Рафаэль Азизов
Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»
Ганс и Клаус (ода непобеждённому)
После отъезда Внучка домой помощники по стройке учебного класса у Доктора постоянно менялись. Узел хотя и был волонтёром гружёным за стройку, не мог постоянно участвовать в процессе, так на нём были то перемещение кормов для скотины на зиму, то реконструкция коровника на Втором доме, то ещё какая блажь Великих и никто не освобождал его от несения непосредственно волонтёрских обязанностей. Поэтому в качестве ассистентов на строительство учебного класса, когда приводили рукастых Карпа с Бжиком со Второго дома, или привлекали Перводомника Мурзика. Мурзик был неплохим напарником по работе, но своим постоянным нытьём о том, что он здесь пашет как раб и не успевает с написанием письменных работ, преследующим одну единственную цель, получить определённые поблажки и скощухи со стороны администрации Центра Мурз изрядно надоел Доку и действовал на нервы Узлу.
Главному герою было понятно, что нужно перевести на постоянной основе кого-то из вменяемых Втородомников на Первый. Поскольку Карп был другом Гембы в городе и покровительство со стороны Консула, бесспорно, способствовало бы усугублению его болезни, как, впрочем, и сам уважаемый консультант, не ровен час, мог бы хромануть ненароком, то эта кандидатура даже не рассматривалась. Доктор через консультантов Гембу, Большого и Бороду стал активно продавливать идею о переводе земляка Бжика на Первый, чтобы иметь постоянного управляемого подсобника. А то приходивший сюда на кратковременные гастроли маленький жужжащий засранец взял за моду критиковать работу соратников пытаясь превозносить себя в глазах руководства. Узел тоже поддержал эту затею и лоббировал её на самом высоком реабилитационном уровне, то есть перед Вождём примерно по тем же соображениям что и Док, а также из простого человеческого желания поглумиться над пакостным насекомым, которое время от времени досаждало ему своей назойливостью.
Бжика конечно же вся эта движуха и постоянные шуточки со стороны Дока, Узла и Гембы о скором переезде на Первый дом сильно напрягали. «Маленький друг», как иронично звали его эти трое ещё со времён совместного весёлого проживания на Втором, категорически не желал перебираться в логово зловещего Бородатого демона, которого панически боялся и ненавидел до самой глубины своей крохотной души. Поэтому он неоднократно обращался с челобитными к Великому Вождю с просьбой оставить его выздоравливать на Втором доме, между делом как бы ненароком сливая тому информацию про всех подряд в качестве неопровержимых доказательств своей бесконечной преданности их общему делу.
Но, само собой разумеется, в «Северном сиянии» не было принято учитывать пожелания пациентов, и даже практиковался обратный принцип: если кто чего не хочет, то это обязательно с ним случится. Поэтому, несмотря на бравурные заявления Бжика о том, что сам Вождь гарантировал ему неприкосновенность, в один не очень прекрасный для него день его привели на Первый дом со всем его не хитрым скарбом для проживания, строительства, ну и, конечно же, выздоровления. Маленький алкашёнок был подавлен, растерян и сразу устремился под крыло к своему старому другу и земляку Доктору, лебезя перед ним и типа, прося, совета и помощи неся при этом скороговоркой неприкрытую откровенную лесть.
Но надолго оставаться в этой покладистой услужливой маске у маленького прохиндея не получалось потому как алкогольная гордыня развилась в этом плюгавом малыше до поистине феноменальных размеров и прятать её проявления продолжительное время было выше его сил. Чуть ли ни с первого дня выхода на объект он начал тянуть одеяло на себя обвинять всех окружающих в «рукожопости» и поэтому Доктору пришлось оставить идею работы в два звена, отпустить восвояси Карпа и Мурзика и полностью сконцентрироваться на этом прыще, возомнившим себя пупом Земли. Для усмирения непомерной гордыни, распиравшей маленького алкашёнка были перепробованы самые различные методы воздействия. Гемба даже записывал на телефон критическую беседу, проводимую с ним старым нарком в которой цензурными, были только предлоги, а для открытия «втягивающего устройства» применялись отцовские затрещины тяжёлой Докторской рукой и братские тычки увесистым кулаком Узла.
