Сергей Колков
Суровая Родина. Нехороший путеводитель Кемерово
– Кстати, а вы помните, что можно было купить на 1 рубль в 1990?
– Слушай, вот ведь совру. Всё так быстро менялось в те времена. Точно помню, что трамвай, как обычно – 3 копейки, автобус – 6, а троллейбус – 5. Общественный транспорт долго держал советские цены. А вот такси – уже за рубль на возьмёшь.
– Да, давайте вернёмся к «рублю Тулеева». Что же было в понедельник?
– Прихожу на работу, и сразу к шефу. Наш отдел тогда переименовали в «Отдел экономического анализа», но фактически мы занимались экономической безопасностью и были по всем «скользким» вопросам – от проверки сотрудников и клиентов на вшивость до выявления в банковском обороте фальшивок.
– Кстати, много было фальшивых денег в эти годы?
– Да не особенно. Монеты вообще не встречались, а купюры попадались, но редко – в основном 25 и 100 рублевые. Но было их немного. Говорят, что в Москве был прямо вал. Может быть и так, но до Кемерово они не доходили.
– И вот наконец-то у вас появился «рубль Тулеева».
– Ты знаешь, считать его фальшивкой, на самом деле, не было никаких оснований. Это же настоящая государственная монета в 1 рубль, на которой кто-то сделал надчекан «Шахтеры за Тулеева!», а после выявили и второй тип надчекана «Забой за Тулеева!». От появления этих надчеканов они не утратили свой платёжеспособности. Ну знаешь, как всякие надписи на корешках купюр, которые кассиры делают – это, конечно, вредительство и как-бы порча казенного имущества, но от этого банкнота не перестаёт быть настоящей. На банкнотах так и написано «подделка карается по закону», а про то, что нельзя записать на ней телефон прачечной, там ничего не написано. Кстати, по банкнотам Госбанк СССР описывал формальные признаки, когда они подлежит замене и утилизации – длина разрывов, площадь утраты, сохранность номеров и прочее, а вот по монетам это и в голову никому не приходило – монета она монета и есть, будет ходить до полного истирания. Помню у пионеров появилась в 80-е мода плющить пятаки под трамваями, вот и ходили эти гнутые как ни в чем не бывало.
– Т.е. формально вы были не обязаны изымать «рубли Тулеева» из оборота?
– Вот в понедельник мы с шефом и засели с утра по этому вопросу и начали думать – что делать? Думали-думали и решили, что лучшее, что мы можем сделать -это ничего не делать. Если писать заявление в милицию, то потом не вылезешь оттуда, а оно нам было надо? Да и у всех в то время были уже другие заботы – как семьи накормить. По инструкциям мы ничего не нарушали. Оставили всё как есть. Но шеф позднее всё же дал указание кассирам – если увидят при оформлении инкассации такие рубли, то откладывать их в сторону.
– Интересно, а тогда зачем?
– А знаешь, мы начали их собирать. Только называли их не «рубль Тулеева», а «Тулеев на Пушкине», «Тулеев на Ленине», «Тулеев на Марксе».
– Много их было?
– Да, нет, штучно попадались. И волнами – то вообще нет, то вдруг разом штук 10-20 придёт. Видимо это совпадало с нанесением надчекана.
– А как вы думаете, кто делал этот надчекан?
– Понятия не имею. У нас тогда других вопросов хватало, чтобы ещё об этом думать.
– Много у вас их было в коллекции?
– Я собрал их в 1990-м где-то 15-20 экземпляров. У меня были рубли, 50 копеек, 20, 3 копейки и пятак.
– Если были разные номиналы монет с надчеканом, то почему тогда их называют «рубль Тулеева», а не, например, «деньги Тулеева»?
