полная версия

Инга Самойлова
На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре

Полная версия

Она взглянула на него:

– Да, боюсь.

– Хотите получить расчет?

Женщина промолчала, снова стала неуверенно теребить полотенце.

Глебов вздохнул. Она права. Уже не в первый раз недоброжелатели проникали в его дом, не ровен час, решат убить его прямо в квартире. И как часто бывает в таких случаях, заодно пострадает и прислуга, если окажется помехой или ненужным свидетелем.

Арина была ответственной, выполняла огромный круг обязанностей по дому и, самое важное, не болтала о своем хозяине с другими – он проверял. Искать же новую прислугу – не было времени. Да и мало ли что могло произойти вскоре. Даже сегодня вечером…

– Хорошо, Арина. Возьмите неделю отдыха. Съездите в деревню к родным. Тем более в городе стало в последнее время небезопасно. – Он достал портмоне, вынул пару купюр, положил на стол. – Здесь ваше жалование за прошедшую неделю, а также за неделю вперед. Поезжайте. Когда вернетесь, мы с вами вновь поговорим.

Женщина поднялась, взяла деньги, в нерешительности подержала их в руках.

– А как же вы тут без прислуги?

– Не переживайте. Я справлюсь.

Когда она ушла, Алексей откинулся на спинку стула. Аппетит совершенно пропал. Он взглянул на часы. Пора.

На выходе из квартиры Арина перехватила его.

– Господин Глебов, вам телеграмма. Только что передали из конторы господина Рериха.

Алексей развернул листок. Сердце екнуло. «Алеша, прошу, приезжай. Лиза». Его пальцы дрогнули. Как же захотелось все бросить и поехать к ней! Но… он не имеет право так ею рисковать.

Алексей неторопливо сложил листок пополам, потом еще раз. Отдал телеграмму прислуге:

– Выбросьте. Нет. Лучше сожгите.

И поправив шляпу, сбежал вниз по лестнице.

Арина проводила его недоуменным взглядом, затем развернула листок и, беззвучно шевеля губами, прочла по слогам. Затем вновь взглянула на лестницу, по которой только что спустился ее хозяин. Покачала головой и положила телеграмму в карман юбки.

* * *

Вечерело. Глебов внимательно посмотрел по сторонам. Цыган стоял за углом, рядом с ним – еще один молодчик: оба курили. Цыган первым заметил Глебова: их взгляды встретились. Цыган как бы невзначай коснулся своего правого уха. Значит, Горин в доме, один.

Алексей взглянул на карманные часы. Пора. Он посмотрел на цыгана, коснулся полы шляпы рукой. Цыган утер нос. Значит, они наготове и, если что пойдет не так, люди Костыля его прикроют.

Глебов нащупал за пазухой револьвер, затем вошел в подъезд с черного входа и поднялся к квартирке Горина. Достал револьвер, постучал. Горин открыл дверь и сразу узнал Алексея. Увидел револьвер в его руках.

Глебов кивнул ему в сторону комнат:

– Заходи.

Горин, соблюдая осторожность, отступил назад. Алексей вошел следом, быстро запер дверь. Держа под прицелом, указал в сторону гостиной.

Оказавшись в гостиной, Горин повернулся к Глебову. Некоторое время они смотрели друг на друга. Алексей заговорил первым:

– По взгляду вижу, помнишь меня.

Горин промолчал.

– Почему хотел убить меня?

– Хотел бы – убил бы.

– Тогда что же?

– Я выполнил лишь приказ.

– Чей?

– Думаю, ты знаешь.

– Хотелось бы услышать.

– Надо будет – услышишь.

– Я с тобой в игры играть не собираюсь. Может быть, мне тебя прикончить?

Алексей слишком поздно ощутил едва уловимый ненавязчивый холодный аромат духов.

– Опусти револьвер, – услышал он знакомый женский голос. При этом дуло револьвера прижалось к его затылку.

Глебов замер, нехотя поднял руки:

– Я всегда поражался вашей способностью передвигаться быстро и бесшумно, фрау Фойт.

Горин забрал у него оружие. Фрау Фойт отступила на шаг назад, Алексей повернулся к ней.

– Was werden wir machen? Werden wir ihn erschiesßen?²⁰³ – сказала Фойт Горину.

