Инга Самойлова
На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре
Азеф кивнул. Его глаза алчно загорелись.
Аликс продолжил:
– Мне необходимо получить ваши банковские реквизиты, месье Азеф, чтобы обозначить их в нашем договоре для последующего перевода на ваш счет обусловленной компенсации. Текст договора я вышлю вам с посыльным сегодня вечером. Вам надлежит ознакомиться с его содержанием, подписать и выслать обратно.
Евно нахмурился. Сказанное де Го ему не понравилось. Ведь после того, как он подпишет соглашение, у де Го на руках окажется копия его подписи, каковую можно использовать для любой незаконной операции с его банковским счетом, коий он также должен был сообщить.
Алексей же с удовлетворением отметил про себя, что Азеф попался на уловку: запрос подписи на договоре – это был так называемый ложный след, сосредотачивающий внимание Азефа на вещах, по сути, не столь важных.
– Здесь есть определенный риск для меня, – заявил Евно.
Аликс де Го изобразил удивление, затем мило, снисходительно улыбнувшись, сказал:
– Ну что вы, месье Азеф, ни в коей мере! Но все же, если вас беспокоит данное обстоятельство, я обсужу его с мистером Смитом. Сегодня же отправлю ему телеграмму и, возможно, он изменит некие условия.
На этом они и распрощались.
На следующий день вновь состоялась встреча. Де Го опоздал, но явился воодушевленный и оптимистично настроенный. После обмена приветствиями он сообщил:
– Мне удалось обо всем договориться, месье Азеф, так что вам больше нет нужды подписывать соглашение – как только деньги будут доставлены в Россию, вам нужно будет приехать в эту страну и собственноручно подписать отпускной ордер, что произойдет в присутствии независимого нотариуса. Расходы на нотариальное заверение будут, как мы уже говорили ранее, покрыты из специального фонда.
– Меня это устраивает, – Азеф кивнул.
Де Го смотрел на него, улыбаясь. Если вчера он намеренно пошатнул доверие Азефа, то сегодня он своим сообщением развеял страхи и сомнения жертвы. Однако Алексей не доверял Евно – тот явно продумывал способ, как нагреть глупого америкашку Смита и его поверенного де Го.
– У меня для вас замечательные новости, месье Азеф. Вчера мне удалось, наконец, оформить депозитарный сертификат, так что в самом ближайшем времени сделка придет к успешному завершению, и мы все сможем вздохнуть с облегчением.
– Замечательно.
Аликс де Го кивнул и продолжил:
– Однако возникают некоторые сложности, месье Азеф. Как вы знаете, мистер Смит уехал и на данный момент не имеет возможности вернуться в Париж. У меня же осталась совсем небольшая сумма из оставленных мистером Смитом денег. Мне пришлось наличными заплатить за сертификат, сегодня предстоит заверить аффидевит70 на ваше имя в суде. Предстоят еще некоторые расходы, связанные с оформлением документов – для ускорения дела приходится оказывать финансовую помощь госслужащим… – де Го сделал своеобразный жест – потер большим пальцем средний и указательный пальцы. – Вы меня понимаете?..
Евно стушевался, а его собеседник продолжил:
– Нам придется ждать возвращения мистера Смита или же найти необходимую сумму сейчас и не терять время на ожидание.
Азеф напряженно молчал. Алексей решил его подтолкнуть:
– Из последней телеграммы мистера Смита, я понял, что власти намерены конфисковать имущество Смитов. Если мы не сможем вывести деньги из страны, то все наши усилия пойдут прахом.
– Какая сумма вам необходима, месье де Го?
Аликс назвал сумму, отчего Азеф запыхтел:
– Это большие деньги!
Де Го вздохнул:
– Ну, что же, будем ожидать средств от мистера Смита…
Азеф беспокойно заерзал на стуле. Стул опасно заскрипел, а де Го замолчал.
– Я дам вам необходимую сумму, – выдавил из себя Евно, – но при условии, что вы гарантируете мне возврат.
– Несомненно, месье Азеф. Ведь десять процентов капитала Смитов выделены в фонд на покрытие прямых расходов обеих сторон. Вы сможете получить ваши деньги из этого фонда, когда деньги будут перечислены на специальный счет, – заверил его де Го.
– Мне нужна расписка, – потребовал Евно.
Де Го осторожно кивнул.