Помогало это Бжику приземлиться лишь ненадолго и вскоре прогрессирующая и неизлечимая болячка снова брала над ним вверх и снова он оставался одним Д’Артаньяном среди гомосеков. Тогда Узел и Доктор под смех группы, вышедшей на перекур, взяли его за четыре кости и предварительно раскачав зашвырнули в свежесгуртованный снежный сугроб. Бжужик зачерпнув и наевшись снега начал картинно обвинять двух здоровяков в угнетении мелкого и беззащитного, за что был повторно отправлен в следующий сугроб.
Узел с Доктором регулярно практиковали в своих затянувшихся курсах выздоровления от химической Зависимости приятные отвлекающие своеволия с горячими ароматными бодрящими напитками. Брали добрые товарищи в них с собой поучаствовать и своего маленького говнистого друга несмотря на его несносный характер. Хотя, впрочем, как только дело касалось халявных чая, кофе или сигарет Бжик чудесным образом трансформировался из гниющей занозы в заднице в покладистого и услужливого халдея.
В один прекрасный релакс только-только забаламутив чаёк в маленькой баньке и собравшись было им угоститься они были застуканы незаметно подошедшим Гембой, заботливо вынесшим им заваренный кофе. Ситуация получилась некрасивой и напряжение повисло в воздухе. Но на вопрос Консула, засомневавшегося в необходимости и уместности кофе Узел с Доком, не сговариваясь дружно дали утвердительный ответ рассмешив насупившегося было Гембу. А вот храбрый портняжка в это время спрятался где-то за печкой и не подавал признаков жизни.
Проводя много времени с Бжиком и Узлом, наблюдательный старый нарк заметил, что на самом деле в их внешности было очень много общего, по-видимому, вследствие наличия у обоих немецких корней в родословных. И форма черепа, и конституция тела и отдалённо выражение лица у них были очень схожими. Пользуясь геометрическими терминами, они были как подобные фигуры или тела. Только Узел был гораздо выше, крупнее и сильнее. Поэтому у любившего всем давать прозвища Доктора глядя на них возникла забавная ассоциация – Ганс и Клаус. Строгий, аккуратный, крупный, выдержанный Ганс и мелкий, бесшабашный, писклявый, привлекающий к себе внимание Клаус.
Бжик периодически своей моросью продолжал сводить Деду с ума и как обычно получал в ответ изрядное количество острых ощущений. Однажды Гладковыбритый Духовный Наставник стал невольным свидетелем особо циничного и изощрённого глумления над маленьким гадом выскочив в полвторого ночи в пристройку на его пронзительные крики. Дело в том, что с прибытием очередной партии материала на реабилитационной стройке проходила очередная штурмовщина, затянувшаяся далеко за полночь. Ошалевший от чая, кофе и усталости Бжик вздумал было в ночи малость побастовать и стоя на табуретке, водружённой на столе, начал отказываться от работы с мутной формулировкой: «Я не привык делать как попало!».
Озверевший от чая, кофе и усталости Доктор, окончательно потеряв последнее чувство юмора, не давая маленькому говнюку спуститься вниз принуждал его продолжить работать, крепко схватившись за табуретку и угрожая на полном серьёзе вырвать её у него из-под ног со смачными ругательствами. Клаус с дрожащими от страха ногами в панике визжал, но продолжал выкаблучиваться. Юлик клеящий тут же плиточный фартук ухахатывался с этого театра двух актёров. Большой, убедившись, что идёт нормальный рабочий процесс попросил Деду только не убивать Бжика разрешив при этом его немного покалечить и удалился обратно к себе в консультантскую. Придя к пониманию, что визгом от неминуемой расправы себя не спасти Клаус вынужден был подчиниться, завязав на время с протестами.
Но время от время накопившиеся и задавленные обиды на Доктора исправно генерируемые алкогольной гордынькой маленького Клауса переполняли его мелкую душонку и вырывались наружу, ставя под удар выстроенные за столь продолжительное время отношения между ними. Как уже отмечалось ранее, Вождь самолично привозил хорошие сигареты престижных американских марок и передавал их главному герою чтобы он на своё усмотрение распределил их между участниками строительства в зависимости от их трудового вклада. Старый нарк при распределении зачётного курева никогда не забывал, что у него кроме строителей есть ещё друзья-товарищи и собственные кровные интересы.
