Рафаэль Азизов
Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»
– Ну зря ты так… Эту кашу он тебе никогда не простит! Я его хорошо знаю.
Бжик в ответ самоуверенно бравировал, а голодная братва уже «рвала» на части Квагину порцайку. Доктор в мародёрстве не участвовал, ему на Втором с лихвой хватало положенной порции. Его предсказание про месть Кракена сбылось уже к обеду, колдыри продолжили свой «алкобатл» и вынудили Консула Кармана в качестве последствия отправить их на релакс мыть стенки сарая, тряпками с порошком которые им выдал домовой Доктор. Это был наилучший вариант их пусть и временного примирения, потому что практикуемые обычно в подобных случаях поединок в перчатках и хождение на верёвке были нецелесообразны ввиду значительной разницы в весовой и ростовой категориях.
Маленький засранец нашёл легитимный способ отомстить ненавистному верзиле. На Втором доме практиковались ежевечерние сценки и обладая незаурядным театральным артистизмом Бжужик очень смешно передразнивал своего антагониста вызывая бурю восторга у зрителей. А однажды он в сценке до боли правдоподобно показал приёмку дома Доктором в свою бытность дежурным. Главный герой по жизни не умел воспринимать смех над собой от других людей, допуская исключительно самоиронию, да и то в ограниченных порциях. В исполнении же Бжика мастерски заострившего внимание на «петлях и колпаках» своего земляка это выглядело так «уматно»315 что Док поржал со всеми от души.
Трон, ремонт и поросячий торч (нечего добавить)
В предыдущей части повествования о маленьком непокорном Бжике мимоходом был упомянут ремонт, проходивший на Втором доме в своём преддверии и по ходу его проведения вызвавший некоторое недовольство как у главного героя, так и у всех его соседей по избушке, но по итогу значительно улучшивший условия их проживания. Раздражение и напряжение вызывала прежде всего стеснённость условий обитания, и полная ликвидация понятия личного пространства, о котором в этот период не могло быть и речи. Шконари передвигались с места на место, скатки матрасов с постельными принадлежностями кочевали по всему дому. При повторяющихся изо дня в день перемещениях предметов мебели и интерьера на упавшую ненароком подушку могли и не обратить внимание и никого не волновало, каково на этом пыльном и грязном добре потом было спать. Ящики с вещами навалом выставлялись на улицу и было весьма проблематично взять понадобившуюся тебе вещь если твой рундук оказывался в самом низу этой груды. А один раз барахло вообще попало под внезапно шарахнувший весенний ливень.
В условиях этого хаоса продолжающегося несколько дней кряду у каждого жителя Второго дома мозг работал прежде всего в направлении как не потерять что-либо своё нажитое отнюдь не непосильным трудом. А вот у одного их достойного соседа прошедшего суровую лагерную школу голова думала и об общем…
Ну а теперь обо всём этом по порядку. По сложившейся традиции Великий Вождь имел обыкновение прибывать в свои владения каждую неделю в ночь с понедельника на вторник. На первый взгляд странная манера Солнцеподобного объяснялась очень просто – он в понедельник по вечерам играл в городе в хоккей, а после спортивных развлечений закинув сумку с формой в багажник прыгал в свой внедорожник и ехал в деревню добираясь дотуда уже глубоко в ночи. Кроме того, как и подобает настоящему заботливому Хозяину он по пути заскакивал по магазинам и покупал неуставной жратвы своим подопечным.
В ознаменование его торжественного прибытия на ноги поднималась вся его резиденция и начинался Царский пир, а если быть честнее, то «Поросячий торч». Реабилитяне буквально надрывали свои желудки чтобы утрамбовать туда побольше дармовых колбасок с вкусняшками по которым они так соскучились, довольствуясь в основном меню преимущественно кашами и макаронами. Но у всего на свете есть своя цена. За дефицитные в условиях реабилитации продукты, казавшиеся им халявными, они сами не отдавая себе в том отчёт расплачивались чувствами. Пока птенцы «морили червячка», принесённого в клювике заботливым Дядюшкой Вороном, этот самый Дядюшка подобно энергетическому вампиру заряжался позитивом на всю предстоящую неделю посредством жёсткого сарказма над птенчиками вперемешку с прямыми оскорблениями.
