Марина Колесова
В плену королевских пристрастий
Решив куда ехать, Алина решительно направила коня и поскакала по дороге.
Проскакав около получаса, она увидела, что дорога упирается в ворота высокой каменной ограды.
– Интересно, куда это мы попали, – проговорила Алина и, подъехав ближе, постучала в ворота железным кольцом.
– Кто там? – послышался мужской голос с явным акцентом из-за ворот.
– Герцогиня Алина Тодд, открывайте! – громко и достаточно высокомерно скомандовала Алина.
– Сейчас доложу, подождите…
– Вы будете докладывать потом! – раздраженно рявкнула Алина. – Сначала вы мне откроете, потому что я сюзерен этих мест. И если вы не сделаете это немедленно, то потом не раз пожалеете об этом и вы, и ваш господин!
– Сейчас, минуточку… – за дверью раздалось клацанье запоров, и ворота приоткрылись.
На Алину удивленно взирал громадный, атлетического телосложения мужчина восточной наружности в ярких шелковых шароварах и длинной, подпоясанной широким кушаком, рубахе с длинным кривым кинжалом за поясом.
– Шире ворота раскрывай! – строго приказала Алина.
Оценив взглядом ее хоть и насквозь мокрое, но дорогое бархатное платье для верховой езды и великолепную сбрую коня, восточный охранник шире распахнул ворота, давая возможность, проехать ей вовнутрь.
Закрыв ворота, он придержал коня и ловко подставил руки, помогая ей спешиться. А потом, привязав ее коня, по дорожке, вдоль которой росли великолепные розы, провел к большому трехэтажному дому и, распахнув перед ней дверь, пригласил войти. В большом вестибюле он, поклонившись, произнес:
– Подождите минуточку, я доложу хозяйке, и она примет Вас.
– Хозяйке? – удивленно переспросила Алина. – А хозяина что нет дома?
– У меня только хозяйка, – качнул головой охранник и, быстро поднявшись по центральной лестнице, скрылся.
Алина, зябко поеживаясь в мокром тяжелом платье, осталась стоять у лестницы. Бархатное платье, впитало в себя столько воды, что даже сейчас после того, как дождь закончился уже около часа назад, с его подола и рукавов капала вода.
Минут через пять на лестнице в сопровождении охранника показалась красивая темноволосая женщина в роскошном широком шелковом платье с завышенной талией, расшитым золотом, с великолепным брильянтовым ожерельем и такими же серьгами. Она замерла на площадке лестницы и оттуда, сверху, оценивающим взглядом окинула Алину.
– Здравствуйте, Ваша Светлость. Вы герцогиня Алина Тодд, как я поняла, – проговорила она, – Позвольте полюбопытствовать, чем обязана Вашему визиту?
– Может, для начала Вы представитесь, леди? – выдержав ее взгляд, холодно и высокомерно спросила Алина. – Вы подданная графа Вирата?
– Я графиня Изабелла Норес, – женщина едва заметно склонила голову, а потом обернулась к охраннику: – Можешь идти Гарт, понадобишься, я позову.
Тот, поклонившись, быстро сбежал по лестнице и скрылся за дверьми.
– Никогда не слышала о таком роде, – Алина заинтересованно и с любопытством вновь окинула взглядом хозяйку дома, отметив про себя, что ее красивое платье, за тяжелыми шелковыми складками наверняка скрывает беременность своей обладательницы. – И насколько я знаю, здесь нет земель, принадлежащих Вашему роду… Здесь лишь земли графа Вирата… Вы, прямая подданная короля и арендуете земли графа?
– Нет, не короля… – хозяйка дома усмехнулась, – я прямая подданная герцога Алекса Тревора, хотя действительно живу на землях графа, у меня с ним договор бессрочной ренты, который можно разорвать лишь по моему желанию…
– Мой супруг никогда не говорил мне о Вас, – Алина удивленно качнула головой.
– Не мудрено… – проговорила графиня, в ее глазах промелькнуло хищное выражение, и она медленно стала спускаться по лестнице, поддерживая одной рукой платье так, что теперь ее беременность стала очевидной. – Его желание сохранить мое существование в тайне вполне объяснимо. Так что Вы хотели, Ваша Светлость?
