Якоб Лорбер
Домоводительство Господне. Том 1
Глава 41. Назначение Еноха проповедником
21 сентября 1840 года
1. Когда Адам завершил эту речь, произнесенную по Моему особому благоволению, его глубинное снова было закрыто ради его блага. Сиф же, Енос и Енох в величайшем изумлении не могли постичь высокого смысла его слов, и стали спрашивать Адама, что он хотел этим сказать.
2. Но он с удивлением взглянул на них, едва ли ведая о том, что перед тем говорил, и в свою очередь поинтересовался у них, что же он собственно сказал.
3. На это Сиф ответил: «О отец, смотри, ты поведал нам о своем чудесном возникновении от начала всего бытия и показал неисповедимое водительство вечной Любви. Мы не постигли этого и потому попросили тебя о более подробном толковании. Прости нам оплошность нашего любопытства, ибо как же не изумиться таким вещам, как те, что только что проникли из твоих уст в наши уши?!»
4. И Адам встал, придя в великое волнение, и сказал: «Если вы услышали нечто чудесное, помните, что все это исходит от Господа, а не от меня, и потому вы также знаете, Кому прежде всего следует воздавать благодарность и славу!
5. Посему хвалите Господа, ибо Он есть Сама высшая Любовь и Мудрость во всей святости, и помните, что человек человеку не может дать ничего, не получив этого прежде от Любви Господа, единственного Подателя всех благих даров. И если я дал вам нечто доброе, то не я дал вам это, но Господь. Если же вам недостает света, обратитесь ввысь к небесному свету, и тогда вы очень легко познаете, откуда непрестанно струится Свет всего света; ибо где кто-либо обретает дар, там же неподалеку и великий святой Податель. И потому ищите Его, и вы Его найдете, и вскоре постигнете эту милость!
6. Запомните это хорошо, ибо Адам, ваш отец, говорит вам ныне, как и прежде, о метаморфозах своего становления из снизошедшей к нему великой Милости вечного, пресвятого и преблагого Отца! И поскольку святой любящий Отец сделал Свое, сделайте свое и вы, и будьте послушны во всем! Аминь».
7. Тогда все поклонились Адаму и пошли своим путем, советуясь по дороге, как быть. И Енох, самый молодой из них, который благодаря своей особой набожности был уже проповедником Моего имени, взял слово и обратился к своим отцам:
8. «О отцы! Адам, который для всех нас – земной отец, высказал слова, полные мудрости и глубокого смысла. Мы же не поняли их, ибо он произнес их, сам не ведая, что говорит. Если же это было именно так, легко понять, почему его речь была такой захватывающей. Ведь если бы он говорил как человек, почему бы и нам, людям, не понять его? Но поскольку он изрекал – пусть и человеческими устами – от имени Бога языком того духа, который был свидетелем Любви в Боге и из Бога, то наша плотская сущность, разумеется, не смогла ничего понять из всего того, что относится к Богу и духу Любви.
9. Но то, что произнесено из духа Любви по наитию вечной святости Иеговы, несомненно, сказано для прославления Его пресвятого Имени. Мы же с нашей близорукостью этого не разумеем. Но есть Один, Который разумеет, и это – вечная Любовь Господа. Из Нее произошло все, что является, также и нашей любовью к Ней. И если бы кто-либо излил свою любовь во все части его существа к вечной Любви из Бога и в Боге, я полагаю, он бы понял эту речь мудрости, ибо любовь есть корень всей мудрости, и нет мудрости нигде, кроме как в любви к Любви в Боге.
10. Посему, о отцы, мы обладаем корнем от Бога. Дадим же ему прорасти во все части нашей жизни, ибо мои ощущения громко и внятно говорят мне, что из моря милости вечной Любви нам будет даровано еще очень много великих заповедей, еще более прекрасных, глубоких и возвышенных, чем та, о которой поведал нам сейчас Адам. Мы рождены от Адама и Евы, и потому у нас много плоти, но мало сердечного понимания. Но однажды, когда люди смогут рождаться из чистой любви Бога, наше понимание покажется им детским лепетом».
