Сергей Эрнестович Поляков
Концепты и другие конструкции сознания
Какие понятия – конкретные или общие – сформировались раньше?
Б. Г. Кузнецов (2010, с. 26), например, указывает, что этнография и лингвистика накопили множество иллюстраций возникновения все более общих понятий из конкретных. Исследователи, однако, высказывают разные мнения о том, какие понятия формируются этносом раньше – конкретные или общие. Мне кажется, что вопрос о первичности конкретных или общих понятий тоже относится к псевдовопросам, переполняющим гуманитарные науки. Можно, по-видимому, спорить не о том, какие понятия, общие или конкретные, возникают раньше, а только о том, какие именно общие понятия – «верхних» или «нижних» уровней в иерархии общих понятий – возникают раньше, так как количество конкретных понятий незначительно по сравнению с количеством понятий общих.
1.4.3. Категоризация
§ 1. Категории
В психологии нет четкого и однозначного определения понятия категория. Философское определение, согласно которому категории – это наиболее общие понятия, психологией не принято, но и ясной альтернативы ему не предложено. Одни исследователи отождествляют категории с общими понятиями, то есть с универсалиями, другие – с классами[84] объектов, а третьи – вообще с наборами признаков. Эта сложная многоголосая неоднозначность хорошо иллюстрируется следующим неожиданно аморфным определением А. Ребера: «…категория является чем-то вроде понятия, классом или системой. То есть, например, если имеется категория “лев”, то наряду с ней существует и понятие льва в сознании и система или набор правил, определяющих, какие объекты принадлежат к нему, фактическая группа львов и система или набор правил, определяющих, какие объекты принадлежат к этой категории, а какие – нет» (2000, с. 344).
Так что же такое категория: общее понятие, класс, система правил или что-то еще? В немалой степени дело осложняется не только нечеткостью определений, но и отсутствием однозначных и всеми признанных категорий. Одни авторы вслед за Аристотелем (2011) считают категориями только наиболее общие понятия. Другие, как А. Ребер (2000, с. 344), готовы относить к ним любое общее понятие, обозначающее группу конкретных объектов, например понятие лев. В конечном счете понятие категория используется для обозначения и общих понятий, и классов, выстраиваемых людьми при создании ими разного рода иерархических классификаций. Например, естественных и искусственных классификаций объектов и явлений, наиболее известными из которых являются классификации животных и растений. И даже для обозначения систем или наборов правил, определяющих, какие объекты принадлежат к определенной категории, а какие – нет. Однако общее понятие и класс, а тем более система правил – это совершенно разные сущности.
Большинство категорий действительно формируются в процессе создания исследователями классов сущностей и построения ими разного рода классификаций сущностей. Естественно, между классами и этими категориями легко прослеживаются связи и параллели. Но это не дает основания их отождествлять. Категория (в психологии) – это общее понятие, обозначающее множество сущностей, то есть группу, или класс, сходных объектов или явлений реальности, их свойств или действий.
Хотя я полагаю, что категориями следовало бы называть наиболее общие универсалии. Но сейчас в психологической литературе понятие категория чаще отождествляется вообще с общими понятиями или любыми универсалиями.
Исследователи справедливо утверждают, что если бы не было общих понятий, или категорий, то нам было бы крайне сложно разобраться в бескрайнем море сенсорной информации, которой нас все время обеспечивает наше восприятие. По крайней мере, большая часть времени уходила бы у нас на анализ данных восприятия. Мир, который мы видим вокруг, постоянно изменяется. И если бы не наличие в нашем сознании категорий, нам было бы значительно труднее объединять ранее виденное и никогда не виденное нами в группы сходных сущностей: люди, автомобили, дома, облака и т. д. Благодаря общим понятиям мир для нас группируется в множества сходных и знакомых нам объектов… Общие понятия помогают нам трансформировать поток калейдоскопически меняющейся сенсорной информации в сравнительно небольшое число относительно постоянных сущностей и их групп, обозначаемых категориями.
В литературе[85] принято общие понятия, или категории, называть поэтому «указателями знаний», сравнивая их с коробкой, в которой сгруппированы сходные объекты и на которой стоит метка с общими свойствами и другой общей информацией о категории. Мы запоминаем не только конкретные примеры членов каждой известной нам категории, но и общую информацию об общих свойствах, определяющих каждую категорию.
