Сергей Эрнестович Поляков
Концепты и другие конструкции сознания
3.8.3. Вербальные конструкции не истинные и не ложные
Есть огромное количество вербальных конструкций, к которым вообще неприменимо определение «истинные – ложные». Например, как я уже отмечал, не могут быть ни истинными, ни ложными вербальные конструкции, в соответствии с которыми люди пытаются сформировать новую социальную реальность, или конструкции, регулирующие человеческое поведение.
Г. Бейтсон (2000, с. 446) задает вопрос, существуют ли истинные идеологии, и сам же дает отрицательный ответ, обосновывая это тем, что разные люди имеют различные идеологии, и если бы в этих вопросах существовала истина, то стабильными были бы только те социальные группы, чье мышление соответствует этой истине. И наоборот, если в мире нет культур, мыслящих в соответствии с этой истиной, то стабильных культур не было бы вообще.
Я, пожалуй, добавил бы, что даже понятие стабильность применительно к обществу и укладу его жизни весьма относительно, так как не только империи, но и ни один социальный строй не могут похвастаться своей стабильностью в очень длительной исторической перспективе.
В разных обществах формируются разные ОПР с разными социальными структурами, институтами и идеологией. В результате различий своих ОПР общества часто вступают в жесткое противостояние друг с другом. Рассмотрим реальную ситуацию столкновения двух обществ – западного (Северная Америка и Западная Европа) и советского (СССР). Советское отвергало, например, частную собственность на средства производства и эксплуатацию человека человеком. Западное объявляло частную собственность священным правом каждого человека. В каждом из них вызывали возмущение и неприятие представления альтернативного общества, которые рассматривались как недопустимые и ужасные, а само иное общество, его устройство и жизнь его членов оценивались в каждом обществе как низшие по сравнению с собственными.
Оба общества находили друг у друга массу недостатков, но при этом отказывались признавать и даже замечать собственные. Оба общества сумели обеспечить неплохую жизнь для своих граждан, впрочем, с очень разными плюсами и минусами, но вполне привлекательную в целом для прочих обществ, наблюдавших за их противоборством. Само наличие альтернативного общества несло в себе угрозу каждому из двух обществ, так как альтернатива самим своим существованием наглядно демонстрировала, что форма, структура, ценности и идеология одного из обществ не единственны и не столь уж неизбежны. Что можно жить в обществе с совершенно иным устройством, целями и приоритетами, и эта жизнь будет не хуже.
Я не собираюсь обсуждать положительные и отрицательные стороны устройства данных обществ, так как хочу лишь показать, что их создают люди на основе собственных вербальных конструкций, репрезентирующих лучшие, по их мнению, варианты устройства общества. И можно создать еще множество других общественных структур, ни одна из которых не будет идеальной и будет иметь как сильные, так и слабые стороны. Хочу повторить, что нет идей, или вербальных конструкций, способных «открыть людям глаза» и дать им истинное понимание того, как им следует жить.
Человеческие идеи, или вербальные конструкции, формирующие социальную реальность как часть ОПР, не могут быть ни истинными, ни ложными. Они либо удачные, то есть эффективные и полезные, либо не очень удачные, либо даже вредные. Оппоненты возразят мне, что вербальные психические конструкции лишь репрезентируют социальную реальность, которая исходно якобы возникла по своим объективным законам. И что эти социальные законы определяются объективными физическими причинами, например условиями жизни людей и экономическими факторами, и все это давно открыли объективные науки.
Думаю, однако, что существует аргумент, который опрокидывает все эти возражения. Им является сама история человеческой цивилизации. В частности, многочисленные примеры того, как разные группы людей и их вожди с разной степенью успешности строили в своих и даже чужих странах «справедливое общество» и «светлое будущее». Мы хорошо знаем и о позитивных, и о негативных (чаще) результатах такого социального строительства. Особенно хорошо мы помним о многочисленных катастрофах, которыми часто заканчивались социальные эксперименты, проводившиеся в соответствии с «самыми гуманными и справедливыми» теориями, доминировавшими в сознании людей, удерживавших власть в обществах. То есть в соответствии с теориями люди строят общество, но эти теории могут быть лишь полезными или вредными, но не истинными.
