Якоб Лорбер
Домоводительство Господне. Том 1
Глава 135. Ответ Адама
1. Когда Асмаил завершил Свою вдохновенную речь, смотри, всех присутствующих охватил великий страх, и никто не мог приблизиться к другому, чтобы подбодрить его каким-нибудь обнадеживающим словом, ибо эта более чем очевидная истина практически исключала саму возможность любых утешительных отговорок и оправданий. И потому воцарилась глубокая тишина, и каждый в споре со своим сердцем старательно выискивал хоть какое-нибудь оправдывающее обстоятельство, дающее основание для утешения. Однако и оскудевшее сердце, будучи не в силах свести концы с концами, само страдало от величайшей нищеты.
2. Наконец по прошествии достаточно долгого времени Адам поднялся и сказал хоть и мягко звучащим, но все же очень серьезным голосом:
3. «Асмаил! Кем бы Ты ни был – человеком или наивысшим святым Богом, – воистину верно, что как ныне, так и во все времена все сказанное Тобою относится непосредственно ко мне. – Смотри, однажды я пал на трудном пути божественной воли и теперь больше не могу подняться. Но я всегда хотел ходить праведными путями и, насколько это было возможно, старался избегать любого камня преткновения. Однако не я создал эту неровную, покрытую камнями землю. Она есть творение Бога. И теперь, когда я, будучи первенцем, при всей своей внимательности все же то тут, то там спотыкаюсь, скажи мне, будет ли и может ли каждое преткновение быть возложено убийственным бременем только на меня одного?! И если мое сердце стало песком или камнем, неужели нет никакого средства, чтобы снова навеки превратить его в плодородную почву?
4. И раз уж я такой закоренелый преступник, – скажи, неужели сердце Бога не способно хоть как-то смилостивиться надо мной и мне подобными?
5. Ведь согласно Твоей вразумляющей речи, пожалуй, никому, за исключением Еноха, невозможно остаться в живых перед Богом!
6. И как же любить Бога, не познав перед тем, сколь сильно – необычайно и бесконечно – отличается Он даже от самых совершенных Своих созданий?!
7. Смотри, Ты требуешь от нас невозможного! Даже если в Своем совершенстве Ты не осознаешь эту невозможность, Ты ведь не преминешь опровергнуть меня, хотя в самом себе я ощущаю все это весьма ясно и четко!
8. И если от имени Бога, либо как Сам Всевышний Господь, Ты требуешь ныне от меня и всех моих потомков столь многого, скажи, разве не будет тогда справедливым попросить Тебя, вместе с этим требованием дать нам в руки и вложить в сердце также и средство, с помощью которого мы все получим надежную возможность всецело соответствовать Твоим требованиям?!
9. То, что все мы не испытываем недостатка в доброй воле, Ты, вероятно, можешь отчетливо увидеть в этих моих словах, равно как и в моей душе. О могущественный Асмаил, милостиво восприми этот невольный порыв моего сердца! Ведь вечно могущественный может помочь себе, если что-то гнетет его, – а бессильному червю в пыли не остается ничего иного, как, корчиться в предсмертных муках, когда он оказывается почти полностью раздавленным под копытом наступившей на него могучей лошади!
10. О вдумайся в эти слова и прими во внимание, что это значит: быть бессильным созданием и при этом ощущать, что рядом с тобой незримо присутствует Творец, бесконечно и вечно превосходящий все Своим могуществом!
11. Взгляни на это немыслимое и неописуемое соотношение: бессилие, которому должно быть свободным, – под свободной, бесконечной и вечной Силой.
12. Посему вместо того чтобы продолжать топтать нас, и так уже почти растоптанных, помоги нам, если нам вообще когда-либо возможно помочь! Или лучше было бы нас полностью уничтожить, – чем постоянно все больше и больше мучить! Аминь».
