Айгуль Грау
Небо цвета лазурита
Ах, если бы глаза ее на деле
Переместились на небесный свод!
При их сиянье птицы бы запели,
Принявши ночь за солнечный восход.
Стоит одна, прижав ладонь к щеке.
О чем она задумалась украдкой?
О, быть бы на ее руке перчаткой,
Перчаткой на руке!
Михаил Александрович
Вскоре бычьей крови стало мало, или просто вкус надоел. Он и сам не понял, как обнаружил себя бродящим по ночным подворотням. В прошлый раз кровь была грязной, не стоило такого повторять. Нужно быть повнимательней. Разборчивей искать жертву. В полутемных комнатках с низкими потолками он не мог долго находиться. Ее запах был повсюду, проникая даже на заплесневевший балкон, когда он выходил подышать воздухом. Может просто частички аромата засели в носу, вызывая в памяти тот вечер, когда она была полностью в его власти. Страх делает кровь вкуснее, а она была до смерти напугана. Теперь не так. Это было нечестно поселиться вместе, все равно что поселить в одной клетке тигра и овечку. Вряд ли они станут друзьями. Старался не бывать с ней наедине. Этот проклятый дэв26 постоянно следит за ним, чует что-то или уже знает, может мысли читать умеет. Кто его разберет. Да только теперь не успокоиться его нутро, пока не выпьет ее до конца. Только тогда желание прекратиться. Долго же он сохранял устойчивость, живя в крае богини, где не встречал подобных себе за те года, что провел там, сбегая от преследователей. Кровь нильдаров охладила его пыл, и он не пил ее. Ловил крупных животных, бродивших по лесу, усыпляя, впивался в их толстую шкуру – те даже не шевелились. Кровь лошадей, коров, которых нильдары разводили большими стадами. Но после той ночи уже не мог спокойно спать. Если бы хоть кто-то знал, что испытывает вампир, выпивая хоть каплю такой наичистейшей, наполненной нектаром богов крови. Это удовольствие не сравнимо с любым из наркотиков, даже сома не сможет соревноваться. Может потом похитить ее и пить маленькими порциями, чтобы сохранить подольше. Но он знал, что не сможет сдержаться. Нужен контролёр. А она ходит как ни в чем ни бывало, смеется, говорит всякую чепуху. Эта ходячая и говорящая квинтэссенция удовольствия. Нет, он точно не сдержится, не сможет растянуть. А если случится так, что погубит ее, то и нильдар прикончит его в отместку. Так что считай, словно рядом со смертью живешь. Со своей смертельной страстью. Если бы они знали, что означает такой голод. Это не просто, как они говорят – проголодался. Это уголь, который вложили тебе в сердце, и он разъедает внутренности. Горит вечным мучительным огнем желания. Поэтому должен себя контролировать хоть как-то. Харша хочет вернуть амриту, но ведь и та тогда умрет. Может и хорошо, к лучшему. Но когда еще сможет появиться такая, как она, с такой чистотой, благоуханием, которую он мог бы столетиями держать где-то в укромном домике на цепи, чтобы приходить пить понемногу, когда совсем невмоготу. Взять себе помощника, пусть следит за ней и бьет палкой его, если увлечется. Ох, не понимают они, не понимают иссушающей жажды, мучившей его. Только сребровласый понимает. Да и тот не до конца, так бы не позволил ей жить в одной квартире с чудовищем. Тоже привязан к ней, но иначе. Но как можно быть таким идиотом. Ходит, наслаждается тем, как она его посылает. Будучи на его месте, давно бы сделал ее своей. Никому бы не отдавал. Да и нильдар тоже никому ее не отдаст. Как же быть…
