Дмитрий Воробьев
Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу
Джессика протирала запачканную элем стойку, пытаясь отодрать что-то прилипшее, даже не подозревая, что завтра она уже не проснется. Она думала о Расте, в эту самую минуту она думала о нём.
Все уже привыкли ненавидеть их, потому что там, где они, там и опасность. Но ведь опасность зарождается гораздо раньше. Она прорастает, развивается и всё делает в тайне, пока мы даже не догадываемся о ней. А потом приходят они и сражаются с этой опасностью, одолевают её. Может быть, они в самом деле и не имеют такой цели – убивать эту нечисть, даркейдов. Но кроме них этим больше никто не занимается. Никто больше не осмеливается… Так когда уже все эти богатые страны: Аделия, Шатланта, Хемпуд, Затмир и остальные вместо своих мощнейших орудий начнут создавать воинов, которые по-настоящему защитят наш мир? Сколько еще мы должны гадать об этой темной магии? Сколько еще мы должны молчать, задыхаясь от страха и ужаса?
«Современная угроза».
Г. Везенхальт, ученый Второй Высшей степени.
Глава XV
Нападение из-под песка.
1
Его глаза резко раскрылись в ожидании чего-то. Он почувствовал угрозу незамедлительно, и ему хватило всего пары секунд после пробуждения, чтобы понять, что к чему. К его лицу подобралась один в один цвета песка ползучая тварь. Этой тварью оказалась змея с трещащим хвостом. Она будто бы почуяла его пробуждение и кинулась клыками вперёд. Раст оттолкнулся двумя руками от пола, но змея была чересчур изворотливой, она попыталась укусить его за бок, но не достала, затем нацелилась на ногу, но Полубог тут же привстал на своих двоих, отпрыгивая в щелину шатра, едва не упав, потому что высота песка изменилась – змея за ним, и стоило ей сделать еще один рывок, как он выхватил из своего ремешка короткий нож и отрезал её чешуйчатую голову. Она откатилась по песочной горке, пока остальное тело продолжало шевелиться, а хвост – трещать, болтаясь в разные стороны. Раст наступил на него и вошел в шатёр.
Как всегда, он очнулся еще до восхода солнца. «Гарпию» он затащил внутрь палатки на случай, если её вдруг засыплет песком. Одна и четверть. Одна и четверть фляжек воды у него оставалось. Он смочил горло и стал собирать шатёр. Он вовсе не рассчитывал найти здесь оазис или колодец. Раст прекрасно понимал, что вся вода сосредоточена в городах или других поселениях. Если раньше он мог полагать, что сможет продержаться, даже пройдя путь исключительно по пустыням, то сейчас у него не было и капли сомнения, что всё это зависит только от того, найдет ли он кого-нибудь в этих песках. Он изучал карты Гоннолле, похожие на гигантские лабиринты, пока пребывал в родном доме, там, где сейчас, возможно, шел прохладный дождь. Но это трудно, очень трудно найти город, поскольку в Гоннолле не бывает крупных центров – все поселения и города примерно равны. Он мог бы свернуть немного к югу или северу, но вдруг это будет ошибкой? Чего-чего, а умирать здесь от жажды или голода ему не хотелось. По крайней мере, в нём уже зародилось несгораемое желание увидеть того, кто за ним шёл. Это ведь тоже часть его пути.
Стены палатки испачкались как в пыли. Ночью он засыпал совсем в иной обстановке – ветер сделал своё, но, к сожалению, он не успокоился, а только усилился, страшно усилился. Расту било в лицо – в ту его незащищенную маской часть – каждый раз, когда он поворачивался против ветра. Небо по-прежнему оставалось голубым, но стоило солнцу взойти и начать опускаться, как оно обретало грязный оттенок. Он видел совсем недалеко от себя, как из песка собирался целый вихрь, вздымающийся всё выше и будто бы отъедающийся. Еще несколько он увидел, оглядевшись. У него не было времени на раздумья. Он завёл «гарпию» (впервые у него пронеслась мысль, а сколько еще она сможет ехать?) и понесся прочь, хотя его скорость значительно снизилась со времен, когда этих песочных горок еще не было. Ему приходилось каждый раз тормозить, когда он поднимался на их вершины, чтобы не улететь вперёд, иначе «гарпия» начнет падать, а давление атмоколес не выдержит вес, и он воткнётся в песок. К тому же приходилось менять направление, чтобы транспорт не поддавался силе ветра.
