Дмитрий Воробьев
Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу
Снова какие-то рыки, теперь уже похожие на то, как скребут вилкой о тарелку. Ему казалось, он что-то видит во тьме… большое и живое…
Он дышал часто и пытался проглотить слюну, но внутри всё слиплось и завяло. Голова онемела, и он не мог её приподнять, чтобы взглянуть на коридор. Прошло какое-то время – возможно, целая вечность, – прежде чем он успокоился.
– Бу!
Он дернулся всеми конечностями, привязанными цепями к стене. Боль пронзила тело. Все факела темницы зажглись разом. До этого он никогда не видел факелов. Свет ослепил его. Перед ним стоял очень высокий, худой человек с бледной кожей в чёрном плаще. Его руки и тело были закрыты той же тканью, что и плащ. Лишь пальцы и ладонь на одной руке оставались неприкрыты. Вторая будто бы серебрилась.
Наёмник, подвешенный к стене, зарыдал. Его лицо было мокрым от лихорадки. Язык заплетался.
– Пожалуйста, не н-надо! П-прошу, не делайте…
– Молчать! – крикнул человек в черном плаще. Наёмник замолчал. Даже рыдание его прекратилось.
Из-под плаща вылезла железная рука. Она коснулась лица умирающего. Сталь была холодной; человек боялся, что сейчас ему разорвут щёку.
– Говори.
– Я не знаю, не знаю! – вновь взмолился наёмник. У него не было двух зубов в нижнем ряду. Он был весь в крови и грязи. На нем почти не было одежды, кроме старых зеленых штанов, которые ему когда-то гладила жена. Из того места шёл кровавый следок до пупка. В это же мгновение, услышав, судя по всему, неудовлетворительный ответ, человек в плаще схватил подвешенного за руку, на которой уже не было двух ногтей. Двумя пальцами он схватился за третий и оторвал его.
Наемник закричал, начав задыхаться.
– Говори!
– Я не знаю! П-прошу… пощади… умоляю!
– Кем ты был послан? – в третий раз спросил человек.
– Министром… гвардии…
– А кто попросил его?
– Король… король…
– Попросил что? – сжал человек кисть наёмника.
– Убить! Убить его…
– Убить кого?
– Хра… Хранителя.
– Что было дальше? Что было, когда он все понял?
– Он… отпустил меня…
– Врёшь!
Послышался хруст: это один из пальцев наёмника переломился. Он взвыл.
– Не… НЕТ! ПРОШУ, ХВАТИТ!
– Почему он отпустил тебя? – продолжал человек в черном. Его тёмно-карие глаза отображали задумчивость.
– Он просил передать послание… королю! Я ведь уже говорил!
– Что он хотел передать?
– Предупреждение… Он хотел предупредить короля! Хотел, чтобы король знал…
– Что знал?
– Я не знаю! Я же сказал, не знаю!
Железная рука отпустила кисть подвешенного на цепях. Таек Росс, который недавно жил в своем доме, со своей женою и детьми, в тепле и свете, ложась в одну постель с женщиной примерно раз в неделю, сейчас не мог пошевелить ни единой конечностью. Таек не знал, кто пытает его. Наемник лишь знал, что этот человек владеет магией и обладает безграничной жестокостью. Какая-то его часть все еще надеялась вернуться обратно, в город, к семье…
Тот, кто стоял перед ним, будто бы прочитал его мысли:
– Хочешь домой?
Сначала Таек не понял, послышалось ему или нет. А затем стремительно закивал. Он глядел на этого худого человека и, даже видя смех в его глазах, все еще был готов молить о пощаде.
Вторая рука, левая, совсем не железная, но очень бледная, поднялась. В пальцах было что-то крошечное и металлическое. Это был маленький ключик. Он поднес его к одному из кандалов – ключ идеально вошел в скважину, казавшуюся слишком большой для него – и разблокировал левую руку наёмника, ту, на которой не было трех ногтей.
Таек почувствовал вместе с облегчением боль. Он чуть не разорвал связку на руке, когда она освободилась от цепей и полетела вниз. Смотрел на неё, как завороженный.
