Сергей Колков
Суровая Родина. Нехороший путеводитель Кемерово
– Гениально! – идею хорошо оценили. Но на дворе стоял сентябрь. Начинать заниматься реконструкцией тюрьмы перед наступающей зимой было уже поздно. И на каких основаниях мы будем это делать? Земля-то колхозная.
Уже через неделю нашему «Шлиману» была выдана служебная Волга с водителем и самые широкие, но в разумных пределах, полномочия на ведение дел от лица фирмы. Выписали маршрутный лист к директору колхоза в Мариинске, на территории которого и располагался таинственный объект. В путь!
Она вернулась оттуда с подписанным договором, где значилось, что мы берём в аренду чуть ли не навечно два гектара земли, где залегает тюрьма, за какие-то смешные деньги. Кто бы мог ей отказать? Я в ней и не сомневался.
Прошла зима. В июне она собирает новую экспедицию в Мариинск. Мы выделяем необходимую сумму средств на столбы, доски, колючую проволоку для реконструкции объекта и отправляем её в добрый путь.
За время второй экспедиции ей удалось полностью очистить весь периметр подземной тюрьмы, частично перекрыть его потолок досками, установить по периметру арендованной территории столбы, натянуть между ними колючую проволоку, восстановить въездные ворота. Не хватало только вышек с автоматчиками и вертухаев с собаками. Всё это охранялось табличками «частная собственность», «вход запрещён» и прочими страшилками.
Добро пожаловать в СИБЛАГ за деньги!
– Вася! Найди, пожалуйста, в гулаге…
– Маша! Сколько раз тебе повторять – не в гулаге, а в гугле!
– Товарищи, мы прибыли в музейный комплекс «Секретная тюрьма НКВД». Здесь, вблизи от Мариинска, в 30-50-е годы содержались особо важные политические заключённые. Стены толщиной в три кирпича уходят глубоко под землю. Освещение через узкие окна-бойницы под самым сводчатым потолком. Мы можем видеть вмонтированные в кладку железные крюки-петли. Это приспособления для психологического подавления заключённых тюрьмы. По их расположению видно, что к стене пристёгивали как кандалами, так и наручниками. Объект охранялся по периметру с двойным заграждением колючей проволокой и дополнительно с вышек.
– А кто первый придумал ГУЛАГ – Ленин или Сталин?
– Очень хороший вопрос! А вы как думаете?
– Конечно, Сталин!
– А вот и ошибочка. Идея об использовании дармового труда классово чуждых элементов в построении светлого будущего родилась задолго до них. И знаете, когда? Ещё в 16 веке! Автор – английский утопист Томас Мор. Позвольте процитировать Александра Солженицына. В романе «В круге первом» он писал: «Вся Воркута на зэках стоит! – Весь Север! Да вся страна одним боком на них опирается. Ведь это, знаете, сбывшаяся мечта Томаса Мора. <…> Томаса Мора, дедушки, который “Утопию” написал. Он имел совесть признать, что при социализме неизбежно останутся разные унизительные и особо тяжёлые работы. Никто не захочет их выполнять! Кому ж их поручить? Подумал Мор и догадался: да ведь и при социализме будут нарушители порядка. Вот им, мол, и поручим! Таким образом, современный ГУЛАГ придуман Томасом Мором, очень старая идея!»
– В каком году всё это началось в СССР?
– Определить в таких делах точную дату, наверное, невозможно. Существовала тенденция на борьбу с чуждыми классовыми элементами, и она началась сразу же после октябрьского переворота, как учил Маркс и его лучший ученик Ленин. На III съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Ленин объявил: «Ни один ещё вопрос классовой борьбы не решался в истории иначе, как насилием. Насилие, когда оно происходит со стороны трудящихся, эксплуатируемых масс против эксплуататоров, – да, мы за такое насилие!» Формальная дата создания ГУЛАГа – 27 июня 1929 г. Постановлением Политбюро в этот день начала создаваться самостоятельная система лагерей, которая должна была заменить существующие места заключения по всей стране. Они должны были принимать заключённых, приговорённых к заключению на срок свыше трёх лет. Ну и, конечно, первая большая стройка в 1931 – Беломорканал. В разные периоды строительства численность заключённых на нём менялась, достигая к концу 1932 года 108 тысяч человек
– А у нас в Сибири что происходило в это время?