Глава 136. Асмаил выговаривает Адаму
1. После слов Адама Асмаил несколько взволновался и обратил к нему, равно как и ко всем, следующие серьезные и все же исполненные необычайной любви слова, говоря:
2. «О Адам! Адам! Твоя неразумность возросла и окрепла! Прежде всего Я спрошу твое сердце, ибо ты являешься отцом всех присутствующих, а также многих других детей, населяющих эту землю. – Итак, скажи Мне в своем сердце: как бы ты поступил с кем-либо из твоих сыновей, если бы тот после некоего великого и важнейшего поучения относительно совершенных им по свободной воле значительных проступков возразил тебе на мудрые наставления следующей дерзновенной речью, звучащей весьма правдоподобно:
3. "Что требуешь ты от меня того, чего я не в состоянии осуществить?! Разве не справедливо то, что я делаю? При чем тут я?! Разве я – не из тебя, и разве не ты дал мне такую жалкую жизнь, полную изъянов?!
4. И если я ошибаюсь, то это ведь только твоя ошибка, ибо я произошел из тебя таким, а не иным и не более совершенным! Посему удовольствуйся мной таким, каков я есть, и не требуй от меня того, чего не может быть! Если же ты хочешь, чтобы я был не таким, каким являюсь, но совершенно иным, тогда ты ведь можешь уничтожить меня, а затем сотворить по-другому и лучше, – или же, если это невозможно, полностью отказаться от повторного творения; ибо я никогда вовеки не поблагодарю тебя за столь жалкое существование, какое ты мне дал!
5. Предоставь тому, что было ничем, вечно пребывать ничем! Ибо лучше вовеки никогда не быть, чем влачить рядом с тобой жалкое, ограниченное существование! Почему ты хочешь исправить меня сейчас, когда я уже таков, каков есть?! Если бы ты создал меня лучше, тогда я и был бы лучше! Поскольку же теперь я таков, – не твоя ли это вина, что я таков?! Посему улучши прежде себя, а затем уже думай, как тебе справиться с моим улучшением!"
6. Адам, скажи Мне, каково было бы твоему любящему отцовскому сердцу, если бы кто-либо из твоих детей – притом один из твоих самых первых и главных сыновей – возразил тебе подобным образом?!»
7. Ты проклял кающегося Каина. Но скажи Мне, что бы ты сделал с сыном, который не только убивает плоть своего брата, но и тебя самого проклинает и хочет умертвить твой дух?! Скажи, Адам, как бы ты поступил с таким неисправимым чадом?!
8. Смотри, сейчас ты притих, как почуявшая кошку мышь, а ведь перед тем ты как первый сын главного рода высказывал Мне буквально те же самые возражения!
9. Бог и человек равны для тебя! Почему же тогда тебя волнует, кто сейчас говорит с тобой, Бог и твой Отец или же человек, подобный тебе? Ведь не сам же ты создал себя, – но невидимый тебе, совершенно неведомый Бог! И если Он создал тебя столь жалким и способным совершить грех, то теперь должен довольствоваться тобой таким, каков ты есть, ибо не создал тебя более совершенным. И Он не должен требовать от испорченного порочного создания, чтобы оно было совершеннее, чем вышло из руки Создателя, пребывавшего в дурном настроении!
10. Взгляни на свое сердце и прислушайся: не так ли оно ропщет?!
11. Ты упрекнул Меня в том, что труден путь божественной воли на земле, которая была создана неровной, и заявил о готовности ходить праведными путями, если бы это только было возможно. Всю же вину за свое падение ты взвалил на Мои плечи, и, стало быть, ошибся Я, но уж никак не ты, ибо это Я создал тебя таким и никаким иным! И если тебе теперь надлежит стать другим, то должно ведь существовать средство, с помощью которого ты имел бы возможность действовать сообразно Божьей воле!
12. Смотри, это еще одно утверждение, которое точно не обрадует преисполненного любви и заботы святого Отца!
13. Ты взываешь о милосердии. Но что же еще Я мог бы сделать помимо того, что пришел к вам как Человек и Отец, чтобы собственными устами учить вас истинной любви и истинной мудрости, и собственной рукой вести вас по испытующей земле, подостланной вам для будущего достижения вами высшего совершенства?! Разве Я Сам не являюсь величайшим Милосердием, величайшей Любовью и наивернейшим Средством?!