При очередном дележе халявного «Парламента» Док решил опрокинуть Валерона и Мирона зная, что они не в курсе подгона с барского плеча. Зато Бжику досталась при этом целая пачка сигарет. Валерон прознав за курево от мелкого придурка, хвастающегося на каждом углу блатными сигаретами, начал задавать бригадиру неудобные вопросы, на которые прожжённый нарк выдал соломоново решение распорядившись Клаусу поделиться с Валероном половиной пачки. Маленький Бжик не желал расставаться со «своей прелестью» подобно Голлуму из «Властелина колец». Зная об истинном количестве сигарет, полученном главным героем от Предводителя, он принялся заниматься сложными математическими расчётами и требовать справедливого распределения полученной прибыли вооружившись лозунгами марксистко-ленинского учения.
Старый нарк, взбесившись от подобной наглости и дав волю своим взыгравшим чувствам был вынужден напрямую обратиться к маленькой печёнке этого ничтожного существа так как именно через этот орган был проложен кратчайший путь донесения истинного положения вещей до его крошечного мозга, опутанного иллюзиями алкогольной Зависимости. Побледнев как смерть после первого же удара Бжик с накатывающими от боли и обиды слезами отдал обидчику початую пачку сигарет целиком и поспешил в сортир, так как прямой точечный массаж печени неизменно вызывал у него, как и большинства людей последующую экстренную разгрузку кишечника. Док, желая наказать зарвавшегося Клауса отдал всю эту пачку удовлетворённому Валерону, пояснив что это им на двоих с Мироном. Бжик день – другой исполнял обиженного подраненного лебедя, а потом заискивающе глядя старшему товарищу в глаза начал выяснять за судьбу «своей кровной» половины пачки «Парламента» и вовремя отскочил, чуть не схлопотав звиздюлей снова.
Бжужик ни один из своих Шагов не прочитал с первого раза. В силу своей бараньего упрямства и патологической неспособности к здоровому компромиссу Клаус переписывал каждый свой Шаг и основные работы по два, а то и по три раза. Главным антагонистом на читках Бжика выступал его собрат – не менее твердолобый алкобот Квага. Маленький мстительный гадёныш всегда отвечал гиганту взаимностью и нещадно жалил на читках истукана неизменно выводя того из себя.
Об уникальной способности Бжика выводить людей из себя в Центре складывались легенды и некоторые случаи с исцеляющимися людьми, проходящими курс лечения от химической Зависимости, уже были приведены ранее. Но что можно взять с неокрепших реабилитян, не владеющих ещё всем арсеналом средств работы с чувствами если этот мелкий отмоток умудрялся доводить до белого каления даже просветлённых Духовных Наставников с солидными сроками трезвости за плечами.
Так однажды утром на смене того же Большого не на шутку рассерженный Бжик полетел «качать за справедливость» в консультантскую. Доктор сидел на своём привычном с момента возвращения на Первый месте, с которого в открытую дверь прекрасно было видно весь коридор и часть учебного класса. После непродолжительных громких дебатов из консультантской донесся звук борьбы, шлепки ударов и послышался визг Клауса с мольбами о пощаде. Затем Бжужик был выкинут в ссаный угол коридора больше трети в сутках занимаемый мочеточником, и Гладковыбритый Духовный Лидер, вес которого значительно превышал центнер сплясал чечётку и цыганочку с выходом на рёбрах и бестолковке маленького кровопийцы.
Большой в целом был довольно отходчивым человеком и как правило не держал камней за пазухой, но в случае Бжика как и большинство остальных людей знавших этого мелкого засранца заводился с полуоборота и даже по прошествии значительного времени когда Клаус уже стал волонтёром «орал с него» по полной программе. Отучая волонтёра Бжика ссылаться на то, что тот не услышал распоряжения Консула, Гладковыбритый Духовный Наставник нацепил ему на уши, обрезанные в виде раструбов полторашки торчащие в разные стороны и крепящиеся на голове резиночкой от трусов. Затем в целях борьбы с забывчивостью маленьким волонтёром где попало ключей от дома и калиток в ограде ему повесили на шею ключ из пенопласта длиной до самого пупа и по форме своей больше смахивавшего на мужской половой орган с причиндалами. А в довершение этого живого произведения искусств художника Большого мастер увенчал композицию пластмассовым наносником из такой же обрезанной полторашки на резинке.