– Ну первым в обороте появился именно рубль с таким надчеканом, вот, видимо, это и дало такое название всем этим монетам. Кстати, в 91-м вдруг появились монеты с надчеканом на 3 и 5 рублях. Первым, помню, к нам пришёл «арменин». Там всадник изображен с мечом. Она была отчеканена как раз в 1991. Видимо эти мастера достали где-то мешок и пустили его в дело.
– Как долго они ходили в обращении?
– Как и вся монета советского чекана, если мне память не изменяет, до 1993.
– А сейчас они у вас остались?
– Я же не нумизмат, а рыбак и охотник! Сначала я увлекся их собиранием, а потом быстро остыл. А в банке, те рубли, которые выявлялись, кассиры аккуратно складывали в мешок, и он у нас лежал в хранилище. Никаких докладных в головную контору мы писать не стали. Лежал и лежал. В конце 1992, когда я уходил из банка, я этот мешок выкупил – заплатил за него по номиналу и утащил домой. Тяжелый был мешок – килограммов на пять.
– Зачем?
– Да сам не знаю, просто из жадности. Как куркуль.
– И где он сейчас?
– Понятия не имею. Куда-то положил, а где он теперь – то ли на даче, то ли в гараже уже и не знаю. Если мои завалы разобрать, то там и не такое найдешь, но руки не доходят – летом дача, зимой рыбалка.
– Было бы очень интересно взглянуть на него сейчас. У меня был один, который мне достался в 1991, но я его посеял, а второго не довелось получить.
– Слушай, ну они реально редкие были. Многие о них даже и не слышали, не то что в руках держали.
– Буду надеяться, что ваш мешок найдется и я снова увижу «рубль Тулеева».
Это разговор состоялся в январе 2023, а в мае Владимира Ивановича не стало.
Запись я сохранил, но поскольку второе издание уже вышло, расшифровывать её не торопился.
В январе 2024 мне позвонила жена Владимира Ивановича и сказала, что при разборке всякой вековой рухляди в гараже неожиданно нашелся и тот самый мешок с «рублями Тулеева».
Вера Ивановна слышала наш разговор и читала «Суровую Родину», поэтому решила передать его мне.
Мешок весил 7 кг 130 гр. В нём находись монеты с надчеканом «Шахтеры за Тулеева!» и «Забой за Тулеева!». Преимущественно рубли, но были и 50 копеек, 20, 5 и 3 копейки. Среди рублей – много «башки» и «мужик в пиджаке», но есть и олимпийские, и даже несколько совсем редких – достоинством в 3 и 5 рублей.
Редкие экземпляры этих монет можно найти здесь: https://vk.com/ruble_tuleev
Рыба в Томи
Бывали в наших краях рыбные времена и не чета нынешним. Вода в Томи в 20-е годы прошлого века была выше на 120-150 см. Елец, пескарь, налим и щука даже не считались рыбой – их ловили, чтобы кормить кошек и собак. Зато ценились осётр, стерлядь, муксун и нельма, которых было в избытке.
Нельму называли сибирским вторым хлебом. Рыбная гарантированная сытость! Охота на лося и оленя перекрывала потребность в мясе, а вот коров в Сибири держали только для молока и масла. Потому на Руси все знали: «в Сибири калачи и на берёзах растут».
В 1929 году Кемеровский рыбзавод выпускал 3,5 тонны копчёной нельмы в сутки. В Искитимке ловили сибирскую миногу – биологического паразита без костей. Щеглы вытапливали из неё жир и заправляли лампадки и смазывали телеги. В общем, богатые рыбные угодья.
К XXI веку осталось не густо: щука, уклейка, плотва, налим, язь, окунь, ёрш, карась, чебак, елец, гольян, линь сибирский, пескарь, сибирский голец, сибирская щиповка, ну и, конечно, хариус. Мелочёвка, одним словом.