Он чувствовал себя не в лучшей форме. Раст считал, что это так сказывается на нем нынешнее питание – в последнее время его единственной едой были длинноухие ласки. Его губы мгновенно пересыхали, словно покрываясь какой-то коркой, а язык слегка шелушился, как и вся кожа на лице. Но пока это было не так критично, чтобы он обращал на это внимание. Пока он еще мог махать своим посохом и давить на педаль газа, а значит, можно двигаться дальше.
Объезжая небольшие вихри, он смутно понял, что и кактусов-мутантов больше нет. Он так и не узнает, горят ли они. Здесь не осталось ничего, кроме существ, живущих под песком, глубоко внутри.
2
Песок несся на него так сильно, что было невозможно продолжать ехать. Он остановился между двух горок, пытаясь разглядеть, в какую сторону показывает стрела ареноделокатора. Солнце утратило свои яркость и желтый цвет, но всё еще светило, всё еще жгло. Песок забирался под одежду, в уши, даже под маску в ноздри и рот. Он пытался вглядеться в стекло прибора, которое отсвечивало солнцем, но случайно выронил его под налетевшую волну песка, подброшенную порывом ветра.
Полубог пробурчал что-то невнятное, неслышное в таком хаосе, и, очевидно, недоброжелательное. Он нагнулся, чтобы подобрать ареноделокатор, который уже засыпало песком. Раст смахнул кучку песка в том месте, где прибор приземлился, но там ничего не оказалось. Ему уже зарылись самые поганые мысли в голову, как он вдруг раскопал драгоценный прибор, подаренный рыжей женщиной. Он поднёс его к лицу одной рукой, а другой прикрыл глаза, чтобы увидеть наконец, куда же направлена чертова стрелка. Раст увидел и тут же спрятал ареноделокатор в ремешок. Обернувшись, заметил, что «гарпия» в этот самый момент скатывалась по только что образовавшемуся холму. Он подбежал к транспорту и в последний момент схватил его за ручку руля. Притащив «гарпию» к себе, он не понимал, что ему делать: пытаться установить шатер здесь или каким-то образом продолжать ехать? Ясно было, что ни то, ни другое с особым успехом ему не удастся.
Но ему и не пришлось долго думать, потому что его мысли прервал огромный песочный вихрь, надвигающийся прямо на него.
Он поставил «гарпию» на землю, завел движок – она с каким-то хрипом поднялась над землей – и хотел было запрыгнуть на неё, но его атаковал слой песка прямо с верхушки горы, которая возвышалась над ним. Ему пришлось чуть отойти и прикрыться плечом, прежде чем он сел и поехал, пытаясь запомнить, куда показывала стрелка относительно него. Раст и не понимал в этот момент, как близок к нему надвигающийся ураган, он лишь нажал на педаль и почувствовал, как его ногу вместе с «гарпий» уносит назад какой-то чудовищной силой, после чего последовала резкая боль в ступне, он потянул связки или что-то такое, но «гарпия» уже неслась, отдаляясь от возвышающегося монстра, созданного природой. Он ехал между этими самыми горками, между которыми решил остановиться, ехал прямо, прекрасно понимая, что едет сейчас не на запад, а на север, но разве это было важно, когда на тебя движется такой смерч?
Свернуть он не мог, потому что горки были высокими. Ему нужно было оторваться, чем он и занимался. Пару раз его будто бы подбросило в воздух, но ничего такого, сравнительно недавней попытке вихря затянуть Полубога в себя. Нога ныла, но ничего серьезного. Быть может, не будет даже слабой хромоты. Ему хотелось хоть как-то промочить ноющее горло, потому что казалось, что там все покрылось песком.
