Сергей Колков
Суровая Родина. Нехороший путеводитель Кемерово
Цирк
Жила-была в Кемерово одна очень-очень грустная принцесса, и звали её Елена Искусница. Была она такая грустная, что птицы, пролетая над её головой, замолкали, а зверь лесной, выходя из чащи, преклонялся пред ней и клал сочувственно морду ей на колени. И вот от этой тоски своей неуёмной, наверное по принцу златокудрому да на коне белом в яблоках, приключилась у неё и другая напасть немощная – ворочалась она ночами лунными в своих постелях ласковых без сна заслуженного. Уж и перины все перетрясла в поисках горошин да потерянных пейджеров – всё без толку. Подружки любезные ей снадобья подсказывали всякие, на других испытанные да силой целебной преисполненные, но сны не приходили к ней, страдалице – ни озорные, ни скоромные.
И вот как-то раз зазвонил её телефон заморский во время неурочное, и некто человеческим голосом с акцентом лёгким иноречным молвил вкрадчиво:
– Добрый вечер, Елена, звоню Вам по просьбе вашей подруги – Татьяны К., – и ведь действительно, была у неё такая подруга сердечная, которая здоровье шаткое, жизнью супружеской неладною подорванное, поправляла в краях далёких на водах лекарских. – Меня зовут Арсен, я дрессировщик тигров в цирке Запашного. У нас есть редкий белый тигр по кличке Хасан. У него особенный дар – если он походит лапами по человеку, то тот спит после этого как младенец. Можем попробовать, – голос его был с хрипотцой по годам заслуженной да выдавал в нём человека умом мудрёного.
Елена была непростая, а сложносочинённая – и полезла она в тырнеты всезнающие, и проверила, что действительно в те дни в Кемерово халтурил цирк дуболома Запашного знаменитого: бабки косил серьёзные на зверях полосатых горемычных. Чтоб ему, к слову, родиться в следующем перерождении клопом вонючим. А подруга-то её была для связи недоступная, поскольку тарифы в той стране басурманской влетали дюже в еврик. А раз всё так верно складывалось, то и разговор она продолжила доверительный:
– Ой, хвороба-то меня эта измучила подлая, отчего бы и не попробовать средство диковинное. Как и где найти тигра вашего чудесного, чудо-юдо заморское?
– Приходите завтра вечером к главному входу цирка к семи часам, да напеките Хасану пирожков с печенью побольше – он их любит.
Оделась она во всё своё самое пригожее, да отправилась в условленное время к Цирку на Ленина. Пришла. Стоит там на крыльце гранитном, как тростиночка, одна-одинёшенька, на ветру качается и ждёт Арсена благородного, чтобы процедуру испытать столь желанную.
Ждёт десять минут, двадцать, полчаса. Продрогла малость.
А потом поняла она всё. Достала пирожок с печенью, съела его, потом другой и начала так хохотать, что на Швейке люди оглядывались – нет ли толчков, землю сотрясающих. Пранкер это был поганый, а никакой не дрессировщик знатный.
А бессонницу-то у неё как рукой сняло – видать, клин клинышком вышибается.
Чалдон (или Чайдон)
В Кемерово сегодня нет ни одной чайной – сплошные кофейни через каждые сто метров. А ведь ещё недавно местные жители были охочи до распития чая – их называли чалдонами.
Три века назад по территории Кузбасса начал проходить знаменитый Сибирский тракт – торговый путь между Москвой и Северным Китаем. Самым ходовым товаром из Поднебесной был чай. Поэтому другое название дороги было «Чайный тракт». Понятно, что при транзите по Сибири чай был гораздо дешевле, чем в Москве, поэтому сибиряки могли позволить себе такую роскошь и охотно покупали отборные байховые сорта. Так они пристрастились к этому напитку. Любопытно, что имущественное положение гражданина оценивалось по количеству выпитого чая. Считалось, если человек выпивал 10-20 стаканов в день, значит – богатый. Ну, а если всего 2-3, то – неудачник.