Также не истинны и не ложны вербальные конструкции, регулирующие человеческое поведение.
П. Фейерабенд (2010, с. 55–56) приводит рассказ Геродота. Царь Дарий во время своего правления спросил у эллинов, за какую цену согласны они съесть своих покойных родителей. Те ответили, что ни за что на свете не сделают этого. Тогда Дарий спросил индийцев, так называемых каллатиев, которые едят тела покойных родителей, за какую цену они согласятся сжечь на костре своих покойных родителей. Те просили царя не кощунствовать. Геродот делает вывод, что обычай определяет поведение людей. Но если предоставить народам возможность выбрать наилучшие обычаи и нравы, то каждый народ, внимательно рассмотрев их, выберет свои собственные, так как убежден, что его собственные обычаи и образ жизни наилучшие.
П. Фейерабенд (с. 56) подтверждает, что законы, религиозные убеждения и обычаи правят народами. Их правление опирается на двойной авторитет – на их власть и на тот факт, что эта власть в данной области признается правильной. Он (2009, с. 10) полагает, например, что нет «объективных» оснований для выбора между антисемитизмом и гуманизмом. Однако расизм будет казаться отвратительным гуманисту, в то время как гуманизм покажется банальным расисту.
Все это лишь подтверждает, что нет и не может быть истинных и универсальных вербальных конструкций, регламентирующих человеческое поведение в обществе, то есть традиции, нравы и обычаи общества. Есть лишь множество альтернативных и примерно в равной мере приемлемых для людей вариантов поведения, которые регламентируются специфическими для каждого общества вербальными конструкциями.
Итак, еще раз повторю, что понятия истина и ложь применимы лишь к группе вербальных (и языковых) конструкций, моделирующих чувственные репрезентации «реальности в себе», доступной восприятию. В случае вербальных конструкций, репрезентирующих «реальность в себе», недоступную восприятию, следует применять термины «полезность» и «эффективность». К большому числу вербальных конструкций, репрезентирующих, например, теоретически возможное новое социальное устройство общества или новую искусственную физическую реальность, а также конструкций, регулирующих поведение людей, понятия истина и ложь неприменимы.
Тезисы для обсуждения
1. Субъективная вербальная конструкция, например научная теория, объективизируется, когда превращается в конструкцию языка, распространяется в обществе и многократно интериоризируется сознанием других людей. Однако окончательная ее объективизация происходит, когда она начинает участвовать в формировании ОПР общества и даже негенетически наследуется новыми поколениями людей.
2. Понятие истина обозначает гипотетическое свойство тех вербальных (и языковых) конструкций, репрезентирующих реальность, которые соответствуют ее же чувственным репрезентациям. Нет независимой от человека «абсолютной истины».
3. Существует большая группа вербальных конструкций, к которым неприменимы понятия истина и ложь Не могут быть ни истинными, ни ложными вербальные конструкции, репрезентирующие лишь возможную в теории реальность (искусственную физическую или социальную), а также конструкции, регулирующие человеческое поведение.
4. Вопрос об истинности или ложности вербальных конструкций, репрезентирующих «реальность в себе», недоступную восприятию, неправомерен. В этом случае правильнее говорить об эффективности или жизнеспособности соответствующих вербальных репрезентаций.
Глава 3.9
ОПР и время
3.9.1. Время и концептуализация реальности
Множество концептов репрезентируют сущности, способные пребывать лишь в более продолжительных, чем настоящее мгновение, периодах времени. Сущности эти, с одной стороны, как представляется здравому смыслу, вроде бы и присутствуют в данный момент времени, но, с другой стороны, явно выходят за пределы этого настоящего времени. К ним относятся разного рода процессы, обозначаемые, например, понятиями перестройка, реконструкция, революция, коллективизация, индустриализация, электрификация, социализация и т. п. В каждый данный конкретный момент времени этих сущностей в окружающем физическом мире нет.