Благодаря наличию общих понятий, или категорий, мы, например, не только знаем, как выглядит наш дом, дом соседей или друзей, но и имеем общую информацию о любом доме вообще, о том, что большинство из них имеют фундамент, стены, крышу, перекрытия и т. д. Поэтому после получения информации о том, что какой-то новый для нас объект относится к известной нам категории дом, в нашем сознании актуализируется масса информации о доме как о сущности, обозначаемой данной категорией, что экономит нам много времени и энергии, которые пришлось бы потратить на исследование этого нового объекта.
§ 2. О теориях категоризации
А. В. Петровский определяет категоризацию как «психический процесс отнесения единичного объекта, события, переживания к некоторому классу, в качестве которого могут выступать вербальные и невербальные значения, символы, сенсорные и перцептивные эталоны, социальные стереотипы, стереотипы поведения и т. п.» (Общая психология, 2005, с. 212).
Р. Л. Аткинсон, Р. С. Аткинсон, Э. Е. Смит и др. (Введение в психологию, 2003, с. 375) считают категоризацией «отнесение объекта к некоторому понятию». По мнению авторов, категоризуя объект, мы рассматриваем его в качестве обладающего многими из свойств, связываемых с этим понятием, включая те, которые непосредственно не воспринимаются нами… Соответственно, категоризация позволяет нам предсказывать информацию, которую сразу нельзя воспринять. По их словам (с. 379–380), мы осуществляем категоризацию каждый раз, когда опознаем объект или диагностируем проблему. Например: «Это перебои с электрическим током» и т. д. Мы используем понятия для категоризации окружающего мира… При этом у нас есть два средства категоризации, основанные на сходстве: сходстве с прототипом и сходстве с хранимыми в памяти экземплярами.
Дж. Лакофф (2004, с. 20) считает, что обычно мы автоматически и бессознательно осуществляем категоризацию окружающих нас объектов, а категоризация – базовый для нашего мышления, восприятия, действий и речи процесс. Каждый раз, когда мы рассматриваем что-то как род вещей, например дерево, мы осуществляем категоризацию. Когда мы рассуждаем о родах вещей: стульях, народах, болезнях, эмоциях и пр., мы прибегаем к помощи категорий.
Что же такое категоризация – некий автоматический и бессознательно осуществляемый процесс опознавания объекта или диагностирования проблемы путем их отнесения к некоторому понятию или осознанный произвольный психический процесс отнесения единичного объекта, события, переживания к некоторому классу?
Я думаю, что категоризация – это, безусловно, осознанный, но непроизвольный психический процесс опознания объекта или диагностирования проблемы путем их отнесения к некоторому известному уже человеку множеству. Осуществляется категоризация в форме появления в сознании образа определенного слова, например, в ответ на возникновение чувственных репрезентаций. Происходит это потому, что ранее человек или ассоциировал образы сходных предметов и их названия, или интериоризировал из объективной психической реальности вербальные концепты и обозначающие их понятия. В результате, когда человек видит нечто похожее на уже известный ему объект, он не относит произвольно это нечто к той же категории. В его сознании просто «всплывает» название соответствующего объекта, или он останавливается в растерянности, не зная, как определить то, что видит.
Само использование понятий для обозначения элементов окружающего мира ведет к тому, что объекты, явления и другие сущности распределяются «по своим местам» в присутствующей в каждом сознании картине мира, включающей иерархии известных ему сущностей. Происходит это потому, что большинство обозначенных понятиями сущностей уже распределены человечеством в глобальной иерархии сущностей, созданной нашими предшественниками. И каждый человек усваивает эту систематику в процессе своей социализации и обучения.
Что касается произвольной категоризации обозначаемых понятиями сущностей, то ее осуществляют лишь исследователи. Произвольная категоризация – это скорее исследовательская процедура, чем что-то непрерывно происходящее в сознании каждого человека.