– Nein. Der Haupt hat gesagt, nicht zu berühren.²⁰⁴

– Kein Mensch, – она кивнула на Глебова, – kein Problem!²⁰⁵

– Ist es dir nicht schade? Du hast doch so viel Zeit verbraucht, um ihn zu heilen.²⁰⁶

Фойт фыркнула:

– Wie auch dir war es nicht schade, als du ihn mit dem Messer gestochen hast.²⁰⁷

– Позволю себе наглость и перебью вашу столь милую беседу по поводу меня, – произнес Алексей. Времени осталось мало, а ему так много нужно узнать!

Горин уставился на него своими холодными серыми глазами. Из такого слово не вытянешь!

– Сегодня ты получил анонимное письмо, так ведь?

Горин прищурился:

– Твоих рук дело?

– Что за письмо? – с подозрением спросила Фойт.

– Потом. – Горин вновь посмотрел на Глебова. – Что дальше?

– А дальше то, что ты забил тревогу и направился к своему хозяину, заказчику покушения на меня. И к вашему хозяину, фрау Фойт, не так ли?

– Ты следил за мной? – По голосу Горина нельзя было понять, какие эмоции он испытывает – настолько он был непроницаемый и отстраненный.

– Так и есть. Ваш хозяин – не последний человек в Департаменте полиции. И он дал приказ меня не трогать. По крайней мере, пока.

На лице Горина появилась кривая усмешка:

– А ты говорила, что он не понимает по-немецки.

Фойт смерила Глебова презрительным взглядом:

– Я тебе говорила, от него нужно ждать неприятностей! Пристрели его, пока не произошло еще что-нибудь!

– Его нельзя убивать. Поняла? Дай револьвер! – Горин забрал оружие у Фойт.

Затем обратился к Алексею:

– Раз ты столько знаешь, зачем пришел ко мне?

Глебов снисходительно улыбнулся:

– Мне нужно имя.

– ?

– Имя твоего хозяина.

– Придет время – узнаешь. А может, и нет…

Алексей перебил его:

– Рачковский.

Фойт быстро взглянула на Горина, хотя тот и бровью не повел, услышав имя.

Алексей улыбнулся. Осуждающе поцокал:

– Нервишки слабоваты, фрау Фойт.

– Заткнись!

– Как грубо! Передо мной женщина или мужик в юбке. Как ты с ней ладишь?

Фойт резко шагнула в сторону Глебова, но Горин удержал ее за руку.

– Я присмотрю за ним, а ты сообщи обо всем хозяину. Поняла?

Фойт сжала кулаки:

– Поняла.

Она вышла из комнаты.

– Ответь мне на один вопрос, – произнес Алексей, когда он и Горин остались наедине, – Что ты знаешь про Лущина?

– Кого?

– Того парня, что напал на меня в проулке с кинжалами.

– А, – Горин поморщился.

– Так что?

Тот усмехнулся:

– Хочешь знать, кто он и почему хотел тебя убить?

– Но ты ведь знаешь это. Ты заставил его признаться, прежде чем заколол ножом.

Горин зло уставился на него:

– Я о нем ничего не знаю! Понятно?

Алексей смотрел на него – глаза Горина отражали опаску и тревогу и предупреждающе поблескивали. Кто же стоит за Лущиным, раз это пугает такого типа как Горин?

В этот миг раздался грохот, топот, в комнату ворвались люди с оружием, скрутили Горина. Ввели белую как полотно Фойт. Следом вошел Малышев, взглянул на Горина, затем на Алексея. Глебов пожал плечами, насмешливо улыбнулся бывшей сиделке:

– С возращением, фрау Фойт.

Она высоко вздернула подбородок.

Малышев взглянул на Горина:

– Так понимаю, разыскиваемый по подозрению в покушении на убийство?

Горин промолчал.

– Уведите.

Когда арестованных увели, Малышев посмотрел на сидящего на подлокотнике кресла Глебова.

– Ты рисковал, – сказал он.

– Вот если бы ты, получив мое послание, не пришел или пришел бы сюда один, то, да, рисковал, – последовал ответ.

– Думал, что я могу быть с ними заодно?

– Никогда ничего нельзя исключать, не правда ли?

Малышев помолчал.

– Я не знал, что Фойт работает не только на меня.

– Догадываешься, кто за ними стоит?

Малышев закурил, нервно выпустил струю дыма через ноздри.

Глебов невесело усмехнулся:

– Нет, не догадываешься, а точно знаешь.

