Татьяна Николаевна Зубачева
Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная
…Алиса твёрдо помнила, что вчера было воскресенье, а, значит, сегодня надо идти в школу, и потому совсем не спешила просыпаться. В школу всегда разбудят. Но сон почему-то тускнел и рассыпался. Она старалась снова заснуть, лежала, зажмурившись, а сна уже совсем не было. Ну, ни в одном глазу, ни в правом, ни в левом. Алиса горестно вздохнула, открыла глаза и села.
Шторы задёрнуты, но и настоящей темноты уже нет. Так что, в самом деле, утро? Алиса вылезла из кровати и пошла к окну. Дёрнув за шнур, отодвинула штору. Утро! А как же школа?!
Алиса недоумевающе поглядела на сидевших и лежавших на столе кукол: вчера она их так спать и не уложила – и взяла в руки новенький будильник, который ей подарили на первое сентября, убедилась, что точно девять часов пятнадцать минут, и вздохнула: первый урок закончился. Она поставила будильник на место и пошла посмотреть, где и что делается.
К её возмущению, на кухне дедушка и Андрюха пили чай. С конфетами! И шоколадом! А её не позвали, не разбудили!
Её возмущение и обида были настолько велики, что она даже заплакать не могла. Стояла в дверях кухни и молча смотрела на них.
Бурлаков и Андрей не замечали её. Почему-то они проснулись одновременно и столкнулись в ванной.
– Ты чего так рано вскочил? – поинтересовался брившийся Андрей, заметив в зеркале вошедшего Бурлакова.
Тот неопределённо повёл плечом в ответ, но Андрей понимающе кивнул. Вроде и легли поздно, а сна – ну, ни в одном глазу. И он молча подвинулся, освобождая Бурлакову место у зеркала. Удивительно, но они не мешали друг другу, стоя рядом и бреясь. И так же молча пошли потом на кухню сооружать себе ранний чай из остатков вчерашнего пиршества.
– Кофе хочешь? Осталось ещё.
– Нет, чаю.
– Тебе крепче?
– Хорош…
Самые обычные отрывистые слова. Будто это каждый день так. Ели молча, изредка спокойно поглядывая друг на друга.
Первым почувствовал на себе взгляд Алисы Андрей и обернулся.
– Алиска? Ты чего? А мы уже всё съели.
Глаза Алисы наполнились слезами, губы дрожали, не в силах выговорить ни слова.
– А… а меня не разбудили… – наконец прорыдала она.
Андрей уже открыл рот для надлежащей отповеди, что кто жратву проспал, то так тому и надо, и Бурлаков на мгновение нахмурился, догадываясь о характере очередной шуточки, но Андрей, даже не заметив его неудовольствия, вдруг сорвался со стула и подхватил Алису на руки.
– Да ты что, племяшка? Столько вкусноты, а ты реветь вздумала. А, ну-ка, налетай.
Он сел к столу, по-прежнему держа Алису на руках.
– Ну же, смотри, ветчина вот, конфеты, и рожков навалом.
Всё ещё всхлипывая, Алиса послушно жевала всё, что ей подсовывал Андрей, пила из его чашки и постепенно успокаивалась.
– А… а мама? – прожевав очередную конфету, спросила Алиса. – И Эрик…?
– Они ещё спят, – улыбнулся Бурлаков.
– У них свадебная ночь, да? – очень серьёзно уточнила Алиса и вздохнула. – Тогда мешать нельзя.
И тут Андрей заржал уже по-настоящему.
– Это уж точно!
Рассмеялся и Бурлаков: слава богу, всё обошлось.
Отсмеявшись, Андрей ссадил Алису с колен.
– Ну, племяшка, школа накрылась, что будешь делать?
– Ну-у… – задумчиво протянула Алиса, покосилась на Бурлакова и честно призналась: – Не знаю.
И тут в кухню вошла Женя, совсем по-простому, в халатике, а не в купленном специально к этим дням домашнем платье.
– Мама?! – удивилась Алиса. – А Эрик где?
– Спит, – улыбнулась Женя. – А ты чего в одной ночнушке бегаешь, а ну быстренько одевайся.