Потребность в признании и уважении в форме абсолютного доминирования в своей стае у этого альфа-самца реализовывалась порой в довольно причудливых сюжетах. Доходило до того, что под угодливый смех массовки он указывал подопечным кто и с кем будет спать на диване, и в какой позе и каким способом должен будет сексуально удовлетворить своего соседа по спальному месту. Конечно же, всем было понятно, что это ничего не значащий ни к чему не обязывающий стёб ошалевшего от вкуса власти и собственной безнаказанности баловня судьбы, но, например главный герой на пятом десятке лет был не готов к подобным юморинам. Слушать в свой адрес редкостный словесный понос в обмен на сосиску было для него весьма сомнительным удовольствием и поэтому он ни разу за всё время проживания на Втором не принял участие в ночных посиделках.
Однажды демонстративно игнорирующий ночной праздник живота спящий Доктор был среди ночи разбужен встревоженным Вмазуром, ищущим «Царский трон». Троном с лёгкой Докторской руки стали называть сиденье от унитаза с крышкой используемое по своему прямому назначению исключительно Вождём. В одной из двух кабинок сортира на Втором была сооружена деревянная тумба. В минуты великой нужды властная задница привыкла восседать на белом пластмассовом сиденье, водружённом на этот импровизированный деревянный постамент. В обязанности домового входило сохранение этого белоснежного элемента санитарно-технического устройства в целости и сохранности. Само собой разумеется, что никому не было позволительно пользоваться атрибутом почти что царской власти.
Доктор не сразу спросонья сообразил, чего от него хотят, а когда въехал чего требуется чётко и точно сказал координаты ценного груза убранного вместе со всем добром домового из разобранного в доме шкафа в бытовку на улице. Только Док вернулся в мир фантастики и сновидений как его вновь выдернул оттуда трясущий его за руку Вмазур скороговоркой бубнивший дрожащим от страха голосом:
– Доктор! Доктор! Очнись пожалуйста! Его там нет! Это конец! Я всё перерыл! Что теперь делать?! Доктор! Ну что ты молчишь?! Доктор! Вставай! Пойдём вместе искать! Ну, где он может быть?! А ты его никуда не убирал?!
Док, встав и молча собираясь на поиски заветного очка не особо задумывался о том какие у него были чувства, мысленно разбирал и материл Вмазура, Вождя, родителей и весь этот грёбанный Центр. Они вдвоём с Вмазуром два раза выкинули все вещи из бытовки и два раза зашвырнули их обратно, изрядно промокнув под шедшим ночным дождём так ничего и не найдя. Вмазур был хорошим парнем, но поддавшись своей солевой панике, оставшейся ему в качестве поражения головного мозга на вечную память о любимом веществе, уже не мог мыслить конструктивно и предлагал третий раз перетрясти сарайчик. Док как старший по возрасту и более уравновешенный тип остановил Тревогу, как дразнили Вмазура пацаны и отправился в дом лично сообщить Верховному Духовному Лидеру о том, что поисковая группа потерпела сокрушительное фиаско.
К всеобщему удивлению, Вождь воспринял печальную новость вполне достойно и видимо накопив более чем избыточное желание махнув рукой решительно направился в сторону сортира крикнув по пути холопам чтобы те накормили Доктора. Аслан, мявшийся до этого момента в замешательстве осознавая всю деликатность и непредсказуемость сложившейся ситуации воспряв духом в связи с её благополучным исходом принялся расспрашивать у Дока о его кулинарных предпочтениях. Но главный герой, вежливо поблагодарив заботливого товарища отказался от еды и отправился в койку досматривать сны.
Самое забавное во всей этой истории с пропажей бесценного предмета роскоши в условиях деревенской реабилитации выяснилось на следующее утро. Оказалось, что, спасая активно используемое унитазное сиденье от возможной утери или повреждения в чехарде ремонта, его разместил в своём вещевом ящике вместе с личными вещами типа зубной щётки или футболок предусмотрительный Узел. Свой благородный поступок он объяснил заботой об общем благе. Посмеявшись вволю над этим невероятным в обычной жизни приключением, Доктор завёл в бытовке на стене специальный гвоздик, на который вешался пакет с этой приблудой, а малыш Кока-Кола как ответственный за сортир следил чтобы ценный груз своевременно возвращался на свой заветный гвоздик после отъезда дорогого гостя.
