Дмитрий Воробьев
Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу
– А в чём дело?
– Это дорогая вещь. То, что у нас в багажнике, очень дорого вышло. И от неё одни проблемы. Я думаю, босс решил просто избавиться от неё. У нас неприятности, друг. Большие неприятности могут быть. Гляди, чтобы не было хвоста.
Раст глядел. Один раз он заметил, как сзади словно мелькнул свет фары, но затем тут же погас. В этом районе было очень темно, помимо тротуаров, здесь не было никаких фонарей, город будто специально хотел спрятать эту часть от чужих глаз. Они выехали благополучно, и никакой погони за ними не было. Иоан успокоился и почувствовал облегчение. Он даже заулыбался рядом с Растом.
– Это дорогой байк, – продолжал он. – Самый дорогой. Нас никто не обманул, слышишь? Это лучший югеро в городе. Малкеро никто не кинул.
Они поехали к заправке. Там их уже ждали.
12
Заправка Иоана находилась не в центре. Можно сказать, тоже была на краю города. Что самое интересное, это была не просто заправка. «Заправят нам его внутри, – сказал Иоан. – Там же ты сможешь переночевать. Тебе дадут комнату. Всё будет нормально. Это особое место, и меня там знают. Вот увидишь».
Это было здание тоже небольшое, но широкое и как будто бы кривое. Их встретил какой-то веселый мужичок с пузом, выпирающим из-под рубашки.
– Свои, – сказал Иоан.
– Вижу. Гостить? – спросил он с акцентом очень похожим на тот, который ранее встречал Раст. «Гстить?»
– Я оставлю тебе человека. Он – твой особой гость. Цена будет, что надо, даю слово.
– На слове и разойдемся! – засмеялся мужчина, что бы это ни значило. Иоан поддержал смех. – Заходите и живее.
Ворота поднялись. Они зашли внутрь. Раст вёл югеро. Какая бы марка это ни была, это была не «гарпия». Он видел это по строению руля. Рукоятки были будто бы выгнуты вперёд. У «гарпии» они, наоборот, загнуты внутрь.
– Я не буду ночевать здесь, – сказал Раст.
– Почему?
– Я должен ехать сейчас.
– Но сейчас будет ночь.
– Я не могу здесь оставаться.
Он ввёз транспорт внутрь здания. Толстый мужичок зашел за ними. Внутри заправки стояли какие-то парни. Иоан присмотрелся, и вся его веселость пропала с лица.
– Кто это такие? – пробурчал он мужичку.
– Мои гости. Они скоро уйдут.
Внутри стояла машина. Они заправляли её, передвигаясь как-то странно, сковано, медленно. Поглядывая на них двоих.
– Комната свободна? – спросил Иоан.
– Как всегда. Твой приятель проведет незабываемую ночь. Обслужим лучше, чем в любом отеле.
– Ага.
Справа возле двери стояла молодая девушка. Она тоже выглядела нервной, на её лбу скапливались капли пота. Она работала здесь кем-то вроде служанки, Раст понял это сразу.
– Маритта, сделай нам чаю, – распорядился Иоан. – Рад тебя видеть, – он взял её руку и поцеловал пальцы. Она кивнула, снова оглядев всех собравшихся здесь, и ушла. – Я помою руки. Покажи ему, что как.
– Ставь эту штуку сюда, – сказал мужичок. Он выдернул шнур питания из трубы, пододвинул к себе югеро, потом что-то вспомнил и потащился к полке возле стены.
Парни, что заправляли свою машину, не переставали рассматривать Полубога. Их было много. У них было оружие. Были ножи, какая-то труба и бластеры. Человек десять здесь собралось, не меньше. Двое из них – темнокожие. Бластеры у троих, одного темнокожего и двух белых. Им всем было лет по двадцать, а их одежда ни то лохмотья, ни то новые вещи, майки да джинсы. Нет, у них был здесь особый интерес помимо заправки. Да и Раст чувствовал, что вот-вот должно что-то произойти. Здесь и в этой комнате.
Иоан вышел. Мужичок вскрыл какой-то железкой крышку югеро, чтобы воткнуть шнур питания. Иоан жевал что-то, глядя на парней, а они – на него.