Малышев кинул на него взгляд исподлобья. Стряхнул пепел прямо на потертый ковер.

– Азеф и Рачковский крепко повязаны. Думаю, что Азеф, увидев тебя в Петербурге, убедил Рачковского, что ты опасен, так как слишком много знаешь и суешь нос не в свои дела.

– Почему же я до сих пор жив?

– Предполагаю, что прежде чем покончить с тобой, Рачковский решил узнать, кто за тобой стоит. Слежка – дело затяжное, поэтому он решил форсировать события: наемник нанес тебе рану, и довольно профессионально, так как не отправил тебя на тот свет, а затем проследил за тобой. Так он узнал о твоем знакомстве с Витте.

– И что теперь?

– Мой тебе совет – уезжай, Глебов. Сегодня же. И как можно дальше.

– А разве тебе и Витте ничего не угрожает?

Малышев кинул хмурый взгляд на него:

– Опять лезешь не в свое дело, Глебов! Это не твоя забота. Уезжай.

_ 45

* * *

Алексей вышел на улицу. Перед ним остановилась коляска, и он увидел смуглое лицо цыгана и его напарника. Если бы Малышев, получив его послание, оказался бы на стороне Горина и Фойт, и пришел бы один, Алексею понадобилась бы их помощь. К счастью, их услугами воспользоваться не пришлось.

Глебов засунул руки в карманы.

– Вы выполнили свою работу, – сказал он. – Передай Костылю, что теперь мы с ним в расчете.

Цыган ухмыльнулся, блеснув золотым зубом. Затем их коляска сорвалась с места и покатила по мостовой.

… Вернувшись домой, Алексей застал прислугу в слезах.

– Что случилось, Арина?

– Украли! – провыла она.

– Что украли?

– Ваш граммофон украли!

– Так, – Алексей выпрямился. Арина утерла нос краем накрахмаленного фартука.

– Ты видела, кто это сделал?

– Да! – Она, обливаясь новой волной слез, уткнулась лицом в подол фартука. – Ворвался цыган, угрожал оружием, потом закрыл меня в кладовке…

Глебов вздохнул. Эх, цыган, цыган!

– Успокойтесь. Все в порядке.

– А как же…

– Еще раз повторяю, все в порядке. Вы собрались в дорогу?

Женщина кивнула.

– Не тяните с отъездом.

Она испуганно уставилась на него.

– Не переживайте. Ничего не случилось. В ближайшее время ваши услуги мне не понадобятся.

– Вы уедете?

– Да, я уеду.

* * *

Сумерки прокрались в комнату, делая очертания предметов нечеткими, а их цвет тусклым, сероватым. Алексей отодвинул край шторы. Никаких сомнений – за ним была установлена слежка.

Алексей отошел от окна. Достал револьвер, проверил барабан, затем положил револьвер на край стола. Если решат убить его, то придут этой ночью.

Возможно, это последняя ночь в его жизни. Но ждать смерти он не собирается. И, прежде всего…

Он достал письменные принадлежности и сел за стол. Стал писать быстро, иногда прерываясь, а затем вновь возвращаясь к письму.

Прошло около часа, Алексей исписал не один лист бумаги и, наконец, поставил в конце размашистую подпись. Затем откинулся на спинку стула, смотря на испещренные каллиграфическим почерком листы бумаги. Он написал в письме все, что хотел бы сказать Лизе при встрече. Письмо – на тот случай, если встреча никогда не состоится.

Глебов запечатал его в конверт, оделся, засунул револьвер за пояс. Спустившись в холл, постучался в коморку швейцара. Спустя какое-то время дверь приоткрылась, и на пороге возник седой мужчина с уставшим помятым лицом. Глебов протянул ему внушительную купюру, затем письмо.

– Это письмо нужно отправить по указанному адресу. Но дня через два.

Оживившийся при виде крупной купюры швейцар кивнул:

– Будет сделано, господин Глебов.

– И еще. – Алексей достал еще одну купюру. – На улице стоят некие господа. Отвлеките их на пару минут.

– Сию минуту, – мужчина ловко перехватил деньги и выскользнул из коморки.

Глебов со стороны наблюдал, как швейцар, выйдя на улицу, постучал в коморку дворника, они перекинулись парой слов и направились к месту, где укрылся от посторонних взглядов один из типов, следящих за Алексеем. Он отступил в сторону, пытаясь от них скрыться. Дворник пронзительно засвистел в свисток.