«Человек из Кемерова»
Мем, с ветерком ушедший в народ с лёгкой руки Бориса Гребенщикова.
Премьера песни «Человек из Кемерова» состоялась в 2003 г. в стенах шестнадцатого альбома группы «Аквариум» – «Песни рыбака».
БГ по́ходя, сам того не осознавая, буквально «между двумя стаканами» открыл формулу загадочной русской души, которую до него веками безуспешно искали великие мыслители прошлого. Важно, что в описании этого метафизического парадокса он ловко избежал столь естественной в данном случае обсценной лексики, поэтому в оригинальном тексте песни нет ни одной звёздочки.
Страна влюбилась без памяти в этого обаятельного проходимца, который «знает ходы под землёй» и «молча поправит всё», и приняла зарисовку с натуры, набросанную, глядя на непотопляемых героев нулевых, за документальную историю о каком-то реальном человеке.
И ту же пошла его искать.
Кемеровчане, конечно, искренно считали, что раз в песне чёрным по белому написано, что это «Человек из Кемерова», то и искать его нужно среди «своих». И тут же выдвинули массу версий о его прообразе. Не будем перечислять, кого только не пытались узнать в поэтическом описании: «Он скуп на слова, как Де Ниро, с ним спорит только больной». Скажем коротко: из заметных «сыновей города» этого не избежал никто.
Журналисты неоднократно пытались выяснить у БГ, кто же стал прообразом этого супермена, к которому необходимо обращаться в случае возникновения запутанных жизненных ситуаций. Гребенщиков сначала комментировал это по-честному: «Кто прототип? Нет и не может быть. Потому что мы все о нём только мечтаем. Мифический такой персонаж».
В другом интервью Гребенщиков рассказывал, что «Сибирь уже всерьёз заволновалась… А я ничего не имел в виду. Ни в одной из песен». После выхода «Человека из Кемерова» к нему обращались представители Омска, Красноярска и Тюмени с просьбой за щедрые гонорары написать аналогичные песни про их человечков, но БГ уклонился.
Удивительно, как эту песню до сих пор не объявили официальным гимном Кемерово, а ведь это был бы «ход»!
Существует ещё одна версия его происхождения – матримониальная. Кемерово – это почти родной город Ирины Титовой, жены Бориса Гребенщикова. Согласно легенде, бытующей в кругу друзей музыканта, Борис страстно влюбился в Ирину с первого взгляда и умело увёл её от мужа – бас-гитариста группы «Аквариум» Александра Титова.
Судя по всему, это была такая невероятная энергетика взаимного притяжения, что Александр последовал совету из другой песни БГ: «Не стой на пути у высоких чувств, а если ты встал – отойди» и вышел вон, но при этом остался в составе «Аквариума». Один из участников ресторанного застолья после концерта Аквариума в Кемерово в 2010 году рассказывает: «Каждый второй тост Гребенщикова был за Ирину. Ирина по семейным обстоятельствам в этот раз не приехала в Кемерово. Только что вышел фильм “Шерлок Холмс” Гая Ричи, в котором таинственная Ирен Адлер крутила сыщиком, как хотела и как могла. Борис поднимал поэтические тосты за леди Ирен, имея в виду, конечно, Ирину. В курилке я подошёл к Борису и спросил: “Борис, а вы случайно не подкаблучник?”, на что он ответил что-то типа: “Кто, я? Никогда. Но быть под этим каблуком – моя великая радость!”».
Борис Борисович называет Ирину «учителем высочайшего калибра».
Получается, что если жена БГ из Кемерово, то тогда и «Человек из Кемерова» – это он сам?
Шахты Кемерово
Быть бы Щеглово и по сей день глухой деревней, если бы не залежи коксующегося угля, которые были разведаны на правом берегу и дали начало Кемеровскому руднику.
