Дмитрий Воробьев
Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу

– Посланный Богами Раст Де-Блу считается вновь верно служащим Аделии! – подводил итог священник. – Пусть первым делом его примет семья!

На этом моменте все сидевшие встали со своих мест. Семьи пришли со своими детьми, многие – именно с дочерью. Полубогам, конечно же, разрешалось продолжать род с обычными людьми в силу своей редкости. Для Уинкорна Де-Блу не было секретом, что некоторые отцы пришли сюда в надежде на то, что сын-Полубог заметит одну из них. Но Уинкорн, осознавая роль своего сына, не решался проронить ни слова по этому поводу. По крайней мере, не сейчас даже несмотря на то, как волновала его эта тема – обретение семьи и продолжение рода. Эти самые отцы и матери, некоторые с разочарованием и даже обидой, заметили, что Раст Де-Блу даже не глянул в их сторону, не то чтобы не подошел… Тем не менее младшая дочь из рода Де-Моно – Аврора Де-Моно – питала особый интерес к Полубогу (была это смесь страсти и восхищения? Раст так и не понял). Он чувствовал на себе их взгляды и даже явные (слабые) эмоции – за это можно поблагодарить учение у его отца и учителя О’Коннелла.

Они стояли, глядя на покидающих храм – происходило прощание с пришедшими. В знак уважения и благодарность за посещение такого события нужно было дождаться и проводить взглядом каждого приглашенного. В этот момент Хранитель вновь почувствовал на себе нескрываемое…

(Восхищение? Любопытство? Презрение?)

чувство, то ли породившееся страхом, то ли тайной. Он обратил внимание на эту девушку: светло-коричневые волосы, которые на концах плавно окрашивались в снежно-белый, что идеально сочеталось с её необычно привлекательной внешностью, серо-зеленые глубокие глаза, округленное аккуратное, прекрасное лицо, достаточно высокий рост для простой девушки, хоть и не достававший до него. Она не улыбнулась ему, а погрузилась куда-то глубже в свое сознание, словно разгадала в его лице что-то такое, что мучило её.

Наконец в зале не осталось никого, кроме их троих, даже священник покинул Храм, поскольку и ему не позволено подслушивать разговор семейства Де-Блу. Так и оставив это место в тишине, они отправились в священный холл.

2

Священный холл был гораздо меньше зала, в котором происходило мероприятие. Это была круглая почти пустая комната. Стены окрашены темно-зеленым узорами, разветвленными на всю комнату и оканчивающимися символами. Здесь стояла статуя основателя Великого Храма – Кола Боер’уа (позднее – Де-Боер’уа). Род Боер’уа известен всем живущим здесь. Они предложили систему образования и преданий, компенсирующую утрату культурного наследия в годы застоя и деградации. О них говорят в школах и церквях, две их статуи стоят в городе, но немногим удавалось видеть именно эту – в священном холле Великого Храма. Статуя представляла собой среднего роста мужчину с еле видной щетиной и упругим носом, на голове волосы уложены чуть больше вправо, чем влево, на нем был фрак, он стоял на ногах, указывая куда-то в сторону правой рукой, на которой было два кольца на среднем и безымянном пальце. Глаза смотрели чуть выше, чем указывала рука. Больше в холле ничего не было, кроме открытых балконов, с которых можно было увидеть значительную часть города.

Они остановились примерно в середине комнаты. Наконец уединившись, Ульяна Де-Блу осторожно бросилась к своему сыну, обхватив грязную броню, и крепко обняла. Ее глаза были влажными, но ни одна слеза с них не упала.

Она сдерживает себя, подумал Раст. Сдерживает даже здесь. Но почему? Неужели она думает, я стыжусь этого?

Сначала хотел заговорить отец, но, откашлявшись и посмотрев на жену, все переменилось. Первой заговорила мать:

– Мы волновались, Раст. – На вид она была высокой, грациозной женщиной, которая способна держать власть в своих руках. За все время его отбытий она почти нисколько не постарела, лишь пару лишних морщин появилось на её шее. – Мы все время следили за новостями Хемпуда…

– Там не так опасно, как кажется.