11. Эта короткая поучительная речь пришлась по душе Сифу и Еносу, так что Енос, обращаясь к Сифу, сказал: «Отец Сиф, Енох произнес слова, исполненные скрытого смысла настолько, что они, подобно огненному потоку, пронизали все мое существо, и мое сердце содрогнулось перед тайной мудростью божественной Любви в нем.
12. Послушай, отец, его ощущения истинны, ибо все его существо проявляется в чистейшей любви и полном смирении. И потому пусть для всех наших братьев и детей он станет отныне наставником тайной мудрости вечной Любви. Ибо хотя Господь и дал каждому любовь и разумение сердца как чистую милость из Самого Себя, но все же совершенно очевидно, что не каждый из нас может поднять одинаковую ношу, ведь у одного больше силы в ногах, у другого – в руках, у иного – в груди, у кого-то – в спине, а у кого-то – в его внутренностях, у этого – в том, у того – в этом. У всех нас человеческие лица, однако ни одно полностью не походит на другое. Посему я думаю так: Енох обладает великой силой и властью в своем сердце, и в этом ему нет равных; ибо ведь человек не может обладать любовью по своему желанию, но лишь настолько, насколько ему даровал Господь. И хотя Он наделил любовью каждого из нас, не все в этом равны, потому и наше понимание неизбежно различается, чтобы один брат нуждался в другом, посредством чего только и сравняется все то, чему Господь столь необычайно мудро повелел быть неравным.
13. И ты, мой дорогой Енох, внимавший моей речи, скажи, так ли это? Или же это может и должно быть иным? Твое сердце могуче, и твое разумение обращает мое – в ничто. Посему просвети нас и поведай о верных путях Господа, и покажи всем нам неведомые следы Его стоп, и обучи нас надлежащим образом хвалить и славить пресвятое имя Господа, как это подобает нам, детям Его вечной Любви, и тем самым – детям нашего старого отца! Аминь!»
14. И смотрите, услышав эту исполненную достоинства возвышенную речь из уст Еноса, благочестивый Енох спросил обоих отцов: «Пристало ли слабому сыну проповедовать тем, у кого ему еще следует столь многому научиться?»
15. Но Сиф с Еносом ответили, говоря: «Дорогой Енох, разве ты не знаешь, чему неоднократно учил нас Адам?! В телах детей отцы благословением Господа производят на свет лишь жилища для наших младших братьев. И поскольку мы только родители тел, но не любви, которая есть живой дух из Любви Бога, то в этой любви мы приходимся друг другу лишь братьями и сестрами, и вместе с тем – в гораздо большей мере – детьми единого пресвятого Отца в небесных высях вечной обители святости Бога, Который всем нам приходится истинным Отцом. И потому проповедуй нам в своей любви и будь уверен: мы с Божьей милостью сумеем верно различить речь брата от лепета ребенка. Ведь проповедуя любовь, человек говорит как брат из сердца вечной Любви, и его слово подобно восходящему солнцу, чей свет, согревая, прогоняет туман из темных морщин земли. Если же кто-то начнет проповедовать исключительно из своей мудрости, данной ему в виде дара, его наставление уподобится свету полуденного солнца, который уже не согревает, но мощно и невыносимо жжет, и тогда в страхе перед его обжигающими лучами хочется укрыться от этого слишком яркого света в самой густой тени!
16. Ты же, дорогой Енох, несешь в себе великий источник любви, а не одной лишь мудрости, и потому да взойдет твое божественное утреннее солнце для всех нас, твоих братьев в Боге!»
17. И Енох ответил: «Любимые отцы, если это так – ибо и мои чувства из Бога свидетельствуют мне о том же, – то ваши слова полностью справедливы. Только одно вы позабыли, хоть это необычайно важно и заключается в следующем: всякий может говорить и поступать во славу Господа, как и когда ему угодно, но проповедовать Его именем может только тот, кому это было дано свыше. Мне это дано лишь вами, но не свыше, и потому я проповедую только вам. Если же это будет дано мне свыше, только тогда я смогу полноправно проповедовать всем братьям великую силу имени вечной Любви. Что же касается хвалы, подобающей этому великому имени, то вы, дорогие отцы, и без того знаете, какое восхваление и прославление угоднее всего Господу, и знаете также, что ни слова, ни жесты, ни мысли, ни церемониальные обычаи не значат тут ровным счетом ничего, – но единственно лишь любовь и послушание суть угодные Ему жертвы, которые можем принести мы, люди! – Он, наш Бог и Отец, знает точно, чего Он от нас желает, и потому да будет на все Его святая воля! Аминь».