А дело было так. Раньше, во времена Волкова и Мессершмидта, никто особенно не понимал ценность угля и его промышленное значение, но наступил конец ХIX века, и всё изменилось. Спрос рождает предложение, как говорил старик Маркс.
В 1868 крестьяне села Щеглово организовали артель и начали копать уголь на выходах угольных пластов, грузили его на плоты по 300 пудов (4,8 тонны) и сплавляли в Томск, торговали им в лежащих ниже по реке сёлах. Бизнес рос. Попасть в артель было непросто. Брали людей проверенных – в меру пьющих и работу не прогуливающих. Заработок здесь был вполне высокий и не зависящий от сезонности, а у крестьян – то скот помрёт, то тля всё поест.
В 1892 году артель расширилась в своих желаниях и получила в аренду Горелую гору – открыла штольни на Волковском и Кемеровском пластах. Работа шла бойко: забойщики рубили кайлой уголь, саночники возили его к откаточному штреку, откатчики в вагонетках вручную катали уголь к рудничному двору. Рабочая смена длилась 10-11 часов. Средняя производительность составляла 5-7 тысяч пудов в год на одного работника.
Прыть эта народная намозолила глаз в верхах – раз артельщики такой интерес проявляют, знать, дело денежное, рассудили там. Земли эти были государя, а значит, его высочайшей волей было как даровать разрешение на работу, так его и отозвать. Что и было сделано – в 1907 году Алтайский горный округ бумаги у артели отозвал и основал Кемеровский рудник с проектной мощностью 500 тысяч пудов угля в год.
Спрос на каменный уголь рос, и появились капиталисты-энтузиасты, которые поверили в потенциал региона и хоть с трудом, но нашли необходимые капиталы для больших угольных дел. Начинается эпоха «Копикуз».
«Копикуз» получил от Кабинета Николая II в дело два рудника: Кольчугинский и Кемеровский. За короткий срок превратил их в современные крупные предприятия, вложив в модернизацию более 12 миллионов рублей. А это были большие деньги. На рудниках были построены новые шахты, оснащённые паровыми машинами. В 1916 году на них работало 4467 человек. Шахта «Центральная» в Щеглово, производственной мощностью 333 000 тонн угля в год, была заложена в 1915 году. До 1917 года на ней действовали Волковская, Владимировская и Кемеровская штольни. И если добыча на руднике в 1916 году составляла около 74 000 тонн угля в год, то уже в 1917-м повысилась до 112 000 тонн. Впрочем, для нынешней эпохи это не так уж и много. Для сравнения, все шахты и разрезы ПАО «Распадская» в 2021 г. добыли 22,8 млн. тонн угля.
С 1915 по 1917 годы строится трёхкилометровая дорога от шахты «Центральной» до коксохимзавода. По обоим берегам реки установили деревянные опоры из лиственницы, между которыми натянули канат. Пролёт над рекой составлял 405 метров, где одновременно могли находиться до 12 вагонеток, движущихся со скоростью 2 метра в секунду.
И тут в России всё закипело. Прогремела Революция. В период власти Колчака в 1918 году «Центральная» была затоплена, а с 1920 года возобновила свою деятельность. Как только большевики укрепились у власти, все шахты ленинским декретом национализировали, чтобы тут же вскоре их снова отдать в концессию иностранцам уже по новому кругу.
В 1921 г. началась история АИК Кузбасс. Новых шахт в Щегловске ею заложено не было, а развивалась добыча на «Центральной». В 1923 году на ней добывали 21 000 тонн в год, а к концу 1926 г. – уже 370 000.
1927 год – прощай, АИК! Любовь к западным предпринимателям прошла так же стремительно, как и возникла. Всё шахтовое хозяйство переходит в руки треста «Кемеровоуголь». Добыча угля на шахте составляла 288 тысяч тонн в год.
Новые хозяева недр Кузбасса активно разворачивают добычу. В мае 1931 года вошла в строй шахта «Пионер», в 1932 году развернулось строительство шахт «Октябрёнок», «Крохалевская» («Южная») и «Северная» производительностью 1 млн тонн угля в год.