Он отъехал на достаточное расстояние, чтобы можно было остановиться и передохнуть, но кто знал, может, прямо сейчас за его спиной несется ураган побольше? Раст не стал рисковать, и потому…
Что-то огромное, красно-розовое, похожее на человеческое мясо, мелькнуло перед глазами, и вот он уже летел вперед. Раст приземлился кувырком – его маска слетела, в плече теперь тоже стрельнула боль, в рот попал песок. Он развернулся и увидел, что «гарпию» отбросило в сторону нечто из засыпавшейся в песочной горке дыры.
Песок опять будто бы взорвался. Снова перед глазами огромное, красно-розовое полетело в него. Он выхватил посох и отразил удар какого-то уродливого, слизкого (но почему-то к этой слизи не прилипал песок), покрытого красными и розовыми пятнами червя. Но, похоже, у червя не было головы, потому что эта штука напоминала щупальце, а может, таковым и была – огромным, вылезшим на воздух щупальцем, только без гадких присосок, какие обычно бывают у подводных тварей. Эта вся была гладкая, за исключением разве что её головки, на которой видны были какие-то вибрирующие волосики коричневого оттенка.
Раст разорвал плоть этого существа своим посохом аккурат в тот момент, когда оно оказалось перед лицом, тем самым не позволив ему коснуться. У него была всего доля секунды, чтобы разглядеть эти коричневатые болтающиеся волосики на округленном конце, но ему хватило и этого, чтобы понять, что их контакт едва ли окажется приятным. Может, они и не проткнут его кожу, не оставят и царапины, но скорее всего могут раздражить ядом и парализовать. У таких тварей ничего не бывает спроста. Из разрезанной плоти не хлынуло крови – внутри красно-розовой плоти оказалась такая же красно-розовая плоть.
Тварь не взвыла откуда-то из недр земли, хотя, может, Раст просто не услышал из-за шума бури, не задрожала от боли, не сделала даже рефлекторного движения, но эта огромная штука заползла обратно в песок.
Хранитель воспользовался моментом и подбежал к югеро. Всё это время он не следил за приближающимся вихрем… но впереди, как и сзади, ничего не было. Он оседлал «гарпию» и поехал теперь уже снова на запад, внимательно наблюдая себе под ноги, надеясь, что больше никакое щупальце не вылезет.
3
«Гарпию» заносило влево, потому что ветер теперь гнал строго на юг. Расту казалось, что буря слегка ослабла, но это не мешало возвышаться песочным вихрям. Он ехал не так быстро, как ему хотелось бы, хотя в этом хаосе казалось, что всё неслось с невероятной скоростью, но стоило ему оглядеться, как он понимал по пройденной местности, что преодолел весьма немного, хоть она и постоянно менялась. Раст также заметил к своему несчастью, что стрелка ареноделокатора за последнее время раза три переменила свое направление. Он читал, что прибор может сбоить в сильную бурю, и рассчитывал как раз на это, стараясь не думать о том, что он мог сломаться, когда на него напал тот червь или когда он уронил его в песок. В любом случае, без ареноделокатора ему будет крайне неприятно вставать по утрам. Из живности он больше никого не встретил, если не считать темного скорпиона, которого буквально засосало вихрем, беднягу. Хотя один раз он увидел каких-то совсем крошечных насекомых, похожих на муравьев, когда ветер резко поднял кучу песка в воздух. Они находились достаточно глубоко относительного того момента, пока были под поверхностью. Раст гадал, а вдруг буря продлится еще несколько дней? Пару раз ему казалось, что на горизонте маячит что-то похожее на человека или какое-нибудь строение, но затем это исчезало, когда он приближался. Было это визуальной иллюзией или разыгравшемся воображением, он не знал и знать не хотел. Раст опять чувствовал голод, но еще пару суток он спокойно мог продержаться без расстроенного желудка.
