Рафаэль Азизов
Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»
Но остановиться истукан смог только тогда, когда сети закончились. После чего они кое-как доволокли лодку с тяжеленым уловом на базу и Вмазур на следующий день публично торжественно поклялся больше в подобных мероприятиях с этим больным человеком не участвовать. Рыбы действительно было очень много. На хозах чуть не половина дома была посажена её чистить и все при этом материли Квакена ожидавшего благодарность. На язвительные вопросы почему он сам её не чистит надменный придурок отвечал, что он её, видите ли, наловил. Рыбу пожарили на углях и навялили, но Доку она категорически не понравилась из-за неперебиваемого запаха тины.
Жизнь в резиденции Вождя шла своим чередом: её размеренный ход сменяли невообразимые зигзаги во время его наездов. Человек он был непредсказуемый и малопонятный. Их взаимоотношения с Доктором, как и у всех соседей колебались в разнонаправленных амплитудах от превозношения в качестве примера подражания для всех до обещаний набить морду немедленно. Гемба стал периодически оставаться за Консула, что позволяло в эти моменты вообще не заморачиваться по всякой херне типа последствий и ответственностей главное было делать своё дело и попивать консультантский кофеёк.
Аслан стал уходить Консулом на Тортугу, где по велению Великого Магистра оздоравливал Стасика. У Стасика продолжался курс интенсивной терапии и в последнее время он каждый день приходил на лекцию таща в руках над головою тяжеленную панцирную сетку от металлической кровати для качественной проработки устойчивого тягового состояния.
Анализ чувств Док теперь вёл преимущественно с Евсей, об «обратках»318 которого складывали легенды. Он мог коротенько минут на сорок «стегануть» какой-нибудь ахинеи и по итогу даже забыть с чего начинал. Ну что тут поделаешь – абстинент в блестящей физической форме, такие кадры были нужны «Северному сиянию». Как-то Квага возвышавшийся над Евсиком примерно на полторы головы позволил себе поутру по-панибратски похлопать по плечу бывшего призёра Всероссийского первенства по греко-римской борьбе без учёта его эмоционального состояния. Чемпион был явно не в духе и после свидетельствующих об этом молниеносного захвата шаловливой руки и блестяще проведённого броска великан оказался на земле по пути врезавшись своей пустой башней в трубную опору турника. Звон при этом был как от колокола, и пацаны долго прикалывались, выясняя что же могло так звенеть: полая труба или пустая черепная коробка?
У главного героя с Евсей кстати тоже стряслось одно недоразумение. В один прекрасный день после релакса он повёл их с Титей долбить спрессованный и намороженный за зиму навоз за сараем. То ли настроение у Дока было плохим, то ли малопрестижная работа ему не понравилась, то ли он искал повод чтобы обидеться и уйти из деревни, но случилась с у них Чемпионом словесная перебранка, по итогу которой старый нарк посоветовал надсмотрщику поостеречься с наездами на человека с вилами в крепких руках, естественно подразумевая при этом себя. Евся не стал раздувать скандал, хотя это было прямое проявление агрессии, не стал эскалировать препирательство, а просто увеличив дистанцию между ними замолчал. Возобновили они общение после небольшой паузы на совсем другие отвлечённые темы. Евсе очень нравились рассказы Доктора на исторические, политические и научные тематики. Док же позже на остывших чувствах раскидав произошедшую ситуацию по достоинству оценил Чемпионское поведение и запомнил этот поступок отблагодарив его гораздо позже.
Квага стал официальным палачом Второго дома. Его уполномочили пробивать назначенные консультантом гычи. Особенно этот урод усердствовал, когда наказывал молоденького безобидного домашнего алкоголика Титю, приходившегося уже несколько месяцев младшим братом Узлу. Узел с Доктором негодовали, когда видели выходящего из консультантской пацанёнка бледного как смерть и перекошенного от боли. Свои возмущения, к которым присоединились и Вмазур, и Беготня они высказывали Квакену, но тот чувствуя в этом вопросе крепкую защиту за своей спиной отмахивался от них как от назойливых насекомых.