– Справедливо. Что ж, месье Азеф, мы увидимся с вами пополудни здесь же. Вы привезете деньги, а я передам вам расписку…
В полдень Азеф привез необходимую сумму, а де Го передал ему расписку, которую Евно принялся досконально изучать. Аликс ловко просчитал скрепленные в пачку купюры и положил в портфель.
– Теперь мы сможем полностью подготовить всю документацию, необходимую для перевода денег в Россию, – произнес он.
Азеф взглянул на портфель, сложил расписку пополам и аккуратно положил во внутренний карман.
Они пожали друг другу руки и на этом распрощались.
_18
* * *
Азеф увидел де Го, сидящего на высоком стуле возле барной стойки, и поначалу не узнал этого, как ему казалось, оптимистичного господина. Де Го был пьян. Не просто пьян, а пьян в стельку, вдрабадан. Одежда его была неопрятной, галстук съехал набок, на манжетах отсутствовали бриллиантовые запонки, которые Евно видел у него несколько раз, а взлохмаченные волосы напоминали гнездо нерадивой птицы.
В полнейшем недоумении Азеф подошел к нему и остановился рядом. Пьяный де Го даже не заметил его, хотя не заметить грузного Азефа было невозможно. По крайней мере, вменяемому человеку, но Аликс де Го к разряду «вменяемых» сейчас не относился. Между тем тот смотрел на свой пустой бокал и продолжал донимать бармена.
– Жак, ты понимаешь… Казино… Казино это такая штука… Зашел и п-фу, – он развел руки, как фокусник, – всё – денег нет! Я все проиграл, ты понимаешь, все… Даже запонки… Я банкрот!
– Месье де Го! – окликнул его раздраженный Азеф.
Де Го повернул голову, некоторое время непонимающе смотрел на Евно, затем на его лице расплылась пьяная улыбка:
– Ба, месье Азеф!
Затем лицо де Го сморщилось, он отвернулся, плечи его дрогнули и он заплакал.
– Перестаньте, де Го. На вас смотрят! – сквозь зубы прошипел Евно. – Пойдемте. – Он подхватил Аликса под руку и бесцеремонно увел в укромный тихий уголок помещения – подальше от посторонних глаз. И тут же накинулся на него с расспросами:
– Потрудитесь объяснить мне, что происходит!
– Что происходит? Меня посадят, вот что происходит! Денег больше нет: моих, ваших, тех, что дал Максимилиан! Ничего нет!
– Вы проигрались! – прогромыхал Евно.
– Вы даже не представляете, на сколько! – Аликс схватился за голову.
– Вы, низкий мерзкий букашка, верните мне мои деньги! – завопил Азеф.
Де Го уставился на него остекленевшими глазами.
– Но у меня нет денег. Нет! Нет ничего! – Он вновь схватился за голову.
Азеф разъяренно накинулся на него, схватил за грудки, прижал к стене. Де Го смотрел на него все такими же шальными глазами.
– Я хотел выиграть деньги… Вернуть долги… Если бы у меня было сорок тысяч, я смог бы заполучить деньги Смитов… – будто в бреду сознавался он.
– Ты хотел обокрасть Смитов?
– Обокрасть? Они обворовывали своих же соотечественников. Роскошествовали на эти деньги! Хватит им жировать, пусть поживут, как все! Думаете, Макс Смит заслуживает эти деньги? Он глуп, бездарен, жаден! Такие же – всё семейство Смитов! Они не заслуживают этих денег! А я могу воспользоваться ими достойно! Если бы у меня было сорок тысяч… тогда я смог бы оформить документы так, что все досталось бы мне! Нет, нам! Нам, месье Азеф! Двенадцать миллионов! Двенадцать! Но ни у меня, ни у вас нет сорока тысяч! Мы всегда будем бедными! А я окажусь в тюрьме. Через день-другой меня арестуют и деньги уйдут навсегда. А ведь был шанс! Нужно всего лишь сорок тысяч…
Азеф отпустил де Го. Он лихорадочно думал.
– У меня есть такая сумма, – сказал он.
Де Го поднял голову и посмотрел на него с надеждой, затем его взгляд потух.
– Невозможно.
–У меня действительно есть такая сумма.
– Если так… Я могу сделать вас богатым!
– Где гарантии?
Де Го лихорадочно думал.
