Марина Колесова
В плену королевских пристрастий
– Если это его воля, то конечно. Как я могу спорить, Алина? Он еще что-то хотел?
– Я потом скажу… – герцогиня чуть запрокинула голову и отвернулась к окну, стараясь не расплакаться.
– Нет, Алина. Я хочу знать это сейчас! – жестко произнес король, и взяв за плечи герцогиню, развернул ее лицом к себе: – Что он еще хотел? Говори!
Губы Алины дрогнули, и по щекам потекли слезы, с которыми она попыталась справиться, но безрезультатно. Она посмотрела ему прямо в глаза и едва слышно прошептала: – Его титул передать нашему с ним сыну, а его опекуншей сделать графиню Изабеллу Норес, и чтобы я… – она нервно сглотнула, – чтобы я на сорок первый день вновь вышла замуж.
– Алина, он сказал за кого?
– Да, – едва слышно подтвердила она.
– За кого?
– За Вас, Ваше Величество.
– Все так и будет, Алина. Будет так, как он хотел. Похороны будут здесь, я все проконтролирую, а потом будет сорок дней траура, я объявлю его повсеместно, а после этого наша свадьба. Не волнуйся ни о чем и ничего не бери в голову… я обо всем позабочусь. А сейчас иди к себе, переоденься и успокойся. Белла поможет тебе.
Он обернулся к Изабелле: – Помоги, герцогине.
Изабелла и герцогиня прошли в ее апартаменты. Там герцогиня подошла к окну и замерла у него, схватившись рукой за край рамы.
– Ваша Светлость, может быть, Вы согласитесь помыться после дороги? А уж после Вам траурное платье подготовят, – несмело осведомилась Изабелла.
– Изабелла, извини, что не позвала тебя с ним проститься… но он видеть никого вообще не хотел… – ничего не отвечая на ее вопрос, тихо проговорила герцогиня.
Изабелла судорожно прижала руки к щекам, борясь с подступающими слезами, и срывающимся голосом проговорила: – Ваша Светлость, что Вы… Вам не за что извиняться… я все понимаю… к тому же король… он запретил… заранее запретил даже думать мне о том… я обещала, что не посмею… не посмею никаких чувств проявлять… так что… я в любом случае не могла бы… и даже теперь не посмею… не волнуйтесь, я буду держать себя в дозволенных рамках, никто ничего не заподозрит.
– Сегодня ночью, в церкви, я дам тебе возможность его оплакать. Я знаю, что ты очень его любила и необходимо тебе то… Я помолюсь рядом с ним там, а ты в это время простишься с ним так, как сама захочешь, – герцогиня обернулась к ней: – Тебя ведь не будет смущать мое присутствие?
– Ваша Светлость, Вы так добры… не заслужила я того… – Изабелла подошла к ней, опустилась перед ней на колени и, взяв ее руку, прижала к губам. – Благодарю Вас.
– Прекрати, встань сейчас же! За что ты меня благодаришь?
– Вы должны были ненавидеть меня… а Вы защищали… и тогда… и сейчас не гневаетесь… хоть и стали моим прямым сюзереном.
– Да за что же мне тебя ненавидеть? За то что ты без памяти влюбилась в герцога, спасшего тебя от незавидной участи, и выполняла все его прихоти? Или за то, что ухаживала за мной и моим ребенком и старалась все делать для него и меня? За что я тебя должна ненавидеть, сестренка? Давай, поднимайся и больше не надо передо мной на колени падать, не люблю я это.
– Как Вы назвали меня, Ваша Светлость? – Изабелла поднялась и недоуменно взглянула на герцогиню.
– Сестрой, – грустно улыбнувшись, повторила та.
– Вы имеете в виду во Христе? – непонимающе уточнила она.
– Неужели ты не поняла? Я думала, ты поняла еще тогда, раз не спрашиваешь… Ты моя сводная сестра.
– Это как?