Узел продолжал что-нибудь ваять по домашнему хозяйству, а опытный в делах рукоделия главный герой помогал ему в этом добрым советом. Так в резиденции Вождя появились две замечательных лавочки в столовой взамен стоявшим там до этого шедеврам деревянного зодчества из нетёсаной осины и узкий шкаф в чилинарии с отсеком домового, сооружённый из старого шкафа в зале, на место которого теперь ставилась на ночь дополнительная раскладушка.
В последних числах апреля на Первый доставили Зёму проводить работу над ошибками. Блондинистый урка довёл себя фентанилом319 до ужасного состояния дистрофика с впалыми глазами и мертвецки жёлтой кожей. Глядя на лекциях на своего возвратившегося приятеля, Доктор прикидывал в уме, что, пробыв здесь полгода тот вернулся меньше через столько же времени обратно деградировав и опустившись за эту гастроль ещё куда сильнее чем раньше. И у старого нарка как у человека неглупого назревал резонный вопрос – а стоило ли ему самому тогда так сильно спешить с собственным освобождением?!…
Май, Магуша и Фигура (нестройными рядами)
Весна в Сибири подошла к своему апогею. Каждый день, шагая по деревне в сторону Первого дома то на лекцию, то в баню, то ещё по каким-нибудь надобностям Доктор любовался ежедневно прирастающей зеленью деревьев и с удовольствием вдыхал полной грудью весенний деревенский воздух. Главный герой очень любил природу, простые и незатейливые пейзажи всегда будили в его памяти радостные сюжеты из далёкого детства о дедовой загородной даче, пионерских лагерях в сосновом бору и походах с кострами на берегу могучей Сибирской реки. В те далёкие времена он просыпался каждое утро видел небо, солнце, природу и был просто счастлив безо всякого повода и без всякой отравы.
А сейчас ему не хватало духу принять простое решение покинуть деревню и двинуть в сторону дома, потому что его страшила перспектива длинного перехода без денег, без воды, без еды, без нормальной одежды, без надёжного попутчика по незнакомой заболоченной местности. Кроме того, существовали серьёзные риски быть пойманным, побитым, униженным и возвращённым обратно в деревню и весьма туманным было представление о будущей дальнейшей жизни в городе. А снова жрать отраву на чувственном уровне очень хотелось, но после доведения разумом этого безумного сценария до логического финала мрачные варианты неминуемого трагического исхода в виде больницы, тюрьмы или кладбища действительно пугали.
Не так давно завершил свою реабилитацию Подробный. Док не присутствовал на его спикерской320, но они позже успели поговорить и попрощаться на стадионе во время футбольного матча договорившись обязательно «словиться»321 в городе в будущем. Бывший старший брат провёл в «Северном сиянии» в общей сложности около семнадцати месяцев, но правда начиная со второй половины своего срока стал периодически выезжать в город на непродолжительные побывки неизменно привозя оттуда гостинцы в виде сладостей и хороших сигарет. Он заслужил уважение и расположение всего коллектива Первого дома долгое время являясь амортизирующей прокладкой между Бородатым Демоном и общиной. Не раз старый нарк слышал своими ушами как Подробный ругался с Великим Магистром и грозился уйти из деревни, но тоже видно так и не собрался…
Сильное неизгладимое впечатление на Доктора произвёл факт потери мамы Подробным пока он был в ребе. Она ушла из жизни безусловно раньше времени, и главный герой ни в коем случае не хотел такого исхода для своей матери. Разное пришлось братьям вместе пережить за совместно проведённое здесь время, но хорошие впечатления и воспоминания преобладали над всем остальным. На всю оставшуюся жизнь старый нарк запомнил мудрый совет, казалось бы, случайного человека на его жизненном пути: «Освободить свой колоссальный интеллект от власти Зависимости и направить всю его мощь на борьбу с ней».
Всё больше Доктор склонялся к тому, что лучше спокойно обождать оставшиеся три с небольшим месяца, тем более что складывалось всё пока вполне благоприятно. С начала мая он начал читать свой Первый Шаг и читки с участием Боцмана, Аслана, Евси, Булки, Вмазура и других его хороших знакомых проходили в нормальной рабочей атмосфере без лишних спецэффектов. Было как-то во время разбора раздела «Отрицание» одно обострение с мажористым малолеткой Шайбой вплоть до категоричного отказа чтеца продолжать мероприятие, но Беготня, Аслан и Евся убедили его не пылить и продолжить читку, а Боцман терпеливо объяснил механизм работы его отрицания в данной конкретной ситуации.
