Инна Пакета
Хроники Звёздного Народа
– На Земле непросто быть человеком. Запомните это, мальчики. Но Земля посчитала вашу работу отличной. Она поставила вам свой знак. Отныне вы будете понимать язык всего живого на Земле. Редкий дар! А где Серафим?
– Мы ещё долго спасали всех, кого можно было спасти после цунами, – вступил в разговор Зоррикс. – Серафим оживлял их, мы относили на берег. Нам очень помогли дельфины. Но это так мало по сравнению с теми, кому уже нельзя было помочь. Потом появился Владыка. Он сказал, чтобы мы нашли укромное место и ждали вас здесь. Потом он показал Серафиму матрицу, и они ушли.
– Мы очень устали. А когда начали засыпать, я попросил питона, чтобы он нас охранял, – добавил Визар. – Зверей, наверное, нужно отвести туда, откуда мы их забрали. Клетки, возможно, уцелели. Да и люди, которые за ними смотрели, пожалуй, живы. Они погнались за нами, только не догнали.
– Клетки – это не проблема. Спроси у зверей, кто из них хочет вернуться. А остальные пусть уходят, – грустно сказала Мать.
Пережив известие о цунами, на биостанции снова работали. Хранитель время от времени посматривал на Ольгу, но её лицо было непроницаемым. Она не смогла связаться ни с детьми, ни с Мирраксом, но держалась стойко и работала в полную силу. И он подумал, что эта женщина совсем не похожа на ту взбалмошную девчонку, которую он когда-то знал.
– Да, Учитель, я теперь совсем другая. И, поверьте, мне пришлось через многое пройти, но я ни о чём не жалею.
– Я рад за тебя. И горжусь тем, что ты привела мне своих сыновей. Но я боюсь…
– А вы не бойтесь. Вы же учили меня не бояться жизни. А эта девочка не так проста, как кажется. Это я вам говорю как Ригведа. А мои мальчики вам не помешают. Да, хлопот с ними будет немало. Но жить они будут отдельно в доме Ра. Этого требует их работа. И вы это прекрасно понимаете. А с Ирочкой они очень скоро найдут общий язык.
– Ольга, прости, конечно, за фамильярность, но ты же знаешь, что я человек долга и себе не принадлежу.
– А кто сказал, что счастливый человек хуже исполняет свой долг, чем несчастный? Это глупая Ольга Петровна считала вас стариком. А мудрая Ирочка считает, что вы вполне достойны её любви. Но она не знает, как она права!
А в это время Ирочка закончила свою работу и хотела зайти в кабинет, чтобы сказать об этом, но что-то её остановило. Она всем своим существом почувствовала, что там говорят о ней. Она остановилась посреди приёмной и задумалась. После утренней встречи с той женщиной с ней всё время происходили какие-то метаморфозы. Она вдруг стала видеть то, чего раньше не замечала. Она чувствовала и понимала то, о чём раньше даже не задумывалась или вообще считала не реальным. Она походила по комнате, потом села за свой стол, подперев подбородок руками, поставленными на локти. Так и сидела, решая дилемму: радоваться ей этим переменам или пугаться.
В этой позе и застали её Мать, Мирракс и мальчишки. Они просто появились в комнате ниоткуда. А она даже не шелохнулась. Просто смотрела на них и ждала, что будет дальше. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что эта женщина ещё похлеще той, что приходила утром. Ну и что! Раз она здесь, то будет принимать всё, что бы ни происходило. Не зря же Вячеслав Евгеньевич велел всех отправить в отпуск. Но он, судя по всему, не боится своих гостей. Чего же бояться ей? А женщина подошла вплотную к её столу. У Ирочки мурашки побежали по спине то ли оттого, что женщина была – само совершенство, то ли от её пристального взгляда.
– Так это вы Ирина Сергеевна Глебова?
Ирочка кивнула.
– А меня зовут Василиса, – она продолжала пристально разглядывать Ирочку. – Да. Гитана была права. Об этом стоит подумать. Идём, Мирракс.
И они исчезли в кабинете. Остались только мальчишки, но их теперь было трое. Двоих она знала. Один Владимир, другой Зоррикс. Странное имя! Но кто из них Владимир, а кто Зоррикс – это непостижимо!
Неожиданно они услужливо отозвались:
– Я Владимир.