– Попросить ненадолго Вашего гостеприимства. Я, как Вы, могли заметить, вымокла, попав под ливень и сбившись с дороги. Не будете ли Вы так любезны, чтобы напоить меня горячим чаем, и позволить мне отогреться возле Вашего камина? – тихо, но с достоинством проговорила Алина. Она поняла, к кому попала по случайному стечению обстоятельств.
– Отчего же не позволить? – спустившись к ней, графиня встала напротив нее, глядя ей прямо в глаза, и просто пожирала взглядом. – Разве я могу позволить себе отказать законной, – она интонационно выделила это слово, – супруге моего сюзерена? Алекс вряд ли был бы этим доволен. Поэтому пойдемте, я прикажу разжечь для Вас камин и принести Вам чай.
Она провела Алину в уютную гостиную с камином и громко хлопнула в ладоши. Тут же из неприметной дверки выскочила стройная, но мускулистая полуобнаженная девушка с распущенными волосами, одетая лишь в юбку чуть ниже колен, с широкими металлическими браслетами на запястьях и щиколотках. И, склонившись, застыла перед графиней.
– Камин разожги и принеси чашку горячего чая Ее Светлости, герцогине, – приказала та и села в одно из кресел у стены.
Девушка молниеносно подскочила к камину, в котором уже были сложены горкой дрова, и присев на корточки, принялась разводить огонь. Ее длинные тяжелые черные волосы соскользнули вниз, обнажая спину всю исполосованную шрамами от плети или кнута. Когда огонь в камине разгорелся, она поднялась, внимательно посмотрела на мокрое платье герцогини, потом, взяв из угла высокое кожаное кресло, перенесла его ближе к камину, после чего с поклоном указала на него герцогине. Алина, кивнув, села, а девушка выбежала из гостиной.
– Она немая, Ваша Светлость, – пояснила графиня, – поэтому простите ее некоторую неучтивость.
– Герцог поспособствовал? – тихо спросила Алина.
– Да, – кивнула графиня, – Как Вы должно быть знаете, Алексу нравятся немые служанки.
Алина, ничего не ответив, повернулась к камину и стала вынимать длинные шпильки, удерживающие ее высокую прическу. Волосы тут же тяжелой мокрой волной упали ей на плечи. Она приподняла их рукой и подставила ближе к огню.
Минут через десять вернувшаяся служанка подала ей чашку горячего чая.
Взяв ее, Алина с удовольствием пригубила горячий чай. Она никак не могла согреться. Ей не хотелось просить хозяйку дома ни о полотенце, ни тем более о том, чтобы высушить платье. Ей хотелось как можно скорее покинуть этот дом, и она очень жалела, что постучалась в него.
Уже допивая чай, Алина услышала шум в коридоре, и на пороге появился уже знакомый ей охранник Гарт.
– Хозяйка, – тихо проговорил он, – там девушку привезли, такую как Вы приказывали.
Графиня резко поднялась: – Я надеюсь, Вы позволите, Ваша Светлость? – спросила она.
– Конечно, графиня, не смею Вас задерживать, – кивнула Алина и, проводив ее взглядом, вновь поднесла к губам чашку, допивая чай.
Отдав пустую чашку служанке, Алина посидела еще некоторое время у камина, а потом, взяв в руку шпильки, поднялась. Она решила заколоть еще не просохшие волосы, только бы уехать из этого места. Она оглянулась ища зеркало, и не найдя его, подошла к окну, намереваясь воспользоваться отражением в стекле, чтобы заколоть волосы. Увиденная ей картина поразила ее настолько, что она застыла не в силах шевельнуться.
Прямо под окнами, во дворе дома, купеческого вида мужчина раздевал перед графиней очень толстую молодую девушку. Та попыталась сопротивляться, однако в то же мгновение вмешался Гарт. Резким движением, схватив толстушку за руки, он жестко заломил ей их. К ним тут же подбежали два атлетического телосложения молодца и, перехватив ее руки, помогли Гарту быстро снять с той всю одежду, после чего Гарт отошел в сторону, а графиня начала придирчиво осматривать пышнотелую девицу. Закончив осмотр, графиня о чем-то переговорила с мужчиной, потом кивнула и скрылась в доме. Вскоре она вышла и вручила ему кожаный мешочек, он тут же высыпал из него золотые монеты себе на руку, пересчитал, после чего удовлетворенно кивнул, поклонился графине и направился к выходу в сопровождении Гарта, а двое других охранников поволокли вырывающуюся толстуху в приземистое здание наподобие конюшни, примыкающее к дому.