– Твоим отцом без сомнения был не виконт Обрес, а мой отец… это была очень трагичная история… – герцогиня покачала головой. – Сейчас конечно не время для историй, но будет лучше, если между нами будет все предельно ясно… Для нас обеих будет лучше… Так вот. Мой отец был очень жестким, если не сказать жестоким человеком, царство ему небесное. Прости меня, Господи, что не тем отца поминаю, и даруй ему в царствии твоем упокоения и прости ему все его прегрешения вольные или невольные, – герцогиня перекрестилась и, тяжело вздохнув, продолжила: – Он очень любил мою мать… но она умерла родами, и отец сильно затосковал… его не радовало ничего, он забросил все дела, и у него осталось лишь одно увлечение. Он коллекционировал старинное оружие. Однажды он узнал, что у виконта Обреса, есть меч его прадеда и захотел его выкупить. Сначала он попытался это сделать через посредников, но виконт отказал им. Тогда он попробовал действовать через герцога Тревора, но так как тот не поддерживал с моим отцом дружеских отношений, отказался заставлять своего вассала расставаться с реликвией. Поэтому пришлось моему отцу зазывать виконта в гости, надеясь при личной встрече склонить его продать меч. Для виконта был устроен праздничный ужин с танцовщицами во время которого, исходя из рассказов слуг, а все это, как ты понимаешь, я знаю лишь исходя из их рассказов, так как мне тогда еще и года не было, выпито было немало и виконтом, и герцогом. Так вот, несмотря на это, виконт с реликвией никак расставаться не хотел. Тогда герцог оставил его на ночь, в надежде, что утром он продолжит его уговаривать и сумеет найти способ заставить его продать ему реликвию. Ночью он, стремясь задобрить виконта, велел привести к нему очень понравившуюся тому танцовщицу. Однако виконт перебрал настолько, что вышел подышать свежим воздухом на балкон своей спальни, там прилег на кушетку и уснул. Танцовщице, которую привели к нему в спальню, было велено ублажить виконта. Она знала, как герцог обходиться с теми, кто не исполняет его приказы, поэтому, не обнаружив виконта в спальне, очень сильно испугалась. Она тут же вышла и, найдя дворецкого, спросила, что ей делать. А тот не нашел ничего лучше, как посоветовать ей: пойти к герцогу и доложить, что она не может найти виконта, и у самого герцога узнать, что ей делать дальше. Я думаю, что, обмирая от страха, так как герцога все очень боялись, она пошла к нему и разбудила его. К несчастью волосы твоей матери были похожи на волосы моей, да видно и фигуры были схожи. Одним словом в темноте пьяный герцог принял твою мать за свою покойную жену, и всю ночь ласкал ее, чему она, конечно же, не посмела противиться. Утром весь замок был разбужен жуткими криками. Орал разгневанный герцог, обнаружив, что ночь провел совсем не с той, с кем думал. Кричала твоя мать, потому что герцог, говорят, избил ее так, что она даже подняться не могла. Он, наверное, убил бы ее, потому что из слуг никто вмешаться никогда бы не посмел, но проснувшийся виконт, узнав в чем дело, остановил его, пообещав отдать меч своего прадеда, если герцог тут же отдаст ему за него твою мать. В итоге мой отец получил меч, а виконт увез едва живую танцовщицу. А теперь посмотри сюда, – герцогиня шагнула к своему столику и достала из внутреннего ящика маленький портрет: – Тебе эти черты лица никого не напоминают? Так вот это мой отец. Мы с тобой обе на него похожи, причем ты, даже больше чем я…
– Ваша Светлость… – Изабелла внимательно посмотрела на портрет, а потом подняла глаза на герцогиню, – я даже не знаю что сказать…
– Ничего не говори, сестренка. Все и без слов ясно, – она тяжело вздохнула и, убрав портрет, тихо добавила: – видишь, как наши судьбы переплелись… и отец один у нас… и отец у наших детей тоже один… – потом помолчала и еще тише добавила: – и воспитывать наших сыновей тебе одной предстоит… Дай Бог, чтоб тебе сил хватило достойными людьми их вырастить… ведь это теперь только от тебя зависеть будет… я, конечно, постараюсь всем, чем смогу помочь, но это мало что даст…
– Ваша Светлость, – Изабелла вновь опустилась перед герцогиней на колени, и клятвенно подняла руку, – я клянусь, я все силы приложу… Я буду стараться, чтоб Теодору хорошо было, и чтоб Вы довольны были его воспитанием…
– Изабелла, я же просила не вставать передо мной на колени… – герцогиня взяла ее за плечо, вынуждая подняться. – Я и так верю… К тому же почему ты говоришь лишь о Теодоре. Тебе и Леонарда, крестника и племянника моего, воспитать не хуже надо, и за него я с тебя не меньше спрашивать буду. Мне кстати, очень бы хотелось, чтобы они со временем друзьями стали… Это было бы замечательно. Ты кстати не узнавала как они?