– Максимилиан Смит мне доверяет. Я его официальное доверенное лицо. Я передам вам часть очень ценных бумаг, и мы вместе будем владеть целым состоянием, которое заберем у Смитов… Мы получим все деньги, месье Азеф, все деньги Смитов! – убеждал де Го, взяв Азефа за плечи и смотря ему в глаза. И Азеф поверил. Поверил, что так и будет. Он увидел себя миллионером, которому уже ничего не надо бояться: не надо лгать эсерам и полиции, и опасаться, что либо те, либо другие отмстят за предательство.
– Думаете, я поверю такому мошеннику, как вы? – Азеф презрительно рассмеялся. Затем заявил:
– Завтра я приеду в ваш дом с деньгами. Со мной будет нотариус. Не вздумайте меня обмануть!
* * *
Азеф явился в полдень вместе с щуплым нотариусом. При нем была нужная сумма.
– Месье Густав проверит документы и составит договор. Деньги должны быть переправлены на мой счет в российский банк.
– Э, нет, месье Азеф. Мы откроем общий счет и сможем снять с него деньги только вместе! – заявил де Го.
– Я хотел бы взглянуть на документы, – отметил нотариус.
Де Го и Азеф посмотрели на почтенного старичка.
– Конечно, месье, – ответил де Го. – Надеюсь, месье Азеф сказал вам, насколько все происходящее конфиденциально.
– Да, месье.
Аликс де Го расстегнул портфель и вынул папку с документами.
– Я хотел бы видеть деньги, – заявил он, не выпуская папку из рук.
Азеф открыл саквояж.
– Позвольте, – Аликс аккуратно вынул из саквояжа пачку банкнот и, убедившись, что это не кукла71, кивнул. Затем передал нотариусу документы.
Месье Густав расположился за столом, поправил очки на носу и открыл папку.
– Что здесь происходит?! – раздался громогласный голос позади, все обернулись и в дверном проеме увидели крупную высокую фигуру Максимилиана Смита.
– Максимилиан? – изумился де Го, и в его глазах отразилась паника. – Но ты же…
– Что здесь происходит, черт возьми! – повторил Смит, и, не дождавшись ответа, прошел к столу. Быстро перебрав документы, он посмотрел на де Го. – Вы решили меня обокрасть?! – завопил он, сметая документы со стола.
Нотариус поспешно вскочил на худые ножки, сжимая в руках свой портфельчик.
Смит грозно и гневно посмотрел на него.
– Вы кто? Уходите прочь! Вон!!!
Старикашка поспешно юркнул к выходу.
Смит смерил гневным взглядом Азефа, затем де Го.
– Как ты мог, Аликс? Ты был моим другом все эти годы!
– Другом? – Де Го нехорошо, не по-доброму рассмеялся. – О какой дружбе можно говорить, когда дело касается таких денег?
Почуяв, что дело пахнет жареным, Азеф потянулся к своему саквояжу.
– Стоять! – завопил Максимилиан Смит.
– Я хочу уйти, месье. Разбирайтесь тут между собой сами.
– Никто отсюда не уйдет! – заявил Смит, вынимая револьвер из-за пояса и наводя на Азефа. – Я вызвал полицию, они будут здесь с минуты на минуту!
Евно побледнел. Смит держал их обоих под мушкой.
– Ты ведь помнишь, Аликс, моего друга комиссара Жюстена? Он сгноит вас в тюрьме! – затем он посмотрел на Азефа. – Кидай саквояж сюда!
Евно не двинулся с места.
– Отдайте ему саквояж, Азеф! – услышал он тревожный голос де Го.
Азеф нехотя швырнул саквояж к ногам Смита и когда тот, опустил взгляд на сумку, потянулся к револьверу за пазухой.
Де Го опередил его. Выхватил из-за пазухи револьвер. Раздался выстрел. Смит схватился за грудь, его рубашка окрасилась красным, и он рухнул на пол.
– Черт, ты убил его! – воскликнул Азеф. Де Го с безумным видом приблизился к убитому.
– Ты сам виноват! Сам! – вопил он как безумный, махая револьвером.
Азеф сделал шаг в его направлении, но де Го резко навел на него дуло. Глаза его были безумными, лицо искажено.
Евно предусмотрительно поднял руки.
– Я только хочу забрать свои деньги, – сказал он.