18. «Да, дорогой Енох, – сказал Сиф, – также и эта твоя речь была полна мудрости из бесконечной Любви Господа и походила на прекрасное утро, которое зарождается в тебе и нежно освещает наши морщины. Смотри, Енох, вся истина является светом, исходящим от мягкого пламени вечной Любви, и этот самый прекрасный, самый великолепный свет есть истинное утреннее солнце сердца. Да, это единственный свет, и кроме этого света нет света, и даже свет солнца есть лишь блеклый отблеск этого прекрасного, единственного света вечной Любви. Смотри, этот свет, так мягко сияющий в твоем сердце, всегда освежает нас и согревает наши сердца великими мыслями, достойными святого Отца. Когда ты говоришь, мне кажется, будто я слышу звуки из некоего мира, который однажды взойдет для наших грядущих потомков, подобно великому потоку света из вечной Божьей зари. – Вот сколь сильно подкрепляет нас речь твоего сердца. И потому не молчи, но говори и дай волю сердцу, и яви нам то, чего жаждем и я, и Енос!»
19. Услышав это, Енох поднял взор к небесам и тихо обратился ко Мне в своем сердце со словами: «Святой Отец, милостиво призри свыше на меня, Твоего слабого сына! Смотри, я должен отдавать, но не имею ничего, кроме моей любви к Тебе! О Отец, мы все – черви во прахе перед Тобой, всемогущим вечным святым Отцом! В нас нет ничего благого, кроме одной лишь любви к Тебе, прежде излившейся в нас из Тебя. Позволь этой Твоей любовью в нас безмерно изо всех наших сил любить Тебя, о добрый святой Отец! Ибо что я, немощный, могу сказать, когда моя любовь к Тебе всякий раз сковывает мой язык, – и потому, как Ты знаешь, я не могу ни хвалить, ни славить Тебя, ибо эта любовь к Тебе делает мой язык неподвижным.
20. И потому, о Отец, милостиво призри свыше на меня, червя, покрытого пылью, и освободи мне язык, если на то будет Твоя святая воля, чтобы я был способен говорить для прославления Твоего имени перед лицом моих отцов, братьев и детей! – Ты знаешь, что Енос, Каинан, Малелеил и мой отец Иаред всегда проповедовали возвышенное величие Твоего пресвятого имени. Так дай же и мне стать достойным сыном моих благочестивых отцов!»
21. И смотрите, когда Енох в своем любящем сердце произнес эту короткую тихую молитву, которая была и вовеки останется единственно угодной Мне, ибо была она истинной, Я тотчас же послал на землю ангела, чтобы он укрепил своего брата Еноха и полностью освободил его язык. И когда это произошло, смотрите, Енох собрался с духом, и из своей любви сказал следующее:
22. «О дорогие отцы, любимцы Бога, смотрите, любовь к Богу на короткое время сделала меня слепым, глухим и немым, но Господь призрел на меня в моей любви, и Его неизмеримая Любовь укрепила меня и освободила мой слабый язык. Смотрите, все это только что сделала вечная Любовь. Лишь теперь я могу и имею право говорить, и потому внемлите хвале святому Отцу!
23. Господу, исполненному любви, угодно чтобы человек любил Его изо всех своих сил, ибо нет нигде никакой иной власти или силы, кроме как единственно в Боге. Посему и вся сила в человеке – это лишь сила любви из Бога, каковая сила вложена в наше сердце, и эта сила есть не что иное, как сама любовь. Однако, имея любовь, мы не должны ее удерживать, но обязаны жертвовать Тому, Кто Своей милостью столь чудесно и щедро вложил Ее в наше сердце.