Он подходил к открытому бару, где люди пили пиво стоя возле высоких столиков прямо на улице. Чуть правее виднелся вход в подвал с яркой вывеской, откуда доносилась громкая музыка. Он спустился вниз, прошел мимо охраны, заплатив за вход миниатюрной девушке с коровьими ресницами и надутыми губами. В подвале играла музыка, кто-то танцевал, за столиками и барной стойкой сидели люди. Он сел в баре и заказал себе виски. Повернувшись полубоком, внимательно разглядывал толпу танцующих в облегающих мини юбках девушек с распущенными волосами и накрашенными губами. Девушек в баре было не очень много, а у стойки сидели еще пару таких же охотников как он, только цели у них были разные. Он повернулся, когда порыв ветра из открытой двери, прохладой ударил в спину обратив внимание на пару входящую в ночной клуб. Это был высокий рыжеватый мужчина на вид чуть за сорок, с залысинами, одетый в приличный костюм и его спутница с кудрявыми пышными волосами до плеч. Она была невысокой, несмотря на красные босоножки с высоким каблуком, которые вкупе со строгим образом мужчины смотрелись довольно вульгарно. Вливающийся в дверь поток воздуха, заставивший Аймшига повернуться, соединил его взгляд со взглядом человека в костюме. Давнее чувство кольнуло в груди. Это было как в замедленной съемке, когда оба будто узнали друг друга. Мужчина отвел взгляд первым, а Аймшиг принялся тайком поглядывать за ними. Они сели за столик в углу, откуда открывался удобный обзор на зал. Чуть позже его спутница пошла танцевать. Она вертелась возле одиноких девушек, избегая контакта с мужчинами, еще чуть позже она уже танцевала с парой довольно робких молодых девчушек, выряженных так, будто приехали из глубинки. Она казалась веселой и заводной, прямо душа компании. Пока ее партнер сидел за столиком и заказывал алкоголь и закуски, а официант все больше и больше наполнял стол, женщине в красных босоножках удалось уговорить их пойти к столику и выпить за знакомство. Вскоре все уже хохотали и пили на брудершафт. Через пару часов, когда компания засобиралась, женщина предложила их подвезти, ведь ее муж, сидевший все это время за столом, так и не притронулся к алкоголю. Те согласились. Аймшиг вышел следом за ним и немного постоял возле входа в клуб, глядя как они удаляются к блестящему чернотой городскому внедорожнику. Девушки сели на заднее сиденье, и машина поехала, ласково шурша дорогой резиной по асфальту. Став невидимым, Аймшиг последовал за ними по воздуху. Долго петляя, они выезжали из центра и теперь мчались по магистрали куда-то за город. Проехав по проселочной дороге, внедорожник добрался до захолустья с деревянными покосившимся дворами и остановился под потухшим фонарем. Аймшиг спустился бесшумно, став за кустами следил за машиной. Вскоре женщина открыла дверь, вышла и что-то приказала девушке с заднего сиденья. Та пересела вперед, а дама в босоножках, напротив уселась назад. Ступая тихо как кошка, невидимый якша крался к огромной черной коробке из металла похожей на упитанного лоснящегося зверя. Задние стекла затемнены, ничего не видать и ему пришлось обойти машину. Когда он встал возле водительского сиденья, то заметил, как мужчина склонился над шеей безжизненной, белой как мел, девушки из бара. Аймшиг не мог разобрать что именно происходит, но интуиция его не обманывала. Человек в костюме пил кровь жертвы, в то время как его дама прикончила вторую. Почуяв взгляд со спины, мужчина резко обернулся и выхватив пистолет нацелился на невидимку. Окно машины медленно ползло вниз, Аймшиг поднял руки, материализовавшись. Но не потому, что боялся, а потому, что впервые за долгие годы встретил соплеменников. Их звали Михаил Александрович и Елена, добавившая с флиртующей окровавленной улыбкой, «Николаевна».
