Юрий Сергеевич Аракчеев
Пирамида жива…
Есть с кого!
Да ведь есть же, с кого спросить. Есть с КОГО!
КТО создал – и поддерживал – такую жизнь? КТО построил лагеря и по приказу начальства стрелял в заключенных – таких же людей, как сам? КТО позволял лишать себя жизни, свыкаясь со своим рабским положением и целиком считая себя зависимым от «вождей»? КТО постоянно и неизменно обожествлял власть? Кто стонал от своих несчастий, хотя сам НИЧЕГО не делал для того, чтобы свое несчастное положение изменить? КТО заходился в экстазе, видя на трибуне очередного «вождя», и голосовал «как один» и кричал «одобрямс»?
КТО рвется к власти не для того, чтобы работать на благо людей, а чтобы улучшить СВОЕ материальное и социальное положение? КТО бьет себя в грудь, утверждая, что верующий, а сам нарушает первую и самую главную заповедь христианскую: «Не сотвори себе кумира, кроме Бога небесного?» Разве не говорено Христом – 2000 лет назад! – что «ПО ПЛОДАМ»? «По плодам их узнаете их…»
Ведь это НАША страна. Это НАШ дом. Это НАША земля. НИКТО не улучшит нашу жизнь, кроме НАС САМИХ.
Часть 8. Поздравляю, приехали! – «Пирамида–3»: повесть о «повести о «повести о повести»)
Страна чудес
Семь частей книги (не считая Вступления), написаны в 1990 году. Я считал своим долгом рассказать все как было, ибо ни публикация «Высшей меры» в сборнике через 9 лет после того, как была написана, ни даже выход самой «Пирамиды» в журнале «Знамя» в 1987-м, не дали НЕОБХОДИМОГО эффекта. Да, писем читателей я получил очень много и каких, но… Не мне надо было писать, граждане…
Документальная повесть «Высшая мера» была попыткой рассказать людям о том, что происходит в нашей стране, с нами. Чтобы мы перестали быть равнодушными свидетелями жестокости, хамства и тупости, которая вокруг нас. Чтобы уважали справедливость и закон. Чтобы поддерживали тех, кто вступает на борьбу со злом, иначе зло будет разрастаться, и жизнь наша никак не улучшится. Никто не улучшит жизнь, кроме нас самих!
«Высшую меру» в газете не напечатали по ТЕМ ЖЕ причинам, по каким произошло убийство мальчика на сибирской реке, а Клименкина осудили на смертную казнь без достаточных оснований тоже ПОЭТОМУ. А честную повесть мою об этом тоже приговорили к небытию все ПОТОМУ ЖЕ. И повесился один из свидетелей, и Каспарова посадили на восемь лет…
Вот и пришлось мне писать «Пирамиду»…
Эту повесть опубликовали достаточно быстро и в хорошем журнале – началась, слава Тебе, Господи, «перестройка» с «гласностью» заодно. Читательский эффект от повести был большой, но…
«Замалчивание» «Пирамиды» в средствах массовой информации и то, что меня как ее автора игнорировали представители не только властей, но в какой-то степени и сами работники журнала, а также «коллеги», еще раз подтвердило: большинство тех, кто добился хоть какой-нибудь власти, думает у нас не о благе людей, а исключительно о своем личном благополучии. Тут нового для меня не было, это наше родное. Хуже, гораздо хуже другое. Люди, читатели, писали мне, а не властям. Люди жаловались вместо того, чтобы ПРИЗВАТЬ К ОТВЕТУ тех, кто по должности обязан им помогать. Они просили помощи у того, кто сам нуждался в помощи, сидя под грудой вопиющих писем с заткнутым ртом и связанными руками. Поддерживать меня нужно было ДЕЛОМ, сотрудничеством, а не новыми жалобами и просьбами. На что надеются те, кто лишь просит, но ничего не дает? Повесть моя вопила о том, что только мы САМИ можем улучшить жизнь свою. А страждущие читатели просили помощи У МЕНЯ. Не у правительства. Не у тех, кто нагло присваивал себе право унижать их, грабить, убивать даже. А у меня. Который столько лет бился над тем, чтобы хотя бы только опубликовать то, что написано не ради «бабок», не для ублажения жалкой своей гордыни, а для того, чтобы все ЗНАЛИ об этом. СМИ легко замалчивали вещь, которая так нравилась моим читателям, а они молчали. Они молча выстраивались в многомесячные очереди в библиотеках, а по поводу происшедшего обращались не к властям. А ко мне. Который и так, можно сказать, охрип от крика. Спокойно и потом читали мои статьи в газетах в 92-м, 93-м годах, когда новые власти растаптывали, расчленяли и грабили Родину. Интересно, что в связи со статьями никто мне даже ни разу не позвонил и не написал – так же, как – уверен! – и другим авторам подобных – вопиющих! – статей, призывавших народ опомниться, понять, ЧТО ПРОИСХОДИТ. Понятно, понятно… Граждане старались выжить. Поодиночке.