– В стране Советов везде была плановая экономика и в этом вопросе без исключения. Сверху спускали показатели, а снизу старались их перевыполнить. В 1933 прислали в Томск, к нашим соседям, партию «социально вредных и деклассированных элементов» (раскулаченных). А там не понимают, куда их девать-то? Отправили на остров Назино посреди Оби. То, что произошло далее, вошло в историю как «назинский инцидент» или «события вблизи д. Назино». На этот пустой остров в тайге было высажено без еды, крыши над головой, какой-либо утвари или инструментов около 6100 человек. Голод, болезни и попытки бегства сократили количество живых в течение тринадцати недель до 2200 человек. При этом имели место десятки задокументированных случаев каннибализма.
– А вот вы говорили, ГУЛАГ и СИБЛАГ – в чём их отличие?
– СИБЛАГ – это подразделение ГУЛАГа по территориальному принципу. Особого отношения к заключённым здесь не было. Всё по инструкциям. Управление находилось в Мариинске. Основная активизация СИБЛАГа произошла в 1934 году, после дела об убийстве С. М. Кирова. Одновременно по всей стране началась новая (после «Красного террора») волна репрессий.
– А всё-таки, зачем он нужен был, этот ГУЛАГ? Были же добровольцы, комсомольские стройки? Неужели так денег было жалко на зарплату трудягам?
– Задачи перед страной в те годы стояли масштабные, а тут ещё и эти мелкие собственники, типа крестьян, у которых главный жизненный интерес – своя корова и десяток куриц. Да ещё и земля за ними числится, которую в 1917 году сами же большевики всем и раздали. Вот и возникло решение, как разрубить этот узел. Первоначальная цель ГУЛАГа, до 1935 года, была чисто ленинская – истребление царских спецов и «контриков». Однако после 1935-го курс изменился. Те, первые, уже почти закончились, и тут взор партии упал на зажиточное крестьянство. Стало понятно, что принудительные работы и рабский труд – это выгодный способ сэкономить на оплате труда при строительстве коммунизма и почистить общество от чуждых элементов. В конце 30-х прогрессивные методы хозяйствования с рудников и лесозаготовок распространили и на учёных, которые теперь работали, как заключённые. Сергей Королёв трудился под арестом в шаражке с 1938 по 1944 годы. После смерти Сталина оказалось, что во всём виноват один только Хозяин. Глава НКВД Лаврентий Берия, например, по его словам, лишь выполнял приказы. Учитесь переводить стрелки. Если больше вопросов нет, то вам полчаса на погулять по окрестностям и едем дальше.
Жаждущих узнать историю СИБЛАГа из Кемерово было немного. Бизнес шевелился вяло, а со временем и вовсе сошёл на нет.
Но на «всё готовое», несмотря на грозные вывески, что это «частная территория» и «въезд запрещён», накинулись местные «пираты» из Мариинска. Без каких-либо обращений к нам на объект регулярно стало возить экскурсии не слишком озабоченное моралью местное бюро экскурсий и другие энтузиасты. Ну не охранника же было туда ставить?
Когда мы приехали «в тюрьму» на следующий год в апреле, на её месте было свежее распаханное поле. До горизонта – только коричневые волны земли. Кое-где из неё торчала старая колючая проволока. Местным надоели гости «не по теме», с которых ни проку, ни денег. Они снесли наши столбы ограждения, взяли мощный трактор и закопали всю историю обратно.