Проблема нехватки кислорода и избытка удушающих газов в воздухе по ночам на Втором доме стояла куда более остро чем на Первом в силу улучшенного рациона питания в резиденции Вождя. Под улучшенным рационом подразумевалось вовсе не обязательно его качественное превосходство, считался и количественный перевес так как шлёмки и соответственно порции здесь были значительно большие по размеру чем на Первом. Поэтому у довольных ребят от вольного набивших требуху свистки в задницах по ночам просто не замолкали. Оставаясь после отбоя в столовой для написания Шага, Доктор прекрасно знал, что задерживаться дольше чем на час – полтора смерти подобно, так как по истечению этого времени наболтавшись друг с другом и нагонявшись тяг банда засыпала и шнурки на дуплах развязывались со всеми вытекающими или правильней выдувающимися последствиями. А засыпать было необходимо обязательно при свежем воздухе!
Как уже упоминалось ранее под Доктором проживал Беготня привезённый около месяца назад. Крепкий спортивный организм Карлыча, как по-соседски величал его Док находился сейчас как раз в стадии восстановления утраченных физических кондиций и возвращения потерянной в последнем солевом марафоне мышечной массы. Пожирая каши с макаронами в неимоверных количествах как в последний раз, Беготня при каждом удобном случае выполнял нехитрые физические упражнения и преображался внешне в лучшую сторону прямо на глазах. Но у всего этого великолепия была и обратная сторона. Печенюга Карлыча была явно не готова перемалывать пожираемый им силос в столь значительном объёме и вонь вокруг него и в чилинарии в целом стояла просто адская. Щель между стеной и своим матрасом старый нарк предусмотрительно закладывал на ночь покрывалом чтобы не угореть во сне от восходящих газов. Проблема на самом деле была очень серьёзной и решение пришло, как и всё хорошее в реабилитации неожиданно само собой.
Узел и Вмазур спали в зале на втором ярусе соседних шконарей, расположенных буквой «Г» относительно друг друга. Как-то раз Узел проснулся примерно за час до подъёма, а снова заснуть оказалось проблематичным даже для этого бывалого и закалённого пережитыми невзгодами персонажа из-за невыносимых вони, жары и духоты в помещении. Узелок коротал время до всеобщего пробуждения думая о чём-то своём лежа с закрытыми глазами по причине того, что прямо перед его физиономией маячили потрескавшиеся пятки Вмазура и смотреть там особо то было не на что.
Вдруг его чуткий слух уловил пронзительный звук, который невозможно было ни с чем перепутать. Он открыл глаза и его взору предстали раздвинутые в форме рогатки Вмазуровские ноги и Вмазуровский же шипящий пердак в плаварях и всё эта прелесть на расстоянии не более метра от лица Узла! Не став рассматривать колыхание материи плавок и не дождавшись узнать, как пахнет Вмазур изнутри, не на шутку разнервничавшийся Узелок соскочил со своего спального места и до самого подъёма просидел в столовой. После при случае он предложил Вождю прорубить пару вентиляционных отверстий на улицу прямо из спальных помещений, что было одобрено и реализовано в рамках проводимого ремонта. Конечно, были определённые ограничения на работу этой бесхитростной вентиляции в зависимости от температуры наружного воздуха и силы с направлением ветра. Её приходилось иногда прикрывать чтобы не студить спящих рядом с отдушинами ребят, но тем не менее атмосфера в доме стала куда более здоровой и в прямом и переносном смыслах.
А примерно ещё через месяц ближе к теплу на Первом и Втором домах установили кондиционеры что вообще не могло не радовать особенно тех, кто уже имел опыт летних мучений в этих душных общагах.
Вскоре после окончания ремонта Бушуя и Шайбу отправили самих немного подлечиться и встряхнуться на Первый, а им на смену подтянулся ещё один Докторский добрый товарищ – коллега Гемба сперва как водилось в этом заведении разжалованный временно в резиденты, а потом восстановленный в волонтёрском чине. Жизнь главного героя налаживалась просто на глазах. Третьим волонтёром на Втором доме стал Балагур, подаривший Доктору в честь назначения лёгкий свитерок. Малыш Кока-Кола подогнал Доку спортивную сумку и так старый нарк начал обрастать в реабилитации добром подобно Фагундесу.