– Я к Эрику!
Алиса ловко вывернулась из рук Андрея и выбежала из кухни.
– Женя, чаю, – вскочил Андрей.
– Ага, спасибо, доброе утро, а чего вы всухомятку, Игорь Александрович, давайте яичницу, я сейчас… – заторопилась Женя.
– Доброе утро, Женечка, – вклинился в её скороговорку Бурлаков. – Всё отлично. Садитесь, выпейте чаю.
– Точно, Женя, – Андрей «под локоток» провёл Женю к её стулу. – Разрешите за вами поухаживать. С лимоном прикажете? Винца могу предложить.
Женя и Бурлаков с удовольствием хохотали над его ухватками заправского полового.
В разгар веселья в дверях появился Эркин. Рядом, держась за его руку, вертелась уже совсем успокоившаяся весёлая Алиса.
– Так, – очень спокойно, только глаза смеялись, сказал Эркин. – Значит, пока я спал, тут вон что делалось, – и, чтобы Женя не подумала, чего, улыбнулся своей «настоящей» улыбкой.
Завтрак продолжался в общем веселье. И уже под конец, когда Алису удалось всё-таки отправить приводить себя, свою комнату и кукол в порядок, разговор стал серьёзнее. Праздник – праздником, но ведь как ни крути, а время не остановишь. Андрею на работу, Бурлакову в Царьград…
– Вместе и пойдём, посажу тебя на попутку до Ижорска. Ты же через Ижорск?
– Да, – кивнул Бурлаков. – Спасибо.
Кивнул и Эркин. Конечно, всё так, и, что Андрею хочется побыть… с отцом, тоже понятно.
– На Рождество когда приедешь?
Бурлаков задумался, прикидывая числа.
– Двадцать четвёртого точно, а раньше… не знаю. Как сессия пройдёт.
Эркин быстро удивлённо посмотрел на Женю, она ответила ему успокаивающим, но не слишком уверенным взглядом. Заметил Бурлаков эту переглядку или нет, но он спокойно, будто продолжая фразу, объяснил.
– Расписания экзаменов раньше начала декабря не будет.
– У тебя экзамены? – удивился Андрей.
– Целых три, – рассмеялся Бурлаков. – Только я экзаменатор.
– Понятно, – кивнул Андрей. – Ну, и на все святки, замётано?
– Конечно, – энергично кивнул Бурлаков.
Уладит он это, ну, возьмёт за свой счёт, тут и сомнений никаких быть не может.
Кивнула и Женя.
– Конечно, на святки на заводе всем дают отпуск. Десять дней.
– Да, – кивнул Эркин. – С двадцать четвёртого и до третьего. Андрей, а у тебя как?
– В цеху говорили, что так же, – улыбнулся Андрей и повторил: – Замётано.
– Вот и отлично, – улыбнулась Женя. – Игорь Александрович, я вам загорышей заверну, и пирожков. Приедете, в фольге в духовке разогреете, будут, как только что.
И вскочила, захлопотала с такой энергией, что Бурлакова и Андрея вынесло из кухни в маленькую комнату.
Бурлаков не спеша собирал и укладывал вещи, а Андрей сидел верхом на стуле и курил, молча наблюдая за ним. Заглядывали и уходили Эркин с Алисой, забежала и тут же исчезла Женя с криком:
– Алиса! Не смей!
Но вся эта суета шала как-то мимо них, в стороне.
– Слушай, – Андрей откашлялся, словно поперхнувшись дымом, – Эркин говорил, у тебя фотки есть, старые.
– Да, – кивнул Бурлаков так сосредоточенно укладывая в портплед пиджак, будто это было сейчас самым важным делом.
– И… мамина? – с трудом натужно выговорил Андрей.
Бурлаков молча кивнул.
– Привези на Рождество.
– Хорошо.
Андрей удовлетворённо кивнул. Праздник праздником, но он найдёт, кто ему переснимет. На стенку вешать не станет, вложит в альбом. В гостиной на столике альбом с фотографиями, шик-блеск, прима-класс! Фредди же отобрал себе, тоже наверняка понимает в этом.