Сёмки
Местное название семян подсолнечника. В былые времена пощёлкать сёмки – самый популярный вид культурного досуга в Кемерово. Продавались стаканами, насыпались в кулёк из газеты. Жареные и сырые, мелкие чёрные и большие полосатые. Торговцы сёмками располагались с мешками товара в самых «кассовых» местах рынков. Неприметный, но очень капиталоёмкий сегмент теневой экономики за счёт всеобщего массового спроса. Щёлкать сёмки полагалось, идя по улице, сидя с пацанами на корточках, в кино, в общественном транспорте; при этом обязательное условие – метко сплёвывать шелуху тут же на землю, вне зависимости от места щёлканья. За замечание «не сорите, пожалуйста» следовала ответка: «Ты чё, козёл, самый умный? Бессмертный, что ли?» Далее, в зависимости от ситуации и физической подготовки советчика, – от полного игнорирования человека, сделавшего замечание, и продолжения мусорить до побития «слишком культурного»: «Пойдём выйдем, поговорим». Разговор, как правило, начинался с неожиданного удара в скулу или под дых. Данные «разговоры» имели чисто педагогический характер «без злобы́», для воспитания в оппоненте уважения к исконным традициям нашего края.
Сослать в Сибирь
Сибирь – традиционное место ссылки и в Российской империи, и в Советском Союзе. В начале XX века здесь находились до 300 тысяч ссыльных.
До 1917 года в Сибирь уголовных и политических преступников ссылало не только государство, но и крестьянские сходы.
Испокон веку на Руси крестьяне жили общиной – вместе делили меж собой землю, вместе платили подати и судили преступников. Соберутся все главы домохозяйств, разберут дело да назначат наказание. И дело с концом. Даже полицию крестьяне формировали сами. Ещё в допетровской России мужики выбирали своих десятских, пятидесятских и сотских из людей «добрых и прожиточных, а не воров»: те искали и брали преступников под стражу, а затем доносили волостному голове и сдавали негодяев властям.
Крестьянам, совершившим тяжкие преступления (например, конокрадам или поджигателям), если избежали самосуда и выжили, не приходилось ждать от сельского схода ничего хорошего. «Мир» сурово карал людей с воровскими наклонностями. До военной реформы и перехода на систему всеобщего призыва преступников нередко отдавали в рекруты – так деревня избавлялась от злодея минимум лет на 25, а, скорее всего, навсегда. Сход мог изгнать уголовника навеки и сослать в Сибирь (такие приговоры утверждали волостные суды). К примеру, «мир» села Старая Дегтянка Тамбовской губернии в 1891 году выслал из деревни Лариона Нестерова – за пьянство и кражи. Таких случаев хватало. В одном только 1895 году крестьянские сходы по всей России сослали в Сибирь на поселение 5398 человек (вдвое больше, чем государственные суды).
эрект-оральный Стултанат
Стул, разработанный известным кемеровским мебельным дизайнером Вячеславом Винтером. В каталоге фирмы «Винтер Мебель» указан под названием «Открой рот».
Оригинальная особенность конструкции стула состоит в том, что сидеть на нём можно только в положении «открыв рот». Как только сидящий его закрывает, стул автоматически схлопывается и человек падает на пол. Опытным путём подтверждено, что никакие ухищрения не могут обмануть чутко реагирующий механизм.
Дизайнер рассказывает, что на создание стула его вдохновил одноимённый чемпионат по чтению вслух «всего, чего тебе подсунет мишка». Автор интеллектуальной забавы – Михаил Фаустов, блудный сын двух столиц, Кемерово и Новокузнецка. По правилам чемпионата, чтец-участник получает «вслепую» какое-то литературное произведение позаковыристее в прозе или в стихах, отрывок из которого должен прочитать слушателям «с листа».
Из отзывов на изделие на сайте «Винтер Мебель»:
«Мы были на переподготовке, слушали с утра лекции, и вдруг то тут, то там в разных концах зала защёлкали стулья и люди стали падать как мухи на пол. Лектор прервался и сказал: “Ну что ж, объявим перерыв”. Хорошая штука – этот ваш откройрот».