– Если ты сделаешь хоть шаг ко мне, я убью тебя, жирная свинья! – де Го безумно рассмеялся. – Сейчас здесь будет полиция! Полиция! Я слышу их! Они уже за окном, они уже здесь! Ты слышишь их, Евно Азеф?
Азеф прислушался, покрывшись холодным потом. Нащупал рукоятку револьвера. Он не хотел быть пойманным полицией, но и не хотел уходить без своих денег!
– Давай спрячем труп, Азеф?! Да, давай, спрячем! Я думаю, он войдет в шкаф! Придет Жюстен, а мы просто будем пить кофе! Он ничего не заподозрит, я обещаю!
– Ты спятил, – просипел Азеф. Его руки вспотели и пальцы, сжимающие рукоятки револьвера не хотели слушаться.
– У тебя есть револьвер? Ты хочешь пристрелить меня, Азеф? – Де Го затряс оружием в сторону Евно, готовый в любой момент выстрелить. И выстрелил. Но мимо.
Азеф поднял руки.
– Я отдам, отдам тебе оружие, – сказал он. – Вот возьми.
Он двумя жирными пальцами вынул оружие и положил его на пол. Пнул его ногой, но не совсем к де Го.
Когда Аликс де Го потянулся за оружием, Азеф схватил стоящий рядом стул и швырнул его в сумасшедшего. Раздался удар, выстрел.
Азеф кинулся к выходу. Побежал по лестнице, перескакивая ступеньки. А вслед раздалось еще несколько выстрелов.
* * *
Алексей выстрелил еще пару раз, оружейные хлопки громыхали, но не оставляли отверстий. Холостые патроны. Затем прислушался. Шаги Азефа стихли. Засунув оружие за пазуху, он подошел к лежащему на полу Малышеву. Тот открыл глаза.
– Вставай, все закончилось. – Алексей протянул ему руку. – Ты несколько раз забывал говорить с акцентом.
– Продолжаешь учить «ремеслу»? Уволь, надеюсь, мне больше подобным не придется заниматься.
– Кто знает. – Алексей присел на корточки и открыл саквояж. Деньги. Почему они не вызывают чувство удовлетворения и радости?
– И что теперь?
– Покончим с бандой. Старикашка наверняка доложил полиции. Устроим небольшую встречу…
* * *
Валет получил записку от Ала. Тот сообщал, что ждет его в доме, снимаемом им последние несколько дней. Наглость афериста привела Валета в бешенство, усилив желание самому собственноручно пустить кровь наглецу.
В доме, куда Валет пришел со своими головорезами, было тихо. Быстро прошерстив комнаты, но никого не обнаружив, собрались в гостиной, где на столе, выставленный на вид, стоял саквояж. Валет кивнул Жану, тот открыл саквояж и передал боссу. В сумке были деньги и какие-то бумаги.
Валет жестом подал сигнал всем уходить. И тут раздался шум, и в комнату ворвались флики72. После короткой потасовки полиция скрутила банду.
Комиссар полиции открыл саквояж:
– Деньги и поддельные документы? Хотел провернуть аферу, Валет?
– Да, что ты, комиссар, я этим не занимаюсь.
– А бумаги-то заляпаны в крови! Замочил уже кого-то? Где труп?
– Какой труп, начальник?
– Не юли, Валет! Все равно сознаешься. Грузите их, парни. – Комиссар с ухмылкой посмотрел на главаря банды. – В участке поговорим.
– Меня подставили, начальник! – злобно прорычал Валет, когда его и его ребят повели к выходу.
– Как же! – буркнул себе под нос комиссар. Даже если Валета и подставили, все одно: лучше посадить этого мерзкого гада вместе с его бандой, натворивших уйму грязных дел, чем отпускать их на свободу.
* * *
– Теперь де Го и Максимилиана Смита считают покойниками. По крайней мере, какое-то время, – произнес Алексей, расположившись удобно в кресле и попивая из бокала дорогое французское вино.
– Нас могут подать в розыск, – заметил Малышев, в руке которого тоже был бокал – он сделал глоток и отставил его в сторону.
– Поэтому необходимо изменить внешность и поскорее убраться из города.
– А как же Азеф? – в голосе Малышева послышалось неодобрение.
Глебов кинул на него взгляд, затем отвернулся.
– Азеф – предатель. Работает только на себя.
– Нет доказательств.
– И не будет.