День Победы ознаменовался организованным хоровым исполнением хита советских лет «День Победы» сводным хором крепостных музыкантов со всех трёх домов. Возможности отпетлять от обязательного участия в патриотическом мероприятии ну у кого не было ни малейшей. После нескольких предварительных репетиций девятого мая, собравшихся в ограде Первого дома реабилитян, выстроили каскадирующими четырьмя рядами и для мотивации певцов напротив образовавшегося ансамбля посадили на лавочку Китайца. Доктор правда не сразу узнал в изуродованной до неузнаваемой кубической формы башке Китайскую рожу. Признал он «лютого пацанчика» исключительно по вещам. Судя по заторможенным движениям его мозги, крепко стряхнутые разбитой об его башню табуреткой, были под воздействием нейролептиков. Весеннее обострение «борзянки»322 на Тортуге обошлось маленькому Мао по обычной цене, но с бонусной программой от специально приглашённого по такому случаю Занозы.
Под дирижирование Беготни в бейсболке одетой набекрень недружно и нестройно грянул хор, состоящий из пяти десятков невольных артистов художественной самодеятельности. «Вывозили программу»323 бесспорно стоящие в центре первого ряда Квага и Кока-Кола. Они располагались ближе всего к Китайцу и сами в своё время подвергались безжалостной занозотерапии поэтому мотивация им помогала как никому – гланды надрывали они качественно и исправно. Мотивация, кстати, действовала не только на них. Даже те, кто не выучил слова широко открывали рот подобно рыбам, так как всё действо фиксировали на камеры мобильных телефонов. Доктор стоял в том же нижнем ряду что и запевалы только с левого фланга, но особой прыти не проявлял – наличие камер его, наоборот, крепко обламывало. За его широкой спиной прятались почтенный дядя Витя и не менее почтенный его ровесник Семёныч, бывший преподаватель высшего учебного заведения, отдыхавший от алкоголя на Тортуге.
С правого фланга украшением реабилитационной композиции выступал Мороз, наряженный в женскую ярко-красную юбку в крупный чёрный горошек. Свой необычный наряд он заслужил, вляпавшись опять в какую-то мутную историю, произошедшую на Первом доме. Взявшийся внезапно выздоравливать ответственный за дисциплину Бек сдал ответственного за форточки Морозку в консультантскую за открытую форточку, не сданную на место ручку для её открывания и чуть ли не организацию массового побега. Каким-то боком во всей этой теме снова фигурировала Булка, да ещё и Боцмана зацепило. Большой с Занозой долго мучили и пытали непутёвого губошлёпа в застенках Второго дома и по итогу решили кардинально поменять его имидж. Так мальчишка и гонял в юбке с тех пор, но пока он сидел в трюме и его оттуда подняли только для участия в мероприятии и кормёжки праздничным пловом. С третьей или четвёртой попытки исполнение патриотической песни было засчитано и все были распущены по домам для просмотра праздничных телепрограмм.
Почти одновременно пополнили ряды Втородомников ещё двое затейливых новобранца: Фигура и Магуша. Но старого знакомого Вождя Фигуру нельзя было считать новичком, Доктор хорошо запомнил по собственному приезду упитанного и вальяжного волонтёра, рассекающего в кепке «восьмиклинке» и базарящего со всеми «через губу». А со срыва же привезли болезненно худющего желтолицего ширика, жидко гадящего через каждые пятнадцать минут. У бедолаги была жёсткая бессонница и по ночам он развлекал себя тем, что курил в печку и гадил в мочеточник, выставлявшийся на Втором на ночь у входных дверей на кухне. По причине слабости кишечника с ним и случилась однажды ужасная оказия.