Воспользовавшись суматохой, Алексей проскользнул вдоль стены дома к ограде, ловко перебрался через нее и исчез в темноте спустившейся ночи.

* * *

Огни в клубе, игривая музыка, карточные столы, привлекающие внимание движения танцовщиц, табачный дым, пары алкоголя и захмелевшая толпа. Многолюдное место – то, что надо.

Алексей, заказав выпивку, несколько минут понаблюдал за карточными столами. Выбрав один из них, он сел за игру.

Игра шла с переменным успехом – Глебов то выигрывал небольшие суммы, то проигрывал. Время тянулось тягостно долго. Но он был начеку. В какой-то момент Алексей заметил среди посетителей, стоящих близ стола, подозрительного типа. Несомненно, по его душу, решил он.

Карты вновь были розданы. Глебов раз за разом стал повышать ставки и выиграл довольно крупную сумму. Игра пошла по очередному кругу, и вновь он стал повышать ставки. Толпа наблюдавших переместилась к их столику. Все внимание было приковано к рисковому игроку. Выигрыш! Толпа загудела, обсуждая куш²⁰⁸ Алексея.

Раздали карты и снова ставки взлетели вверх. Толпа замерла в ожидании исхода. Оставшийся один на один с Глебовым чрезмерно азартный соперник не желал сдаваться. На кон было поставлено имение. Помещик ждал. Глаза его лихорадочно поблескивали, а пальцы рук подрагивали. Алексей с легкой ухмылкой на губах, с прищуром, смотрел на него. Толпа напряженно ждала его решения. Глебов поддержал ставку. Стали вскрывать карты. Помещик выложил карты на стол. Толпа одобрительно загудела.

– Неплохая комбинация, – сказал Алексей. Наклонился вперед и медленно, подогревая интерес толпы, выложил карту за картой.

Наступила тишина. Помещик уставился на карты Алексея, не веря своим глазам. Глебов неторопливо закурил сигару. Толпа взревела. Игрок перевел остекленевший взгляд на Алексея и сорвался с места. Его стул упал, брякнув спинкой о пол. Толпа замолкла и, ахнув, расступилась, увидев в его руках револьвер.

– Мне не жить!

– Не делайте этого, – предупредил Глебов.

Но тот его будто не слышал. Поднял руку, навел револьвер на Алексея:

– И тебе тоже!

Прогремел выстрел. Глебов рухнул вместе со стулом на пол, его рубашка на груди окрасилась алым. Игрок перевел револьвер на себя и выстрелил…

– Убили!

– Нужно вызвать полицию!

Толпа запаниковала, засуетилась, стали быстро расходиться. Общаться с полицией никто не хотел.

Полиция прибыла довольно быстро. Прикрыли трупы простынями. Допросили служащих. Сгрузили убитых на носилки, вынесли на улицу, погрузили на телегу и повезли прочь.

…Преследователь Глебова все это время наблюдал со стороны. Ему ничего не пришлось делать. Все разрешилось само собой. Глебов убит – работа сделана.

* * *

Телега, трясясь и треща, катила по булыжной мостовой. Жандармы, сидевшие по краям телеги, хмуро смотрели друг на друга. Какое-то время ехали молча.

Светало. Телега свернула за угол и остановилась. Один из жандармов перебрался вглубь телеги и отдернул простыню с лица убитого. Наклонился, разглядывая его лицо.

– Ну, здравствуй, Глебов.

Алексей медленно открыл глаза. Усмехнулся:

– Рад видеть тебя, Гришка.

– Конечно же, рад. Едва успели. Сразу тронулись в путь, как только получили твое письмецо.

– Я ваш должник.

– Само собой.

– А что наш «злостный игрок»? – Алексей повернулся к «трупу». – Антон! Спишь, что ли?!

Гришка слегка поддал мыском сапога под бок Антону. Тот охнул, сел, держась за бок:

– Ну, вы скоты!

– Храпа твоего еще не хватало, – Гришка осмотрелся по сторонам. Алексей перемахнул через бортик телеги.

– Что, подремать нельзя?! Я две ночи не спал! – Антон выкарабкался наружу вслед за Глебовым.

– Зато выглядел правдоподобно, – усмехнулся кучер. Второй жандарм хрипло рассмеялся.