– Да, но этот город славится ворами и наемными убийцами…

– Я знаю. Но я был в центре. Вокруг знати и королевских стражей, Братства Короля.

– Мы слышали, что на тебя было совершено покушение.

– Да. Два раза. Первый был наемником. Второй – махат. Я смог выяснить, что эти оба были посланы от разных… людей.

– Махат? – посерьезнел Уинкорн. – Что махат делал в Хемпуде? В центре?

– Полагаю, пришел за мной.

– Ты не ранен? – спросил Уинкорн и тут же об этом пожалел.

– Нет, отец. Наемник был неумел, а махата я предвидел…

– Видения? – поинтересовалась мать.

– Да. Ты знаешь, что наша Вера помогает нам. Но махат был слаб. Поторопился… либо его заставили.

– Так кто послал их? – задал Уинкорн.

– Насчет наемника… – При разговорах с мудрецами выше четвертой степени Полубог старался не колебаться, даже если это был его отец. Но бывают такие случаи, когда колебание – метод незаметной лжи. На этот раз Раст применил этот метод: – видимо, какие-то враги из прошлого. Возможно, даже твои, отец. Либо Аделии. В общем, это не имеет значения, – во время рассказа он два раза повернул лицом, отвел глаза только во время вдоха. Сделал всё, как нужно, чтобы Уинкорн ничего не заметил: – А вот махат… как я сказал, он был слаб. Но я думаю… скорее всего тот, кто его посылал, не рассчитывал на мою смерть. Он был послан как разведчик, чтобы умереть и выяснить…

– Кто? Кто послал его?

– Пока не уверен… Есть и слухи, и подозрения. Я не добился с убийцы ни одного слова. Но кое-что открылось мне в видении. Я думаю, это Титан Деймос.

– Ти… – запнулся отец. – Титан Деймос? – прошептал он недоверчиво. – Ты уверен?..

– Ты знаешь, что видения доступны не только нам и пророкам. Это было послание от Династии, отец. Меня предупредили, намекнули, что Титан что-то знает. Что он наблюдает за Домоусом. И у него какое-то дело до меня. Он думает, я могу помешать ему.

– Но разве он не слишком силен для тебя? – вмешалась Ульяна. – Если ты ему угроза, разве не мог он просто…

– Это не так уж и легко, – улыбнулся Полубог. – Давайте не будем об этом, это всего лишь догадки.

– Хорошо, – сказала Ульяна недоверчиво. Сглотнула. – А что насчет Хемпуда?

– Там был даркейд. Существо поселилось прямо под фабриками. Король предложил мне сделку. Убить чудовище в обмен на то, что я попросил. Чудовище я убил. Король сдержал свое слово.

– Ты ведь пошел туда по видению, верно? – спросил Уинкорн.

– Да. Мне нужна была информация.

– Информация?

– Мне нужно было узнать кое-что о Гоннолле.

– Гоннолле? – изумился Уинкорн. – Это ведь сеть самых гнусных городов и пустынь…

– Знаю, – перебил Хранитель.

– Тебе нужно будет туда? В Гоннолле? – поинтересовалась мать.

– Пока еще неизвестно. Возможно. Скоро мне предстоит увидеть.

– Но что ты там будешь искать?

– Не могу сказать… точнее, не здесь.

Отец изумился пуще прежнего:

– Но в священном холле…

– Знаю, – холодно заметил сын. – Но здесь все равно может быть небезопасно. Нас могут слышать, даже тут.

Уинкорну ничего не оставалось, кроме как вздохнуть.

– Сможешь рассказать нам потом? – вновь поинтересовалась мать.

– Вряд ли.

– А что с королем? – вдруг сменила она тему без особого интереса. Раст всегда умалчивал только о самом интересном. – Ты и вправду говорил с Уорном Вторым?

– Да.

– Он что-то говорил о нас?

– Нет. Он был собой. Слова о развитии Аделии, о наших делах. Хотел, чтобы я ему доверял.

– Ты не доверяешь королю? – с любопытством задал отец.

Полубог улыбнулся:

– Хемпудцам никогда не убедить нас в чем-либо. А уж тем более доверие…

– Верно, – улыбнулся Уинкорн.

