Дмитрий Воробьев
Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу

Она подошла к нему, и он заговорил. Его голубые глаза (Они не серые, нет не серые, подмечала она) обратились к ней.

– Что-то изменилось, верно? Даже тут, в Центральной Аделии, что-то изменилось.

– Да, – ответила она, понимая, о чем он говорит.

– Раньше все будто не было таким. Я… не знаю.

– Я понимаю, про что ты. Раньше я думала, что мир изменился, потому что я выросла. Но теперь поняла, что нет. Дело не в Аделии, верно? Это что-то большее…

– Скорее всего не только наш мир. – мрачно проговорил Раст, и Аврора даже почувствовала укол изнутри от такого голоса. – Это не перемены… – Он замолчал. – Ты чувствуешь то же, что и я? Я про то, что мы здесь. Вдвоем. Я и ты. Мы должны быть здесь, вместе.

– Я думала, ты не веришь в пророчество…

– Пророчество? Нет. Это не пророчество. Хотя в него я тоже верю. Оно сыграло свою роль, безусловно, и сыграет ещё. Просто… оно больше не стабильно. Особенно для меня. Для Династии.

– Но некоторое сбывается, так?

– Да. Очень многое. Мы принадлежим ему. В данный момент. Вот что я чувствую.

– Кто-то это предсказал? Ты веришь в это?

– Возможно, но вряд ли пророки.

Аврора задумалась. Неужели кто-то сейчас, существо с такой высшей силой, наблюдает за ними? Следит, как они занимаются любовью? Ждут чего-то? Но чего? Скоро он уедет, и тогда…

– Иногда мне кажется, что я вовсе не Хранитель и не Полубог. Что я принадлежу кому-то другому, но не Династии Хроно… Да, говорят, что она пала. Но мир переменился не из-за этого. Точнее, Хроно пала из-за изменений… катаклизма, который случился. Я думаю, это верное слово. Я часто думал об этом… слишком часто.

Аврора долго молчала.

– Я тоже думала об изменениях, – наконец заговорила она. – Гадала об Истине, заглядывала в свои сны, пыталась понять что-то о себе. Но всё всегда без толку. Всегда я прихожу в тупик. Тупик, за которым еще один тупик. Что-то… там будто бы что-то есть. Что-то, что пытается скрыть от меня Истину, скрыть Тайну, скрыть Предназначение. Что-то, что намекает мне о чем-то, но боится сказать напрямую. Почти все мои сны – кошмары, но я знаю, что эти кошмары порождены не моим страхом. Я знаю, что что-то хочет, чтобы я боялась, но хочет этого только потому, что боится меня. Один раз я смогла прорваться через все тупики, дойти до самого конца, но в итоге провалилась… Я смогла забрать кое-что с собой. Я смогла увидеть крошечную деталь. Эту крошечную деталь я отобразила в одной из комнат своего дворца.

Она глядела на него, но слов так и не дождалась, потому продолжила:

– Раст, все эти тупики… Всё то, что от меня пытаются скрыть… Почему, Раст? Почему они прячут это? Ведь это… это о тебе?

– Я не знаю, – резко ответил Полубог. – Слишком много… Слишком много нам – всем нам – запрещено знать. Я понимаю, что ты говоришь. Ты, Аврора, пророк, но теневой. Ты не можешь служить Пророчеству, но у тебя все равно в нём роль. Я… не знаю. Я просто не знаю. Ты спрашиваешь, обо мне ли это, когда я сам толком ничего разобрать в себе не могу. А что думаешь ты? Тот ли я, кем являюсь? Хранитель и Полубог, Раст Де-Блу? Или кто-то другой говорит с тобой сейчас?

Аврора ответила сразу, без колебаний:

– Ты – последний Хранитель. Вот что я думаю. Я… видела это. Видела, когда ты был последним.

3

Прошло какое-то время, показавшееся Авроре целою вечностью. Время безмолвия, тишины, но не мертвой тишины. В этой тишине была своя крошечная жизнь. Жизнь витала по всей комнате.

– Раст? – позвала она его к себе.

