Юрий Сергеевич Аракчеев
Пирамида жива…
«Антисоветчик»
(письмо из Хабаровска)
«…Прочел в журнале Вашу повесть. От всей души поздравляю Вас с ее изданием. Искренне сожалею, что напечатали ее не там, где ее бы надо печатать. Место Вашей повести – на страницах газет, а не в таком редком издании, как журнал. Эта повесть в журнале – крик тонущего в безбрежном океане. (К великому сожалению, ее мало кто прочтет). И тем не менее – спасибо Вам и за повесть и за Ваши труды тяжкие по ее изданию.
Но я пишу Вам не только за тем, чтобы выразить свою признательность. Прочитав Вашу повесть, я искренне поверил в Вашу порядочность. Очень надеюсь, что Вы сможете выкроить время на ответ мне.
Помогите пожалуйста хоть советом! Я – в отчаянье! Я потерял веру в людей, общество, Закон, Советскую власть!
В 1984 г. я был осужден за преступление – которого не совершал. Более того, преступления (как такового) не было вообще. В основу уголовного дела легла 100 % клевета. Ну, а в клевете (как известно) всегда есть примесь правды, подлинного случая, биографической достоверности. Я хочу сказать, что в основу уголовного дела положили крайне извращенные факты из моей жизни. В результате – 6 лет лишения свободы…
Само собой разумеется, что я не признал своей вины в предъявленном обвинении и не признаю. Пытаясь доказать, что я без вины виноватый, я писал: в Верховный Суд РСФСР, в Прокуратуру РСФСР, лично Прокурору РСФСР, в Прокуратуру СССР, лично генеральному Прокурору СССР, в Президиум Верховного Совета СССР и лично председателю П.В.С. СССР А.А.Громыко, Генеральному секретарю ЦК КПСС Горбачеву, министру юстиции СССР Б.В.Кравцову, председателю КГБ СССР Чебрикову, в Госпартконтроль, в отдел надзора за органами МВД и юстиции при ЦК КПСС, в Комитет Гражданских прав…
Помощи я нигде не получил. Мои жалобы либо исчезали бесследно, либо опускались по инстанциям к тем, на кого я и жаловался. То есть – либо в крайсуд, либо в крайпрокуратуру, Ну, а оттуда – один и тот же ответ: «Сиди и не рыпайся!»
В целом я имею около 80 официальных ответов.
Одновременно с этой бесплодной перепиской я заболел в местах лишения свободы туберкулезом. В июне 1985 года я официально отказался принимать лечение от Советской власти, в знак протеста против произвола Советского правосудия. О своем отказе я уведомил нач-ка тюремной больницы, краевую прокуратуру и прокуратуру РСФСР. В больничке от меня потребовали расписку и вложили в историю болезни. С Прокуратуры РСФСР ответа не было. Крайпрокуратура ответила: «Осужден согласно Советских Законов правильно»…
В общем – дохлый номер! Я не добился своим отказом ничего. Болезнь прогрессирует, но я не лечился и не лечусь уже третий год.
В мае 1987 года, доведенный до отчаяния, я пишу в Президиум Верховного Совета СССР – отказ от Советского гражданства. Мне пришел ответ с краевых органов. Они писали, что пока я сижу – не имею права отказываться от Советского гражданства. В общем – опять ничего не добился…
Поняв, что ничего не добьюсь, я решил испытать счастья в другом месте. Я пишу в редакции журналов «Человек и закон», «Советская юстиция», «Огонек», пишу в редакции газет «Известия», «Советская Россия», «Правда» и прошу помощи.
С редакций газет – ответов не было. С редакций журналов пришли ответы, что редакции – не вмешиваются в подобные истории. Вот так и закончились мои попытки получить помощь от нашего гуманного, справедливого, отзывчивого общества…
Сидеть мне еще три года. Жаловаться больше некуда, да и бесполезно. Вряд ли я отсижу эти оставшиеся три года. Меня – сожрет туберкулез. Но даже если случится чудо, и я выживу без медицинской помощи, то все равно у меня нет будущего:
Во-первых, долго ли я протяну с прогрессирующим туберкулезом?