Так или иначе вечеру в любом случае суждено было настать, и, к его огромной радости, ветер и вправду стихал, хоть и весьма медлительно. Но когда солнце уже практически зашло, он не увидел ни одного вихря, правда, этот факт его уже не радовал, поскольку он мог просто не видеть вихрей в ночи. И, пожалуй, это была самая темная ночь за всё его пребывание в пустыне. К слову, раньше ему не приходилось так поздно подыскивать место для шатра, ведь Раст прекрасно знал, как темно здесь бывает, когда солнце совсем заходит. Но место для убежища он нашел довольно быстро, а может, он просто убедил себя в том, что оно подходящее, поскольку у него не было никакого желания возиться в таком мраке. Он развел небольшой костер на остатках сухой травы (твердя себе в голове, что завтра сухая трава должна быть в приоритете) и лег спать. Костер казался единственным факелом в подземелье. К тому же это был его родной источник тепла. Ночью становилось очень холодно. «Гарпию» он положил подле себя и только потом вспомнил про ареноделокатор. Раст сомневался, что станет по-новому ставить шатер, даже если стрелка покажет во вход палатки, благо она косилась туда лишь немного. Он почувствовал груз усталости, и появилось ощущение чего-то неладного, но не тут. Не в пустынях. Где-то в другом месте, там, где его сейчас нет.
Аделия? Аврора? подумал он и тут же заснул.
Нет, не Аврора.
4
Она затворила дверь ногой и даже не стала закрывать её на щеколду. Бросила ключи от бара, которые доверил ей Эл очень-очень давно, и разулась посреди прихожей, так и оставив обувь на полу, а не положив её в привычное место – на полку, прибитую возле зеркала.
Ну и денек, подумала Джессика, хотя день этот практически ничем не отличался, за исключением пьяного Бивака. Так они, мужчины, её постоянные посетители, прозвали парня по имени Шлюнер (весьма забавное имя) когда-то давно, уже и не помня почему, и Джессика, конечно, подхватила это от них, как и многое другое. Также она заимела несколько паршивых привычек: курить каждый перерыв, стучать по стойке, когда кто-то выигрывает пари, и постоянно чокаться кружками (она машинально тянула чашку, даже когда это был не эль). Но был и период, когда она обо всем этом забыла. Тот самый период, когда она не считала себя глупой (что тоже было одной из её паршивых привычек; что бы она ни сказала, пытаясь вмешаться в какую-нибудь компанию, потом ей это казалось чересчур неуместным, идиотским и она никак не могла понять, как это вышло из её рта), и произошло это не так давно. Но та Джессика не осталась в Берке; она уехала вместе с ним, Растом Де-Блу. Она до сих пор не понимала, почему это случилось с ней; может, она и вправду всю жизнь загадывала себе принца на коне, который вытащит её из башни, да так, что это обратилось в реальность, только в этот самый момент, когда принц-таки поднялся к ней, она этого не поняла? Но разве могла она уехать с ним? В этом-то были огромные сомнения.
Она не стала сбрасывать с себя блузку; ей просто хотелось упасть в постель и не двигаться, лежать так, может, час, а потом наконец раздеться и провалиться в сон, надеясь, что приснится что-нибудь, как тогда… На её джинсах в заднем кармане красовался старенький револьвер с тремя патронами, который ей выдал Эл, еще когда Хранитель был здесь, в городе. Она всегда воспринимала Эла как отца или старшего брата, но в тот вечер все равно удивилась, насколько он обеспокоен ею. Да, конечно, все эти любители поглазеть на неё часто шутили в отсутствии самого Эла, что он присматривает за ней, подстраивается аккуратно, но только Джессика была уверена, что ничего такого у него на уме никогда не было. Она была единственной, кому он рассказал всю свою историю о том, как потерял свою жену, чего не знал даже Марти. Но револьвер… зачем ей пистолет в заднем кармане джинс? Разве ей хватит времени, чтобы хотя бы вспомнить о нём, если на неё в самом деле решит кто-то напасть? Но беда была в том, что Эл, похоже, вовсе забыл о том, что вручил, а она всё так и не видела его с того момента, как все закончилось. Вернее, так и не видела в баре, который продолжал работать даже во время восстановления.