Полубог повернулся с мягкой улыбкой на лице, которая на мгновение состарила его, отобразив какую-то перенесенную боль, может быть, копившуюся очень давно. Она взяла его руку.

– Скоро все закончится, верно? – не выдержала Аврора.

– Да, – ответил Раст, холодно и честно.

– Ты не знаешь, когда вернешься?

– Не знаю.

– Ты бы хотел остаться?

Тут он ответил не сразу.

– Только если ненадолго.

– Ты будешь любить меня там?

– Я буду помнить о тебе, Аврора Де-Моно, и любить тебя тоже. Но любить так, как здесь, я не смогу, как и ты.

Она крепко сжала его руку.

– Я не знаю тебя. В действительности совсем не знаю, хоть и обращаюсь уже на «ты», хоть и верю каждому твоему слову. Я знаю твои чувства, но не тебя самого. А вот ты знаешь меня, потому что я не так разнообразна, как ты.

Раст улыбнулся:

– Ты…

– Пообещай мне, – перебила она, не замечая его слов. – Пообещай, что, когда ты вернешься, покажешь мне себя. Настоящего себя. Пообещай мне, если любишь. Прошу, пообещай.

– Я обещаю тебе, – лишь сказал он. Его глаза то и дело перебегали с зелено-голубых глаз на бледно-розовые губы. В знак подтверждения своих слов он снова поцеловал её. Она была не против, хоть и чувство неопределенности терзало её. Она искала подвох еще очень давно, но ничего не нашла, кроме тепла, такого горячего, текущего в крови среди стальных мышц.

Их следующая встреча должна будет состояться спустя годы, когда волосы Авроры потемнеют, а белые сойдут навсегда. Если верить Пророчеству, всё так и будет, но мир уже не такой, как прежде, а значит, многое сбилось со своего пути. Но давайте не будем гадать и оставим Раста из семьи Де-Блу и Аврору из семьи Де-Моно наедине, чтобы они смогли насладиться друг другом без посторонних глаз и ушей.

4

Шесть веков назад в Аделии, в её самом центре, когда было построено только два храма: Великий и Преждевременный, начал свое существование Высший Совет. В нем было всего пять участников: Зауендер Рич, Вирджиния Кай’йе, Айрен Шепруа и братья Гэнджи – Мейо и Мелкис. Именно два брата воздвигли Высший Совет, чтобы отделиться от прежнего общества и вернуть былую память великой страны – Аделии, страны, которую воздвигли еще Древние. Совет пополнялся все большим и большим количеством участников до тех пор, пока все эти люди не воссоздали мощнейшую гвардию и не оставили прежнее правительство позади. Жестокое кровопролитие, которое должно было последовать за революцией, так и осталось слухом, потому что Аделия укрепилась в двух частях: Нижней и Центральной. Новый мир, к которому стремились еще братья Гэнджи, получил свое существование, хоть и его полная форма выработалась лишь спустя десятилетия. Культура встала наравне с образованием, технологиями и демократией. Появились Высокие Семьи – изначальные мудрецы, сменившие свои фамилии на новые с приставкой Де- (Devandos eccperento – Новое начало, язык Древних). Совет продолжал существование; свою роль одновременно играли и выборы, и сословия. Талантов находили через пророков и привозили в город. Будучи заслушанными возможностями повлиять на мир, они обучались и могли пополнить совет. Наконец, когда главные умы были сконцентрированы в одном месте, когда инновации и производство преодолели барьеры, когда стали заключаться договоры от имени Аделии, решения мудрецов обрели межнациональный характер, а Центральная Аделия обозначилась местом влияния Аделии. И уже позже она стала самым желанным местом для любого живущего на Домоусе человека. Через века, когда род Полубогов начал незаметно вымирать, в Центральной Аделии родился Раст Де-Блу, который в свои семь лет был избран на путь Хранителя.

Уинкорн передал своему сыну небольшую полупрозрачную, поблескивающую карточку в форме прямоугольника. Материал был твердым, негладким. Напечатано на языке Аделии третьего стиля, который хоть и на вид несильно отличался от второго и первого, но был практически нечитабелен для тех, кто его не знал:

Лейкауэ’э (Введение в Совет)

Дата проведения: [23] llte (Июль)

Время начала: 17:00 (25-F)

Адрес: 76D;99O;3d, Анте’ера, Зал заседаний Высшего Совета.