***
Фислар теперь часто пропадал ночами. Приходил под утро, издающий перегарную вонь и падал на диван в гостиной. Ни с кем не разговаривал и оставшееся время до ночи проводил между сном и неудержимой перепиской. Марианна сделала вывод о появлении у него дамы сердца. Поэтому старалась не заходить в зал без необходимости и частенько стала выбираться в город. Бесцельно бродила по книжным магазинам, перелистывая одно за другим свежеиспеченные издания. Часто Селдрион сопровождал ее в таких походах, но бывало, она уходила, не предупредив и он нагонял ее только после того, как срывал телефон постоянными звонками, наносящими неприятный пепел вины на оправдывающийся быстрый язык. Аймшига тоже потеряли, а Харша заперлась в комнате лишая себя еды и воды, поэтому Марианна не беспокоила ее лишний раз, проводя одинокое время на кухне. Что сказать, квартира угнетала ее не меньше других. Когда Фислар начал вести себя как свинья, разбрасывая повсюду вещи и огрызаясь на упреки, она перестала прибираться. Селдрион теперь молчал и больше не пытался говорить с ним. Марианна постоянно порывалась пойти в милицию, чтобы написать заявление на утерю паспорта, но так боялась возможных неприятностей с выяснением личности, а также возможности поставить под угрозу безопасность спутников, что до последнего оттягивала неизбежный момент. Пока у них были деньги от продажи золота и бриллиантов, которые носил в мешочке на груди Аймшиг, трудности казались стоящими в стороне. Поэтому они целыми днями бродили по центру, возвращаясь лишь к вечеру, когда Фислар намывшись и причесавшись, отправлялся в очередной клуб. Там его ждали все новые и новые женщины. Не проведя с первой и пары ночей, он перестал отвечать на звонки, начал сам ходить по клубам, каждый раз уходя с новой красоткой. Забывался в чужих постелях, и лишь выходя за порог, снова ощущал прилипшее одиночество, поджидавшее его за закрытой дверью на лестничной площадке. Странным образом это одиночество усиливалось, чем больше он пытался его отдалить. Обычно ему не приходилось ничего делать. Девушки сами подходили знакомиться, приметив его среди десятков и сотен повседневных русских мужчин. Обычный садовник из страны Алатруэ, был здесь под стать голливудской суперзвезде, с которым хотела бы быть каждая вторая, а иногда и первая. Многие даже спрашивали список фильмов в которых он снимался, а когда отвечал отрицательно, пророчили ему карьеру актера или модели. Уже подумывал заняться этим. Ни за что не стал бы возвращаться обратно. Планировал пойти на фотосессию в понедельник, по приглашению новой одноразовой подруги, как кстати модели. Но втайне ото всех, все же вынашивал план мести, грозившим Селдриону полым уничтожением. А потом можно было бы бросить их всех. С глаз долой из сердца вон.
Исповедь принцессы
Она лежала, глядя пустым взглядом в потолок, свет фар подъезжающей машины скользнул неровными полосками света по стенам. За окнами опять стало тихо. Была уже поздняя ночь, но Марианна не могла уснуть после всего, что произошло сегодня. Фислар опять схлестнулся в словесном поединке с Владыкой. Когда она сушила волосы, вытирая их полотенцем по пути из ванной, он перехватил ее, зажав в коридоре. Устроив «случайность» таким образом, чтобы Селдрион обязательно все видел, он прижал ее к стенке в «жарком» поцелуе. Прежде чем она успела сообразить хоть что-то и хоть что-то предпринять, в коридор вошел Владыка, заставший руку Фислара сжимающего ее грудь. Полураспахнутый халат, крепкая пощечина. Как жаль, что не успела оттолкнуть его вовремя. Когда Фислар в молчаливой усмешке повернул голову, потирая щеку, то, с другой стороны, получил сильный удар по челюсти. Стоял, сплевывая кровь, дьявольский взгляд, бесконечно довольный своей выходке. Марианна стыдливо запахивала халат и выглядело это ровно так, словно было с ее подачи. Взглянув на нее только раз, Селдрион молча вышел, громко хлопнув за собой дверью. Его телефон был недоступен. Проведя весь вечер на нервах, Марианна с тоской следила за каждым движением фар, в надежде, что он приедет на такси. Но его не было. Отмщенный за все прошлые унижения, Фислар горделиво лежал на диване, радуясь, что нашел у противника самое уязвимое место. Он желал только одного, чтобы Селдрион никогда не появлялся в этой