– Да, а вчерашние… ну, чего наснимали, возьмёшь чего с собой?
– Конечно, – даже удивился его вопросу Бурлаков. – Сейчас уложу всё, и посмотрим.
– Ладно.
Бурлаков кивнул. Так, портплед он собрал, теперь… да, лучше заняться фотографиями прямо сейчас. Он отставил портплед и выпрямился.
– Пошли, посмотрим.
– Ага, – легко встал Андрей, мимоходом загасив в пепельнице окурок.
Они вышли в гостиную, и Андрей громко позвал:
– Эркин, Женя, где вы?
– А чего?! – влетела в комнату Алиса. – Ты чего, Андрюха?
– А твой номер восемь, – весело ответил Андрей.
Продолжения фразы не последовало, так как вошли Женя и Эркин.
Фотографии с ночи так и лежали на столике у дивана. Расселись вокруг и стали перебирать жёсткие блестящие картонки, заново рассматривая и уже решая, какие Бурлаков возьмёт себе, а какие останутся у Эркина и Жени в их альбоме. Снова смеялись над снимками с дракой, но для альбома они, по мнению Жени, совсем не годились, и их все забрал Бурлаков со словами:
– А мне нравятся.
Так что пачка вышла внушительной. Но и осталось немало.
Пока посмотрели, обсудили, посмеялись, незаметно подошло время обеда. Ойкнув, Женя побежала на кухню.
Россия
Сосняки – Скопин – Корчев
До Скопина Джонатан и Фредди спали, хотя пьяными не были. В Скопине на пересадку пятнадцать минут, не то что разгуляться, даже проснуться некогда. И, едва оказавшись в креслах, они снова заснули, да и перегон здесь небольшой, а вот в Корчеве у них полтора часа перерыв и четыре часа лёта до Колумбии, там всё и утрясётся.
На подлёте к Корчеву Фредди проснулся окончательно, попросил у стюардессы горячего чая: вряд ли кофе в самолёте будет как у Эркина, и, получив чашку и пакетик сахара, покосился на спящего Джонатана.
– Хлебай, ковбой, – сказал тот, не открывая глаз.
Фредди спокойно допил чай и полез во внутренний карман пиджака. Сначала письмо. Ну-ка, что один гриновский пишет другому?
В конверте открытка: зимний русский пейзаж: заснеженные ели и дорога среди сугробов. А на обороте… чёткие, почти каллиграфические строки. «Чак. Узнал, что ты выжил. Я в России, работаю шофёром и автомехаником. У меня жена, трое детей. Если хочешь, напиши. Тим.» И внизу после подписи адрес на двух языках.
Прочитав текст, Фредди усмехнулся и вложил открытку обратно в конверт.
– Не жадничай, – по-прежнему не открывая глаз, Джонатан требовательно протянул руку.
Продолжая улыбаться, Фредди отдал ему конверт. Джонатан открыл глаза и сел поудобнее. Достал открытку. Быстро, одним взглядом охватил текст, а затем перечитал уже медленно, вдумываясь в каждое слово. Усмехнувшись, покачал головой.
– Краткость – сестра таланта.
Фредди кивнул.
– Всё ясно, и придраться не к чему.
– Отдашь?
– А почему нет?
– Думаешь повторить визит? – хмыкнул Джонатан.
– А что? – равнодушно спросил Фредди. – Здешние точки ликвидируем?
Джонатан озадаченно посмотрел на него.
– Резонно.
Фредди удовлетворённо кивнул, забрал у Джонатана конверт и убрал на прежнее место.
– Подлетаем, Джонни. Остальное на последнем перегоне.
Джонатан подозрительно посмотрел на него и кивнул. Явно у ковбоя что-то ещё в заседельной сумке, мало ему, ну, что ж, ждать уже недолго, не будем портить ему игру.
Россия
Ижорский Пояс
Загорье
Всё собрано, упаковано, уложено. И время… как раз неспешно дойти до автокомбината. Андрей, уже одетый, в сбитой на затылок и чуть набекрень шапке, стоя у дверей, смотрел, как Бурлаков целуется с Женей и Алисой и обменивается рукопожатием с Эркином.