Человек в черном положил ключ на маленькую тумбочку, которую Таек до этого ни разу не замечал.
– Если справишься, можешь идти.
Его уголки рта медленно расплывались в улыбке, но тут же лицо сделалось серьезным. Он щелкнул пальцем, и все факела потухли. Тумбочку стало едва заметно. Человека в плаще больше не было.
Таек сразу же потянулся за ключом. Его свободная рука едва доставала до самой тумбочки, а ключ был посередине. Он пытался оттолкнуться ногами, чтобы хоть как-то приблизиться к ней.
Сейчас он схватит ключ, освободиться, и что дальше? Он даже не знал, если ли там дверь, в конце коридора. Этот темный маг схватил его, когда Таек собирался вернуться во дворец, чтобы рассказать обо всем королю. Да, Хранитель не стал убивать его или пытать. Но этот сукин сын… Господи, сколько боли ему пришлось пережить. А то, что он сделал с его телом…
Он не видел ключа – надеялся нащупать его руками (Главное, не сбросить, не уронить, не потерять…), и вот его пальцы наконец почувствовали что-то маленькое и выпирающее. В такой позе у него быстро затекали ноги. Таек попробовал пододвинуть крошечный ключ к себе, но тот будто бы прирос. Всё его тело продолжало ныть от боли. Тогда он нагнул рукой тумбочку, все еще боясь, что ключ соскользнет. Так и не поняв, получилось ли передвинуть ключ, Таек снова потянулся. На этот раз он мог коснуться ключа ладонью.
Схватив маленькую железку, которая отдавала странным теплом, Таек просунул ключ в скважину и освободил вторую руку. Она также лишь через время заработала.
Теперь уже Таек освобождал свою шею, и тут его всем телом потянуло вперед – он совсем забыл об этом. Так как в цепях оставались только ноги, наемник упал лицом об холодный влажный пол. Ему пришлось сплюнуть кровь с грязью, попавшей в рот, и осколками зубов, прежде чем встать.
Наконец наемник освободился полностью. Все его тело не верило, что вновь может передвигаться само. Таек уже успел позабыть о темноте, в которой находится. Полный мрак – а вдали опять послышались странные звуки, режущие уши, не похожие ни на одно животное, которое он слышал. Таек медленно пошел по туннелю, дрожа от холода.
Вдруг, примерно на середине пути, справа от него загорелся факел. Таек без промедлений схватил его, не имея никакого желания идти в темноте. Наконец он дошел почти до самого конца и застыл – впереди, прямо перед ним, что-то двигалось. Таек протянул руку с факелом и замер в ужасе. Огромная тварь размером с медведя резво извивалась на полу в разные стороны. Она была темного цвета – цвета кирпичей на полу, – а её конечности напоминали то ли щупальцы, то ли клешни скорпиона. Заметив свет, животное неумело перевернулось на брюхо – Таек успел заметить её длинный хвост со спины с жалом на конце, который тут же с хрустом выпрямился – и встало на нижние лапы, которых сначала не было видно. Теперь тварь еще больше стала похожа на скорпиона-переростка. Её небольшие глаза – их было четыре как бусинки – раскрылись и глядели прямо на человека. Он хотел бежать, но не мог пошевелиться – по его ногам стекала теплая жидкость, – и тварь набросилась на него, как на поданную пищу, разрывая плоть своими клыками длинною с шариковую ручку.
Наблюдай бы за всем этим Таек со стороны, он бы точно сказал, что в это время Человек в плаще смеялся. И в этом Таек оказался бы прав.
2
Седрин Золц, самый юный слуга при дворце, шестнадцатилетний парнишка, спешил со всех ног к самому королю Хемпуда – Уорну Второму. В основном Седрину приходилось чистить унитазы и раковины, которыми пользовалась стража. Но сейчас его ноги в простых шлёпанцах отбивали глухие удары в настоящем дворце. И не обычном, а королевском.