Именно после выхода «Пирамиды» и все с большей и большей уверенностью потом я, как никогда раньше, с печалью и горечью видел: народ наш хотя и страдает, но подчиняется покорно, несмотря ни на что. Это и есть следствие Пирамидальной Системы, которая издавна воцарилась в нашей стране – в умах и душах моих соотечественников. По-прежнему происходит то, что происходило когда-то на сибирской реке: тупые, жестокие, физически сильные убивают духовно развитых слабых, свидетели «благоразумно» не вмешиваются, а «специалисты» все это прикрывают, оправдывают, преследуя исключительно личные цели. Чтобы уцелеть самим. Кто виноват?
В 1990-м году время для публикации «Пирамиды-2» казалось весьма подходящим. Я стал искать место. И не находил. Я предлагал ее в разные издательства и журналы. От нее шарахались. Только в альманахе Чеховского общества с названием «Дядя Ваня» опубликована была ее последняя часть, «Украденная жизнь» (одна из 7-ми). Альманах выходил тиражом в 10 тысяч. В начавшемся в 90-х годах «литературно-публицистическом шуме» влияние альманаха было абсолютно ничтожным.
Но я пытался. Увы, пока безрезультатно.
В мае 91-го с моей «Пирамидой» произошло то, что, вероятно, должно было произойти, если принять во внимание ту атмосферу, которая в нашей стране воцарилась. В любом цивилизованном обществе это могло бы показаться чудовищным. Я же, честно говоря, не очень и удивился.
Еще не пришел к абсолютной власти Ельцин, еще не стало в порядке вещей своровать завод, республику или целую промышленную отрасль огромной страны, но воровать «интеллектуальную», художественную собственность уже было в порядке вещей.
«Пирамиду» мою наглухо замолчали в СМИ, то есть ее, а также и меня, ее автора, как бы и не было, а потому, тем более, почему бы и не воспользоваться тем, о чем вполне позабыли? И в «предпобедные» майские дни (накануне праздника Победы), а именно с 5-го по 7-е по Первой программе Центрального телевидения…
Впрочем, об этом событии лучше скажут официальные письма-статьи, которые я послал 8-го мая 1991-го года сразу в две газеты – серьезные «Известия» и довольно легкомысленный, однако весьма читаемый, популярный в народе «Московский комсомолец».
Начнем с «Известий»:
«Многоуважаемая редакция!
«Известия» были первой газетой, которая опубликовала колонку о моей повести «Пирамида», вышедшей в журнале «Знамя» в 1987 году (№№ 8-9). Это была заметка под названием «Пирамида и эстафета» за подписью В.Малухина (8 сентября 1987 г.). За что я очень благодарен. Кроме того, именно работник «Известий», известный публицист Юрий Васильевич Феофанов беседовал со мной на ту же тему, и эта «Беседа по прочтении рукописи» была опубликована в газете «Московские новости» в конце июля того же года. Моя признательность тем более велика потому, что «Пирамида», вызвавшая огромную читательскую почту (меня буквально завалили письмами) и читательский интерес (доподлинно известно, что очереди на ее прочтение в библиотеках достигали 150-200 человек), осталась практически незамеченной нашей литературной критикой. Мало того, мое имя, ранее довольно часто упоминаемое в прессе, вдруг исчезло из рецензий и литературных обзоров, хотя «Пирамида» и вышла отдельным изданием.
И вот – следствие столь странного замалчивания повести: с 5-го по 7-е мая 1991 года по Первой программе Центрального телевидения шел фильм «Адвокат», снятый по заказу Гостелерадио на студии «Ленфильм» Т.О. «Петрополь». Сценарий Игоря Агеева, режиссер Искандер Хамраев, консультант В.Заваруев. Сюжет фильма, его линии, повороты, действующие персонажи, порой мельчайшие детали событий и даже имя одной из главных героинь (невеста Светлана) в точности повторяют мою «Пирамиду». Слегка изменены только отдельные несущественные моменты. Я могу самым скрупулезным образом доказать это.