Там можно обнаружить лишь референты каких-то составляющих их событий и других сущностей, например людей, что-то делающих, какие-то предметы и т. д. «Очертания» таких конструируемых во времени сущностей четко появляются в сознании лишь по истечении продолжительного периода времени, когда в формирующем их сознании накопились уже в достаточном количестве репрезентации более простых и менее продолжительных специфических изменений реальности, то есть накопились развернутые во времени репрезентации некоего процесса.
Многие явления человеческой психики тоже обнаруживаются только при рассмотрении ее репрезентаций во времени, то есть при интроспективном рассмотрении функционирования психики за продолжительный период. В текущем настоящем мгновении жизни конкретного сознания, которое продолжается доли секунды и секунды, некоторые психические феномены не могут развернуться целиком, так как требуют большего времени для своего развертывания и существования. В настоящем мгновении они представлены лишь отдельными своими элементами. Например, широко обсуждаемый в отечественной психологии образ восприятия представлен, как мне кажется, множеством последовательно сменяющих друг друга мгновенных образов восприятия, воспоминания и представления сходных элементов «реальности в себе». Эти мгновенные образы участвуют в микрогенезе образа восприятия (см. об этом подробнее: С. Э. Поляков, 2011, с. 301–330).
Следовательно, если мы станем рассматривать в качестве настоящего мгновения отрезки времени продолжительностью менее 2–3 мс, то психика вовсе «исчезнет», так как сами наши психические явления невозможно переживать даже интроспективно в промежутках времени, более коротких чем десятки миллисекунд. Говоря метафорически, в меньшие периоды времени психические явления просто «не укладываются». Так, например, даже мгновенным образам восприятия требуются, как свидетельствуют психологические эксперименты (см. Примечание 4), периоды времени продолжительностью миллисекунды и даже десятки миллисекунд.
Мы не можем непосредственно измерить продолжительность существования психических явлений. Мы способны делать только косвенные выводы об их продолжительности, например, на основании интроспективных наблюдений, которые, однако, слишком приблизительны[190] Можно также делать косвенные выводы на основе психологических экспериментов, в которых изучается скорость восприятия, и истории становления кино (см. об этом подробнее: С. Э. Поляков, 2011, с. 177–209). Если испытуемый в состоянии запомнить последовательно сменяющие друг друга объекты, которые экспонировались в его поле зрения в течение 10–40 мс, то, следовательно, в его сознании за это время не только формировались, но и сохранялись образы восприятия, которые я назвал мгновенными. Другими словами, десятков миллисекунд достаточно для формирования в сознании мгновенных образов восприятия простых предметов[191]
Для чего я это обсуждаю? Мы репрезентируем себе реальность в двух формах – в непосредственно воспринимаемой (перцептивной) и во вспоминаемо-представляемой.
Наши великие предшественники утверждают, и с ними трудно в этом не согласиться, что «реальность в себе» существует только сейчас, в данный, ускользающе краткий настоящий момент времени. Действительно, мы пребываем физически только в настоящем мгновении «реальности в себе». Ни в каком другом времени самой «реальности в себе» нет, так как прошлого нет уже, а будущего нет еще. Данное открытие люди сделали еще в глубокой древности, а потом многократно обсуждали Аристотель (цит. по: Л. Н. Любинская, С. В. Лепилин, 2002, с. 248), Марк Аврелий (цит. по: Ф. Зимбардо, Дж. Бойд, 2010, с. 104), Святой Августин (цит. по: Е. И. Головаха, А. А. Кроник, 2008, с. 17), Н. А. Бердяев (2003, с. 108) и др.
Однако благодаря памяти и воображению наша психика репрезентирует «реальность в себе» не только в ее кратком настоящем. Она репрезентирует и все то, что было и уже прошло, и то, что есть, и то, что еще только будет. Наши образы воспоминания и представления репрезентируют реальность как нечто непрерывно текущее в форме потока психических феноменов из прошлого через настоящее в будущее. Но такая «развертка» реальности во времени – явно вторичная психическая репрезентация нашей же первичной перцептивной репрезентации «реальности в себе», существующей только в кратком настоящем мгновении.