Во-вторых, у меня отняли все! У меня нет и не будет семьи, у меня нет крыши над головой, нет денег, чтобы начать новую жизнь с абсолютного нуля! Да и где взять силы, нервы – чтоб начать жизнь с нуля в 38 лет???
В общем, новая жизнь по освобождении – это утопия.
Юрий Сергеевич! Очень хотелось бы знать Ваше мнение: зачем жить? Единственное, что мне остается – это месть! И не просто месть, а жесточайшая! Чтоб окружающие – содрогнулись от ужаса…
Только вот кому мстить? Тем, кто оклеветал, или тем, кто меня посадил???
Но для этого надо выжить. А как???
Коммунисты кричат: Зарубежная пропаганда разлагает людей, ищет в нашем обществе слабых духом, падких на тряпку и т.д., и т.п.
Идиоты!!!
Зарубежные пропагандисты и агенты ЦРУ США – ничтожества перед Советской действительностью.
Те, кто прошел сквозь ад Советского гуманизма, не нуждаются в пропаганде Запада. Они – готовые враги Советской власти. И я – один из этой многочисленной толпы. Нам, хлебнувшим Советской действительности в натуральную величину – остается только ждать своего часа. Поневоле на память приходят строки: «И верю я – взойдет она! Звезда пленительного счастья. Россия вспрянет ото сна…»
Простите! Звучит слишком патетически, но как до боли близко, точно и метко…
Юрий Сергеевич! Возможно, Вам неприятно читать эти строки, наполненные ненавистью к Советской власти, но я не хочу скрывать от вас, что доведен уже до крайности…
Очень надеюсь получить от Вас ответ.
С уважением. 22.11. 87 г. г.Хабаровск»
В письме и фамилия, и точный адрес… Письмо № 222.
Кто же антисоветчик? – хотелось спросить, прочитав это письмо. Он ли, затравленный до крайности человек? До какой же степени дошла непробиваемость нашей Системы, если она САМА пестует эту ненависть! Да и осталось ли в тех людях, с которыми человек этот столкнулся, хоть что-то советское? А ведь «советское», между прочим, происходит от слова «совет».
«СОВЕТ», согласно словарю В.И.Даля – «сход и съезд людей в условное время, для совместного обсуждения дел. «Жить в совете» – значит в мире, согласии, дружбе». (См. т.4, стр. 257).
Мы привыкли автоматически выборматывать эти слова – «советский, антисоветский», – не вдумываясь в их смысл. Но много ли действительно советского в нашей Системе?
Пресса
Да, казалось бы, мне, писателю, нужно только радоваться столь громкому читательскому резонансу. Я и радовался. Я понимал, конечно, что далеко не все правильно прочитали и приняли повесть, но ведь много, очень много таких, которые ПОНЯЛИ. К тому же ведь далеко не каждый из тех, кого взволновала повесть в журнале, тотчас садится за письмо ее автору, а значит, моих единомышленников много, очень много. Души людей, в которых не погасло, не задушено материальным духовное начало, я представлял себе в виде этаких огоньков во мраке бездуховности на просторах моей страны – они светились везде, они вселяли надежду. Этакое тайное, необъявленное, но крепкое братство близких по духу – тех, с кого начнется и кем поддержано будет грядущее возрождение Родины. Хранители святого огня…
Да, помочь надо было. Некоторым – немедленно. Но – как? Пресса о «Пирамиде» молчала, резонанс был исключительно читательский, никакого практического резонанса не наблюдалось. Наоборот. Дружное молчание прессы было странным и навевало невеселые размышления… Помочь можно было бы, если бы мой голос приобрел вес в официальном, так сказать, исчислении. Этого я и ждал. Столь бурная читательская реакция неминуемо должна была дать и официальный всплеск – в газетах, журналах, на телевидении, – тем более, что время-то какое: гласность! Если в «Высшей мере» была затронута проблема серьезная, то уж в «Пирамиде» – тем более. Если по выходе сборника с «Высшей мерой» я получил лишь несколько писем, то тут был обвал, цунами. Ей-богу я не ожидал столь бурной и столь благожелательной читательской реакции. Но…
Пресса молчала.