У Алины перехватило дыхание, она поняла, кто готовил для короля и Алекса девушек. Она отошла от окна и сделала несколько шагов по направлению к двери, и тут сердце у нее начало стучать где-то в горле, а в глазах потемнело, и она как подкошенная рухнула на пол.
Очнулась Алина от громких криков, плача и звуков ударов плети. Чуть приоткрыв глаза, потому что в голове все шумело и каждое движение отдавалось болью, она поняла, что лежит на диване в уже знакомой ей гостиной, а рядом в углу герцогиня избивает плетью рыдающую девушку, подававшую ей чай, а в дверях стоит Гарт.
– Чем ты ее напоила, мерзавка? Я насмерть запорю тебя, если с ней что-то случится! – кричала графиня. – Я спрашиваю, что ты ей дала?
Девушка, стоя на карачках перед графиней, сквозь рыдания мычала что-то нечленораздельное и отрицательно мотала головой.
– Может это все и к лучшему, хозяйка? – тихо проговорил Гарт. – Герцогиню тут кроме меня и Норы не видел никто. Я увезу ее подальше отсюда, никому и в голову не придет заподозрить Вас. А я буду молчать…
– Ты соображаешь, что говоришь, Гарт? – графиня опустила плеть и повернулась к нему. – Ты что думаешь, что это я отравила ее и сейчас спектакль перед тобой разыгрываю?
– Я не знаю, кто Вы или Нора сама, но в любом случае ее тело лучше вывезти отсюда. Герцог вряд ли будет доволен, если ее тело найдут здесь… Я могу это сделать.
– Да с чего ты взял, что она умерла уже? Она дышала еще…
– Вы считаете, у нее есть шанс выжить после яда?
– Да не травила я ее, идиот!
– Вы хотите сказать, что не стали пользоваться возможностью убрать соперницу, когда Вам ее в руки послало само проведение? Ведь она явно заблудилась во время грозы, и было ясно, что никому неизвестно, что она приехала сюда, – он усмехнулся. – Хорошо. Будем считать, что она умерла от сердечного приступа, хозяйка… я буду молчать. Только чем быстрее ее вывезти, тем меньше шансов мне столкнуться с ее охраной, которая ее наверняка будет искать.
– Заткнись, Гарт, и поезжай за врачом! Я не травила ее! И если эта мерзавка дала ей именно чай, то у нее лишь глубокий обморок. Я просто не знаю, как ей помочь.
– Ну значит это еще не поздно сделать сейчас. Я лишь чуть помогу ей, а все подумают, что она упала с лошади и сломала шею.
– Поезжай за врачом, Гарт! Я не позволю, чтобы в моем доме совершилось убийство.
– Действительно? – усмехнулся охранник.
– Ты про девок что ли? Так то чернь… – графиня презрительно хмыкнула.
– Я могу это сделать и не в доме…
– Хорошо… тогда просто увези ее отсюда. Об остальном я не хочу знать… Иди, оседлай коня и вывези ее…
Гарт тут же вышел, а графиня раздраженно пнула туфелькой служанку, скорчившуюся у ее ног: – Пошла вон!
Та вскочила и поспешно выбежала из гостиной.
– Черт его знает, – пробормотала графиня, – может и правда к лучшему все…
А потом вдруг резко повернулась к небольшому распятью, висевшему в углу, и перекрестилась:
– Господи, пусть на все будет воля Твоя…
Алина лежала на диване и сквозь сильную головную боль пыталась сообразить, что ей лучше делать. Пошевелиться и показать, что она очнулась или и дальше изображать глубокий обморок в надежде, что охранник графини все-таки не станет сворачивать ей шею в лесу. Подумав, что на последнее вряд ли можно рассчитывать, Алина тихо застонала и открыла глаза.
– Вы очнулись, Ваша Светлость? – графиня повернулась к ней.