– Я Зоррикс.
Третий был совсем на них не похож. Он был тонкий, гибкий и смотрел на неё янтарными глазами с вертикальными узкими зрачками.
– А я Визар.
– Ты их брат? – спросила она, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Нет. Они мои дяди, – его тонкие, очень красивые губы тронула мимолётная улыбка.
– Ну, и что мы будем делать? – вопрос вырвался сам по себе.
– Не знаем, – ответил один из братьев. – Сейчас Василиса скажет. А пока мы хотим сделать тебе подарок.
В его руках возникла клетка с очень большим, ярким и красивым попугаем. Он поставил клетку на её стол. А попугай сказал:
– Теперь я твой.
– А как тебя зовут? – непроизвольно спросила Ирочка.
– Иммануил Кант.
– Ничего себе! Простенько и со вкусом.
– Да. Мой прежний хозяин был немец. У них был такой мудрец. Я тоже мудрая птица.
– Да, уж! Я бы сказала – важная птица.
– Можешь звать короче – Моня. Выпусти меня из клетки.
– Окна открыты, улетишь, заблудишься и погибнешь.
– Что я, дурак?! Я жить хочу.
Тут Ирочка подумала, что это она дура, что мальчишки опять её разыгрывают. Она покраснела от досады и гневно посмотрела в их сторону. Но на их лицах не было насмешки, они просто с любопытством наблюдали эту сцену.
– Если его хозяин был немец, почему он говорит по-русски?
– Это я его научил.
– Кто это ты?
– Владимир. Ты научишься нас различать, а пока смотри на буквы. Они будут только для тебя и Вячеслава Евгеньевича.
На его рубашке отчётливо проявилась буква «В». Ирочка посмотрела на другого брата и увидела букву «З». Она вздохнула с облегчением.
– Спасибо. Надеюсь, хоть с этим шутить вы не будете.
– Сейчас некогда шутить. А каждую минуту выяснять, кто есть кто, времени, тем более, нет. Поверь уж на слово. Мама сейчас подтвердит.
И, действительно, в приёмную вбежала Ольга. Мальчишки бросились к ней. Она радостно их обняла и всех троих придирчиво осмотрела с ног до головы.
– Живы! А царапины и ушибы скоро пройдут. Вы, наверное, есть хотите?
Ольга беспомощно посмотрела на Ирочку.
– Это мы сейчас сообразим, – весело отозвалась та. Ей вдруг стало совсем легко с этими странными людьми. – Мальчики, вы мне поможете?
Она протянула пустой чайник Визару. Но мальчик с буквой «З» подошёл к нему и взял чайник.
– Это по моей части, да, мама?
– Конечно, Зоррикс. Визар поможет накрыть на стол Владимиру.
Да, мальчики её не обманули. Ирочка почувствовала себя совсем свободно и легко, словно знакома со всеми всю свою жизнь. Мальчики делали всё очень быстро. Им ничего не нужно было показывать. Они брали нужные предметы там, где они лежали, словно видели всё насквозь. А она не удивлялась этому. Только иногда душу охватывала мимолетная жуть оттого, что она могла уйти, и тогда бы в её жизни ничего этого не было. Но в один из таких моментов она твёрдо сказала себе: «Я уйти не могла». И эти приступы больше не повторялись.
В самый разгар хлопот раздался обиженный крик из клетки.
– Кто-нибудь выпустит меня отсюда? Или я должен умереть?
Ольга быстро подошла к клетке и открыла её.
– Только далеко не улетай. Никого нет в округе.
Попугай стрелой вылетел в окно. Ирочка горестно всплеснула руками.
– Не волнуйся. Ему надо. Это умная птица, – успокоила её Ольга.
Стол был накрыт. Всех позвали подкрепиться. И каждый про себя подумал, что это совсем не лишнее. Но только Хранитель вошёл в приёмную из кабинета, как неизвестно откуда появился попугай. Он с радостным криком «Слава! Слава!» вцепился в плечо Хранителя. Хранитель вздрогнул и удивлённо спросил:
– Моня, а ты как здесь оказался?
– Дитрих умер. Цунами. Он не слушал Моню. Моня хотел умереть вместе с ним. Моню спас этот мальчик.
Попугай перепорхнул на плечо Зоррикса и нежно потёрся головкой о его щеку.