– И пишите, Женечка, обязательно.
– Ну, конечно, Игорь Александрович, и вы нам.
– До свидания.
– До свиданья. Дедушка, а…
– Всё, Алиса, успокойся. До свидания.
И наконец Бурлаков и Андрей вышли в коридор. Андрей молча отобрал портплед и понёс.
На улице светило по-зимнему холодное солнце, под ногами скрипел снег. Бурлаков, не замечая щипавшего за уши мороза, с наслаждением дышал чистым холодным воздухом. Андрей искоса поглядывал на него. Смотри-ка, и мороз нипочём. Мёрзнет, а фасон давит.
До комбината дошли до обидного быстро. И такси как раз из ворот выезжает. Ну, вот и всё.
– Ну, вот и всё, – повторил Андрей вслух и, шагнув вперёд, взмахом руки остановил машину.
– И куда тебе перед сменой приспичило? – вышел из машины шофёр.
– Привет, Анисыч, – улыбнулся Андрей. – Вот, – кивком головы показал Бурлакова, – подбрось до Ижорска. На поезд человеку надо.
– За так? – хмыкнул Анисыч.
– Почему же за так, – подошёл к ним Бурлаков и улыбнулся. – За спасибо.
Анисыч кивнул.
– Ну, тогда другое дело. Багаж есть?
Пока он укладывал в багажник портплед и раздутый до шарообразности портфель, Бурлаков обнял Андрея. Дрогнув, Андрей ответил на объятие.
– Всё, я поехал.
– Да, на Рождество, да?
– Конечно. Звони. И пиши.
– Ладно.
Первым разжал объятия Бурлаков. Анисыч уже ждал за рулём. Бурлаков сел рядом, захлопнул дверцу, и машина тронулась с места. Андрей сорвал с головы ушанку и махнул ею вслед машине.
– Ну что, Андрюха, проводил родича?
Андрей, словно только проснувшись, обернулся к Максимычу и кивнул.
– Да, Максимыч.
– Ну, и с богом, на смену беги, без пяти уже.
– Хорошему совету грех не последовать, – рассмеялся Андрей.
Максимыч удовлетворённо кивнул, пропуская его в ворота.
Когда Бурлаков и Андрей ушли, Женя невольно облегчённо вздохнула и обняла Эркина.
– Вот и всё, да?
– Да, – кивнул Эркин, обнимая её и целуя в висок.
В квартире было тихо и пусто. И хорошо.
– Всё хорошо, Женя?
– Ну, конечно, милый.
Женя поцеловала его в щёку и мягко высвободилась. Эркин понимающе кивнул. Конечно, надо наводить порядок, всё разобрать, разложить…
– Мам, а я гулять пойду?
– Ой, да, – встрепенулась Женя.
Конечно, мороз небольшой, пусть погуляет, а уроки на завтра… Она быстро посмотрела на часы.
– Алиса, одевайся, пойдём к Черновым, спишешь задание на завтра.
– Ладно, – без особого энтузиазма согласилась Алиса.
Женя быстро собрала коробочку из разных конфет, рожков и бутылочек, добавила яблок и апельсинов. И в этот момент позвонили в дверь. Алиса успела раньше всех и открыла дверь.
– Ой, тётя Зина! Здравствуйте!
Женя побежала в прихожую. Как удачно! Зина пришла с Димом и Катей. Дим сразу приступил к делу.
– А чего тебя в школе не было?
– У нас свадьба была, – веско ответила Алиса.
Зина ойкнула, а Женя рассмеялась.
– Мы с Эркином годовщину отмечали, легли поздно, ну и…
– Ну да, ну да, – закивала Зина. – А мне Дима сказал, я уж думала, не заболела ли, упаси, господи…
Вышел поздороваться с Зиной Эркин. Дима отправили к Алисе, чтобы он растолковал ей, что сегодня на завтра задали. И, судя по его торжествующему виду – не часто он мог командовать при полной поддержке взрослых, – Алиса получит полное, а то и увеличенное задание. Алиса тоже это понимала, но для протеста ситуация была явно неподходящей, и, скрыв вздох – а то Димка совсем загордится, – она повела его в свою комнату. А Зина с Катей пошли смотреть подарки.