– Да, графиня… – Алина с трудом приподнялась на диване и села. – Я долго была без сознания?
– Да уж немало… – она тяжело вздохнула и продолжила: – Сейчас мой охранник придет, он поможет Вам доехать до дома.
– Мне тяжело сейчас даже двигаться, графиня… Может, Вы дадите мне время немного придти в себя, а потом я смогу и самостоятельно покинуть Ваш столь гостеприимный дом.
– Если Вам столь тяжело, он отвезет Вас в карете, а Вашего коня привяжут сзади, – холодно ответила та и вышла.
– Господи, может и к лучшему все, действительно… – тихо прошептала Алина, и тоже, посмотрев на распятье, перекрестилась. – Да будет на все воля твоя, Господи, – и начала про себя читать молитву, чувствуя, как сильная головная боль постепенно разжимает свои тиски, в которых сжимала ее голову.
В это время вернулась графиня:
– Я распорядилась. Карету сейчас подготовят, Ваша Светлость.
– Благодарю Вас. Может, позволите мне выпить еще чашку чая перед дорогой? – Алина взглянула на нее, надеясь по глазам понять какой именно приказ она отдала охраннику, и вдруг почувствовала, что не хочет знать этого, и тут же отвела взгляд.
– Ваша Светлость, скоро вечер, я бы не хотела, чтоб мой охранник возвращался затемно… Я боюсь оставаться без него вечерами.
– Так не нужно его со мной посылать… Я минут десять – двадцать отдохну, и сама смогу добраться до собственного замка.
– Я хочу быть уверена, что с Вами ничего не случится, поэтому Вы поедете только с ним… И не спорьте, Ваша Светлость. Это все равно бесполезно.
Алина усмехнулась, ее охватило какое-то странное чувство нереальности происходящего. С одной стороны она отчетливо понимала, что стоит за всеми словами и приготовлениями, а с другой совсем не чувствовала опасности.
– Да, я понимаю… – она поднялась с дивана.
В это время во дворе раздался какой-то шум, послышались громкие голоса, и через некоторое время в гостиную ворвался герцог Тревор.
– Алина, драгоценная моя, – он подхватил супругу на руки и, забыв всякий такт, стал шептать: – Как же Вы меня напугали… Господи… С Вами все в порядке? Да у Вас все платье мокрое и волосы… Это Вы с утра так? Это сколько же Вы по лесу блуждали… – он раздраженно посмотрел на графиню: – Что стоишь как неживая? А ну марш: принесла полотенце, новый халат и теплый плед. И быстро!
– Ничего этого не надо, Алекс. И поставьте меня, пожалуйста, на пол, – холодно проговорила Алина.
– Что с Вами, Алина? – осторожно опуская ее на пол, проговорил герцог. – Эта тварь чем-то посмела обидеть Вас? – он обернулся в сторону графини, скулы у него свело, а глаза злобно сузились: – Чем ты обидела мою жену? Что ты сказала ей?
– Ничем, Алекс, – та со страхом попятилась, – я клянусь… я ничего обидного не говорила ей…
– Ты как ко мне обращаешься, тварь? – шагнув к графине, процедил он сквозь зубы.
– Извините, Ваша Светлость… – испуганно проговорила она.
– Оставьте ее! Она действительно не говорила мне ничего обидного и была предельно вежлива и обходительна, – вмешалась Алина.
– Да неужели? – зло усмехнулся герцог и, схватив графиню рукой за волосы, запрокинул ей голову. – Предельно обходительна, надо же… поэтому моя жена до сих пор в мокром платье и с мокрыми, распущенными волосами…
– Ваша Светлость, я сделала все, о чем она просила меня… правда, – срывающимся голосом прошептала она.
– Я сказала: оставьте ее! – раздраженно проговорила Алина.
– Я, конечно, оставлю ее, раз Вы так хотите, моя дорогая, – герцог выпустил волосы графини и повернулся к супруге, – но я хочу знать, что здесь произошло.
– Ровным счетом ничего, Алекс, – она глубоко вздохнула, стараясь справиться с эмоциями, и достаточно холодно продолжила: – Я заблудилась, и графиня любезно согласилась напоить меня горячим чаем, и предоставила возможность обогреться у очага, а потом даже подготовила карету, чтобы я в сопровождении ее охранника могла вернуться в замок. Чем Вы недовольны?