– Мы не закончили дело. – Резкость в тоне Малышева раздражала. Звучала как предостережение.
Алексей вздохнул. Посмотрел на искрящееся на свету красное вино. Для кого он это делает? Лиза оставила его и ушла к идеалисту Шмиту. Он же – может скрыться так, что его не найдут. Тогда зачем? Защищает Лиз, хотя и не может простить? И не простит. Даже если она будет умолять его об этом. Он доверял ей, верил в ее искреннюю любовь к нему, настоящую любовь, а она…
– Так что? – вывел его из задумчивости Малышев.
Глебов слегка вздрогнул, затем вздохнул и неторопливо сделал глоток из бокала.
– У нас мало времени… Но есть один метод. – Он посмотрел на Малышева.
– Какой?
– Шантаж.
Малышев нахмурился.
– Шантаж?
– Да, шантаж. Если Азеф действительно таков, каким я его считаю, он запаникует. Вот тогда его можно прижать к стенке, и он расколется…
* * *
Азеф паниковал. Который день он получал разоблачительные записки от неизвестного или неизвестных. Они всё знали о нем! Евно боялся. Боялся по-настоящему, как никогда в жизни не боялся.
Получив очередное письмо и прочитав его, он тут же сжег его в камине. Его трясло. Он не знал, кто это и что от него хотят. Невидимый враг. Если бы это были сотоварищи по партии, то они давно бы явились по его душу и совершили бы расправу. Если это полиция, то незамедлительно последовал бы арест. А автор или авторы писем не выдвигали никаких требований. Кто же? Кто?! Азеф решил бежать – бежать как можно дальше. Лучше в Америку – там его не достанут ни те, ни другие, ни третьи.
Собравшись, он выскочил на улицу. Он заберет с собой Мадлен. Жена ему наскучила, к тому же была истиной революционеркой – наивная! А вот Мадлен – яркая, страстная Мадлен – он заберет ее с собой!
Азеф шел быстро по улице, временами оглядываясь. Хотя Алексей и был осторожен, Азеф чисто интуитивно ощущал слежку, и вскоре ему удалось ускользнуть, заскочив в проезжающий трамвайчик.
Алексей чертыхнулся. Поразмыслив, он предположил, что Азеф придет на квартиру, где тайно встречался со своей любовницей.
Поймав пролетку, он назвал адрес извозчику.
* * *
Алексей уже час стоял в тени переулка и наблюдал за домом, где находилась Мадлен, явившаяся на встречу к любовнику. Азефа еще не было. Темнело. Небо заволокло темными густыми тучами, и вскоре начался снегопад, застилая все вокруг пушистыми хлопьями.
Алексей укрылся под навесом и, прислонившись спиной к стене, прикрыл глаза. Сказывались усталость и напряжение последних дней. Ветер подхватывал и кружил снежинки. Также… Также, как и тогда… Он и Лиза гуляли по улице, счастливые и беззаботные. Ветер подхватывал и кружил вокруг них в легком вальсе пушистый снег… Личико Лизы запорошили снежинки, она засмеялась, попыталась смахнуть их с ресниц. Алексей сам сделал это: медленно, нежно, околдованный сиянием ее небесно-голубых глаз, улыбкой на слегка пухлых губах… А потом он поцеловал ее. Она ответила на его поцелуй с потрясающей любовью, и он забыл обо всем. Он только знал, что любит ее, и что она нужна ему. Нужна как воздух, как свет, как жизнь…
Алексей вздрогнул, открыл глаза и быстро взглянул на окно. В освещенном окне промелькнул силуэт Евно Азефа. Алексей отстранился от стены и направился к дому.
* * *
Алексей остановился у двери и прислушался. Он уловил отрывочные фразы, из которых понял, что Азеф готов был бросить все и умолял Мадлен уехать с ним в Америку. Скорее всего, Мадлен наотрез отказалась и вскоре вышла из квартиры. Дверь не успела захлопнуться – Алексей проскользнул внутрь и прикрыл дверь.
Глебов прислушался. Казалось, что помещение опустело – не звука, ни шороха. Алексей надел черную маску, полностью скрыв за ней лицо, поправил шляпу, затем вышел из своего укрытия и тихо прошел в комнату.
В полумраке, на широкой кровати, лежал Евно Азеф. Его горой вздувшееся жирное тело тряслось, как зыбкое болото, а потное, дряблое лицо с быстро бегавшими глазами втянулось в плечи. Это большое, грузное существо дрожало как осиновый лист, испытывая неимоверный страх.