Зина только ахала и восхищалась. Это ж надо ж! Сколько всего! И вещи-то все какие дорогие. Подаренная Андреем картина ей не очень глянулась: ну, нарисовано, ну, цветы, но бледное какое-то, бумага аж просвечивает, но она и её похвалила. А вот комбайн её на самом деле потряс. Она о таком и не слышала никогда, чтоб одна машина и столько делала! А удобно-то как. Розы, конечно, тоже, и угощение, клубника в октябре, шутка ли, каких денег стоит, и сервиз богатейший, и самовар, и бельё постельное, но комбайн… правда, о клубнике и розах, она уже знала. От Тима…
…Она ждала его к полуночи. Смена до одиннадцати, ну, пока выручку сдаст, машину обиходит, ну, в полпервого-то уж точно будет, да так и заснула, не дождавшись. И утром она и Димочку в школу проводила, и с Машенькой управилась, и только в магазин собралась, как Тимочка пришёл. И какой уж тут магазин. Катю она быстренько играть отправила и бросилась мужа кормить-ублажать. Шутка ли, двойную смену отпахал. И зачем? Всех денег всё равно не заработаешь, а здоровье загубишь если… Но Тимочка был хоть и усталым, но весёлым. Вымылся в душе, зашёл к спящей Машеньке и сел за стол. И, когда он доел щи, она положила ему жаркого и спросила:
– Чего так долго, Тимочка?
– Заказы шли, – весело ответил он. – Один за другим. И чаевые хорошие.
– Ну, и слава богу.
Тим вдруг попросил неожиданного.
– Сходи сегодня к Морозам.
– Зачем? – удивилась она.
Тим помолчал, сосредоточенно доедая жаркое. Она ждала, ничего не понимая. И наконец он объяснил.
– У них вчера праздник был. Гости были. Двоих я привёз, из Сосняков, прямо с самолёта. Богатеи, во «Флору» заехали, так цветов и клубники на сотню накупили.
Она ахнула, и Тим кивнул.
– И ещё в двух коробках подарки. Еле дотащил им, – опять помолчал. – С той стороны гости. Так что, сходи.
Тимочка спать лёг, а она закрутилась было, и тут Димочку соседка привела – они договорились детей забирать из школы по очереди. И от сына услышала, что Алиски в школе не было. Лучше предлога и не найти, а то всё-таки как-то неловко ни с того, ни с сего заявиться, ещё подумают чего, это ж не то, чтоб они рядом жили и по-соседски каждый день за солью забегали. Она быстренько накормила детей, перепеленала Машеньку и пошла…
…Чай решили пить в гостиной, а пока Зина смотрела фотографии, ахала и расспрашивала.
– Ой, а это кто ж такой?
– Это Джонатан с Алисой. А вот мы все вместе. Это Фредди снимал, – объясняла Женя.
Зина то и дело путалась, и Женя снова и снова, не замечая этого, повторяла, что это Джонни, Джонатан, лендлорд, Эркин с Андрюшей у него летом работали, бычков пасли, а это Фредди, старший ковбой, он тоже у Джонатана работает по контракту, но они и дружат, а это Игорь Александрович, отец Андрюши, а Алиска так и заявила, что раз Андрюша ей дядя, то он ей дедушка.
– Ой, и он чего?
– Смеётся, – рассмеялась Женя. – Говорит, что всегда мечтал о такой внучке.
– Ага-ага, – закивала Зина и, будто только сейчас узнав, ахнула: – Ой, Жень, а в лагере-то у нас выступал тогда…
– Он и есть, – кивнула Женя. – Председатель Комитета. А так он профессор, доктор наук.
Зина понимающе кивала, перебирая фотографии. Снова взяла ту, где смеющаяся Алиса сидит на коленях у Джонатана.
– И до чего же похожи, – вздохнула она.
– Алиска и Джонни? Да, – кивнула с улыбкой Женя. – Все заметили.