– Все проверила, как только приехала. Они оба здоровы, Ваша Светлость. Ухаживали за ними хорошо. Так что все в порядке. Не волнуйтесь.
– Ты умница. Спасибо тебе.
– Ваша Светлость, мне приятно, что Вы хвалите меня, но будет еще приятнее, если Вы все-таки позволите помочь Вам вымыться и переодеться с дороги, а потом согласитесь отдохнуть. Вы должны во время похорон, несмотря ни на что, хорошо выглядеть… тут же весь двор соберется, а Вы вон какая осунувшаяся и уставшая… на Вас без слез не взглянешь… Его Светлость герцог был бы недоволен… я Вам точно говорю.
– Хорошо, Изабелла… возможно, ты права… Распорядись пусть все приготовят. Тебе кстати тоже и вымыться и отдохнуть надо. Так что вместе этим займемся.
– Как скажите, Ваша Светлость, – кивнула Изабелла, и направилась к двери, – Я сейчас обо всем распоряжусь.
Похороны герцога прошли на самом высоком уровне. Все заботы и хлопоты, связанные с похоронами, как и обещал, король взял на себя. Провожали герцога с королевскими почестями, и король объявил сорокадневный траур по всей стране. Запрещено было устраивать балы и пышные празднества, на воротах столицы и на башнях королевского дворца были приспущены флаги. Король отменил все охоты и приемы. Однако в замок Телдом он наведывался с завидной регулярностью и уже ни для кого не было секретом, что в первый же день после окончания траура по герцогу, состоится свадьба короля и герцогини Алины Тодд, подготовка к которой хоть и не афишировалась, но шла полным ходом.
Король в сопровождения лишь эскорта охранников въехал в ворота замка Телдом и едва успел спешиться, как ему навстречу выбежала Изабелла.
– Как хорошо, что Вы приехали, Ваше Величество, – склонилась она перед ним.
– Что-то случилось, Белла?
– Нет, ничего, если не считать, конечно, что Ее Светлость по-прежнему сутки напролет молится и практически не ест ничего… Она еще больше похудела… и сделать я ничего не могу… не слушает она меня… Она лишь при Вас ест более-менее нормально, а как уезжаете Вы, так и не заставишь ее поесть… Портниха тут чуть с ума не сошла, когда ее увидела… она платье свадебное привозила на примерку… Ее Светлость поначалу его мерить отказалась… но я сумела ее уговорить хотя бы позволить еще раз портнихе мерки снять для него… Так вот, леди Стейн аж нехорошо стало, как обмерять она ее начала… ей опять переделывать все надо…
– Белла, ты говорила ей, что во всех монастырях и сорокоусты и заупокойные службы о герцоге заказаны?
– Каждый день твержу… только будто не слышит она меня… Не могу же я насильно ее из церкви уводить? Может, поговорите Вы с ней?
– Да я каждый мой приезд с ней разговариваю на эту тему, Белла. Ты ведь знаешь… Иногда мне кажется, что она решила голодом уморить себя, лишь бы замуж за меня не идти.
– Ну это Вы зря, Ваше Величество… она вовсе не из-за этого. Она лишь переживает очень, что как супруга герцога не в должной мере траур соблюдает и недостаточно молится о нем.
– О, Господи, кто ж тогда достаточно? Все! Терпение мое лопнуло. Не хочет понимать по-хорошему, придется заставлять, – король тяжело вздохнул. – Где она, Белла?
– В церкви. Где ж еще? – Изабелла невесело усмехнулась. – Она и не выходит из нее почти.