– Расходимся, – дал распоряжение Алексей, надевая пальто. Шутки прекратились. Антон и Гришка быстро сменили верхнюю одежду, ненужную спрятали в соломе в телеге. Компания без лишних слов разделилась: Алексей, Антон и Гришка зашагали в одну сторону, а кучер с «жандармом» на телеге заколесили в противоположную.

* * *

– У тебя большие неприятности, – произнес Гришка.

Глебов кивнул. Они втроем сидели в одной из комнат в ресторане Палкина, вдали от посторонних глаз, а Алексей вкратце посвятил их в курс своих нынешних дел.

– Что собираешься предпринять? – Антон облокотился на стол.

– Лягу на дно. Нужно обождать пару дней. Все решится. А вам стоит как можно скорее покинуть Питер.

– Мы так и поступим. Но и ты… Поехали с нами, Глебов.

– Нет. Я не могу.

– Слушай, Глебов, если все дело в твоей бабе… – Антон замолчал под суровым взглядом Алексея, – Ах, да, пардон, не бабы, вы же люди иного круга…

Гриша остановил его, положив руку на его плечо. Антон, нахмурившись, откинулся на спинку стула, а Гриша посмотрел на Алексея:

– Мы с тобой съели не один пуд соли, друг. И если тебе нужна помощь – мы поможем.

– Я ценю это. И вы уже помогли.

– Алексей, Антон прав, тебе нужно поехать с нами.

– Я уже все сказал.

Антон хохотнул, кинул взгляд на Гришку:

– Ты думал, что он свою бабу на тебя променяет? Не видишь что ли, она его к юбке своей привязала.

Глебов раздраженно взглянул на Антона, затем на Григория:

– Я уже начинаю жалеть о том, что позвал вас.

Гришка вздохнул:

– Легавые скоро просекут, что ты жив. И тогда начнут на тебя охоту. И если дело только в твоей жене, то мы и здесь подсобим.

– Подсобите? – Алексей смерил их бесстрастным взглядом, усмехнулся. – Каким же образом?

Гриша замолчал, а Антон наклонился вперед, и, сложив руки на столе, сказал, глядя Глебову в глаза:

– Похитим и увезем, куда твоей душе угодно.

Бровь на лице Алексей непроизвольно поползла вверх:

– Спятил?

– Вполне серьезно.

Глебов взглянул на Гришку, но по выражению его лица понял, что тот с Антоном солидарен.

– М-да, – медленно произнес Алексей. – И как давно вы это придумали?

Затем заговорил очень спокойно, но сухо:

– Возможно, я попрошу вас это сделать. Когда-нибудь. Но не сейчас и не здесь. И мой вам совет, не рискуйте нашей многолетней дружбой, ради того, чтобы вернуть меня в общее дело. Вам ясно?

Лицо Антона покрылось красными пятнами:

– Иди к черту!

– И вам не хворать. Всего хорошего.– Глебов поднялся и зашагал к выходу.

– Алексей, постой! – Гришка догнал и остановил его. – Не кипятись! Мы же не чужие люди. Пойдем. Посидим, поговорим. Столько времени не виделись. – Он взглянул на Антона. – Антон, извинись.

– Еще чего! – огрызнулся тот, но под суровым взглядом Гришки, замялся и сердито буркнул: – Да ну вас! Я больше и слова не скажу!

– Вот и прекрасно. – Гришка добродушно посмотрел на Глебова. – Пойдем.

Они вернулись за стол. Глебов с растущим недоверием смотрел на приятелей: Антон все еще сердито пыхтел, а Гриша разливал горькую в рюмки.

– Давайте выпьем за крепкую мужскую дружбу, – предложил он.

Чокнулись, молча выпили.

– Вы должны сегодня же уехать, – сказал Алексей, ставя рюмку на стол. – Наверняка случаем в клубе уже заинтересовалась полиция. Когда поймут, что это дело рук не местных, начнут искать гастролёров.

– Во-во, и я о том же! – сказал Антон. – Тебя кинутся искать все, кому не лень!

– Не переживай, мы уедем, – ответил Гришка. – Только вот развлечёмся немного.

Он позвонил в колокольчик, явился официант, Гришка с ним пошептался, тот подобострастно кивнул, удалился. Через минуту в комнату вплыли три миловидные девицы. Алексей хмуро взглянул на Гришку, тот лишь с улыбкой пожал плечами.