Поднявшись к себе в спальню, в которой всегда было так темно, но сейчас было еще темнее, потому что фигура стояла в самом углу, Джессика бросила прихваченную с собой бутылку хорошего, действительно хорошего эля на кровать, вдруг осознав, что не хочет его пить и ей даже мерзко глядеть на него. Но, не успев и присесть, она увидела, что что-то прячется в самых тенях её спальни, что-то, что она не могла разглядеть, как в детстве, когда её воображение играло с ней, пока это что-то или кто-то не рассеивался или не показывался сам.
– Ну и денек, правда? – сказал холодный до мурашек, но игривый голос.
Тень вышла из тьмы и обратилась в человека в темном одеянии. До этого она была уверена, что это вовсе не человек, а какое-то иное существо. Его правая рука серебрилась и была вовсе не похожа на человеческую. В ней был зажат клинок. Джессика бросила на него быстрый взгляд и тут же отвела глаза.
– Тебе ничего не грозит, – сказал он, заметив, куда она смотрит, – Пока я не начал спрашивать.
Его лицо было бледным, самым бледным из всех, но человеческим, что хоть немного успокаивало.
Она хотела было задать всего один вопрос: «Кто ты?», но не могла, не посмела говорить. Говорить то, что его не волновало.
– Что он рассказал тебе? – спросил Сателлит.
У неё даже и мысли не было, чтобы усомниться, кого он имеет в виду. В её памяти загорелись все их разговоры вплоть до каждого слова, но она, осознав это, тут же заставила себя прекратить вспоминать об этом.
– Говори. Или я заставлю. – Его клинок блеснул, словно бы подмигнув, а улыбка заиграла на губах. Но Джессика и не сомневалась, что этот человек заставит её. От него так и исходила какая-то ужасная аура, сила, которая заставляла вспоминать её о своем гнусном детстве, когда она претерпевала удары деревянной палки-указателя своей соседки. Именно в те печальные дни, когда она была еще ребенком, приходилось верить, что никакого добра не существует. Только потом, уже преодолев подростковый возраст, она нашла людей, способных на такие теплые чувства, как милосердие и искренность, среди которых был Эл Дроцнер.
Прости, Эл. Прости, что подвела тебя, печально подумала она. В том, что отсюда живой ей уже не выбраться, она ни капли не сомневалась. Вопрос в другом: как много боли? Как много боли обещано в этих мрачных, идеально очерченных карих глазах? В глазах, в которых горит невидимое пламя. Теперь она поняла; поняла абсолютно всё, о чём говорил ей Раст Де-Блу. Вот что за ним гонится. Вот что превратило мальчика в чудовище. Вот оно, стоит перед ней, в её спальне. Вот такая участь была уготовлена ей.
– Что именно ты хочешь знать? – выговорила она своими дрожащими губами, хотя слова получились жесткими, как толстый слой льда.
– Что он ищет? – зашевелились розовые губы, такие ровные и гладкие, словно бы это они поспевали за словами, а не наоборот. Хотя… нет, Джессика была уверена, что это всё маска, нет ничего человеческого в этом гнусном, безжалостном, издевательском лице, в его искусственном взгляде, может, только эти глаза и были настоящими…
Она отступила на шаг назад, как бы покачнувшись, словно сейчас потеряет сознание, но лицо её совершенно не менялось.
– Не стоит, – произнес он, видимо, подумав, что она собирается сбежать. – Я вижу, что ты думаешь.
После этих слов в её голове снова пронеслись воспоминания о Расте. Вот он, входит в бар, в своей грязной, запачканной кровью броне, с этой палаткой вокруг талии, которую она стирала, боясь испортить ткань, с посохом, торчащим за его плечом… Но нет, это рано, нужно дальше, вот они после собрания, когда он только что разговаривал со старухой, он выглядит мужчиной, настоящим мужчиной, лидером, но только за ним никого нет, он ведет только себя и свой транспорт, а вот они вместе, лежат в её постели, в этой самой спальне, он говорит о…
Она оборвала поток мыслей, закрыв глаза и больно укусив губу.