– Лишь благодаря твоим урокам я еще жив. Они мне во многом помогли.

– Не говори об этом, – упрекнула мать. – Не здесь. В священном холле не говорят о смерти. Мы и так уже наговорили слишком многое.

– Да, мама. Ты права.

– На сколько ты задержишься здесь? – спустя короткую паузу спросила она.

– Как обычно. Пока не узнаю, куда дальше.

Снова настала тишина. Все будто бы подумали, как редко они стали видеться, как жизнь их отличается от других семей, обрела какой-то формальный характер. Словно жизнь между ними давно увяла. Раст не мог смотреть на такие лица родителей. Ведь всё так сложилось, как многие считают, из-за его собственного выбора. На самом деле это не так. В действительности он никогда не выбирал. Вера Хранителей сама выбрала его.

Уинкорн посмотрел на жену: она пыталась скрыть свою печаль на лице. Он кивнул ей, а она в ответ.

– Выйдем на балкон, Раст, – предложил отец.

Они двинулись к проходу без двери, из которого лился солнечный свет. Мать оставалась в холле, присев возле статуи.

Они вышли на балкон, и перед их глазами предстала Центральная Аделия: разнообразные храмы, башни, мечети. Здания различных форм и размеров, но не это было особенностью, а сады, зелень, части природы, которые чередовались с ними. Раст всегда восхищался местом, в котором родился. Нет ничего красивее Аделии. Центральной Аделии. Некоторые здания были построены по наставлению его матери – она занимала пост Второй Главы архитектуры города и по большей части отвечала за те самые сады, которым завидовали многие. В своих работах ей помогала команда пре-лидеров из десяти человек.

Солнце медленно садилось, его яркий свет падал прямо на храм.

– Красиво, – прошептал Раст.

– Здесь всегда красиво.

– Знаю. Я горжусь, что родился здесь.

– Ты бы мог провести здесь всю свою жизнь.

– Мог, если бы у меня был выбор. Мы уже говорили об этом.

– Знаю. Но разве у Хранителей нет что-то вроде пенсии?

– В Высшем Совете её тоже нет.

– Да, но…

– Мы служим до конца своей жизни, и тебе это известно, – сказал Раст. – Если тебя это утешит, ближе к старости видения прекращаются. А если нет видений – значит, от тебя ничего не требуется. Тогда наступает что-то вроде пенсии.

– К твоей старости вряд ли кто-то из нас дотянет, – мрачно улыбнулся Уинкорн. – Ладно. Мы просто беспокоимся. Это страшно.

– Знаю.

– Страшно узнавать о своем сыне через шпионов. О тебе никогда ничего не узнать. А гаджетов ты при себе не имеешь.

– Ты же знаешь, что по ним можно отследить кого угодно.

– А ведь существа, с которыми ты сражаешься…

– Даркейды не более, чем ошибка природы…

– Ну а наёмники! Титан! Если, если…

– Потише отец, нас могут услышать.

– Если всё так, как ты говоришь, – продолжил Уинкорн тише, – это ведь угроза всему городу! Всей планете!

– Я никогда не подвергну опасности вас, – еще суровее проговорил Раст. – И уж тем более, – его взгляд обратился к башням, храмам, небоскребам, – Аделии или всему Домоусу. По крайней мере так не должно случиться. Это угроза для… Династии.

– Мы боимся только за тебя, – признался Уинкорн.

– Этот разговор нам не впервой, ведь так?

– Да, но что я могу поделать? С этим так не смиришься…

– А что говорят обо мне в совете? – вдруг задал Хранитель.

– В совете? Почти ничего, – сухо выговорил он. – Ты живая легенда, но не для совета.

– Но ведь это и их касается, разве нет?

– Хемпуд? Да, касается. Ты знаешь, как в последнее время наши отношения с Хемпудом и его нынешним королем обострились. У вас был разговор об этом?

– Нет. Он пытался меня разговорить, но меня это не заинтересовало.

– Для таких, как Уорн Второй, ты фигура, которая может подставить совет, фигура, которая не там и не сям, фигура, знающая о Центральной Аделии слишком многое, чтобы в одиночку общаться с главами других государств.

