Дмитрий Воробьев
Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу
Полубог снова взглянул на погибшего спутника. «Я думаю, босс решил просто избавиться от неё», – сказал Иоан перед тем, как они приехали сюда. Скорее всего он был прав. Еще вероятнее, что он хотел избавиться от Раста и от самого Иоана. Старый аристократ получил, что хотел. По крайней мере Раст не собирался за ним возвращаться.
Он вывел «артель» наружу, и, хотя уже темнело, ничего не могло его здесь задержать. Он твердо решил ехать в ночь, ехать на запад. Что-нибудь там он должен будет встретить. Ему было жалко оставлять бедную девушку со всем этим «беспорядком» (другого слова подобрать было невозможно), но Раст ничего не мог поделать. Кровавые времена настали давно. Еще когда ему было семнадцать.
Он достал компас, сверился, завёл югеро и поехал. Покинул город очень скоро, потому что, когда они направлялись на заправку, ехали к западной части. Воспоминание того самого дня смерти Фрая не выходило у него из головы. Хранитель не мог забыть слова Тима Рудвела о Титане Деймосе.
Он знал имя того, кто погубил учителя. Он знал имя Титана, который теперь намеревался убить и его через своего слугу. Раст поклялся себе, что однажды он встретится с ним лично, лицом к лицу. Еще никому на Домоусе не приходилось лицезреть Титанов, но Раст знал: этот момент когда-нибудь настанет.
3
Мейсу был убежден, что ему нельзя никак отстать от Раста Де-Блу, и потому он не беспокоился ни о чём. В любом случае он догонит Полубога, он уже убедился в этом. Все эти слухи о его могуществе, неуловимости и так далее были только слухами. Он убедился собственными глазами: Раст Де-Блу не во многом превосходит обычного воина, пусть даже и Полубог. Более того, Хранитель был ослаблен ядом, и в тот же день, когда они впервые встретились, Мейсу понял, что убить его не составит труда. Он мог сделать это еще в тот самый день… Но все изменилось.
Он узнал кое-что ещё: всё дело в холме и в том, что там находится. Он был весьма поражен, когда узнал, что Деймос всё это время наблюдал за ним; что его лидер невероятно серьезен по отношению к Расту Де-Блу и что его это очень даже заботит, возможно, еще сильнее, чем самого Мейсу. И конечно, Титан уже знал о намерениях Сателлита выяснить, что находится внутри холма. Но он узнал, что там, еще раньше, чем сам Мейсу или Хранитель.
«Ты заберешь это», – услышал Сателлит.
Он не мог спорить. Он собирался забрать это.
Но он уже знал путь, понимал, где находится холм. Что мешало ему прикончить Полубога и сделать всё самому? Тем более после вмешательства Титана все его порывистые желания выяснить, как устроен Хранитель, потухли и почти свелись к нулю.
«Без него ты не получишь», – объяснил голос. Этого было достаточно. Сателлит не задавал вопросов. Иначе бы он не был Сателлитом.
Он остановился в песках после их первой встречи, когда убил человека по имени Гаратти, чтобы всё обдумать, и в тот же момент получил эти два сообщения. Полубог вместе с девушкой отправлялись в город. Он быстро догнал их. Но когда они разошлись, он предпочел не Полубога.
