Якоб Лорбер
Домоводительство Господне. Том 1
Глава 72. Мудрость Сифлаима и Асмаила
9 марта 1841 года
1. Услышав речь Еноха, Сифлаим пал ниц перед ним и сказал: «О Енох, твоя великая мудрость сокрушила меня, так что мне теперь кажется, будто меня никогда и не было. Однако я замечаю, что в этом сокрушенном состоянии я больше понимаю тебя, чем прежде в моей мудрости! Посему прими мою благодарность за столь великое терпение, которое ты проявил ко мне, и не рассердился на мою большую глупость, сделавшую меня настолько дерзким, что я осмелился предстать перед твоим просветленным любовью ликом и спорить с тобой, живым инструментом в руке всемогущего святого Отца!
2. Смотри, ты ослепил мои глаза, и я пока не вижу, что является правильным, но уже ощущаю в себе некий иной свет, показывающий мне новый путь, пусть еще и тускло освещенный, но способный в один миг привести меня дальше, чем бесплодный свет моих глаз за многие и многие годы.
3. О Енох, если на этом новом пути моя нога ступит на зыбкое место, позволь мне прийти к тебе, чтобы ты указал, правильной ли дорогой я иду.
4. О Енох, окликни меня, если ты увидишь, что я в своей слепоте делаю неверный шаг! Аминь».
5. И Енох ответил ему, говоря: «О Сифлаим! Смотри, у тебя крепкая воля, ты полон благого рвения, и это достойно похвалы. Однако есть в тебе нечто, вызывающее нарекание, ибо то, что может дать Своим детям один лишь Бог, наш пресвятой Отец, ты ищешь во мне, таком же слабом человеке, как и ты, и потому восхваляешь инструмент вместо Мастера!
6. Неужели ты полагаешь, что меня упросить легче, чем бесконечную любовь и милосердие вечного святого Отца?! О Сифлаим, никогда не позволяй скрытой неразумности твоего сердца одурачивать тебя и не обращайся к человеку, прежде чем в самых глубинах своей души с любовью и раскаянием не обратился к Богу! И даже если долгое время ты останешься неуслышанным, вспомни сначала, что все наилучшие люди в сравнении с Богом исключительно злы и лишены любви, и что Бог даст тебе все намного раньше, чем даже самый сострадающий человек удостоит тебя хотя бы одного взгляда.
7. Что же касается нас, то мы пришли к вам по велению Бога, нашего пресвятого преблагого Отца, и в согласии с Его любовью в нас мы никогда не отвратим нашего взора от вас. Так возвысь же свое сердце и изо всех сил возлюби святого Отца, и тогда ты будешь жить; ибо такая любовь в один миг научит тебя большему, чем все наилучшие и наимудрейшие люди за многие сотни лет. Смотри, теперь у тебя есть все, что тебе пока необходимо. Живи же и действуй в любви к Богу! Аминь».
8. После этой речи Сифлаим поклонился отцам и с благодарностью отступил назад, ощущая в себе великую радость, и восславил Меня за это в своем сердце.
9. Тогда Енох обратился к Адаму, говоря: «Дорогой отец, не сердись, что я задержал тебя здесь дольше, чем ты для меня определил. Ведь Господь в Своих дарах любви не руководствуется нашей мерой времени, но когда Он хочет дать, Он дает, и да будет Ему, великому пресвятому Дарителю, вся наша благодарность, слава, хвала и почитание! Аминь».
10. Адам же ответил: «О, дорогой Енох, об этом не печалься, ибо ведь все мы знаем: то, что делает Господь, вовеки хорошо и правильно! Аминь».
11. И Сиф согласился с Адамом, добавив: «И всегда в самое надлежащее время! Аминь».
12. Тогда Адам поднялся еще раз и, обращаясь к Еноху, сказал: «Енох, теперь дадим слово Асмаилу, чтобы он также принял участие в беседе. Пусть расскажет о своих впечатлениях от прекрасных форм этой местности, а потом сообщит, как понял все услышанное, после чего мы сразу же отправимся в дальнейший путь, чтобы передать короткое приглашение детям Вечерней и Полуночной местности, и в конце отправимся домой. Аминь».