Он сделал шаг к ней, её руки были за спиной, она открыла глаза.
Боже, пусть он исчезнет, пусть все это сон, пусть все исчезнет…
Он испытующе глядел на нее, как бы пытаясь понять, что она задумала. Её глаза смотрели в потолок, пока он медленно приближался.
Пусть его здесь нет, пусть он уйдет, пусть провалится сквозь землю…
Рука уже была на уровне бедер, возле заднего кармана джинс.
Пусть этот человек умрет, пусть его не будет, пусть он исчезнет…
Она выхватила револьвер и понеслась на него, завопив, одновременно снимая предохранитель, как Эл её научил. Человек в темном, как по инстинкту, не успев сообразить, взмахнул клинком в правой руке и отступил чуть левее, дав ей зайти ему за спину. Джессика, не успев стрельнуть ни единого раза, выронила пистолет из дрожащей руки и остановилась, едва не споткнувшись о кровать, схватившись обеими руками за живот. В этом месте блузка окрашивалась в ярко красный, а с пальцев начала стекать теплая струйка. Она сделала вдох, желая сказать ему что-то напоследок, чтобы он понял, чтобы его в пустую голову наконец что-то попало… но слова застряли в горле, вышел только какой-то неразборчивый звук, во рту появился медный привкус, она начала задыхаться и упала лицом на пол, сломав себе нос, но теперь уже было всё равно.
Мейсу остался стоять на месте и глядеть на неё; наблюдать, как под телом растекается огромная кровавая лужа. Его лицо было бесстрастным. Она провела его? Эта женщина так легко провела его?
Через мгновение его уже здесь не было.
5
Проснувшись, он ощутил колющую боль поперек живота и в голове, но она мгновенно прошла. Ему приснилась рыжая женщина, которую он знал всего неделю, но ему казалось, что она была знакома ему куда больше. Джессика, подумал он. Что с ней сейчас? Как она себя чувствует?
Когда он раздвинул стенки палатки, внутрь заползло немного песка. Незначительно, но что, если бы стрелка ареноделокатара показывала внутрь? Снаружи ветер стих практически насовсем. Небо было чистым, как и горизонт. Ему стало чуточку легче, хотя утро почему-то показалось максимально неприятным. Что-то случилось? В самом деле случилось где-то там? Он собрал шатер и попробовал очистить «гарпию» от песка. Еще до этого он замечал, что при её заведении слышен какой-то треск. Скорее всего песок попал внутрь. Ему бы не хотелось вызывать перегрев. Когда он приподнял «гарпию», оттуда высыпалось весьма достаточно, чтобы понять, что это не шутки. Вместе с этим Раст обратил внимание на поверхность под ногами. Песок будто бы вибрировал. Издавались слабые толчки откуда-то глубоко под землей. Что бы это ни значило, ему вспомнился тот ужасный червь, похожий… Он не мог вспомнить на что. Воды оставалось немного. Может быть, на неделю? Но главная проблема была с едой, которой совсем не было. Будь тут те же кактусы-мутанты, он бы мог попробовать пожарить их… Правда, ему вспомнилось, что и сухую траву он израсходовал.
Взобравшись пешком на гору, чтобы оглядеться, Раст осознал, что проспал больше обычного: солнце уже наполовину поднялось. Заведя мотор, который на этот раз отдал более слабым треском, он поехал дальше.
6
Преодолев небольшое расстояние, Полубог остановился, чтобы собрать совсем крошечный куст засохшей травы. Как только он коснулся её, она развалилась на десятки листиков. Собрав двумя руками кучку вместе с песком и уложив её в ремешок, Полубог заметил вдали какой-то крошечный коричневый объект. Он надеялся на куст, но, подъехав ближе, понял, что это никакая не трава, а экскременты какого-то животного, может быть, даже ласки. Естественно, они были засохшими, но, если они валялись на поверхности, значит, были оставлены не так давно. Убедившись, что и внутри они сухие (ему пришлось поковырять эту кучу пальцами в перчатке), он стал собирать их. Становлюсь барахольщиком, с невеселым смехом подумалось ему. Он даже сухо усмехнулся, весьма удивившись звукам, издаваемыми собственным горлом. И как давно он не говорил?