квартире, не видеть его больше ни секунды своей жизни, не слушать больше его тычков и подзатыльников. После громкого скандала, он тоже покинул квартиру только позже, опять к ночи. Аймшига же не было аж со вчерашнего дня, а Харша истощенная своими обетами лежала ничком на кровати. Уже больше недели она не прикасалась к пище, и четыре дня из них не пила. Марианна просила ее, умоляла не делать глупостей, но нагини была непреклонна. «Иначе он не придет. А мне больше нечего делать в этом мире, да и вообще в жизни. Я отреклась от всего ради него, и он должен прийти. Либо он придет, либо я сдохну. Так мне и надо». Марианна посчитала эти максималистические высказывая довольно странными для взрослой здравомыслящей женщины. Кого она ждала и кто должен был прийти в эту раздолбанную квартиру на окраине Москвы, даже не разберешь. О секрете не знал даже безмолвный Аймшиг, настолько это было важно. Обитая в пустой квартире, полная тревожных мыслей, она даже забыла о проблемах с документами, потерянных родителей, и о своей навязчивой красоте, сводящей с ума всех вокруг, приторно-противной как боль в зубах от большого количества меда. Теперь, когда круг ее мыслей сузился до маленького, освещаемого светом сонного сознания, кружочка, там она видела только его. В этом фрагменте ее жизни помещался только Селдрион. Казалось, что ничья судьба ее больше не интересовала. Даже своя. Как жаль, что Фислар так поступил, а она вовремя не ответила ему пинком по яйцам, чего он точно заслуживал в этот момент. Винила себя в тугодумии, неспособности быстро ориентироваться в ситуации. Теперь тот, кого она постоянно отвергала, был так дорог для нее, что знай он это в настоящий момент, незамедлительно вернулся бы обратно. Но телефон отвечал механическим голосом. Этот абонент недоступен для оправданий, просьб, извинений. До свидания, звоните позже или лучше никогда. Больше всего она боялась не того, что с ним может что-то случится в изгибах темных подворотен, а того, что его сердце может закрыться навсегда. Масла в огонь ее самосожжения подлила Харша начавшая вдруг нежданный ночной монолог.
– Селдрион ушел, да?
– Да. – Прошептала в ответ невзрачно.
– Как мне его жаль. – Нагини, как и ее соседка, уставившись глядела в потолок, иссушенная, с потрескавшимися губами, слабым хриплым голосом. Ее длинный хвост свисал с края кровати. Не в силах была даже подтянуть обратно. – Я знаю почему он пришел за тобой в этот мир. Наверное, только я и знаю. Но сегодня ночь откровений. Хочу исповедоваться тебе. Я умираю. Чувствую, что больше не выдержу. Скорее всего эта ночь будет последней. Тот, кого я жду не придет ко мне, видно, я столько натворила в этой жизни, что недостойна этого. Пусть так, хотя бы если умру, то не сотворю еще больше. Поэтому извини, если мой рассказ будет тебе неприятен, но ты мой единственный слушатель. – Марианна села на крае кровати, пытаясь сказать хоть что-то ободряющее, но видя обтянутые кожей скулы, мертвенную бледность различимую даже во мраке комнаты, запавшие глаза Харши, она не смогла ничего из себя выдавить, ком горечи застыл в горле. Нагини продолжила. Было такое ощущение, что она говорила бы, даже если Марианны не было рядом, говорила, если бы была абсолютно одна в этом мире. – Селдрион любит тебя, я никогда не видела его таким. В его глазах горит огонь, когда он смотрит на тебя. Возможно, ты даже не замечаешь этого. А сейчас он выглядит таким потерянным, хотя кажется уверен в себе, но это не так. Земля уходит у него из-под ног, со всей этой чепухой с серьгами. А я ничего не могу сделать. Как жалею о тех грубых, подлых поступках, которые делала, дабы позлить его. Видя приходящую смерть, не понимаю, как могла быть так жестока с ним. Он не заслуживает этого. Да и не только с ним я поступала бесчестно. В одно время даже любила его. Как шутят его приближенные – такая история есть у каждой женщины, что встречала его в своей жизни. Но многие потом просыпаются, и чувства проходят. Как это было у тебя, да и у меня. Я вижу, что теперь он настолько одинок, что даже сам не представляет насколько. Когда-то у него была жена и для меня они были образцом любви и верности. После ее смерти, совершенно внезапной, пришедшей из ниоткуда, так быстро, как удар исподтишка, он зачерствел. Стал с