– Это было ужасно! – печально сказал Визар. – Мы потом всё расскажем. А сейчас у нас очень мало времени. Мама говорит, что к её приходу всё должно быть готово, потому что пилотов ещё нужно учить, и Хранителей – тоже. И тогда никто из нас не сможет вам помогать. А что нужно сделать, я не знаю.
Мальчик растерянно посмотрел на Василису.
– Я знаю. Спокойно ешьте.
Сама она взяла только фужер с апельсиновым соком. Ирочка подумала, что купила она этот сок случайно, на всякий случай. Сама Ирочка этот сок не пьёт, да и Вячеслав Евгеньевич – тоже. Поели быстро. Так же быстро мальчики всё убрали, освободив стол. Мать одним взглядом переместила огромную кипу листов, лежавших почти метровым столбиком около Ирочкиного стола. Она извела всю бумагу, что была у неё в запасе.
– Молодец, – сказала Мать Ирочке, – умеешь хорошо работать. Очень толковая девочка.
Потом она выдернула из кипы три листка и показала всем.
– Внимательно ищите вот эти три знака. Они могут быть зашифрованы в графике, а могут быть поставлены явно. Всё рассортируйте по этим знакам. У вас нет права на ошибку. Если сомневаетесь, рассматривайте вместе, если даже это не поможет, откладывайте отдельно. Я потом посмотрю. Вы трое, – она указала на Ольгу, Мирракса и Хранителя, – делаете это по тем материалам, которые достаёте из информационных центров. Я пойду и доделаю то, что не успела Сестра, и по пути пришлю вам на помощь Ивана и Бэра.
Все посмотрели на Ирочку. Мать усмехнулась.
– Ничего страшного. Бэр умеет вести себя как джентльмен. Но времени у вас не больше суток. Спать обязательно, хотя бы по полчаса через каждые шесть часов, должны Ирочка и Визар. Остальные отдыхают по мере усталости глаз.
Она внимательно посмотрела на попугая.
– Ты тоже пригодишься, ара. Ты умеешь спать одним глазом. Следи, чтобы не уставали, а то будут ошибаться. Всё. Мне пора. Ивана и Бэра встретит Визар и отправится спать, уже давно пора, но полчаса ещё потерпит. Спать будете в коридоре. Я там уже всё устроила.
И исчезла. Ольга села за компьютер. Мирракс и Хранитель ушли в кабинет. Владимир в центре стола нарисовал три знака и вопрос. Работа закипела.
Первые пятнадцать минут работали быстро, обсуждали яростно, потом молча переглянулись и стали откладывать спорные без обсуждений, чтобы вернуться к ним позже. Через полчаса Визар встал, пошатываясь, подошел к окну и буквально вывалился наружу. Ирочка вскрикнула и подбежала к окну. Братья даже не повернули голов, продолжали заниматься делом. Только Ольга, не отрывая глаз от монитора, как бы невзначай сказала:
– Ирочка, постарайтесь не обращать внимания на нас. Здесь каждый отвечает за свои поступки. И за шалости, между прочим, тоже, – добавила она, строго глянув на братьев.
Ирочка, чтобы скрыть свою неловкость, открыла холодильник, достала соки и воду, поставила на общий стол и Ольге, потом отнесла в кабинет. Когда она вернулась, в приёмную прилично, через дверь, вошли двое мужчин. Они были высоки, мощного телосложения, оба красивы, но по-разному. Молодой был загорелым блондином с глазами, сияющими, как синие сапфиры, и весёлой улыбкой на дерзких губах. Ирочка подумала, что влюбиться в такого – лучше сразу умереть и благоразумно перевела взгляд на его спутника. Этот выглядел постарше, мужественное благородное лицо его обрамляли прямые русые волосы, хорошо уложенные и не очень длинные. На правой щеке у него был черный прямоугольник, похожий на большое родимое пятно. И вдруг вместо него Ирочка увидела огромного паука. Она вздрогнула, и видение исчезло. Ольга строго сказала:
– Владимир, прекрати безобразничать.
И, обращаясь к прибывшим, добавила:
– Здравствуй, Иван! Здравствуй, Бэр! А это наша помощница Ирочка.