«Купила домой. Не нарадуюсь! Теперь я знаю, что муж меня точно слышит, а не спит, в чём я раньше была не уверена. Спасибо!»
Умный стул пользуется большим спросом в учебных заведениях, воинских частях и корпоративном секторе. В фотоотчётах о мероприятиях, прошедших с использованием стульев данной конструкции, видно, что «все сидят и слушают выступающего, открыв рты».
«Сухацкий»
Собирательное наименование кемеровского краеведа с глубоким знанием исторического материала и ответственной гражданской позицией («ну ты, сухацкий!», «сухацкого на вас нет», «куда ты смотрел, сухацкий!»). Происходит от фамилии реального кемеровского журналиста – Владимира Сухацкого, род. 1956 г., – автора огромного количества статей, лекций и книги-бестселлера: «Неизвестный Кемерово».
Театральная площадь
В июле 2001 года на площади с фонтаном перед Кемеровским театром Драмы Кузбасса произошло таинственное происшествие, случайными свидетелями которого стали немногочисленные утренние прохожие, безотказный сержант милиции и только пробующий свои силы в создании простых иллюзий кемеровский драматург Евгений Гришковец.
Впоследствии мнения о том, что же там в действительности произошло, разделятся самым решительным образом. Одни будут говорить, что ничего "такого" вообще не было, другие же станут утверждать совершенно обратное. Годы спустя Гришковец опишет этот необъяснённый наукой случай в своём мемуарном романе "Театр отчаяния. Отчаянный театр", перевоплотившись в роль главного героя.
Автор путеводителя в своей оценке вышеуказанных событий придерживается версии официальных органов, которые восприняли произошедшее со всей серьёзностью.
В то субботнее утро Евгений Гришковец проснулся рано. Спал ли он вообще в ту ночь? Проворочался часа два. Мысль не шла. Сигареты кончились. Посмотрел на часы – была половина восьмого. Поднял с пола листок скомканной бумаги. Развернул, разгладив его на коленке, и медленно прочитал. Брови сами собой сложились в "грозовое облако", после чего он тяжело вздохнул и, вернув ему прежнюю форму, зашвырнул куда в угол. Быстро оделся и пошёл прогуляться по городу. Хотелось курить и бесцельно бродить.
На улице Весенней он увидел идущего по направлению к Драмтеатру человека в лётном шлеме, экипировке лётчика и волокущимся за ним по асфальту грязно-белым парашютом.
Шёл он медленно, явно не понимая, где находится. Люди останавливались, в недоумении глядя на него. Многие шарахались. У некоторых от удивления приоткрывались рты. В руках у него был настоящий лётчицкий планшет с картой. Он шёл и периодически обращался к прохожим:
– Простите, подскажите… А какой это город?
– Кемерово, – отвечали ему.
– Кемерово?!! – удивлялся он. – Этого не может быть! Вы уверены?
– Точно, точно, молодой человек!
– Как я мог оказаться в Кемерово. Я вылетел из Саратова!..
Многим прохожим было любопытно это зрелище, но они не решались к нему подойти. Только три хорошенькие барышни набрались смелости, подбежали и предложили пойти к ним домой. Обещали накормить оладьями и напоить чаем.
На площади перед Драмтеатром вокруг него собралась небольшая толпа. Он опять стал расспрашивать, в каком городе находится. Кто-то смеялся, а некоторые искренне сочувствовали. Видя намечающиеся общественные волнения, к ним подбежал милиционер, совсем молоденький, с погонами младшего сержанта.
– Что тут происходит? – спросил он незнакомца, глядя на него ясными голубыми глазами.
– Майор авиации Конев, – представился лётчик. – Товарищ сержант, попросите граждан разойтись. И не волнуйтесь, пожалуйста.
– Граждане, проходим, проходим, – скомандовал сержант.
– Сержант, у меня непредвиденные обстоятельства, как видите. У вас есть рация с собой?