– Вы откуда, ребятки? – спросил он. Толстый мужичок вдруг напрягся. В ответ тишина. С чего бы ему напрягаться, если он был так весел? Он воткнул шнур, краем глаза глянул на парней и вдруг заторопился выйти, не говоря ни слова. Раст и Иоан заметили это. Раст и Иоан заметили это…
Вдруг темнокожий вытащил бластер из заднего кармана своих джинсов и направил его на Полубога. Раст вытащил посох из-за спины, раздались выстрелы, но он отразил все заряды. Мужичок не успел выбежать – один из зарядов попал ему в позвоночник, он жалобно вскрикнул и упал лицом на пол. Иоан вытащил свой бластер и поразил самого ближнего к себе с ножом. Парень рядом с Растом в красной куртке достал бластер, но его грудь пронзило оружие Древних, и он упал на землю. Все повытаскивали свои оружия, и раздалось еще больше выстрелов. Они в мгновение заполнили здание. Иоан поразил еще одного, но получил выстрел в ногу, и ему пришлось спрятаться в другой комнате, оставив Раста. Хранитель быстро управлялся со своим оружием, он перерезал горло одному, другому пришлось вспороть живот. Кровь попадала ему на одеяние и растекалась по полу. В него стреляли, пару раз попали в доспехи. Ему пришлось спрятаться за укрытием. Иоан показался и сделал выстрел, попав в плечо одному из парней. На него набросился в белой майке с заточкой, крича на всю комнату, но он справился с ним. Пораженный парень упал на него. Стрельба переключилась на Иоана, но он снова спрятался. Раст выскочил из-за укрытия и бросил посох во второго темнокожего. Ему распороло челюсть, кровь хлынула изо рта, Раст вытащил посох и проткнул желудок еще одному. Патроны бластеров заканчивались, один кинулся с ножом, но Иоан прикрыл его, раздробив череп неприятелю. Ошметки мозга с костями разлетелись по комнате, и парень упал с какой-то судорогой в челюсти и дырой в голове, широко раскрыв глаза. Иоан вышел в комнату добивать остальных. Его охватила животная ярость. Она же его и погубила. Он всадил пять зарядов в уже почти мертвого, и бластер остался пустым. На него нацелилось дуло, но Раст своим посохом не дал случиться выстрелу, зарезав очередного. Сзади раздался крик, это было за спиной Иоана, последний парень с железной трубой. Иоан развернулся и встал как идиот на месте. Парень зарядил ему трубой по горлу, попав в самый кадык. Иоан упал на спину, Раст подскочил и как копьем вонзил своё орудие в последнего. На него брызнуло еще больше крови, и парень свалился наземь.
Тишина окутала их. Всё это случилось не более, чем за две минуты.
Раст нагнулся над Иоаном. Его дела были плохи. Удар в самое горло. Кадык сместился, и теперь он задыхался. Изо рта текла кровь, которой он начинал захлебываться. Его трясло, глаза широко раскрылись и уставились на Хранителя. Эти глаза… они не могли поверить. Не могли поверить, что смерть уже наступила, что уже всё кончено. Эти глаза были перепуганными, как у мальчишки. Он и сам был почти ребенком, немногим старше Гаратти. Раст держал его за спину, не давая крови стекать обратно в глотку, но от этого не было никакого смысла. Что он мог сделать? Что он мог сделать? Иоан пытался получить глоток воздуха, его схватила лихорадка и судорога, он начал дергаться, крепко вонзился руками за ткань Полубога, как бы моля чем-то помочь, облегчить участь; им овладел животный страх умереть, но вскоре Иоан сдался. Он так и свалился с рук Полубога с широко раскрытыми, не верящими глазами.
Его тело легло среди остальных. Всю комнату залило кровью. Раст весь был в крови, его руки, его посох, его броня. Даже на лице засыхали капли. Но он был жив, а Иоан – нет. Никто из них.