Мужчины по очереди поклонились Ирочке, и только теперь она заметила у них в руках по большому свёртку. Иван, быстро глянув на Ирочку, сказал, удивив её незабываемым тембром своего голоса:
– Василиса сказала, что у вас напряжёнка с бумагой. Мы немного принесли, если не хватит, добавим. А что делать, мы знаем.
Они направились к столу. Владимир предложил Бэру сесть рядом, на что тот ответил:
– Только теперь не надейся, что я буду тебе помогать.
Ирочка бросилась к бумаге, которую они аккуратно положили в угол у двери. Она распаковала несколько пакетов, дала бумагу Ольге и отнесла в кабинет. Настроение у неё улучшилось. Она поняла, как она может прилично скрывать свой стресс, вызванный невероятностью происходящего. Ей просто не нужно забывать свои обязанности хозяйки этого помещения. Она поставила ещё два фужера для новых гостей и снова включилась в работу.
Пришел Визар, отдохнувший и весёлый, занял своё место за столом, как будто и не уходил. Ирочка устала удивляться. Она видела мальчика, который буквально едва держался на ногах. А теперь перед ней Визар, словно он месяц провёл в лучшем санатории. И всего за полчаса! Ирочка встала, обошла тех, кто сидел за компьютерами (кипа не разобранных листов увеличилась до первоначальных размеров), поднесла к принтерам чистой бумаги. Вздрогнула от резкого крика попугая, который летал за ней следом.
– Слава! Иди спать!
Хранитель беспрекословно подчинился. Ирочка проводила его глазами. Кто же тут главный? – мелькнул в уме вопрос. Неужели этот смешной попугай? Надо же! Иммануил Кант. Или эти братья? Они, казалось, сортируют картинки, не глядя. А, может быть, их родители? Но те вообще никак себя не проявляют, просто работают. Возможно, это весёлый блондин, в присутствии которого даже наглые мальчишки присмирели. Не в силах решить даже эту задачу, Ирочка снова взялась за общую работу. В глазах рябило от кругов на полях. Она слышала об этом феномене, но даже предположить не могла, что их так много.
Уже вернулся её начальник. Ирочке не хотелось спать в коридоре, и она решила, что когда придёт её очередь, она пойдёт спать в комнату отдыха. Ей, конечно, хотелось выглянуть в коридор, но она сдерживала своё любопытство. Ирочка не то чтобы хитрила, но быстро уставала и отвлекалась от монотонной работы тем, что выполняла всякую черновую. Она сделала и подложила всем бутерброды, убрала со стола пустые ёмкости из-под воды и соков, приносила новые распечатки и снабжала тех, кто их делал, чистой бумагой. На её отлучки от большого стола никто не обращал внимания, но любая её услуга встречалась всеми искренней благодарностью. И в какой-то момент Ирочка поняла, что было бы ужасно, если бы она струсила. Как много она потеряла бы в своей жизни, не познакомившись с этими странными людьми. Или не людьми? – мелькнул вопрос. Ну и что? – ответила она себе тоже вопросом. С ними было легко и просто. Они не унижали её своим превосходством, не то что некоторые посетители. Иногда, конечно, они дразнили её слегка, ошарашив какой-нибудь странной мелочью. Но это было даже интересно. И только она это подумала, Бэр, который сидел напротив неё, рядом с Владимиром, спросил:
– Ирочка, а твоего отца случайно не Сергей зовут?
– Да. Сергей Глебов. А что?
– Просто спросил. Я знал одного Сергея Глебова, ты на него очень похожа.
Все удивленно посмотрели на Бэра, потом на Ирочку, хмыкнули и снова вернулись к работе. А Ирочка даже покраснела от такого пристального внимания, но не рискнула расспрашивать Бэра. И ещё она почувствовала, что очень устала, но не рискнула в этом признаться. И всё-таки для неё был неожиданным крик попугая:
– Ира! Иди спать!
Она даже вздрогнула, но не покинула своего места. Ей было страшно и любопытно одновременно. И тут Моня снова крикнул:
– Ира, иди спать! И Ольга тоже.
– Прекрасно! – отозвалась Ольга. – Заодно Ирочке помогу.
Она подошла к Ирочке сзади, положила ей руку на плечо, нагнулась к самому уху и тихо прошептала:
– Идём. Не бойся.