Проснувшись по подъёму в одно любопытное утро первое что, услышал Док от своих соседей по чилинарию, была новость о том, что менее часа назад Фига их безвременно покинул. С минувшей осени после удачного феноменального ночного побега Шубы со Второго дома через выставленный на кухне стеклопакет, в столовой на ночь был организован караульный пост. Уболтав охранявшего в утренние часы перед подъёмом дверь и окно на кухне Квагу открыть ему замок для справления в сортире великой нужды он и был таков. В доме витала напряжённая аура: Квакен пребывал в прострации наверняка рисуя в своей тупой башке страшные сюжеты гнева Вождя сродни Библейскому апокалипсису, Заноза заводил не желавшую никуда ехать старенькую «Ниву», а пацаны оживлённо посмеивались над здоровенным простофилей и завидовали беглецу. Физкультурный Духовный Лидер, прихватив с собой Квагу «упылил» на перехват, который продлился в этот раз совсем недолго.
Фигура «по зелёному» уйдя с ограды, так как стремящийся в надсмотрщики Кракен даже не потрудился выйти вслед за ним из дома договорился с хорошо знакомым ему по прежним временам местным жителем о трансферте своего бренного туловища до города. Вероятно считая, что дело в шляпе беглец даже не удосужился поблагодарить Небесных помощников и как следует помолиться за успех предприятия. Высшие Силы ухмыльнулись, и удача отвернулась от Фиги. На выезде из деревни Центровская «Нива» перегородила им дорогу и жаждущий мести Кракен выволок Фигуру из машины изваляв того в дорожной пыли. После возвращения в общину все возможные напасти свалились на его бедовую голову и задницу кстати тоже.
Для начала ему пристегнули к ноге сестру. Затем он дожидался приезда Вождя в погребе. А по приезду Предводителя всех выгнали из дома на улицу и отбили беглецу палкой седалище в лилово-фиолетовый цвет, пообещав в следующий раз эту же палку ему туда засунуть. Орал Фига находившийся при этом в хате так, что его вполне было слышно на улице и даже у соседей. После его поставили «в одинокого» целыми днями рыть обширную яму под новый сортир. И ещё вдогонку назначили ответственным за картошку на общаковом поле возле озера.
С Магушей тоже всё было очень непросто… Бывшего капитана полиции солидного роста, вешавшего сто тридцать пять килограммов, привезли в сильно свистящем состоянии в результате злоупотребления солями. В знак расположения и гостеприимства Кэпа попарили в баньке и видать от термических процедур свисток у того совсем сорвало! Ему начал мерещиться некий зовущий его Серёга и стремительно бросаясь на зов невидимого остальным друга мамонт всё сметал на своём пути изрядно потоптав Квагины грядки в огороде и Докторские клумбы с газонами вокруг дома. Приступы безумия с великаном продолжались и после объявления отбоя, когда он начал рваться на улицу показывая сквозь стенку, где он видит в мифическом воображаемом окне своего Серёгу.
Страшная картина происходящего всколыхнула в памяти у присутствующего в столовой и пишущего по своему обыкновению очередную письменную работу Доктора воспоминания из недавнего собственного невероятного прошлого. Его Чита каждый раз обтрескавшись солянки с демоническим видом передвигаясь на цыпочках по дому начинала видеть сквозь глухие рольставни на окнах дома и слышать через семидесятисантиметровые кирпичные стены. Из потока воспоминаний его выдернули активно начавшиеся боевые действия на кухне.
Эпохальные шедевры далёкой киновселенной Марвел блекли в сравнении с разворачивающейся на глазах старого нарка эпической битве. В попытке остановить неугомонного богатыря, прорывающегося на выход к Серёге, Евся сзади набросился ему на шею пытаясь применить удушающий приём. Квага изо всех сил пытался блокировать его могучие руки, а Узел ползая где-то по полу обхватывал его ноги в надежде лишить Магушу подвижности. У Кэпа оставалась возможность только повращать корпусом, но этого было вполне достаточно для того, чтобы находящиеся в воздухе ноги Евсика смели всю поварскую утварь со всех кухонных столов. Суетливо бегающий здесь же Заноза, ища непонятно что несколько раз повторил вопрос, на который у Дока не было ответа:
– Доктор! Доктор! Дай мне что-нибудь в руки! Чем этого слона завалить на хрен?!
Найдя в конце концов полено для последствий, Физкультурный Духовный Наставник несколько раз методично сильно ударил по его ногам и заднице и в следствии произошедшего расслабления мышечной ткани непобедимый великан начал проседать. Когда его общими усилиями завалили и спеленали тот же Заноза снова обратился к Доку:
– Доктор! Доктор! А сколько ему «галки» впендюрить?! А от двух ампул он точно не «отъедет»?!