Над забавно украшенным маленьким Адептом Высшей Силы ржали без стеснения все три дома приходя на лекции. Бжужик с трудом сдерживая слёзы садился порою рядом с Доктором в попытке поплакаться и продать ему жалость. Но старый нарк её не покупал и не вёлся на эти фокусы, зная как никто другой каким невыносимым бывал его маленький друг и совершенно не испытывал ни жалости, ни сострадания по отношению к нему…
Гром и Угрюмый (не иссякающий источник)
Жизнь в реабилитационном центре «Северное сияние» несмотря на любые невзгоды продолжалась и шла своим неспешным чередом. На место выбывших бойцов с проклятой Зависимостью прибывали новые души, нуждающиеся в спасении или толком даже не забытые старые. Так совсем недавно вернулся на свою безо всякого преувеличения Родину Археолог Беготня из крайне непродолжительной экспедиции по солевым местам. Его связанного скотчем по рукам и ногам так же занёс в дом на плече Узел и сбросил как мешок картошки около погреба. Карлыч рассказал, как работая таксистом возил определённую публику на закладки и случайно нашёл «вес» с чего, собственно, всё и понеслось. Но он был здесь как дома и с ним всё было легко и просто.
А вот образовавшийся новый Докторский брат Угрюмый, которого привёз долечиваться со своего бывшего закрытого и расформированного Центра новый директор Артём напрягал и раздражал главного героя. У Артёма этот не особо общительный в прошлом сидевший тридцатилетний тип с готическими надписями на теле за полгода прочитал Пять Шагов, а прибыв домой по причине закрытия Центра столкнувшись с неприятием жены, выставившей его без объяснений за порог снова не раздумывая побежал «поливаться»368 солью. И теперь он изо дня в день сворачивал кровь главному герою с утра до вечера исполняя непонятого и непризнанного надменного Царевича Несмеяна.
Ещё одним новичком был приехавший чуть пораньше двадцатишестилетний сиделец рецидивист Гром. Его определила сюда более старшая по возрасту гражданская жена при помощи того же персонажа, что некогда сосватал организаторам «Сияния» и Квагу. Юный муженёк, познакомившись с солью начал отчебучивать жёсткие номера под воздействием этого не терпящего ошибок препарата. А супруги к тому времени попали в поле зрения экономических подразделений УМВД за нарушения в торговле алкоголем и сигаретами. Поэтому мудрая женщина и решила привести свою никчёмную вторую половину в порядок перед тем, как отдать его в лапы правосудия.
Прикольно картавящий Гром после того, как отошёл и «разморозился»369 был куда более забавным пациентом чем Угрюмый. Да и его супруга оказалась барышней со своеобразным чувством юмора прислав тому обтягивающие плавари из гардероба стриптизёра стилизованные под джинсы с карманами и шкуры диких животных. Доктор своего нового соседа по шконарю за эти труселя иначе как Тигрёнок больше никак и не называл. После завершения сварочных работ руководством было принято решение о проведении косметического ремонта в зале, чилинарии и консультантской. По традиции возглавил ремонтные работы проходящие на Гембиной смене Доктор. Вся обстановка была вынесена в пристройку, в пустом зале и чилинарии оставалось пара голых шконарей для использования их в качестве подставок.