Он совершенно не мог понять, почему послали именно его, а не какого-нибудь гвардейца или советника, как это было всегда (ему не раз приходилось слушать приказы во время службы). Тем не менее он был беспредельно рад такой возможности – юный Седрин мечтал, чтобы его заметили. Тогда ему могут позволить учиться, и он в дальнейшем получит настоящую работу, которая позволит оплачивать жилье своей больной матери и себе самому.
Но мечте Седрина сегодня не сбыться, ведь короля он так и не увидит.
Колонна за колонной пролетали в его боковом зрении. Он точно не знал, где находятся покои короля, к тому же ему ничего толком не объяснили – лишь сказали, что послать больше некого – так он должен будет объясниться, – и передали небольшой легкий мешочек, который он должен отдать королю. В мешочке этом, казалось, ничего и не было, но он сжимал его верхушку изо всех сил, чтобы содержимое не выпало.
Вот уже Седрин почти добежал до ворот, как вдруг его остановил какой-то толстый, лысый старик в тёмной мантии с браслетом на руке, с помощью которого, очевидно, можно было связаться с гвардией. Седрин узнал человека: это был советник короля.
– Эй, ты, идиот! Что ты здесь делаешь? Король тебя увидит, глупый мальчишка!
– Я должен передать… – задыхался Седрин. – Королю… Меня послали…
– Тебя? Кто послал? Что передать?
– Стража… сказали, они кого-то задержали и послать больше некого! Вот я и пришел, чтобы…
– Кого-то задержали? – удивился старик. – Что это у тебя в руке? Откуда ты это взял?
– Я должен передать это королю…
– Дай сюда. Что это?
Седрин пожал плечами. Советник другого и не ожидал: еще бы этот отпрыск заглядывал внутрь. Хотя он бы сам ничего не доверил такому идиоту.
Советник перевернул мешок, и ему на руку свалилась какая-то старая бумажка. Он развернул её, и его зрачки расширились. Он увидел оставленный свежей чёрной печатью знак. Чернила все еще как-то странно, слишком отчетливо поблескивали, но не оставляли следов от прикосновения к бумажке. Знак напоминал спираль, полосы закручивались в несколько кружков и обрывались.
– Г-где… где ты это взял? – переспросил он уже совсем иным тоном. – Кто дал это тебе, мелкий поганец?
– Один из стражи. Они меня и послали, я же сказал уже. Почему они не вызвали вас электронно? – обиделся Седрин.
Он смотрел на бумажку и никак не мог понять, что так испугало советника. Перед ним были лишь какие-то каракули, он толком-то и не мог разглядеть, что там нарисовано.
– Ступай обратно, – рявкнул старик. – Я передам это сам… Стой! Что там случилось? Они сказали, кого там схватили? Говори, все что знаешь, иначе…
– Да, сэр, кажется, какого-то Преследователя, – отстоял Седрин.
– Последователя? – уточнил советник с недоверием. А затем тихо добавил, почти что про себя: – Сателлита?
– Да! Точно, сатулита. И еще…
– Ступай и скажи, что ты всё передал королю. – Старик отвернулся, более не обращая на него внимания.
– Хорошо, – неуверенно ответил Седрин, почесал голову и пошел прочь.
Советник продолжал мять старый листок бумаги в руках. Печать, которая была изображена на нем, называлась печатью Сателлитов.
Сателлитами прозвали отряд Титана Деймоса.
3
Печать не мог изобразить обычный житель Домоуса, хотя она и не имела сложного рисунка.
Во-первых, она не пользовалась известностью и знали о ней не больше, чем число понимающих хотя бы десять процентов Древнего языка. Она обозначала одно из двух: оповещение или предупреждение.
Во-вторых, эта печать могла быть создана только темной магией. Об этом свидетельствовали «вечно свежие» чернила. Те, кто видел эту печать, любят ассоциировать чернила с кровью, но на кровь она совсем не похожа, чем еще больше пугает узревших. Это был цвет черного, от которого у тебя закружится голова, если станешь долго смотреть. Говорят, там можно увидеть нечто большее; говорят, можно увидеть пространство за пределами поверхности, на которую нанесена печать. Можно увидеть бездну.