– Но с этим всем я давно ознакомлен…

– Как и совет, но вот только мудрецы далеко не убеждены в твоей надежности, и мое слово, конечно, не может этого изменить. С каждым твоим уходом, с каждым контактом с другими правителями совету все больше кажется, что ты можешь сорваться как с цепи…

– Давай не будем о политике, – вдруг перебил Раст. – А покушения? Что по поводу них в совете?

Уинкорн слегка покраснел, снова мрачно улыбнулся:

– Там…

– Ты сообщишь об этом?

– Наверное.

– Ты выглядишь странно, когда я спрашиваю тебя об этом, отец.

Уинкорн лишь вздохнул.

– Совет недолюбливает меня, верно?

– Дело не в симпатии.

– Они боятся. Потому что я прошел обучение. Потому что не привязан к Центральной Аделии. Хранители всегда были опасны для политики. Я могу вам противоречить. Могу знать ваши тайны. И вряд ли меня что-то остановит, если того будет требовать долг.

– Дело не в тайнах, а в том, что ты собой представляешь и начал представлять с тех пор… со дня твоего пророчества. Они не доверяют тебе. И никогда не станут, но давай не будем о политике.

Раст помолчал, глядя на лицо своего отца.

– Ты думаешь об отставке? – догадался Раст.

– В лучшем случае, да.

Снова тишина.

– Мы рады твоему возвращению.

– Прости за все неудобства, отец.

– Ничего страшного, – на этот раз соврал Уинкорн. – У нас, родителей, тоже есть долг.

3

Великий полубог, родившийся в семье Де-Блу, в которой Уинкорн Де-Блу был одним из мудрецов совета, а Ульяна Де-Блу была ответственна за архитектуру Аделии, успел стать настоящей легендой. Дело не совсем в том, что Раст Де-Блу – Полубог. Дело в том, что Раст Де-Блу Полубог, который избрал путь Хранителя. В истории известно четыре таких случаев. Этот стал пятым.

Как известно, Полубог – совершенство, дарованное с небес человечеству. Почти все Полубоги, не считая одного редчайшего случая, рождаются в известных семьях, правда, за последнее время род Полубогов не продолжался нигде. За исключением Раста Де-Блу, который своим рождением осуществил две самые популярные мечты: родиться в Центральной Аделии и родиться Полубогом. После того, как он узнал свое пророчество, будучи еще совсем мальчишкой, он объявил о том, что его путь будет совсем иным, отвернувшись от семи Высших Пророков на глазах у всех. И многие решили, что мальчишка избрал это сам.

Но как было в действительности, знал только сам мальчик.

У Хранителей нет лидера: их лидер – это их вера. У Хранителей нет целей: их цели – это выполнять свой долг. У Хранителей нет принципов: они знают, что служат священной и древней силе, которая служит Пути. Пророчество тоже служит Пути. Но Пророчество было силой людей, силой Домоуса. Пророчество никогда не ошибалось, но настали иные времена. Пророчество не могло предвидеть, что мир сдвинется.

4

Первым делом, наконец сбросив с себя броню Древних и очистившись от крови и грязи, Полубог решил прогуляться по зеленым садам, которые были построены его матерью, когда он был мальчишкой. Ему нравилось это место: здесь он находил покой. Среди ярких деревьев и кустов, в этом бодрящем воздухе действительно был покой.

Он всё думал о посланном махате в Хемпуде, который напал на него ночью. О некотором Раст умолчал при разговоре с родителями. Например, о том, что махат, попытавшийся отравить его, оказавшись заставленным врасплох, тут же перерезал себе горло. Еще никогда ему не приходилось видеть таких верно служащих демонов – именно так люмпены называли махатов.

А еще он соврал отцу о том, что наёмник был послан не королём.