Аслан, прекрасно зная потенциал и способности Доктора начал того понемногу привлекать к ведению ежевечернего анализа чувств сразу после своего перевода на Второй. С появлением же Гембы и усиления позиций «гопки Перводомников», как их стали здесь называть с подачи Узла у Доктора отвалилось большинство мелких ответственностей. Теперь он был только домовым, делящим общую домовую заявку на три дома, ответственным за инструменталку и ответственным за динамику АЧ и письменные работы на Втором доме, то есть завхоз и старший по наукам в одном лице. Главный герой полностью заменил ведущих до этого анализ Донбасса и Инженера, переведённого вместе с волонтёрами на Первый. И они с Асланом принялись поднимать планку ведения анализа чувств в резиденции Вождя на уровень самого продвинутого в этом плане Первого дома. А ведение хозяйственной жизни дома при участии, помощи и поддержке рукастого и башковитого Узла совмещавшего должность старшего повара и ответственного за стройку и ремонты вообще не вызывало у него никакого напряга.
В конце марта главного героя впервые выпустили за ограду без сопровождающих волонтёров. А произошло это знаменательное событие совершенно спонтанно. Приехавший погостить Вождь внезапно вздумал снарядить отряд разведчиков на озеро близ картофельного поля на предмет установления возможности подлёдного лова рыбы. Возглавил экспедицию пользующийся с некоторых пор доверием и расположением Предводителя большой любитель рыбалки Квага, а сопровождать его предложили знакомому ему с самого детства Беготне и непонятно почему – Доктору. Последнему была до фонаря сама рыбалка как таковая, а вот возможность пройтись по деревне, да ещё и без конвоя он решил не упускать.
Как только пообедавшие рыболовы, вооружённые в качестве рыболовных снастей штыковой и снеговой лопатами для неведомого доселе Доктору способа рыбной ловли под названием «Черпать из ванны» вышли за калитку ощущение свободы и влажный весенний воздух с ярким солнцем наполнили душу главного героя невероятным по силе приливом обалденных пьянящих чувств. Но грёбанный мутант Квака умудрился сломать весь кайф одной фразой обращаясь к ним с Карлычем:
– Мужики! Хочу с вами сразу договориться! Меня Ильич старшим назначил! Поэтому и предупреждаю сразу – не вздумайте подвести!
Ничего кроме проклятий и издевательств в ответ этот спич недалёкий гоблин не заслуживал поэтому оба бывалых персонажа, к которым он обращался, ухмыльнувшись и синхронно махнув руками в знак бесполезности траты слов на это ущербное чучело продолжили свой путь в сторону озера. На озере они «проросли» от удивления и недоумения увидев, как деревенские мужики пилят более чем метровой толщины лёд бензопилами вместо Квакиной штыковой лопаты и гребут воду вращающимся тракторным колесом вместо хлипкой Квакиной снежной лопаты. Беготня сразу наотрез отказался участвовать в бесперспективной авантюре выдалбливания гигантского корыта ломиком, который Кракен позаимствовал у аборигенов. Старый нарк же молчаливо потворствовал идиоту дабы растянуть время приятной прогулки.
Но как только солнце начало крениться к горизонту, и вода из межлёдного пространства заполнила выдолбленную Квакеном лунку Доктор и Беготня, игнорируя протесты «старшего» погребли в сторону дома. Здоровенному придурку ничего не оставалось делать как бросить своё детище и присоединиться к большинству, но он ещё долго с ними потом не разговаривал. А Док и Карлыч были вполне удовлетворены и прогулкой, и самим фактом оказанного доверия, ведь даже ослу было понятно, что Квага не смог бы остановить ни одного, ни другого ни уж тем более их вместе.
Единственной омрачающей эту гармонию новостью стала информация от Гембы полученная им из надёжного источника, что прилип Доктор в этой гостеприимной деревеньке минимум на год. А до годовщины оставалось ещё почти пять месяцев…
Бажен, охота и рыбалка (в мире животных)
Сибирская весна, отличающаяся непостоянством погоды, была в самом разгаре. Снег давно сошёл, деревенские дороги подсохли, до листьев на деревьях ещё оставалось минимум пара недель, а вот зелёные коврики свежей пробившейся травки уже радовали глаз. В деревне, как и на всех бескрайних просторах нашего царства-государства местные жители проводили субботники и воскресники. А в реабилитационном центре «Северное сияние» реабилитяне на хозах и после релакса устраивали ежедневники по уборке последствий долгой зимы. На Втором доме старший повар Узел, сменивший в конце концов Затылка, гребущего теперь навоз за скотиной в сарае, стал изыскивать возможности устраивания чаепитий на свежем воздухе. Также Узел возвращал Доктору немножко шоколадных конфеток из исправно сдаваемых тем на кухню родительских посылок.
