полная версия

Инга Самойлова
На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре

Полная версия

– Оставайся здесь, – сказал он. – Дождись моего возвращения. Поняла?

Лиза растерянно заморгала. Встала:

– Я…

– Никому не открывай, кроме меня. Ясно?

Она кивнула. Все же хорошо, когда можно на кого-то положиться и не пытаться всегда быть сильной.

Алексей ободряюще ей улыбнулся.

– Все будет хорошо. Обещаю, – сказал он и направился к выходу. Лиза последовала за ним до двери.

– Будь осторожен, – попросила она. Он посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но передумал. Выйдя, он дождался, когда Лиза закроется на замок, и только потом зашагал по коридору…

* * *

Алексей все-таки нашел этот заброшенный домик. Флюгер в виде кошки скрипел, поворачиваясь из стороны в сторону. Он открыл столь же скрипучую калитку и пошел к дому. Из-под перевернутой дырявой лодки вылезла худая ободранная псина и посмотрела на него. Алексею от ее взгляда стала дурно – он видел эту собаку – во сне… Глебов отвернулся и зашагал к дому.

Внутри, как и следовало ожидать, никого не оказалось. Пыльно, грязно, сыро. На спинках кровати по-прежнему болтались веревки, которыми маньяк привязывал Лизу. Глебов злобно стиснул зубы. Отвернулся. Прошелся по дому, осматриваясь, и пытаясь найти хоть что-то, что может подсказать, где нужно искать маньяка. Во дворе залаяла собака. Алексей выглянул наружу, но сквозь пыльное окно ничего не возможно было разглядеть. Он прошел к двери, взялся за ручку. Открыл. Собака стояла возле крыльца и лаяла в его сторону. Но не на него! Он успел отклониться – нож скользнул по груди, распарывая тонкую ткань воротничка рубашки. Щербатый кинулся на него из укрытия, вновь взмахнул ножом. Алексей опять отступил. Маньяк сделал выпад, Глебов уклонился, одновременно ухватился руками за его кисть – резко вывернул. Кисть хрустнула, Щербатый взвыл от боли. Нож звякнул, упав на пол.

Маньяк толкнул Глебова и бросился бежать. Алексей кинулся за ним – дверь захлопнулась перед его носом. Он распахнул ее, ринулся за перескакивающим палисадник Щербатым. Побежав наперерез, выскочил на дорогу, однако не успел. Понесся за ним по улице. Еще немного и цель была бы достигнута. Рывок – Щербатый сиганул через забор, Алексей кинулся за ним, забор предупреждающе скрипнул, затем раздался треск, и вся конструкция вместе с Глебовым опрокинулась на землю.

* * *

В дверь постучали. Лиза соскочила с кресла и подошла к ней. Вновь раздался стук.

– Лиза, это я, – узнала она голос мужа. Быстро повернула ключ, распахнула дверь. На пороге стоял Глебов в пыльной, запачканной грязью одежде. Он вошел в номер, запер дверь.

– Что случилось?

– Познакомился с этим гадом. – Глебов заходил по комнате из угла в угол.

– Он…

– Он сбежал. Я сломал ему руку.

– Что же делать? Он не оставит меня в покое!

– Нужно подумать. – Алексей остановился посреди комнаты. Его взгляд упал на свое отражение в зеркале.

– Черт, – он потер ладонью щеку, на которой осталась грязь. А еще нужно было переодеться.

Глебов прошел в соседнюю комнату – Лиза последовала за ним. На ходу он скинул пиджак, открыл шкаф, достал чистую одежду, швырнул ее на спинку кресла.

Лиза ждала, что он скажет. Но что сказать? Он рывками расстегнул разрезанную сорочку, скинул ее с себя. Потянулся за чистой.

Лиза очень быстро оказалась рядом.

– Что это? – Голос ее дрожал. Она коснулась пальцами его покрытой шрамами спины. От ее прикосновения Алексей вздрогнул и застыл на месте, забыв о рубашке.

– Что это? – очень тихо переспросила она.

– Да так…

Лиза провела рукой по его спине. Хотелось плакать. Что же произошло с ним за последние месяцы? Где он был? Что делал?!

