Татьяна Николаевна Зубачева
Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата
Эркин ещё раз быстро посмотрел на часы.
– Пошли, покажу, где это. Как раз успеем.
Они не только успели дойти до нужной проходной и вернуться, но и посидели ещё, ожидая Алису в вестибюле.
Андрей сразу открыл книгу, но не исторический роман, а другую. Эркин взял «Битву на Великой», бережно открыл. «Пре-ди-сло-ви-е». Что это?
– Ты с текста начинай, – посоветовал, не отрываясь от своей книги, Андрей. – А это успеется.
Эркин послушно перелистнул несколько листов мелкого шрифта, на следующей странице шрифт заметно крупнее, заголовок. «Про-лог». Ещё одно новое слово. Но прежде чем начать читать, Эркин посмотрел зачем-то на соседнюю страницу и прочитал под текстом предисловия: «Профессор, доктор исторических наук И. А. Бурлаков», – и почувствовал, как похолодело лицо. Андрей тогда говорил, что всё забыл, имя, родителей, а об отце даже вовсе молчал, мать упоминал, сестёр, и вот теперь… как ему сказать? Он не может, нет… и… и Андрей сказал тогда, что устал, что всё потом. И радостно ухватился за эту мысль. Да, пусть Андрей отдохнёт, обживётся. Ведь… ведь если он скажет, нет, когда он скажет, то Андрей уедет к Бурлакову, к отцу, и они тогда расстанутся и уже навсегда. А второй потери Андрея он уже не выдержит. Нет, он не скажет, сейчас не скажет. Потом, когда-нибудь…
Эркин сидел, невидяще глядя в книгу и не замечая, что и Андрей перестал читать и искоса тревожно следит за ним.
Послышался шум детских голосов, и почти одновременно в вестибюль вошёл Тим с туго набитой сумкой. Андрей захлопнул книгу и встал.
– Во, и всё успели!
– Да, – Эркин тряхнул головой и отдал книгу Андрею. – Да.
Он легко встал и улыбнулся навстречу сбегающей по лестнице Алисе.
И домой по уже освещённым фонарями улицам они опять шли все вместе.
Дим, Катя и Алиса наперебой рассказывали о своих успехах. О дяде-мертвяке помалкивали. И Андрей, как ему ни хотелось напомнить Диму о серебряной пуле, молчал. В другой раз пошутит. Дим смотреть на него избегал. Ну, надо же ему было так лопухнуться и поверить Алиске. «Дядя-мертвяк, дядя-мертвяк!». А он вовсе и живой. Вон, идёт, с папкой разговаривает, смеётся, и землёй от него не пахнет, и клыки не торчат, и света не боится, днём пришёл. «И ведь знал же, что девчонкам верить нельзя, а Алиске поверил», – горестно вздохнул своим мыслям Дим.
Женя вышла в прихожую, услышав, как Эркин открывает дверь.
– Ну, вот и молодцы. Алиса, раздевайся. Всем руки мыть и ужинать.
На этот раз умывание и обрызгивание слегка затянулось и вышло очень шумным за счёт увеличения количества участников. Но наконец все умылись, вытерлись и сели за стол.
– Блинчики! – обрадовалась Алиса. – Мам, а мне как дяде Андрею.
– Это как? – спросил Эркин.
– Ну, всего сразу и тоже.
Теперь поперхнулся от смеха Андрей, и уже Эркин бил его по спине.
После ужина Алиса отправилась спать, но потребовала, чтобы дядя Андрей её тоже на ночь поцеловал. И всё так и было бы, но Алиса сама всё испортила, заявив:
– Я без этого спать не буду.
– Будешь, – сказала Женя таким тоном, что Алиса всё сразу поняла и закрыла глаза. Когда мама говорит таким голосом, то спорить уже нельзя.
Засыпала она, как и раньше, мгновенно, и целовали её Женя и Эркин уже спящую. Андрей от поцелуя воздержался, просто постоял несколько секунд на пороге комнаты и вернулся на кухню.
Под потолком светится белый в бабочках и цветах шар, задёрнуты усыпанные цветами и колосьями шторы, в чашках дымится чай…
– Ещё торта, Андрюша? Сам себе клади.
– Уж я положу, – хмыкает Андрей, подцепляя кусок с розочкой и цукатом.