Православную Пасху отметили коллективным обжорством, просмотром телевизора в течении всего дня и вечерним турниром по нардам под непосредственным руководством самого Великого Вождя. В последнее время небольшая чехарда происходила с волонтёрами – они то хаотично перемещались по домам, то сидели в погребах то подвергались изощрённым наказаниям. Высшие Духовные Лидеры на их примерах демонстрировали как выглядят формы сезонного обострения Зависимости, но по мнению Доктора просто руководители Центра сами нехило «свистели» по весне. Поочерёдно сменяя друг друга, посидели в трюме Второго дома и «подвигались в группе»316 Шайба с Гембой. Аслан с Балагуром тряпками и губками отмывали чугунные решётки, выложенные тропинками в ограде резиденции вождя. А едва отошедший от острой абстиненции Евся с которым у Дока было всё ровно в отношениях, стал приходить на Второй присмотреть за порядком, пока прочие Адепты Высшей Силы подвергались экзекуциям, что по заключению Узла было окончательным захватом власти гопкой с Первого дома.
Главного героя снова начинали терзать мучительные сомнения выбора: подождать в относительно благоприятных условиях проживания ещё четыре месяца до своей годовщины в плену или через пару – тройку недель как всё зазеленеет взять добрые вилы в сарае да отправиться в путь-дорогу в сторону города. На днях они ходили с Гембой на охоту после её официального открытия и много общались на животрепещущие темы. Док не был охотником ровно так же, как и рыбаком, а в убийстве животных абсолютно беспомощных перед вооружённым человеком усматривал вообще определённую садистскую неполноценность, но на приглашение Гембы ответил утвердительно даже не задумываясь, просто чтобы пошляться по окрестностям и осмотреться.
Дойдя вброд в штанах от химзащиты до камышового островка в центре обширного водоёма, они развалились на почти горизонтальных широких нижних ветвях раскидистой ивы и неспешно вели беседу, которую Гемба изредка прерывал пальбой по пролетающей над головой дикой перелётной птице. Собеседники достаточно откровенно обменивались мнениями попивая кофеёк из термоса и покуривая хорошие сигареты. Гемба подтвердил сведения о сроке пребывания Дока в деревне и изложил свои соображения о том почему он оставался здесь несмотря на многочисленные возможности сняться отсюда досрочно. Так же он советовал поступить и главному герою, у которого Первый Шаг был уже практически дописан, а следовательно, до волонтёрства и консультантства было рукой подать. В качестве главного и неоспоримого аргумента Гемба приводил тот факт, что сам он был уже далеко не юный мальчик и времени на ошибки у него больше не оставалось, а у Доктора как у разменявшего пятый десяток и подавно того времени не было вовсе.
Голова подсказывала Доктору что его товарищ бесспорно прав, но на чувственном уровне принятия этой правоты не было совершенно. Сам факт того что его удерживают в деревне против его воли в условиях далёких от его представления сносности, что он вынужден соблюдать невесть кем выдуманные нелепые правила и что ему приходится подчиняться хрен знает кому непонятно с какой радости вызывал у него внутри такую мощную протестную бурю, что доводы разума блекли на её фоне. И старый нарк не мог совладать с этим своим детским стремлением к неповиновению постоянно находясь в поиске единомышленников вокруг. В памяти всплыл недавний разговор с Беготнёй на околопрограммные темы, когда Док упомянул про принцип добровольности, декларируемый сообществом Анонимных Наркоманов. Карлыч взглянул на старшего товарища с лукавой улыбкой и ответил без обиняков:
– Батя, кто ж тут добровольно сидеть то будет?! Ты что гонишь?! Ну ты что, родной! Это точно не про нас!..
Перетерев за все важные моменты и отлежав на дереве все мягкие ткани, охотники с одним старым помповым ружьём на двоих пошли побродить по болоту. Передвигаться почти по пояс в воде по скользкому льду, ещё не растаявшему на дне водоёма, было очень сложно из-за многочисленных преград в виде кочек и переплетавшихся водорослей. Весь водный объём от поверхности до дна был усыпан задохнувшимися за зиму трупиками мальков озёрной рыбы. Вдруг шедший впереди с ружьём Гемба предупредительно поднял руку и знаком показал сохранять тишину. Медленно крадучись они подошли к ещё одному клочку суши в воде за которым на поверхности водной глади можно было насчитать десятка два водоплавающих птиц. Дичь плавала на фоне яркого восходящего солнца поэтому подробности разглядеть было проблематично.