Ниже была пометка печати. Раст практически никак не отреагировал. Отец был бесстрастен и обычен.

В назначенный день он ни разу не встретился с Уинкорном, что было полезным для обоих. По правилам совета на заседании не может присутствовать родственник вводимого, если он тоже не является таковым.

В главном зале Высшего Совета к пяти часам собралось большинство; все члены, касающиеся вопросов Центральной Аделии, и некоторые по мировым вопросам (многие родом из Аделии).

Он явился за тридцать секунд до пяти часов.

Двумя пальцами – средним и безымянным – Полубог толкнул дверь и спокойно вошёл внутрь. Его плащ едва заметно колыхнулся, когда дверь беззвучно затворилась. Почти никто не повел и глазом на то, что Полубог пришел в броне и с посохом. Раст сделал это по некоторой причине: возле пометки с печатью было написано крошечным: «Хранителю». Может, это была чья-то издевка, а может, они принимали его за того, кем он является.

Он постоял несколько секунд, оглядывая всех собравшихся внутри. Заняв пустое место перед столом, Раст наконец присел. Никто не смотрел на него. Через минуту началось:

– Хранитель и Полубог Раст Де-Блу, – прошелся гулкий голос по всему залу, отражаемый динамиками на стенах. Возле каждого стула стоял небольшой микрофон. В самом конце огромного стола, прямо напротив Хранителя, продолжал как-то пусто говорить мудрец: – Вы были введены в Высший Совет для обсуждения вопроса, касаемого вашего пребывания в Хемпуде. Вы это понимаете?

Полубог легким движением руки пододвинул микрофон к себе и сказал:

– Прежде чем отвечать на вопрос, я хочу знать имя того, кто меня спрашивает.

Никакой реакции. Никто не возмутился и не усмехнулся; все ограничилось парой коротких переглядов. Мудрец, поседевший старик, которого едва было видно, сидящий напротив Раста в самом конце, снова заговорил:

– Меня зовут Норвуд Де-Кайро, и я являюсь мудрецом Высшего Совета шестой степени. Хранитель и Полубог Раст Де-Блу, вы понимаете, почему здесь находитесь?

– Не совсем, – ответил Раст. – О своем пребывании в Хемпуде я заранее докладывал совету. Почему меня ввели сюда теперь, я не понимаю.

Другой сидящий в зале, выглядящий самым молодым из присутствующих, заговорил:

– Арчер Де-Рино, мудрец Высшего Совета четвертой степени. Господин Де-Блу, ваша миссия в Хемупуде была полностью обговорена и высказана?

– В пределах своей достаточности, – ответил Полубог.

– Что это значит?

– Это значит, что совет получил от меня, что ему нужно было.

– То есть, – заговорил другой, с левой стороны от Хранителя, более старый, поменьше ростом, но покрупнее телосложением, со стеклянным, видимо, вставленным глазом: – Содержимое миссии соответствует вашему отчету?

– Ваше имя, мудрец?

– Уолер Де-Элтон, мудрец пятой степени.

– Мой отчет полностью верен; в ходе миссии ничего не изменилось. Так почему я был введен в Высший Совет?

– Хорошо, – продолжил Уолер, – Вы были введены, потому что в ходе вашей операции у Аделии, включая Центральную Аделию, появились существенные риски возникновения конфликта с Хемпудом, а также межнационального конфликта. При нас есть положение о ваших словах, Де-Блу, и, если вы хотите, мы можем напомнить вам весь отчет, данный вами двумя месяцами назад.

– Я прекрасно помню о своих словах.

– Вы отказываетесь о перечете отчета?

– Да.

– По нашей информации, вы были пересечены с королем Уорном Вторым и вступили с ним в переговоры, хотя в вашем отчете было указано, что в ходе миссии никаких политических отношений между вами и правительством Хемпуда не будет.

– Я вступил в переговоры с королем Уорном Вторым исключительно из-за целей Династии Хроно, – сказал Раст. – Никаких политических отношений, связанных как-либо с Аделией, не существовало.