Он хотел развеяться. Сначала хотел поиграться с ней, поиграться как с той рыжей женщиной и в конце игры сделать то, что делал со всеми, но затем обнаружил кое-что интересное. Сателлит внимательно пригляделся к её внутренним страданиям. Он неожиданно понял ненависть, которую она затаила в себе и пыталась прятать даже от самой себя. Но он заглянул поглубже. От любопытства. И потому что слишком поторопился, когда рванулся за Полубогом. Ему нужно было отстать. Немного. Он не мог войти в сознание Хранителя, но в сознание обычного человека заходил без труда. К своему удивлению, ему захотелось сделать это незаметно, в своем теневом обличии. Ему не удалось достать до бесед с Полубогом, они всегда были скрыты, он знал в чем дело, знал, чья династия ему противостоит, и вместо этого Сателлит выяснил другое. Бедное дитя. Бедное дитя закралось в ней. Дитя, которое пережило столько насилия и несправедливости. Это дитя не хотело покидать её никогда, оно было очень злым созданием, оно подражало тому, к чему пришлось привыкнуть. Её воспоминания были такими неровными, столько раз девочка пыталась стереть их из своей головы, столько всего ей хотелось утаить от себя самой же. У неё были родители, но эти люди делали вид, что её не существует, а когда обращали внимание, как бы случайно, то всегда это выходило каким-нибудь шлепком или ударом, каким-нибудь ругательством или насмешкой. Она ведь родилась совсем не от них, и никто не хотел её воспитывать, никто не хотел тратить свое время. А убить еще в младенческом возрасте не было возможности, хотя намерения были и не раз. Этот бедный ребенок жил как мышь в своей конуре и едва освоил человеческую речь к пяти годам. Только потом её стали выпускать на волю, иначе бы ей так и пришлось остаться мышью, никому не нужным существом, растущим самим по себе. Но это дитё и без того было очень умным, хоть и ничего о жизни не знало. Только самое привычное уживалось в ней: боль, горе и презрение. И благодаря своему мышлению это не могло не перелиться в обиду и жажду бегства. Ненависть развивалась в ней невероятными темпами. Он знал, что одаренным умом труднее всего преодолевать собственные чувства. И она почти забыла об этом, почти потушила в себе огонь, но всё вновь обострилось после того, что случилось с ней, когда на её пути появился Раст Де-Блу.
Она была практически убеждена сама собою же, что вина всему – Хранитель. Что если бы не он, ничего бы этого не было. И Мейсу это понравилось. Мейсу это показалось интересным. Но что еще удивительней, копаясь в душе и воспоминаниях этого запуганного, обозлившегося ребенка, он узнал самого себя. Точнее, какая-то мнимая мысль подсказала ему, что именно таким он был в своей прошлой жизни. Еще когда он жил на своей планете среди таких же слабых… созданий. Он ничего не помнил о своем прошлом, ни единого воспоминания, всё было стерто, и даже как Титан во всей вселенной нашел его тоже не было в памяти. Но познакомившись с Эффи Грин поближе, Мейсу понял, что у них было что-то общее, и это его сильно зацепило.
Он проследовал за ней в своей нематериальной форме, продолжая копаться в её мыслях. Она, казалось, вроде совсем не замечала этого, но иногда её решения и планы уж как-то резко менялись. Её обострившаяся злоба, конечно, не могла не проявляться: не раз он видел в её планах нечто интересное, но тут же отвергнутое. Она продолжала бороться. Практически каждую секунду она боролась. Ему хотелось подтолкнуть её, хотелось заставить поверить в себя, чтобы она наконец решилась, но в таком виде он не мог. Ему нужно было встретить её.
Хранитель дал ей какие-то деньги, но она ими не пользовалась. Она быстро нашла себе место, где пожить, при этом не заходя в сам город. Она осталась в нищем районе, предложив какому-то злобному старику семена за квартиру на короткий срок. Квартира была такой же берлогой, квадратной коморкой с большим окном без стекла, в какой она провела свои младенческие годы, но её это устраивало. Более того, Мейсу обнаружил в ней какое-то странное желание то ли из гордости, то ли из обиды пребывать именно в как можно более бедном месте, среди злых и нищих людей, но только главное не встречать никакую знать. В ней горела жажда бунта еще с самого детства, которое продолжало расти с умом и знаниями, приходившими к ней. Злобный старик был ей ближе, чем любой городской, даже самый душевный и добрый человек из города ей был бы неприятен. О бедное дитя; неужели оно не понимало, что Хранитель именно такой наставлял ей путь? Неужели оно не понимало, что, чтобы обрести счастье, ей нужно самой стать такой? Второго дружка, который у неё был, она здесь не встретит. В ней теплилась даже какая-то надежда, что ей не придется покидать это место. Но эту же надежду она презирала, ведь всего, чего она жаждала всю свою жизнь, это выбраться отсюда. Может быть, задумался Сателлит, этому ребенку всю жизнь и хотелось гореть этим желанием, до конца самой смерти? Может быть, ей хотелось всегда презирать и обижаться на тех, кто обрел в мире счастье? Ведь она была из тех, кто растравлял свои раны. Она готова была жить своей гордостью, которая подкармливала её ненависть той несправедливостью, что будто бы стояла не только над ней самой, но и над целым миром, над всеми, кто хоть капельку похож на неё.