Когда Ирочка вышла в коридор, она не увидела там никаких кроватей. Вдоль стены стояло несколько прозрачных ящиков, похожих на телефонные будки. Она даже не стала их считать. Было ясно, что для каждого был свой ящик. Но как можно там спать, она не могла себе представить.
– Это твой, – Ольга показала на один из ящиков.
Ирочка подошла нему, на нём было так и написано: «Ирочка». Она дотронулась до надписи, и её прямо втянуло внутрь и окутало чем-то лёгким и приятным на ощупь. Завораживающе замигали разноцветные огоньки, а дальше она ничего не помнила до того момента, когда её лёгким толчком снова вытолкнуло в коридор. Она чувствовала себя прекрасно. Посмотрела на часы. Прошло всего полчаса. Ирочка вернулась в приёмную, там все по-прежнему работали, никто не обратил на неё внимания, словно ничего удивительного не произошло. Она молча включилась в общее дело.
Гитана никогда не думала, что ей когда-нибудь посчастливится встретиться со своими родителями и с родителями Гитиса. Но вот они сидят все вместе в уютной гостиной, которую так любезно им предоставили Кали и Мохнатый. Они все вполне здоровы. Кали постаралась. Даже Гитана получила дополнительный запас жизненной энергии, испив живой воды. Кали дала ей ещё флакончик этой самой воды, сказав с загадочной улыбкой, что пригодится.
– Ну, вот, теперь вы знаете всё о наших с Гитисом приключениях на Земле, – грустно закончила она свой рассказ. – Теперь, я думаю, вы понимаете, почему я не хочу возвращаться. А у вас какие планы? Вы вернётесь домой или продолжите свой путь?
– Ты же знаешь, Гитана, Харии не останавливаются на полпути. Но всё зависит от того, выжила Вига или нет. Только она сможет сделать живой корабль, который нам нужен, –ответила Алька, мать Гитиса.
Но в голосе её чувствовалась твёрдая решимость достичь цели.
Гитана с болью смотрела в её прекрасное лицо. Гитис был очень похож на свою мать.
– Но даже если всё будет хорошо, нужно ещё научить Хранителей открывать, закрывать и удерживать Канал.
– Об этом не думай, – отозвался её отец. – Мы с твоей мамой поможем тебе обучить Хранителей. А они, – он кивнул в сторону родителей Гитиса, – обучат пилотов. Лишь бы выжила Вига.
В этот момент в гостиную вошли Кали, Сестра и Вига. Все радостно вскочили им навстречу.
– Как видите, ваши опасения не имеют основания, – с улыбкой произнесла Кали. – Вига жива. Сигл защитил свою мать, но ему самому, как всегда, досталось больше всех. Поэтому придется ещё немного подождать. Но, я думаю, вам есть чем заняться.
Сказав это, Кали исчезла.
В приёмной начальника биостанции работа подходила к концу. И вдруг по селектору раздался громкий голос охранника:
– Ирина Сергеевна! Тут гражданин какой-то прямо прорывается! Говорит, что приехал издалека, и что он ваш отец. Документы смотрел. Всё сходится.
Ирочка ахнула и растерянно посмотрела на Ивана. Из кабинета вышли Хранитель и Мирракс. Иван вопросительно посмотрел на Бэра. Тот усмехнулся и спокойно сказал:
– Пусть проходит. Это Василиса его прислала.
Ирочка сказала охраннику, чтобы он пропустил отца. Через некоторое время дверь приёмной открылась, и вошёл мужчина удивительной внешности. Он не был высок, но его стройность и сила как-то скрадывали этот недостаток. Впрочем, не это бросалось в глаза при первом взгляде на него, а лицо. Необыкновенное, с совершенными и тонкими чертами, оно было мужественным и вдохновенным одновременно. Синие, как у Ивана, сапфировые глаза сияли на лице как звёзды. Чёрные с проседью волосы были аккуратно и коротко подстрижены.
Ирочка бросилась к отцу.
– Папа, что случилась?
– А у тебя? – тревожно ответил он вопросом на вопрос, нежно обняв её. – А у тебя всё в порядке? Дня два назад такая тоска захлестнула. Я не выдержал и прилетел.
Всё общество с интересом рассматривало его. Но это его не смутило.