«Несущественные» моменты, тем не менее, довольно существенны, ибо социальный, гражданский накал моей повести заметно ослаблен в фильме. Судя по фильму, наши проблемы заключаются в том, что «кое-где у нас порой» встречаются преступники и внизу и наверху (которых, по словам главного героя фильма, «не достать»). Система же, которая, по моему глубокому убеждению, порождает беззакония и преступность такого рода, как бы и ни при чем.
Таким образом, у меня не только украден сюжет, со всеми его деталями и ходами, но с его помощью значительно искажена основная идея моего произведения.
В титрах же нет ни слова ни о «Пирамиде», ни о ее авторе. Не могу квалифицировать это иначе, как самый настоящий литературный грабеж.
Прискорбное заключается еще и в том, что я теперь не могу ни написать сценарий по собственной повести, ни передать право экранизации достойному, с моей точки зрения, сценаристу. Ибо теперь мой сюжет уже использован неизвестными мне людьми и без моего разрешения.
В цивилизованных странах за такие дела карают очень строго. Впрочем, и наше /цитирую/ «законодательство предусматривает следующие случаи, при которых выпущенное в свет произведение может быть использовано без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием фамилии автора, произведение которого использовано, и источника заимствования: – 1.Переработка произведения в новое, творчески самостоятельное, это не относится к переработке повествовательного произведения в драматическое либо в сценарий и наоборот, на что необходимо получить согласие автора и выплатить ему обусловленное вознаграждение…» /выделено мной – Ю.А./
Цитата приведена по «Словарю-справочнику автора», М. Изд. «Книга», 1979 г., стр. 39-40.
Фильм «Адвокат» призывает к борьбе с беззаконием, за нравственность. Можно ли безнравственными методами бороться за нравственность?
Мы все, пишущие, находимся под угрозой такого вот литературного бандитизма. Это не должно оставаться безнаказанным, и люди должны знать об этом.
Потому и прошу вас, если это возможно, опубликовать мое письмо.
С уважением
Ю.Аракчеев.
8 мая 1991 г.»
Наученный горьким опытом, я не был уверен, что письмо мое опубликуют. Хотя и передал его из рук в руки сотруднику газеты, позвонив ему из «проходной» по телефону. Он сказал, что «Пирамиду» мою читал и она ему «очень понравилась».
Для верности я тогда же отвез еще одно послание в «МК». Написано оно, естественно, в более легком ключе. Его я передал из рук в руки заведующей отделом, которая тоже как будто бы читала мою «нашумевшую» повесть.
К моему удивлению, «Известия» опубликовали мое письмо почти сразу, хотя с сокращениями. А «Московский комсомолец», узнав об этом, вытащил мою статью из уже набранной верстки, считая ниже своего достоинства «повторять уже сказанное»…
Увы, ровно НИКАКОГО эффекта от публикации в «Известиях» не было. Знающие люди говорили мне, что я мог бы добиться справедливой сатисфакции от сценариста Агеева и от Т.О. «Петрополь», но для этого надо было затевать судебную тяжбу, нанимать адвоката и платить ему такие деньги, каких у меня не было… Я все еще надеялся на публикацию «Пирамиды-2», в которой, несомненно, рассказал бы обо всем происшедшем.
(Забегая вперед, скажу: телевизионный фильм «Адвокат» еще несколько раз демонстрировали по телевидению, последние разы уже в новом тысячелетии. Как ни в чем не бывало…).
Проблеск…
Доблестный 91-й в России. Исторический 91-й. Поворотный?…
Мы с женой были у Дома Советов. В том Августе. Мы оба никогда раньше не видели сразу столько открытых, честных лиц. Просыпалась Россия?