цинизмом относится к любви, женщинам. Только брал, не открывая сердца. Я видела эти превращения, но ничего не могла сделать. Хотя одно все же сделала, о чем жалею до сих пор. Но я не могла иначе. Он выл как раненый волк, сидя у пустой постели, где еще недавно лежала та живая, такая тихая, такая умиротворенная в своем последнем чувстве. Я и ее любила. Чтобы смягчить его боль, я предложила принимать ее облик иногда, просто чтобы он мог хоть на миг вспомнить о светлых моментах их жизни и вырвался из ямы в которую падал. Сначала он не хотел, но я все же сделала это. В первое время было сложно, потом мы втянулись в эту потустороннюю игру в жизнь после смерти. Увлекшись, мы стали проводить целые вечера вместе. Так сблизились… Даже слишком, теперь понимаю, что перешла черту, не совладала с собой именно я. Я первая. Это я виновата. Так хорошо научилась играть роль его жены. Жила тогда у него почти год… Все больше и больше внедряясь, как дерево пускает бесчисленные корни в почву его сердца. Но я не она. Поэтому однажды, он не совладал с собой. Да… мы слишком далеко зашли в этой игре. И может я и рада была бы почувствовать его любовь хотя бы в чужом теле, но не могу. Лишь создаю иллюзию снаружи… А тело так и остается змеиным. Все-таки я – не его жена… и не была ею никогда…Я тогда помогла ему в некотором смысле… Ты должна понимать, о чем я. После этого случая я обрела силу, а он потерял. Это так странно рассказывать тебе, даже стыдно, ведь это был хранимый годами секрет. Но ты должна знать это о нем, чтобы суметь понять меня и может простить. И его простить. Хотя все случилось задолго до твоего появления. Тогда поняла, что в таких ситуациях я на короткое время обретаю власть над его силой и могу ее использовать. Ох уж эта извечная меркантильность. В то время он еще не додумался до причины, хотя после нашей близости пролежал без сил почти месяц или около того. Но ощущение того, чем он обладает, могущества дэвов, их вечной молодости, энергии сохраняемой до самой смерти, помогло мне понять какая между нами разница. Еще никогда я не чувствовала себя так хорошо. Заманчивое искушение пришло в голову повторить ощущение власти над миром, всесилия. Но с того раза наши встречи прекратились. «Это чересчур, – писал он тогда, – мы должны это забыть. У нас не остается другого выбора». Но алчность моя не может быть так легко удовлетворена, поэтому пришлось прикинуться танцовщицей, которых часто приглашали во дворец в то время, и я соблазнила его снова. Тогда он все понял. До сих пор называет меня ведьмой. Когда я сделала это второй раз, у меня было столько сил, что казалось я могу летать по воздуху. Я смогла творить чудеса и сев как-то в своей спальне, просидела там трое суток недвижимая. Обрела способность глубоко вспоминать, и обнаружила в себе знания о том, кем была до этого рождения. Если бы не он, то всего этого бы не было. Я часто думаю над тем, как причудливо строятся переплетения наших судеб. Все что кажется случайным, не является таковым. Обязательно приведет еще к чему-то, а то к следующему и так далее. События цепляются друг за друга.
Итак, я вспомнила кем была. Может ты не поверишь мне, но так и есть. Это не просто какой-то сон. Это был прямой опыт переживания, проживания прежней жизни, кем я была раньше. Просто удивительное ощущение. Тогда мне стали ясны причины рождения в этом отвратительном теле. В прошлом, я была послушницей, одной из сотен ничем не примечательных учениц великого гуру. Его могущество сложно описать словами, но я помню, что даже короли падали перед ним ниц. Я приняла от него обеты нищенствующей монахини и побрила голову, ходила облаченная в длинные просторные одежды. Но не ценила его милости, не ценила того, в каком редком теле мне удалось получить драгоценное рождение. Дурные склонности заставляли меня нарушать свои обеты, по мелочи, то одно, то другое, и в конце концов, я стала неряшливой со всем что имела, не ценила ничего. Была еще молодой и думала, что все исправимо, но это не так. Однажды, по пути в соседний монастырь с поручением, с горы упал камень, небольшой булыжник, так метко разбивший мне голову. За свои многочисленные мелкие нарушения обетов, я была рождена в теле нага. Но благодаря своим заслугам, стала принцессой, окруженной заботой и