Жар начал окутывать его. Он, не двигаясь, стоял среди всех, глядя на свои руки, и простоял так почти десять минут. В нём возросло непреодолимое желание заплакать здесь. Его пронзило прежнее чувство одиночества. Такое сильное и нестерпимое, причину которого он не знал и не пытался выяснить. Ему казалось, за пределами этой комнаты ничего нет. Но глаза, как всегда, оставались сухими. Может быть, только крик бы помог ему.
Он стоял здесь, среди трупов, единственный, кто выжил. Единственный, кто не получил ран. И что самое ужасное, такое уже случалось с ним. Случалось, когда он, еще не будучи мужчиной, узрел смерть своего учителя. Когда он совершил свое первое убийство. Когда его обучению суждено было оборваться на самом конце. Такое случалось с ним и не раз, чтобы он, Полубог, стоял один среди мертвых. Случалось, и будет случаться до конца смерти. Потому что таков его путь.
Он схватился за голову, за шлем, будто у него началась головная боль, и заметил, что справа в проходе снова стоит девушка. Она плачет, прикрывая рот руками, видимо, силясь с собою не закричать. Всё это время она где-то пряталась.
– Здесь есть, где умыться? – спросил Раст, и ему самому стало тошно от собственного угрюмого, холодного голоса.
Она не обращала на него внимание. Глядела на трупы.
– Эй?
Кристальные глаза обратились к нему. Она кивнула дрожащим подбородком, с которого капля слезы упала на пол.
– Я не трону тебя, – зачем-то сказал он.
Пришлось переступить через трупы. Он вдруг понял в этот самый момент. Понял, насколько давно это было. Фрай О’Коннелл умер еще прежде, чем мир успел перемениться. И лучше бы он, Раст, никогда не вспоминал тот день. Тот теплый, солнечный день…
Я был в этом месте, в Забытых Горах. У этих гор есть другое название, оно очень старое, вроде бы связано с Древним Языком, но в этом было крайне сложно разобраться, звучит оно так: Горы Орнеполоса. Это место совсем забытое, там стоит небольшая деревушка, всего пару десятков деревянных домов, где проживают чрезвычайно странные и молчаливые люди. Я пытался, правда пытался разговориться с ними, но никто не давал мне ответов. Одно было ясно: место это и вправду забытое, ничего там толком-то нет, хотя слухи ходят разные. Говорят, там когда-то кто-то учился, что величайшие воины, которые сейчас командуют лучшими армиями, как раз отправлялись туда, но никаких следов этого я не нашел. Абсолютно никаких доказательств: там нет ни площадки для тренировок, ни каких-нибудь приготовлений, оборудования и прочего. Невообразимо, как там вообще мог хоть кто-нибудь тренироваться. Стоят горы, да и все, разве что нашел там каток, на который, правда, пока спустишься, уже перехочешь вообще что-либо делать. Жители вот говорят, на каток заходить нельзя, мол, там произошло что-то страшное, из-за чего всё и рухнуло. Что произошло? Что рухнуло? Да и причем тут каток? Непонятно. Никто мне ни слова больше не сказал, только предупредить и смогли. На каток я всё-таки сходил и, как видите, здоровый сижу и пишу отчёт, ничего со мной не случилось, необычного ничего не заметил.
В общем, ничего там нет, определенно, потраченные мною усилия, чтобы добраться туда, того не стояли. Прямо пишу: искать там нечего. Никому не советую.
«Места Легенд».
Путешественник А. Р. Фри-Рикстрих
Глава XXII
Горы.
1
Это был их единственный выходной, последний день недели, когда Фрай пропадал с их глаз и им разрешалось бродить по улицам или исследовать склад экипировки. В этом году их ждал экзамен, завершающий обучение – поединок на льдах. Кто-то должен будет уйти победителем, а кто-то – проигравшим, но все они будут признаны обученными, это не имело значения, всех рассудит их учитель. Им рассказывали, что бывали случаи, когда прошедшие весь курс обучения, дойдя до конца, оказывались недостойными, но такое крайне маловероятно и никогда не происходило при Фрае О’Коннелле. Хотя многие верили, что недостойным окажется Патекс Коллье. В любом случае никто из них этого не узнал.