Алексей приблизился к нему. Азеф замер и уставился полными ужаса глазами на видение во всем черном: смерть – то ли в виде фантома, то ли человека, но все равно смерть.
– Кто вы? – спросил он сипло, не в состоянии от страха совладать с голосом.
– А кого ты ждешь? – по-русски спросил Алексей, усмехаясь. Он демонстративно наставил револьвер на Азефа.
Тот вновь затрясся.
– Вы пришли убить меня? Кто… Кто вас подослал?
– А ты как думаешь?
Глаза Азефа забегали по сторонам. Алексей уловил краешком глаза, как одна рука Азефа погрузилась под матрац.
– Даже не пытайся! – резко предупредил он. Азеф замер, уставившись на него. – Встать!
Азеф подчинился.
– Сядь в кресло!
Евно не стал перечить и сел в кресло. Алексей засунул руку под матрац, не отводя взгляда от Азефа, и вынул из-под него револьвер.
Засунул себе за пояс.
– Хотел убить меня? – спросил он, приблизившись к Азефу и прижав дуло к его лбу.
Евно задрожал. Превыше всего в жизни он ценил жизнь. Свою жизнь!
Склонившись к лицу Азефа, Глебов пренебрежительно произнес, будто выплевывал каждое слово:
– «Суровый террорист» и «непреклонный революционер», глава Боевой организации социал-революционеров и одновременно провокатор, доносчик, вор. «Азартный игрок» человеческими головами. – В глазах Азефа появился панический страх. Алексей зло рассмеялся. – В глубине души же жалкий трус, влюбленный в маленькие радости жизни и судорожно за них цепляющийся.
Азеф сжал пальцами подлокотники стула, так что побелели костяшки.
–Что вы хотите? – дрожащим голосом спросил он.
– Ты расскажешь мне обо всем. Кто стоит за вами? Кто приказал убить Плеве? На кого готовится покушение, когда произойдет? – Глебов взвел курок.
–Я не знаю. Богом клянусь, не знаю! Я общался только с Рачковским73.
– Рассказывай!
– Рачковский Петр Иванович. Был начальником заграничной агентуры. Мы встретились с ним в Варшаве. Он сказал, что следующей целью Боевой организации должен быть Плеве.
– Дальше!
– Я давно не виделся с Рачковским. Знаю только, что он вернулся в Россию. Но кто стоит за ним, я не знаю! Клянусь!
– Боевая организация готовит очередное покушение. Кто цель?
– Я не знаю!
– Не знаешь?! – Алексей прижал дуло к виску провокатора. – Глава Боевой организации эсеров и не знает! Да я прострелю твою башку и избавлю мир от множества проблем за раз! Говори, сволочь!
– Хорошо, хорошо! – Азеф поднял трясущиеся руки вверх. – Осенью в Женеве я встречался с членами Боевой организации. Мы разделили организацию на три отряда. Во главе первого Швейцер74. Он отправился в Петербург для исполнения приговора над генерал-губернатором Треповым и князем Владимиром.
Азеф судорожно вздохнул.
– Дальше!
Евно вздрогнул и продолжил:
– Второй отряд Бориса Савинкова, послан в Москву. Его цель царский дядя, князь Сергей. Третий отряд отправлен в Киев – он должен организовать казнь генерал-губернатора Клейгельса. Во главе Боришанский75. Они переправились через границу…
– Когда состоится ближайшее покушение?
– Второго февраля, – нехотя признался Азеф, – На великого князя Сергея.
– А Лопухин? Чего он опасается?
Азеф задрожал:
– Вы не из полиции… Тогда от кого же?
Алексей наотмашь ударил Азефа по лицу рукояткой револьвера:
– Это не твое собачье дело! Отвечай на вопросы, если не хочешь, чтобы я вышиб тебе мозги!
Азеф дрожащими пальцами коснулся покрасневшей щеки.
– Ну?!
– Лопухин боится… за свою жизнь. Думает, что на него готовится покушение, как на Плеве.
– Почему он так думает? Ты ему сообщил? Ну?!
–. Я опасался, что он поймет, что я… – Азеф замялся.
– Предатель?
Евно не ответил, отведя глаза.
Алексей хмуро посмотрел на свое оружие.