24. Смотрите, из того, что мы могли бы дать Господу, у нас нет ничего, чего перед тем мы не получили бы от Него. И даже если бы мы были способны дать Ему всю землю и всю вселенную, какую радость мы бы тем самым доставили Ему?! Он сказал бы нам: "Дети, Я совершенно не нуждаюсь в этом. Ведь если бы Меня радовали миры, Я каждое мгновение создавал бы их Себе бесчисленными миллиардами, имея для этого вдоволь пространства на вечности вечностей. Не ваши жертвы, приготовленные Мне из материи, которая является домом смерти, радуют Меня, но только любящее Меня покаянное сердце, всецело осознающее свою вину. Это то, что полностью принадлежит вам как свободный дар от Меня, и этим вы действительно владеете. Если вы пожелаете, вы можете вернуть его Мне, и Я с Моей благодатью поселюсь в нем, и тогда вы будете вечно жить с благодатью в Моей вечной любви, и все станет ясным, подобно капле воды. Если же вы сами войдете в свое сердце и запрете двери передо Мной, чтобы Я не мог войти внутрь, когда захочу, вы тотчас же истребите в себе свой хлеб жизни. И поскольку Меня, единственного Подателя хлеба жизни, не впускают внутрь с Моим даром жизни, то немедленным и неизбежным последствием себялюбия и самости в вас станет вечная смерть!
25. Ибо смотрите, – говорит Господь далее, – приятие не доставляет Мне радости, но одно лишь вечно длящееся дарение, из которого только и состоит Мое величайшее блаженство! Желающий получать, пусть всегда берет по собственной воле, когда Я дарую, и да наполнится его сердце Моей благодатью, чтобы однажды в нем в полной мере могла поселиться Моя Любовь. Ведь тот, чье сердце не преисполнится Моей Любви, никогда не вкусит жизни в себе, но будет всецело пленен смертью. Ибо ныне Я сначала даю милость и только затем – Любовь из Меня – до великого времени всех времен, когда любовь станет первой, и у кого не будет любви, тот никогда не будет наделен светом милости, но сияние мира погубит его!"
26. Любимые отцы, внемлите моей речи и услышьте, что Господь говорит далее. Его слова гласят: "Слушайте, дети Моего милосердия! Моя милость – великое сокровище, и земля не имеет ничего, что сравнилось бы с нею. Моя милость – это истинный свет из выси Моей святости, а Любовь – истинная пища жизни. Кто не воспримет Моей милости, не сможет уверовать, что Я есть Тот, из Кого вечно струится вся жизнь. И кто не имеет этой веры, подобен зверю, и подлежит суду, где бы он ни находился. Но если он познает Меня в своей любви, на него прольются потоки милости, и он заранее обретет часть того, что однажды в великое время времен будет дано всем людям Земли, имеющим добрую волю.
27. Посему веруйте, чтобы однажды обрести любовь, и тем самым – жизнь. Любите Меня в духе, и да будут все дела ваших рук и вашей воли свидетелями жизни в вас, и пусть ваш язык говорит вам, что вы дети Божьи. Я воздам людям по вере, но Моих детей Я поведу в Моей любви, и сияние Моей мудрости станет для них вечным светочем блаженнейшей жизни во Мне, их любящем пресвятом Отце, ныне и присно, и во все вечности вечностей! Аминь".
28. О дорогие отцы, вы слышали, что говорил Господь?» – И Сиф ответил: «Да, возлюбленный Енох, мы все очень хорошо слышали, только чувствовали себя при этом не намного лучше, чем во время речи Адама, ибо хотя всем нам и дана милость, но любви в нас – слишком мало!
Глава 42. Песнь Каинана о десяти колоннах
1 cентября 1840 года
1. Едва Сиф произнес свои слова о недостатке любви, как подошли к этим троим еще Каинан, Малелеил и Иаред и поприветствовали их во всей любви, и возблагодарили Меня за милость этой встречи, и Сиф благословил их всех Моим именем, чтобы они могли говорить перед лицом Моей любви и перед лицом Сифа, второго отца рода той премного благословенной линии после Адама, которую в итоге Я Сам телесно завершил в великое время всех времен.
2. И когда Каинан с присными получил благословение, открыл он уста первым и сказал:
«Отцы дорогие и дети, внимая, услышьте,
как следует речи мои; ибо вам я хочу передать их
столь верно, сколь я получил их в видении ночи.