Наступило обеденное время. Многие после утренней тренировки разошлись: кто-то по домам, а кто-то, как Раст, отправились бродить по окрестностям. Их утренняя тренировка по выходным тоже проходила без учителя. Но сегодня не было не только Фрая. Сегодня также не появились Бейкер Кволз и Тим Рудвел. И никто, даже сам Патекс, не осмеливался говорить об этом, словно все о чем-то догадывались. В последнее время эти двое переменились в своем поведении, особенно Бейкер. Если Тиму была свойственна молчаливость, какая-то отстраненность, странность в его физиономии, то Бейкер был другим. Но теперь что-то изменило его. Он стал тихим, во многом послушным, а иногда, вне тренировок, будто бы в какой-то степени помешанным. Иногда Бейкер просто сидел молча, уставившись куда-нибудь в одну точку, если рядом не было Тима. А иногда, когда его кто-то о чем-то спрашивал, он мог по-глупому ухмыльнуться, даже не имело значения, о чем был вопрос, и эта самая ухмылка была каким-то знаком, показателем, совсем несвойственным Бейкеру, заводиле, рвущемся в бой, жаждущим быть всю жизнь на вершине и доказывать это каждому. Но что до них всех, они больше не обсуждали друг друга; они знали, что очень скоро их пути разойдутся, скорее всего навсегда, и все эти слухи исчезнут. Исчезнет странно ухмыляющийся Бейкер, исчезнет молчаливый Тим, исчезнет Полубог Раст Де-Блу из Аделии, и все остальные тоже. Обучение близилось к концу, и никто из них не знал, что вчера был их последний урок.
Даркат был маленькой деревней с плотно прижатыми домами и узкими дорогами, но за её пределами была чистая что ни на есть природа, со всей своей естественностью и красотой. За время своего пребывания здесь они, еще будучи мальчишками-подростками, успели изучить все окрестности, и многие примечали себе места, кто-то намеренно занимал их, провозглашал себя владельцем территории, но теперь это осталось в прошлом. Они выросли, и они знали это. Они становились воинами, мужчинами, и теперь многие вещи утратили смысл. Раст любил бывать возле поваленного бревна – так они называли ручей, куда свалилось дерево от удара молнии после грозы. В этом месте не было ничего особенного, несколько деревьев стояли в ряд, вода стекала в другие источники, бревно продолжало обрастать мхом. Здесь не плавали рыбы, потому что уровень воды был практически на уровне камней в ручье. Раст проводил здесь время почти каждый свой выходной. Он и сам не мог сказать почему, ни тогда, ни потом, уже став Хранителем, но это было просто его место. Место, куда его тянуло. Такие места бывают у всех. Нужно просто найти.
Он задержался у ручья, чему объяснений тоже не было. Глядя на Даркат, его овевало какое-то мрачное, дотошное чувство. Что-то сегодня случится, вдруг подумал он. На мгновение ему почудилось, что сегодняшний день принесет за собой что-то такое, перед чем не хочется открывать свои глаза, что-то, что лучше никогда не вспоминать. Ему не хотелось возвращаться в город. Хотелось остаться здесь на весь день. Слепой старик, который передвигался с помощью костыля, замер, будто бы глядя прямо на него. Слепой старик выронил свой костыль и сел на землю, пока за его спиной между домами, Раст заметил, мерцали испуганные лица собратьев. Затем забил колокол. Кто-то поднял тревогу. Звонкие, оглушающие ленивые удары доносились за пределы города. Это началось. Оно началось. Его остро укололо под боком, но он не обратил внимания.
В обеденное время они должны были собираться в Большом Доме, где была общая столовая. Раст пошел первым делом туда. Вокруг не было никого. Колокол больше не бил. Пустые дороги заставляли думать, будто все куда-то отправились либо позакрывались в своих домах.
В Большом Доме он увидел то, что ожидал увидеть. Пусто. Была еда, но ни одного ученика. Раст вышел сразу. Ему было очевидно, для чего он зашел сюда. Чтобы оттянуть неизбежное. Он знал, что примет роль в сегодняшнем дне. Знал, что время пришло. Не понимал только, почему… почему так резко, так быстро… Бейкер… подумал он. Бейкер, что же ты натворил? Что ты наделал?