14. Или Мне согласно твоему требованию следует превратить вас в оживленные, то есть движущиеся механизмы?!
15. О слепой глупец! Если бы ты хоть немного захотел видеть, то сразу заметил бы в себе великое совершенство, благодаря которому ты столь высоко стоишь над всеми остальными существами, что по свободной воле можешь грешить, но и по той же свободной воле можешь безгрешно жить и действовать, подобно Еноху! И ты еще упрекаешь Меня в том, что вышел из Меня как результат халтурной работы?!
16. Смотри, смотри Адам, как далеко ты снова зашел в своих заблуждениях!
17. Ты говоришь, что Я требую от вас невозможного. Но посмотри сюда, взгляни на Еноха, взгляни на этих шестерых рядом со Мной, взгляни на это великое множество народа и спроси их всех, так ли это!
18. Я же говорю тебе: это ты сам сообразно собственному разумению ищешь, почитаешь и хочешь постичь некоего бесконечного Бога, и желаешь сделать в себе возможным совершенно невозможное – взвалить на собственную шею всю вечность. Это ты сам стремишься искать Бога, Которого для тебя все равно что нет; Отца же, Который ныне с величайшей любовью говорит с тобой, ты не желаешь признавать, пренебрегаешь Им и избегаешь Его!
19. Воистину, если бы Бог был таким, как ты Его себе представляешь и молитвенно чтишь по субботам, то рядом с ним существование сотворенного было бы не только в высшей степени жалким бытием, бесконечно более несчастным, чем у растоптанного червя в раскаленном песке, – но, Я говорю тебе, из такого бога, каким он тебе мнится, никакое бытие никогда бы вообще не возникло. Ибо столь несовершенному богу было бы не под силу сотворить не только нечто халтурное, но, воистину, его дела обстояли бы еще хуже, чем у тебя, не способного сотворить своими силами ни единого атома!
20. Когда Я порицал в вас ваши глупые исследования и бессмысленное стремление к некоему богу, которого нигде не существует, и указывал вам единственно на любовь Отца, Которым от вечности и до вечности Я Сам был, есть и пребуду вечно, скажи, предъявлял ли Я тогда как Отец несправедливое и невозможное требование вам, детям?!
21. Смотри, даже самые маленькие дети безошибочно выполняют это в высшей степени легкое требование, ибо своего отца они любят превыше всего и не требуют от отцовского сердца точных обоснований относительно того, почему они его любят, – но они любят его, потому что он их отец! Скажи Мне, Адам, Мой сын, требовал ли ты когда-либо для себя чего-то большего от своих детей?!
22. И если Я как единственно истинный, любящий Отец не требую ни от тебя, ни от всех вас ничего большего и удерживаю вас от всего того, что хоть в малейшем осложняет вам жизнь и постепенно влечет за собой неизбежную смерть, – которая всегда есть основанная на собственной воле все возрастающая слепота, которая, при наличии бесконечных идей не будучи способной достичь никакой цели, в конце концов разъяренно воспламеняется, после чего обзывает Творца низким, капризным халтурщиком, и тем самым еще больше усугубляет свою тьму и убивает себя – скажи, разве Я таков, каким ты Меня в себе нашел?!
23. Посему узнай же Отца и осознай, сколь немногого и необычайно легкого Он требует от тебя. И тогда встань, и приди ко мне, и скажи Мне, являюсь ли Я несправедливым Богом и Отцом! Теперь же приведи в порядок свое сердце и одумайся; ибо Я – не тот отец, который проклинает Каина! Пойми это хорошо! Аминь».