Видение это явило мне десять колонн, и колонны
в великой воде возвышались, которая часто и с силой
в них всех ударяла. На первой колонне
Адам, обратившись к волнам, говорил им:
"Послушайте, дети, Господь Саваоф, Бог могучий,
святой и великий Отец всех рожденных
детей от меня, есть единственный Бог! Как меня Он
единственным создал земли человеком, так есть Он
единственный Бог, и от века
нет кроме Него никакого иного; поскольку
от вечности к вечности вся бесконечность
исполнена славой Его
и святостью, также любовью.
И верьте тогда вы, о волны, что всем нам
Господь лишь единый Отец есть, великий и вечный,
всесильный, святой, справедливый, мудрейший, Который
исполнен любовью и милостью щедр, милосердный,
премного добрейший, а также
всех выше возвышенный самый.
Засим успокойтесь,
проворные волны, и ясными станьте,
чтоб свет Божества и единого Бога до жизни
всей вашей основ просветил вас!
Аминь".
3. И смотрите,
тут волны затихли в округе колонны Адама,
на гладкое зеркало вод наиярчайший
пал свет из божественной выси.
Тогда засияла поверхность, подобная солнцу,
из вод в основанье пошло одногласное пенье,
как легкое облако, выйдя из вод и поднявшись,
сияя светлей и светлей, и все выше, и выше
до вечных, святейших высот всемогущего Бога,
Отца, что единственный есть и единый Господь наш.
4. И слушайте дальше, отцы дорогие и дети,
что видел в ночном я видении столь восхищенно,
хотя и не тела глазами, – но оком духовным!
5. Вблизи от колонны Адама подобная ей воздымалась.
И резвые волны едва ли сверкавшие главы
решались поднять вверх к возвышенной этой колонне,
и благоговения полны
все, мягко качаясь,
кружили вкруг этой великой колонны,
как будто промолвить хотели: "Смотри, человече!
О смертный! На имя Всевышнего глянь, ибо имя
то свято и полно любви, и гласит ‘Иегова‘!
Не должен язык святотатства заносчиво имя Господне
никак и нигде называть.
Святого Отца имя свято, пресвято, премного пресвято!
О люди, всегда памятуйте, – кричали кружащие волны,
– о чада, всегда памятуйте, присуще Кому это имя!
И в сердце своем рассудите, что Бог и Господь Вседержитель
есть Тот, Кто несет это имя!"
6. Смотрите, когда изумляясь
услышал я это от мягко
кружащих качавшихся волн,
тогда лишь сумел боязливо поднять я весьма удивленный
духовный свой взгляд к капители
и тут же увидел – о нет, не могу описать я,
как жарко и все же блаженно вдруг сделалось мне на душе! –
увидел я как на вершине сверкающей этой колонны
с серьезным лицом ты стоял там, любимый отец.
Да, тебя я увидел, мой Сиф, там стоящим!
И ты говорил к этим мягко
кружащим волнам то, что прежде
я сам говорил, ибо верно услышал я это от них же,
и был я там в вере и в слухе, как если бы слышал от этих,
кружившихся волн бесконечных,
что ты лишь промолвил на этом священном высоком навершьи
к волнам, что святую колонну так, мягко качаясь, омыли.
И как говорил я, так это я сам совершенно и видел.
7. Так слушайте дальше меня, о отцы дорогие,
а также и вы, нам всецело послушные дети! –
От Сифа колонны подале увидел я волнами света
омытую третью колонну. Как будто подсвечена красным,
вставала она, чуть поболе иных возвышаясь, и волны,
что подле колонн остальных все сильней ускорялись,
здесь вдруг замирали, из борозд, дрожащих их благоговеньем,
любовью объята, парила в огне песнь хвалебная Богу,
вздымаясь ко Господу вечному и пресвятому Отцу.
8. И высмотреть мне не терпелось, куда направлялись
пламени те испаренья, – и вот, посмотрите,
очи мои уж почти ослепленные пения блеском,
что паром вздымалось возвышенно вверх из покоя
тех вод просветленных,
увидели в выси святой этой третьей колонны
в тучах густых, что сверкали разрядами молний,
третьего среди вас, любимых отцов наших,
и был это Енос!