– Мы должны вам поверить?

– Ваш выбор.

– Король был не рад вашей встрече.

– Король не обрадуется никому из нас.

– А о чем была ваша просьба к королю? – спросил мудрец напротив.

– Я же сказал, цели Династии Хроно.

– Удобно, – незаметно проговорил Норвуд, – Почему Уорн Второй воспринял ваше предложение негативно?

– А откуда у вас эта информация?

Мудрец с правой стороны верхнего ряда сказал:

– Эллио Кит, мудрец третьей степени. Разве вы не были уведомлены, что ваше пребывание будет проходить под «наблюдением»?

– Почему же вы тогда не спрашиваете меня о махате или наемнике, напавшим на меня в том же самом Хемпуде?

– Задача совета – не оберегать вас, Полубог Де-Блу, а сохранять суверенитет страны, – продолжал Эллио, молодой мудрец.

Норвуд Де-Кайро вмешался:

– Расскажите о совершенном нападении, Раст Де-Блу.

– Нападение? На самом деле это было предупреждение. Предупреждение лично мне. Предупреждение, которое я обычно получаю от вашего совета. Только это предупреждение было подано прямо, без обертки, в сыром виде.

– Вы хотите сказать, король Уорн Второй от имени Хемпуда стал инициатором посягательства на неприкосновенность безопасности Полубога Центральной Аделии? По этой причине вы связывались с королем? – продолжал мудрец шестой степени.

– Нет.

– Значит, вы не обвиняете короля Хемпуда Уорна Второго в инициативе политического конфликта?

– Это значит, что никакого политического конфликта не было. А еще: я заверяю совет, что все риски были оценены и сведены к нулю. Мои действия никак не грозят Аделии, никак не связаны с политическими отношениями, никак не связаны с конфликтами и войнами.

Ни один из мудрецов на него не смотрел. Кто-то что-то записывал, кто-то наблюдал в полупрозрачный экран. Норвуд Де-Кайро, старый мужчина напротив, прервал паузу:

– Хранитель и Полубог Де-Блу, собираетесь ли вы покидать Аделию вновь?

– Да.

– И куда вы направитесь?

– Неизвестно.

Норвуд ненадолго прервался.

– Когда вы отправитесь?

– Неизвестно.

– Вы собираетесь предоставить отчет?

– Если я узнаю что-то конкретное, то передам совету, как это было сделано в прошлый раз.

Вновь молчание.

– Могу я задать вопрос Высшему Совету? – спросил Раст, но никто не ответил. – Каков мой статус на данный момент в Центральной Аделии?

Норвуд оторвался от своего экрана. Без какой-либо паузы ответил:

– Статус прежний: Хранитель и Полубог Раст Де-Блу, член Высокой Семьи, сын мудреца Уинкорна Де-Блу четвертой степени.

– А что с моими правами?

– Частично ограниченные в связи с потенциальной опасностью.

– Потенциальной опасностью? – задал Раст, не показывая эмоций. – Чем объясняется мое ограничение прав?

– В вероятностях, которые вы создаете для Аделии, – пояснил молодой мудрец, Арчер Де-Рино. – Вы сказали, что ваши риски были сведены к нулю, но Совет вынес другое решение. Может, вы не осознавали, что говорили от лица Высоких Семей, но это не освобождает вас от ответственности. Напомню, Раст Де-Блу, ограничение прав в Центральной Аделии было возведено на вас с тех пор, как вы предоставили ложный отчет Совету, отправившись в Шатланту. По нашей информации, вы были замешаны в контактах с политическим лидером, правителем Каедзуке. Вы также были введены в Совет и получили уведомление заранее, но сообщение было проигнорировано. Вы не явились. Вы снова покинули Центральную Аделию. Ваши права могут быть восстановлены, как только напряжение, воспроизведенное вами, полностью спадет.

– Совет решил, что с вас достаточно, Полубог и Хранитель, – подвел итог Норвуд, не дав Расту заговорить. – Прошу, покиньте нас.

Раст и не собирался ничего говорить. Ему хватило ума, чтобы подняться молча. Под всеобщую тишину он вышел из зала.