Король прошел к небольшой замковой церкви и вошел внутрь. Алина стояла на коленях перед большим распятьем и вполголоса молилась. Король подошел к ней и, положив руку ей на плечо, тихо прошептал: – Если Алекс сейчас видит тебя, он наверняка в отчаянии… Я уверен в том, что даже если это единственный способ отмолить его душу перед Богом, в чем я очень сильно сомневаюсь, так как о нем молятся во всех монастырях, даже в этом случае он будь на то его воля, не позволил бы тебе так изводить себя. Ты что решила следом за ним в могилу сойти, чтоб только волю его последнюю не исполнить?
– Артур, что Вы такое говорите? Как ты можете говорить такое? – Алина обернулась и с укором посмотрела на короля.
– Я говорю правду. Алекс был бы в бешенстве, если б видел, что ты творишь, причем мотивируя это тем, что исполняешь свой долг перед ним. На тебя смотреть теперь и то тошно. От тебя лишь глаза остались… Ну как ты можешь так издеваться над ним и мной? За что ты так с нами?
– Артур! Я исполняю свой долг.
– Вот, вот… я о том и говорю. Красивая фраза, за которой стоит стремление выглядеть ревностной христианкой, исполнившей до конца свой долг и наплевательское отношение к тому, чем это исполнение оплачивается. А оплачивается оно, между прочим, его осознанием, что исполнение твоего долга перед ним ведет тебя к могиле, и моим отчаянием, что я вижу это и тоже ничего не могу предпринять. Потому что ты научилась говорить красивые слова, за которыми истинного положения вещей абсолютно не видно.
– Артур как Вы можете говорить мне это? Вы хотите, чтобы я что: не молилась о нем, и вообще сделала вид, что ничего не произошло, и меня не трогает его смерть?
– Нет, я хочу, чтоб ты соблюдала меру. Понимаешь? Во всем мера нужна. Ты же не идиотка, которая расшибает лоб, узнав, что надо молиться Богу. Нет. Поэтому побереги свой лоб и кончай так изводить себя. Молись о нем, никто не запрещает, но так, чтоб ты спала не меньше восьми часов в сутки и трижды в день ела. Причем полноценно. Хватит! Слышишь, Алина? Хватит! Я устал просить тебя об этом из раза в раз. Еще раз узнаю, что не ела ты или не спала, я найду способ заставить тебя сильно пожалеть о том. И сейчас я очень тебя прошу: не заставляй меня его искать.
– Артур…
– Что, Артур? Я в чем-то не прав? Скажи в чем.
– Вы используете власть…
– А у меня нет другого выхода. Смиренно и дальше смотреть, как ты медленно, но верно сводишь себя в могилу, я больше не могу и не буду. Поэтому предупреждаю: не остановишься сама, я заставлю других остановить тебя. Поняла?
– Поняла… – Алина тяжело вздохнула и поднялась с колен, – Изабеллу заставите следить?
– Ты чрезвычайно догадлива. К счастью она неравнодушно относится к твоему здоровью, поэтому я уверен, что она отлично справится с этим. И не сердись… Мы заботимся о тебе, потому что ты нам небезразлична. Пойдем поедим. Белла говорит, что ты, как я уехал, больше и не ела ничего.
– Она преувеличивает.
– Ты хочешь сказать, что ела меньше, чем ничего? Это как?
– Не цепляйтесь к словам, Артур. Вы поняли, что я имела в виду.
– Я, конечно, понял, Алина. Но меня такой ответ не устраивает. Я хочу быть уверен, что ты осознала недопустимость твоего подобного поведения и пообещаешь мне и нормально питаться, и достаточно отдыхать.
– Я обещаю, что буду восемь часов в сутки спать и три раза в день есть. Вы удовлетворены?
– Вот это другой разговор, Алина. Ты – прелесть, – король под руку вывел герцогиню из церкви и проводил в обеденную залу.
Все оставшиеся дни траура Изабелла не только заставляла герцогиню три раза в день есть, но и выдерживать длительные косметические процедуры в виде массажа, различных масляных втираний, а так же всевозможных масок и компрессов из трав. Если Алина пыталась отказаться, Изабелла начала устраивать ей такие истерики, что Алина, теряясь, соглашалась на все, лишь бы она успокоилась.