Да так-то, по разуму, они и правильно сделали – нечего на костях капиталы фантазировать.
Искусство быть нужным
– Я ничего не трогал! – сказал Горбачёв.
– Оно само развалилось!
Школа выживания
Издательство «Кузбасс», пр. Октябрьский, 28
Строительством здания издательского комплекса «Кузбасс» в 1981 году завершилось формирование облика первой части Октябрьского проспекта от Искитимки до ул. Терешковой (до 1979 г. проспект носил название Бульварная улица, с сентября 1979 г. – проспект Октябрьской революции, с 1984 г. – Октябрьский проспект). В этом же 1981 г. был сдан в эксплуатацию Кузбасский мост. Город наконец-то получил полноценную транспортную связь между левым и правым берегом. Строительство Кузбасского моста велось немалые 10 лет – с 1972 по 1981 год.
Связь левого и правого берега была для Кемерово исторически архиважным вопросом. В силу транспортных и геологических обстоятельств, город развивался как на левом, так и на правом берегах Томи. Левый берег – железнодорожная ветка и производство кокса, правый – добыча угля и химические заводы. Люди жили и там, и там и испытывали крайнее неудобство в перемещениях между берегами.
Первый транспортный «Сталь-мост» был построен в 1934. Использовался только для грузовых перевозок.
Кемеровчане по-прежнему перебирались с берега на берег на лодках или по льду.
К 1944 году сотрудники сибирского отделения «Союзтранс-проект» разработали девять вариантов проектов автотранспортного моста. Утвердили четвёртый. Мост шириной 13,4 метра в металле с железобетонным покрытием пролётов имел две полосы движения, два тротуара по 1,5 метра с обеих сторон и трамвайный путь. Длина его составляла 540,8 метров. Его назовут Коммунальным. Реализация проекта началась в 1948-м и длилась четыре года. Сперва на стройке трудились военнопленные – немцы и японцы, именно они соорудили опоры. Затем работу продолжили местные жители и местные же заключённые.
Коммунальный мост прослужил городу более 50 лет. Закрыт 19 ноября 2005 года. Сейчас его останки обрываются над Томью, не доходя до левого берега.
«Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» – торжественно провозгласил Никита Хрущёв с трибуны XXII съезда КПСС в октябре 1961 г. и практически назвал конкретную дату – через 20 лет. С коммунизмом в итоге не сложилось, но вместо «светлого будущего человечества» в 1981 году Кемерово достался современный мост через Томь и мощный полиграфический комплекс, что тоже неплохо.
В левой части здания на Октябрьском, 28 располагалась типография «Кузбасс», которая находилась в московском подчинении и печатала гигантские тиражи книжной и газетной продукции. В правой – редакции местных газет: печатный орган областного комитета КПСС – газета «Кузбасс», «Комсомолец Кузбасса», «Заря» и еженедельное приложение к газете «Кузбасс» – «Панорама».
В феврале 1990 года здесь же поселится и «Наша газета» – печатный голос рабочих комитетов Кузбасса. По силе слова – это практически ленинская «Искра». Рабочие корреспонденты впервые за все 70 лет совка получат трибуну для высказываний без партийной цензуры. И будет это не в Москве или в Ленинграде, а в Кемерово! Тематика – о жизни шахтёров, трудящихся других предприятий, а также проблемы простых людей. Честный и прямой разговор без официальной шелухи, которого давненько не было в нашей стране. Дата её рождения – 11 декабря 1989 года. Под крышей нескольких многотиражек (химический комбинат, Промстрой, Кемеровская железная дорога) вышло 9 номеров газеты. 10-й номер газеты вышел с разрешения Обкома КПСС в феврале 1990 года. Первые несколько номеров назывались «Союз трудящихся Кузбасса». К лету 1990 года тираж достигнет 120 тысяч экземпляров!