– Алина, я же вижу в каком Вы состоянии… – герцог вновь обернулся к графине, которая поправляла растрепавшуюся прическу, и с угрозой в голосе произнес: – Я после поговорю с тобой, Белла.
– Не смейте даже пальцем ее тронуть! – Алина с силой хлопнула ладонью по столу. – Понятно?
– Алина, Вы опять вмешиваетесь? Вам мало одного раза?
– Это Вам мало… – Алина, со злостью взглянув на него, перешла на латынь: – Она ждет ребенка, поэтому даже думать не смейте, чтоб тронуть ее… Она выполняет все Ваши прихоти и все делает для Вас, а Вы мало того, что заставили ее непотребным и грязным делом заниматься, так еще и отыграться за это на ней решили? Кстати, учтите, она не сказала мне ни слова из этого, я все это вижу и так… И еще… больше… больше… не смейте меня даже касаться!
– Алина… дорогая моя… Вы все неправильно поняли… – перешел на латынь и он.
– Что я неправильно поняла? – продолжив говорить на латыни, спросила она. – Что Вы выбрали ее и живете с ней, а меня держите из-за короля? Так, Вы не бойтесь, я приму Ваш выбор… я все понимаю… Вы не можешь жить со мной, поэтому живете с ней… Вам не хватает тех девок, которые окружают и Вас, и короля… Вам нужна была неизменная любовь, причем такая, которую не надо делить с королем… Так вот, можете жить с ней и дальше, ничего не скрывая от меня… Я не стану преградой вашему счастью… Я только не понимаю, лгать мне зачем все это время было надо? Почему Вы скрывали это?
– Алина, она не любовница… она действительно лишь исполняет грязную работу…
– Конечно… и ребенок у нее не от Вас… – Алина иронично скривила губы.
– Алина… понимаете… я не мог сказать раньше… это король, он…
– Не лгите мне, не смейте мне лгать! Я ненавижу, когда мне лгут. Король не был здесь никогда!
– Хорошо… хорошо… у нее действительно ребенок от меня, но это было давно… Еще до того как Вы второй раз сбежали в монастырь… Понимаете, когда мы еще…
– Прекратите оправдываться! – прикрикнула она на него. – Я знаю, что Вы до сих пор живете с ней. Вам даже беременность ее не особо мешает. Ну имейте Вы мужество признаться!
– Алина… этого больше не будет никогда… я обещаю.
– Не надо мне ничего обещать! Хотите – живите с ней, это Ваше дело… Меня это не касается.
– Как же не касается, если Вы моя жена?
– Жена? Какая я жена, если наше венчание было для Вас лишь фарсом, и как оказалось, Вы лгали мне все это время? К жене так не относятся! Ей хотя бы так не лгут! Я согласна смириться почти со всем, но не с ложью… Ведь я же не нужна Вам как жена, я лишь пристрастие короля, игрушка для него, которую удобно держать в своем доме…
– Миледи, что Вы такое говорите? Вы нужны мне… Вы даже не представляете, как Вы мне нужны… Ну простите меня… Ну что мне сделать для Вас? Хотите, я на колени встану? – он медленно опустился перед ней на колени.
Графиня, наблюдавшая за всей этой сценой и непонимающая ни слова из их разговора, изумленно уставилась на него.
– Алекс, прекратите сейчас же устраивать тут… – начала Алина и вдруг резко замолчала, ее взгляд устремился вдаль, а на лице появилось отрешенное выражение.
Герцог медленно поднялся с колен и, пристально глядя на нее, ждал. Графиня недоуменно наблюдала за ними.
Наконец герцогиня тряхнула головой, оглянулась на распятье и с ужасом в голосе прошептала: – Господи, дай сил успеть.
– Алина, что случилось? – герцог обхватил ее за плечи.
В тот же миг супруга с такой силой сбросила его руки и оттолкнула от себя, что герцог, чуть не упав, отступил. А в следующее мгновение она уже выбегала из гостиной во двор.