– Вы хотите свести меня в могилу, Ваша Светлость, – Изабелла со слезами на глазах падала перед ней на колени и заламывала руки. – Король и так гневается на меня, что Вы так плохо выглядите… да и Его Светлость, герцог, царство ему небесное, был бы в ярости если б видел, как Вы сейчас выглядите…
– Изабелла, встань сейчас же.
– Нет, я не встану… – Изабелла совсем склонялась к полу и, заливаясь слезами, прерывающимся от рыданий голосом продолжала: – Лучше прикажите казнить меня… я не в силах больше видеть что Вы с собой сотворили за все эти дни… Если Вы не согласитесь… я… я просто умру от разрыва сердца, или король казнит меня, и правильно сделает… Ну сжальтесь, Ваша Светлость, у Вас скоро свадьба и хотите Вы или нет, выглядеть на ней Вы должны великолепно. Будущая королева должна всегда выглядеть превосходно, чтобы не происходило. А Вы… Вы до сих пор выглядите ужасно… я умру… я просто умру, если Вы опять мне откажите, и я не смогу это хоть как-то исправить.
– Изабелла, ну перестань… перестань пожалуйста… Ну что ты хочешь, чтоб я сделала? Я сделаю, только прекрати так рыдать.
– О, Ваша Светлость… Так Вы согласны? – Изабелла тотчас поднималась с пола, в глазах ее моментально высыхали слезы, а на губах появлялась лучезарная улыбка, – Вот и замечательно, Ваша Светлость. Я знала, что Вы согласитесь… Вы несказанно милостивы ко мне и моим страданиям… Пойдемте, я Вас провожу. Все уже приготовлено, Вас уже ждут, и все сделают быстро-быстро… и масочку и массаж… – она обхватывала Алину за талию и увлекала в специальные комнаты, которые приказала переделать именно для таких целей.
– Как же, Изабелла: "быстро"… – Алина удрученно вздыхала. – Это ведь опять часа на два, а то и на три.
– Девушки будут стараться все быстро сделать, Ваша Светлость. А если не будут, только скажите, я накажу любую…
– Прекрати, Изабелла. Ты и так застращала всех. Все в замке уже из кожи готовы вылезти, лишь бы тебя не прогневать. Хватит!
– Да разве я для себя? Я ведь только о Вашем благе пекусь, Ваша Светлость. Если Вы будете всем довольны, разве ж я стану кого-то наказывать? Нет, конечно. Я не буду наказывать никого, если Вам все понравится. Это вот если Вы недовольны будете, вот тогда… А если все будет хорошо, то зачем? Я знаю, что Вы не любите, когда понапрасну наказывают, я и сама того не люблю… и всегда стараюсь лишь за дело взыскивать.
– Да, да… я знаю, это твои любимые слова… ты научилась также хорошо манипулировать мной, как когда-то Алекс…
– Ну что Вы, Ваша светлость… это все для Вашего же блага.
– Кто бы сомневался, – вздохнув, отвечала Алина и покорно шла вместе с ней, туда, куда та вела ее.
Стараниями Изабеллы к концу траура герцогиня стала выглядеть намного лучше, и король был чрезвычайно доволен.
– Белла, ты прекрасно со всем справилась. Алина выглядит великолепно, и я очень благодарен тебе. Поэтому можешь воспользоваться моментом и что-нибудь попросить. Не обещаю, что обязательно исполню, но постараюсь… Так что ты хочешь? – пригласив Изабеллу в свои апартаменты в Телдоме, осведомился он.
– Мой государь, – Изабелла присела перед ним в низком поклоне, – Вы и так даровали мне очень много… Я очень благодарна Вам за все, что Вы сделали для меня, сейчас я не нуждаюсь ни в чем…
– Так… – король с улыбкой покачал головой, – чувствуется влияние моей будущей супруги… Ладно, не хочешь просить, сам предложу, а ты уж решай, принимать или отказываться будешь. Во-первых, хочу предложить тебе быть свидетельницей на нашей с Алиной свадьбе, а во-вторых, любого холостого герцога или графа, который глянется тебе, могу заставить твоим мужем стать.