– Сергей Глебов. Отец этой милой девушки, – спокойно представился он. А дочери сказал: – Интересная у тебя тут компания. И чем вы тут заняты, что охранники стерегут вас как церберы?
Он подошёл к столу.
– Надо же! Круги на полях! Представьте себе, меня это тоже интересует. Мне иногда, не очень часто, но очень чётко снится один и тот же сон. Я на каком-то поле непонятным мне способом делаю всегда один и тот же рисунок. А когда просыпаюсь, не могу вспомнить, ни где это поле, ни что рисовал.
Бэр протянул руку к стопке с рисунками, которые они отложили для Василисы, положил её перед собой, потом встал и подошёл к Сергею.
– Сергей, посмотрите внимательно эти рисунки. Может быть, найдёте что-то похожее.
Сергей сел на его место и стал медленно перебирать листы. Бэр подошел к Ольге.
– Ольга, помоги ему.
Ольга активировала корону. А все остальные напряженно ждали. Сергей сначала внимательно вглядывался в каждый рисунок, а потом его руки стали двигаться быстрее и быстрее. Едва взглянув, он отбрасывал рисунок, брал новый и тоже отбрасывал. Потом его руки стали двигаться с молниеносной быстротой, как у заправского картёжника, который ищет в колоде нужную карту. И вдруг он замер. Снова взял в руки только что отброшенный лист и тихо сказал:
– Да. Это он. Тот самый рисунок.
Все склонились над рисунком и внимательно его разглядывали. И никто не заметил, как в комнате появились ещё три женщины. Это были Мать, Сестра и Гитана. Попугай взмахнул крыльями, но Мать накинула на него платок.
– Интересно. Что это значит? – спросил Сергей.
Бэр и Ольга переглянулись и промолчали.
– Там написано: «Прощай, Гитана. Прости меня, любимая».
Это сказала Гитана.
Все столпившиеся у стола от неожиданности вздрогнули. Сергей даже не оглянулся. Для него здесь все, кроме дочери, были чужие, и появление новых лиц ничего не меняло. Он задумчиво рассматривал рисунок, который держал в руках.
– Но я не знаю никакой цыганки. Разведясь с третьей женой, я понял, что любил в своей жизни только одну женщину. Но когда я её встретил, я был молод и глуп. Я струсил.
– Ученики никогда не слушают своих учителей, – невесело сказала Гитана. – Я же говорила тебе, Сергей: где нет признаний, там нет предательства.
Вот тут он вскочил со стула и оказался рядом с Гитаной лицом к лицу.
– Светлана Ивановна! А вы что здесь делаете?
В его лице не было ни кровинки.
– Прошло столько лет, а вы совсем не изменились. Этого не может быть! Куда вы исчезли? Что вы делаете здесь?
Она усмехнулась.
– Наконец, ты начал задавать вопросы. Я должна подумать, как на них отвечать.
А Моня всё это время орал:
– Уберите этот дурацкий платок! Я хочу всё видеть! Негодяи!
Хранитель посмотрел на Мать. Она кивнула. Он снял платок. Попугай бросился к нему, обнял его своими красочными крыльями, поцеловал прямо в губы, потом сел на плечо и как-то горестно сказал:
– Слава, Слава. Я тебя никогда не покину.
Но все почему-то рассмеялись, словно сбросили с плеч груз непосильной ноши чужой беды. Не то, чтобы совсем отгородились, просто взяли передышку. Нужно было быстро действовать. Очень дорого было время. До благоприятного момента открытия канала оставалось только двое суток. Василиса подошла к Хранителю, ласково погладила попугая и тихо сказала:
– Прости меня, птица. Так было надо. – Потом через плечо, строго: – Все по местам! Братья идут с Г… – она запнулась, потом продолжила с усмешкой, – с госпожой Светланой Ивановной. Иван и Визар идут с Сестрой, Бэр, Мирракс и Ольга со мной. Вячеслав Евгеньевич и Ирочка остаются здесь.
Прежде чем покинуть помещение, Сестра взяла часть рисунков из большой стопки, и вместе с Визаром и Иваном они чинно вышли через дверь. Братья поцеловали отца и мать, а Гитана грустно помахала рукой Сергею и увела с собой мальчишек. Василиса тоже взяла несколько листков из большой стопки и, показав на две маленькие стопки, в одной из которых Сергей нашёл свой рисунок, сказала Ирочке:
– Эти можно уничтожить. Они не нужны.