9. Да, отец Енос, стоял ты на третьей колонне,
пламенным словом реча прямо к тихо внимающим волнам:
"Слушайте все вы, о воды земли, и внимайте
слову из выси и слушайте звук святой речи!
Только шесть дней и ночей вам, веселым,
можно струиться и волноваться рядами!
День же седьмой лишь настанет священный,
благословенный покоем, суббота Господня,
день сей – святой, так что слушайте все, его также
праздновать должно всегда вам как есть непременно,
и обязательно славить святого Отца! Ибо это
сообразуется с вечным порядком, чтоб все, что дыханьем
дышит из Бога живым, да и в мыслящем сердце,
также живом, ощущает любовь пресвятого вечного Бога, Отца,
помнить должно о покое и празднике в день сей святой.
Ибо всегда высочайше святая воля святого Отца такова:
‘Ровно шесть дней могут действовать воды,
стаями течь, волноваться шумящие могут.
Только в субботу святую
веять святому покою вменено величаво,
как облакам огневым,
к празднику всех приглашая,
над внемлющим молча потоком!’
10. О дорогие отцы и послушные дети,
слушайте, то, что я здесь сообщил вам всем, – верно и точно,
так же, как сам я все это недавно услышал.
11. И с терпеливою волей послушайте дальше,
наши отцы дорогие, а также и вы все, любезные дети, какие
Божьей любви чудеса и сияющей милости верно
видел я дальше оком духовным своим изумленным!
О дорогие отцы и любимые дети,
этот трепещущий пыл,
с коим, как видно и слышно, ныне виденья мои вам
я все как есть доношу,
так, о воистину, так там четвертым стоящим
сам я в виденьи том был.
И высился я, омываем светом слегка красноватым,
на колонне размером поменьше, что, как и первые три,
волнами там омывалась резвыми, что блуждали
в мыслимых всех направленьях.
И до краев изумленный
важным своим положеньем,
кое, подобно отцам, я
занял для всех столь внезапно,
с грустью узрел я, что дальше
волны все боле мрачнеют,
враз становясь штормовыми,
будто шумящие горы,
и без числа поднимают
тревожные пенные главы,
вздымая их вверх над колонной,
где полный волнений и скорби стоял я,
они же, как дети, что без послушания в сердце
старались со зла опрокинуть
высокую эту колонну
отца, да и матери также,
кощунственными языками
глумясь, и в падении этом
топтать, попирая стопами
с налипшей на них массой праха
убийственно неблагодарной.
12. В то время как с кровоточащим
взирал я на все это сердцем,
поднялся вдруг вихрь из колонны.
Могучий, как шторм, бушевал он,
подобно большим ураганам,
над вспененными головами
горами теснящихся волн. И
сильный тот вихрь из колонны,
смотрите, он длился недолго.
Когда ж улеглась суматоха
бушующих волн, принужденных
всей мощью сего урагана,
карающего непокорных,
тогда только изредка где-то,
лишь легкое их бормотанье,
охотно к покою влекомых
борозд глади вод тех великих,
не без наслажденья играло
со струями, полными света,
божественных уст дуновенья.
Когда же Любовь пресвятого
Отца и извечного Бога
чудесно и столь всемогуще
надежно добилась покоя,
благословенного свыше,
из уст моих тотчас излился
струящийся звук бесподобный.
И слушайте, был он как звуки,
слов святости, что изливались
из любвеобильного сердца
святого и вечного Бога,
Отца из высот всех высот и
предвечного света всех светов
сияющих сфер бесконечных.
Обильным блестящим потоком
он лился далёко повсюду
и громко над всей бесконечной
внимающей гладью тех вод,
великих, и, как я услышал,
я верно теперь излагаю
смысл этого чудного гласа
с великолепным звучаньем.
А смысл выражался прекрасно
и удивительно вот в чем:
13. "Внимайте, – сказал святой голос, –
вы, волны, лишь ждущие бури,
коль долго хотите собою
ущелья и мертвые скалы
скорбящей земли увлажнять,
должны вы, дрожащие волны,
покорно любить и лелеять
колонну сию Каинана!