Приложение «Панорама» – 4 страницы формата А3. Серая, похожая на туалетную бумага, как и у всех газет. До перестройки «Панорама» интересовала только редких желающих обменять квартиру и улучшить жилищные условия. Газета выходила из печати в пятницу, и купить её в киосках можно было без проблем всю следующую неделю. Первая страница – афиша цирка, кино, репертуар театров. Четвёртая страница – обязательный кроссворд, советы садоводам, зарубежная мозаика. Вторая и третья – частные объявления.
Именно здесь, на второй и третьей полосе, где-то в 1985 году и возник родник «dolce vita» (ит. – сладкая жизнь) в Кемерово.
В одночасье «Панорама» стала таким же фетишем в жизни кемеровчан, как и вещевой рынок на Тимирязева (ул. Соборная). Только «дичь» здесь была покрупнее: телевизоры, видеомагнитофоны, холодильники, шубы, кухня польская бежевая «Яшма» – новая, линолеум – 40 м2 (коричневый, под паркет), кафель немецкий с розочками – 6 м2. Позднее появились знаковые объявления: «Меняю автомобиль ВАЗ 2109 на квартиру» и обратные: «Меняю квартиру на автомобиль ВАЗ 2108-2109».
Других вариантов найти покупателя на дорогостоящий товар или его купить не было. Совсем никаких. «Европу Плюс» ещё не изобрели, и строка на телевидении ещё не побежала.
Возглавляла «Панораму» Наталья Васильевна Евграфова. Полагаю, что именно Наталья Васильевна заслуживает почётного звания «Первый рекламист Кемерово». Заказчики часто приходили к ней с «голой» задачей. Её сотрудники делали дизайн блочных объявлений и «причёсывали» тексты частных.
К 1990 году из мелкого придатка к газете «Кузбасс» «Панорама» превратилась в городской бестселлер №1.
Пятница – день выхода очередного номера. Если прийти к киоску Союзпечати к 10:00, то услышишь в ответ: «Нет уже “Панорамы”. Раньше надо было вставать».
А «Панорама» была нужна мне не из праздного любопытства.
По любезной протекции состоялось моё знакомство с товароведом магазина «Уют» на Базовой. Я был хорошо принят, и мои желания стать владельцем комплекта мягкой мебели нашли горячее понимание:
– Сергей, сейчас в наличии ничего нет, а недели через две будет мягкая мебель с обивкой из турецкого гобелена. Вот, посмотрите образцы ткани. Очень красиво! Госцена – 3500.
– Прекрасный вариант. Марина, и сколько за ваши услуги? – я наивно полагал, что, как в старом советском кино про угонщика автомобилей, сейчас мне назовут сумму сверху и стороны разойдутся, довольные сделкой.
– У-у… А у вас нет связей в Новокузнецке? Говорят, там началось производство видеоплееров Funai. Не могли бы вы мне достать такой по госцене?
Вашу ж пилораму! Оказывается, имея деньги и даже зная «нужного человека», дефицит уже не купить. Советские червонцы в чистом виде больше никого не интересовали. Теперь их даже предложить стало неприлично. С одной стороны, по УК это по-прежнему была взятка, а с другой стороны, что гораздо хуже, явное оскорбление.
А вот своевременная инициатива помочь «уважаемому человеку» с решением личных вопросов по госцене, напротив, вызывала живой интерес к персоне просителя и широко открывала двери в любые кабинеты и к сердцу начальника. «Ты мне – что-то дефицитное по госцене, а я тебе – то, за чем ты пришёл.»
Этот урок я хорошо выучил и довёл схему «свой человек на базах» до совершенства.
Директор гостиницы Кузбасс получила по госцене цветной телевизор «Рубин», а мы – номер полулюкс в аренду на втором этаже под офис.
Начальник автотранспортного предприятия унёс домой ковёр, а мы – грузовик, когда нам нужно.
Много их было – ценителей «госцены».