В свой первый день после разлуки с Полубогом, когда она внесла плату за свою новую квартиру или, скорее, комнату, Эффи Грин отправилась на рынок. Мейсу следил за её намерениями. Ей не хотелось ничего покупать, она и не собиралась, но почему-то ей нужно было именно на рынок. Он долго не мог понять, в чем дело, поскольку Эффи прятала мысли от себя собой. И это тоже его удивило. Она была сильной, а если дать ей то, что можно направлять этой силой… Что-то было в её сумке. Что-то, из-за чего она сюда пришла, и она как будто стыдилась этого. На улице уже вечерело, и людей было заметно меньше. Его удивило, что она без труда нашла дорогу без каких-либо знаний об этом городе. Она остановилась возле одной лавки, где уродливая женщина выдавала монеты за безделушки из металлов и камней, но, конечно, в основном ей несли всякий хлам. Только один старик принес какую-то серебряную цепочку, за которую она выдала девять монет. Эффи встала в очередь, все еще чего-то смущаясь, но явно не взглядов незнакомых ей людей и даже не тех, кто смотрел на неё жадно, как на девушку. Наконец Сателлит прочитал, что же она намеревалась сделать, и даже был слегка раздосадован. Ей хотелось продать безделушку своего умершего дружка, сохраненную для неё же. Она долго выжидала своей очереди, но тут вдруг прошла одна маленькая, совсем бедная девочка, вся грязная и в каких-то изорванных тряпках, с большими карими глазами и таким худющим лицом, что череп было видно. Эффи остановила её, схватившись рукой за её плечо, потеряв свое место в очереди (один мужчина его тут же занял). Девочка знатно испугалась, но она сразу же стала успокаивать её. Она достала из своей сумки сверкающую брошь, прошептала что-то на ухо девочке и отдала ей вещь, скрывая от чужих взглядов. Девочка стояла как ошеломленная, но Эффи только улыбнулась в ответ. На её глазах появилась слезинка. Сателлит внимательно всматривался в её лицо. На мгновение он вышел из её сознания. Что-то неприятное будто бы вытолкнуло его. Он продолжал изучать её внешне. Был поглощен процессом. Девочка спрятала брошь, не отрываясь от Эффи с раскрытым ртом. Эффи почти неслышно прошептала какое-то слово, которое Мейсу уловил куда лучше девочки: «Храни», и она ушла с рынка, надеясь, что девочка тоже поспешит уйти.
Когда она вернулась в свою крохотную квартиру, то повалилась спать, не разбирая вещи, которые оставила, еще когда в первый раз вошла сюда. На следующий день Сателлит решил действовать.
Мейсу не мог долго наблюдать. К тому же ему казалось, что Хранитель все понимает и собирается ускориться, а он не мог позволить Расту Де-Блу оторваться по-настоящему.
Но его сильно влекло к характеру этой девушки. Он видел в ней огромный потенциал. В ней было нечто такое, что когда-то привлекло Титана Деймоса в нём же самом. И ему не хотелось оставлять такой дар. Ему хотелось завладеть им как можно скорее.
Она что-то пересчитывала в своей сумке, когда он вошел к ней. Её тут же окутала прохлада, пробираясь под одежду и растекаясь по всему телу. Она, очевидно, поняла, что кто-то к ней пожаловал, кто-то посторонний, какое-то неведомое ей существо, а может, и сила.
Эффи развернулась и увидела Сателлита. Высокого, почти как Раст, человека с мертвенно бледной кожей в тёмном одеянии. Сначала ей показалось, что это призрак, потому что она не могла разглядеть его ног, да и вообще его фигура по-странному мерещилась ей. Он откинул капюшон плаща. Она разглядела, что его правая рука была из металла, но её это почему-то ничуть не удивило. Да и вообще сам образ Сателлита не пугал её, а казался будто бы знакомым.