Таким образом, реальность, якобы перетекающая из прошлого в будущее через настоящее, – очевидная антропоморфная репрезентация «реальности в себе», развернутая во времени наша смешанная психическая конструкция. Она не соответствует существующей сейчас, тем более вокруг нас, «реальности в себе», так как преподносит нам окружающий мир уже в трансформированном виде. Нельзя, впрочем, не отметить, что глобальная репрезентация окружающего нас мира, развернутая во времени, дает нам гораздо более полную картину мира.
В сознании мы имеем две репрезентации окружающей реальности – 1) текущую перцептивную репрезентацию «реальности в себе», существующую сейчас вокруг нас в форме воспринимаемого нами окружающего мира, и 2) глобальную вспоминаемо-представляемую репрезентацию трех реальностей: прошлой, настоящей (в том числе удаленной от нас в пространстве, например мира, который находится за пределами нашего поля восприятия, – другие города, страны, микромир, Космос и т. д.) и даже будущей (той, о грядущих событиях которой мы знаем наверняка или с очень большой долей вероятности: завтра с утра люди встанут, оденутся… Солнце взойдет, начнется новый день…).
Лишь в рамках второй – глобальной вспоминаемо-представляемой – репрезентации, состоящей не из образов восприятия, а из образов представления и воспоминания и вербальных конструкций, возможно существование множества сущностей, помещаемых человеческим сознанием в физическую, социальную и психическую реальность, но способных существовать только во времени.
Например, наличие таких сущностей, как старение, рост, изменение, распад, эволюция и т. п., возможно лишь на протяжении времени и невозможно в настоящем, перцептивно репрезентируемом моменте времени «реальности в себе». Множество созданных человеческими концептами сущностей, привычно относимых нашим здравым смыслом к психической и даже физической реальности, пребывают лишь в человеческом сознании, где только и есть время. Они просто не могут существовать ни в актуальном настоящем «реальности в себе», ни даже в субъективном настоящем времени нашего сознания (см. далее раздел 3.9.2). Для своего функционирования им требуются периоды времени, которые могут быть развернуты лишь в глобальной вспоминаемо-представляемой репрезентации реальности. Следовательно, подобные сущности не стоит искать в окружающем мире, хотя наше сознание привычно помещает их именно туда.
3.9.2. Сущности ОПР, которые могут пребывать только во времени
Только в сознании и в ОПР возможно существование разворачивающихся во времени событий физической, то есть доступной чувственному репрезентированию, реальности. Это лишний раз свидетельствует о том, что сущности, обозначаемые, например, категориями действие или процесс сконструированы человеческим сознанием.
Репрезентации существовавших когда-то в прошлом людей, предметов, их действий, а также многих объектов ОПР (речь идет об уже исчезнувших даже из окружающего мира людях, предметах, действиях и объектах) тоже способны присутствовать только в прошлом времени индивидуального сознания и ОПР, так как только в сознании и в ОПР существует прошлое и будущее даже предметной физической реальности Например, вербальная конструкция Деревянный кремль сгорел в 1701 г., репрезентирует в настоящем времени прошлое действие конкретного предмета, которого давно нет в физической предметной реальности. Получается, что, несмотря на исчезновение данного объекта, его репрезентация продолжает сейчас пребывать в прошлом времени ОПР. То же самое справедливо в отношении сущностей, репрезентируемых, например, вербальными конструкциями: Карета Наполеона сломалась или Бастилию разрушили.
Сознание репрезентирует окружающий мир в динамике времени, хотя в самой «реальности в себе» есть лишь краткое настоящее и нет ни прошлого, ни будущего.
Мы легко манипулируем репрезентациями прошлого и будущего, можем помещать репрезентации людей и объектов, существующих сейчас в окружающем нас мире, в разное время и в разные реальности. Это возможно не только благодаря наличию у нас памяти и воображения, но и потому, что в ОПР репрезентации окружающего мира уже расположены во времени. ОПР предоставляет нам развернутую во времени панораму событий и объектов, сменяющих друг друга и текущих из прошлого через настоящее в будущее. Каждое индивидуальное сознание лишь интериоризирует уже сформированную нашими предшественниками в ОПР, изменяющуюся во времени картину окружающего мира.