Вдоволь поползав на корячках и по-пластунски прячась за кочками и кустами, охотники приблизились по островку на минимально возможное расстояние до ничего не подозревающей птицы. Опытный охотник Гемба передёрнул затвор «помповика» и тщательно прицелившись выстрелил. Даже у не бывавшего до этого ни разу в жизни на охоте Доктора мелькнула мысль что что-то пошло не так. Ни одна грёбанная утка даже не дёрнулась от грохота выстрела будто пернатые были глухими, слепыми и парализованными. А Гемба удивившись и недоумевая ну как же так он умудрился промахнуться, в пылу охотничьего порыва повторил выстрел ещё пару раз. И ничего! Чучела не летают!
Поржав над собою и повалявшись перекурив на островке, горе-охотники выбрали себе следующий объект преследования – пару грациозных лебедей, величественно рассекающих водную гладь на значительном удалении от них. Гемба рванул за царской добычей, а Док подустав таскать тяжеленые и неудобные штаны химзащиты не торопясь плёлся позади, наблюдая с удовольствием за мирно пасущимися на зелёном лугу лошадьми и коровами местного фермера. Гемба набегавшись вдоволь за сказочно красивыми летунами с досады пальнул пару раз вдогонку уходящим от него со скоростью самолётов лебедям, и они засобирались в сторону дома. Порасстреливав со злости чаек и воронов Гембе всё же удалось на обратном пути сбить селезня в районе островка с чучелами. С этой добычей уставшие, но довольные они и вернулись на базу в аккурат к обеду.
Однажды проснувшись поутру, обитатели резиденции Вождя, к своему непомерному удивлению, обнаружили на нижней койке у окна в чилинарии спящую живую миниатюрную копию самого Солнцеподобного с такой же небритой щетиной и округлым пузаном только чуть меньшую в габаритных размерах, с более старой мордой и с пристёгнутой к лодыжке сестрою. Новобранца привезли ночью причём так тихо, что Док вообще ничего не слышал. Пацаны похихикали над приездом Вождя со срыва отметив отличие в здоровенных торчащих ушных раковинах Лжеефима.
Этот лопоухий самородок уроженец Чановских озёр внёс мощную порцию свежего колорита в уже приевшийся друг другу коллектив. Бажен, так прозвали новичка в честь любителя природы Тимофея Баженова всю свою жизнь промышлял всякой живностью на своих родных озёрах под хороший стакан и горя не знал. Будучи в полтора раза моложе Доктора и выглядя при этом замшелым мухомором Бажен, сошёлся с женщиной старше главного героя на несколько лет. И жили бы они как говорится не тужили, но «болотный леший» в большом городе отведал, на свою беду, шустрых препаратов и понеслась его душа в рай. Причём башню от солевой синтетики у «дитя природы» сносило набекрень так что он задушил котёнка своей сожительницы и чуть не спалил её жилище. Женщина оказалась сердобольная и порядочная – не бросила своего непутёвого юного спутника на произвол судьбы, а отправила за свой счёт поправить здоровье в «Северное сияние».
Круг его промысловых интересов был весьма разнообразен, и этот ушлый прощелыга с первых дней начал проводить активную пропагандистскую работу среди своих новых соседей предлагая на любой вкус и интерес кому рыбалку, кому охоту, а кому отлов какого-то неведомого, но судя по уровню обещаемого дохода не иначе как золотого рачка. Его наивные деревенские хитрости были прозрачны для Доктора и тот лишь беззлобно посмеивался над дитём природы прекрасно понимая, что новичок просто не умеет пока по-другому выстраивать отношения.
Бажен сразу обозначивший свою полную неспособность к наукам целыми днями рисовал карту своих родимых озёр на своей дощечке. Высшие Духовные Лидеры, быстро раскусив этого «гуся лапчатого» отняли его у определённого в старшие братья Донбасса и передали в заботливые руки Кракена. Доктор уже не раз замечал, что в сложных «запущенных» случаях Зависимости братские союзы подбирались для обнажения дефектов характера младшего брата и работы с собственными дефектами старшего брата для эффективного обоюдного выздоровления. Такая схема, например была у него и с Подробным, и со Стасиком.