Но так и следовало быть, потому что так хотел Мейсу. Он пришел к ней с предложением. Она увлекла его. Сильно увлекла, и такое с ним было впервые.
– Эффи, – начал он, и его холодный, ровный голос вызвал у неё мурашки по спине, – Я – Сателлит самого Титана Деймоса – пришел объявить, что ты была избрана Силой и Путём.
Эффи не отвечала. Она внимательно вглядывалась в лицо Мейсу, и его это даже слегка раздражало, будто она собиралась залезть ему в голову. Страх пронзил её, но он был легким, контролируемым для неё.
– Я пришел к тебе с радостной новостью, Эффи, – продолжил Сателлит. – Я знаю, что случилось с тобой. Я знаю, что сделал с тобой Раст Де-Блу и что он никак за это не заплатил. Я хочу помочь тебе. Хочу выпустить тебя из кандалов, в которые тебя заковало это место. Ты получишь силу. Силу, которой ты сможешь управлять. Ты чувствуешь её? Чувствуешь ли ты, Эффи Грин, частицу силы, которую я направил тебе?
И она чувствовала. И ей вовсе не казалось это частицей. Всё её тело будто бы возвышалось над землей. Она закрыла глаза, чтобы получше изучить это ощущение. Ей было не просто приятно, она чувствовала удовлетворение, будто утолила столетнюю жажду. Её злоба, которую она несколько дней скрывала в себе, сейчас поднималась к горлу и выходила через неё. Ей было так легко, так просто, все вокруг вдруг стало таким ничтожным, таким слабым, и она понимала, что сейчас могла погубить хоть целый город, хоть всю Нерваду, свергнуть столицу, свергнуть за Гаратти…
Но эта сила быстра ушла от неё. Её упрятанный гнев возвратился обратно, и появилось ощущение сильной утраты, почти такой же, как когда умер Гаратти. Ей захотелось завладеть этой силой снова. Она снова взглянула на Сателлита. Жадно. Откровенно.
– Ты получишь эту силу, если пойдешь со мной. Ты получишь больше. Ты высвободишь свой гнев на том, кто его большего всего заслужил.
Её вдруг взгляд как-то переменился. Она продолжала всматриваться в него, и желание обрести мощь в ней как-то угасало. Она будто бы начинала в чём-то разбираться, и Мейсу это не нравилось, это снова начинало раздражать его.
– Пойди со мной, – продолжал он. – Пойди, и ты станешь сильной, Эффи. Ты отомстишь ему за всё, что он причинил тебе. На нём кровь Гаратти, ты знаешь это. Пойди и отомсти ему.
Но она не выглядела так, будто верила ему. Наоборот, она что-то распознала в нём, что-то отталкивающее и разубеждающее. Мейсу это не нравилось. Он сделал шаг вперед, и тут её глаза незаметно сверкнули, на долю секунды прищурились, она будто бы всё поняла. Всё до последней детали. Что он и есть тот, кто убил Гаратти. Более того, ему показалось, что она поняла гораздо больше в его намерениях, будто залезла в его душу и что-то углядела там. Возможно, то самое сравнение его с ней же самой.
Мейсу застыл, удивленный, но она стала действовать: выхватила нож из кармана джинсов и бросила ему в лицо резким, четким взмахом, а сама выпрыгнула через окно.
Мейсу и не заметил ножа, который пролетел сквозь него (он быстро концентрировал темную магию, если находился не в бою); Сателлит подскочил к окну, чтобы проследить за ней. Здесь было невысоко, и он знал, что она никак не могла разбиться. Он выглянул и не обнаружил её: она смешалась вместе с другими нищими, спешившими то ли на рынок, то ли куда-то ещё. Он не стал применять силы, чтобы разыскать её среди этой толпы, и только растворился в воздухе.
Ему удалось развеяться.
4
К тому времени, как он покинул город, усталость начала сказываться. Наступала ночь. Он подумывал, не стоит ли ему остановиться, чтобы разложить шатер, но эта мысль не раз отвергалась. Он должен проехать достаточно, прежде чем отдохнуть.