13. После этих слов Енох призвал Асмаила начинать.
14. И смотри, тот сразу же выступил вперед верхом на тигре. Но поскольку дети Полудня в это время достаточно громко переговаривались между собой, зверь три раза рыкнул, причем так свирепо, что всех их охватил великий страх, и они погрузились в глубочайшее молчание.
15. Когда порядок был восстановлен, тигр умолк, и Асмаил начал следующую достопамятную и необыкновенно благозвучную речь, говоря:
16. «О отцы отцов земли сей!
О достойные! Что должен
и что мог бы я, недавно
лишь насилу избежавший
мрачной бездны вечной смерти,
вам сказать теперь на этих
столь святых высотах мира,
что – исполненные чуда,
милости, и также жизни –
заставляют даже слово
замереть и не срываться
с языка, что весь трепещет?!
17. О прекраснейшая форма
этой местности! Как справлюсь
я, воистину, который
не способен слово жизни
из себя извлечь святое,
как же опишу в деталях
языком своим некрепким
заикаясь формы жизни,
столь прекрасные, как эти?!
18. О отцы отцов земли сей,
не отважился еще я
полностью открыть глаза, чтоб
обрести способность видеть
чудеса святейших высей,
как теперь, слепой и мертвый,
должен дать я описанье
их пред вами, пред отцами,
что полны всей власти, силы,
милости, и также жизни,
и уже давно все формы
наипричудливейших видов
до самих глубин основы
видели насквозь и знали?!
19. Чем являются просторы
столь богатые травою,
опоясанные в небо уходящими стенами
скал с вершинами, коль прочно
величайшее значенье
их должно остаться скрытым
в тайне всей от света жизни?!
Разве не стоял бы камень,
самый недостойный камень
в иерархии святого, бесконечно много выше,
чем все те земные горы
и высокие вершины
и сама земля, для тех, кто
знал его до основанья?!
20. Как легко сказать: "Я вижу,
как на самом на востоке,
поднимается бесстрашно,
выдаваясь грозно в небо,
царь-гора, как будто миром
она правит, испуская
пар, клубящийся над нею!"
О, воистину, и зверю
это зрелище доступно!
Но когда себя спрошу я:
"Асмаил, ты разумеешь,
что могучее творенье
это сердцу возвещает?",
в ночи сердца я услышу:
"Как же мертвому осмыслить,
что мертво?! И жизнь есть только
видимость одна с обманом
твоих чувств! Язык твой гибкий –
это все, чем ты отличен
от животных бессловесных!"
21. О отцы, коль скоро это
ощутил я, то поймите,
сколь непостижимы формы
для меня святых сих высей!
22. И когда я вижу гору
между севером с востоком,
что сияет ярче солнца
самого на небосводе,
ибо солнце дарит всем нам
одноцветные лучи лишь,
а гора та, посрамляя
солнце, мощными снопами
излучает свет всех красок
где присутствует свет звезд всех –
я спрошу себя: "Откуда,
как и почему все это?",
о, тогда трава и камни
хорошо понятным знаком,
говорят мне: "О, глупец ты!
Что с трудом ты размышляешь
над чудесным этим светом?!
Разве можно свет увидеть,
что струится к нам из Бога?!
23. О глупец, смотри, всесилье
Бога сотворило солнце
лишь для света, а не чтобы
на него смотрели люди.
И уж коли получил ты
зрелую способность думать,
то не думай о мышленьи,
ибо глупости подобно
так смотреть на пламя солнца.
24. Мысли никогда не станут
светочем души, чтоб ими
осветить сумел ты зыбкий
хаос всей телесной жизни!
Как же хочешь ты постигнуть
чудеса, что есть снаружи,
коль невольно избегаешь
ты себя как чуда жизни,
что к тебе чудес всех ближе?!"
25. О отцы отцов земли сей,
о достойные, смотрите,
стоит лишь узнать такое
от природы, что безмолвна,
о, сидеть вам станет жестко
на святых высотах света!