– Алина, куда Вы? – герцог метнулся следом, но успел лишь заметить, как та вскочила в седло его Гранита, стоявшего посреди двора, и направила его прямо на двухметровую каменную ограду.
– Алина, нет! Стоять! Не смейте! Убьетесь ведь! Господи, что она творит… – герцог в ужасе прижал руки к вискам, ожидая увидеть трагедию.
Однако трагедии не произошло, Гранит, лишь краешком заднего копыта чиркнув по стене, преодолел ее, и с другой стороны послышался его равномерный, удаляющийся топот.
– Ворота открой, – гаркнул герцог на охранника и, поспешно отвязав привязанного к карете Вельда, вскочил в седло и пустился вслед ускакавшей супруге.
Алина скакала, даже не понимая каким образом направляет Гранита. Они съехали с дороги и теперь скакали по небольшой тропе, петляющей по лесу.
– Быстрее, мой хороший, давай быстрее, – склонившись к самой шее коня, шептала она.
И Гранит летел словно ветер. Наконец они вылетели с тропинки на широкую лесную дорогу, причем прямо перед королем, скакавшим по ней.
– Господи, Алина, – король еле успел остановить своего коня, – ты жива… какое счастье.
Ничего не отвечая, Алина прижала палец к губам и, сделав знак королю ехать за ней, вновь повернула коня на тропинку, по которой прискакала. Король последовал за ней. Отъехав достаточно далеко, они увидели скачущего им навстречу герцога.
– Алина, Вы решили меня до нервного припадка довести? – подъезжая к ним, с тяжелым вздохом спросил он. – Может, наконец, объясните, что все это значит?
– Алина, ты знаешь, мне бы тоже это хотелось бы знать, – согласно кивнул король. – Сначала Алекс уехал тебя разыскивать, потом эта его записка… Затем ты в таком виде, теперь Алекс с вопросами… Я вообще ничего не понимаю.
Алина соскочила с коня и, чуть отойдя в сторону, села прямо на землю, прислонившись спиной к дереву, прошептав при этом: – Как же я устала от вас обоих… сил моих больше нет… Как же я хочу умереть… Не могу я больше так жить! Не могу! Ведь не нужна я вам, обоим не нужна… Я лишь сердце вам обоим рву и жить мешаю…
– Алина, что ты такое говоришь! – король спрыгнул с коня и, подойдя к дереву, склонился к ней. – Да я жить без тебя не смогу.
– Сможете… очень хорошо сможете. Без меня Вы, наконец, перестанете на всех девок без разбора кидаться и хоть немного, перед тем как сделать что-то, соображать начнете… Вот куда Вас одного, без охраны в лес понесло?
– Мне Алекс записку прислал, что при смерти ты…
– Ничего он не присылал Вам…
– Ну и кто это сделал, если не он?
– Тот же, кто через восемьсот метров от того места, где я встретила Вас, засаду велел устроить.
– Кто это?
– Отстаньте от меня. Ничего я больше не скажу! Сами думайте… Сначала на пустом месте наживаете себе врагов, по дури своей, распущенности и нежеланию хоть немного подумать к чему Ваши поступки привести могут, прежде чем поступить так, а потом: "Кто это?". Вы распустились совсем… распустились из-за того, что я рядом и всегда предупреждаю… Вы не хотите даже задуматься, что когда-нибудь, несмотря на то, что я рядом, предупредить я не смогу… Или из-за того, что не успею… сегодня вот могла не успеть… или потому что терпение Господа тоже может закончиться, и он перестанет меня предупреждать… В общем, все… Я мешаюсь вам обоим… и сил выносить это, у меня больше нет.
– Алекс, да что она говорит такое? Хоть ты останови ее, – король обернулся к герцогу, который тоже спешился и, молча, привязывал всех коней к деревьям.
– Мне вряд ли удастся, Ваше Величество, – мрачно усмехнулся он, – моя супруга уличила меня сегодня в неверности и теперь вряд ли простит.
– Да ладно тебе… Алина, неужели ты ревнуешь его?
– Алекс, имейте мужество сами сказать… – тихо проговорила она.