– Кто его знает, – пробурчал он.
Поверхность под ним снова издавала толчки, на этот раз чуть сильнее. Стоило ли волноваться об этом?
– Может, – продолжил говорить он сам с собой, – оно и…
Но не успел Полубог договорить, как почувствовал сильную вибрацию под ногами, и за спиной вырвалось нечто.
Он развернулся резким пируэтом, выхватив посох, встав в стойку, когда огромное существо темно-коричневого цвета с двумя гигантскими клешнями и клыками возле своей пасти (там были четыре как бусинки темных глаза) летело разорвать его на куски. Раст одной рукой попытался вонзить в его твердое клетчатое брюхо посох, но чудовище успело перехватить оружие. Они разминулись: он проскочил по песку и встал на ноги, а оно развернулось на своих тараканьих лапах, крутанув гигантским хвостом с жалом на конце, вывернутым кверху. Ну вот, успел подумать он, теперь подохну из-за того, что решил собрать кучку высохшего дерьма. Теперь Раст понял, на что оно было похоже: на скорпиона-мутанта. Его клешни опали на пол, но затем с хрустом выровнялись. Видимо, в отличие от обычного скорпиона, эта тварь была гибкой, ибо то же самое произошло с туловищем. Посох отлетел в сторону и покатился вниз по песку. Он бросил на него взгляд, и тварь будто бы прочитала его мысли и снова кинулась.
Её клешни затрещали, сжимаясь с невероятной силой, способной переломить тело Полубога. Раст сделал рывок назад и побежал к посоху, но оно сбило его с ног своим гигантским хвостом. Этот хвост вонзился в землю в то самое место, где секундой назад лежал он. На его месте осталась глубокая яма с какой-то желтой дымящейся слизью. Тварь была чересчур изворотливой и понеслась на своих неуклюжих, но хлёстких лапах, совершая очередную атаку.
Раст отпрыгнул назад, но клешня поразила его одним из своих острых концов прямо в грудь, попав в доспех и принеся невероятную боль. Он яростно вскрикнул, плотно зажав зубы (боль была сильной, такой сильной), избежав другой взмах скорпиона, и бросился к посоху, скатившись по горке, пока его голова чуть не оказалась зажата и расплющена одной из клешней.
Он подхватил посох в подкате, но тварь не прыгнула за ним сразу – она зарылась в землю и уже через секунду набросилась из песочной горы в упоре. Не ожидав этого, Раст был поражен клешней, но не острой его частью. Он отлетел на спину и быстро поднялся, пока чудовище готовилось прыгнуть – его передняя часть поднялась, а задние лапы оттолкнулись с шустрым рывком. Он тоже сделал рывок вперед, обхватив посох двумя руками. Полубог видел перед собой темно-коричневую кирпичную стену, которая являлась животом скорпиона-мутанта. Вонзив между этими кирпичами посох, он приложил все усилия, чтобы не упасть под её весом: тварь опрокинулась вертикально под напором его удара. Оно заорало, завопило какими-то пищащими звуками умирающего животного, клешни оглушительно защелкали по воздуху, густая темно-желтая жидкость потекла по посоху. Он не переставал толкать орудие, переворачивая чудовище, но оно сбило его с ног своим мощным хвостом.
Он упал ухом на землю, заработав, вероятно, сотрясение, но тут же встал и снова схватился за посох, который всё еще торчал из твари, пытаясь вонзить его еще глубже. Хвост заметался в стороны, и Раст вытащил орудие из тела скорпиона. Жало едва не пробило его в бок. Он увидел острую иглу на его конце и не сомневался, что такой мощи хватит, чтобы поразить даже Древний металл.