Разработка теории категоризации началась еще в античной философии, в работах Платона и Аристотеля. Дж. Лакофф (2004, с. 12, 13, 216, 231) указывает, что в соответствии с классическими представлениями и объективистской парадигмой реальный мир состоит из объективно присутствующих в нем вещей. Последние имеют признаки, которые делятся на существенные и несущественные. Вещи относятся к одной категории, если только они имеют некоторые общие существенные признаки. Эти признаки составляют необходимое и достаточное условие для определения категории. Каждая вещь либо имеет конкретный признак, либо не имеет его. Как результат, категории имеют четко определенные, а не размытые границы. Все вещи, у которых есть определенный набор существенных признаков, образуют категорию.
Дж. Лакофф (2004, с. 21) указывает, что со времен Аристотеля категории рассматривались в виде абстрактных вместилищ, содержащих вещи, имеющие общие признаки. Да и сам автор не готов отказаться от идеи «вместилища». В его собственной позиции доминирует представление о том, что «категории – это множества, определяемые общими свойствами объектов» (с. 25).
Тем не менее Дж. Лакофф подвергает жесткой и убедительной критике классическую теорию категоризации, отвергая ее догматы. Он (с. 215) обращает внимание на многие ее несоответствия. Так, не все категории являются классическими, а следовательно, мы не можем априори полагать, как это делает объективистская метафизика, что вся природа структурирована классическими категориями. По мнению автора (с. 19), в последние годы стало очевидно, что категоризация – гораздо более сложная вещь, чем казалось на протяжении многих веков. Появилась новая теория категоризации, названная теорией прототипов. Было установлено, что принципы-человеческой категоризации отличаются от представлений классической теории.
Пересмотр классической теории категоризации был начат в работах Л… Витгенштейна (1994, с… 75–319). Дж. Лакофф (2004, с. 34) напоминает, что в классической теории все члены категории имеют общий набор признаков… Следовательно, не должно быть членов «более центральных», чем другие члены. Л. Витгенштейн (1994, с. 75–319) же установил, что категории не имеют четких границ, принадлежность к категории определяется не набором общих признаков, а феноменологическим «семейным» сходством. Позже данные Л. Витгенштейна были подтверждены и дополнены другими исследователями.
Рассматривая динамику представлений о категоризации за период от Л. Витгенштейна до Элеоноры Рош, Дж. Лакофф (с. 28–29) выделяет основные идеи, противоречащие классической теории категоризации, но принятые за этот период исследователями: 1) члены категории связаны друг с другом, но не обязательно все имеют какие-либо общие свойства, которые якобы создают категорию; 2) одни члены категории могут быть более типичными ее представителями, чем другие; 3) категории могут создаваться из членов, не имеющих общих свойств, но обладающих «фамильным сходством» друг с другом; 4) некоторые категории создаются с помощью «генератора» (особого члена категории или субкатегории) и правил (или общего принципа, такого как сходство); 5) некоторые категории имеют степени членства и не имеют ясных границ. Например, некоторые люди не высокие и не низкие, а находятся где-то посередине – высокие в некоторой степени; 6) свойства некоторых категорий вытекают из природы человеческих способностей и опыта функционирования человека в физическом и социальном окружении. Эта идея противопоставляется положению, что понятия существуют независимо от природы мыслящих существ и независимо от их опыта.
Автор (с. 20) полагает, что автоматическая категоризация естественных и созданных человеком объектов, которую мы все время производим, порой приводит к впечатлению, что мы просто классифицируем вещи как они есть, что вещи объединяются в естественные роды и что категории нашего ума естественным образом соответствуют родам вещей, которые есть в мире. Однако он обращает внимание на то, что значительная часть наших категорий являются категориями не предметов, а абстрактных сущностей: событий, действий, эмоций, пространственных отношений, социальных отношений и объектов, таких как правительства, болезни, сущности научных и повседневных теорий и т. д.
Дж. Лакофф (с. 241–243) пишет, что современная хомскианская генеративная лингвистика принимает как данное, что существует автономная языковая способность, не связанная с общими когнитивными способностями. Он, однако, совершенно справедливо полагает чрезвычайно неправдоподобным, чтобы люди не использовали общие когнитивные способности в языке. Ему представляется странной возможность того, что язык игнорирует общий когнитивный аппарат, особенно в процессе категоризации. Автор обоснованно не верит в то, что разум в целом использует один вид категоризации, тогда как язык использует совершенно другой. Притом что именно это странное, по его мнению, положение лежит в основе главного направления современной лингвистики.