Она отдернула руку, испугавшись тех чувств, которые нахлынули на нее. Алексей медленно повернулся. Он стоял очень близко. Совсем рядом. Лиза чувствовала его дыхание на своем лбу, а ее глаза смотрели на еще один новый шрам на его теле – пулевое ранение – несомненно. Она подняла на него полные слез глаза и увидела, что он смотрит на нее смятенно, потерянно.

– Лиза…

Она обняла его, поцеловала шрам, провела ладонями по спине. Глебов обнял ее, потянулся к ее губам. Она ответила на поцелуй нежно, затем страстно. Он целовал ее, ласкал ее тело. Он так скучал по ней! Ужасно скучал! Лиза крепко прижималась к нему, гладила по обнаженным торсу, спине, плечам… Он стал освобождать ее от одежды: жакет, блуза, юбка – все оказалось на полу под их ногами. Лиза осталась лишь в белье – лямка сорочки скатилась вниз, оголяя волнительные округлости груди. Он погладил их руками, коснулся горячими губами сквозь тонкую ткань. Лиза с тихим стоном наслаждения вздохнула, запустила пальцы в его волосы, погладила шею.

– Лиза… – Он подхватил ее на руки, отнес в кровать, положил на покрывало. Склонился над ней, смотря жадно в глаза. Лиза потянулась к поясу его брюк, расстегнула. Он разделся быстро и вернулся к ней. Снял с нее последнюю одежду.

– Лиза… – Их губы слились в сладостном поцелуе. – Лиза…

* * *

Казалось, весь мир исчез, перевернулся. Вся ночь, чудная волшебная ночь. Им было не до сна. Как хорошо, волшебно и чудесно! Лиза потянулась в кровати, открыла глаза.

Алексей уже был на ногах – принес завтрак, поставил поднос на кровать, склонился к ней и поцеловал в губы.

– Отдохнула?

Он ухмылялся своей улыбкой сатира.

– Как никогда!

– Продолжим?

Лиза вспыхнула – на лице заиграл румянец. Она кокетливо улыбнулась:

– Сейчас?

– Почему бы и нет?

Но у желудка были свои желанья – он предательски заурчал. Лиза смущенно рассмеялась.

Алексей наигранно сокрушено вздохнул:

– Понятно.

Он поставил поднос ей на колени.

Лиза стала кушать: бутерброды, горячий вкусный чай с молоком, рядом Алексей – больше для счастья ничего не надо.

– После завтрака, родная, мы заедем и заберем твои вещи, – сообщил Глебов, отходя к окну.

– Зачем? – Бутерброд повис в руке, так и не оказавшись у рта.

– Ты едешь в Петербург со мной. – Голос Алексея был категоричен.

Лиза положила бутерброд на тарелку. Аппетит исчез. Она ведь обо всем забыла в одно мгновенье, как только оказалась в плену его сильных рук! Как она могла? Лиза закрыла глаза, тяжело вздохнула:

– Я не поеду.

– Поедешь. Так лучше для тебя.

Лиза промолчала. Убрала поднос, соскользнула с кровати и стала одеваться.

– Ты будешь под моим присмотром. Я защищу тебя. Я обещаю.

– Алексей, я не поеду. – Голос ее звучал глухо, но твердо.

Он обернулся:

– Лиза, ты поедешь!

Она вспыхнула от его приказного тона, решительно вышла из спальни.

– Лиза! – Глебов последовал за ней.

Она взяла со стола документы:

– Вчера я тебя просила подписать бумаги. Ты должен подписать!

– С какой стати?!

Лиза судорожно вздохнула:

– Ты опять?! Мы ходим по кругу! Ты делаешь мне больно! Ты должен подписать!

– Нет!

Лиза была на грани истерики. Он не понимает, как ей плохо! Лиза закрыла глаза и закричала:

– Самонадеянный дурак! Я тебя ненавижу!

– Ты спишь с ним, да? – Глебов тоже дошел до гневного злого крика. – Спишь?!

– Замолчи! Я тебя ненавижу!

– Я тебя тоже! – Он вырвал из ее рук бумаги, прошел к столу, схватил перо. На секунду остановился, затем быстро макнул в чернила и расписался на листах. Выпрямился, расправил плечи. Несмотря на нее, прошел к двери и вышел, хлопнув ею.