Даркейд весьма ловко перевернулся на спину, но тут он воткнул острие промеж его глаз и отскочил назад. Хоть Полубог и не задел самих глаз, дыра была проделана в голове, и тварь начала слепо метать клешнями в воздухе. Он обошел чудовище и занес еще несколько ударов в жесткое тело твари, яростно вопя от боли, которая сосредоточилась в его груди. Клешни и хвост разворачивались в его сторону, но уже не так быстро, вяло, так, что любой мог среагировать. Оно пыталось подвинуться, развернуться, но лапы тоже ослабевали.
Когда хвост скорпиона попробовал в последний раз настигнуть его, Хранитель воткнул острие прямо в распухшее на конце жало, но это была огромная ошибка. Жало лопнуло, взорвалось, разнеся ошметки своего желтого яда в разные стороны. Одна из густных капель попала ему на колено, то самое место, где была только ткань без доспеха.
Сначала он почувствовал обычное жжение, затем ткань зашипела и жжение перешло в адскую боль; он почуял запах жареной плоти, схватился за это место, упал на песок и снова закричал. Благо тварь уже не шевелилась; возможно, голова была его больным местом, а может, подохло от множества ударов, но Полубог не обращал на неё внимания. Яд без труда пробрался через ткань и теперь разъедал его плоть. Он выхватил нож из ремешка и зажал его рукоять между зубами, наблюдая, как дымит собственное колено.
Рана вовсе не была глубокой и по размерам не превосходила небольшой синяк, можно даже сказать, что она разъела только кожу, едва дойдя до самого мяса, но какая же боль поразила его! Раст корчился в припадке, стуча руками и ногами о землю, на его лбу и шее вздулись вены, сердце било изо всех сил, в глазах всё помутнело. Если это был не предел боли, то что могло быть? Ничего подобного он никогда не чувствовал. Никакой ожог или удар не был сравним с этим.
Прошло примерно двадцать минут, когда он, дрожа, наконец поднялся, чтобы оглядеться, и вытащил изо рта нож. Он добрался до «гарпии», подгибая сразу два колена. У него был такой жар, что ему казалось, кровь сейчас закипит. Всё лицо покраснело. Зной пустыни добивал его. Чтобы хоть как-то освежиться, он смочил горло и поехал на запад, желая поймать хоть какой-то ветерок на скорости.
Проехав сколько-то, понял, что ему срочно нужно прилечь, пока он не потерял сознание. Боль все так и не отпускала. Можно сказать, она стихла, спала с уровня «критический, невыносимый» на «невероятно высокий». Помимо яда, жутко болела грудная клетка в правой части, которую, он не сомневался, ему переломила тварь. Кое-как разложив шатер, оставив «гарпию» снаружи, он упал на пол и, не переставая дрожать, попытался отдохнуть.
7
Пролежав как в лихорадке пару часов, он опомнился.
Раст заметил, что правая часть доспеха на груди погнулась. Он решил проверить потом, как выглядит теперь та часть грудной клетки после удара. Боль не отступала.
– Как же хреново, – прохрипел он, поднимаясь на локтях. – Плохо, приятель… Ох, твою мать…
Он осознал две вещи: первое – ареноделокатор разбился, скорее всего от падения, когда скорпион поразил его хвостом; и второе – ему нужно вернуться к твари, пока её не сожрала другая тварь. Нужно добыть себе еды. Эта мысль казалась такой же очевидной и естественной, как мысль сходить и помочиться, когда сильно приспичило. Этот гигантский скорпион буквально был его единственным реальным шансом на спасение от голода. Никакой другой еды ему может не представиться, а мясо чудовища, быть может, пожаренное, будет даже приятно на вкус. Вопрос состоял в другом: как много он сможет с собой прихватить? На этот случай (не совсем на этот, но почему нет?) у него был с собой крюк на веревке. На крюк он мог бы насадить несколько кусков и спокойно тащить себе за спиной. Разве не отличная идея?