Но горе желающим бури
волнам, что вздымаясь и пенясь
возвыситься смогут над блеском
сияющей этой колонны!
14. О, как высоко б не поднялись
они, Я их вечною силой
пылающей ярости с гневом
Моим превращу тотчас в горы,
ущелистые и крутые,
и сделаю тверже и крепче,
для временных их и для вечных
духовных мучений в геенне
горящей, и вечной трясине
проклятия Моего!
15. Волнам же спокойным, послушным
на время и также навечно
пусть сбудется вод колыханье
во свете любви бесконечной
святого Отца всех отцов тех
бодрых и благословенных,
и радостных волн, что стремятся
к морям вечной жизни – собраться
и стечься к морям вечной жизни
из Моего состраданья!
16. Тогда над святою колонной сияющей Каинана
вздымайтесь хоть вечно. Так хочет святой и предвечный
и вечный Отец всех отцов, а также волнам Судия,
возмущенным, в грядах бесконечных,
в потоках огня, что исходят из Бога!" –
Смотрите, отцы дорогие, а также и вы все, родные,
любезные, милые дети, как я рассказал, так и было,
все верно и в истинном свете, как именно это я видел
открывшимся внутренним зреньем,
все, что исполнено чудом
и высшим правленьем Любви
вечной из Бога и в Боге!
17. Слушайте ж дальше меня, ибо чудо
Божьей Любви мне явилось
в духе столь ясно, как если б
редкие эти явленья
видел я оком открытым
бренного плотского тела!
18. Я все стоял на вершине блещущей этой колонны,
взгляд свой направив, однако, к пятой колонне подале.
И изумился я снова,
слушайте, я изумился
чуду, возникшему вновь,
Божьей Любви и Господней
вечно святого Отца!
19. Эта колонна предстала
темной совсем от подножья
вплоть до вершины своей,
волны ее омывали сильным потоком, пылая
гневом, подобно металлу, что раскаленный, казалось,
хочет себя уничтожить.
Смерть там шумя бушевала через пылавшие толщи
гневных тех вод, и все волны
одна за другой цепенели, пламенным гневом объяты.
20. В мраке ночном в бушеванье смерти глубин я всмотрелся
и увидал я там нечто – слушайте все, человечий
язык скорей онемел бы, чем смог передать весь тот ужас
яростных, пышущих жаром гнева убийственных волн!
21. И насмотревшись на это
оком духовным, открытым
в центре души моей, с сердцем
сдавленным поднял я взгляд свой
к выси колонны той мрачной,
и что я увидел? Слушайте все,
на вершине был Иаред,
сын от сына Малелеила от первой
благословенной любви.
Очень серьезно молил он
вечного Бога святого и пресвятого Отца
лишь о любви для пылавших гневом и яростью волн,
тех, что толклись меж собою, уничтожая друг друга!
22. Мой Иаред, и когда ты
Бога молил, вдруг низвергся
на отвержденные жаром гнева губящего волны
полный любви милосердной
многообильный поток
вдоль всех небес отворенных.
О, вот тогда зашумела и закипела, и снова
оцепенела поверхность моря столь полного смерти,
и затвердевшие крепко в смерти губительной волны
начали вновь растворяться в тверди своей озлобленной,
и, словно братья и сестры, мягко струясь и волнуясь
перетекали друг в друга, и, помогая друг другу,
снова текли с наслажденьем прямо в объятия сердца
вечной любовью согреты.
23. Только я это увидел,
вдруг был могучей Десницей
брошен в дрожащие руки
молившегося Иареда
огненный меч, и он ловко
меч тот схватил и взмахнул им по повелению Бога,
сколь было сил им взмахнуть.
Лишь тогда я
четкому, ясному слову
смог внимать:
24. "О суета волн мирская, да никогда не посмеешь
ты, вероломная, всюду жизнь отнимать у существ,
чад сотворенных святою вечной Господней Любовью!
Ибо, как есть Я Властитель жизни, так равно и смерти!
Если же кто-либо с гневным сердцем убьет своих братьев
или сестер, тот вовеки пусть будет тотчас наказан
карою смерти навечно духа и также души.