Он жил, как и все, в одном доме с двумя соседями. Его соседями были Антин Март и Шолэх Тузбери. Антин был хилым, но быстро набирал энергию. Тренировки сказывались на нём тяжело, и так было всегда, но он дошел до последнего года. Он вырос сиротой и продолжал расти в этих стенах вместе с Полубогом. Раст мог доверить ему свою жизнь, хоть он и никогда не знал этого малого. У него были добрые глаза, но всегда какой-то задумчивый взгляд, даже когда он шутил, глаза смотрели будто из-за стены. Будучи мальчишкой, Антин любил много говорить, но это с какой-то тоской выветрилось из него. Все они были обречены взрослеть со стремительным темпом, и никто не мог ничего поделать.
Шолэх был художником. Раст знал это; Раст видел его картины однажды, у него был талант, который стремительно развивался даже здесь, в Даркате, но с ним он тоже почти никогда не говорил. Между ними существовал какой-то барьер, из-за которого они не могли привязаться друг к другу. Раст считал, это было осознание ответственности. Именно этого не хватало Патексу, который из-за слабости не хотел или не мог принимать себя как мужчину, но все равно был обречен им стать.
Антин и Шолэх были дома, и это обрадовало Раста, даже внушало облегчение, пока он не встретился с их лицами. Они спали раздельно, каждый в своей комнате, но сейчас он застал их перед своей спальней. Они стояли в проходе и обернулись к нему. Их лица обеспокоенные, смущенные, как будто они стыдились чего-то.
– Мы думали… ты спишь, – сказал Антин.
– Что случилось? – не обратил внимания Раст ни на его слова, ни на то, что они собирались ворваться в его спальню. – Где все? Почему никого нет?
Антин посмотрел на Шолэха, словно прося помощи, но художник не пошевелился.
– Бейкер, – сказал он. – Бейкер и Тим. Их поймали.
– Поймали?
– Они что-то натворили. Что-то ужасное. Бейкер… что-то сделал или хотел сделать, но ничего у него не вышло. Фрай собирается изгнать Бейкера.
Голос Шолэха дрогнул только на предпоследнем слове. Изгнание могло значить лишь одно. В Даркате под Горами Орнеполоса у изгнания существовал один единственный синоним. Предательство.
– Куда они отправились?
– Долина. Тимадо.
Полубог кивнул.
– Ты пойдешь туда? – спросил Антин.
– Да.
– Тебе необязательно идти туда. – Антин говорил так, будто не хотел, чтобы Раст уходил. Будто, если сейчас он уйдет, произойдет что-то еще более ужасное. Но Раст знал, что он должен быть там. Впервые это ощущение было таким четким… Ему казалось, что всё это был сон. Что однажды ему это снилось, всё было таким похожим. И конечно, во сне он пошел туда, на льды Тимадо, под Горами Орнеполоса.
– Я знаю, – ответил он. Не понимая, что еще добавить, Полубог развернулся. Он чувствовал их взгляды за спиной, чувствовал обеспокоенность и тревогу, которая в действительности продолжала отбивать ритмичными ударами колокола в их головах. Время торопило. Этим днём совершенно точно всё изменится.
С этой странной убежденностью и необычным, неприятно щиплющим предвкушением он вышел из дома. Город был пуст. Нет, он не просто был пуст, он притаился, укутался в тенях. Все знали, что что-то надвигается. Никто не хотел становиться свидетелем. Какая-то часть его самого тоже не желала ничего видеть и знать, более того, несколько раз в голове проскочила мысль сбежать отсюда, сбежать из Дарката, сбежать прямо сейчас и вернуться домой, в Аделию.
День был теплым, это была весна, которая сначала пришла с морозами и снегом, а потом поразила всех летней жарой. Это был абсолютно сухой, солнечный день с редкими облачками над головой. Раст покинул пределы Дарката и отправился на холм, чтобы спуститься по нему ко льдам Тимадо, которые не таяли даже в самое жаркое лето. Он не знал, чего ожидать, не знал, что Фрай делал сейчас с Бейкером и как будет происходить изгнание; эти минуты спешки, его поднятия на холм проносились неосознанно. В голове всё перемешалось. Такое случается, когда ты вдруг оказываешься перед чрезвычайно важным событием. Он был сфокусирован, но сам не знал, на чём. При нем не было ни оружия, ни чего-либо еще. С каждым шагом его глазам открывались хвойные деревья, возвышающиеся в небо, окруженные последним снегом.