Никогда не забуду три этих дня. 20-го августа я фотографировал людей, собравшихся на площади, танки Евдокимова, баррикады… Ожидали штурма, который мог начаться в любую минуту. Ждали нашествия танков, вертолетов… Мы с женой забрались на крышу небольшого здания, и снизу какой-то человек в камуфляже крикнул, что мы – «слишком хорошая мишень», и лучше нам сойти с крыши. Мы сошли, я сказал, чтобы Ира шла домой – у нее все-таки дочка… Но она не уходила, мы побыли еще с час, штурма не дождались – слава Богу! – пошли домой. Вошли в метро, спустились по эскалатору. Тут я еще раз осознал, КАКИЕ лица были там, у Белого дома. И какие здесь, в привычном метро – равнодушные, стертые…
Да, надолго нас не хватило. Не привыкли мы к проклюнувшейся свободе. А те, кто торжественно называл себя демократами, как постепенно выяснилось, вовсе не собирались ломать пирамиду власти. Они просто мечтали забраться на ее верхние этажи. Некоторым это удалось триумфально. Они стали многократно богаче тех, кого с пафосом обвиняли в стремлении к богатству…
Потом было 8 декабря и «Беловежская пуща», потом 2 января 1992-го и явление Е.Т.Гайдара с непродуманным, истерическим «освобождением цен», затем последовала чудовищная, бесстыдная приватизация, справедливо названная народом «прихватизацией», печально карикатурная «ваучеризация». Думаю, все помнят знаменитые «Потерпите до осени!», «Лягу на рельсы!» – заявления человека, абсолютно безответственного – глупого и самоуверенного «царя». Царь шалил – он не только жил в свое удовольствие: сильно «закладывал», появлялся в непотребном виде перед людьми, плясал на официальной встрече «Калинку», дирижировал оркестром, проспал встречу с министром европейской страны, писал на колесо самолета и требовал себе все большие полномочия, – но в 93-м приказал стрелять по Дому Советов, предварительно отключив в нем электричество, водопровод и канализацию. А потом через посредство «самого лучшего министра обороны» начал в 1994-м уже не скрытую, а откровенную Гражданскую войну в одной из своих республик. Скрытая же война по всей стране как началась в 91-м, так и продолжается до сих пор: война правительства со своим народом, переходящая в войну всех против всех.
И все у нас по-прежнему, все по-прежнему… Хотя и называется теперь по-другому.
А годы шли…
А я все пытался…
В 1993-м еще в одном издании, газете «Совершенно секретно», была-таки опубликована выбранная редакцией из текста повести лишь одна из историй, под названием «Исчезновение» (история Кентова). Она, конечно, весьма любопытна, однако имеет, скорее, ставший модным «детективный» уклон, чем главный, публицистический (в эту книгу я даже ее не включил).
Несколько раз мне удалось-таки выступить по Центральному телевидению – в программах В.Шугаева, Б.Ноткина, Л.Беляевой, – но высказаться по-настоящему ни в одной из них мне не дали. А вся рукопись «Пирамиды-2» так и лежала без движения.
А годы все шли…
Многие читали эту рукопись, не было ни одного читателя, который ее бы не оценил – включая редакторов некоторых издательств и журналов. Но опубликовать полностью никто не решался.
Я мог бы смириться, посчитав, что «материал устарел», но я помнил, во-первых, историю с «Пирамидой» (как и с другими своими вещами, прорвавшимися в печать и ставшими вполне признанными читателями через многие годы), а во-вторых, видел, какая бездумная жвачка в ярких обложках заполонила книжные прилавки. Писали все кому не лень, публиковалось во множестве то, что не требовало никаких умственных усилий. Да, ЭТО покупали, но ведь наркотики покупали тоже, хотя они, в отличие от литературной наркоты были запрещены…
Жизнь тоже шла своим чередом – я не только писал свои сочинения, но фотографировал природу и женскую красоту, писал газетные статьи о безобразиях, которые творила новая власть, называвшая себя «демократической». Некоторые из «острых» статей даже удалось «пробить»… Отчего – как я узнал много позже – ходили даже слухи (среди «свидетелей»), что меня убили. Слухи были преувеличены – физически меня никто не убивал, но главные рукописи мои по-прежнему лежали «в столе».