5

Раст покинул Анте’еру, многоэтажное здание, построенное очень давно и продолжающееся строиться до сих пор.

Легкий ветер колыхал его волосы, погода стояла жаркой. Знак ли это бесконечных пустынь? Кто знает. Он снял шлем, чтобы голову овевал ветер. Какой-то мальчишка, одетый в совершенно странные грязные тряпки, опасливо выглянул из-за дома и подошел к Полубогу, явно страшась, будто подходит к голодному льву.

Сначала Раст подумал, что мальчику нужно просто войти в здание, и он отошел от входа. Но мальчику не нужно было войти в здание. Этот смуглый парень лет восьми, преодолевая расстояние маленькими аккуратными шажками, вытаращил на него свои любопытные глаза. Он отличался от привычных на вид детей здесь и был родом точно не из Центральной Аделии.

Полубог, ощущая себя диким зверем в клетке, спросил мальчика:

– Ты что-то ищешь? Помочь?

Того как громом поразило, и он тут же отскочил на пару шагов назад своими тощими, как кости, ногами.

– Что-то не так? – задал Раст, немного озадачившись.

Тишина.

Раст пожал плечами, хотел было уйти:

– Мняслализвами, – наконец выговорил мальчишка. Его слова вылетели как пуля и слились в одно целое. Раст разобрал сообщение: «Меня послали за вами». Он также заметил, что в голосе мальчика любопытство перебивало страх с небольшим отрывом. Была в этом голосе и какая-то тайна, ребяческая, но и замутненная каким-то злым смехом. Он не понимал:

– Послали? Кто тебя послал?

В ответ мальчик лишь вытянул руку, указав пальцем в сторону рынка.

– Туда, нам надо туда.

– Нам?

– Вы должны идти за мной, – с этими словами он приблизился на два шага. – Вам нужно идти, пойдемте.

– Идти куда? На рынок?

– Туда, – продолжал указывать мальчик. Его другая рука все время хотела схватиться за руку Хранителя, чтобы повести за собой. – Пойдемте, нам нужно идти.

Расту ничего не оставалось как пойти. Смуглый, тощий мальчик в один тряпках, заметив это, тут же подскочил.

– Скорее, пойдемте, – говорил он, сгорая от какого-то желания, точно готовил шалость, но одновременно и выглядел так, как нуждающийся в срочной помощи.

Раст шел не так быстро, чтобы мальчику не приходилось бежать. Если им нужно действительно на рынок – а их направление все больше и больше подтверждало это, – оставалось не так уж и много. Рынок находился на краю, что, впрочем, было не так уж и далеко от Анте’еры, здания, где проводились заседания совета. На территорию рынка могли заходить практически все, как жители Средних Домов, так и те, кто еще ими стать не успели. Из-за этих двух фактов Раст сразу же подумал, что мальчик пришел оттуда и просто потерялся. Вот уже виднелся склон, а худощавый мальчишка не менял своего маршрута. Он мог быть маленьким вором или решил просто подшутить над Полубогом, но Расту почему-то стало его жалко. Кто послал этого парня – он больше не спрашивал, потому как понял, что в этом нет никакого смысла (едва ли мальчик вообще слышал его). Пока они шли, мальчик всё твердил: «Пойдемте, пойдемте» и «Скорее, туда». Они уже спустились в сам рынок, где было необычно много людей, причем многие пришли из Средних Домов – все они были слугами, а некоторые и бедняками. Но бедняки даже не смели пользоваться лавками самообслуживания, которых тут почти и не было – как подобает низшим, они покупали продукты и другие вещи у торговцев. Давно ли рынок заполнили слуги? Раст не знал, потому что последний раз здесь был очень и очень давно. Стражи поблизости не было; они остались у дворцов и храмов. По пути он надел шлем с золотистыми узорами, поскольку это место не выглядело безопасным, да и вообще таким, каким он его помнил. Может, теперь существует какое-то расписание, по которому сюда приходят люди из Средних Домов? Впрочем, все они удивлялись «ходячей легенде», которая пришла сюда в этот жаркий день, да еще и в своих доспехах с длинным посохом. Ну и, конечно, почти все старались его обходить и сторониться. Уж эти люди знали, что такое страх; жители Средних Домов боялись лишиться всего.