5

При рождении младенца мудзуты – врачи по определению рода – сразу же выясняют, кто появился на свет: человек, Полубог или махат. Последние являются настоящим отродьем, демонами, с призрачно-бледной кожей и необычными красными глазами. Главным фактором определения всегда являются именно глаза. У людей глаза бывают разные, разных цветов и узоров, бывает даже и так, когда два глаза имеют разный цвет (в древности это называли проклятием Довойного – Полубога, что вырезал своему брату оба глаза). У Полубогов глаза немногим отличаются. У них нет определенного цвета, как у махатов, но зато есть другая особенность, которую способны распознать только мудзуты. Внутри глаза Полубогов сверкают. Это свечение называют священным (естественно, как и самих полубогов называют священными, спущенными с небес), и углядеть у младенцев его может только истинно обученный мудзут. А вот махатов, или, в простонародии, демонов помимо бледной кожи мертвеца опознают по багровым, тёмным глазам – иначе, глазам убийц. В мире до сих пор существует легенда, что в глазах махатов собрана кровь некогда убитых Полубогов, ведь все давно убеждены, что махаты рождаются, чтобы убивать их. Иногда на свет появляются и метаморфы, которые могут скрыть особенность своих глаз с помощью способности менять внешний вид, но мудзуты распознают и их. По легенде, мифу, слуху известно: Полубоги жили и живут дольше людей, но не всем это нравилось, и тогда зародился род махатов, вызванный давно забытым, посеявшим в мир темную магию проклятием… самым мощным во всём мире. Но на самом деле все было наоборот: это темная магия породила все проклятия.

6

Раст вспоминал короля Уорна Второго, в глазах которого он сразу увидел огонек. Огонек, который обозначал совершённое дело. Возможно, наёмник был послан руками его советников. Тот человек уж точно не представлял ему опасности и не мог быть послан Деймосом… точнее, одним из его слуг или даже Сателлитов. Королю не понравилось, что Полубог явился в центр, ведь за Хранителями всегда ходит смерть.

Он вышел из сада и решил прогуляться вокруг дворцов. Здесь резвились какие-то мальчишки, но при виде его они тут же замерли. Один хотел показать на него пальцем, но другой ткнул его в бок. Редко кому доводилось видеть Полубога без брони, в обычной одежде. На нём была длинная белая рубаха из приятной на ощупь ткани и светло-коричневые штаны без каких-либо узоров на пуговице. Не так часто Раст гулял здесь, как и бывал дома. Он поглядел на них, и вся троица тут же поспешила удалиться за углом. Раст пошел дальше, по тропе, выложенной желтыми плитами.

Спереди шел старик среднего роста, немного нервный, заметил Полубог. Его тёмная мантия вилась на слабом ветру. Красный свет садившегося солнца освещал усталое морщинистое лицо.

Раст узнал дворецкого своего дома без колебаний.

– Сэр Бронхэн? – спросил он. – Почему вас нет во дворце?

Старик поперхнулся, словно только сейчас заметил такого высокого человека перед собой. Его лицо поморщилось, на нем отразилось сожаление, он ответил:

– Рад вас видеть, Полубог Раст Де-Блу. Рад вашему возвращению… Давно вы вернулись?

– Сегодня. И ни разу не увидел вас дома, – спокойно отвечал Раст. Он был серьезен и не улыбался. Арлен Бронхэн – так звали дворецкого, который всегда был при Расте – ассоциировался у него только с приятными воспоминаниями. Этот старый человек знал его еще совсем мальчишкой и всегда верно служил его дому.

– Ваша мать вам не говорила? Я временно отстранен от службы. Со здоровьем беды. Видать, пора и мне на покой, – невесело усмехнулся он.

– Если это так, то мне очень жаль. Вы были мне как родной.

– Не стоит, не стоит. Вы не можете меня так называть, во мне ведь не течет ваша кровь, помните? Да и потом, рано или поздно это должно было случиться… Передавайте привет своим родным, если я могу так говорить.

– Я обязательно передам, сэр Бронхэн.

– Не стоит меня так называть, вы же…

– Я уже говорил вам об этом, – перебил его Раст. – Для меня вы не просто слуга, а член семьи.

Старик улыбнулся, но будто бы тут же поторопился стереть улыбку с лица.

– Это в вас еще с детства, Раст Де-Блу. Вы так же мудры и добры, как ваши отец и ваша мать. Мне… мне очень жаль.

Полубог прижал кулак к левой груди. Немногие бы поняли, но сэр Бронхэн уловил суть. Это был знак благодарности языка жестов, который он учили вместе с дворецким.