И неспешный хозяйственный разговор о предстоящих делах и покупках. Андрею нужны ещё одна пара брюк, ещё ботинки, с тёплой одеждой можно и подождать, но непромокаемую куртку с подстёжкой, как у Эркина, пожалуй, стоит купить сейчас, и ещё домашний костюм… Андрей слушал все эти рассуждения Жени, жмурясь, как сытый кот, и не споря. И наконец блаженно выдохнул:
– Ох и хорошо-о-о! – и зевнул.
Женя рассмеялась.
– Ну, всё. Спать пора.
– Пора, – Эркин легко встал, на мгновение опёршись ладонью на плечо Андрея, и начал убирать со стола.
Андрей тоже встал, задержался на пороге, но Эркин, проходя мимо, мягко подтолкнул его.
– Иди ложись. На смену проспишь.
Андрей кивнул и, тоже мимоходом ткнув ладонью в плечо Эркина, пошёл к себе. Да, пора спать.
Шторы в большой комнате не задёрнуты, да и мебели не в избытке, и до своей – да, своей – двери он дошёл благополучно. На ощупь щёлкнул выключателем и огляделся. Кабинет… всё-таки он смутно помнит, каким был тот кабинет, полки с книгами по четырём стенам… ладно, всё будет, он только начинает, у него есть дом, работа, семья, и он будет жить так, как сам хочет, и всё будет по его желаниям. Ладно, надо и в самом деле ложиться спать.
Он задёрнул шторы, подобранные под обои, и комната сразу стала меньше и уютнее. Выдвинув ящик под диваном, Андрей достал подушку, стопку белья, – одеял купили два: ватное зелёное и шерстяное коричневое, – пожалуй, под ватным и жарко будет, так что возьмём шерстяное. Ящик на место, теперь постелем. Ну вот, это готово. А теперь на завтра всё приготовим, чтобы спросонья не тыркаться. Трусы, носки, рубашка. А ещё одни брюки, конечно, нужны. Если не дадут спецовку, то эти он быстро уделает. Ну вот.
Андрей открыл дверь и вышел, пересёк большую комнату, прихожую. Дверь в спальню закрыта, и щель снизу не светится. Ладно, обойдётся он без душа, не будет их беспокоить. Но, оказавшись в сияющей, весёлой от бирюзовых труб и ярких ковриков, просторной ванной, не устоял. Быстро разделся и шагнул под душ. Не мыться, ополоснуться. Всё-таки не зря Эркин каждый день полощется, вымоешься и как заново родишься. Ох и хорошо!
Лёжа рядом с Женей, Эркин слышал, как дважды мягко хлопнула дверь уборной, открылась дверь ванной.
– Женя, – беззвучно шевельнул он губами.
Но Женя услышала, и её ответ был таким же тихим.
– Да, милый.
– Я не сказал ему, не смог. Я хотел, Женя, ещё вчера, ночью, а он попросил потом, сказал, что устал.
– Конечно, Эркин, пусть отдохнёт, отъестся.
Женя погладила его по груди.
– Всё будет хорошо, Эркин, теперь-то всё будет хорошо. И, знаешь, я, кажется, кое-что придумала. Спи, милый, когда всё обдумаю, скажу. Спи, ты тоже устал.
Губы Жени на его виске, её ладонь на его груди. Эркин осторожно накрыл руку Жени своей ладонью, прижал к себе и закрыл глаза.
Вымывшись, Андрей с неиспытанным ещё ни разу наслаждением надел и запахнул махровый халат. Так, брюки он возьмёт с собой, не бегать же с утра в трусах по квартире. И надо что-то с бельём придумать, не сваливать же на Женю, нет, себе он сам стирать будет. Надо только так повернуть, чтоб Женя не обиделась, что, дескать, он ей своих вещей не доверяет, а то Эркин за Женю в момент голову оторвёт.
Придя к себе, он быстро выключил свет, сбросил халат на стул и лёг, натянул одеяло. А здорово, чёрт возьми, ну, колобок, от всех ушёл, укатился? Спи, завтра на работу. Андрей уже во сне повернулся набок и свернулся в клубок, так, чтоб из-под одеяла только макушка торчала. Он один и в безопасности. А ведь уже и не помнит, когда с ним такое было. И не один он, а в семье. И дома. Всё, завтра ему на работу, он спит, отстаньте все от него.
1998–2020