Промелькнула маленькая рецензия-колонка в газете «Известия» в первых числах сентября – тотчас по выходе журнала со второй половиной.
И все.
А письма все шли и шли. С почты мне звонили, чтобы я сам приходил за пакетами, которые устали пересылать из редакции журнала.
Огни во тьме
Было бы неправильно думать, что писали главным образом заключенные. Писем от них было меньше половины! Однако писали люди как будто бы об одном и том же – о беззаконии, бесправии, преследованиях за критику и жалобы на несправедливость властей. Стерлись грани между свободой и зоной – одно переходило в другое, – и, читая письма, не всегда можно было сразу понять, где сейчас находится автор, на свободе или в заключении. Боролись люди, хоть так – письмами писателю и своим неприятием мерзости пытались противостоять «кюстиновской» пирамиде.
В журналах у нас стали во множестве появляться рассказы и повести о том времени, когда была написана эта знаменитая песня: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек…» Там же: «Человек проходит как хозяин необъятной Родины своей…» Эти слова как раз тогда были написаны, когда в тюрьмах и лагерях сидело и гибло до 10% населения – взрослые, дети, женщины, старики… Те же, что оставались «на свободе», умирали духовно – нравственные начала гасли в дрожащих от страха, исступленно цепляющихся хоть за какое-то существование телах. И все-таки… Были, были те, кто и на самом деле верил в то, что декларировали те, кто стоял у руля. И не сдавался.
Правда, это происходило не всегда явно.
Вот письмо, которое в моей почте лежит особняком. Как это ни странно, однако оно единственное в своем роде. С большим трудом я отыскал его среди сотен других и очень дорожу им, ибо оно – «альтернативное». Привожу его полностью, не изменив ни слова.
«Уважаемая редакция!
Прошу передать нижеследующее автору повести «Пирамида» Юрию Аракчееву /№№ 8-9, 1987 г./.
Уважаемый Юрий Аракчеев!
Дочитал таки Вашу «Пирамиду», которую Вы почему-то окрестили повестью, хотя положа руку на сердце, больше чем очерком ее не назовешь. Вы удивляетесь почему на ее первую публикацию ни критика, ни читатели никак не прореагировали, народ безмолвствовал. Боюсь, что и на журнальную публикацию повести реакция будет такой же. Почему?
Народ безмолвствует, когда на его глазах совершается особенно тяжкий грех. Взяв за основу довольно таки сомнительный факт нарушения социалистической законности, Вы не довольствовались принятыми партией и поддержанными всем народом мерами борьбы с породившим их бюрократизмом. Вы впрямую толкуете этот факт, а также и некоторые другие, подобные ему, не как отдельные сугубо бюрократические извращения, а как пороки изначально присущие советской власти и социализму.
Вам не кажется, что такое Ваше утверждение весьма и весьма созвучно с рейгановским: «СССР – это империя зла»?
Мало того. В своем кредо Вы пишете: «Проходят «героические» периоды истории, утихает шум, вызванный каким-то трудовым или ратным подвигом» и так далее, в том же духе. Вы, походя, глумитесь над великими жертвами, понесенными нашим народом, над его великими свершениями, оплевываете его всячески и требуете почему-то от него же рукоплесканий!
Да еще о каком-то достоинстве своем говорите! Выходит, что весь Советский народ, построивший и утвердивший во всем мире социализм, самое справедливое общество, не имеет человеческого достоинства, а Вы его имеете! Вы и Солженицын, отсидевшийся в войну в местах столь отдаленных от фронта, а после войны выдавший именно себя за героя, достойного Нобелевской премии за то, что оплевал свой народ, социализм.