7

Было непривычно видеть новую слугу – леди Макграт. Еще никогда дому Де-Блу не служила женщина. Впрочем, она была нисколько не хуже и к тому же нравилась матери. А Раст знал, что его мать способна видеть людей насквозь; видеть их желания и страхи перед этими желаниями. Потому засыпая, он ни о чем не беспокоился. Впрочем, это была прелесть Центральной Аделии, его родного дома.

8

Спустя два дня после прибытия вечера он проводил в главном тренировочном секторе Аделии, который охранялся гвардейцами. В то время, когда солнце начинало опускаться, Раст приходил тренироваться, тогда как помещение уже освобождалось и не было нужно обучающимся войнам. Отец не раз предлагал ему одного из мастеров Аделии, но он предпочитал после своего учителя Фрая О’Коннелла тренироваться в одиночку.

Поскольку он Полубог, ему не приходилось постоянно поддерживать свою мышечную форму, да и времени на это не было. Хватало лишь в промежутке между отбытиями «освежить» мышцы, которые могли обмякнуть за время хождений. Поэтому Хранитель в основном оттачивал своё мастерство с посохом – оружием Древних. А мастерство его было превосходным – за все свои уроки Раст научился чувствовать посох. Его пальцы помнили каждый узор, а мозг закрытыми глазами мог генерировать поведение посоха. Он знал, как упадет посох, если его подкинуть с полсилы. Знал, куда он прилетит, если бросить закрытыми глазами, если видел, что перед ним. Он мог вертеть им в бою как угодно, никогда не задев себя двумя острыми концами посоха в виде крестов. Настолько острыми, что они могли проткнуть даже его собственную броню. А его плащ никогда не мешал ему, потому что был верен Хранителю. Плащ служил ему, как посох, как шлем, как броня.

А Раст служил своей броне, своему оружию. И своей вере.

Ему было важно концентрироваться на собственном разуме. Иногда поток мыслей уходил глубоко в прошлое, откапывая самое забытое или упущенное, и тогда Хранитель наталкивался на те воспоминания, те знания, данные Фраем или отцом, возвращая которые, он непременно удивлялся, как еще удавалось ему выживать со стольким забытым. Его любовь к учителю объяснялась только честностью. Методы Фрая О’Коннелла не разделял никто; даже его, Раста, собственная мать. Но Полубог понимал, что боль оставляет не только шрамы; это следы, как роспись, как памятка, дар порядка. Он ценил пройденное в Горах Орнеполоса, в которые уезжал на свое обучение. Ему всё еще казалось невозможном, даже спустя столько лет, что он – последний обученный Хранитель. Что на нем, возможно, лежат надежды Династии. Что стать избранным было не ошибкой.

9

Многие сторонились его на улицах, почти все старались скрыться. Люди не могли привыкнуть к нему. Ни в Центральной Аделии, ни в Хемпуде, ни в Шатланте, где он прожил почти полгода, выслеживая записку правителя Каедзуке, которая могла развязать войну. Раст всегда знал, что думают о нём люди. Они не умели скрывать своих взглядов. Никогда не умели.

Они боятся, что я могу прочитать их мысли.

Но в действительности у Раста не было таких способностей, о которых говорили многие. Единственная магия, которая на самом деле ей не была, заключалась в броне. Но и она почти ничего не давала. Хранитель не обретает никаких особенностей, кроме видений, когда становится на свой путь. Все свои умения он получил от своего учителя и отца, и даже броня появилась у него только, когда он закончил обучение в горах. Хотя, можно сказать, что именно оттуда и начинался путь Хранителя. Ведь необучившийся не сможет прослужить долго.

Раст Де-Блу родился полубогом. Его кожа крепче, мышцы сильнее, а реакция быстрее. Но ни один Полубог без навыков не способен даже перехитрить махата. В истории были известны случаи, когда даже человек, мастерски обученный, мог сразить Полубога. Но вот Полубог, обучившийся и ставший Хранителем… Полубог, отрекшийся от пророчества. Именно это и внушало людям страх. Для них это какое-то зелье, сложенное из самых ядовитых ингредиентов. Они думают, что, сложив все эти пазлы вместе, получается что-то чересчур могущественное для них самих, неестественное, чужое. Да и к тому же кто бы, родившись Полубогом в Центральной Аделии, избрал путь Хранителя?