Полубог взобрался на вершину и был поражен, когда встретил глазами Фрая О’Коннелла, Бейкера Кволза и Тима Рудвела, стоящих на Ледяной Долине, льдах Тимадо. Ничего другого он и не ожидал, но что-то будто сокрушило его. «Сегодня всё кончится», – подумал он. «Сегодня всё кончится», – проносилась мысль, теряясь во времени.
Он стал спускаться по лестнице вниз – сотням ступенек, выстроенных с холма до самого низа, стараясь не терять ни секунды, желая присутствовать там прямо сейчас. Они не видели его, потому что были повернуты к нему спиной, кроме Бейкера. Фрай стоял перед Бейкером, а Тим стоял сзади с опущенной головой. Но Фрай обращался только к Бейкеру. Он выговаривал его. В одной его руке был его заветный трость, а в другой – копье, которым он махал перед лицом Бейкером, тыкая в него острой стороной, не боясь проткнуть кожу. По мере этого Бейкер будто ошеломленно, сам чему-то не веря (возможно, тому, что это происходит), отступал по шагу назад от учителя, но он тоже не замечал Раста или не хотел замечать; только смотрел перед собой.
– Как ты посмел? – выкрикивал Фрай. Раст едва мог их услышать. – Как ты посмел, гнусный выродок? Как твоя рука поднялась на твоего учителя? Как ты мог осмелиться взять копье в свою руку? Ты – мерзкий сопляк…
Бейкер не отвечал. Он только медленно отступал, его глаза широко раскрыты, чуть ли не выпадали из глазниц. Тим при этом, казалось, поглядывал из-за опущенной головы за учителем и был совершенно ни при чём. Тим стоял так, будто был каким-то посредником или…
«Свидетелем, – догадался Раст. – Тим сдал его, он сдал Бейкера, своего единственного друга». Но потом он, не переставая перепрыгивать через ступеньки, понял, что не было у Тима никакого друга. Этот закрытый, молчаливый мальчишка всегда был один, только так он проходил обучение. Бейкер был всего лишь инструментом, он был нужен ему, но зачем?
– Отвечай мне, гадкая тварь, – продолжал настаивать Фрай. – Хочешь боя? Давай, мерзкий сопляк. Покажи, чему я тебя научил. Ты уже можешь, да, считаешь, что готов? Думаешь, можешь сразить старика, пока он не видит? Как ты посмел? Как ты это сделал?
Раст еще никогда не слышал такого разгневанного голоса Фрая. Даже когда один из учеников был изгнан в самом начале обучения, Фрай оставался в своей манере, был сух и холоден. Но сейчас был прямо взбешён. Он не поддавался эмоциям.
Фрай продолжал наступать, но Бейкер был безобиден. Чего хотел добиться Фрай? Хотел разозлить его? Хотел, чтобы Бейкер признался в том, что было и так очевидно? Он отбросил копье в сторону подальше от Бейкер, занеся трость. Раст уже догадался, что именно им Бейкер и хотел его убить. Как и самого Раста, тогда, год назад, когда они взбирались на вершину, сказав при этом…
– Это месть, – прошептал вслух Раст. Он прошел уже половину.
Копье упало возле ног Тима. Фрай взмахом огрел тростью прямо по лицу Бейкеру. Капли крови приземлились на пол. У Бейкера лопнула губа, но он ничего не сказал, никак не отреагировал, только продолжил таращиться на учителя, совсем не глядя на Тима.
И вдруг его взгляд метнулся куда-то помимо учителя. Он обратился к Расту, и тут Полубог остановился. Два будто бы безумных глаза смотрели на него, но не это заставило остановиться. Тим взял копье и сделал шаг со спины к Фраю О’Коннеллу, который замахивался второй раз на Бейкера. Глаза Бейкера снова были переведены на учителя. Теперь на его губах заиграла знакомая ему, им всем, тупая улыбка.