Зина быстро искоса посмотрела на сидящего рядом с Женей Эркина и воздержалась от дальнейших вопросов.
К тому же пришли Дим с Алисой, что они всё сделали, и чайник как раз вскипел. Так что все сели пить чай с необыкновенными цареградскими вкусностями.
Россия Корчев – Американская Федерация Колумбия
Как Фредди и рассчитывал, в Корчеве они привели себя в порядок, перекусили в буфете и в самолёт сели уже не в послепраздничном, а предрабочем состоянии. И опять удачно: соседние кресла пусты. Видимо, уик-энд в России ещё не вошёл в моду.
Удобно устроившись, Фредди опять полез во внутренний карман и на этот раз вытащил фотографии. Еле слышно напевая старинную песенку про ковбоя, у которого на каждом водопое по милашке, а на перегоне по две, он перебирал фотографии. Джонатан спокойно, но готовясь к любому повороту событий, ждал. Наконец, Фредди закончил сортировку и протянул ему три фотографии.
– Держи, Джонни. Эту будешь носить в бумажнике, эту поставишь в рамочке на стол в офисе, а эту вложишь в альбом.
– Какой ещё альбом?!
– Семейный, – голос Фредди исполнен «учительского» терпения. – Каждый законопослушный налогоплательщик имеет альбом с семейными фотографиями. Каждый носит в кармане и держит перед глазами фотографии своих близких. Тех, для кого он зашибает деньгу, – закончил Фредди по-ковбойски.
Джонатан ошарашенно смотрел на него.
– Ну же, Джонни. Включи мозги. Айртон показывал тебе своих внуков?
– Каждый раз в Экономическом Клубе.
– А что стояло на столе у той жабы, помнишь, ну, был у Ночного Ездока на подкормке. Любил ещё, чтобы ему конвертик на стол клали.
– Помню, – кивнул Джонатан. – Две фотографии. Его жена и дети, двое, вроде у ёлки.
– Молодец, Джонни, – кивнул Фредди. – Памятливый. Но непонятливый.
Джонатан перевёл взгляд на фотографии. Смеющаяся голубоглазая белокурая девочка в синем платье с большим кружевным воротником-пелериной и белыми бантами у висков. Немного старомодно, но очень трогательно. Она же у него на коленях. Чёрт, а ведь и в самом деле… как отштамповано. И опять они вдвоём. Чёртов ковбой, это же…
– Крыша, – закончил он вслух.
– Обоснование, – поправил его Фредди. – Всем нашим русским точкам, счетам и поездкам. И не на год, а на десяток лет вперёд.
– Но ездишь-то ты!
– По твоим поручениям, – Фредди флегматично вздохнул. – Я ж на контракте.
– Так, это резонно, – согласился Джонатан. – А почему в России?
– В лоб не спросят, а так… – Фредди пожал плечами.
– Так уж получилось, – понимающе кивнул Джонатан. – Отличная работа, ковбой, но одних фоток для обоснования мало.
Фредди кивнул.
– Живой погляд надёжнее. Вот летом на недельку и привезёшь её в имение. На свежий воздух и фрукты с дерева. А дальше трёп сам пойдёт.
– Резонно, – повторил Джонатан. – Но одну её не отпустят.
– Само собой.
– Значит, ещё Джен и Эркин, – Джонатан ненадолго задумался и решительно кивнул. – Да, больше никто не нужен. И Эндрю лучше не соваться, у Бульдога ещё слюна с клыков капает.
– Резонно, – передразнил его Фредди.
– Детали обсудим, но с Эркином и Джен объясняться будешь ты. Понял, ковбой?
– Ладно уж, прикрою тебя. Папашу новоиспечённого.
– Заткнись, – Джонатан убрал фотографии и с интересом посмотрел на оставшиеся у Фредди карточки. – А эти куда?
– В другой альбом, – фыркнул Фредди. – Неофициальный. Запасная пуля карман не дырявит.
Джонатан откинулся на спинку кресла. Чёртов ковбой, ведь переиграл его на этот раз вчистую. Но обоснование железное, и профессор им ещё пригодится. Да хотя бы с этими автоответчиками. Заказ такой плывёт, что процент с него многое из их запасов прикроет.