Быть Хранителем – это проклятие, говорят матери своим детям, это смертельная опасность, утверждают они, это смерть всем близким и родным, это миллионы врагов по всей планете… И в этом есть правда. Но Раст Де-Блу не просто стал Хранителем, он отказался от лучшей жизни. И это тоже вселяет страх: разве не только сумасшедший способен на это? Но когда-то всё было иначе. Когда-то Хранители были героями. Когда-то их прозвали защитниками Домоуса. Когда-то им доверяли…

С Де-Блу мало кто общался из Высоких Семей. Те, кто общались, знали, что их сын-Полубог не так страшен и опасен, как кажется. Но и они старались не встречаться с ним, поскольку совершенно не понимали его сущность. Многие делали вид, что его вовсе не существует. Особенно семьи, которые исторически дружили с домом Де-Блу.

Хранитель не обращал на них внимания, а если и обращал, то не видел в этом угрозы. Он прекрасно знал про все неудобства, с которыми столкнулись его родители лишь потому, что у них такой сын. Но они любили его, а он – их. Сложнее всего приходилось отцу, который работал в Высшем Совете – Совете Мудрецов, в котором принимаются главные решения Аделии. Там Раста не желали видеть вовсе. Хранитель знал: однажды ему придется переступить дорогу и им, как это было со многими его врагами.

10

На улице уже вечерело, солнце совсем зашло. Небо окутали мрачные тучи. О плиты крыльца застучали первые капли дождя. Раст стоял возле перил и наблюдал за водой, которой ему будет так скоро не хватать. Возле дворца проходила какая-то девушка в длинном платье. Он не сразу узнал её. Это была та самая девушка из храма. Она явно не случайно проходила здесь – хотела взглянуть на него, о чем сразу догадался Полубог. Она была красивой, и слабый дождь её совсем не смущал. Ей удалось улыбнуться под напором его взгляда. Улыбнуться. Полубог улыбнулся в ответ, махнул ей рукой.

Аврора Де-Моно удовлетворительно кивнула и пошла прочь, поспешив скрыться от холодных капель дождя и его взгляда.

11

Во дворце было тепло. Леди Макграт приготовила отличный ужин, накрыв стол. Также Ульяна доверила ей чистку брони Древних. Та чуть ли не расплакалась от такой чести и страха.

Она доверяет ей полностью, подумал Раст. Значит, она давно присматривала за этой женщиной. Неужели мама знала, что сэра Бронхэна придется заменить?

Но Раст не знал, из-за чего это могло произойти. Быть может, сэр Бронхэн и вправду стал слишком стар для этой работы. С другой стороны, он мог что-то упустить, пока его не было здесь.

– Как тебе та девушка? – спросил Уинкорн. – Аврора её, кажется, звать? Из семьи Де-Моно.

– Она красивая, – сказал Раст.

– Ты уже виделся с ней? – поняла мать. – Когда?

– Сегодня.

– Возле нашего дома, – вставил Уинкорн.

– Говорил с ней?

– Нет. А ты откуда знаешь, отец?

– Тоже видел её, – хоть его тон был спокоен и неуловим (как и подобает мудрецу из Совета), Раст почувствовал недосказанность. – Она неравнодушна к тебе.

– Знаю. Но её родители… Разве мы дружим с родом Де-Моно?

– Не совсем, – ответила мать. – По-моему, это была только её инициатива прийти в храм.

– Тогда она еще и смелая.