– Что вы хотите сделать? – Азеф напряженно уставился на Алексея, и тот взглянул на него. Присмиревший поникший провокатор вызывал у него неприязнь и презрение.
– Ты поедешь со мной в Россию.
Одна лишь фраза о предстоящей поездке в Россию привела Азефа в дрожь и состояние истерии.
– Вы не можете так со мной поступить! – задыхаясь, проговорил он. Толстыми, как сосиски, пальцами, Азеф подергал тугой воротничок.
Алексей огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было связать руки Азефа, передвинулся к кровати, чтобы взять брошенный галстук. Он наклонился, и тут раздался звук, напоминающий щелчок взводимого курка.
Алексей обернулся, успел лишь увидеть оружие в руках террориста, направленное на себя дуло, и в этот момент раздался выстрел.
_19
* * *
Россия, Москва
Лиза с криком проснулась вся в поту. Села на кровати, судорожно обхватив себя руками. Ей опять снился кошмар – воспоминания Кровавого воскресения в Петербурге. Ей снились выстрелы, крики, стоны, трупы, раненые и кровь на истоптанном снегу. Но теперь, в этом сне убивали не ее. Ей снился Алексей, лежащий в луже крови, и эта кровь растекалась под ним все большим и большим пятном.
В комнату постучали. Затем раздался нерешительный голос Николая.
– Лиза, с вами все в порядке? Вы кричали.
Она судорожно вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
– Все х-хорошо, – отозвалась она.
Николай какое-то время постоял за дверью, затем ушел. Лиза откинулась на подушки. Сердце по-прежнему сжималось от предчувствия. Алексей в луже крови – картинка сна вспоминалась, как будто Лиза видела это наяву.
– Алеша, – прошептала она, и капелька слезы скатилась по ее щеке.
* * *
Катя Шмит сидела в кресле, прямая как струнка, и вышивала. Иголка с ниткой в ее руке взметалась вверх, затем вновь погружалась в ткань, закрепленную в пяльцах, и все повторялось снова.
Лиза, сидевшая напротив, задумчиво перевела взгляд от подруги на слегка покрытое морозным узором окно их нового дома. Еще неделю назад Катя предупредила ее о том, что они переезжают из особняка Шмитов. Было решено перебраться во флигель дома Плевако на Новинском бульваре, так как Николая тяготила богатая обстановка особняка, мешавшая простоте общения с рабочими, когда те к ним приходили. Новое жилье в сравнении с особняком было скромным, но уютным. И до фабрики было недалеко – нужно было пройти лишь Девятинский переулок.
Лиза тягостно вздохнула. Если бы Алексей ее искал, он давно бы нашел, независимо от того, куда она уехала и где проживает. Она ничего не знала о нем – где он, что с ним. Отсутствие известий угнетало и тревожило ее.
Катя в очередной раз взглянула на подругу:
– Что случилось? На тебе лица нет.
Лиза обернулась к ней:
– Не знаю… Что-то меня тревожит.
– Хочешь поговорить?
Лиза вздохнула.
– У меня снова был кошмар, – призналась она. – Но в этом сне… погибает мой муж. Я боюсь, Катя, вдруг с ним что-нибудь случилось?
– Да с чего ты взяла! Успокойся. – Катя отложила шитье. – Это был всего лишь сон.
Лиза вновь вздохнула, нервно заламывая пальцы.
– Не знаю… Он ведь не дает о себе знать.
– Вот и прекрасно. Твой Алексей Петрович совершенно тебя не заслуживает. – Катя пересела к ней на диван и взяла подругу за руки. – А твой сон можно очень просто объяснить.
– Как?
– Ты переживаешь разрыв. А сон говорит, что муж для тебя умер и пора его «похоронить и забыть». Господи, прости, – Катя перекрестилась.
– Да что ты такое говоришь! – Лиза высвободила руку из руки подруги. – Такие слова вообще не надо говорить!
Катя фыркнула:
– Когда разговор заходит о твоем супруге, ты становишься на его защиту. Скажи, ты действительно хочешь расстаться с ним?
Лиза отвернулась к окну и кивнула.
– Да. Хочу.
– Мой брат тебя очень любит.
Лиза покраснела.
– Катя, прекрати! Я замужем.
– Ну вот, опять! Ты что забыла? Сама только что говорила о том, что хочешь расстаться с мужем.