– О профессоре ты тоже знал?
– Нет, – покачал головой Фредди. – Эндрю мне говорил тогда, что родня отыскалась, но чтоб так колода сошлась… Не ждал, Джонни. Удача – великое дело.
– Заткнись, пока не сглазил.
– Понял, – покладисто согласился Фредди. – Значит, вычетов два, а премий сколько?
– Одна и по итогам года. Если память слабая, контракт перечитай.
– А вычеты, значит, сразу?
– А ты как думал?
Фредди шёпотом обругал по-ковбойски жлобов-лендлордов, что за стёртый цент человека голыми руками удавят, лишь бы на патронах сэкономить. Джонатан самодовольно ухмыльнулся и ответил не менее забористо про работников-лодырей, что впустую тратят своё время и деньги лендлорда. И оба негромко рассмеялись.
Россия
Ижорский Пояс
Загорье
К возвращению Зины Тим не только выспался, но и напился чаю и устроился в спальне рядом с кроваткой Машеньки с учебником географии. Уроки учить всё равно надо, а если малышка заплачет или проснётся, так он рядом. А что надо будет сделать… так он и на специальные лекции в Культурном Центре ходил, и за Зиной не раз наблюдал, так что справится. Машенька спала крепко, иногда причмокивая во сне. Видно, сны съедобные – усмехнулся, не отрываясь от учебника, Тим. О диковинных пассажирах он не забыл, но сейчас не думал. Послушаем, что Морозы Зине наврут, и тогда будем думать дальше. Акулы они, конечно, акулы и есть, и, если повадятся сюда ездить… лучше быть наготове. А пока займёмся тропическим океаном. Интересно, как это смотрится, когда вода до горизонта и берега не видно…
Машенька не просыпалась, и Тим так зачитался, что чуть не пропустил возвращения Зины с детьми. После шумного и бестолкового рассказа Дима и Кати, какими вкусностями их угощали, Дима отправили готовить уроки, Катю играть в свою комнату, а Зина в спальне рассказывала Тиму о последних новостях.
Тим терпеливо выслушал описания комбайна, сервиза, самовара и белья.
– А фоток наснимали… Не знаю, что за аппарат такой, говорили, что карточка сразу вылезает, готовая. Разве такое бывает?
– Бывает, – кивнул Тим. – Видел я такое. А про гостей что говорили?
– Завралась Женька, – фыркнула Зина. – И чего врать по-глупому? Сразу ж видно, а она… – и стала передразнивать Женю. – Это Джонни, Эркин с Андрюшей у него летом бычков пасли… – и уже своим голосом. – Ага, так ей и поверили, чтоб это лендлорд к пастуху на свадьбу, да ещё с такими подарками. Ты вот, не пастухом, шофёром был, много к тебе твои хозяева ездят?
– Не дай бог, – очень серьёзно ответил Тим. – А второй?
– Фредди? – Зина пожала плечами. – Сказали, что старший ковбой, на контракте у этого… Джонатана работает. Только ежели он работник, то с какой стати такие подарки делает? Комбайн-то он подарил, а машина не дешевле сервиза будет. Что-то здесь нечисто, Тимочка.
Тим согласно кивнул.
– И дочке никаких подарков не привёз, – продолжала рассуждать Зина. – Фредди так куклу деревянную подарил, клоуна, а он, отец, ведь, и ничего.
– А… третий? – Тим помнил, что в прихожей видел ещё человека, но как-то не разглядел его.
– Ой, Тимочка, главное-то я и забыла. К ним Бурлаков, ну, председатель Комитету, помнишь, в лагере у нас выступал, – Тим настороженно кивнул. – Так он к ним приехал. Женька говорит, – Зина округлила глаза и заговорщицки понизила голос. – Он Андрею отец.