Читая Ваше произведение, начинаешь понимать, почему репрессированных при Сталине называли врагами народа. Неужели Вы не понимаете, что толкаете страну в хаос, пережитый Венгрией, Чехословакией, Польшей, начинающийся, как правило, с подобных публикаций в литературе /вспомните «Литерарни листы»!/
Боже! Как же вы надоели, последователи Герострата, готовые и способные на все, лишь бы прославиться! Но чем же провинились перед вами советские люди, доказавшие свое достоинство в труде и в бою? Разве только тем, что позволяют еще и охаивать себя? Впрочем, вряд ли Вы это поймете…
Гнездилов Павел Кириллович, участник
Великой Отечественной войны, пенсионер.
Гор. Орел
17.9.87 г.» /Письмо № 155/.
Да, это письмо заставляло думать. Оно не вызвало во мне раздражения. Павел Кириллович безусловно во многом прав. Да, идеалы социализма и с моей точки зрения весьма справедливы, но так ли уж следовали им советские руководители? А еще более те, кто лихо пользовался возможностями репрессивного аппарата и использовал служебное положение в своих корыстных целях. И именно то, что идеалам не следовали сверху, превратив их по большей части в декорацию, развращало и людей, которые тоже научились использовать эти возможности для своих мелких нужд – отобрать у соседа участок, квартиру, или отомстить «обидчику», просто написав донос в психушку, милицию или КГБ… И все это в результате обесценивало труды и подвиги честных советских людей, превращая окружающую реальность в ад для тех, кто пытался-таки идеалам следовать. И в значительной мере исказило систему. Это и есть та самая «пирамида» – остроконечная пирамида власти, что и дало основания таким как Рейган, называть нашу страну «империей зла».
Теперь приходится открывать глаза и вытаскивать из ушей затычки… Легко ли видеть теперь, к чему привели великие жертвы? Легко ли переосмыслить жизнь, честно (а в отношении Павла Кирилловича я почему-то уверен, что это именно так) отданную служению великим идеалам, которые были так лихо, бездумно искажены и бессовестно преданы именно теми, кто с таким пафосом их провозглашал. Неужели и сейчас Павел Кириллович верен людям, которые явно же думали об укреплении личной власти, а вовсе не о «святых идеалах»? Неужели и теперь он все еще судит по словам, а не по делам?
Что же касается самих идеалов – свободы, счастья, достоинства людей, – то в «Пирамиде» я ведь не подвергал их сомнению, а вовсе даже наоборот. И неужели и сейчас Павел Кириллович считает, что мы действительно «построили и утвердили во всем мире социализм, самое справедливое общество»?» – думал я.
Да, на первый взгляд казалось, что атмосфера у нас во времена «перестройки» изменилась сильно. Во всеуслышание говорилось такое, о чем раньше страшно было и думать. Да, вот же вопрос: стал ли у нас человек свободным, вольно ли дышим мы, хозяевами ли по Родине своей «проходим»?
В письмах удивляли меня не многочисленные жалобы на беззакония и преследования. Удивляло то, что находились-таки люди, не потерявшие способности мыслить. И даже – бороться. Действительно – за идеалы. Почему же не поддерживают их, такие как Павел Кириллович Гнездилов? Почему же он как бы не замечает их? Ведь они пишут правду, а значит не все благополучно в «королевстве датском». Разве можно идти вперед, если закрываешь глаза на недостатки.
Но билась, билась мысль, трепыхались, словно язычки пламени, ростки духа народного.
Да, вот на таких людей – надежда.
Исповедь директора школы
«…Вы убедительно раскрыли суть построения порочной «пирамиды» (системы управления страной), в которой, как редкие алмазы, можно найти порядочных людей.
Все правильно!
Порочная «пирамида» выросла в результате порочной системы комплектования кадров, управления всех звеньев и уровней сверху вниз. Именно эта «система» порождала и ПОРОЖДАЕТ больших и маленьких «Сталиных» во всех звеньях, на всех уровнях. При «Сталиных» неизбежно вырастают «Берии» и т.д., и т.д.