В продолжение угольной темы были открыты новые шахты: «Бутовская», «Ягуновская», «Промышленновская», а в 1955 году ввели в эксплуатацию механизированный Кедровский разрез.
Однако запасы угля и богатство пластов в кемеровских шахтах оказались сильно преувеличенными, и уже к 60-м годам ХХ века добыча угля в Кемерово практически прекратилась. На память о былой шахтёрской славе осталось только название целого района – «Рудничный», на территории которого началась и велась основная добыча угля.
К 70-м годам шахты для Кемерово стали такой же редкостью, как и медведи. Когда в 1972 г. решили разработать герб города, то его центральное место осознанно отдали химической реторте, которую поддерживал пояс из колосьев, что объявляло Кемерово городом химиков и аграриев, а не шахтёров. На родственные угольные связи якобы намекал нижний чёрный фон, но с такой же уверенностью можно возразить, что никакие это не угольные пласты, а самый настоящий плодородный чернозём.
С шахтами связано много героических, трагических и таинственных историй.
В своих мемуарах «Чёрное золото» ветеран шахты «Центральная» Павел Иванович Копейкин рассказывает об одном из таких необычных происшествий: «В 1956 г. я работал на “Центральной” бригадиром. Идём мы по лаве утром на смену. А у меня в бригаде был малец – совсем молодой проходчик Колька Николаев, щуплый такой. Вдруг он подбегает ко мне и говорит:
– Дядя Паша, я там в восьмом штреке в стене трещину увидел, пойдём посмотрим.
– Ну пойдём, – говорю, а сам думаю: “Ну что я, трещин не видел – привычное дело: если она неглубокая, то опасности от неё нет и работать можно”.
Пришли мы с ним в боковую штольню. Показывает он мне с виду неприметную трещину в боковой стене прямо у пола. Он её тут же немного копнул, и оказывается это совсем и не трещина, а такой ход в стене диаметром сантиметров пятьдесят. Да вот стенки у него были совсем не простые, а все в таких канавках широких – сантиметра в полтора шириной. Шли эти канавки под углом градусов пятьдесят к ходу норы. Ну как будто бы кто-то старательно резьбу нарезал. Колька встал на колени и легко вход в этот лаз руками от мягкой породы очистил, а дальше там свободно было. А что там впереди – не видать, он так плавно изгибался и куда-то вдаль уходил. Колька мне и говорит:
– Можно я туда слажу. Больно мне интересно, что это за ход такой, – ну, достали мы верёвку, привязали его за пояс, и он по этому лазу полез. Мы его время от времени окрикиваем, а он отвечает, что “нормально, ход немного извивается и идёт куда-то дальше”, а он, упорный, по нему ползёт. А я всё к стенкам этой норы присматриваюсь и трогаю их на ощупь – странные они какие-то, как будто их каким-то инструментом нарезали и отшлифовали, не видел я никогда раньше такого. И тут Колька дернул два раза за верёвку и как закричит: “*****!”
Мы, понятно дело, напугались и давай ему в ответ кричать: “****! Что там у тебя?”
А он уже более спокойным голосом отвечает: “Мужики, нормально всё, просто тут такое…”
– Что там?
– Сейчас осмотрюсь, вылезу и расскажу, – слышно-то его не очень было. Длина этой норы оказалась около 20 метров.
Ждём мы его, волнуемся. Самим-то тоже интересно, да боязно при нашей комплекции туда лезть, всё-таки узковатая она – боимся застрять. А если такое приключится, то как доставать оттуда? Стоим мы, ждём Кольку и рассказа, что же он там такое нашёл.
Наконец-то в норе появилась его чумазая морда, а глазища такие круглые, каких я у него никогда не видел.
– Мужики, там такое…
– Ну давай, отдышись. И по порядку.