– Если первое Ваше предложение я с радостью принимаю, я и мечтать о таком не смела, Ваше Величество, то второе… второе Ваше предложение, – Изабелла замялась, и закончила едва слышно, – я не хотела бы принимать… я не хочу замуж…
– Ну конечно… – король осторожно приподнял ей кончиками пальцев подбородок и, заглянув в глаза, рассмеялся, – ты у нас не из тех беспомощных красоток, которые мечтают за мужа спрятаться и на него все проблемы спихнуть. Ты у нас сама порядок наводить и командовать любишь, благо есть пока чем. Что ж командуй, пока Теодор не подрастет, а потом тебе, как и сыну твоему графство какое-нибудь из бывших владений Веренгера отпишу. Будешь там уже под началом Теодора хозяйничать. Но уж если влюбишься, намекни, любого постараюсь за тебя сосватать.
– У меня даже слов нет, чтобы выразить Вам всю мою признательность, Ваше Величество, Вы несказанно милостивы ко мне. Я недостойна такого.
– Сводная сестра моей будущей супруги не может быть недостойна никаких моих милостей, – король лукаво усмехнулся, а потом испытующе посмотрел на Изабеллу. – Алина ведь не скрывает ваше с ней родство и очень благоволит тебе. Так вот пока это не изменится, можешь рассчитывать и на мою благосклонность.
– Я поняла, ваше Величество, – Изабелла едва заметно улыбнулась. – Я постараюсь оказаться достойной расположения Ее Светлости и ее доброго ко мне отношения.
– Я очень надеюсь на это, Белла, – согласно кивнул король и продолжил: – кстати, раз ты согласилась быть свидетельницей на моей свадьбе, любое платье, что закажешь себе – за мой счет. И я сегодня же пришлю тебе ювелира. Он привезет несколько приглянувшихся мне комплектов, любой, что понравится тебе и подойдет для церемонии – твой.
– У меня есть несколько неплохих платьев… – несмело начала Изабелла.
– Новое закажи, – раздраженно перебил ее король, – не гоже на моей свадьбе, чтоб свидетельница в ношенном платье была.
– Но я не знаю, успеет ли портниха… – она недоверчиво качнула головой.
– Скажи ей, если не успеет, то после свадьбы, я, как супруг ее сюзерена, лично взыщу с нее. Причем я не Алина, и если меня прогневали, наказываю намного жестче… Так что не успеет к сроку, отправлю я ее в Кастл палачам на потеху, а ей найду замену… и никакое заступничество Алины ей в этом случае не поможет. Думаю, после этих слов, она успеет сделать для тебя любое платье, какое только пожелаешь.
– Я не премину этим воспользоваться, – озорно улыбнулась Изабелла, и мечтательно прикрыв глаза, добавила, – я закажу себе сногсшибательное платье…
– Э-э, ты поосторожней. Не надо, чтобы гости не могли встать с пола… ты сорвешь церемонию. К тому же я тоже не люблю падать, так что именно такое не надо, – рассмеялся король, – а в остальном можешь себя не ограничивать.
– Ну хорошо, сногсшибательное не буду, но потрясающе красивое уж точно закажу.
– Хорошо, согласен быть потрясенным, но не более… и не вздумай что-то сделать так, чтоб с Алиной тебя путать стали…
– Что Вы, государь, – Изабелла испуганно взмахнула руками, – я понимаю недозволителеность того… к тому же сейчас время не то, чтоб пошутить так я посмела… в любом случае в мыслях даже не держала…
– Вот, вот… и на будущее учти: такие шутки я не приемлю.
– Не посмею… никогда не посмею, государь…
– Хотя… хотя, знаешь что, закажи себе платье точь-в-точь как у Алины, лишь алое или ярко бирюзовое… и волосы так же уложи.
– Мой государь, даже под страхом оказаться в Кастле, леди Стейн не сможет сделать такого… Возможно фасон она и повторит, но успеть также расшить второе платье она не сможет… у нее сутками все мастерицы над ним сидели больше месяца. Я поняла, что Вы хотите, чтоб было видно наше с герцогиней сходство, но при этом невозможно было бы ошибиться, кто невеста, и постараюсь исполнить. Но выполнить то, что Вы потребовали – невозможно.
– Хорошо… пусть так… Это должно занятно выглядеть… и если сумеешь то исполнить, я буду доволен.
– Я буду очень стараться, Ваше Величество, – Изабелла склонилась перед королем, – я могу идти?