Лиза разрыдалась. Утерев слезы ладошкой, она собрала волосы в узел, поправила одежду. Затем взяла бумаги и вышла из номера.

_27

* * *

Алексей ходил по коридору назад-вперед. Лиза тихонько выскользнула на лестницу и вышла из гостиницы.

Глебов не знал, что ему делать. Ну почему она не хочет его понять?! Она нужна ему, он ее любит… Алексей выругался, взмахнув рукой. Какого черта он влюбился? Так привязался к бабе, что сносит голову! Дурак!!! Да он ее не отпустит, пусть не мечтает!

Глебов вернулся в номер и быстро понял, что Лиза уже ушла. Он в сердцах ударил кулаком о дверь и кинулся вдогонку.

* * *

Лиза шла по улице и не замечала, что по ее щекам бегут слезы, а прохожие с удивлением и неодобрением смотрят на нее. Ей было все равно. Она их не замечала. Ей было плохо. Все. Конец. Она его отпускает… Она ведь даже не может родить ему детей…

Кто-то резко ударил ее в спину и затащил в проулок. Лиза закричала, увидев лицо Щербатого. Он ударил ее по лицу, прижал к стене.

– Что, сука, получила?! Заткнись, иначе сразу прирежу. – Щербатый вынул нож. Приставил к ее горлу. Лиза замерла. Маньяк осклабился, развернул ножик и опустил острие между ее грудей. Стал медленно резать лиф блузки.

Он практически не держал ее, и это было странно. И Лиза вспомнила. Алексей сказал « Я сломал ему руку». Она отчаянно схватила маньяка за больную кисть и, что был сил, сдавила. Щербатый заорал, замахнулся ножом. «Все!» – Лиза закрыла глаза…

Удара не последовало. В следующий миг, она увидела рядом Алексея, избивающего маньяка. Он его бил так стремительно и сильно, что тот не успевал сопротивляться. Лиза покачнулась и стала сползать по стенке. Глебов оглянулся, Щербатый вырвался и бросился бежать. Глебов ринулся за ним. Щербатый выскочил из проулка, на ходу оглядываясь, далеко ли Алексей, и не заметил мчащуюся упряжку лошадей. Он закричал, когда лошади сбили его, и еще раз крикнул, когда копыто одной из них ударило ему в лицо и раскололо череп.

* * *

Лиза, стягивая рукой разрезанный лиф, вышла из проулка и столкнулась с Алексеем. Он закрывал собой то, что происходило за его спиной. Там что-то случилось, и собирались люди.

Он взял ее за локоть, повел назад, по пути подобрал принадлежащий ей ридикюль, в котором торчали свернутые документы. Они вышли на соседнюю улицу, Алексей поймал коляску, посадил Лизу и сел рядом.

– Адрес.

Лиза назвала. Коляска тронулась вперед. Они молчали. Подъехали к дому Кати.

Лиза посмотрела на Алексея, он даже не повернулся, так и смотря перед собой.

– Он…

– Он больше тебя не побеспокоит. Никогда. – Голос Алексея звучал жестко. Лиза подняла руку, неосознанно желая коснуться мужа, но передумала, сжала пальцы в кулак и опустила руку на колени.

– Ты должна сделать выбор, Лиза. Сейчас. Раз и навсегда. – Его голос звучал напряженно и категорично. Алексей ждал.

По щеке Лизы стекла одинокая слеза.

– Прости. – Она спрыгнула с коляски и отошла на тротуар. Алексей даже не посмотрел на нее.

– Лиза! – из дома выскочила Катя, за ней следом Шмит и Андриканис.

Алексей посмотрел на них, затем холодно на Лизу и приказал извозчику:

– Трогай.

Коляска рванулась с места и покатила по каменной мостовой.

* * *

Прошло несколько дней, как Алексей уехал. Лиза тосковала, и это видела не только Катя, но и Шмит. Отношение Николая к Лизе, после того, как она провела ночь с мужем, изменилось. Возможно, он по-прежнему ее любил, но мириться с тем, что Лиза может вернуться к своему супругу, он не хотел.