– Моей жене, государь, – герцог подошел к ним, – сегодня стало известно, что я уже давно живу с девкой, которая готовит для меня, ну и соответственно для Вас, девственниц и танцовщиц и которой Вы, по моей просьбе, даровали графский титул… Она случайно к ней в дом попала и узнала, что та ждет от меня ребенка, и вбила себе в голову, что стала преградой моему семейному счастью… Во время выяснения наших отношений, как я теперь уже понял, она увидела, что Вам угрожает опасность и, ничего не сказав мне, вскочила на моего коня и рванула на нем через двухметровую каменную ограду. Хотя сейчас, узнав, что она решила самоустраниться и с Вашего пути, и с моего, это меня совсем перестало удивлять… Я все правильно объяснил, дорогая? – он пристально посмотрел на супругу.
Она сидела, с отрешенным видом, опираясь о ствол дерева, и молчала.
– Алекс, а почему она в таком виде? Твоя любовница, что, облила ее ведром воды?
– Нет, государь, она попала утром под ливень, а в доме моей любовницы переодеваться отказалась. И сейчас, сидя на земле в мокром платье, надеется заболеть и скончаться, освободив нас с Вами от бремени общения с ней и придав своей кончине вполне объяснимые причины. Ведь так, дорогая? Я ведь знаю… – он приблизился вплотную и опустился рядом с ней на колени, взяв ее за руку, – знаю, что Вам даже особо стараться не надо… Настоятель монастыря сказал мне, что достаточно Вашего желания, а оно у Вас, как я вижу, есть… Я лишь одного не знаю… не знаю, как Вас остановить, моя дорогая… Ну что Вы молчите? Что я могу сделать? Вы можете сказать, что Вас остановит? Я все сделаю… Слышите?
Алина не шевелилась и молчала. В глазах герцога блеснули слезы, он прерывисто вздохнул и, нервно сглотнув, медленно выпустил ее руку. Потом поднялся, и, повернувшись к королю, добавил: – Видимо та записка, мой государь, что Вам передали, хоть и не от меня, но недалека от истины…
– Алекс, ты соображаешь, что говоришь? – король тоже поднялся и пристально посмотрел на него.
– Я говорю то, что есть… Вы взгляните на нее… – кивнул он на супругу с отсутствующим видом сидевшую на земле.
Король снова склонился к ней, и осторожно взял ее за плечо: – Алиночка, встань, пожалуйста. Ведь действительно, не дай Бог, простудишься…
Та даже не пошевелилась, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.
Король сильнее потряс ее за плечо: – Алина, вставай! – и, видя, что она не реагирует, повернулся к герцогу: – Алекс, да что с ней? Она как отключилась совсем… – он вновь склонился над ней и осторожно похлопал герцогиню по лицу. Потом, видя, что это не дает результата, с силой ударил по щеке: – Да, очнись же, Алина!
Однако ни один мускул не дрогнул на лице герцогини, лишь голова чуть дернулась от удара, при этом даже в глазах не отразилось ни одной эмоции.
– Да бесполезно… уйти она решила… – хрипло проговорил герцог.
– Так сделай что-то! – король вновь встал.
– Что? Я уже сказал ей все, что мог… Что мне еще ей сказать? Что я готов собственноручно удавить мою любовницу? Только это ведь не остановит ее… Она лишь еще больше разозлилась, когда поняла, что я хочу с ней что-то сделать… Что наложу на себя руки? Или что?
– Ты не говори, ты делай!
– Что делать? Повеситься перед ней на дереве? Или что?
– Домой ее отвези, переодень, отогрей, врача ей позови.
– Вы не поняли? Она жить не хочет. Так что все, что Вы говорите, делать, конечно, можно, но бесполезно. Это вопрос времени и все…
– Хватит, Алекс! Я не желаю это слушать! Я не знаю, что ты будешь с ней делать: лечить будешь, в монастырь повезешь или всех своих любовниц перед ней перевешаешь… Не знаю, и знать не хочу! Она твоя супруга, и ты должен найти способ ее спасти.