В порочной пирамиде крайне трудно, невозможно работать руководителям с элементарнейшими человеческими качествами, если они честны и принципиальны. Если человек не способен приспособиться, угодить – работать ему не дадут! 60 лет пытаются бороться честные люди с этой системой безуспешно!
Система морально разложила общество, в первую очередь – руководящий аппарат. Самый убедительный герой Вашей «Пирамиды» – Ваша жена!
Да, система сделала нас такими: «И вообще никому нет дела до дела!!!» А тем, кому есть дело до дела: ох, как же им жить в нашей «светлой» действительности тяжко – дальше некуда. Ваши герои – реальный пример…
Я сам такой «чудак». 13 лет отдал народному образованию. За 5 лет (при всеобщем развале «образования») слабая 8-летняя школа стала лучшей средней школой области (я был директором). Не знаю, подойдет ли хоть одна школа области к уровню организации ее работы в 1970 году (она и сейчас лучшая пока в области) к 2000 году. Мне работать не дали, не помогла «перестройка» и письма учителей, родителей. За что? Настоял, чтобы отпустили с должности зам. зав. облоно. Но «чудакам» неймется.
В 1984 г. перешел работать заместителем директора проектного института. Директор ворует. «Перестройка» смутила? Сказал. И – 2 года защищали жулика, отпустили на пенсию, только 400 рублей удержали гражданским иском.
А я: 2,5 года преследования. Один раз «сокращали», восстановился через 6 месяцев. 28 мая 1987 г. уволили второй раз по статье. 25 писем в прокуратуры РСФСР и СССР, 22 письма в центральные парт. органы. Больше 100 писем в центральные газеты и т.д. (Все вы, уважаемые товарищи, писать можете хорошо, но, понял, на «страницы» пробиваются «чудаки», единицы). Может быть, добьюсь справедливости? Но с кем нужно бороться? С порочной системой, в авангарде которой административный партийный и советский аппарат? Этот аппарат сегодня – главный противник «перестройки».
Поддержала областная газета. Корреспондента 4 месяца преследовали, пока «факты подтвердились». На два месяца в больницу – сердце.
Порочная система подбора кадров породила вопиющую бесхозяйственность, вопиющие хищения, круговую поруку, беспринципность, лицемерие, подлость… Система превратилась в кормушку и паразитирует на здоровой основе соц. строя.
Гласность пока в центральной печати и только на вершине айсберга. Если не вывести местную печать из-под контроля партийных органов, гласности на местах нет и не будет.
Нет пока, пишете Вы, настоящей победы. Ее и не будет, пока на местах в области, городе, районе (и выше) через 2-3 года не будут проводиться выборы и перевыборы всех руководителей закрытым голосованием, чтобы из 2-х кандидатов народ мог выбрать более умного, человечного – одного. И этот один должен знать – его работа зависит не от вышестоящего «Сталина», а от народа. Другой основы для оздоровления руководящей системы нет.
Одна надежда – гласность, но это слабая надежда. Даст ли реальные законы партконференция – не знаю, ведь многим чиновникам придется уйти от «кормушки».
3 года перестройки. Разговоров и пожеланий на 300 лет вперед. Обсуждаем мертвых, ушедших. Живых – не трогаем, страшно. Кроме «разговоров», все осталось на месте. Кто несет ответственность за произвол беззакония в стране? Никто! Развернет плечи «порочная система», и голоса гласности запоют по-другому.
25 лет царствовал в Ярославской области Лощенков. 17 лет царствовал в Костромской области свой «Сталин». Их нет. На смену пришли новые руководители. Они пока не превратились в «Сталиных». Но порочная пирамида стоит. И управляют новые руководители старыми методами. Потому и был митинг в городе, и требовали люди лишить мандатов конференции: I-ых секретарей обкома, горкома партии, председателя облисполкома и людей, которые уже 20 лет «поднимают руку» на больших форумах. И новое руководство, несмотря на то, что оно на 3 головы порядочнее старого, действовало методом подавления гласности. Чего же можно ждать? Взорвать пирамиду больно и страшно и – невозможно, нет таких сил!!!