5
Дорога, выложенная асфальтом, долгое время не заканчивалась. Раст не знал, куда бы она могла быть проложена из Нервады. Она неуклонно вела его вверх, незаметно, но вела, поднимала над городом.
У него не было ни еды, ни воды, но Полубог об этом не беспокоился. Он не был голоден и не чувствовал жажды. Даже сон еще не так тревожил его. Проехав всю ночь, к утру он почувствует истощенность и тогда сможет прилечь.
То ли это был эффект ночи, то ли случившееся и неожиданно нагрянувшее воспоминание не отпускало его, он ехал и ни о чем не думал. Такое случается крайне редко, когда ты остаешься наедине с собой, а Раст оставался с собой даже чересчур долго. Один мудрец из Тарии говорил – не ему, но он внимательно слушал, – что в жизни нужно оставаться с собой как можно реже, чтобы ограничить попытки разума навязать свой внутренний мир. Раст понимал смысл этих слов, но он никогда не мог бороться с собственным разумом. Если ему казалось, что в этом мире он остался совсем один, только и оставалось, что соглашаться. От своих мыслей всё равно не уйдешь. В конце концов, он мог пережить это. Всегда мог.
Небо постепенно становилась всё светлее и светлее, окрашиваясь в синий цвет океана. Раст никогда не видел океана, хотя побывал почти на всей планете. На Домоусе их только три. Океан Аннерго, Океан Вендиго и Океан Ткалого. Первый из них, самый крупный, находился совсем неподалеку от Центральной Аделии и Огардии. Вокруг Гоннолле же было всего одно море. Но воду в города проводили все равно не оттуда.
Раст продолжал ехать, вспоминая сады своей матери.
6
Когда его глаза впервые за утро начали слипаться, с ним начало происходить что-то еще, что-то уже знакомое ему. Солнце еще не успело взойти, небо переливалось из синего в голубой, воздух был прохладным, даже холодным. Он взглянул перед собой и увидел дом на фоне туманной местности. Дорога все еще не закончилась, но он знал, что она вот-вот оборвется. Стоило ему закрыть глаза на пару секунд, как он обнаружил, что небо внезапно окрасилось, нет, оно взорвалось желтыми, зелеными и голубыми красками. Его зрение обострилось, стало чувствительным к цветам, весь мир насытился, а то, что происходило над головой, попросту не давало оторваться.
Всё там плыло, переливаясь. И небо, и весь мир, казалось, засасывало куда-то назад, за его обзор.
Перед глазами замерцало, у него вдруг закружилась голова от такого визуального аттракциона, на миг всё потемнело, будто в мозг перестал поступать кислород. Правая рука слетела с руля, отпустив педаль газа. Раст смог совладать собой, чтобы надавить на тормоз.
«Артель» резко затормозил, и у него всё переполошилось внутри. Он закрыл глаза и слетел с югеро, пролетев по земле пару метров. Его слегка трясло. Голову зажало тисками. Стало невыносимо жарко.
Вместе с этим Полубог почувствовал, что его вот-вот стошнит. Все еще не открывая глаза, он согнулся над землей, но его не тошнило. Через мгновение это непривычное ощущение улетучилось. Раст открыл глаза и обнаружил, что весь мир больше никуда не плыл, но небо продолжало сверкать яркими красками. Слух у него тоже обострился, иначе как объяснить такую внезапную раздражительность самыми неприметными звуками? Даже собственные шорканья о землю (которая, кстати, уже здесь твердела) вызывали омерзительно неприятное ощущение, заставляющее стискивать зубы (что ко всему добавляло отвратительных звуков).
Он стоял на месте, пережидая припадка, едва сознавая, что его руки тряслись. Когда заметил, то попытался совладать с собой. На какое-то время у него получилось, затем он снова посмотрел на горизонт.
Дом, увидел он. Мне нужно туда. Мне нужно провести там день. Я должен поспать.
Уж не лучше было бы переночевать на заправке, чем сейчас так страдать? Но Раст даже и не задавался этим вопросом. Отказ оставаться там был как само собой разумеющееся.