изобилием27. После того, как я вспомнила все, во сне мне начал являться бывший Учитель. Каким-то образом я очистила себя для того, чтобы он смог появиться предо мной. Это произошло много лет спустя, и я к тому времени уже очень продвинулась. Он давал мне наставления. Это продолжалось долгие годы, и я практиковала как могла. Это очень тяжело, когда ты такой как я. В этом теле сложно отказаться даже от убийства, потому как оно требует питания мясом, а ложь настолько въелась и пропитала живущих при дворе, что и поныне я не могу обходиться без нее. Сильные вспышки гнева постоянно выбивали из равновесия. Однажды я пырнула брата ножом, когда разозлилась. Но все же старалась вести себя достойно. Помогать другим. Насколько получалось. Но грехи зачастую тянут вниз, сильно, бесконтрольно. Следуя наставлениям учителя, я подолгу могла сосредотачивать свой ум на дыхании. Пока вдруг предо мной не возник образ кристально чистого неба. Дальше него я пока не продвинулась. Но в последнее время я уже не вижу его, бурные события выбили меня из колеи. Но тогда, еще до того, как я узнала, что ты попала в наш мир, а Селдрион прекратил со мной всякое общение, я ощутила, что это чувство и есть настоящее счастье. И когда ты им обладаешь, самым естественным кажется разделить его со всеми. Словно от этого оно только приумножается. Но в замке не с кем было делиться. Всем наплевать. Они только и заняты своей драгоценной особой. Ищут счастье вовне, не догадываясь, что оно всегда здесь, с тобой. Просто это небо иногда закрывают облака. И понимая все это, иногда мне становится жалко вас всех. Такие несчастные, такие заблудшие. Ты думаешь, что будешь счастлива, если найдешь родителей, будешь жить спокойно. Сил не мыслит своей жизни без тебя. Айм мечтает обрести власть над народами, которых он будет доить, выпивая их кровь. Фислар хочет быть уважаемым, добиться всего в своей жизни сам. А я хочу только одного – встретить своего Учителя и попросить у него прощения за свои прошлые проступки. Упасть ему в ноги, преподнеся ему в дар все свое богатство, украшения, и даже свою жизнь. И как бы мне хотелось, чтобы он учил других так же, как и меня. Ведь кто из них станет меня слушать? И пусть сегодня я или умру или узнаю дорогу к нему. – Харша замолчала. Марианна была поражена красотой ее слов, дрожащей искренностью ее голоса и видения синего неба, которое ей самой довелось переживать во снах. Гудящая тишина вдруг разбавилась гулом заработавшего на кухне холодильника. Марианна вздохнула. Неужели ничего нельзя сделать с упорством принцессы. Неужели, ей придется стать единственным безмолвным свидетелем глупой смерти. Эта мысль давила на грудь и стало тяжело дышать. Вдруг Харша продолжила. Ее губы ссохлись от жажды и было сложно говорить, – А ведь я знаю почему Селдрион пошел за тобой. Скорее всего он слышал наш разговор с Аймом. Я дала своему отцу обещание, что верну амриту, как только закончу свое дело в этом мире. А оно заключалось в том, чтобы вернуть Дхарму в наше царство, где она была давно утеряна. Я хотела привести моего учителя в царство нагов, чтобы возродить наши знания. Ты нужна была для того, чтобы пройти мимо стража туда и обратно. Поэтому мы бы убили тебя, как только ты бы опять прошла через портал. Но сейчас я понимаю, насколько это глупо и бессмысленно. Учитель ни за что не пошел бы с нами на таких условиях. Как только бы узнал о наших планах, тут же повернул обратно. Пусть бы отец убил меня, но мне не стоило давать таких обещаний. Теперь я уже никогда не вернусь домой, чтобы не приводить в исполнение свои слова. И тебе советую не возвращаться. Селдрион хотел спасти тебя. Поэтому бросил все безвозвратно. Прости меня, я отрекаюсь от своего обещания и больше никогда не причиню тебе зла. – Она повернула голову. Заметив слезы в ее глазах, Марианна пересела на край кровати, взяв ее руку. – Я хочу, чтобы все вы были счастливы. Не ругайтесь и живите мирно. Это мое поручение тебе.
Марианна не могла сдерживаться и разрыдалась. Всхлипывала, рукавом вытирая слезы. Харша потянула ее руку, и когда та наклонилась, поцеловала в щеку.
– Не плачь по мне. Если я умру, Аймшиг сделает все что надо. Не плачь, нельзя плакать, ведь мертвые видят слезы, как реки крови. Иди ложись спать.
– Как же я теперь засну.