Наконец мальчик остановился спустя, наверное, с десяток поворотов, которые он будто бы придумывал на ходу. Они встали в самой гуще народа. Все, проходившие рядом, оглядывались на них. Кто-то шептал кому-то, и те начинали оборачиваться. Пару слуг он узнал. Одна молодая девушка служила дому Де-Рино, мудреца, который недавно общался с ним. Другим был бородатый мужчина, служивший дому Де-Гаард. Он знал их, потому что оба дома дружили с Де-Блу. Знакомые слуги бросали в его сторону короткий взгляд, стараясь не обращать особого внимания. И правильно делали. Никакие личные дела Высоких Семей их не касались. Ни их, ни сэра Бронхэна, ни любой другой слуги.

–Стойте здесь, хорошо? – заговорил мальчишка, и Расту пришлось опустить голову. – Я сейчас приду, правда! Стойте, пожалуйста, сейчас! Я приду! – на этих словах он уже скрывался не оборачиваясь за лавкой среди людей, которые старше его почти в пять раз. Полубог ничего не сказал и только остался ждать, гадая, не обманул ли его мальчишка? Даже если и так, то пусть, многого он с этого не потерял. Но что-то было не так в этом рынке, и он даже не знал, что именно. Дело не только в рынке, но и в этих людях – еще никогда он не видел столько людей в одном месте в Центральной Аделии. Ему приходилось видеть, как люди давят друг друга, как ступают друг на друга, безжалостно переходят через трупы родных и близких, но только не здесь. В его городе всегда было тихо и спокойно, а это место… будто бы он прошел через портал. И это ему не нравилось. Неужели теперь и его дом стремится к перестрою? Что будет с его родными и Авророй, когда он вернется? Может, ему действительно в этот раз стоит остаться? Может, на это намекают видения?

Он уже собирался уходить, потому что мальчика не было около пятнадцати минут, как вдруг этот парнишка выбежал вовсе из-за другого угла, не из которого пришел, держа в руках какой-то глиняный пыльный флакон размером не больше кружки. Судя по тому, как мальчик прижимал флакон к груди, там было что-то ценное.

– Это вам, – подбежал он, вытянув руки Хранителю. На его лице заиграла игривая, гордая, смешанная с прежним страхом и любопытством улыбка. – Держите, это вам, – повторил мальчик.

Раст осторожно взял флакон одной рукой. Его чувство ложности, неестественности этого места обострилось. Что-то было не так не только в этом мальчике и вещи, которую он принес. Что-то было не так буквально во всем. Он оглянулся, и ему стало казаться, что за ним следят почти все: слуги, бедняки, еще не успевшие ими стать, торговцы, даже солнце будто бы наблюдало за ним. Словно толпа манекенов окружила его, а флакон… Он держал его в руке и…

– Откройте его.

Только сейчас Раст заметил, что мальчишка по-прежнему стоит рядом с ним.

– Откройте его, сэр.

Он вгляделся в флакон. Затемненная за стеклом жидкость переливалась. Шум толпы. Шепот, переговоры, смех – всё удвоилось, утроилось… На улице стояла невыносимая жара… Пробка на флаконе… она шевелилась… медленно проворачивалась… чтобы…

Раст, тут же все понявший, со всей силы бросил флакон в небо, нацепив тканевую маску и укрывшись спиной, как от гранаты. Послышался треск – флакон лопнул, взорвался, – послышались вскрики с разных сторон – он обернулся, чтобы взглянуть.

В небе плавало оранжевое облако, медленно развеивающееся над их головами. Он тут же узнал в этом облаке известный ему яд – яд Персиппо. Быстрорастворимый, без запаха, легче воздуха – потому и тянется вверх. И конечно, оранжевый цвет, похожий на грязное небо под солнцем.

Флакон обратился в десятки осколков. Люди заторопились, забегали в страхе, не понимая, что случилось, продолжая вскрикивать. Поднялась паника. Торговцы их успокаивали. Полубог обернулся, но мальчик уже скрывался за лавкой. Мальчик, не подозревавший, что облако яда убило бы его в первую очередь, забрав с собой с десяток жизней поблизости. Возможно, мальчик и не знал, что в этом флаконе.