В душе не чая дозировку данного препарата полагаясь лишь на собственную интуицию и тактико-технические характеристики объекта усмирения главный герой благословил Консула и Магуша получив лошадиную дозу препарата начал понемногу успокаиваться. Через некоторое время его уложили на кровать в чилинарии возле окна, а Узел сел рядом и начал его убаюкивать:
– Давай с тобой познакомимся! Меня вот Узел зовут, а у тебя погремуха есть? А мама как тебя в детстве называла? Тебе поспать надо… Я сам, когда сюда приехал свистел жёстко от солей…Ты не огорчайся! Ничего страшного! Это пройдёт! У меня же вот прошло и у тебя пройдёт! Всё будет хорошо! Главное в это верить, братишка…
Доктор заснул под забавную колыбельную от Узла, так и не дослушав её до конца.
Магуша оказался на редкость миролюбивым мужиком уматно рисующим трансформеров на своей дощечке и феерично выступающим в деревенской самодеятельности. Он помог Доктору изготовить здоровенные носилки, в которых Кэп с Баженом затем вытаскивали глину выкопанную планомерно уходящим под землю Фигурой по прежнему сидящим на цепи. Хозы проходили непременно под музыку, на них Доктор если ничего не мастерил, то загорал, поливая клумбы с цветами и травяные газоны около дома.
Весело и с огоньком было засажено Фигурино картофельное поле и все реабилитяне молились всем богам чтобы им не довелось осенью собирать урожай. Глеб Валерьевич, лично руководивший на поле посадкой корнеплодов прямо при всех, обнадёжил Фагундеса, что тому придётся не только выкопать и собрать картофан, но ещё и сожрать его. Под дружный хохот противных наркоманов Фагин клёпик грустно провис под впечатлением от невесёлых перспектив.
Ещё одной хорошей новостью стало назначение Пиночета Консулом Второго дома. Док наблюдал за ним ещё на апрельских субботниках по разбору пожарищ Третьего дома сопоставляя увиденное с жалобами Перводомников на тогдашнего волонтёра Пину. Что касалось Дока Пина не изменился, только попросил не подкалывать его при пацанах, но это было нормально. Чифирь теперь ему варил сам Консультант. Тёплая погода, буйство зелени и благоприятная обстановка вокруг снимали с повестки дня вопрос о побеге, тем более недавний Фигурин, мягко говоря, неудачный опыт позволил наглядно увидеть возможные последствия провала авантюры и значительно поубавил прыти.
Кроме всего прочего к главному герою пришло ясное осознание одной малоприятной истины. Если вдруг в случае успешно совершённого побега лекари продолжили бы проявлять настойчивые попытки возвращения его в лоно «лесного братства», то единственно эффективным и гарантированным способом «скинуть их с хвоста» могло бы быть только обращение в правоохранительные органы. При подобном развитии событий могли бы уже пострадать и его пожилые родители как заказчики его похищения и насильственного удержания в неволе. На такие безобразные шаги Доктор не был способен. Поэтому вариант с побегом как тупиковый для будущего развития его жизни держался в уме исключительно про запас только на крайний безвыходный случай.
В этом волшебном месте не обходилось и дня без какой-нибудь комичной ситуации. Вмазур с Бжиком как-то раз решили «кружануть»324 Занозу на кофе. И озорной весёлый приколист им его насыпал – пол кружки сухого. И заставил выпить, разбавив равным количеством воды. От кофейного киселя бледный как смерть Вмазур просто чуть не «двинул кони», а Бжик не понимал, что делает и что мелет, но остановиться не мог. Поспать им тогда тоже не удалось и кофе они ещё долго после того случая не любили.
С Вмазуром вообще частенько происходили всевозможные казусные ситуации. У него на фоне ВИЧ и хронических гепатитов частенько случались аварии в работе желудочно-кишечного тракта с соответствующими фейерверками. А входную дверь по ночам чтобы сбегать в сортир ему открывали далеко не всегда. Вот и приходилось бедолаге мастырить своё выходное заднее физиологическое отверстие над мочеточником в случаях крайней необходимости. Вулкан же порою извергался так бурно, что Масяня потом всё утро под смешки соседей смывал свои следы с обоев в углу на кухне, где выставлялась на ночь параша.