– В общем, нора идёт ровная и достаточно чистая метров на 20. Вся в таких бороздках, а потом приходит в пещеру. Она не высокая. Я в ней встал, но пришлось пригнуться чуток – головой в потолок упёрся. По центру лежит скелет как бы большой змеи: рёбра тонкие и частые, не то как у рыбы, не то как у сороконожки. Такая огромная зверюга – шириной как раз с эту нору, в полметра где-то, и длинная, гадина – метров десять. Но это ещё не всё. Рядом с ней скелеты маленьких людей, ну таких – ростом где-то в полметра. У кого голова оторвана, у кого руки-ноги нет. Я тронул одного – он почти весь рассыпался. Я их семь штук насчитал. Никакой одежды и обуви на них нет. Как бы голые они все и босые были. И черепа лысые. Да змея эта вся утыкана деревянными копьями. Черенки где-то метра с полтора длиной, а концы заострённые. Вот, а у одной из стенок я увидел скелет побольше – примерно в мой рост, и волосы у него такие белые-белые длинные: то ли поседели от страха, то ли русые были.
– А змея-то какая?
– Я с перепуга её не особенно-то разглядывал, но вот что бросилось мне в глаза: на морде только пасть, две такие мощные челюсти, а глазниц и вовсе нет. Может, это и не змея вовсе, а какой-то угольный червяк, в общем, вот!
– Вот так история, надобно руководству доложить об этом. Ну ладно, пошли работать, археологи, – я и раньше слышал от стариков про “угольных червей”, которые, как кроты, прогрызают в толще пласта ходы и питаются углём. Но самому видеть ни их норы, ни их самих мне до этого не приходилось.
Закончили мы смену, идём на выход, и нам уже не до этой находки – от усталости чуть не падаем, и вот когда метров 15 до выхода осталось, вдруг слышим – хлопок. Только вышли на поверхность – а из-за спины дым повалил…
Мы, конечно, про эту нору и пещеру доложили, но лава после взрыва обвалилась и её законсервировали. Больше там работы не велись».
«Щегловка»
Пренебрежительное, совсем не обидное, название города Кемерово жителями Новокузнецка.
«Здесь каждую четвёртую рюмку, если люди садятся где-то, поднимают за Новокузнецк, – рассказывает новокузнецкий мэр. – И люди кричат: “Какой у нас самый лучший город в России?“ Все кричат: “Новокузнецк!“ “А какой у нас самый фиговый город?“ Все кричат: “Кемерово!“ “Кто в этом Кемерово живёт?“ И все кричат – …» (На этом месте Кузнецов делает выразительную паузу.) «Областную столицу здесь обзывают Щегловкой – по названию села, которое когда-то было на месте города, чтобы подчеркнуть, что вообще-то столицей должен быть Новокузнецк», – так мэр Новокузнецка Сергей Кузнецов примирительно рассуждает о том, что должен быть введён «принцип двух столиц».
«Щеглы»
Пренебрежительное, вообще ни разу не обидное, название кемеровчан жителями Новокузнецка.
«Эмоции сна»
Кемеровчан «хлебом не корми» – дай составить список самых любимых и самых «ужасных» городских памятников. Каждая «кочка» норовит привязать какой-нибудь монумент к позорному столбу. В зависимости от продвинутости составителя и его возраста, вы можете встретить в них Слона от «Улыбки», памятник Философу, Глобус Кузбасса, скульптуру «Он и Она» на Бульваре, но единственный, где сходятся мнения почти всех, – это «Эмоции сна».
Как они появились на Набережной, никто уже точно и не помнит, но ходят слухи, что это была часть масштабной арт-инсталляции, второй компонент которой – «парящий космонавт, выгуливающий Белку и Стрелку» – бесследно утерян.
Лично я такого чёрного списка никогда не составлял, поскольку на вкус и цвет товарищей нет, а если бы и взялся за это дело, то вы бы точно не нашли в моём «Эмоций сна».