Глава 137. Преображение и исповедь Адама
2 ноября 1841 года
1. Слова Асмаила подействовали на Адама так, будто всю Землю окунули в неизмеримое огненное море Солнца, отчего праотец не только размягчился, подобно воску, как у вас принято говорить, но даже стал изысканным и хорошо очищенным маслом, – драгоценным бальзамом для любых ран, после чего он тут же попросил у Асмаила разрешения высказать перед всеми детьми новое исповедание, что ему как телесному прародителю тотчас же было от всего сердца позволено как Асмаилом, так и всеми детьми. И тогда он встал и начал следующую стройную речь, говоря:
2. «О великий, возвышенный, всемогущий, святой, любящий Господь и Отец! О Бог Иегова, ныне зримо представший перед нами в человеке Асмаиле! Смотри, это я дал Тебе имя "Асмаил", и Ты, мудрый, якобы безымянный, радовался тому, что Тебе было дано имя из моих уст, – имя чада Божьего, каковыми, как мы по неразумию долго полагали, являемся лишь мы одни! Тогда Ты был нам почти чужаком, ибо ничто особенное в Тебе не бросилось нам в глаза, кроме одной лишь Твоей всегда непостижимо связной и благозвучной речи, которой, как Ты сообщил нам, слепым, Ты научился от духа Авеля, моего сына. Однако сейчас я вижу это следующим образом:
3. из ночи рождается день, и ночь тоскует по дню, как и день по ночи. Разве способен кто-либо ночью ходить во свете дня?! Но светлейшим днем, пожалуй, любой сможет закрыть глаза, и тогда днем для него настанет ночь, даже более темная, чем настоящая ночь в своей самой непроглядной середине!
4. Так и было со мной и почти со всеми нами, и потому мы ничего не видели, ничего не слышали, ничего не замечали и также ничего не понимали из всего происходящего. И в этой нашей всеобщей слепоте мы первым делом дали Тебе имя, которое, пожалуй, наилучшим образом подошло бы нам самим, если бы мы не были слепы и глухи. Ибо как же Тебе искать Того, Кем Ты ведь Сам от вечности был, есть и пребудешь вечно?!
5. И когда Ты сказал, что пришел из низины, смотри, мы все не поняли, что под низиной Ты подразумевал Ламеха!
6. Теперь же я и, будем надеяться, все мы очень хорошо распознали ужасную ночь и илистую низину в нас самих, – вечная благодарность Тебе за это! Когда Ты поведал о Себе, будто Авель привел Тебя к нам и освободил Твой язык – разве могли мы, глухие, понять такое пророчество?!
7. Только сейчас, когда Ты открыл в нас уши нашего сердца, мы понимаем и осознаем, как ужасно слепы и глухи мы были тогда, то есть еще сегодняшним прекрасным утром, и потому слово Твоей столь неизмеримой отеческой любви стучалось в наши сердца, но не было понято, и звучало, как слово чужака, в то время как оно было обращено из Тебя к нам яснее ясного дня.
8. Но что слепому – солнечный свет ясного утра, а глухому – громовые раскаты?! Воистину, лишь теперь я – и, как сказано, надеюсь, также и все мы, – осознаю, что тот, кто слеп и глух – все равно что мертв! И если бы у него не было осязания, он бы полностью уподобился камню, который не чувствует, как ветры ударяются о его твердый лоб. Падает ли он на другие камни, подобные ему, или же на мягкую почву, или в воду – он не ощущает и не различает, на что он упал, и ничто не в состоянии изменить его, кроме одной лишь неумолимой и неизмеримой мощи огня!
9. Так и мы были не чем иным, как мертвыми камнями, упавшими на всякого рода почву и беспочвенность! Теперь Ты собрал нас со всех этих мнимых почв, которые мы не ощущали, и погрузил в великий огонь Твоей безмерной отеческой любви. И вот, мы, камни, преобразились на этой святой почве и снова наполнились жизнью, и стали видящими, и слышащими, и хорошо понимающими! Ныне мы распознаем, что Авель, то есть наша ничтожно малая богобоязненность и любовь к Тебе, подобная Авелю, привела Тебя из нашей собственной бессловесной низины к нам, мертвым, и освободила нам язык в той части нашего существа, которая уже не была способна в духе, истине и вечной любви называть Тебя "Отцом"!