Тигрёнок по обоюдному решению Гембы и Доктора решивших немного приорать над находившимся в образе «правильного пацана» новичком чудесным образом попал в ряды ремонтников и уже к обеду всей душой ненавидел противного старого нарка. А во второй половине дня пацанский прикид был на хрен сброшен, и он начал ябедничать Гембе на доставшего его своими обидными шуточками главного героя. К смеху над Громиком тогда подключился ещё и Узел после чего новичок допёр, что попал в эфир программы «Розыгрыш». Но воспринял он развод вполне нормально, не замкнулся, не надулся, а в силу лагерной школы продолжал обживаться, тяготея к Беготне по признакам землячества с одного микрорайона в городе, отсидки в лагере, спортивным увлечениям и схожим портакам на корпусе. Карлыч начиная с ремонта добровольно взял шефство над обоими новичками здорово помогая Доку с Угрюмым.
С маленьким засранцем Бжиком во время ремонта как обычно случилась очередная истерика. Он неправильно наклеил первую полоску ядовито зелёных обоев с изображением бамбуковых зарослей и в результате обвинял неровные стены, кривой потолок, плохой инструмент и прочие многочисленные причины огрызаясь и шипя на окружающих пока его не завели в чилинарий и как следует не пробили его истерзанную синькой печень. После этого он сразу признал свой косяк и заново уже отлично наклеил новую полосу на место испорченной старой, но зато жаловался потом на печёночные колики.
Когда ремонт был завершён Доктор, как-то сидя на очередном вечернем унылом опостылевшем мероприятии, к своему ужасу, обнаружил что орнамент «Камышового рая» как он называл окружающую его болотную композицию состоит из двенадцати периодически повторяющихся бамбуковых стеблей ровно, как и количество Шагов в Программе. А когда его неуёмный мозг исследователя обнаружил вдобавок, что толщина каждого бамбукового стебля прямо пропорциональна объёму соответствующего Шага из «Руководства по написанию Шагов AN» волосы на его спине зашевелились и ему стало конкретно не по себе.
По велению Верховного Вождя любимый просторный диван Великого Магистра, попавшего в «лютейшую опалу», ликвидировали, а на его место был переставлен деревянный шконарь из чилинария. Повидавшую на своём веку кровать предварительно разобрали, зачистили и покрыли лаком, а участвующий в её реставрации Боцман всё время ворчал так как ему теперь приходилось ютиться на панцире обычного размера из привезённых коек директором Артёмом. Таким образом на Первом доме появилось ещё одно спальное место и ожидалось появление ещё четырёх в ближайшее время в связи с переносом кухни.
После утепления стен учебного класса изнутри плитами из экструдированного пенополистирола и настила фанеры на пол строители разделились по звеньям на несколько объектов. Узел отделывал окна и закрывал пластиковыми панелями стены вокруг них. Мелкий пернатый, он же Бжик, лепил панели на глухих стенах. А Доктор вместе с Угрюмым подогнали новую деревянную дверь под существующий дверной проём установив её вместе с ковриком, собрали две тумбы под новые раковины и начали городить каркас под барную стойку. Звено Мирона и Валерона тянуло воду и канализацию со старой кухни и погреба. В новом помещении планировалось установить три раковины вместо одной бывшей на старой кухне. Так же к строителям присоединился приводимый ежедневно с Тортуги тридцативосьмилетний смиренный алкоголик Чеснок, занимавшийся монтажом электропроводки.
Задача перед всеми стояла масштабная – к Новому году учебный класс должен был быть закончен. Под эту сверхзадачу Док не напрягаясь прочитал свой Третий Шаг и приступил к написанию Четвёртого и выглядящего как некий общий вывод Пятого Шагов до последнего надеясь, что его минует чаша сия. Писал он не часто только в перерывах стройки, но по-прежнему в условиях максимального комфорта на смене Гембы в консультантской под телевизор и напитки порой посвящая этому нудному занятию целиком весь день от подъёма до отбоя.
Громик отличился в поездке на встречу со следователем по уголовному делу, возбуждённому на него за нарушения в торговле акцизными товарами. То ли встреча с женой на него так подействовала, то ли чуйка ему подсказывала что корячился ему новый срок и подошло самое время отдохнуть и развеяться, но он там заистерил и затерпилил. Высшие Духовные Лидеры, присутствовавшие на обозначенной встрече все возникшие проблемы, порешали и со «следаком» и с наверняка «продуманной»370 барышней молодого простофили Грома. Где-то там же в полях ему нормально и предельно доходчиво с использованием эффективных невербальных методик объяснили, что он был конкретно не прав. Вернулся Тигрёнок обиженным и рассерженным заявив с порога, что у него больше нет жены и жёстко критикуя заведение, в котором в данный момент находился. Но плачевный опыт Волка невольным свидетелем которого он был удерживал его от резких и необдуманных действий.