Пять бетонных столбов держат бетонные же шары, которые затягивают в себя фрагменты человеческих лиц. «Простая и понятная аллегория бессознательного, где постоянно снится совсем не то, что заказывал», – так думал я до тех пор, пока случайно не подслушал разговор у этого творения между «жарким» кемеровчанином Кола-меном и Сергеем Кукушкиным, более известным как «Сэр-йога».
– Коллега, вы не находите, что в сакральном смысле число пять намного сильнее других чисел? Думаю, что общее мнение про значимость «семь раз отмерь» и «семь раз налей» является чересчур преувеличенным. Пять! Вот настоящая мистерия мира. Если бы семь было действительно сильнее пяти, то и звёзды бы над Кремлём были бы семиконечные. Однако пять!
– Согласен. Бутылка Coca-cola имеет на горлышке именно пять бороздочек.
– Что же вы скажете об этом, наверняка недооценённом кемеровчанами, послании? Это действительно «эмоции сна»?
– Шутите? Конечно, нет. Скульптор использовал наиболее мягкую метафору, чтобы не шокировать непосвящённых. Смотрите – пять столбов и пять сфер. Это символы древнейших демонов сна, которые забавляются нами, пока мы спим. Слышали о них?
– Коллега, боюсь, что оскорблю ваш слух своей неосведомлённостью. Я весь внимание.
– Смотрите, первый – это Лилит. Некоторые считают её таким же творением Творца, как и Адама, но это не так. Это был демон, приставленный к Адаму после грехопадения, но она не захотела подчиняться мужу и 130 лет терпела его претензии, а потом улетела. Поэтому, когда вы летаете во сне и вдобавок испытываете сексуальный подъём – верный знак: вы во власти Лилит. Очень игривый и почти безобидный демон, что и подтверждает запечатлённая на лице улыбка.
– Припоминаю такие сны. Продолжайте!
– Если во сне вы стали невидимым или вас окружают змеи, то вы во власти второго демона – Астарота. Он обладает недюжинной силой. Очень талантлив, умён и обаятелен.
– Во ведь гадость!
– Третий – Аббадон. Другое имя Аполлион. Властелин Бездны. Демон смерти и разрушения. Тут всё просто. Путанные перемещения по коридору, когда выхода нет, или оказались в тесном ящике и трудно дышать – вы в его власти. Посмотрите, какой ужас отпечатан на фрагменте лица у третьего шара. Четвёртый – Приапус. Узнали его?
– Это же весельчак Приап в Древней Греции!
– Да, абсолютно верно. Демон Приапус был хорошо известен грекам, и они сократили его имя. Тут всё просто. Коль движение в штанах – ты в приаповых руках.
– А почему у этой головы какая-то совсем грустная мина?
– Вы что, старый анекдот не помните? «Стоит, но не у всех.» И наконец, пятый. Ильзакул.
– Серьёзный товарищ. Сталкивался.
– Он отвечает за общение с душами тех, кто уже не с нами. Большой мистификатор. Легко меняет маски, лгун и обманщик, но иногда он действительно открывает дверцу «на ту сторону». Одна незадача – нет способа достоверно понять, пустил ли он вас на самом деле во сне «в комнату свиданий» или просто морочит голову.
– Заметьте, столбы наших «Эмоций сна» стоят в порядке, повторяющем олимпийские кольца. Тоже наверняка неспроста?
– Если бы автор разместил их в любой другой последовательности, например в форме правильной звезды, то зритель бы сразу начал расставлять их по старшинству. Самый высокий – значит, самый главный. Однако это не так. В наших снах эти демоны не имеют старшинства, и столбы, установленные в порядке олимпийских колец, тонко намекают на это.
– Знаменитый Милет из Аргоса говорил: «Расскажи мне о демонах, которые тобой повелевают, и я скажу, кто ты!»
– Коллега, а пойдёмте выпьем. Только не колы.
– Извольте, но будет ли груз наших знаний после этого менее тяжело давить нам на плечи?
– А вот и проверим.