10. О сколь бесконечно слепы, глухи, бесчувственны и мертвы были все мы, что ни один из нас не смог заметить или хотя бы только предощутить, что Солнце всех солнц, Огонь всего огня, Любовь всей любви, Жизнь всей жизни и Власть, и Сила всей власти и силы пребывает ныне среди нас!
11. О дети, послушайте: Тот, Кого мы все еще слепо называли "Асмаилом", есть и зовется "Иегова, Бог Вечный от вечности", для нас же Он отныне – "Эммануил", а для тех, чьи сердца полны любви, Он – "Авва, любимый святой Отец"!
12. О Эммануил, смотри, я недостоин того, чего удостоился Енох, который до основания наполнен любовью к Тебе! Однако даруй мне милостиво лишь одно: чтобы и я, и все мы до конца нашей земной жизни могли изо всех наших сил все больше и бесконечно больше любить Тебя, и чтобы нам благодаря такой Твоей любви в нас к Тебе всем вместе вечно и живо было позволено взывать к Тебе: Авва, Авва, Авва!
13. О Эммануил! Милостиво восприми это мое исповедание и будь, и останься нам Аввой ныне и на все вечности вечностей! Аминь».
Глава 138. Речь Эммануила о Его пришествии к людям
1. На эти слова Эммануил ответил Адаму, обращаясь к нему и ко всем его детям: «Смотри, Адам, сейчас ты говорил хорошо, и в том, что ты сказал, содержится живая истина! Вспомни: пришедши к вам сегодня утром, как ты это знаешь, равно как и все вы, находящиеся рядом с Адамом, Я выдал Себя за бессловесного раба, бежавшего с помощью Авеля из низины Ламеха. И если бы в духе истины и всей любви дело не обстояло именно так, разве не был бы Я сейчас чистым лжецом, подобно червю земли, отцу и князю всей лжи и обмана?!
2. Однако, как ты сам сейчас это верно признал, ты был тогда слеп, глух и бесчувственен, отчего и не замечал ничего, что относится к вечному божественному порядку. Смотри, если бы Я явился к вам как Эммануил, где была бы сейчас ваша жизнь?!
3. Потому Я и пришел к вам в том образе, в котором вы сами внутренне пребывали, чтобы, будучи холодными асмаилами, вы согрелись подле Меня и смогли найти Авву Эммануила!
4. И хотя вчера вечером Я уже был у тебя, и дал тебе великое обетование, однако ты узнал Меня будто в сновидении, ибо вокруг твоего сердца были нагромождены песок и сухие камни. Посему утром в тебе уже не осталось от Меня ничего, кроме одного лишь голого, холодного воспоминания. Я подготовил Еноха быть вам переводчиком, но его речи только удивляли вас, и ваше мертвое сердце их не понимало. И хотя все вы искали, но все же каждый желал стать мудрым вождем другому, чтобы иметь возможность показывать ему, сколь высокая мудрость живет в его сердце.
5. Когда же сегодня утром вы полагали, что все завершили, Я пришел к вам светлой Звездой, чтобы, ползая перед вами в пыли, тем самым показать вам, что ваше сердце столь же глубоко зарыто в песок. Эта светлая Звезда прошла от Восхода к Полудню, от Полудня к Закату и от Заката до этого места, – но ваше сердце втайне все еще считало Меня лжецом, и лишь немногие были способны полностью увидеть светлейший луч этой Звезды.
6. Верхом на тигре пришлось Мне прибыть к вам, чтобы тем самым вырвать зверя из ваших сердец!
7. Смотрите, как ярко горела эта Звезда, но вы не хотели замечать Ее мягкого и светлого сияния!
8. И Кроткий учил вас смирению у семи гор, с вершин которых стекают на землю водные струи. Но вы были еще глухи и слепы, и сияние этой Звезды было напрасным.