Выглядело это так:
– Михаил Михайлович, нам бы грузовую машину для перевозки продукции раза два в неделю, – очень нужно решить вопрос с грузовиком. Ловить их на обочине нет больше сил.
– Оставляйте заявку. Перезвоните недели через две, хотя нет, я там в отпуск уйду, давайте месяца через полтора, – у директора нейтральный тон и уставшие глаза. Я ему не интересен и отвлекаю от важных дел.
– Ой… А пораньше бы! Перебиваемся ведь случайными попутками…
– Ну где я их на вас всех наберусь! Сказано – после отпуска зайдите, посмотрим, – вынести решение прямо сейчас и прямо отказать по совковой этике было не принято – нужно было положить прошение в стопочку подобных от других ходоков, ничего не делать и тянуть время. Например, для строительства вы выписали и оплатили в кассу тонны кирпича, бруса и цемента. Но это только на бумаге; без подписи начальника в уголке «Отпустить!» так и будете жить на бумаге.
Про этот порядок – накладывать начальственной ручкой резолюцию в уголке документа – в совке даже сочинили специальную песню:
Солнечный круг, небо вокруг –
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листке
И подписал в уголке –
Пусть всегда будет солнце…
– Михаил Михайлович, а мы вашему коллективу в рамках шефской помощи могли бы организовать что-нибудь по «госцене», – собеседник смотрит на меня уже с интересом. Мяч на моей стороне поле.
– Например?
– Ну, это зависит от ваших запросов. Поищем на базах…
– Посмотрите ковёр три на четыре красный, шерстяной.
– Конечно, дайте нам недельку!
Важно было построить разговор именно так, чтобы «это» по госцене предназначалось не начальнику лично, а общности трудящихся – коллективу! Это была очень существенная деталь челночной дипломатии. Начнёшь вести разговор неправильно и вылетишь из кабинета в два счёта: кто тебя знает, «кто ты такой?», – может быть, ты засланный сотрудник ОБХСС.
Хотя, по букве закона, никто из моих влиятельных «друзей» ничего не нарушал. Они честно платили за товар полную стоимость по «госцене» или те «условные» деньги, которые я же и объявлял «госценой», в зависимости от ценности запрашиваемой услуги.
Госцена в СССР, в отличие от «мира капитала» с его гидрой-инфляцией, была символом нерушимой уверенности трудящихся в стабильной покупательной способности рубля. Её отливали в металле на утюгах и сковородках – «1 р. 20 коп.», печатали на задних обложках книг – «2 р. 10 коп.», штамповали на молотках и топорах – «3 р.». Да, случалось, государство поднимало цены на отдельные категории «дефицита», причём достаточно резко – в разы, но это ничуть не вредило вере совков в незыблемость госцены. Напротив, она оставалась таким же справедливым эталоном стоимости труда, как меры веса и длины в физике, просто после такого указа в одной хрустальной вазе было уже не двадцать сковородок, а пятьдесят.
Царевна «госцена» открывала мне двери высоких начальников и ставила подписи на моём ходатайстве: «Разрешаю. Отпустить!». Люди в больших кабинетах считали меня человеком с обширными связями «на базах». Загадочное и сладкое слово «база» было синонимом «пещера Алладина». Кстати, все мои визави были людьми весьма порядочными и сверх рамок обещанного никогда ничего не вымогали.
Моей «базой» была «Панорама». Технология «тёртого калача» оказалась простой до гениальности. Госцена видеоплеера Funai – 1000 рублей. По объявлению его можно было купить за 2500.
Итого комплект мягкой мебели обошёлся мне в 3500 рублей за мебель и 1500 за видеомагнитофон «сверху».
Кто-то хотел новый холодильник, кто-то – цветной телевизор. Я и «Панорама» могли всё или почти всё. Михаил Горбачёв сказал однажды: «Мы не сомневаемся, что демократия – это хорошо, но сначала необходимо обеспечить фундаментальные потребности граждан. Если для этого нужен авторитаризм, я такой авторитаризм приветствую». Видимо, авторитаризмом я и занимался.