26. Не давать вам свет я призван
был сюда, но светлый Авель
к вам привел меня, чтоб здесь я
был наполнен вашим светом!
Посему лишь дайте слушать
ваши речи мне, что света
столь полны и вечной жизни!
Для моих же слов, поверьте,
время вовсе не настало!
О, найдутся ли на свете
где-нибудь слова иные,
чье звучанье боле свято,
чем звучанье полных силы,
полных жизни слов из выси,
что слетают с уст священных
Еноха, где в каждом звуке
слово более весомо,
чем сама земная тяжесть
от основы до основы!
Ибо сказанное слово,
если слышится не только
как красивое звучанье,
мелодичное, но с силой
и благословенно с корнем
извлекает жизнь из темных
смертоносно сокровенных
бездн людских – о, мне поверьте,
бедному, – такое слово
тяжелее и весомей,
чем все сущее, что видеть
глаз способен, и представить
можем мы телесным чувством!
27. О достойнейшие старцы,
о отцы отцов земли сей,
мне, несчастному, позвольте,
мертвому, теперь умолкнуть.
Ибо мертвому негоже
говорить к тому, чье сердце
жизнь хранит в себе из Бога
в свете яркого сиянья,
из которого слова все
языком благословенным
жизнь распространяют так же,
как пылающее солнце
свет мерцающий свой сеет.
28. И поэтому позвольте
мне, отцы отцов земли сей,
завершить мою ничтожно
речь звучащую, поскольку
ведь для лучшего чего-то
время создано, а вовсе
не для болтовни пустячной!
29. Эта местность так прекрасна,
как прекрасен отраженный
жизни луч – однако все же,
сколь прекраснее и лучше
нам самим стремиться жизни!
О, поверьте, ощущаю
я, насколько капля жизни,
что в теснейшем пребывает
заключении в пространстве,
для того, кто верно понял
и нашел ее, прекрасней
всех вселенных бесконечных,
полных ярких солнц и смерти,
что острейшему из взглядов
открываются в пространстве!
30. Енох, мудрый мой учитель,
что по милости с любовью
свыше дан был мне, прости мне
болтовню мою пустую
и зачти мне в оправданье
слепоту мою! Послушай!
Я ведь мертв и слеп! Аминь».
Глава 73. Голодный тигр
1. Когда Асмаил завершил свою речь, смотри, Адам поднялся и похвалил его за проявление великого смирения, в основе которого заключается больше мудрости, чем в Сифлаиме и всех остальных его детях, а затем, обратившись к Еносу и Каинану, велел им пригласить детей Полудня на предстоящую субботу, чтобы те «еще до восхода явились к утреннему сожжению жертвы, которую мы должны и хотим принести, и принесем Иегове!»
2. И эти двое тотчас исполнили, что им было велено. Затем дети принесли освежающее питье и пищу главным отцам рода, и те, приняв подношение, ели и пили, а также накормили и напоили Асмаила.
3. Когда же тигр увидел, как главные отцы рода едят и пьют, он забеспокоился, сильно разевая пасть, и стал бить себя хвостом.
4. И Адам сказал Еноху: «Дорогой Енох, посмотри на зверя. Что бы это значило? Успокой его, иначе нам будет нелегко продолжить с ним путь! Аминь!»
5. Енох сразу же поднялся и сказал: «Неужели вы полагаете, что подобные звери питаются воздухом или травой?! О нет, все это противоречит их природе! Он алчет пищи! И потому приведите сюда трех нечистых животных, дабы он насытился!»
6. Когда же привели трех козлов, Енох сказал Асмаилу: «Смотри, вот еда для зверя, который тебя носит! Спустись и преподнеси этих животных ему в пищу, а также в знак того, что ты даешь этому стражу поглотить все свое нечистое из низины!»
7. И как сказал Енох перед лицом отцов, так Асмаил и сделал.
8. Но когда он подвел козлов к зверю, тот не тронул ни одного, но отбросил их от себя ударом хвоста и грозно зарычал.