– Иди, Белла, и если что-то потребуется, не стесняйся, проси.
– Благодарю Вас, Ваше Величество, – Изабелла еще раз поклонившись, покинула апартаменты короля.
Вызвав к себе портниху, Изабелла объяснила ей, что хочет платье похожее на платье невесты, лишь другого цвета, и что грозит той в случае неисполнения приказа, после чего испытующе посмотрела на нее:
– Я понятно все объяснила, леди Стейн?
– Понятно-то, понятно… только вот как то исполнить… – тихо пробормотала портниха, а затем грузно опустилась перед Изабеллой на колени: – Не губите, Ваша милость… я сделаю все, что Вы пожелаете, только не требуйте невозможного… расшить Ваше платье так же как у Ее Светлости я не смогу…
– Я понимаю это, и объяснила это королю. Он согласился с тем, чтоб наши платья не были бы идентичными, но хочет, чтоб они внешне были схожи.
– Схожи… схожи… не будут они схожи без вышивки… – не вставая с колен, задумчиво пробормотала портниха, а потом вдруг чуть приободрилась и с надеждой в голосе спросила: – А Вам, Ваша милость, все равно какого оно будет цвета?
– А что?
– Да есть ведь у меня уже два расшитых отреза, но только белого цвета.
– Вы с ума сошли, Дороти!!! У меня не может быть белого платья. Я не невеста!
– Вы сказали платья должны отличаться по цвету. Так вот, Ее Светлость потребовала, чтоб ее плате было жемчужно серого цвета с вышивкой серебром. А Ваше платье будет белым и расшито золотом.
– Дороти, Вы хотите чтобы король вместо Вас меня в Кастл отправил? Так? Вы соображаете что предлагаете мне? Хотите, чтобы все думали, что невеста это я?
– Ваша светлость, до свадьбы пять дней. Я при всем желании не сумею расшить ни одно платье. Я могла бы сделать для Вас очень красивое платье, но походить на платье герцогини оно не будет. У нее строгое платье, оживляет которое лишь вышивка, при чем та же самая, что на белых кусках, я с них рисунок снимала… они были готовы, но Ее Светлость отказалась от белого платья, Вы знаете…
– Дороти, это невозможно… Белого платья у меня быть не может, придумайте что-то еще.
– Что? Что придумать? Если сделать такое же платье без вышивки, оно будет походить на одежду простолюдинки, понимаете Вы это? И платье герцогини, если Вы вдруг решите учудить такое, будет выглядеть не как дорогая вещь, а как приукрашенная дешевка. При этом любые другие украшения кроме вышивки собьют стиль, и платья перестанут походить друг на друга…
– Дороти, прекратите мне перечить! – рявкнула Изабелла и с силой стукнула кулаком по стоящему рядом с ней маленькому столику на тонких ножках. При этом ваза с цветами, стоящая на нем подпрыгнула, опрокинулась, и упав, со звоном разбилась.
Отпрыгнув от потока брызг, Изабелла со злобой посмотрела на портниху: – Если Вы сейчас же не прекратите мне перечить, Дороти, и предлагать всякую глупость, я не знаю что сделаю!
В это время дверь осторожно открылась и на пороге показалась герцогиня:
– Изабелла, что ты так кричишь? Что случилось? – тихо спросила она.
– Ваша портниха, Ваша Светлость, отказывается сшить для меня платье, которое пожелал король. Вместо этого она предлагает мне всякую ерунду.
– Не переживай, сестренка, – герцогиня подошла и нежно коснулась волос на ее виске. – Из-за этого не стоит так нервничать и бить вазы… Сейчас мы все пройдем ко мне в комнаты, и там все решим, а пока прикажи убрать все здесь, – она кивнула на лужу на полу.
Изабелла дернула шнурок и, велев вбежавшей горничной убраться, вместе с портнихой и герцогиней вышла и, пройдя по коридору, вошла в апартаменты последней.
Там, плотно закрыв двери, герцогиня обернулась к портнихе:
– В чем проблема леди Стейн? Вас давно не наказывали? Так я могу приказать, и это упущение быстро исправят.