Лиза поникла, затем тихо напомнила:
– Ты ведь знаешь, почему я должна от него уйти.
– О, Лиза! – Катя сочувственно сжала ее руку. – Я знаю. Но на все воля Божья. И то, что случилось с тобой, не должно быть причиной, по которой ты должна уйти от мужа! Понимаешь?
Лиза смахнула навернувшуюся слезу тыльной стороной ладони.
Они не успели договорить – в дверь постучали, вошла прислуга, нанятая совсем недавно, и внесла поднос с давно ожидаемым чаем и ватрушками. На подносе стояла три чайные чашки.
– Барышня, барин пришел, – сообщила она. – Сказал, чтобы вы погодили, он в опочивальню прошел, скоро спустится.
– Аглая, я же вам говорила не называть нас «баринами». Николаю Павловичу это не понравится, – нахмурившись, сделала замечание Катя.
– Да как же вас называть-то? Ведь принято «барин», «барыня»…
– Барин тот, кто ничего не делает, Аглая, – послышался за дверью голос Николая. Он вошел – умытый, причесанный, в свежей рубашке. Сразу же устремил свой взгляд на Лизу. Катя подмигнула ей, и она отвела взгляд в сторону, а Николай посмотрел на прислугу и продолжил: – А я, Аглая, работаю. Называйте нас по имени и отчеству…
Пока пили горячий чай, Николай рассказывал о том, что произошло за день на фабрике. Говорил о знакомом Лизе Карпе – рабочем Карасеве76, с виду тихом, но на деле настойчивом и упрямом. Карп сколачивал революционную боевую дружину, в том числе и из рабочих фабрики Шмитов. Рабочие фабрики готовились принять активное участие в нарастающей в стране революции. Нужно было оружие…
Вскоре пришли Лиза и Алексей Шмит, и все дружно перебрались в столовую ужинать. При семнадцатилетней Лизе и пятнадцатилетнем Алексее старались не говорить о серьезных партийных делах, но вопросы о преобразованиях на фабрике обсуждали вместе: в шутку и всерьез каждый вносил свои радикальные идеи.
– Нужно вместо одиннадцати с половиной часового рабочего дня ввести девятичасовой…
– А может шести?…
– Да ты, брат, хочешь фабрику разорить на радость конкурентам?! Хорошо, что Коля, а не ты ею управляешь…
– Заработную плату рабочим также выплачивать и во время болезни…
– Ага, и во время забастовок! А что?!
– Нужно стариков, проработавших по двадцать-тридцать лет, освободить от работы, а жалованье продолжать им выплачивать…
– А хорошая идея!
– При фабрике нужно открыть амбулаторию, чтобы лечить рабочих и их родных…
– Отлично! Может быть, ты этим займешься, ты же работала в больнице?
– Я всего лишь была сестрой милосердия. Нужен настоящий доктор. А вот открыть амбулаторию я, конечно, помогу.
– Еще нужно требовать с администрации, чтобы они вежливо, на «вы» обращались к рабочим…
Их посиделки прервала Аглая.
– К вам, Катерина Павловна, пришел барин…
Бровь Кати поползла вверх: Аглая была неисправима!
– …Николай Адамович.
– Так зови!
– Он поначалу хочет побеседовать с вами.
Катя переглянулась с присутствующими и поторопилась к гостю.
Не усидели на своих местах Лизонька и Леша: последовали за Катей, чтобы подглядеть и подслушать ее разговор с адвокатом Андриканисом. Коля даже не остановил их, предпочтя остаться с Лизой наедине.
Некоторое время они помолчали.
– Лиза, я бы тоже хотел поговорить с вами.
– О чем?
– Уж простите Катю, но между нами никогда не было секретов… Это правда, что вы хотите развестись с мужем?
– Вы задаете личные вопросы!
– Я спрашиваю не из праздного любопытства, а потому что вы мне не безразличны, и вы об этом знаете. Как порядочный человек я не буду посягать на ваше внимание, но когда вы разорвете брачные узы, которые вас связывают, я хотел бы надеяться, что смогу сделать вам предложение руки и сердца.
Лиза напряженно уставилась в сторону.
– А Катя случайно не говорила вам, почему я хочу с ним разойтись?
– Говорила.
Лиза, резко развернувшись, посмотрела на Николая.
– И вы все равно хотите сделать мне предложение?