Он вернулся к «артелю», который парил на атмоколесах как ни в чём не бывало. Он торопился, потому не отпускал педаль газа. Сателлит где-то сзади, и ему нужно оторваться. Как угодно, но он должен спешить.
7
Сателлит и вправду был позади. К тому времени, как Раст выехал, он был еще в городе, наблюдал за сном Эффи. Ему хотелось, чтобы она встала на его сторону. Он хотел наделить её силой, настоящей силой, его слова не были преувеличением. Но девушка сбежала от него, не поддалась ему, как это сделала другая девушка, рыжая, из города, где он вырастил из мальчика чудовище, посеяв в организм темную магию.
«Что движет ими? – думал он. – Проклятая вера…»
Он не сомневался, что помимо людей ему противостоит нечто большее. Древние продолжали неугомонно вмешиваться в планы Титаны Деймоса, потому он был так обеспокоен. Древние не любят новых порядков, но не сознают, что их время давно прошло. Династия Хроно должна была пасть бесследно. Династия Хроно – союз Людей и Древних, породившая веру в скрещивание Путей. Но Путь един и подвержен изменениям. Он знал это. Титан Деймос знал это. Поэтому спасение на их стороне. Поэтому Расту Де-Блу было суждено умереть. Он придерживается старых правил. Но адаптация – это единственный способ выжить…
Хранитель намеревался сделать еще несколько остановок. Мейсу очень хотелось заглянуть в душу Расту. Он надеялся, что смог внушить Полубогу мысль о собственной вине. Ему хотелось отравить его внутренний колодец, но он не был уверен, что ему удалось. Он забрал столько жизней, чтобы только Хранитель засомневался в истинности своей миссии. Ему хотелось, чтобы он посредством своей гордости, оценив, что было утрачено ради результата, отказался от силы, предложенной ему на холме, ведь свернуть назад он уже не может.
И тогда эту силу примет сам Мейсу.
Холм овладел ими обоими. Но если Полубог не пойдет на такое, Сателлит просто сразит его. В обоих случаях Раста ждет смерть на вершине горы.
Хранитель уже был далеко от Нервады. Всю ночь и утро он потратил, чтобы оторваться. Но у Мейсу еще будет шанс и не один, чтобы нагнать его. К тому же он не чувствовал необходимости встретить врага раньше времени. Титан сказал, что без Полубога силу не получить. Так значит, он еще немного подождёт.
8
То, что он принял за дом, не совсем было им. Хотя, конечно, в общем понимании это был дом, и в нём даже был житель. Но для Раста и других проезжающих здесь это был магазин, построенный на повороте дороги. Как оказалось, она не обрывалась, а уходила строго направо. Но для него разницы не было.
Воздух здесь был не таким жарким, к тому же солнце спряталось за облаками. Было очень облачно, чего он не замечал ранее из-за своего припадка. Облака попросту сливались, когда он взглядывал на небо…
Но сейчас всё прошло, и Раст даже чувствовал себя бодрее, хотя, конечно, появилась сонливость. Он припарковался возле работающего магазина, называвшегося «Мегги». Полубог вошел внутрь, послышался звон колокольчика над дверью.
Магазин, как и оказалось, был небольшим продуктовым ларьком, где за кассой орудовала женщина. Она была немного полной, щеки как у хомяка, слегка вытянутая шея, ровная осанка, на глазах очки с большими круглыми линзами, придающее ей комичный вид. Одета была в серую рубашку с красными розами и синие джинсы.
Раст подошел поближе. Она хоть и обратила внимание, что кто-то зашел, но как будто не осмеливалась сама выглянуть. Её зрачки за очками, как под лупами, расширились при взгляде на Полубога, и она слегка приоткрыла рот; её накрашенные ярко красной помадой губы обнажили белые зубы. От такого вида он бы точно рассмеялся, если бы не был тем, кем был.
Ну вот я и здесь, подумал Раст. У меня нет ничего: ни денег, ни драгоценных вещей. И что мне теперь делать, как мне выпросить у этой женщины поспать здесь некоторое время?