Король и лишь немногие его советники, разумеется, включая того старика, что повстречал запыхавшегося Седрина Золца, могли понять, по крайней мере, что это за печать. Это был древний символ, сложившийся из трех языков. Но суть печати всегда была именно в магии. Темной магии. Всё дело всегда в ней. Из-за неё мир и был так хрупок.
Темнокожий король Уорн Второй был особо недоверчивым и раздраженным, но сохранял своё спокойствие, поскольку если в Хемпуде действительно схватили слугу Деймоса, во что он не мог до конца поверить, даже держа эту проклятую бумажку и чувствуя, как без повода она греет кожу (но тепло это вызывало только дискомфорт), то ему предстояла непростая встреча… И, возможно, очень опасная.
– Ты уверен, что это не подделка? – на ходу бурчал король своему советнику. Он был упитан, толст, предельно высокого роста для человека – таков был род Уорнов. Его желто-оранжевое одеяние все время скользило по полу и иногда заползало под ноги.
– Уверен, Ваше Величество. Такие вещи нельзя подделать… Вы и сами наверняка чувствуете эту…
Король взглянул на советника, и тот замолчал.
Старый слуга был примерно в два раза меньше своего короля и не поспевал за таким темпом.
– Все это бред… какой-то бред.
Уорн Второй смял бумажку и сунул её в карман.
Советник подумал о потенциале силы, которая не была каким-то бредом. Сила, частичка которой хранилась в старом пергаменте в кармане королевского одеяния. Сила, выложенная в чернила и навевавшая страх. Он вдруг почувствовал всю свою никчемность, как представителя человеческого рода, – всего лишь крупинка на шахматной доске, не достававшая и близко до пешки. И чего стоит его жизнь? Место в советниках, прямо не влияющих даже не решения одной жалкой страны? Наверное, если бы межнациональные органы планеты когда-нибудь собрались – как это могло случиться полвека назад, – и они бы почувствовали однажды свою нулевую роль во вселенной.
В какой-то момент советник подумал залезть в карман короля и отобрать бумажку, попробовать впитать силу, вложенную в пергамент. Но эта мысль выветрилась как бессмысленный сон после пробуждения.
4
Король сидел на троне, как и положено, ещё до прибытия пойманного преступника. Это место, в котором сейчас собралась вся стража, охраняющая дворец, называли традиционным. Уорн все еще был очень раздраженным и то и дело ворочался на кресле, сжимая руки в кулак. Вот он уже слышал, как стража приблизилась и начала подниматься. Вот она уже заходит внутрь и подходит к воротам. Сейчас уже он увидит пойманного и поймет, действительно ли это тот, за кого себя выдает, или…
Ворота распахнулись достаточно резко – словно до этого комната была в вакууме. Внутрь вошли примерно с полусотни стражей – солдат с белоснежной, желтой бронёй. Их округленные шлема напоминали небольшие колпаки с утонченным концом. В правой руке каждого – по копью с серебрящимся и отдающим желтым светом лезвием на конце – заряженное оружие (если приблизиться ухом, то можно услышать ровное жужжание), которое, как говорят ученые, вот-вот по мощи сравнится с оружием Древних. Все они окружали одного человека,
(Человек! Это человек!)
высокого и бледного, в чёрном одеянии с плащом почти до самого пола. Самая ближняя к нему стража направляла в него свои копья вместо бластеров; в Хемпуде, как и в Аделии, уже пришли к выводу, что модернизированное оружие ближнего боя надежнее из-за магии и современной брони. Стража готовилась нанести сокрушающие удары в любую секунду. Остальные окружали этот слой охраны, а третьи сопровождали по углам. Комната дворца вдруг заполнилась, хотя, кроме стражей, советников короля, самого короля и этого высокого человека, никого больше не было, а пространство казалось огромным.
Они закончили свой марш с пленным – человек всё время смотрел себе под ноги – примерно в десяти метрах от лестницы к престолу, с вершины которого смотрел Уорн Второй. Пальцами левой руки он теребил подлокотник, а правой сжимал бумажку, почему-то более не отдающей теплом.