И вот тут-то и началось в деревне лето! Ушлый деревенский прохиндей быстро освоил незамысловатую, но безотказно действующую методику выведения противника, то есть брата Кваги из строя. Каждое утро изо дня в день примерно через полчаса после подъёма у Кракена тряслась кабина и взрывался в истерике мозг оттого, что он не знал, как воздействовать на спокойно его игнорирующего, или попросту забившего на него Бажена. Страх последствий за вылет по времени из-за нерасторопного брата заставлял его истерить, шуметь, угрожать понапрасну, а уверовавший в свою безнаказанность Бажен качественно подливал, привлекая обширное общественное мнение на свою «угнетённую» сторону тонко уловив массовую непопулярность братишки среди соседей.
Доктор в постоянно ссылающемся на мешающую ему во всём гирю лопоухом артисте отчётливо видел себя восьмимесячной давности, а бестолковому Квакену до разумного Подробного сумевшего правильно выстроить обоюдовыгодное взаимодействие было как до Китайской Пасхи. Над их утренними концертами по накалу страстей обгоняющих семейные неурядицы супругов после пятнадцати лет совместной жизни ржал весь дом во главе с консультантами.
Утро считалось самой главной частью дня зависимого человека. Только кропотливо выстроив благоприятное эмоциональное состояние с самого подъёма выздоравливающие зависимые, могли надеяться, что им удастся его поддерживать на должном уровне до самого вечера. Все надежды Кваки на хороший день с приходом в его жизнь Бажена стали умирать каждое утро ещё до завтрака. Более того младший братишка исправно «подбрасывал ему овса» и по ходу дня. За первые пару недель этого неподражаемого братства Квага осунулся и почернел от подавления чувств, нервотрёпки, бесконечных последствий и ощущения безысходности. А Бажен наоборот очухавшись мало-мало от острой абстиненции уже не так сильно смахивал на сушёный мухомор, как сразу по приезду.
Коллективными усилиями под руководством лечебного персонала занятный самородок был всё-таки поставлен на рельсы выздоровления и под страхом жестоких последствий вынужден был начать постигать реабилитационные науки и прислушиваться к брату и окружающим. Но Бажен настойчиво продолжал искать для себя возможности лёгкой жизни в хорошо знакомых для него областях земледелия, скотоводства и промысла. Он каждый раз «присаживался на ухо»317 приезжавшему Вождю начиная разглагольствовать о перспективах разведения порося в имеющихся сараях, ловли карася в окрестных озёрах и рисуя языком непременно растущие графики урожайности огорода. У него было море прожектов по птицеводству, собиранию грибов, ягод, охоте и всему что только можно представить в дикой сельской местности лишь бы избавиться от изучения Программных премудростей.
Вождь был далеко не прост и в качестве проверки на профпригодность лопоухого деятеля по заявленной тематике Гемба по его указанию нарыл Бажену чуть не километр запутанных рыболовных сетей. На удивление всем озёрный парень пусть и не очень быстро, но смог распутать и аккуратно свернуть снасти. Квага первоначально взбесившийся от посягательств самозванца на его огород очень сильно обрадовался, когда его стали отправлять с помощником и резиновой лодкой с сетями на рыбалку. Бажена конечно же никто не выпускал как крайне тревожного, а вот другие ребята желающие поучаствовать в рыбной ловле имели возможность получить истинное удовольствие.
Однажды в ночной экспедиции на озеро, в которой Квакена сопровождал Вмазур верзила, не найдя ничего в собственных сетях начал исследовать улов в сетях местных жителей. Высшие Силы в ту незабываемую полнолунную ночь были благосклонны к аборигенам послав тем солидный улов. Жадность, воровской и рыбачий азарт так захватили Кракена, что он уже не мог остановиться и продолжал вытягивать сети командуя Вмазуру сидевшему на вёслах в какую сторону грести. Тревога, он же Вмазур, ноги которого были уже полностью засыпаны рыбой смотрел то на лодку, постепенно погружающуюся под массой выловленной рыбы под воду, то на искаженное гримасой одержимости лицо Кракена. Всё это он видел в зловещем свете полного лунного диска и дикий ужас пронизывал его солевую душонку.
– Квага! Миленький! Пойдём пожалуйста домой! Я очень-очень устал! Уже поздно, пойдём пожалуйста спать, а завтра ещё обязательно придём! – лепетал скороговоркой без остановки горе-рыбак.