Но ему хотелось не только поспать. Его взгляд метался на пластиковые бутылки воды с голубыми крышками в небольшом холодильнике за стеклянной дверцей.
– Вы… – начала женщина и не смогла договорить.
Раст и сам не знал, что ему сказать. Он решил представиться, надеясь, что эта женщина узнала его.
– Я Раст Де-Блу, Хранитель и Полубог.
Женщина медленно кивнула и сглотнула.
– Ого, – выдохнула она. – Я… – но опять не договорила.
Они оба странно молчали, глядя друг на друга.
– Вы что-то… хотите?
– Да, – ответил Раст, и она как будто слегка удивилась, что он еще и разговаривает с ней. – Мне нужно поспать здесь. И мне нужна вода. Но я не знаю, что могу предложить вам взамен. У меня нет денег.
Женщина молчала. Раст не понимал, услышала ли она его слова.
– Вы знаете, кто я? – наконец прервал он тишину.
– Да, – снова кивнула женщина. – Пранитель и Холу… Ой, извините…
– Хранитель и Полубог.
– Да, – согласилась женщина. – Я знаю, кто вы. Вы очень… известный и великий человек.
Раст подумал. Он чувствовал себя вконец утомившимся, чтобы здесь стоять и разбираться. Его вдруг осенило.
– Вы можете принять это в качестве оплаты? – Он достал компас из своего ремешка. Тот самый компас, с которым он не расставался с тех пор, как приобрел его в Нижней Аделии. Он наверняка стоит не меньше небольшой бутылки воды. К тому же он был цел, почти как новый, только слегка запылился.
– Оплаты?.. – непонимающе спросила женщина, затем как будто что-то вспомнила и о чем-то догадалась. – Ну да, конечно… Вы хотите…
– Поспать, – все-таки не выдержал Раст. – Могу я поспать у вас этот день?
– Да, – закивала женщина. – Конечно! – как-то с энтузиазмом воскликнула она и вдруг стыдливо притихла.
– Где здесь кровать?
– В моей комнате. Вон там, – она указала пальцем налево на дверь. Раст кивнул и оставил компас. Она опять непонимающе уставилась на него.
«Похоже, у этой женщины не слишком много ума», – подумал он. Но ему почему-то казалось, что дело не в этом. Ему думалось, что она действительно узнала его. Но сил раздумывать об этом больше не было.
Он открыл дверь и обнаружил, что это был склад. Коробки товаров лежали на полках, а в самом углу этой прямоугольной комнаты стояла небольшая койка, возле которой находилась наполовину наполненная водой пластиковая бутылка, похожая на одну из тех, что торгует женщина, и кожаная коричневая сумочка, откуда вываливалась всякая косметика. Он не обратил внимание и лег на койку. Пружины заскрипели, но спокойно выдерживали его. Едва ли он был намного тяжелее той женщины, но всё же. Раст практически мгновенно заснул.
9
Он проснулся спустя шесть часов и чувствовал себя вполне ничего. Ему пришлось просидеть несколько минут на месте, чтобы жар спал. Никто его не беспокоил и не пытался приблизиться. Он вышел из кладовой комнаты, в которой спала женщина.
Эта женщина по-прежнему стояла возле кассы. Она слегка поразилась, увидев его. Должно быть, ожидала, что он не проснется до утра, но Раст не собирался оставаться здесь. Он вновь собирался ехать в ночь, потому что иначе и быть не могло.
– Благодарю вас за эту услугу, – объявил он на кассе и заметил, что компас, который он оставил, оставался нетронутым. – Почему вы не берете компас? Это моя оплата вам.
Женщина не отвечала. Да и вообще не обращала внимания на компас. Она вдруг заговорила иначе:
– Я узнала вас. Вы тот самый герой. Вы защищаете нашу планету Домоус.
Он видел, что ей было сложно скрывать волнение, её лоб вспотел, глаза не могли долго смотреть на него, но со своей речью она отлично справилась. Неплохо, учитывая, что еще с утра он принял её за слабоумную.
– Я Хранитель, – подтвердил Раст.
– Для меня это часть – помогать вам, – продолжила женщина.
– Как ваше имя?