Девицы составили им компанию, постарались разрядить обстановку. Глебов же становился все хмурнее, чем больше блондинка, сидящая с ним рядом, оказывала ему свое внимание и благосклонность. Ее рука легла ему на колено, затем медленно стала продвигаться по его бедру. Алексей перехватил ее руку, убрал. Отказался от очередной рюмки водки, встал.

– Я ухожу.

– Эй, Глебов, расслабься! Раньше ты не вел себя как монах. Или твоя жена сделала из тебя скопца²⁰⁹? – Антон заржал, как лошадь.

Алексей дал ему основательный подзатыльник. Зубоскал подскочил на ноги:

– Эй! Да я тебя…

– Лучше заткнись, – предупредил Глебов.

Гришка тот час вклинился между ними:

– Эй, остыли! Остыли, парни!

Он обернулся к девицам:

– Брысь отсюда!

Девушки сгребли купюры со стола и быстренько исчезли.

– Я тоже ухожу. – Алексей поправил галстук и манжеты.

– Останься еще ненадолго. Прошу, присядь, друг.

Алексей пристально посмотрел на Гришку, затем прищурился и усмехнулся.

– Да что это я, в самом деле, ведь давно не виделись. Да и когда еще увидимся, – он хлопнул приятеля по плечу, затем протянул ему руку. – Без обид?

Гришка расплылся в улыбке, крепко пожал ее:

– Без обид, друг.

Глебов его по-братски обнял, снова похлопав по плечу. Взглянул на хмурого Антона, затем направился к столу и заявил:

– А вот он пусть извинится.

Антон мгновенно перевел взгляд на Алексея, ноздри его вздулись от негодования:

– Не в жизнь.

Алексей вальяжно сел на стул, закурил:

– Тогда я с ним пить не буду.

Гришка предостерегающе посмотрел на Антона. Тот засунул руки в карманы:

– Антоха, на пару слов, – сказал он, отводя его в сторону. Они довольно бурно перешептывались какое-то время, повернувшись к Глебову спинами. Затем вернулись к столу.

– Мне как, перед тобой на колени пасть, барин, или пары слов хватит? – съязвил Антон.

Глебов усмехнулся:

– Пары слов хватит.

– Ну, извини.

– А давайте-ка выпьем, – предложил Гришка, раздавая разлитую по рюмкам горькую. – За наше партнерство и дружбу.

– За нас, – согласился Алексей, чокаясь с ними…

Через пятнадцать минут, захмелевший Глебов, ощущая неимоверную усталость, вяло, заплетающимся языком заявил:

– Все. Я пас… Да и вам пора.

Гришка снисходительно улыбнулся:

– Да, пора.

– Если что, не держите на меня зла… Да и я не буду…

– Безмозглый идиот! – выругался Антон и взглянул на Гришку. – И что, мы так и позволим ему остаться в Питере?

Гришка усмехнулся. В этот момент Глебов рухнул на стол.

Антон уставился на него:

– Чего это он?

– Барбитурат²¹⁰. – Гришка, встал с места, усадил спящего Алексея на диван.

– Что это на тебя нашло? – Антон проскользнул к двери, осторожно осмотрелся.

Гришка развязал галстук на шее Алексея, расстегнул ворот его рубашки:

– Я подумал, что твоя идея-то не плоха.

– В смысле?

– В смысле похищения. Вот только, похитим не его жену, а самого Глебова.

– Ты псих! Да он нас порвет за это!

– Не боись. Когда мы привезем его кралю, он сменит свой гнев на милость. Помоги мне.

Они с двух сторон подхватили Глебова под плечи. Антон покачнулся под тяжестью ноши, вздохнул:

– Отступать некуда.

– Вывезем его из города от греха подальше. А там уж разберемся…

В общий зал вышли, изображая пьяных. Гришка щедро расплатился с подскочившим к ним официантом, во все горло потребовал подогнать извозчика. Антон, раскачиваясь с повисшим на его плече Алексеем, попытался распевать романс, потом шумно извинялся перед посетителями – как никак время движется к полудню, а господа уж в дребедень набрались горькой. Какая наглость! Администратор быстренько предоставил им извоз. Их приветливо, бережно и аккуратно проводили к выходу. На пороге же столкнулись с некими господами, один из которых, завидев Антона и Алексея, с ужасом метнулся в сторону. Когда компания покинула ресторан, бледный господин посмотрел на своих приятелей ошарашенными глазами.