9. Тогда всем стало жутко, кроме Еноха, который еще не прикоснулся к поднесенным яствам, но вместо этого в сердце своем вкушал от Моей любви и хорошо подкреплял себя ею.
10. Адам же снова обратился к Еноху и сказал: «О Енох, смотри, не вводишь ли ты нас в заблуждение, поскольку зверь отбрасывает указанную тобой пищу?! Посоветуй, если можешь, что делать, ибо мне становится страшно за Асмаила! Как жутко встает этот тигр на дыбы и как громоподобен его рев! Он выглядит лютым, будто хочет проглотить всех нас! Посоветуй же и помоги, если можешь!»
11. И Енох сразу подошел к зверю и заговорил с ним, сказав следующее: «Успокойся, ибо я прекрасно понимаю твои телодвижения. Однако чтобы и остальные также поняли их, да будет освобожден твой широкий и длинный язык! Итак, огласи свое требование и объяви, что вынуждает тебя к таким отпугивающим жестам!»
12. И зверь тут же без робости встал посреди отцов и отчетливо дал услышать из своей широко открытой пасти следующие слова, которые гласили:
13. «Слушайте, вы, глухие в своем слухе и слепые в своем зрении люди! Воистину, уже каждым своим волосом я испытываю голод, ибо в течение трех дней не мог добыть себе никакого пропитания, и в таком состоянии готов съесть, пожалуй, и эту принесенную мне нечистую пищу. Но я никак не мог сделать этого до тех пор, пока мне не дали возможность показать вам всем, кроме одного, сколь несправедливо и неправедно совать в рот дары Бога, не испросив прежде благословения святого Подателя и не поблагодарив Его во всем смирении и любви за этот двойной дар.
14. Разве не ведомо вам, слепым глупцам, что на земле не произрастает больше ни единой чистой травинки, способной послужить пищей для бессмертных и при этом не погубить их?!
15. И потому, разве не должны вы самым страстным образом желать того, чтобы великий святой Даритель всегда очищал и благословлял вам всякую пищу для вашего жизненного блага?!
16. О, стыдитесь, вы, подлинные свидетели вездесущности Всевышнего! Вы, призванные свидетельствовать о Нем, смогли забыть Его, тогда как вам более всего надлежало бы помнить Его!
17. О, как неблагодарна ваша свобода, полная жизни, и ваша любовь к Нему – только на словах, так что даже я, хищный зверь, наполняюсь справедливейшим негодованием, когда мне приходится видеть такое святотатство в детях Бога! Вы проклинаете низину, но в ваших душевных низинах так много неблагодарности, что вы сами физически принесете в низину величайшее несчастье, если не станете заботиться о благодарности и истинной любви в своих сердцах!
18. Мне было велено проглотить нечистое Асмаила. Я же говорю и советую вам: лучше возложите на этих козлов всю скверну вашего неблагодарного сердца, чтобы я стал носителем не только неблагодарности Асмаила, но в гораздо большей степени – вашей великой неблагодарности!
19.Теперь, Асмаил, подведи ко мне козлов, и по слову отцов нагрузи их проклятием, чтобы раскаявшиеся отцы могли очищенными покинуть это место, а также и ты, и я – вместе с ними!»
Глава 74. Сущность истины и любви
17 марта 1841 года
1. Чудесные слова из пасти тигра немало ужаснули отцов, и они, ударив себя в грудь, раскаялись в своем грехе и в душе пообещали Мне целый день не принимать ни пищи, ни питья, а потом еще примерно полчаса молили Меня в своем сердце о прощении, и кроме Еноха никто из них не решался поднять глаз от земли.
2. А тигр в это время немного поодаль совершал свою трапезу. Справившись с тремя козлами, он вернулся, подбежал к находящемуся поблизости свежему источнику и остудил в нем свои зубы и язык, чтобы охладить свою ярость и смягчить кровожадность.
3. Затем он подошел к Асмаилу, выражая готовность снова служить ему.
4. Енох же, взглянув на отцов, тихо спросил Адама, не желает ли он еще чего-либо, или же следует готовиться к отбытию.