– Ваша Светлость, госпожа… – портниха повалилась перед ней на колени. – Меня действительно давно не наказывали. Вы очень добры ко мне были… и я очень старалась Вас не прогневать и не заслужить наказание… и сейчас очень того же хочу. Только Ее милость требует то, что не в силах моих… – из глаз ее потекли слезы, – Вы можете приказать выпороть… я приму… я любое наказание приму… только я все равно не смогу того сделать, что графиня требует…
– Изабелла, ты требуешь что-то невозможное или она лжет? – герцогиня с удивлением взглянула на ту. – Я всегда считала тебя достаточно разумной, и мне сложно поверить, что ты можешь требовать невозможное.
– Ваша Светлость, это требую не я. А Ваш будущий супруг. Он захотел, чтобы я была свидетельницей на Вашей с ним свадьбе.
– Да я знаю об этом, – подтвердила герцогиня, – и в чем проблема?
– В том, что он попросил меня, чтобы я была одета в платье похожее на Ваше, лишь другого цвета. И чтоб при этом сразу можно было определить, кто невеста. А леди Стейн, – Изабелла сердито сверкнула глазами в сторону коленопреклоненной портнихи, – говорит, что может сделать похожим на Ваше платье лишь если оно будет белым. Вы понимаете, чем все это закончится для меня, когда король предупредил меня, что не потерпит, если мой наряд можно будет принять за наряд невесты?
– Вы хотели использовать те два белых расшитых куска, Дороти? – герцогиня посмотрела на портниху.
– Да, Ваша Светлость… больше не из чего… а без вышивки платья не будут похожи… не придумать там ничего… – сквозь слезы проговорила та.
– Да перестаньте Вы рыдать, Дороти, и встаньте… – герцогиня недовольно повела плечами. – Тут думать надо, а не рыдать. Слезами проблему не решить, – она отошла к окну и надолго замолчала.
Повисшее в комнате напряженное молчание не осмеливались прервать ни Изабелла, ни поднявшаяся с пола портниха, обе замершие в ожидании.
Наконец герцогиня отвернулась от окна, шагнула к письменному столу и взяв лист бумаги, рукой поманила их к себе.
– Смотрите, если за основу взять не белый цвет, что однозначно ассоциируется с подвенечным нарядом, а наоборот черный, который уж никак свадебным быть не может… однако и траурным платье не будет, потому что лиф и вставки, которые расшиты на моем платье, тут будут белыми. Вот так, – она начала рисовать, – потом белого еще можно чуть добавить здесь и здесь, и вот так отделать… ну или что-то в этом роде на ваш вкус. Вы ведь иногда комбинируете цвета, Дороти, так почему не попробовать скомбинировать и в этот раз.
– Ваша Светлость… – портниха осторожно коснулась рисунка рукой, – так я могу… без проблем могу… если только Ее милость согласится, – она перевела взгляд на Изабеллу.
– Мне нравится, – согласно кивнула та, – должно красиво получиться и на свадебное платье вовсе непохоже…
– Замечательно… – воодушевленно проговорила портниха, окончательно забирая рисунок в руки, – а на головы я вам вуали сделаю, для Вас, Ваша Светлость, полупрозрачную, серебристую, расшитую жемчугом, а Вам, Ваша милость, соответственно под вышивку полупрозрачную с золотистым отливом и так же жемчугом разошью.
– Нет, расшивать мне вуаль не надо, я не невеста… Вуаль пусть будет поскромней, – тут же возразила Изабелла.
– Как скажите, Ваша милость, я не настаиваю, – тут же склонилась перед ней портниха.
– Вот видите, как мы смогли к обоюдному удовольствию все замечательно решить, – улыбнулась герцогиня. – Идите Дороти, графиня ближайшие полчаса в Вашем распоряжении, обмеряйте ее со всех сторон и, как закончите, можете ехать выполнять заказ.
– Ваша Светлость, – портниха шагнула к герцогине, опустилась на колени и прижимая одной рукой к груди ее рисунок, другой рукой схватила ее руку и стала осыпать поцелуями, – Вы так добры… так добры, Ваша Светлость… я клянусь, я всегда буду стараться… и сейчас… сейчас все усилия приложу… Вы довольны будете, вот увидите… в кратчайшие сроки все сделают так, как Вы нарисовали, Ваша Светлость… именно так.