Тим даже присвистнул от удивления, и Машенька закряхтела и заворочалась. Зина вскочила её перепеленать, а Тим погрузился в раздумья. Эта информация меняла весь расклад с Морозами. То за Андреем стоял только Эркин, сила физическая, но в принципе они равны, а теперь… теперь всё получается иначе. Если это правда, то Андрей должен уехать к отцу. Это хорошо. Русские говорят: с глаз долой, из сердца вон. Всё так. Чего не видишь, о том и не думаешь. И если с Андреем уедет и Эркин, будет совсем хорошо. Ну, а если нет?
Уложив Машеньку, Зина села на кровать рядом с Тимом и вздохнула.
– Бывает же такое.
– Бывает, – кивнул Тим.
– Интересно, Андрей-то к нему теперь, наверное, уедет.
– Вполне возможно, – согласился Тим.
– Ну, Эркина-то он не заберёт, – рассуждала Зина. – Братья-то они по записи, а Андрею-то он родной отец. Знаешь, они похожи как. Ну, не так, как Алиска со своим, те так совсем на одно лицо, но тоже видно, что родные.
Тим слушал внимательно, кивал, где надо, но думал уже о своём. Что ж, посмотрим. Если будет, как Зина говорит: Андрея заберут, а Эркина оставят, то, значит, кровь выше записи. И тогда… тогда хорошо, что ни у Дима, ни у Кати кровных не осталось, можно спать спокойно. А у остальных… ну, остальные пусть сами и думают.
Только ушла Зина с детьми, как опять раздался звонок. На этот раз… Норма! Женя решила, что она пришла за вазой, и смутилась. Ведь переставить розы не во что. Но не менее смущённой была и Норма…
…Вчера, когда пришла из кино, Джинни встретила её ошеломляющим известием:
– Мамочка что тут было!
В первый момент она испугалась, что Громовой Камень, ведь индеец же… но Джинни уже выпалила следующую фразу, и у неё отлегло от сердца.
– За Элис приехал отец!
Она сначала даже не поняла, но, когда Джинни наконец рассказала всё по порядку, согласилась с дочерью. Да, вполне возможно. Но ведь такое в один день не сделаешь. Собрать вещи, оформить документы… на это нужно время. Так они с Джинни и решили. Джинни была настолько встревожена будущим Элис, что ничего не рассказала ей о Громовом Камне, но она и не расспрашивала. Её девочка достаточно большая, чтобы иметь личную жизнь, а Громовой Камень… не самый худший – скажем так – вариант из возможных. И заснула она совсем успокоенной. И утро прошло как обычно. Джинни убежала на работу, а её ждали всевозможные домашние дела. И всё шло заведённым порядком. Пока не вернулась с работы Джинни. И не сказала, что Элис не было в школе. Джинни была так взволнована, что она решительно сказала:
– Садись и ешь. А я пойду и всё узнаю.
Конечно, неприлично вторгаться в чужую жизнь, да ещё с такими… неделикатными вопросами, но здоровье Джинни важнее любых приличий…
…Справившись со смущением, Женя пригласила Норму.
– Ой, здравствуйте, заходите. Вы за вазой, да?
– Здравствуйте, – совсем растерялась Норма.
Нет, отсутствие вазы она заметила, и Джинни ей что-то вроде сказала, но… но это же предлог. Как удачно!
– Нет, что вы, я… она вам подошла?
– Да, большое спасибо, – просияла Женя. – Идёмте, я покажу.
Тут в прихожей появилась Алиса, и Норма перевела дыхание: ну, теперь всё в порядке. И она уже спокойно пошла с Женей в гостиную, где восхитилась букетом, и, конечно, пусть ваза остаётся, сколько нужно, о чём тут говорить, и… боже, какой сервиз!
Женя быстро усадила Норму смотреть фотографии и шепнула Эркину:
– Пойди, пригласи Джинни. А я поставлю кофе.
Эркин кивнул.
– Хорошо.
Алиса тут же уцепилась за его руку.
– Я с Эриком.
– Идите-идите, – махнула рукой Женя и побежала на кухню.
Норма ещё не досмотрела фотографии, как пришла Джинни.
И снова начались восторги, демонстрация подарков и фотографий. Потом пили кофе с цареградскими деликатесами. Ни Норма, ни Джинни, рассматривая фотографии, ни словом не обмолвились о сходстве Джонатана и Алисы.