5. И Адам ответил дрожащим старческим голосом: «О Енох, смотри, страх сковал мои члены, – так же, как и матери Еве, – так что мы, как видишь, не способны подняться, а ведь нам необходимо идти дальше на запад! Что же нам сделать, чтобы мы снова могли двигаться?
6. Посмотри, дорогой Енох, остальным не намного лучше, чем мне! Посему дай нам совет из твоей любви к Богу, как тут быть, ибо воистину, я глубоко ощущаю святотатство нашего равнодушия, но столь же глубоко чувствую и слабость моих членов!
7. О истина, истина, как ужасна твоя мощь! Этот зверь – верный образ твоей беспощадности. Ты не жалеешь никого, будь то первый или последний обитатель земли! Для тебя не имеет значения возраст. Ты поражаешь отцов вместе с их детьми и не щадишь их слабых матерей. Наши головы ты прижимаешь к земле и сковываешь члены, приводя их в бездействие. Найдется ли кроме Бога еще хоть одно существо, которое смогло бы вынести всю тяжесть твоего бремени?!
8. О мягкая, нежная священная любовь! Если ты как святейшее благословение жизни от Иеговы не следуешь рука об руку с истиной, о, тогда познание самой по себе истины является для человека подлинной смертью!
9. О дети, впредь ищите для себя не истины, – но только любви! И сколько истины она с собой принесет, столько и требуется человеку и полезно для жизни.
10. Кому же Господь даст больше истины, чем любви, того она в конце концов раздавит, или же Самому Господу придется нести вместо него этот великий груз истины.
11. Посему впредь учите всех детей истине в любви, а братьев – любви в истине!
12. А теперь, Енох, сделай, что можешь, и подумай, послушай и посмотри, что истина – одна, сама по себе – сделала со всеми нами! О Енох, соедини свою просьбу с моей, чтобы вечер не застал нас здесь! Аминь».
13. И Енох обратился ко Мне в своем сердце, и в его груди поднялись тихие воздыхания, которые гласили: «О великий святой любящий Отец всех людей и наимогущественнейший Творец, Бог Бесконечный, Вечный и Пресвятой! Из Своих неизмеримых высей милости взгляни с благосклонностью вниз на нас бедных, немощных червей во прахе, и из бесконечной полноты Твоей любви призри на нашу безграничную слабость, в которой мы, пораженные великой мощью Твоей истины, томимся здесь перед лицом Твоей отеческой нежности!
14. О, дай нам с вновь укрепленными членами и в бодром духе подняться с твердой поверхности земли, и сообразно Твоей святой воле веди нас туда, куда направляют нас Твоя милость и Твое благоволение, сохрани отцов от всякой беды, и позволь нам всем всегда пребывать в Твоей любви и милости!
15. О пресвятой Отец, услышь мою тихую мольбу и томление! Аминь».
16. Едва Енох произнес это в своем сердце, исполненном любви и живого доверия, смотри, он сразу же услышал в себе сладкозвучные святые слова, обращенные к нему:
17. «Послушай, Енох! Я внял твоим воздыханиям и просьбам! Подойди же к отцам, утешь их, исполнившись благословлением из Моего великого милосердия, и уверь их Моим обетованием, а затем подхвати их под руки, и все они, укрепленные великой силой, поднимутся, подобно юношам, и, полные бодрости, завершат предстоящий путь согласно Моей воле!
18. Зверю же не позволяй подходить к жилищу Адама, и тем более заходить туда, но по завершении путешествия отпусти его с миром к месту его назначения.
19. А теперь пойди и исполни, что тебе было заповедано, и воспитай чужака Асмаила во славу Мне, аминь. Услышь во всей любви, аминь».