– Никак нет, товарищ майор. Я вообще-то сейчас не на службе…
– Рации нет, это плохо, – проговорил вслух майор. – Вы понимаете, мне нужно срочно сообщить, где я. Какая тут ближайшая воинская часть?
– Наверное, наша.
– Нет, мне нужна часть Министерства обороны, а не ваша МВД… Вот что, вы можете позвонить своему начальству и выяснить? Где тут у вас телефон-автомат?
– Там есть, – сержант показал в сторону музея.
– Не в службу, а в дружбу. Сгоняйте, позвоните. Обо мне нужно сообщить любому армейскому начальству… Майор Конев… 21-я отдельная образцовая штурмовая эскадрилья. Дислоцированная в Саратове.
– Сейчас сбегаю, – сказал милиционер, развернулся на каблуках и побежал.
Евгений Гришковец, который проникся искренним желанием помочь странному незнакомцу, заметался, всплеснул руками и побежал вслед за ним: "А вдруг у сержанта нет двушки?" Ах зачем, зачем он это сделал? Останься он тогда рядом с ним всего-то на несколько минут, и у этой истории был бы какой-нибудь совсем другой конец. Впоследствии он так тяжело переживал эту свою мимолётную оплошность, что в воспоминаниях описал самого себя в роли этого таинственного лётчика.
Когда они, запыхавшиеся, вернулись, майора Конева на площади уже не было. Редкие утренние прохожие озадаченно пожимали плечами: «Какой ещё парашютист?»
Почти неделю после этого инцидента все областные структуры МВД, кемеровского гарнизона Министерства обороны РФ и ФСБ РФ находились в состоянии повышенной боевой готовности. Был введён оранжевый режим тревоги «Иволга в камышах». Все искали майора Конева. Спецслужбы резонно предполагали, что это был плохо подготовленный американский шпион, заброшенный к нам в тыл.
После третьего дня безрезультатных поисков главных свидетелей – сержанта Кривцова и Евгения Гришковца – спешно отправили на психиатрическую экспертизу, хотя будущий "человек из Кемерово" рассерженно пыхтел: "Да точно я его видел. Вот как вас сейчас, товарищ полковник». Экспертиза показала, что сержант абсолютно здоров и может дослужиться до капитана, а Гришковцу выдали справку, которую он потом показывал всем в Москве, пробивая свой первый моноспектакль: «Вполне нормальный, с ярко выраженной одаренностью до степени гениальности, местами конформист». Не такого результата ждали чекисты! После неожиданного вердикта душевных докторов, поисковая операция была незамедлительно продолжена с ещё большим рвением: проверили всю канализацию в радиусе двух километров от площади, сделали контрольные спилы с ветвей деревьев в округе и опросили всех городских котов и голубей. На ноги был поднят весь личный состав, включая дворников и бабушек-дружинников. Тщетно. Майор Конев как сквозь землю провалился. Всерьёз отрабатывалась версия, что это были испытания какой-то враждебной державой новейшего голографического оружия. Но следов отпечатков голограмм на асфальте тоже не нашли. Как и положено в делах такой важности, оперативка о майоре-призраке своевременно ушла в Москву, а результатов до сих пор не было. "Дайте мне путеводную нить!" – говорил классик. Но вот её-то как раз и не хватало. К вечеру пятого дня многие ответственные за провальное расследование лица уже морально приготовились к переходу на другую работу не "по собственному желанию".