Дж. Лакофф (с. 482) доказывает, что предполагавшееся классической теорией категоризации отношение между категориями в мире и их ментальными репрезентациями не имеет места. Он (там же) утверждает, что «ментальным репрезентациям категорий не может быть придано значение через их отношение к категориям в мире». Сложность проблемы, однако, такова, что сам Дж. Лакофф, кажется, путается. Он пишет: «Человеческие категории не находятся объективно “в мире”, внешнем по отношению к человеку… По крайней мере, некоторые категории являются воплощенными» (2004, с. 84). «Сказать, что классические категории представляют собой… важное изобретение человеческого ума, – не значит сказать, что классические категории в реальности не существуют. …Может быть даже так, что некоторые классические категории действительно существуют в природе» (с. 215).
Я сказал бы более определенно: нет категорий, якобы существующих вне человека, в «реальности в себе». И тем не менее категории все же есть во внешнем по отношению к человеку объективном мире. Они есть в объективной психической реальности.
Подведу итог. Существуют конкретные понятия и имена собственные, обозначающие и репрезентирующие конкретные сущности окружающего мира. Например, конкретные предметы. И есть общие понятия, или универсалии, или категории, обозначающие и репрезентирующие любую конкретную сущность из сформированного сознанием определенного множества, или класса, в чем-то сходных сущностей.
Категории, как и прочие общие понятия, являются именно понятиями, а следовательно, создаются сознанием по тем же принципам и механизмам, что и все прочие понятия. Все общие понятия высших уровней создаются на основе чувственных концептов самого первого уровня… Многие категории обозначают сущности, относящиеся не к физическому миру, а к психике или социальной сфере.
Важный, хотя и неоднозначный вклад в развитие проблемы категоризации внес Дж. Брунер. Он понимает категорию объективистски – «как совокупность признаков, в зависимости от которых объекты группируются как эквивалентные» (1977, с. 30). «…Адекватное восприятие требует усвоения категорий и систем категорий, соответствующих событиями предметам, с которыми имеет дело субъект в физическом мире» (с. 30). В другом месте он (с. 27) пишет, что категория – это правило, в соответствии с которым мы относим объекты к одному классу.
Разделяя бихевиористские взгляды, Дж. Брунер (с. 13) пишет, что организм отвечает на некоторое воздействие, относя его к соответствующемуклассу вещей или явлений. Категоризация, по его мнению, означает отнесение воспринятого раздражителя к тому или иному классу вещей или событий, то есть приписывание различным вещам эквивалентности, группировку окружающих предметов и событий в классы и реагирование на них в зависимости от принадлежности к разным классам, а не от их своеобразия. Категоризация осуществляется на основе характерных свойств входного сигнала, которые автор называет признаками или свойствами. Он (с. 13, 23) считает, что восприятие – это процесс категоризации, то есть движение от признаков к категориям. По его (с. 25) словам, восприняв некоторую совокупность признаков, нервная система решает, чем является данный предмет.
Дж. Брунер (с. 15) утверждает, что предметов, событий или ощущений, не относимых ни к какой категории – хотя бы категории определенной чувственной модальности, не бывает. Восприятие, не включенное в систему категорий, осталось бы недоступным человеку. Однако, как мне кажется, данное утверждение можно принять лишь применительно к взрослым людям. Что касается маленьких детей, то у них говорить о категоризации вообще нет оснований, так как они просто еще не владеют понятиями, а соответственно, и категориями.
Надо признать, что автор вкладывает в понятие категоризация свой собственный смысл, что не способствует лучшему пониманию этой проблемы читателями и добавляет путаницы. Так, например, ссылаясь на Дж. Брунера, Е. Я. Режабек и А. А. Филатова (2010, с. 151) пишут, что способность к категоризации не является прерогативой человека. Что эта познавательная операция, призванная классифицировать объекты по наличию сходных параметров в более крупные разряды, якобы присуща и животным. Авторы (с. 154) ссылаются также на Н. Рябцеву, которая выделяет три уровня категоризации: 1) доконцептуальный (перцептивный, эмпирический); 2) концептуальный (практический); и 3) логико-понятийный (научный).