И Ирочка вдруг поняла, почему она так сказала. Тоска сжала ей сердце.
– Ты умница, девочка! Я надеюсь на тебя. Будь здесь хозяйкой. Мы будем приходить сюда за остальными. Своего гостя приспособь пока к какому-нибудь делу, хоть для доставки продуктов. Питьё и еда должны быть всегда в достаточных количествах. Корми и пои всех, даже если будут сопротивляться, говори, что я велела. Отдыхайте в боксах по очереди с Вячеславом.
Она взяла четвёртую стопку и протянула Хранителю.
– Это дельфинам. Место сбора – ваша бухта. Но прежде чем знакомить дельфинов с рисунками, покажи им это.
Она взяла чистый лист бумаги, быстро нарисовала на нём треугольник с криволинейными сторонами и поставила в середине точку.
– Скажешь, что этот рисунок дала тебе я. На причале дежурить не надо. Как только будет результат, Моня тебе скажет. Правда, умная птица? Ты ведь понимаешь язык дельфинов?
– Моня – умная птица! – гордо заявил попугай.
– Вот видишь! Сразу звони Мирраксу. Кто-нибудь придёт. А сейчас мы уходим.
Хранитель, Ирочка и Сергей остались одни. Сергей, который всё это время был словно в ступоре, заговорил.
– Кто эта женщина?
Хранитель с огромным попугаем на плече и со стопкой листков, которую ему дала Мать, уже подходил к двери. Он оглянулся через плечо и спокойно сказал: «Василиса Премудрая», – и вышел.
Сергей схватился за голову, потом взял стул, сел на него верхом посередине комнаты, положил руки на спинку.
– Ирина, ты мне говорила, что работаешь на биостанции.
– Да, папа. Я работаю на биостанции. Человек, который только что вышел, мой начальник.
– Так. Значит, теперь это называется биостанция. А на самом деле – это сумасшедший дом.
– Папа, успокойся, пожалуйста!
Она подошла к нему и положила руку на его руки. Он нетерпеливо отмахнулся.
– Не надо мне морочить голову! Ты хочешь сказать, что этот тип с попугаем – начальник биостанции?
– Да. Это очень хороший и умный человек. Он – профессор с мировым именем.
– А остальные? Дети, ведущие себя как взрослые? Взрослые, как дети? Паук?
– Какой паук? – испугалась Ирочка.
– Я сказал, паук? Я тоже сумасшедший! Ловко ты заманила меня на эту свою «биостанцию».
– Отец, всё в порядке. Я, правда, сама ещё не всё понимаю. Но это наши гости. Они заняты очень важным делом. Отдохни с дороги.
Она проводила его в коридор. Он не сопротивлялся.
Когда Хранитель вернулся, в приёмной никого не было. Он устало сел на первый попавшийся стул. Этим стулом оказался тот, где сидел Сергей. Так и сидел посреди комнаты, поставив локти на колени и обхватив ладонями голову.
– Слава, иди спать! – негромко сказал Моня.
Ему неудобно было сидеть на плече, и он перебрался на спину Хранителя.
– Пойду. Только подожду Ирочку. А вдруг она больше не придёт?
Он так устал от эмоций и дел, которые захлестнули его в эти несколько суток, что не заметил, что говорит с попугаем как с человеком. А каково Ирочке? Бедная девочка! Разве может он позволить себе обречь её на такую безумную жизнь? А если она, действительно, любит его? Кто дал ему право растоптать её и его любовь? Миг счастья в его очень долгой жизни. Он подумал о том, что никогда раньше не испытывал ничего подобного.
В дверь решительно вошёл Сергей.
– Где моя дочь? – его голос звучал сурово и требовательно.
– Не знаю, – устало ответил Хранитель.
– Я вас спрашиваю!
– Я вам ответил.
– Я вас спрашиваю, что это было? Что это за ящик, в который собственноручно запихнула меня моя родная дочь?
– А… это. Это не ящик. Это камера реабилитации от усталости и стресса. Разве вам не удалось отдохнуть?