– Что с тобой? – спросил один из них.

– Так это… – он с шумом втянул воздух. – Вы разве не заметили?

– Что именно?

– Так это… те самые… Что сегодня друг друга постреляли в клубе…

Приятели рассмеялись:

– Тебе что, теперь они повсюду мерещатся? Пора, брат, полечить нервишки. Съезди на курорт на воды…

– Не то тебя водяра изведет.

– У тебя, приятель, белая горячка…

* * *

Во дворе их ждала карета – на козлах все те же кучер и «жандарм», но уже не в жандармских шинелях, а в ливреях²¹¹.

Троица забралась внутрь, дверца захлопнулась и карета заколесила по мостовой.

Антон устало зевнул, с завистью посмотрел на спящего безмятежным сном Глебова.

– Сколько он проспит?

– Часов шесть-десять, – ответил Гришка, выглядывая в окно. Столица казалась ему беспокойной и по-настоящему опасной. И дело было не только в полиции, но и в непредсказуемых донельзя участниках революционных беспорядков. Не ровен час…

Антон вновь зевнул:

– Раз Глебов спит, то и мне не грех прикорнуть немного. Три дня почти без сна, – он вновь зевнул, поудобнее устроился на сидении и натянул шляпу на глаза.

На выезде из города их остановили на заставе²¹² для проверки документов.

Документы были выправлены как положено, так что по данному поводу Гришка не переживал. Но если дело дойдет до осмотра кареты, то…

Экипаж стоял на дороге, ожидая своей очереди. Гришка выбрался наружу, перекинулся парой фраз с «кучером и лакеем», давая им распоряжение. Осмотрелся. Выкурил папироску и направился к посту. Переговорил с караульным офицером, предъявил документы, вернулся к экипажу. «Кучер и лакей» тихонько разговаривали, но завидев «хозяина», умолкли.

Гришка открыл дверцу кареты, собираясь забраться внутрь, и… Глебов исчез!

– Антон! – рявкнул он на спящего приятеля, но тот не шевельнулся. Гришка грубо потряс его за плечо. Антон застонал, пробубнил что-то, но так и не проснулся.

– Черт! – выругался Гришка и осмотрелся по сторонам. Не было смысла кидаться в поиски – Глебова и след простыл.

Сверху с козлов наклонился кучер.

– Вы чего, ваше благородие?

Гришка в сердцах махнул рукой:

– А, растяпы! Глебова профукали!

– Чего? – не понял кучер. Его напарник тоже недоуменно уставился на Гришку.

Гришка не стал объяснять.

– Поехали уж, – сказал он, забираясь в карету.

Экипаж заколесил по дороге, преодолевая заставу с поднятым шлагбаумом, а Гришка хмуро уставился на спящего Антона, перебирая в голове последние события. Вот он подмешивает Глебову барбитурат, пока тот выясняет отношения с Антоном. Вот он не дает Глебову уйти, тот по приятельски хлопает его по плечу, обнимает, опять хлопает по плечу…

Гришка постучал кулаком по лбу. Вот дурак! Да Глебов же ловко обшмонал его карманы, проверил, что в них есть! Затем они как полные кретины повернулись к нему спиной, чтобы он не прочел по губам, о чем они говорят. А тем временем Глебов подменил рюмки, переставив свою со снотворным Антону! И ведь точно рассчитал, что на уснувшего Антона никто не обратит внимание, так как тот не спал несколько суток!

Гришка вдруг всполошился, заглянул под сидения и быстро вытащил сумку, в которой лежал их общий куш от аферы в игровом клубе. Деньги были на месте – Глебов ничего не взял. Гришка закрыл сумку и вернул ее на прежнее место. И на том Глебову спасибо – ведь мог забрать деньги!

Усевшись на место, Гришка уставился на захрапевшего с присвистом Антона. Эх, авантюра с похищением Глебова не удалась. Жаль. А ведь хотелось помочь приятелю вернуться к прежней жизни. Не судьба. Ну, попытка – не пытка. Главное, чтобы Глебов не держал зла и понял их правильно. Гришка закрыл глаза. А ведь было время, когда они вместе – Гришка, Глебов, Костик Абрамович и Антон – проворачивали не хилые делишки! Теперь нет ни Абрамовича, ни Глебова, и нет прежней бравады и удачи…

* * *

Глебов ехал в почтово-пассажирском дилижансе, направляющимся в Петербург. Пассажирам, ехавшим рядом, не было дела до него – «мужчины без дорожного багажа», севшего в экипаж на заставе. Каждый был занят по-своему: кто спал, кто тихонько беседовал, кто жевал что-то из съестного.