– Думай о хорошем. Наполни свое сердце любовью ко всем живущим, и ты сразу успокоишься. Расслабься и засыпай счастливым сном. Это мое последнее желание. – Она тихо улыбалась, разжав руку Мариэ. – Будь хорошей девочкой, слушай тетю Харшу.
Марианна еще сидела на краю ее кровати, но нагини обратила взгляд в потолок и больше не поворачивалась. Лицо, украшенное тайным торжеством духа. Стараясь следовать ее советам, но все еще не в силах успокоиться, Марианна сходила в ванную и умылась, и попыталась уснуть, пожелав перед этим счастья всем, кого когда-либо знала. И начала она с принцессы.
***
После пары часов поверхностного тревожного сна Марианне показалось, будто она лежит с открытыми глазами и смотрит на комнату. И это была не та комната, что она знала. Будто наступил рассвет, и все озарилось розово-голубыми лучами солнца, становясь похожим на предрассветное небо. Издалека послышался нежный звук маленьких колокольчиков, шелестящих на ветру подобно стайкам певчих птичек. Марианна хотела было сесть на кровать, чтобы понять, что происходит, но почувствовала, что тело лежит парализованным не в силах шевельнуться. Звон колокольчиков становился чище и громче, приближаясь и вдруг дверь в комнату отворилась, и ароматы благовоний наполнили пространство. Таких запахов никогда не ощущала прежде. Все глубже вдыхала их, с каждым разом желая больше наполнить легкие. В дверях, озаряемый ярким светом, появился царь. Он был в короне, шелках, ожерельях и браслетах на босых ногах. Над ним возвышался зонт, который несла прекрасная женщина, обернутая в полупрозрачную материю. Вошедший был высоким, а корона добавляла еще сантиметров двадцать к его росту, женщина держала огромный зонт с золотой бахромой и жемчугом, высоко над его головой, и Марианна удивилась, как смог он пройти в низкий дверной проем обычной хрущевки, не нагнувшись и не опуская зонта. С замершим дыханием, она следила за происходящим. Следом за царем и его помощницей вошли еще две женщины с кувшинами в руках. У Марианны не укладывалось в голове, как вообще такая процессия смогла поместиться в комнатушке размером девять квадратов, где между двумя кроватями приходилось иногда пробираться боком. Тем не менее, комната оставалась тех же размеров, и царь со свитой не уменьшились и не кучковались, а стояли ровно так, как положено монаршим особам. Улыбаясь, он подошел к кровати нагини. Марианна разглядывала его, все больше и больше признавая в нем друга из снов. Это был он. Да! Тот самый синеглазый юноша, облаченный в шелковые одежды, но теперь на нем красовалась корона и серьги, и окружала его блистающая великолепием свита. Синеглазый кивком дал приказ одной из женщин с кувшинами. Та налила немного жидкости в крошечную пиалу, внезапно оказавшуюся у нее в руках и чуть отодвинув нижнюю губу нагини, медленно-медленно влила жидкость ей в рот. Затем подошла вторая и вылив немного воды из второго кувшина себе на ладонь, провела рукой по лицу, шее, рукам и груди нагини. Затем открыв маленькую коробочку перед молодым царем встала в ожидании. Он присел на край кровати, смотря на безжизненное тело с огромной любовью. Марианна не понимала, как она могла видеть все это, не поворачивая застывшей головы, но заметила, как он смахнул свою слезу кончиком безымянного пальца правой руки, а затем опустил его в густой порошок, находившийся в коробочке. Этим же пальцем поставил точку на лбу нагини, прямо между бровей. Не переставая улыбаться лишь краешками губ, он подошел к кровати Марианны, и она столкнулась взглядом с его синими полуприкрытыми глазами, от чего вздрогнула, когда он поставил такую же точку ей на лоб. Точка запахла масляными благовониями. Тело Марианны наполнилось радостным трепетом, захотелось выбежать на улицу и начать смеяться, прыгать как антилопа и целовать прохожих, или просто открыть окно и громко закричать, да, закричать, как сильно она всех любит, чтобы все тоже любили друг друга. Юноша начал таять в воздухе, пока полностью не растворился вместе со свитой. Сначала замолкли колокольчики, украшающие его зонт, а затем пропало сияние. Марианна проснулась.