С появлением молодой травы руководство центра договорилось отдать всех баранов со Второго на выпас пастуху с соседней деревни. Но с транспортировкой скотины получилась некая нестыковочка поэтому под командованием Евси и Донбасса с участием Затылка и ребят с Тортуги был совершён невиданный до этого случая в этих местах десятикилометровый перегон кучерявых тварей в соседнюю отару. А простоявшие с осени в стойле бараны – это далеко не кони и скакать десять вёрст козьими тропами по веленью городских наркоманов бедные животные были не приучены. Поэтому самые слабые из них начали валиться с копыт, так и не дойдя до финиша. Парням, не допуская потерь поголовья пришлось некоторых «особо тяжёлых» даже тащить на себе. Больше всех досталось обгаженным с головы до ног Донбассу и Альпинюге. Но Чемпион убеждённо заверил их, что воспоминания об этом увлекательном квесте гарантированно помогут им оставаться трезвыми в будущем. Опустевший баранник был срочно переоборудован в свинарник куда привезли на воспитание трёх поросят, названных за определённое внешнее сходство Квагой, Колой и Бжиком.
Титя последнее время подвергался такой мощной волне оздоровления и беспрецедентной заботе Высших Сил, что по деревне ходил шёпоток запущенный опытными реабилитянами о его подготовке к досрочному завершению реабилитации. Якобы по просьбе родственников терапевты могли специально устраивать подобную предвыпускную подготовку для усиления мотивации к трезвости. Тите и выбривали лысину переименовывая его в Ленина, и подвергали безжалостному «гычеванию» о чём уже рассказывалось ранее и даже отбили «булки» кухонной поварёшкой за то, что он «забобрил»325 любимый суп Вождя – «харчо». А как он мог не испортить блюдо если все два часа приготовления супа сам же Предводитель его бесконечно отвлекал, пугал и нервировал и только ленивый не внёс свою посильную лепту в приготовление того обеда.
По деревне ходили байки о краткосрочных курсах ни с чем не сравнимой особо интенсивной терапии, ранее проводимой на заказ. Доктор слышал увлекательную историю в исполнении Большого о том, как не в меру забухавшего успешного бизнесмена за месяц навсегда отучили от спиртного по просьбе его друзей путём непрекращающихся тренингов, обливаний и принуждения к повиновению. Мужик завязал дурачиться с алкоголем навсегда после такой экстремальной встречи с мозгами!
На Втором доме, как и на Первом свято чтили и соблюдали определённые Центровские традиции. Например, при достижении каждого нового месяца в сроке чистоты от химических веществ было принято обливать выздоравливающего юбиляра исподтишка прямо в одежде. На Первом по такому случаю вообще можно было улететь в одежде в бассейн после предварительной раскачки в руках товарищей. Поэтому как правило никто не любил вспоминать дату попадания в Центр. Доктор благополучно миновал собственную девятимесячную отметку, не афишируя широкой публике об этом, но зато растрезвонил всей шпане о наступлении аналогичного юбилея у Кваги, отстающего от старого нарка ровно на девять дней.
Была разработана и реализована целая спецоперация по обливанию Кракена. Узел, Кока-Кола и Доктор, как не боящиеся крупного и агрессивного алкобота набрали каждый по ведру воды и засели в засаде за глухим забором внутри ограды около прохода тропинки. Заноза, как тот чьи команды истукан не мог игнорировать позвал срочно Кваку к себе с таким расчётом, чтобы он пошёл в аккурат в этот проход мимо засады. Три ведра воды, заставшие врасплох здоровенного детину, напрочь испортили ему настроение. Сжав зубы и состроив каменное лицо, он скинул с себя жилетку и бросив её на землю с требованием восстановить промокшее курево исполин величественно удалился под дружный гогот толпы.
Жизнь в реабилитационном центре «Северное сияние» шла своим неумолимым чередом, а вместе с тем шёл и срок реабилитации главного героя. Досрочно по решению родственников вызвав у всех исключительно чувство зависти той поздней весною покинули деревню Февраль, Стасик и Детокс.