Глава 75. Причина страха
1. Енох тотчас же возблагодарил Меня в сердце за столь весомый кусок хлеба из истинного отчего дома и, обратился к слабым отцам со следующими словами утешения из Меня, говоря:
2. «О дорогие отцы, чтобы пробудить нас от сна привычного равнодушия, святой Отец и Господь всей силы милостиво сотворил одно маленькое, немного неожиданное чудо, освободив обычно немой язык зверя и дав ничтожно малой искорке вечной истины скользнуть по его пасти, не привыкшей к речи. И мы осознали то важное, что содержала эта искорка, и ужаснулись, словно взглянули в лицо неумолимому вечному мучительному уничтожению!
3. О пустой страх, почти отчаяние! Скажите мне, дорогие отцы, чего же может бояться истинно любящий?!
4. Разве подлинная, несвоекорыстная любовь к Богу не является возложенной на нашу грудь защищающей дланью святого Отца, перед мощью которой вся бесконечность, благоговейно повинуясь, трепещет до своего глубочайшего основания?!
5. Разве не единым лишь перстом Бог, вся рука Которого бережет нас, несет весь неизмеримый свод бесконечности с его бесчисленными звездами, солнцем и луной – а мы, почти теряя способность к движению, слабеем от непривычной мелочи, в то время как нам скорее следовало бы слабеть и падать духом после небольших размышлений над самими собой и над неслыханным чудом присущей нам постоянной способности к речи, позволяющей говорить так, что уже почти не осталось ни единой зримой вещи, которой мы не способны были бы дать более тысячи имен?!
6. О, смотрите, это нас не удивляет, и мы вовсе не слабеем оттого, что обмениваемся друг с другом словами!
7. Что же касается нашей растерянности, то уж если мы лишаемся чувств от бесконечно более великих чудес, о, как же глупо тогда падать в обморок от стрекотания кузнечика! Послушайте, тут скорее проявляется рабский страх, нежели подлинная живая любовь!
8. Разве всецело живой даже перед лицом смерти может ужаснуться или, теряя сознание, отшатнуться от нее?!
9. Воистину, если живой трепещет перед лицом смерти, значит, он еще несет в себе глубокие отметины смерти!
10. Разве не был поставлен человек господином над всем творением в великом мировом пространстве?! Как же случилось с ним такое, что он трепещет и отступает перед жужжанием простой мухи, будто его уже чуть ли не Сам Бог осудил?
11. О дорогие отцы! Я знаю, в чем тут причина. Дело вовсе не в первопадении отца и матери, как вы полагаете, – ибо оно было лишь следствием, – но в том, что человек в своей свободе начинает казаться себе великим и могущественным, и в этом глупом мнимом собственном величии настолько теряет себя, что полагает, будто от каждого его волоска зависят солнца и миры. Когда же любящий святой Отец ласково, милосердно и милостиво пробуждает этого спящего и грезящего безрассудного ребенка какой-нибудь охлаждающей каплей, тот вдруг, распахнув глаза, осознает свою слабость и ничтожество, и плачет, ибо он – всего лишь слабое дитя.
12. Увидев могущественного Отца, он радуется, бежит к Нему во всей любви, льнет к этому сильному Отцу и просит у Него хлеба; и разве найдется где-нибудь отец или мать, которые оттолкнут от себя своего любимца?!
13. Если же ребенок упрямится, Отец сумеет наказать его, чтобы он стал покладистым. И если дитя никак не хочет полностью проснуться, разве оставит Отец неиспробованным хоть одно средство, чтобы снова пробудить его к жизни?!
14. И когда это дитя откроет глаза и улыбнется обеспокоенному Отцу, разве не обрадует это Его больше, чем сотня бодрствующих?!
15. О, дорогие отцы, взгляните, сколь напрасен ваш страх и слабость! Пробудитесь в любви и узрите, как великий любящий святой Отец с томлением и заботой стоит подле вас и ожидает, когда ваши глаза любви откроются, направляя взор ввысь навстречу Ему!
16. О, проснитесь! Он – Отец – находится не вдали от нас, но рядом, и Он полон любви, нежности и терпения!
17. И если вы все еще вялы от сна и обессилены грезами, – полностью пробудитесь! И вы будете укреплены и, подобно молодым оленям, начнете прыгать от радости! О, так пробудитесь же в любви к Отцу! Аминь!»