Самый гордый из стражи с копьем с зеленой заметной полосой на груди (у остальных была жёлтая или белая) очень громко и четко заговорил:
– Мы схватили человека, что принес с собой Печать Смерти, Ваше Величество. Он хотел пробраться в ваши покои, но мы ему не позволили.
Человек в чёрном плаще негромко усмехнулся, но, кажется, это услышали все.
Главный страж хотел еще что-то добавить, но король поднял руку, а затем помахал ею. Стража, окружавшая пленника, разошлась от него чуть подальше. У него были скованы руки, но казалось, он совсем не чувствовал наручников.
Схваченный поднял голову из-под одеяния и обратил её к королю. Темнокожий король был очень большим как по весу, так и по телосложению. Его короткие волосы по бокам уже наполовину успели поседеть. Хоть он едва и видел глаза человека снизу, взгляд его пронзил.
– Кто ты? – спросил король. Его голос был четким, низким, жестким. Раздавался по всему залу, хотя его усиливал совсем крошечный (и не самый мощный) микрофон на воротничке.
– Я, кажется, уже представился, – ответил человек в черном. – Разве вы не получили мое послание? – Его тон не был громким, но опять же, его слышали все, присутствовавшие в зале. А голос был ровным, каждое его слово будто было отделено, записано отдельно, словно самостоятельный звук, а не часть предложения.
– Как я могу убедиться в этом? – с едва слышной неуверенностью произнес король.
В качестве ответа человек вновь усмехнулся.
Конечно же, это была глупость. Уорн Второй убедился во всем с самого начала, как только взял в руки этот листок и увидел печать.
– Отвечай королю! – крикнул один из советников. Уорн поднял руку, и тот замолчал.
– Король Хемпуды и так всё знает, – спокойно проговорил он.
– Зачем ты пришел сюда? – спросил король. – Что делает слуга… Титана, если ты и вправду он, в Хемпуде? И почему ты собирался пробраться ко мне?
– Я не собирался пробираться к вам. Это ваша лживая стража решила приукрасить свои достоинства. А в этих цепях, – он поднял руки над головой (некоторые ахнули, только сейчас заметив железную руку, которая при движении не издавала ни звука, словно это была особая плоть), – я оказался по собственной воле. Я пришел поговорить. Поговорить с вами, Ваше Величество. Я им так, вроде бы, и сказал.
Бледный человек высокого роста, закончив свою речь, улыбнулся.
– Поговорить? – спросил темнокожий король. – Почему слуга Деймоса решил со мной поговорить?
– Я не совсем слуга, Ваше Величество, но пока вы можете говорить так.
– Я могу? – взревел и нервно усмехнулся Уорн. – По-твоему, это ты решаешь здесь, что я могу?
– Конечно, нет, – ответил человек. – В действительности мы ничего не решаем. Это воля Богов и Титанов.
Король не знал, что ответить. Пара советников за его спиной перешепнулись.
– Если ты не слуга Деймоса, то кто ты? Эта печать – связана с магией… Ты его колдун?
– Колдун? Нет. Люди по-разному называют нас. У Титана нет ни колдунов, ни слуг. У Титана есть только армия и отряд. Зови меня так, как люди привыкли. Называй Сателлитом.
Снова несколько человек ахнули. Кто-то шептал другому: Я же говорил, говорил! Кто-то спрашивал, что это значит, делая вид, что отбило память.
– Так у тебя нет имени? – спросил король.
– Есть. Моё имя – Мейсу, но вам его никогда не понять и не разгадать, Ваше Величество.
– Не смей так говорить с королем! – крикнул другой советник. Король снова приподнял руку и опустил. Он встал с трона, наконец вытащив руку из кармана.
– О чем ты пришел поговорить?
– О Полубоге, который не так давно был здесь и общался с вами. О Расте Де-Блу.
– Откуда тебе знать, что Раст Де-Блу был здесь?