Раст не бросился в погоню, хотя ему и труда бы не составило догнать мальчишку. Вместо этого его глаза обратились к испуганным людям. Он смотрел на все с холодным взглядом, но сейчас его вдруг охватила ненависть к тому, кто приготовил смерть в этой маленькой бутылочке. Ненависть не была обоснована тем, что здесь произошло; ненависть была к привязанности, сокрушенной посторонним злом. Он вспомнил слова шпиона.

Наемник описал ему нанимателя: это был поседевший, будто бы выживший из ума старик без больших денег и богатств, живущий в Средних Домах. Неопытный старик, который сначала отправил следить за ним, теперь отчаянно пытается убить, словно и над ним стоит некто, посылающий приказы. Старик, который знает о яде Персиппо – яде, который хранится в одном единственном месте во всей Аделии – лаборатории Окуджо рядом с тренировочным и боевым секторами.

Не понимая и не пытаясь разобраться, как слуге удалось проникнуть внутрь и завладеть ядом, он сначала двинулся к своему дворцу, более не замечая охваченных паникой людей.

6

Он встретил именно мать, хотя ожидал первым встретить отца.

– Как всё прошло? – спокойно и даже без чувств спросила она, но это спокойствие постепенно сменялось недоумением по мере того, как он приближался к ней.

– Как давно сэр Бронхэн был здесь? Куда он ушел, когда перестал служить нам?

– Арлен? Почему ты опять спрашиваешь о…

– Мама, с сэром Бронхэном что-то случилось, так? Что-то серьезное и опасное, и ты сразу это поняла. Я хочу знать, появлялся ли он в центре города или нет?

– Я не… – она обрела уверенность: – Он был здесь на прошлой неделе.

– Был здесь? Но куда он перебрался сейчас, ты не знаешь? Где он стал жить?

– Я полагала, он ушел к своей дочери.

– Дочери?

– Да. София. Ты её не помнишь?

– Со… Но ты её давно не видела, верно?

– Последний раз – в прошлом месяце.

Более Раст ни о чем не спрашивал, да и не нужно было. Он так и оставил мать без ответов, пообещав, что вернется к вечеру и расскажет обо всем, но не сейчас. Сейчас ему нужно было разобраться.

7

Все пазлы вдруг выстроились в его голове. Сэр Бронхэн, старый дворецкий дома Де-Блу, из родственников – семнадцатилетняя дочь, которая живет в Средних Домах и учиться самостоятельно. София Зейнер, которая не могла перенять фамилию отца из-за стороннего вмешательства, но её настоящей фамилии Раст никогда не слышал. Что может быть проще, чем надавить на старика? Но послать мальчишку с ядом… разве человек, который знал его еще с младенческих лет, мог такое сделать?

Ради дочери мог, – подумал Раст.

Он знал, что в лачуге, в которой жила дочь Арлена Бронхэна, никого не будет. Ни дворецкого, ни девушки. Но проверить стоило – хотя бы чтобы убедиться.

Дом, который он искал, ничем не отличался от других. Все они были похожи, как выстроенные бараки, отличавшиеся друг от друга разве что крышей и наличием балкона. Строились ровно и иногда даже вплотную, каждому было не меньше сотни лет, однако близкое местоположение к Центральной Аделии позволяло просуществовать века, а может, и вечность. Их воздвигали сами же учившиеся слуги, строители, мечтавшие выйти за пределы Средних Домов и обрести новую жизнь. Ему пришлось потратить чуть больше часа, учитывая его невероятную скорость, чтобы выбраться из центра Аделии и попасть в район Средних Домов. Он не хотел использовать транспорт, свою «гарпию», хранящуюся у мастера Горкхема, чтобы оставаться в тени. Средние Дома отличались всем – даже воздух здесь был не так хорош, чем-то отдаленно напоминая Нижнюю Аделию. В целом местность была пустой и темной – фонари хоть и горели, но как-то тускло, а может, дело было вовсе не в них и не в самих Средних Домах, а в вечере, окутанным предательством и стыдом. Когда-то так выглядели Низшие Деревни, пока не обесточились и не были низведены до руин, став очередным забытым местом, став провалом, пустой точкой в истории.