Фрай обратил внимание на то, что его взгляд метнулся куда-то выше и дальше, но он был так увлечен своей ненавистью, так увлечен собственным правосудием, что и не замечал ничего, даже того тихого шага – практически шороха, легкого поскрипывания льда – у себя за спиной, который он тоже узнал.
Но может, что-то другое затмило его разум в те ужасные секунды. Может, тёмная магия поспособствовала в этом. Раст еще успеет поразмыслить потом, когда поймет, что она всё время присутствовала здесь, в Даркате, что она была на стороне Тима Рудвела.
Тима Рудвела, который подступил уже в самый упор. Который занёс копье. Который без колебаний вонзил его в спину своего учителя.
Раст хотел было закричать, предупредить, и слова почти сорвались с его губ, но это бы уже ничего не решило; Тиму оставался всего один шаг, одно движение, и он никак не мог помочь Фраю. Он ускорился, побежал вниз едва не падая, перепрыгивая по несколько ступенек.
Копье высунулось из груди со стекающей кровью. Фрай сжал с судорожной силой трость в кулак, всё еще глядя на Бейкера, широко раскрыв рот, совершая последний глубокий вдох. Бейкер молчал. Он не ликовал в тот момент. С ним что-то случилось, переклинило, он вдруг стал сильно напуган, ухмылка слетела с лица. Зато Тим улыбался. Он прислонился к Фраю поближе, проворачивая копье внутри учителя, слушая, как разрывается плоть, как рвутся сосуды, переламываются кости, как взвывает от боли Фрай, и стал говорить ему прямо в ухо:
– Титан всё знает, – сказал Тим. Раст замер. Он слышал эти слова в собственной голове. – Титан всё знает, старик. Гори в аду, – были последние слова, которые услышал Фрай перед смертью.
Раст спрыгнул на лёд. Он не хотел верить своим глазам: его учитель был подвешен на острие копья, вонзённого собственным учеником. И это был Тим Рудвел, но сейчас ему уже было плевать на это. Наполняясь ненавистью, он собирался убить Тима собственными руками, убить и Бейкера, убить всех, кто мог ему помешать.
Тим опустил Фрая, как мертвую дичь, оперся ногой об его спину и вытащил копье. Бейкер смотрел сначала на мертвого учителя, потом на него, потом на приближающегося Раста.
Тим увидел его взгляд и обернулся. Застав Раста, он сильно удивился, но тут же набросился на него с копьём. Раст отпрыгнул левее и перехватил копье, он был выше Тима, намного выше, и ему не составило труда это сделать, Тим попытался вырвать оружие, но получил удар в лицо. Он отлетел назад, копье осталось в руках Раста. Он завопил:
– Бейкер, помоги мне! Бейкер!
Бейкер оживился, будто узнав Раста, узнав того, кого он так ненавидел, на его лице отразилась другая маска; маска злобы. У Бейкера больше не было своего лица. Он был марионеткой и очень давно.
Бейкер подскочил к мертвому Фраю и схватил валявшуюся трость. Это был его поединок, он так думал, но для Раста вся принципиальность перестала существовать с этого дня. Он сражался только за честь учителя, будто бы всё можно было переиграть.
Бейкер, обозленный и набиравшийся сил, занёс трость, но Раст мгновенно отразил удар. С длинным копьем ему было труднее, оружие чувствовалось скованней, и Бейкер пошел в агрессивную атаку, но все его удары были предугаданы, переиграны, отражены и повернуты в его же сторону. Раст сделал финт и тут же перешел в контратаку, выбив трость из рук врага. Глаза Бейкера загорелись, безумие взяло над ним вверх; безумие, которое скапливалось в нём на протяжении времени, проведенного с Тимом. Безумие, которым он заразился случайно, услышав голос. Но Бейкер не мог поверить, что это Титан. Он убеждал себя и ломался… разрывался будто бы надвое, будучи неспособным убедить себя в чём-то одном, даже сейчас, когда всё уже случилось.
Бейкер так разозлился, что набросился с голыми руками на Раста с копьем.