Сознание способно чувственно репрезентировать изменения предметов. Наш здравый смысл трактует это как восприятие течения времени. Однако перцептивные репрезентации представляют нам не время, а именно последовательные изменения окружающих предметов. Это даже нечто более важное, чем время. Время – это конституированная сознанием сущность ОПР. Интериоризировав из ОПР панорамную репрезентацию реальности, развернутую в прошлом, настоящем и будущем времени, человек приобретает возможность понять такие, например, вербальные конструкции, как Вчера мы ходили в театр, Иван купит хлеб завтра, Через шесть часов «Прогресс» отстыкуется от космической станции и т. п.
Конструкция Иван купит хлеб завтра репрезентирует некое будущее действие существующего сейчас человека. Иван есть в предметной физической реальности сейчас, но сейчас в ней нет завтра. Действие состоится в будущем времени, которое есть лишь вследствие интериоризации нами этого будущего времени из общей ОПР. Сущность, обозначаемая понятием завтра, сама является объектом ОПР, и ее нет в окружающем физическом мире, хотя ее репрезентация существует уже сегодня в нашем сознании благодаря ОПР.
В прошлом и будущем времени, которое существует только в сознании и в ОПР, происходят не только физические, но и социальные события, и даже события индивидуального сознания. Объекты ОПР действуют в ОПР, в ее прошлом, настоящем и будущем времени. Рассмотрим, например, следующие вербальные конструкции: Пресса сообщает, что президент примет решение завтра, Поименное голосование начнется в пятницу, Выстрел крейсера «Аврора» открыл новую эру в истории человечества, Дума отказалась ратифицировать соглашение, Со временем эти неприятные воспоминания стерлись и т. п.
В вербальной конструкции Пресса сообщает, что президент примет решение завтра, социальный объект ОПР – пресса – действует в ОПР сейчас. Она сообщает, что другой объект ОПР – президент – создаст в ОПР в будущем новый объект ОПР – решение президента.
В конструкции Поименное голосование начнется в пятницу объект ОПР – голосование – имеет свойство (поименное) и будет действовать (начнется) в будущей реальности. Мы узнаем об этом сейчас из ОПР.
Конструкция Выстрел крейсера «Аврора» открыл новую эру в истории человечества репрезентирует существовавший в прошлом физический объект – выстрел, присутствующий сейчас лишь в ОПР и имеющий теперь символическое значение. Он стал в ОПР российского общества символом начала огромных перемен в окружающем мире. Он способствовал появлению другого объекта ОПР – новой эры в истории, которая существует тоже только в ОПР. Причем и тот и другой объекты присутствуют в ОПР сейчас.
Физический объект-символ – холостой выстрел крейсера «Аврора», явившийся сигналом к началу вооруженного захвата власти в России в 1917 г., действительно изменил многое в прошлом социальной, физической и даже индивидуальной психической реальности множества людей в XX в. И несмотря на то, что самого объекта давно нет в физической предметной реальности, он по-прежнему существует в ОПР. Более того, через ОПР выстрел «Авроры», точнее революция 1917 г. в Российской империи, которую он символизирует, продолжает оказывать воздействие на людей.
Конструкция Дума отказалась ратифицировать соглашение репрезентирует социальный объект ОПР – Думу, так как Дума – это не просто несколько сотен человек с конкретными фамилиями, а орган власти. И он в прошлом ОПР действовал определенным образом (Дума отказалась ратифицировать).
Конструкция Со временем эти неприятные воспоминания стерлись репрезентирует психические объекты – образы воспоминания, которые существуют лишь в ОПР и в сознании (литературного героя). Данные объекты ОПР действовали в прошлом ОПР, которое присутствует в ней даже сейчас.
Отдельную разновидность сущностей ОПР составляют те, которые сознание может конституировать, только рассматривая множества репрезентаций «реальности в себе», возникших за достаточно продолжительные периоды времени, то есть формируя нечто вроде репрезентаций второго уровня, объединяющих и обобщающих многие уже имеющиеся репрезентации первого уровня.