– А кто об этом не знает? Весь город только и толкует об этом. Кстати, и как он говорит на хемпудском, хорошо? Говорят, он обучен сотне языков. Хотя язык Аделии все равно вот-вот будет принят мировым…
Снова ахи и перешептывания. Пленный будто бы издевался над Его Величеством. Все сосредоточились на короле, ожидая его реакции.
– Ты знаешь лучше меня, как он говорит, – прошипел король. – Тебе незачем спрашивать об этом, но ты пришел, чтобы поглумиться надо мной.
– Вовсе нет, ваша милость. Я пришел, только чтобы…
–Обращайся к королю, как следует!
– Закрой свой рот!
Его голос прокатился эхом по всему залу. А то, что произошло дальше, обсуждалось еще на протяжении целого века. Стальные цепи разорвались в клочья, хотя Мейсу, чье имя могли разгадать лишь самые просвещенные, этого даже не заметил. Он указал своим пальцем руки, что была из плоти, на советника, который перебил его. И в это же мгновение старик схватился за горло и упал на пол. Вся стража встрепенулась и направила свои копья. Непонятно откуда Человек в черном выхватил из-под плаща два длинных клинка с серебристыми рукоятями. Клинки не были модернизированы, ничем не оснащены, лишь серые, похожие на гранит узоры крошечного шрифта украшали выточенный металл. Звуки сталкивающихся лезвий загремели на весь зал. Когда концы копий касались клинков, раздавались потрескивающие звуки. За считанные секунды он отразил атаку восьмерых стражей, перескакивая клинками от одного копья к другому. Кто-то валился на пол, но все оставались живы. Пока крови не было, но и то была его воля.
Советники повставали со своих мест, а темнокожий король не понимал, что происходит. Он лишь прокричал во всё горло:
– Хватит!
Дальняя стража повиновалась и прекратила свои жалкие попытки ранить человека в черном. Остальные останавливались по очереди, кто-то еще пытался нанести удар (и король не лгал себе в том, что желал этого). Сателлит остановился в позе, держа один из клинков на горле гвардейца, но не касаясь. В его глазах горел огонь, а на губах играла тень улыбки, и король понял, что для него это лишь одно из развлечений. Он мог бы убить всю стражу во дворце, не запыхавшись. А потом и перебить весь город, подумал он.
Человек в черном медленно опустил клинок.
– Вы все еще думаете, что они схватили меня?
Уорн Второй не ответил. Он заговорил громко, совсем иным тоном:
– Что ты хочешь знать о приходившим сюда Расте Де-Блу?
– Хочу узнать, о чем он спросил вас. Вас лично.
Король сделал вид, что не понял, о чем речь.
– Глупо было посылать за ним бывшего гвардейца. Хотя вы, наверное, и не помнили? Много ли слуг вам удается запомнить?
Король вновь промолчал. Лишь поднял зажатый кулак.
На миг весь зал погрузился в безмолвие. Советники уставились в недоумении. Стража вновь встрепенулась, но уже не собиралась атаковать пленного. Самый ближний советник, который передал Уорну бумажку с печатью, тихо спросил короля:
– Ваше Величество, вы хотите, чтобы…
– Покинуть дворец! – громко приказал король.
Теперь уже никто не сомневался в приказе. Стража засуетилась, сначала вышли те, кто окружал Мейсу, потом пошли советники. Сотня людей проходила мимо Сателлита, включая и схватившегося за горло старика, но он продолжал смотреть на короля. Наконец остались только те гвардейцы, что стояли у ворот.
– Все, – сказал король. Они неуверенно переглянулись и тоже вышли.
Мейсу, Сателлит из отряда Титана Деймоса, остался один на один с Уорном Вторым.
5
– Ты опозорил меня, – проговорил Уорн, но человеку в черном было плевать на его слова. Пока стража и все остальные покидали комнату, его клинки куда-то испарились.
– О чем он спросил вас? Что хотел узнать Хранитель?
–О камне Хемпуда, – ответил король.
– Камень Хемпуда? Зачем ему камень Хемпуда?