Перестроить ее можно только сверху, а там желающих добровольцев на это – не видно! Страшно за общество и строй великих потенциальных возможностей! Пока нет трибуны для конкретных предложений, не пробиться. Общие рассуждения людей с именами – разрешили…
С уважением
Чернов Борис Аркадьевич, член КПСС
с 1958 года. Г. Кострома.»
Письмо № 305.
Наверное, излишни комментарии к этому письму, но меня тронуло здесь то, как точно человек понял самую главную мысль «Пирамиды». Ни слова о криминальной истории в этом отзыве – только о главном, о системе, которая порождает истории, подобные «Делу Клименкина». Уж он-то на редколлегии не стал бы поднимать руку на «личную линию», это ясно. Хорошая «иллюстрация» к привычному тезису руководителей наших /и партийных, и государственных, и идейных/ о том, что, мол, «народ не поймет». Народ понимает гораздо больше вас, официальные господа!
Но вот и еще письмо, которое я озаглавлю строчкой из него:
«Бить эту мразь можно»!
«…С величайшим интересом мы все прочли «Пирамиду»! Журналы мне удалось достать случайно. Я отремонтировал телевизор у соседки, и она дала мне журналы. Очень полезная повесть! У меня была аналогичная история…
В 1984 г., т.е. в «застойный период», я отправил в Москву, в самые высшие инстанции, очень важные материалы о преступном мире курорта, тесно связанном с должностными лицами Сочи, Краснодара и др. Меня предупреждали, что у преступников очень хорошие связи, но я не побоялся.
В итоге, в 1985 г. часть преступников была арестована и осуждена… Однако в отместку против всей нашей семьи начались самые дикие и подлые преследования: угрожали по телефону убийством несовершеннолетнего сына, били окна и, наконец, против меня и жены возбудили уголовные дела. После обыска 1.12.85 меня арестовали «За хранение оружия, боеприпасов, динамита, мин, гранат и взрывчатых веществ, а также антисоветской («Собачье сердце» М.Булгакова), порнографической («Роковые яйца» М.Булгакова) и церковной («Евангелие» и др.) литературы». Жену обвинили в «Покушении на посредничество во взяточничестве, должностной подлог и пр.».
10 месяцев я провел в заключении в шести тюрьмах и одном ИТК и все время отбивался и писал. Адвокат струсил и вел подлую тактику. Жену осудили условно.
В январе 1987 г. я после протестов Прокурора РСФСР был полностью реабилитирован и освобожден. Мне вернули зарплату и весь «арсенал» (т.е. экспонаты школьного музея Боевой Славы). Жена, не признавшая себя виновной, попала под амнистию.
Долгое время за нами была слежка, в которой участвовало 12 человек из УВД…
Никто из организаторов преследования практически не только не пострадал, но и получил повышение. Ни на одно из моих писем в Крайком КПСС (три жалобы), в Горком и райком я не получил ни одного ответа.
Примечательно, что почти два года я воевал не с теми уголовниками (по материалам, отправленным в Москву), а с нашими «правоохранительными» органами и их покровителями.
Находясь за двадцатью решетками и вооруженный лишь шариковой ручкой, я победил всю эту свору подонков и предателей. Злобы у них и по сей день полно, но им сейчас мешает Горбачев М.С.
Моя история – сверхдетективная, интереснейшая и поучительная. БИТЬ ЭТУ МРАЗЬ МОЖНО. Вот почему читавшие Вашу «Пирамиду» жмут Вам руку
С уважением Селуянов Виль Алексеевич, ст.инженер по ЭВМ и преподаватель УПК Хостинского РОНО.»
Телефон, адрес… г.Сочи. Письмо № 240.
Письмо это, понятно, особенно порадовало меня, и я решил при возможности встретиться с М.Вознесенским и выяснить, помнит ли он эту историю и помогал ли герою, автору письма.
Но уж если речь зашла о героях, то вот и еще письмо, весьма примечательное.