Однако, всё встало на свои места утром шестого дня, когда в приёмной углового здания на площади появился сутулый человек средних лет в очках с толстыми выпуклыми линзами. В тонкой и почти по-женски изящной руке руке он держал потёртый школьный портфель, а одет был, скорее всего, на распродаже китайского рынка "Дружба". Иван Копытин – один из мало заметных местных историков, который случайно узнал об абсолютном секретном происшествии при его бурном обсуждении в "Универсаме №1" в очереди за сосисками. Сначала дежурный по управлению не хотел его принимать, резонно указывая посетителю, что пустых бутылок здесь не было и нет. Но потом вслушался в сбивчивую речь и вызвал на всякий случай полковника Саблина, который и вёл расследование загадочного инцидента. Оказывается, этот "серый крот" догадался обратиться в архивы и нарыл удивительное. Действительно, был такой случай: из Саратова в Пензу вылетел учебный самолёт, который пилотировал майор Конев. В воздухе у самолёта загорелся двигатель, и лётчик катапультировался. Поисковые бригады долго его искали, но так и не нашли. Катастрофа произошла в далёком 1956-ом под Саратовом…
Дело быстро закрыли. Серую папочку с номером 27/2001 передали с глаз долой в специальную комиссию при Российской академии наук, исследующую "червоточины времени и пространства". Благодарное Управление скинулось историку на новый итальянский портфель. Начальник лично вручил ему дар и почётную грамоту "Умник года".
Сержант милиции был без снисхождения переведён в участковые, а Евгений Гришковец получил от кемеровских мозговедов на память авторитетную справку с жирной фиолетовой печатью, свидетельствующую о том, что далеко пойдёт. И ведь пошёл…
Театры Кемерово
Чем отличался город от деревни в Сибири в начале ХХ века? Пойдём от обратного: каких благ цивилизации точно было не сыскать в деревне?
Список отличий может быть обширным, но наверняка в него стоит включить: театр, библиотеку, музей, синематограф, средние и высшие учебные заведения, больницу с хирургическим отделением.
Кемерово – выскочка. Стал называться городом в 1918, не имея на тот момент многих пунктов из этого списка. Например, начало его театральной жизни лежат чуть дальше – в 20-х годах прошлого века. Назвался городом – открывай театр. Первым театром считается созданная стараниями женщин-колонисток АИК Кузбас театральная труппа. Ставили рядовые спектакли по пьесам Бернарда Шоу, югославского колониста Живко Байскича,а для детей –«Золушку». И кое-что актуальное. Например, пьесу Сьюзан Гласспел под названием «Подавляемые желания» (фрейдистскую бытовую комедию). Сюжет был про женщин, которые надеялись, что наступит новая эра, которая освободит их от тягот быта, того «мелкого домашнего хозяйства», которое «душит, отупляет, принижает» женщину, «приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительной, мелочной, изнервляющей, отупляющей, забивающей». В этой формулировке нелегкой женской судьбы, кстати, мастерски сделанной В. И. Лениным, будущие колонистки узнавали свою собственную жизнь и верили, что грядёт тот день, когда они наконец-то скинут оковы векового кухонного рабства и воплотится их мечта о большой и яркой жизни и работе в забое на равных с мужчинами.
Спектакли начинались то ли поздно вечером, то ли рано утром – после 23:00 часов и заканчивались уже на рассвете. В театр ходили с одинаковым интересом и иностранцы, и местные.
Из воспоминаний колониста в 1923: «Мы подошли к бревенчатому строению и вошли в тускло освещённый вестибюль, набитый людьми до такой степени, что в нос ударил неприятный запах. Мы мучительно долго стояли в очереди. Билеты продавались через маленькое окошечко, но в Сибири не принято считаться со временем, а считать русские бумажные деньги – занятие долгое. Цена билетов была непомерной: 6 миллионов рублей (около 15 центов). Оказалось, что наши 4 билета обеспечивали нам лишь три места. Мы были стиснуты несколькими местными жителями, которые, как обычно, не снимали свои дурно пахнущие овчинные шубы, меховые шапки и шали в течение всего спектакля. Прежде чем открылся занавес, трижды прозвенел звонок. Милиционер с шашкой на ремне прошёл по рядам, проверяя билеты, и с многочисленными извинениями… согнал с мест несколько человек».