9. В Западной стране лучи Звезды стали еще ярче. Сверкали сильные молнии, и гремел мощный гром, но лишь немногие мертвые воскресли и освободились от гнилых уз. Однако недостаток затхлого тепла от гнилостного брожения причинял остальным страдания, и тогда возникли ожесточенные раздоры, и один приоритет мудрости бился против другого, отчего многие еще не могли увидеть ярчайший свет этой Звезды.
10. И Звезда повела вас дальше. Ее власть прогнала от вас вашего тигра и заставила умолкнуть вашего червя высокомерия, эту древнюю змею!
11. Тогда вы начали тереть свои глаза, ибо свет этой Звезды был слишком ярким для вас, а тепло Ее огня стало слишком жарким, и потому вы косо смотрели на Мафусала и Ламеха, которых Звезда приняла.
12. И наконец мы добрались до каменной скалы вашего сердца, которую молния и гром этой Звезды заставили рухнуть, и вы пришли и увидели великую заброшенность вашей внутренней жизни. Вы принялись призывать жизнь, но не слишком преуспели в этом. И Я увидел вашу великую нужду, и пошел, и призвал, и привел к вам эту жизнь в великом множестве!
13. Адам! Эта Звезда была еще чужда тебе, ибо ты все еще называл Меня "Асмаилом", – хоть и видел все эти знамения!
14. Теперь посмотри и хорошо запомни, ибо ныне ты дал Мне другое имя, этот последний знак станет первым, и первый – последним; и в будущем, когда Я снова приду, с твоими потомками будет не так, как с тобой!
15. Воистину, привыкшие к молнии и грому найдут смерть во гневе, когда Я в конце концов приду, как Я пришел нынешним утром! Поймите это! – Теперь же сделайте все, что полагается Эммануилу Авве, аминь, – но в вас, аминь!»
Глава 13. Безмерная любовь Ламеха к Эммануилу
3 ноября 1841 года
1. После слов, произнесенных Эммануилом, все дети, охваченные высочайшей любовью, вместе с совершенно сокрушенным Адамом возблагодарили Авву в Эммануиле и направили свои взгляды на Эммануила, и не могли вдоволь насмотреться на Него, хотя Он ничуть не изменил Своего прежнего облика – Асмаила. И каждый, не исключая Еноха, с величайшей радостью говорил в себе: «Се явился нам ныне Тот, о Котором столь часто уже говорили, что Он есть Бог Вечный, бесконечно Всемогущий, Творец неба и земли и всего сущего на ней, и единственно Он есть истинный Отец всех людей, полный высочайшей любви и милосердия к ним и преисполненный высшей безграничной мудрости!
2. Если бы Он только захотел, разве не исчезли бы мгновенно и мы, и все вещи, словно никогда и не существовали?!
3. И этот Бог, всемогущий, сейчас среди нас, бесконечный, вечный Бог! Итак, воистину, ныне – Эммануил!»
4. «Да, да, – сказал Ламех вслух Мафусалу, – это совершенно определенно Он! Я просто готов умереть от любви! Как же необычайно и непостижимо добр, мягок и нежен Он, и в то же время все же – полон возвышенной строгости!
5. О отец! Я так сильно люблю Его, что от этой любви, если бы я только отважился, я готов броситься к Нему и крепко прижать Его к себе, и больше не отпускать Его всю свою жизнь, и даже умереть от этого!
6. Как ты думаешь, отец, если Я поступлю так, не окажется ли это грехом или же, по меньшей мере, грубой выходкой?
7. Ах, посмотри, с какой великой любовью беседует Он сейчас то с одним, то с другим! О, сколь бесконечно Его добросердечие!
8. Нет, отец Мафусал, я больше не выдержу этого! Я должен, должен быть у Него!
9. Смотри, Он даже помогает Еноху наилучшим образом уложить камни, которые мы перед тем принесли сюда!
10. О отец, посмотри, посмотри! Тот, Кто Своим могущественным словом однажды сотворил небо и землю, а также все сущее на ней, сейчас – о, только взгляни! – помогает Еноху соорудить этот маленький жертвенный алтарь!