12

Комната погрузилась в звуки поедания еды. Ульяна то и дело поглядывала на своего сына. Ей тоже было неравнодушно насчет наследства и продолжения рода. У них больше не оставалось родственников. В Центральной Аделии в семьях не заводилось больше одного ребенка. Родители Уинкорна погибли еще до рождения Полубога, а Ульяна своих и не знала, она была редким случаем, ребенком, рожденным слугой, ребенком, который начал свою жизнь в Средних Домах никого не имея. Но уже в свое совершеннолетие, когда по итогам обучения стало ясно, что девушка имеет таланты, была удостоена чести жить среди Высоких Семей. Раст же вовсе не думал о браке, хоть и осознавал, о чем думают родители. Но они не понимают, совершенно не понимают, что брак – это куда хуже. Все женщины, с которыми он лежал в одной постели, либо погибли, либо им пришлось навсегда покинуть свое прежнее место. Конечно, он быстро понял, что всем, кто находится либо находился с ним близко, грозит опасность, потому всегда пытался сберечь и предупредить тех, кто в него влюблялся. Безусловно, Центральная Аделия – это совсем другое. В любом другом городе смерть неизбежна, но не здесь. И всё же… ему бы не хотелось никому приносить бед, учитывая, как о нем отзываются и без них. Раст бы не простил себе это. Никогда не прощал.

13

На следующее утро его доспехи уже были очищены и блестели от солнца. Он не удосужился даже примерить их, поскольку в этом не было нужды. Он уже натаскался в таком наряде, сейчас же ему предстояло отдохнуть, повидаться с родными, а затем вновь отправиться в путь.

Король дал ему информацию, подтвердил его догадки. То, что ему предстоит найти, находится в Гоннолле либо за её пределами. Путь будет долгим и изматывающим, но иначе никогда и не было. Разве что теперь за ним охотится кто-то из слуг Деймоса… пока что это тоже догадка, но скоро ответ придет сам. Его видения всегда подсказывают о врагах. Нет, они не говорят, как с ними справиться, не раскрывают их лиц. Они лишь дают понять Хранителю, что кто-то намерен вонзить кинжал ему в спину. Только это, и не более. Только, если так нужно Династии.

Он был готов к жарким пустыням Гоннолле, к её жажде и бурям, готов был даже сейчас, но знал, что время еще не пришло. Может, пройдет месяц, может, два или больше. В любом случае, остается лишь ждать и наслаждаться временем с близкими. Он думал о совете, который всегда предпочитал не сводить глаз с тех, кто представляет опасность. Раст был опасен как за пределами, так и внутри Центральной Аделии. Вот они и послали кого-то, кто сейчас наблюдал за ним с окна библиотечной башни, решил он.

Есть место с еще более пренеприятными казусами. И речь пойдет о стране, о которой привыкли говорить вежливо в связи с солидарностью! Речь пойдет о Хемпуде…

Мне никогда не нравилось, когда эти выряженные в солдат подходят к человеку, совершенно непохожему на бродягу или разбойника, человеку адекватному и никаких правонарушений не совершившему, и начинают в прямом смысле домогаться! Кто им давал такое право? В во всех Сводах Закона Хемпуда прописано, что это государство построено прежде всего на свободе человека! Более того, всё это имело место не в каком-нибудь переулке, не в заброшенном и полузабытом дворе, а среди приличных людей, чуть ли не под носом у короля! И вот что меня в край оскорбило: подошедший стражник, еще даже детей своих собственных не имевший, редкостный щенок, возможно, еще недавно прошедший службу, говорит мне: «Не чужак ли ты в моем городе?»

Статья: «Грубые манеры», Электронные Новости Кайо.

Р. Х. Тилаа

Глава II

Чужак.

1

Слабые вопли проносились эхом по холодным каменными стенам. Он знал, что кричать уже бесполезно, да и не было больше сил. Боль, жажда и голод затуманивали разум. Еще недолго осталось мучиться. Главное, чтобы тот человек не пришел…

В самом конце этого жуткого тоннеля вспыхнула искра света и тут же померкла во всей этой тьме.

Кто-то вошел?.. Он вернулся?.. Нет… пожалуйста…

Но разглядеть нельзя было, потому что в глазах всё мерцало. Только тьма, и больше ничего. Что-то послышалось там, вдали, шорохи… урчание, похожее на кипящую воду в котле. Он услышал писк – по всей видимости, мышь прямо под его ногами, она перебежала на другую сторону. Но Таек Росс шагов не слышал. Его сердце отбивало громкие стуки, и ему начинало казаться, что кто-то или что-то приближается к нему.