Например, рассмотрев чувственные репрезентации множества сходных объектов – галапогосских вьюрков, сознание исследователя делает вывод о наличии такой сущности, как эволюции, то есть трансформации живых организмов во времени в результате их приспособления к изменяющейся среде обитания. Рассмотрев чувственные репрезентации множества найденных археологами останков и орудий труда, сознание другого исследователя делает вывод о наличии в прошлом времени такой сущности, как палеолит – исторический период каменного века, длящийся с момента начала использования каменных орудий гоминидами (около 2,5 млн лет назад) до появления земледелия (приблизительно в 10 тыс. до н. э.).
К таким вербальным репрезентациям второго уровня относятся, например, сущности ОПР, обозначаемые понятиями эволюция, путешествие, социализация, разоружение, смута и т. п., а также сущности ОПР, представляющие собой продолжительные периоды времени, характеризовавшиеся некими специфическими особенностями: палеолит, конкиста, средневековье, античность и т. д.
Может показаться, что в любой момент протекания этих процессов можно констатировать, что путешествие или эволюция, например, именно сейчас и происходят, то есть соответствующие вербальные концепты репрезентируют не только процесс, но и каждый его момент. Однако не единичный момент превращает каждое из этих событий в специфический процесс изменения окружающей реальности, в собственно путешествие, эволюцию или социализацию, а именно четко структурированная последовательность разных ее изменений – последовательность, имеющая связанные друг с другом по смыслу начало и конец и протекающая по особому сценарию.
Есть ли, например, в физической реальности такая чувственно репрезентируемая сущность, как мелодия? Очевидно, что ее там нет, так как, во-первых, звук появляется лишь в сознании и в качестве специфического психического феномена. Во-вторых, сознание способно чувственно конституировать мелодию только во времени, используя для этого строго определенные последовательности первичных чувственных репрезентаций – разных звуков.
Мелодия требует для своего развертывания по крайней мере десятки секунд. Это время намного превышает не только вербально репрезентируемое сознанием минимальное время, используемое в физике[192], то есть физическое время как бы соотносимое с настоящим мгновением времени «реальности в себе», но и гораздо более продолжительное «субъективное психическое настоящее»[193] время, в течение которого в сознании возникает репрезентация одного звука, например.
Получается, что мелодии нет даже в субъективном психическом настоящем, так как оно слишком непродолжительно и его недостаточно для развертывания мелодии – обобщающей чувственной репрезентации следующего уровня по сравнению с репрезентацией звучащей ноты и даже аккорда. Сущность, которая обозначается понятием мелодия, представляет собой жестко фиксированную последовательность мгновенных слуховых образов, репрезентирующих разные звуки, то есть особую чувственную психическую конструкцию. И уже эта сложная чувственная психическая репрезентация конституируется сознанием в качестве новой сущности внешнего мира – мелодии.
Мелодия не просто появляется только в человеческом сознании, но и там ей для своего развертывания необходим период времени. Она может существовать только в сознании, потому что лишь в нем сохраняются чувственные репрезентации того, что уже исчезло из окружающего мира, наряду с новыми образами того, что только что в нем возникло. Благодаря длящемуся потоку сознания в нем может развернуться не только мелодия, но и другие чувственные репрезентации сущностей ОПР, наличие которых возможно только в периоде времени.
Многие из них представляют собой жестко выстроенные во времени последовательности чувственных репрезентаций разного вида. Сознание превращает эти последовательности репрезентаций в новые целостные психические объекты, в гештальты, например в звучащие слова. При этом связь и единство составляющих гештальт психических феноменов существуют лишь в сознании. Изменение строго определенной последовательности репрезентаций сразу разрушает гештальт.
Окружающий мир, развернутый во времени, присутствует исключительно в человеческом сознании и в ОПР, а все его длящиеся сущности – процессы (действия и изменения) – являются объектами ОПР. В «реальности в себе» нет ничего изоморфного сущностям, пребывающим во времени, то есть процессам и изменениям, так как в ней нет времени.