– Удалось, удалось. Только мне приснился странный сон. Когда-то, в детстве, Светлана Ивановна попросила меня сосредоточиться. И я вдруг увидел огромный и очень красивый зал, где-то в его глубине за пультами сидели девушка и молодой человек. Они сидели ко мне спиной и что-то сосредоточенно делали. Я как будто вошёл в этот зал, юноша и девушка оглянулись и хотели что-то сказать. Но я вырвался из этого видения. Наверное, испугался. Потом попробовал ещё раз, но у меня не получилось. Когда Светлана Ивановна спросила, произошло ли со мной что-либо необычное, я соврал. Я сказал, что ничего не произошло. А теперь я снова увидел этот сон. Я, правда, не слышал, что они говорили, но хорошо разглядел девушку. Она очень похожа на Ирочку. Почему я тогда струсил? Светлана Ивановна спрашивала меня, есть ли у меня вопросы. А я сказал, что нет. Я боялся, что она примет меня за сумасшедшего.
– И обокрали себя на тридцать лет. С людьми это часто бывает, – грустно сказал Хранитель.
И мысленно поблагодарил Сергея за его откровение. Теперь он не струсит. Страх плохой советчик. А вслух сказал:
– А что вы сейчас об этом думаете?
– Думаю, что попал по назначению – в сумасшедший дом.
– Вы ошибаетесь. Это биостанция. И я начальник этой биостанции. Зовут меня Вячеслав Евгеньевич. Ирочка – мой секретарь-референт по должности, а по сути – моя правая рука.
– А почему тогда всем здесь командует эта странная женщина с косой и в сарафане?
– Быть начальником биостанции – это не значит быть самым главным в мире. Я командую своими подчинёнными, а она своими. Мои люди сейчас в отпуске. Ирочка, между прочим, тоже. Она сама захотела остаться, чтобы помочь мне принять гостей.
– Гостей принимают в доме.
– А это и есть мой дом. Я здесь живу и работаю.
– Ирочка тоже здесь живёт?
– Конечно, нет.
Тут появилась Ирочка в сопровождении начальника охраны. У обоих были сумки с продуктами.
– Вячеслав Евгеньевич, мы тут с начальником охраны немного изменили режим работы на это время. Три человека будут дежурить днём и пятеро ночью. Это лучше обеспечит секрет экспериментов. И они же будут доставлять нам продукты по мере надобности. В магазине я тоже договорилась. К вечеру они подготовят для нас всё, что я заказала. Вот. Пожалуйста, подпишите условия договора о сверхурочной работе и счёт для магазина.
Хранитель подписал бумаги и отдал охраннику. Когда тот ушёл, Вячеслав Евгеньевич подошёл к Ирочке, положил ей руки на плечи, заглянул в глаза и тихо сказал:
– Ирочка, вы у меня редкая умница.
– Сомнительный комплимент для женщины, – ехидно вмешался Сергей. – А для служебных отношений слишком фамильярно.
– Что ты, папа! В устах Вячеслава Евгеньевича это равносильно признанию в любви.
Хранитель хотел ещё что-то сказать, но Моня, который уже несколько минут тревожно ходил по подоконнику, хотя до этого мирно дремал, примостившись на куполе клетки, вдруг крикнул:
– Гости!
Хранитель вздрогнул. Быстро достал телефон, который подарил ему Мирракс, и нажал на кнопку. Ничего не произошло, аппарат не издал ни единого звука, не вспыхнул ни один индикатор, но Хранитель всё-таки тихо сказал:
– У нас гости.
И тут же услышал ответ:
– Хорошо. Сейчас приду.
На капитанском мостике корабля Матери, где уже хозяйничал Сигл, собрались все пилоты, Бэр и Вига.
– У нас пять кораблей, а пилотов только три: я, Иван и Визар, – озабоченно сказал Сигл.
– Четверо, – возразила Вига. – Нахал уже заканчивает стабилизацию симбиоза.
– Тогда всё равно кому-то из вас придется поработать пилотом. Или тебе, или Бэру. Потом разберёмся. Тренироваться будете оба. Я отключаю мостик от систем корабля. Оба пульта превращаются в тренажёры. Начинайте отрабатывать ручные манипуляции. А мы с мальчиками пока подумаем, как лучше составить караван.
Все занялись делом. Через некоторое время на мостике появился Нахал. Он сиял, но внутри него порхали только маленькие птички. Двух больших белых птиц не было.