11. О Бог, мой Бог, мой любимый Отец, как необычайно добр Ты! Какой же Ты прекрасный Отец!
12. О, если бы я только отважился! Но, я полагаю, Он все же слишком свят для меня. Да, Он свят, превыше всего свят! Однако моя любовь так сильна, что и Его святость теперь не сможет удержать меня!
13. Кто знает, как долго Он еще пробудет у нас?! И потому – смело вперед!»
14. С этими словами Ламех хотел броситься к Эммануилу, однако Мафусал удержал его, схватив за одежды, и сказал вполголоса:
15. «Что ты делаешь, необузданный юнец! Только подумай, Кем является этот Эммануил! Мое сердце тоже пылает любовью к Нему. Но ведь Бога не следует любить так, как любят себе подобных. Бога надлежит любить с наивысшим благоговением, лишь тихо молясь Ему в своем сердце, – а вовсе не так безудержно!
16. Разве ты не слышал перед тем, как Он Сам сказал, что обращает внимание только на сердце и ни на что другое?! И потому делай то, что правильно в соответствии с Его собственной волей, и не забывай о возвышенном святом почитании, которое всем нам вечно надлежит оказывать Богу наряду с наивысшей и глубочайшей любовью! Аминь!»
17. И Ламех ответил Мафусалу: «Отец, ты можешь еще тысячу раз подряд произнести "аминь", однако ныне это никак не усмирит моей любви к Асмаилу! Твой сын Ламех еще ни разу не ослушался тебя, но на сей раз он выйдет из повиновения и ни за что не умерит свою любовь, но поступит по своему сердцу, ибо, воистину, тысячу отцов, таких как ты, я отдал бы теперь за один только полный любви взгляд Эммануила!
18. Поэтому позволь мне сделать это, и не удерживай меня на пути к моему и твоему Богу, к моему и твоему Отцу! – Теперь и я говорю аминь!»
19. И он тотчас же что есть духу кинулся к Эммануилу.
20. Но когда Ламех приблизился к Эммануилу, Тот сделал вид, будто не замечает его. Тогда Ламеха охватила тревога, смешанная с высочайшей любовью, и он, не осмеливаясь прикоснуться к Эммануилу, стал размышлять, не согрешил ли, ослушавшись отца Мафусала,
21. однако рассудил так: «Любовь к Богу, чистая, неподкупная, выросшая в сердце без всякого своекорыстия, необычайно окрепшая, – разве она не свободна, разве она не священнее, выше и больше, намного больше всех человеческих убеждений и выдвигаемых сообразно им требований?!
22. Да, она должна быть больше, бесконечно больше, ибо Тот, Кого она охватывает, также бесконечно больше, чем все люди и человеческие отцы на всей этой земле! И потому… – »
23. При этих словах Эммануил оглянулся, и Ламех умолк, плача от любви.
24. Эммануил же с величайшей нежностью спросил Ламеха: «Мой возлюбленный Ламех, что случилось с тобой, из-за чего ты стоишь здесь сейчас и плачешь?»
25. И Ламех изумленно ответил: «О Эммануил Авва, как можешь спрашивать меня об этом Ты, Которому самая потаенная мысль известна уже за целую вечность до того, как ее помыслил кто-либо из сотворенных?!
26. О Эммануил Авва! Ты, ведающий нужду каждой травинки, каждой мельчайшей пылинки, Ты ведь наверняка не пропустишь и эту великую сладостную потребность моего сердца! О Эммануил Авва! Прости мне, если моя несдержанная любовь к Тебе была Тебе неугодна!»
27. На это Эммануил заметил Ламеху: «Мой возлюбленный Ламех, смотри, твой отец опечален твоим непослушанием! Скажи Мне, разве хорошо обижать отца?»