Оппоненты возразят, что дело здесь не в особенностях «реальности в себе», а в специфике наших психических репрезентаций этой реальности, что наши репрезентации настоящего мгновения не дают-де полного и адекватного представления о «реальности в себе», и лишь те репрезентации «реальности в себе», которые благодаря нашей памяти могут быть развернуты во времени, способны давать адекватное представление о ней.
Я не хотел бы возвращаться к бессмысленным рассуждениям о том, что собой представляет «реальность в себе» и есть ли в ней, например, движение и изменение. Моя задача гораздо проще – показать, что даже воспринимаемые нами движения и изменения – это лишь результаты нашего чувственного повторного и последовательного репрезентирования «реальности в себе» и создаваемые человеческим сознанием важные сущности развернутой во времени ОПР.
Мне кажется очевидным по крайней мере то, что в «реальности в себе», существующей лишь в настоящее мгновение, нет процессов, растянутых на дни, месяцы, годы и века. И лишь человеческое сознание конституирует их, создавая, например, из чувственно репрезентируемых им телесных трансформаций, протекающих в организме женщины в течение девяти месяцев, сущность, обозначаемую понятием беременность Тем более только сознание способно конституировать биологические связи между бабушкой и ее внуками, например. Хотя бы потому, что не только в «реальности в себе», но даже в выстраиваемом сознанием физическом мире нет прошлого, а есть только конкретное нынешнее состояние, которое в следующее настоящее мгновение может слегка измениться.
Лишь сознание человека и ОПР хранят репрезентации связей между поколениями людей, репрезентируемых понятиями бабушки, дедушки, матери, отцы и дети В «реальности в себе» нет связей между предками и потомками. Они представлены лишь в истории, существующей тоже только в индивидуальном сознании и в ОПР.
Итак, сознание, обобщая более простые сущности, сменяющие друг друга во времени, создает на их основе новые более сложные сущности, которые репрезентируют уже изменяющийся во времени окружающий мир. Так появляются «обитающие» лишь во времени сущности, обозначаемые, например, понятиями взросление или старение Каждая из них конституируется из множества чувственных репрезентаций более простых сущностей физического мира, ни одну из которых нельзя отождествить прямо с взрослением или старением.
На данные объекты ОПР, существующие во времени, во многом похожи сущности, обозначаемые такими понятиями, как свадьба, полет, извержение, наводнение, кинофильм, спектакль и т. п. Однако последние отличаются тем, что в каждый момент их существования в окружающем мире можно обнаружить чувственные репрезентации, из которых сознание их конституирует. Говоря метафорически, на одной фотографии можно обнаружить признаки, позволяющие нам квалифицировать некое событие как свадьбу, но на единственной фотографии мы не найдем признаков взросления ребенка.
Многие объекты ОПР, привычно представляющиеся нам существующими здесь и сейчас, на самом деле тоже существуют лишь во времени. Так, с одной стороны, университет – это, казалось бы, множество существующих в данный момент физических объектов: земельный участок, ряд построек определенного вида, множество людей, работающих, обучающихся и проживающих там. С другой стороны, университет – это все же не совокупность физических объектов, а некая функция. Это обстоятельство становится более очевидным, если мы вспомним слова М. Шелера (2011, с. 28) о том, что университет как социальное учреждение является в первую очередь институтом передачи традиции «учености». Следовательно, о реальном, а не формальном существовании университета мы можем говорить лишь тогда, когда он рассматривается нами в длительном периоде времени и в качестве реализуемой специфической функции.
Наличие ОПР позволяет нам легко объяснить свои знания не только о событиях прошлого, но и о некоторых ожидаемых событиях будущего. Мы знаем, например, что с большой вероятностью и завтра утром, и первого января 2030 г. взойдет Солнце, а мы, если будем живы, будем совершать привычные действия. Мы знаем, что 11 марта 2018 г. состоятся выборы нового президента России. Мы даже точно знаем, что 16 октября 2126 г. в Москве будет полное солнечное затмение, а затем полных солнечных затмений в Москве не будет аж до 4 мая 2972 г., тогда как кольцеобразное солнечное затмение произойдет в Москве 13 июля 2075 г. и 10 февраля 2195 г.[194]