Он перепрыгивал через крыши, стараясь не тревожить своим присутствием и без того обеспокоенных за сегодня людей, пока наконец не нашел нужный. Дом был затхлый и двухэтажный, но второй этаж был как каморка, зато с открытым балконом. Земля вокруг расстилалась неровно, где-то была рыхлой. Дверь не очень-то заперта, и он запросто вошел внутрь.

Всё, как и ожидалось – вещей нет, мебель расставлена в беспорядке, окно раскрыто нараспашку. В комнате стоял прелый, душный запах, напоминающий гниющее дерево, исходивший откуда-то с потолка. Хранителя что-то кольнуло изнутри: а вдруг он сейчас найдет тело – старика или девушки, которое разлагается здесь уже не первый день? И что тогда? Все его догадки были ложны? Дело не в сэре Бронхэне? Холодильник в углу комнаты был пустым и раскрытым, давно не горевшим.

Раст забрался на второй этаж. Там, к его счастью или сожалению, он ничего не нашел. Единственная мебель – подкосившийся стул, который остался нетронутым, стоял, где положено, возле стенки у окна, едва заметно качаясь. В голове Полубога проскочила странная мысль: Старик – этот нетронутый, никому не нужный стул, а первый этаж – его внутренний мир. Холодильник, и тот без еды, потухший. Раст вышел из дома, не почувствовав ни разочарования, ни облегчения, вообще ничего.

Где мог прятаться старик, старый дворецкий, ушедший в отставку, тайно посылающий дите отравить Полубога вместе с собой и другими людьми? Насколько хорошо он знал своего родного слугу? Сэр Бронхэн мог прятаться в любом из Средних Домов, мог даже уехать в Нижнюю Аделию, где скрываться бы было гораздо легче. Но Раст чувствовал, что сэр Бронхэн в этом районе; в том месте, где жила его дочь и надежда на жизнь. Он стал перебирать воспоминания в своей голове, все разговоры с дворецким, который не так много о себе рассказывал и только тогда, когда юный Полубог об этом просил. Но оно и понятно – Арлен Бронхэн всю жизнь был слугой. О его дочери он слышал нечасто и только один раз видел, насколько он знал, у дворецкого больше никого не было. Жена погибла от болезни, когда Раст был отправлен на обучение. Отец рассказывал ему, когда юный Полубог приезжал на короткое время, что были устроены похороны, здесь, в Центральной Аделии. Уинкорн тогда упомянул о любви – чувство, никогда не зависящее от положения. Упомянул и о слезах утраты, затмившей разум дворецкого в знак подтверждения своим словам. Будучи мальчишкой, Раст не особо отличал обычных слуг от людей знатных и уж тем более их чувства; ему всегда казалось, что сэр Бронхэн слишком не любит себя. А теперь он охотится за этим стариком, потому что этот старик хотел отравить его.

Среди всех домов он выбрал тот, который стоял на окраине. Маленький и как бы укрытый другими одноэтажный дом, похожий на пробирку; глядя на него, трудно поверить, что в нем кто-то живет. Два окна – одно заколочено, другое настолько грязное, что невозможно что-либо разглядеть. Солнце уже садилось, вечер подступал. Небо затуманилось каким-то непонятным мутным оттенком. Да и сам город превращался во что-то неизвестное. Людей почти не было; видимо, кто-то еще на рынке, а остальные остаются служить своим домам. Другие либо не выходят, либо покинули это место. Хранитель, выходя из Центральной Аделии, всегда ощущал странное чувство: будто страна за пределами Высоких Семей гниёт уже не первое десятилетие. Этот дом – был домом Виолетты Бронхэн, покойной жены старого дворецкого.

Он спрятался за крышей дома и стал слушать. Поначалу никаких звуков не было, быть может, старик спит или он ошибся с выбором. А может, сэр Бронхэн куда-то ушел. Поблизости тоже ничего не было слышно. Чуть подальше от дома валялась груда мусора. Отходы, свидетельствующие о жизни, хоть и забитой досками.