Шло время. Дела у «рубля» шли всё хуже и хуже. Схема «Панорама» стала давать сбои: покупаешь утром газету, звонишь – уже продано, другое объявление – тоже продано. Да вашу ж пилораму!
С Натальей Васильевной мы были давние знакомые, и я стал получать газету не как все – в пятницу, а пахнущие свежей типографской краской оттиски уже в четверг. Продавцы по объявлениям часто удивлялись:
– «Панорама» же завтра выходит?
– А я работаю в типографии и читаю её раньше всех, – такая у меня была «легенда».
Ну, почти как в еврейском анекдоте: «В субботу иду я по улице. Гляжу – кошелёк валяется. Что делать? Шаббат – работать нельзя, свет включать нельзя, и даже кошелёк поднять с земли нельзя. И тут взмолился я Господу: “Господи, помоги! Ведь я такой бедный, и мне бы очень пригодился этот кошелёк. Соверши чудо!” Гляжу вокруг – и о, свершилось! У всех суббота, а у меня – пятница!»
У всех был четверг, а у меня – пятница.
Бабушка спрашивает правнука:
– Мишенька, ты на футбол собрался?
– Да, бабушка, на футбол!
– А нунчаки-то зачем за пазуху засунул?
– Холодно, бабуль, зима всё-таки, греться будем!
Десятилетиями культовыми символами совка были ковёр на стене, хрусталь в серванте и дублёнка на хозяине. В 90-е они «переобулись» в видик, джинсы-варёнки и кожаные куртки. И вот новость – всё это добро теперь нужно было ещё и защищать от гопников.
Во всех видеосалонах узкобёдрые азиатские парни лихо мочили друг друга руками и ногами, а в экстренных случаях выхватывали нунчаку – старинное восточное боевое холодное оружие с молниеносным и коварным ударом.
Нунчаку в 90-е в Кемерово делали и носили многие: и занимающиеся единоборствами, и хулиганы, и ни те ни другие – все подряд.
По конструкции нунчаку – это два стержня длиной от тридцати до сорока сантиметров, соединенных между собой крепкой верёвкой или цепью. Вес подбирается индивидуально – от одного до трёх килограммов.
Мастерили их из ножек табуреток, обрезков труб, текстолита; утяжеляли, точили, украшали росписью и выжиганием. Особым форсом было не купить, а именно сделать самому – почти как меч самурая.
Мои личные были из текстолита – тёмно-коричневые. Они висели внутри в рукаве, как в кобуре. Фабричка и Пионерский – мирный район, но вечером я всегда ходил только с ними. Отношение милиции к ним было «плавающим»: то их приравнивали к холодному оружию, то считали спортивным инвентарём – по настроению.
Владеть ими, как в китайских фильмах, конечно, никто не умел. Но хотелось многим…
Одной из книг по единоборствам, которая попала ко мне в обмен на Пикуля, оказалась ксерокопия на английском языке из Японии: «Хондзё. Искусство владения нунчаку». Она была затёртая, иллюстрации слабо различимы. Но тема – вдохновляла!
Я перевёл её и перерисовал иллюстрации – так родился бестселлер «Мастер Хондзё. Искусство владения нунчаку “Белый журавль”». Целых 96 страниц махов и кручений. Подробная система тренировок с нунчаку: от самых простых движений до сложных ката – многоуровневых боевых связок.
Сначала её печатали все ксероксы Кемерово, потом офсетные минимашины, но страна просила: «Давай ещё нунчаку и побыстрее!»
Директор типографии «Кузбасс» получил по «госцене» холодильник «Мир», а мы – тираж в 200 000 экземпляров.
Это была первая коммерческая книга, отпечатанная в Кемерово типографским способом. Банзай!29