28. И Ламех ответил: «О Эммануил, я бы сказал: проклятие сыну, который чем-то обидел своего отца! И, как Ты знаешь, я ни разу не заслужил этого проклятия. Однако сейчас, поскольку Ты, наш истинный вечный святой Отец, пребываешь среди нас, мое сердце охвачено огромной свободной любовью к Тебе, и потому его невозможно обуздать. Вследствие этой пресвятой для меня любви к Тебе я впервые ослушался своего отца, пребывая при этом в твердой надежде, что Ты не сочтешь эту ошибку слишком большой и возместишь ущерб, который я нанес моему отцу!»
29. Тогда Эммануил сказал: «Ламех, что бы ты стал делать, если бы Я все же счел эту ошибку очень большой и по этой причине отослал бы тебя прочь от Себя и Моей любви и милости?»
30. И Ламех, несколько опечаленный этим, грустным голосом ответил, говоря: «О Эммануил! Лишь один Ты видишь и можешь справедливо и правильно судить о нашем сердце! Возможно, я согрешил. Но я слеп и не вижу эту ошибку. Разве что она заключается в том, что из любви к Тебе, как я это теперь со всей ясностью ощущаю, я бы оставил не только моего земного отца Мафусала, но, как я уже сказал, – тысячу отцов вместе со всем миром!
31. Ты можешь наказать меня, но моя любовь к Тебе во всей ее силе не угаснет во мне прежде, чем я сам не угасну перед Тобой, о святой Отец!
32. О Эммануил, смотри, я ничего не прошу у Тебя, лишь только позволь мне любить Тебя! Ты сделал Еноха бессмертным за его любовь. Смотри, я не прошу у Тебя такой милости, да я и недостоин этого; посему позволь мне умереть, – но так, чтобы и умирая я имел бы позволение любить Тебя.
33. О Эммануил, прости мне мои слова, ибо тут я ничего не могу поделать: мое еще живое сердце заставляет мой язык говорить это! Твоя святая воля! Аминь».
34. Тогда Эммануил обернулся, Его лик просиял, подобно солнцу, так что все пали на землю, и Он, обратив Свой взор к небесам, промолвил:
35. «О любовь, о чистая святая вечная любовь! Ты победила и пребудешь победительницей вечно! О небо, о солнце, о земля, вы исчезнете, и от вас не останется никакого следа, исчезнет и все величие, роскошь и великолепие! Только ты, святая любовь, будешь существовать и не исчезнешь никогда!
36. Встань Ламех! Ты победил! Да, Я говорю тебе, ты одержал великую победу! Смотри, ты победил Меня, твоего Бога и Отца! Только теперь ты имеешь позволение и возможность любить Меня изо всех твоих сил, ибо ты боролся со своим отцом и со Мной за Меня, и хотел умереть и исчезнуть за Мою любовь. Смотри, теперь Я Залог твоей победы! Охвати же Меня, как ты того желаешь!»
37. И Ламех обнял ноги Эммануила, говоря: «О Эммануил Авва! Теперь позволь мне умереть, ибо моя любовь вознаграждена, поскольку мое сердце не просило ничего иного, кроме этого. Твоя святая воля! Аминь».
38. Эммануил же поднял Ламеха и прижал его к святому отцовскому сердцу, промолвив: «Ламех, ты полагаешь, что мог бы умереть в такой любви ко Мне?! Воистину, небо и земля исчезнут, но любовь – никогда вовеки, ибо такая любовь ко Мне, как у тебя, – есть вечная непреходящая жизнь!
39. Ныне Я благословляю тебя, чтобы и Енох, и все остальные видели, как верен Я во всех Моих обетованиях.
40. Однажды Я дам тебе сына. Он станет спасителем народа, и звери, на которых он призрит, будут избавлены от Моего гнева. И он восстановит Мне тот алтарь, который сейчас воздвиг Мне Енох.
41. А за то, что ты сейчас из любви пожелал умереть за Меня, смотри, однажды Я Сам сделаю – из любви за твой род и за всю плоть, чтобы завоевать их всех для вечной жизни!
42. О Мой Ламех! Ныне ты останешься со Мной, и Я с тобой – навечно! Аминь».