– Марри, – она сглотнула.
– Марри. Примите эту вещь от меня, – он придвинул компас поближе к ней. – Она стоит денег, хоть и небольших. В данный момент мне нечем оплатить за пребывание здесь. И не могли бы вы оказать мне еще одну услугу.
– Конечно… – она все еще не понимала, должна ли она забрать компас себе или нет, смотрела, как на абсолютно чужую, недосягаемую вещь. – Какую услугу?
– Вон та бутылка воды.
– Ох, да! – вдруг вскочила Марри. Раст успел ухватить её взгляд. Она почувствовала себя… полезной? Должно быть, здесь редко бывают посетители. Оно и понятно. По этой дороге выезжают только жители центра. Вряд ли им захочется заглянуть в магазин Марри, почему-то называвшийся «Мегги».
– Что значит «Мегги»? – спросил Раст.
– Это моя сестра. Она умерла.
Марри казалась оживленной. Но у Раста не было времени завязывать с ней длинный диалог.
Она отдала ему бутылку воды. Раст благодарно кивнул.
– Вы уходите? – встрепенулась она.
– Да. Я должен.
– Понимаю, понимаю… Боюсь, нет смысла уговаривать вас остаться?
– Нет, – ответил Раст.
– Скажите тогда… Один вопрос.
– Хорошо, – незаметно вздохнул Полубог.
– Это правда… что вы делаете добрые вещи?
На этот раз он заглянул в её глаза поглубже. Нет, она не была слабоумной. Она была озорной еще с детства, но оказалась не в тех условиях. Правда, это её не сломило. Даже времяпровождение в этих стенах в полном одиночестве не оставляет в ней ни осадка.
Раст покинул магазин и поехал на запад, теперь уже без компаса, потому что и так знал, куда ехать. И не сомневался, что не собьется с маршрута. На случай чего, он будет оставлять пометки для себя. Туман рассеялся, но пока он не видел перед собой ничего. Скоро это исправится. И что имела в виду та женщина, когда говорила о «добрых вещах»? Что она хотела услышать, когда спрашивала это? Будто он и сам знает ответ… Тем не менее она казалась вполне удовлетворена тем, что он сказал, перед тем как уйти: «А вы в это верите?» Ответа не последовало. Только теплая улыбка.
10
Земля становилась всё тверже и тверже, а для любого югеро это был хороший знак. После «гарпии» ему было слегка непривычно водить другой транспорт. Было заметно, как атмоколеса реагируют на неровности, на которые его «гарпия» не обратила бы внимания. Или руль иногда казался слишком резким, как и педали.
Покинув магазин странной женщины, он принял решение продолжать ехать до глубокой ночи, а затем переночевать в шатре. Он рассчитывал встать рано утром, вновь сэкономить на сне, а потом продолжать езду до неглубокого вечера, и таким образом восстановить свой прежний режим. Задумка вполне удалась, несмотря на некоторые неудобства. Во-первых, нечем было разводить костер. У него не было с собой совсем ничего. Во-вторых, стены шатра едва выпрямились. Они слиплись друг с другом из-за попавшей на полотно крови. Но в целом, всё было в порядке. Воды ему хватало на неделю. Он взял хорошую бутылку, правда, её было неудобно носить. Про еду он мог забыть, да и Раст сомневался, что она ему пригодится. Его цель – холм, это было уже совсем близко. Буквально несколько дней… может быть, неделю.
Первые трудности начали возникать, когда песка уже почти не было. Здесь больше уже не так пекло, хотя, конечно, солнце заставляло потеть. Но ночь была чересчур холодной. Отсутствие возможности разжечь огонь могло сыграть злую шутку. Раст надеялся на лучшее. Глядя на высокие горы, он надеялся на лучшее.
Эти возвышающиеся фигуры появились уже тем же вечером, когда он покинул магазин. Далеко, где-то за туманом, но он мог их разглядеть. Через три дня он уже мог их описать: серые, как камень, с белыми покрывалами сверху, неровные, похожие на гигантские статуи. Где-то там был его холм. Где-то там был проход в пещеру. И Раст двигался к нему.