Но Полубог не пощадил его, больше нет; сейчас ему хотелось того же. Копье пронзило живот Бейкера. Его прежний, ошеломленный и испуганный взгляд возвратился.
Но тут Раст был сбит с ног, это Тим сбил его. Он подскочил и вырвал оружие из собственного товарища. Бейкер вскрикнул от боли, затем протянул ему руку, но Тим не обратил внимания. Он прикрыл широкую рану руками, упав головой на лёд, глядя в никуда. Красная лужа разливалась под ним, окрашивая Ледяную Долину.
– Почему ты это сделал, Тим?! – взревел Раст. Он поднялся на ноги. Слышать свой голос показалось ему жутким.
Тим не отвечал. Он пошел в атаку с копьем. Это была вторая его попытка поразить безоружного Полубога. Раст был ловок, он горел ненавистью, но быстро возвращался в фокус, когда начиналась битва. Рывками он миновал два удара, отскакивая назад и в сторону. Тим решил действовать непредсказуемо, сначала выдал финт, затем атаковал с пируэта, но у Полубога были ускорены реакции. Наконец Тим открылся, и он ударил его кулаком в грудь. Тот пошатнулся, и Раст снова выхватил у него копье. Они вышли уже за пределы льда, ноги Тима окутала свежая трава, и он споткнулся об камень, упав на землю. Раст медленно наступал на него.
– Титан забрал его жизнь, – заговорил Тим, и сосредоточенное лицо Раста преобразилось в гримасу удивления. Зрачки расширились. По спине пробежал холодок. – Титан Деймос забрал его. Я слышал его голос, Раст. Я видел его во снах. Он приказал мне. Он сказал, ты можешь пойти с нами.
Охваченный речью, он не заметил, как Тим схватил камень. Тим бросился на него с булыжником в руке, но его попытка была напрасной, хоть и весьма неожиданной. Раст вонзил копье ему в голову через подбородок, уже когда булыжник оказался на уровне лица; острие вышло через череп. Послышался хруст дробления; Тим замер, его верхняя челюсть попыталась сжать деревянную рукоять копья, глаза повылезали из орбит и уже не понимали, что видят. Темнота для него наступила быстрее, чем для Фрая и Бейкера.
Камень выпал из руки на землю.
Раст отпустил копье, и Тим полетел вместе с ним лицом на лёд.
«Вот твой Титан, – подумал он, все еще охваченный ненавистью. – Вот твоя награда за назначенное, Тим. Вот какую смерть он приготовил тебе, твой Титан Деймос. И ты всё это время этого не понимал. Ты…»
Он взглянул на свои руки, чистые, не запачканные ни пылинкой руки. Оглянулся вокруг и увидел три трупа. Никак не отреагировал на учеников, стоявших на вершине холма и глядящих на него, возможно, уже давно. «Это месть», – снова пронеслось в голове. Но это была не месть. Это было опустошение. Это было ничего. Тупик. Жалкая и беспощадная жизнь. Бессмыслица. Он хотел закричать или заплакать, но уже тогда не мог… Уже тогда он не мог. Его боль туманила ему глаза, но уже тогда он не мог выпустить её, показать всем, рассказать о ней.
Раст медленно, ни о чем не думая, пошел к холму. Ему было семнадцать лет, и его обучение наконец закончилось.
2
Он умыл лицо и вымыл перчатки. Девушка продолжала стоять в ступоре. Она поглядывала на него, как бы задаваясь вопросом, что ей теперь делать. Раст не знал, что ей ответить. Он не собирался оставаться в этом месте, как она думала. Времени оставалось слишком мало, Сателлит снова нагонял его. Он остановился в песках, чего-то переждав, но теперь вернулся в погоню.
Раст вышел в главную комнату, где продолжал заправляться его новый югеро, запачканный в крови. Переступил через Иоана, подобрал тряпку и принялся оттирать, пока не засохло. Сейчас он заметил надпись на транспорте: «Артель». Марка, ценой которой погибли все эти люди. Погиб и Иоан, сражающийся только за свою жизнь. Как бы то ни было, транспорт не стоил этих жизней, даже тех, кто заслуживал смерть. Ведь смерть бессмысленна, а у любой бессмыслицы не бывает цены.