– Он спросил о горе, которой, насколько я знаю, не существует. Это всё выдумки, сказки, в которых говорится, что камень Хемпуда откололи на Великом Холме. Но в эту чушь верят одни идиоты…
– Так значит, он не хотел заполучить камень Хемпуда?
– Нет, – неуверенно ответил король. – Неужели он настолько глуп, что не знает, что этот бесполезной кусок стекла находится здесь, во дворце? Уж если он так велик, как говорят, то знает. Он спросил только об этой горе… холме.
Человек в черном задумался. Любопытства ради он спросил:
– Вы и вправду думаете, что это выдумка? Великий Холм?
– У моего рода есть эти координаты, но… Какой от этого смысл? Камень не обладает ничем и находится здесь.
– А с чего вы взяли, что камень Хемпуда всё еще в королевском дворце? – спросил Мейсу.
Уорн не ответил. Его вовсе не интересовал какой-то там камень Хемпуда. Это всё рутина историков, археологов и выдумщиков, пусть они разбираются в этом.
– Это всё, что ты хотел знать? Если да, то убирайся прочь из этого города. Мы не враги Титана, но мы не собираемся…
– Если бы Титан Деймос хотел, этого города бы уже не было, и вы это прекрасно знаете, Ваше Величество. Если вы думаете, что я – обычный наемник, как тот жалкий человек, которого вы так необдуманно решили послать, то вы совсем ничего не понимаете. К вашему счастью, мне здесь больше ничего не нужно.
Он развернулся и пошел к воротам. Король продолжал смотреть на развевающийся плащ, под котором поблескивала металлическая конечность. Вот ворота уже хлопнули дверьми, и он наконец смог присесть. И о чем только говорил этот безумец? О какой-то чепухе, но самое главное, что его интересовал тот Полубог из Аделии. А значит, это не его и не Хемпуда, как говорится, проблемы. Уорн был спокоен. Угроза миновала. У него оставался один приказ.
Во дворце наконец наступила тишина.
6
Король и без старого тупого осла (так он называл про себя одного из своих советников) собирался послать за Мейсу – как назвал себя этот безумец – несколько наемников, чтобы те проследили за магом и прикончили, если выпадет случай.
К сожалению или к счастью короля, человек с железной рукой и в черном плаще не собирался сразу покидать Хемпуд. Ему еще хотелось поразвлечься. Он прекрасно понимал, что король пошлет за ним людей. А одного наемника, скормленного турперии – пустынной твари, которую он откармливал – ему было мало. Да и к тому же разве это займет много времени? Ему лишь придется выйти из центра города – уж он заставит этих наивных глупцов за ним побегать, – и они тут же выползут из своих теней, думая, что смогут причинить ему хоть какой-то вред. Причинить вред Сателлиту
Именно так и произошло. Все, как представлял себе человек в черном. Они следили за ним по выходе и продолжали следить, даже когда его фигура сливалась среди остальных. Шпионы ушли в город вместе ним, но стоило ему оказаться среди людей, началось странное. «Объект» то появился совсем недалеко, то, скрываясь за каким-нибудь балконом, исчезал, а затем появлялся в другом конце. Он носился по шумному и пустому одновременно городу так быстро, забегая в переулки или еще куда-нибудь, что наемники уже несколько раз успели выдать себя. Хотя он и так обо всём знал, лишь поверив в слабость короля. Старый человек, считающий себя величеством, готов поддаться простому гневу. Именно это, думал Мейсу, главная особенность людей как низших существ – поддаваться эмоциям.
Наконец пришло время зайти в тупик. И человек в черном зашел.
Заходящее солнце окутало небо в кроваво-красный. Пепельные тучи плыли на восток. Душный, сухой воздух застревал в горле. Ветра не было.
Убийцы, что были посланы за ним, в это время забрались на крышу и почувствовали свой шанс: вот он, далеко от центра, наверняка устал и забрел в тупик, пришло время покончить с ним, как им велели.
Им пришлось собраться в одном месте, потому что других точек поблизости для наблюдения не было. Выглянув из-за крыши, они никого не увидели.
– Где он? – спросил один, хриплый, грубый голос. Ему никто не ответил, даже не поглядел на него.