Не обходилось в самодеятельном репертуаре и без "мыльных опер". А какая культурная жизнь без подглядывания в замочную скважину? «Любовный треугольник» был популярной темой спектаклей и синематографа. Обязательные герои: муж – комиссар, его жена – красивая и недалёкая женщина, живущая в своё удовольствие за счёт мужа, любовник – хитрая сволочь, он же «контрик» – шпион или просто вредитель.
Обычно дело было так: жена ворует у опьянённого любовью комиссара секретные документы и передаёт их любовнику. Это не проходит незамеченным – мужа арестовывают бдительные чекисты, а её почему-то оставляют на свободе (а как же играть второй акт?). Жена понимает, что случилась беда-беда, и рыдает как Вера Холодная. Заламывает руки, закатывает глаза куда-то вверх и вправо в точку "инь-сунья" – вечной бабьей пустоты. От отчаяния она решается выпить из чёрной колбы с черепом и скрещёнными костями крепкого яду, но в последний момент разбивает склянку и падает на сцену без чувств. Или циничный любовник стреляет в неё, отвернувшись в противоположную сторону. Злодей при этом прикрывает глаза локтем и трагически произносит: "Расстанемся сейчас и навеки!", но мажет и попадает опять же в ядовитый сосуд. Хорошо быть дурочкой! Ни пуля тебя не берёт, ни яд. Шпиона, как и мужа, вскоре арестовывают чекисты. Антракт. Разгоряченные зрители обсуждают, куда же дальше пойдёт линия спектакля. Потенциальных развилок сюжета немного, но они всё же есть. Жена, например, может пойти работать и учиться в вечернее время на рабфаке, а может быть станет секретным агентом ОГПУ и будет внедрена в банду. Какая ей, в конце концов, разница, где лежать на диване, курить и задумчиво смотреть в потолок?
Третий крик на поляну: "Товарищи, продолжаем!". Накурившиеся махорки и напившиеся чаю зрители возвращаются на свои места. Таких дураков, которые ушли бы после первого акта спать домой, здесь нет.
Действие продолжается с того, что тех, первых чекистов, вяжут уже другие. Оказалось, что те, из первого акта, тоже были агентами, выдававшими себя за чекистов. А что вы хотели? Классовая борьба в самом разгаре – враг не дремлет. Легкомысленная жена многое осознала и теперь выходит на сцену уже в красной косынке и широких ватных штанах. Видимо, в антракте вырвала себе в отчаянии все волосы на ногах и на голове. А после идёт работать на завод, где и знакомится с простым парнем, который оценив её пухлые щёчки, вскоре уже стоит перед ней на коленях и умоляет о вечной любви. Но она уже смекает что к чему и сомневается в приоритете традиционных семейных ценностей перед миражом желанной свободы: «А оно мне, парниша, надо?» Немного подумав, отвечает ему: "Свободные отношения и раздельные кровати". Юный слесарь бросается к ней на грудь и почти тонет в волнах женской прелести. А в это время бывший муж выходит на свободу или коварно сбегает из тюрьмы. В углу сцены зловеще проявляется фигура небритого типа в длинном тулупе с мохнатым воротником. Видя эту похабную амурность, экс-комиссар достаёт из-за пазухи обрез и опять же стреляет в неё, но, как и вредитель, зачем-то мажет. Влюблённый парень, видя, что намечается заваруха с рукоприкладством, убегает прочь, а муж подхватывает падающую без чувств жену на руки и несёт её куда-то за кулисы, попутно напевая "Из-за острова на стрежень …". Куда он её потащил – то ли на реку, то ли на сеновал, остаётся загадкой для зрительного зала.
Занавес. Аплодисменты!
После поклонов все актёры со сцены исполняют «Интернационал» (до 1943 года «Интернационал» – гимн СССР).
Антракты часто были длиннее, чем сами отделения спектакля. Зрители выходили на улицу, курили, танцевали под патефон или живой джаз-банд, угощались, чем буфет послал. Спектакль заканчивался уже с первыми лучами рассвета.