Доктор, видя крайнюю подавленность юного соседа после поездки на время решил воздержаться от своих трюков. Но парень был битый и довольно быстро приходил в себя «ровняясь дурниной»371 и физкультурой с Карлычем и Боксёром. Помня о том, что руки у пацана росли из того места, Док не скидывал его со счетов в плане помощника по стройке, тем более что терзало его смутное сомнение о том, что Угрюмый здесь ненадолго.
Угрюмый постепенно оттаивал и начинал общаться с людьми. Правда для этих перемен сперва старшему брату пришлось провести с ним пусть и неприятную, зато откровенную беседу о пользе общения и вреде избранной им тактики. Смысл речи сводился к простой истине, что реабилитяне не сделали ему ничего плохого, а он на них «поклал с прибором»372. Соответственно и рекомендация была тоже предельно простой – не дожидаться пока в ответ покладут на него, так как всегда в таких случаях изгою, бывало, очень больно и очень неприятно. Кроме того, и лечебная команда изрядно помогала Угрюмому прорвать «пузырь с чувствами»373 исправно не жалеюче отгружая тому последствия. Когда Доктор впервые увидел его утром с улыбкой на лице после вечерних кувырканий в сугробах то сказал ему поставить крестик в календаре в честь избавления от маски.
Угрюмый самостоятельно разметил и распилил листы ЦСП для обшивки столешницы барной стойки, а также наделал полочек под кухонную утварь в пространстве образуемой барной стойкой. Бжик «бивший себя пяткой в грудь» рассказывая о том, что он плиточник от Бога взялся за облицовку столешницы керамогранитом. А Доктор с Узлом и Угрюмым принялись за ремонт и перенос кухонного гарнитура, самое место которому было на помойке. Валерон с Мироном сварили просторную и устойчивую вешалку под верхнюю одежду, которую Вождь в периодически накатывающем на него приступе синдрома невменяемости повелел выкинуть. Поэтому куртки валялись, навалом не высыхая и в поисках своей куртки безголовые абстиненты роняли на пол все остальные. Пренебрежительное отношение Предводителя к элементарным нуждам простых людей, как и у всех зажравшихся и оторвавшихся от земли особей неизменно вызывало у главного героя праведное негодование, но демонстрировать его на людях было бы опрометчиво с его стороны. Поэтому он ограничился лишь аккуратной конструктивной критикой сильных мира сего исключительно перед Гембой и Большим.
Следующей безумной затеей, пришедшей в головы Центровскому начальству, стала установка решёток на окнах нового помещения. Решётки эти были полной фикцией, так как тот, кто бы сильно захотел мог бы, не заморачиваясь выйти, как минимум пятью другими различными способами из этого помещения. Док договорился с Валероном как нанести и без того рыхлым стенам минимальный ущерб и дистанцировался от раздражающего его мероприятия.
Угрюмый искренно верил в то, что допущенное им однократное употребление химического вещества не представляло для него никакой опасности. Больших усилий потребовалось от многих людей чтобы довести до него ошибочность и ложность этого убеждения. Ведь даже однократное употребление напрочь перечёркивает продолжительную по времени кропотливую и трудоёмкую работу по выстраиванию и закреплению новых алгоритмов работы мозга без участия ХВ. Употребив всего один раз, химически зависимый человек напоминает своему «подзабывшему» мозгу лёгкий путь к хорошим чувствам и происходит запуск мощных подсознательных процессов, активизирующих и усиливающих тягу в том числе. В конечном итоге эти неконтролируемые и неуправляемые сознанием процессы неизменно возвращали больного Зависимостью обратно в активное употребление. Но пока Угрюмый сделал вид что всё это понял. У него уже в ближайшем будущем появится уникальная возможность на собственном примере реально убедиться, что это не пустые слова и не козни лекарей. Но об этом будет рассказано чуть позже…