Глебов же сидел между тучной женщиной и интеллигентным старикашкой в пенсне. Старик читал газету, женщина беседовала с соседкой напротив, обсуждая рецепт рыбного пирога. Алексей, натянув шляпу на глаза, казался спящим. На самом деле его обуревали тревожные мысли и чувства. Он был огорчен поступком приятелей. Когда-то работающая слаженно под его руководством команда, стала неуправляема. «Что на них нашло? Бог знает, что стоит за их помыслами, но все это, ой, как, не своевременно! Помимо всех остальных забот и напастей, свалились и эти!» – Алексей вздохнул. – «Я должен вернуться в Петербург. Если известно, кто стоял за наемником Гориным, то с фанатиком Лущином еще ничего не ясно. Что же кроется за покушением с ритуальными кинжалами, которое совершил Лущин? Лущин – пешка, кто-то заставил его совершить покушение, но кто?»

Судя по символам и латинским надписям на кинжалах, Лущин принадлежал к одной из тайных организаций, о которых Алексей слышал еще в период своей студенческой молодости. И кому же он перешел дорогу? Алексей чувствовал, что если он узнает этот секрет, то это знание станет ключиком к чему-то очень важному. Самое главное сейчас выиграть время. Иначе…

_ 46

* * *

Рано утром Глебов был уже в Императорском Санкт-Петербургском университете: было необходимо найти профессора Платонова²¹³.

Профессор оказался в университете, несмотря на то, что всем было не до учения: студенты, охваченные революционными идеями, не желали учиться, а преподаватели – люди образованные и интеллигентные, каждый на свой манер, считали необходимым внести вклад в происходящее. Занятия не шли, тем более не так давно возле университета состоялось столкновение между студентами и полицией, что было чревато и грозило последствиями и для студентов, и для преподавателей, и для самого университета.

Алексей застал профессора в кабинете. Платонов кинул взгляд на постучавшего в дверь Глебова, продолжил перебирать документы, часть из которых перекладывал в саквояж.

– Здравствуйте, профессор. Я от Василия Ивановича, – Глебов протянул Платонову письмо – как и в ранние студенческие времена, он с ловкостью подделал письмо от сейчас уже бывшего ректора университета Сергеевича²¹⁴, лекции по истории права которого когда-то посещал.

Профессор вновь взглянул на Глебова, взял письмо в руки, вскрыл, быстро прочел, затем посмотрел на непрошенного гостя.

– Прошу прощения, не знаю вашего имени…

– Алексей Петрович.

– Алексей Петрович, я глубоко уважаю Василия Ивановича – он мой наставник, мой учитель. Но, к сожалению, у меня очень мало времени. Так, что вас ко мне привело?

Глебов вынул из внутреннего кармана сложенные листки бумаги, развернул и положил их перед профессором на поверхность стола.

Платонов поправил на переносице очки и внимательно изучил нарисованные Алексеем по памяти знаки, прочитал надписи на латыни.

– Что вы можете сказать, профессор? Какой организации, тайному обществу они принадлежат?

Профессор вновь взглянул на рисунки, пожал плечами:

– Я не особо сведущ в данном вопросе. Лучше всего об этих символах вам мог бы рассказать профессор Московского университета Василий Осипович Ключевский²¹⁵ – его некоторое время интересовала данная тематика.

Алексей покачал головой:

– К сожалению, дело не терпит отлагательства.

Профессор помолчал. Затем прошел к шкафу и стал быстро просматривать полки с книгами. Вынул одну из них, полистал, ткнул пальцем, показывая Глебову рисунки:

– Треугольник, с помещенным внутрь него оком – Лучезарная Дельта, иначе, всевидящее око – знак просвещенности и принципа сознания, символ осознания и внимания, которое каждый должен проявлять по отношению к миру. Звезда с пламенем на пересечении лучей – Пламенеющая звезда, знаменует жизненную силу и дух, наполняющий всю природу, а также ум, освещающий все дела и направляющий на верный путь. Изображение круга с точкой в центре это Солнце. Оно символизирует истину, мужество и правосудие. Все эти символы связаны с Орденом вольных каменщиков. Слышали о таких?