На это можно ответить только одно: ни категорий, ни даже элементарных понятий у животных нет и говорить о категоризации у них бессмысленно, так как она требует усвоения системы понятий, а об этом, и только предположительно, имеет смысл говорить лишь применительно к высшим приматам, подвергшимся многолетнему специальному обучению (см., например: З. А. Зорина и И. И. Полетаева, 2001, с. 193–222). Нет сомнений в том, что на доконцептуальном (перцептивном) уровне человек, да и животные, осуществляют обработку чувственных репрезентаций. Но если мы начнем неадекватно использовать термины, ничего, кроме бессмыслицы, мы в итоге не получим.
Термин «категории» на протяжении тысячелетий обозначает наиболее общие понятия. Следовательно, не может быть категоризации без участия и вне понятий, поэтому ни о какой категоризации на допонятийном уровне не может идти речь. Категоризация начинается только тогда, когда появляются понятия. Я согласен с тем, что отдельный выдающийся исследователь может использовать известный термин в новом значении, то есть использовать, например, понятие категоризация, изменив его концепт. Что и сделал Дж. Брунер, неоправданно расширив значение понятия категоризация и включив в него перцептивные операции. Из этого, однако, не следует, что и нам надо продолжать делать то же самое.
Безусловно, имеет смысл говорить об участии в процессах восприятия понятий, имеющихся у взрослых людей. Что касается маленьких детей и тем более животных, то никакой категоризации на перцептивном уровне у них нет и быть не может. У них функционируют перцептивные механизмы обобщения чувственного опыта и распознавания образов (знакомое – незнакомое лицо, приятный – неприятный голос и т. п.), так как они еще не владеют понятиями, необходимыми для осуществления категоризации.
Понятие категория, как я уже отмечал, трактуется в современной литературе так широко, что потеряло четкие границы и расплылось. Даже столь авторитетные авторы, как Г. Глейтман, А. Фридлунд и Д. Райсберг, ограничиваются неопределенной фразой: «Термин “понятие” определяет класс или категорию, в которую входит некоторое количество индивидов, или субтипов» (2001, с. 357).
Давайте еще раз рассмотрим соотношение категории, ее концепта и множества сущностей, которые, как ошибочно принято считать, «составляют» данную категорию. Сделаем это на примере категории птица. Птица – это общее понятие, универсалия, или категория[86]. Ее концепт представляет собой собирательную модель-репрезентацию множества птиц, с которыми человек взаимодействовал на протяжении своей жизни. Собирательная модель-репрезентация птицы (вообще) формируется у человека не только потому, что он сталкивается с птицами в своей жизни, но и потому, что в процессе социализации он интериоризировал из объективной психической реальности наряду с другими понятиями понятие птица.
Формирование (усвоение им) данной категории происходит без его специальных усилий, то есть обычный человек, а не исследователь не пытается произвольно отобрать, например, группу сходных объектов, чтобы обозначить их, например, категорией птица. Создание собирательной модели-репрезентации многих птиц выполняется его сознанием непроизвольно, параллельно с интериоризацией соответствующего обозначающего данный концепт слова.
Как соотносятся категория и признаки каждой из множества птиц, с которыми имел дело человек, его совершенно не интересует, так как никто из нас в своей повседневной жизни никакие признаки у воспринимаемых объектов не выделяет. Делают это только исследователи и исключительно в своих исследовательских целях. Всем остальным совершенно безразлично, какие именно признаки позволили, например, исследователям в прошлом отнести к птицам пингвина и колибри. Человек просто интериоризирует в процессе собственной социализации из объективной психической реальности соответствующее понятие, и сознание привязывает его, как ярлычок, к соответствующим чувственным репрезентациям данных сущностей. Лишь исследователи выискивают признаки, подсчитывают их, классифицируют сущности на их основе и в итоге спорят, чья классификация «лучше» и «правильнее». Только они создают свои новые научные сущности на основе выделяемых ими же признаков. Итак, категория – это не совокупность признаков и тем более не система или набор правил, определяющих, какие объекты принадлежат к этой категории; это также не класс или группа сходных сущностей, обладающих общими признаками. Это общее понятие, обозначающее каждую из сходных сущностей, входящих в данное множество.