– В монастырь ее везти, смысла тоже нет. Отец настоятель предупредил, что сделать ничего не сможет, если она сама больше жить не захочет… И не забывайте, мой государь, она моя супруга лишь формально… Кстати, сегодня, она припомнила мне это… Так что ее не держит здесь больше ничего: ни обязательства перед Вами, ни передо мной, ни перед своим родом, которому она в любом случае не даст наследника… – он тяжело вздохнул, – она посчитала, что до конца выполнила долг перед всеми…
– Значит так, – король раздраженно прошелся вокруг дерева, под которым сидела Алина, абсолютно никак не реагировавшая на их разговор. – Она твоя. Я освобождаю тебя от всех клятв, что ты мне давал о ней. Живи с ней, пусть у нее будет наследник, только не дай ей умереть. Понял? Я удовлетворюсь ролью друга и не буду претендовать на большее, к тому же я никогда и не был никем для нее кроме друга… я ни разу не коснулся ее… у нее был ребенок от Дмитрия. Одним словом, делай что хочешь, но она должна быть жива и счастлива… Она нужна мне… Я не знаю, что я сделаю, если потеряю ее… – он шагнул ближе к герцогу и, схватив за плечо, сильно тряхнул: – Понял? Ты должен любым способом вывести ее из этого состояния.
Король был примерно на голову ниже герцога, но как только он схватил его за плечо, герцог тут же преклонил колени:
– Я сделаю, все, что в моих силах, Ваше Величество… Она мне дорога не меньше, чем Вам…
– Тогда бери ее и отправляйся в замок!
– А Вы?
– Я? Я вернусь в столицу и постараюсь разобраться с автором этой милой записки, которая дала повод моей драгоценной кузине, посчитать, что у нее больше нет обязательств передо мной, и что она только препятствует моему успешному правлению государством…
– Можно я взгляну на нее?
– Конечно, – король достал записку из кармана и протянул герцогу.
– Почерк похож на мой… только аккуратней и еще "к" я не так пишу, тут вензель сверху аккуратно выведен, а у меня обычно просто перо срывается и закорючка выходит… Похоже, женщина писала…
– Женщина… женщина… – задумчиво пробормотал король, забирая из рук герцога записку, – конечно, женщина! Лидия, стерва! У нее замечательно выходить почерк подделывать, и только она знала, что ты уехал Алину разыскивать, и я знаю об этом и поверю… Неужели простить не смогла мне ту пьяную выходку? Ну да… Алина так и сказала… Черт! Ну погоди, сестренка… Все, Алекс! Вставай и забирай Алину.
Он повернулся к ней и потрясенно замер. Герцогиня лежала на земле, ее голова была неестественно запрокинута, а глаза закрыты.
– Господи! Алина, что с тобой? Алекс, что с ней? – Он бросился к ней и приподнял ей голову, – Алекс, да что с ней? Я понимаю: замерзла, устала, перенервничала, обиделась, не хочет ни разговаривать, ни жить… но она же действительно умирает, Алекс…
– Вы что не поверили мне, государь? Я не шутил… – герцог склонился рядом с ним над супругой.
– Но не так же сразу? Да сделай же что-нибудь!
– Слишком поздно что-то делать… Осталось лишь помолиться, мой государь… Возможно, Господь призрит наши молитвы и не даст ей уйти…
Он встал рядом с супругой на колени и молитвенно сложил руки. Король последовал его примеру.
О чем каждый из этих двух сильных и бесстрашных мужчин молился, и что обещал Господу, знал только он. Тишину леса нарушало лишь пение птиц, да пофыркивание привязанных невдалеке коней. Казалось, горестно замершие коленопреклоненные мужчины над недвижимым телом молодой женщины замерли так навсегда, однако минут через двадцать Алина с трудом хрипло вздохнула и, повернувшись, сильно закашлялась, и они оба тут же наклонились к ней.
– Алина.
Герцогиня с трудом приподняла голову и, открыв глаза, посмотрела на них долгим мутным взглядом, а потом в изнеможении вновь откинула голову и закрыла глаза.
– Алекс, да у нее жар, посмотри… – проговорил король, осторожно коснувшись лба герцогини. – Забирай ее и срочно вези в замок. Как я понимаю, нам дарован шанс, постарайся не упустить его.
Король помог герцогу подхватить Алину в седло, потом вскочил в седло сам, и они разъехались в разные стороны.
14
Герцог больше двух суток не отходил от постели супруги, не подпуская к ней никого, включая камеристок. Даже Лерон осматривал герцогиню лишь в его присутствии.