Так в отношенье другого да не позволено будет,
кто бы он ни был, увечить, бить, отвергать, проклинать,
в целом лишать его жизни. Ибо лишь Я есть Всевышний,
Бог всемогущий как жизни, также и временной смерти,
равно как смерти навеки!"
25. Слушайте все и смотрите, отцы дорогие,
любимые, также и вы, дорогие любезные дети,
как я сказал, так и было, верно и истинно было,
так все от знака до знака произошло,
и от слова все это было до слова.
26. Только лишь все это ясно
я увидал и услышал,
тотчас я взгляд свой направил
к шестой из колонн и узрел там,
о, внемлите, отцы дорогие, любимые,
также и вы все, любвеобильные дети, –
робкому Каинану страшно раскрыть перед вашим
всеиспытующим оком невыносимый тот ужас,
что довелось мне увидеть там, у шестой из колонн.
27. Видел я эту колонну,
густо омытую кровью
и отвратительной грязью,
и вместо волн беспокойных,
тех что иные колонны, прежние, омывали,
слушайте, здесь, вызывая
ужас ни с чем не сравнимый
и отвращенье, и скверну,
ползали мерзкие черви.
28. Слушайте, даже колонна,
высившись величаво,
как никакая другая,
была от подножья к вершине
испачкана кровью бесчестья
червей отвратительных тех!
И черви
ползли вплоть до самой вершины.
И массы
червей тех наверх заползали,
и метку прекрасную воли Господней
никто уж не мог разглядеть.
29. Как далеко бы взгляд духа
ни доставал, но увидеть
не мог ничего он иного,
лишь массы и массы, и видел,
как массы червей, превращаясь
в отвратное месиво, в рвенье,
сливаясь и объединяясь,
в червей превращались огромных,
ползли чрез других, извиваясь
и корчась,
к измазанной грязью колонне той Малелеила,
ее обвивали до верха и этим хотели вчистую
лишить ее формы Господней, в которой святейшая воля
Отца пресвятого вовеки должна была стать вестью мирным
волнам тех великих вод жизни в бескрайнем потоке святейшей
любви в сердце Бога святого,
Отца пресвятого навеки.
30. И слушайте дальше, что верно
впоследствии там приключилось!
Вдруг громом глухим загремело
в пылающем небосводе.
И солнце потухло с луною,
что свет своего постоянства
дарить не могла уже больше.
И также все звезды лавиной,
огромной несметной лавиной,
бесчисленно падали с неба,
пронзенного пурпурным жаром.
31. И слушайте, только все это
случилось, тогда возроптали и взвыли
несметные сонмы из мертвых
во всех безднах грязи зловонной
и говорили:
"О, скройте же нас поскорее,
разбитые вдребезги звезды,
чтоб нам никогда и вовеки
не видеть лик Малелеила.
Поскольку пришел он во Имя
предвечного, гневного Бога
как пламенеющий бич, чтоб
разбить нас, презренных и жалких
червей, что обвили,
дивную эту колонну,
ввысь уходящую прямо!"
32. И слушайте, только все это вышло из бездн мрачных смерти,
треснул тогда свод небесный, и из открытых тех трещин
мощным потоком излился Божий огонь, и накрыл он
Малелеила колонну.
33. Малелеил же, пронизан светом Господнего духа,
так им сказал: "О, услышьте, темные волны морские
в образе мерзких червей сих, свята любовь Божья, вечна,
также чиста и прекрасна. И потому вам не должно
грязно творить нечистоты!
34. Время пришло уж святому
пламени с неба отмыть вас,
мерзких зловонных червей,
в вечном огне гнева Бога,
если вы все добровольно
прежде не смоете скверну,
снова пронизаны светом Божьей любви с состраданьем,
в мирные не обратитесь, прежние резвые волны".
2 октября 1840 года
35. Только с уст Малелеила
огненных при постоянно
блещущих молниях с громом
сильным излилось такое
в сильных словах, о, услышьте,
массы червей всех и сонмы начали вниз опускаться.
И когда все они стали ровной поверхностью моря,
гадкие мерзкие формы эти, подобно металлу
в пламени кузницы мрачной, брызжущем искрами горне,