Сотни писем людей, читателей «Пирамиды», поверивших мне, раскрывших души, доверившихся, не давали покоя. Я всегда считал себя русским писателем, пишущим не во имя денег и славы, а для того, чтобы сказать правду, поделиться с соотечественниками наболевшим, своими представлениями и знаниями об окружающем мире, поделиться опытом – чтобы те, кого я люблю – живые, НОРМАЛЬНЫЕ люди, – сделали свои выводы из написанного и прочитанного, чтобы учли мой опыт, чтобы их жизнь стала лучше. Получая благодарственные, разумные письма читателей, я видел: я прав! Не зря старался! Книги мои помогают людям! Если, конечно, они опубликованы…
Но главные так и не публиковались. В том числе роман «Обязательно завтра» – о становлении человеческой личности, о том, как важно не подчиняться «общепринятому», а быть верным себе. В том числе повесть «Карлики» – как герой повести после болевого шока стал видеть человеческие пороки и несовершенства в форме этаких живых «гойевских каприччос» и как важно, как необходимо в жизни быть верным тому лучшему, что дано тебе от природы… В том числе «эротические» рассказы, в которых эротика была не развратом, а необходимым и естественным компонентом Красоты и Любви. И не публиковалась «Пирамида-2». С честным рассказом о том, что происходило не только со мной, а с очень и очень многими. И что происходит и происходит теперь. Плывет все та же лодка по реке жизни, и двое грубых и пьяных обязательно убивают третьего. Происходило и происходит то же самое, что описано в «Высшей мере»…
В середине 90-х я понял, что «Конец света», о котором пророчествовали уже давно, начался. Считалось, что новое тысячелетие наступит вместе с Армагеддоном. И теперь то, что происходило в нашей стране в 96-м, казалось, подтверждает это. Четыре всадника Апокалипсиса – Мор, Голод, Война и Раздор – топтали нашу землю… Мор и Голод возникли не только от недостатков продуктов для тела – они касались теперь особенно человеческих душ. Уходили из жизни, исчезали любовь, солидарность, сочувствие, понимание, смысл. Увядали, гибли души человеческие при формальном существовании тел… Официально провозглашался ставший почти апокалиптическим девиз: РЫНОК! Сопровождаемый еще одним нерусским визжащим, навязчивым словом – БИЗНЕС! Если бы действительно рынок… Где происходит взаимосвязанный взаимовыгодный обмен… Изначально стартовые условия у нас были неравные, а потому никакой не рынок получился, а – беззастенчивый, наглый грабеж. Если бы действительно бизнес, то есть ДЕЛО. «Бизнесом» называлось теперь все и оправдывалось этим словом все – и вымогательство, и проституция, и воровство, и убийство. Все, за что можно «сшибать бабки». Все – «бизнес»… Два этих «понятия» стали главными. Но самым-самым главным, наиглавнейшим символом жизни стал доллар. Не рубль, заметьте, а – американский доллар. Он стал целью и смыслом существования дебильного, теряющего всякие нравственные ориентиры скопища людей, объединенного разве что географическими границами и привычкой. Но целью и смыслом жизни разумного существа не может быть то, на что можно приобрести обильную, сытную еду, непомерную роскошь и полового партнера! Тупое, агрессивное потребление – это инстинктивное свойство ЖИВОТНЫХ, да и то не высоко стоящих на лестнице эволюции. Люди и превращались в животных со странной покорностью, отличаясь от «братьев по разуму» разве что неумеренной жадностью и способностью молниеносно загрязнять и уничтожать среду своего обитания.
Перед Америкой и пресловутым «американским образом жизни» стелились. Я тоже когда-то весьма уважал великую эту страну, судя о ней по произведениям Фенимора Купера, Джека Лондона, Джона Стейнбека, Марка Твена, Эрнеста Хемингуэя, Селлинджера, других достойных писателей, а также по некоторым фильмам – разумеется, восхищаясь не прелестями капиталистической междусобойни, а благородством и мужеством отдельных представителей этой страны. Но наша «демократическая» власть взяла у Америки худшее – междусобойню и стремление к обжорству и бессмысленной роскоши. О Джеке Лондоне с его «Мартином Иденом» и «Железной пятой», например, в последнее время вообще забыли…
На новых выборах 1996-го большинство «электората» (сомнительное, однако же утвержденное Центризбиркомом) вновь проголосовало за человека, правление которого принесло столько бед стране, сколько не приносило ни одно вражеское нашествие. Еще в конце 1994-го в связи с Чечней мне (и, конечно, далеко не только мне) становилось стыдно быть гражданином – точнее «жителем» – этой страны. А в 96-м психологически стерлась грань между жизнью и смертью. Победа «ограниченных» амбалов в нашей «лодке» при спокойном, бесчувственном молчании свидетелей стала абсолютной и безоговорочной. Агрессивная, тупая, навязчивая реклама успешно выполняла роль окончательной дебилизации населения, не говоря о многих странных телепередачах, бесстыдных в своей лжи и роскоши шоу («как у них», на Западе), мыльных сериалах о «другой жизни» и полной неспособности «специалистов» осмыслить то, что происходит в родной стране.
Конец Света для нашей страны по всем признакам приближался.