Им пришлось спуститься, чтобы проверить самим.
Вечера в Хемпуде были теплыми, но солнце садилось рано. Районы, в которые они забрели, считались нищими, и в них ничего не строили, даже банальных фонарей, хотя в некоторых местах они всё же стояли и работали, если их стекла еще были целы. Когда наступала ночь, мало кто выходил из дома, потому что мрак поглощал улицы и давал пространство насильникам. Три наемника, двое из которых были совсем еще юны, спустились в переулок, спрятав лица в капюшонах. Они все были в темно-коричневом со сливающимися с одеждой ремешками на поясе. Им пришлось пройти дальше вглубь – здесь стоял ядреный запах мусора и разлагающихся крыс. Но человека, которого они преследовали, здесь не было. С крыши им еще могло показаться, что он слился с этим мраком из-за своей одежды, но сейчас – нет. Сейчас здесь не было ничего, кроме мусорных мешков, каких-то тряпок и полудохлой кошки.
– И где он?
– Не знаю.
Они еще стояли так какое-то время, даже и не заметив, что один из них куда-то пропал. Затем с крыши что-то грохнуло. Эти двое от испуга резко обернулись и, взглянув наверх и ничего там не обнаружив, подошли ближе, чтобы разглядеть, что свалилось. Это было тело. Один из них пробормотал:
– Что за хрень…
Другой невнятно ответил и развернул лицо приземлившегося. Это был Пиррио Кедре, девятнадцатилетний парень, который пошёл служить убийцей и сегодня работал с ними, а еще из его горла торчал его собственный нож и оттуда сочился ручей крови.
– Какого хера? – воскликнул Макс Гамбае, ему было почти сорок и уже были дети. Но сегодня был день, когда он видел их в последний раз. Его выколотыми глазами родители будут пугать своих детей еще очень долго.
– Он был так молод, но король плевал на это, верно?
Голос пронзил до костей. Они оба подняли головы и взглянули на силуэт на крыше, за спиной которого грязное небо перекрасило желтую луну в светло-коричневый. Человек в черном спрыгнул вниз – прямо со здания десяти метров высотой – и приземлился на ноги.
Макс Гамбае, который так раздражал погибшего Пиррио, с ревом и кинжалом, оказавшимся в руке, тут же метнулся на него. Но человек, вытащив из пустоты клинок, с легкостью увернулся, как в каком-то танце. Макс же завопил от боли, и другой наемник не сразу понял, почему. На месте его правого глаза появилось темное пятно, и оттуда текла кровь. Макс прижал свою руку к кровавому месту, продолжая кричать, но человек с клинком тут же заткнул его, оставив в затылке дыру – клинок вышел прямо через открытый рот, на землю капала кровь. Он вытащил лезвие, и второй наемник тут же пал камнем. Остался последний.
Он не знал, пытаться ли ему убежать или сражаться, потому просто стоял, чувствуя, как отчаяние охватывает всё его тело. Человек в плаще почувствовал его страх и потому улыбнулся. Он не без наслаждения вспорол брюхо последнему. Кровь ему была еще нужна.
Все три тела лежали возле его ног, но оставалось кое-что ещё. Ему хотелось, чтобы город запомнил его, хоть ему и не предстояло больше вернуться сюда, а возможно, и на саму планету, когда он выполнит дело.
Когда он закончил, три тела были выкручены в виде короткой спирали, практически повторяющей печать. То же самое он изобразил на стене кровью наемников (где-то прилипли кишки), лишь пририсовав маленькую деталь, чтобы люди знали.
Его рисунок нельзя было смыть, и вскоре жители города это поняли, но еще до того им пришлось возненавидеть короля. Они умели складывать два плюс два. Над спиралью была пририсована корона.
Так что же до самой демократии в Центральной Аделии? Все привыкли говорить, что там не существует никакого равенства. Но ведь даже в наши современные времена традиция слуг существует (и даже кое-где опять возродилась!) чуть ли не в каждом государстве. Многие ведь даже и не понимают, что слуги в Центральной Аделии – это совсем другое.