– Лиза, когда у тебя встреча с поверенным? – спросила как-то Катя.

Она вздохнула:

– Я к нему схожу. Алексей… Он подписал бумаги.

– Может быть, тебе не стоит разводиться?

Лиза посмотрела на подругу.

А Катя неуверенно продолжала:

– Твой Алексей не так уж плох. Он показал себя как настоящий мужчина. И если ты его любишь…

– Ты ведь знаешь, почему я развожусь!

– Лиза, это не причина! Расскажи ему…

– Я не могу. – Лиза отвернулась. – Мне не нужна его жалость. Давай не будем говорить об этом.

Катя тоже горестно вздохнула:

– Но, все-таки, ты подумай.

Прошло три дня и Лиза, наконец, решилась приехать к поверенному. Она передала ему документы и подошла к окну. Вот и все.

Поверенный снял пенсне и положил документы на стол.

– Мадам, вы уверены, что развод вам нужен?

– Почему вы опять спрашиваете об этом? – с грустью произнесла она.

– Потому что развести вас практически невозможно.

– Но вы говорили, что если муж подпишет согласие на развод, то вы найдете возможность это сделать.

– Да, говорил.

– Так, что же? Он подписал.

Бровь поверенного пошла вверх.

– О! Вам стоит на этого взглянуть, мадам.

Лиза подошла к столу и взяла бумаги. Руки задрожали от охватившего ее волнения. На документе, там, где должна была стоять подпись мужа, было написано размашистым уверенным почерком: «Лиз, я тебя люблю».

Она закрыла глаза. Слезы покатились по ее лицу.

– С вами все в порядке?

Она кивнула. Мой муж – мошенник!

* * *

Июнь 1905 г. Подмосковье – Петербург

После расставания с женой, Алексею нестерпимо захотелось уехать как можно дальше. Дальше от неверной Лизы, от городского шума… и душевной боли.

Вернувшись в гостиницу, он собрал чемодан и уехал в Подмосковье. Снял меблированную комнату, и, как в ранешние беззаботные времена, каждый день ходил на реку удить. Когда надоедало рыбачить или же одолевали мысли о жене, нырял в июньскую холодную воду. Плыл против течения, а устав, ложился на спину и позволял течению себя нести… А затем греб к берегу, падал на мелкий прибрежный песок и смотрел в небо. Голубое чистое или пасмурное – все равно… Как глаза Лизы… И так день изо дня. Июнь шел к исходу, и Алексей решил вернуться в Питер: ждали неотложные дела.

Возвратившись в Петербург, Алексей не ожидал повстречать у себя дома, ни кого иного, как уполномоченного Департамента полиции.

– Малышев?

Тот улыбнулся:

– Удивлен?

– Не то слово. Мне казалось, что наши пути разошлись. Окончательно.

Малышев протянул ему руку, Глебов пожал, предложил Малышеву сесть в кресло, сам сел на диван напротив. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Догадываешься, почему я к тебе пришел?

– Понятия не имею, – солгал Глебов.

– В Москве более двух недель назад под экипаж попал наш бывший сотрудник, – начал Малышев, смотря ему в глаза. – Тот, что следил за твоей женой какое-то время.

Алексей невольно сжал кулаки, выдавая свое напряжение. Затем усмехнулся:

– Знаешь, мне нет до этого никакого дела.

Малышев не поверил:

– Полиция расследует дело. Есть свидетели, который могут тебя опознать. На тебя выйдут, начнутся дознания. Многое всплывет… У тебя в запасе неделя. Тебе лучше на какое-то время уехать. И как можно дальше. За границу – лучший вариант.

Малышев поднялся, надел шляпу, кивнул на прощание и удалился, оставив Глебова размышлять.

* * *

– О, дорогой мой Алексей Петрович! – Витте дружески пожал руку Глебова, который к нему пришел. – Вы вернулись. Как ваша поездка в Москву?

– Увы, я ездил не по приятному делу. На похороны хорошего знакомого, – ответил Алексей.

– Сожалею. – Витте предложил Глебову присесть.

– А как продвигаются ваши дела?

– Ведем подготовку к поездке. Поездка обещает быть захватывающей. Не без приключений.

Глебов усмехнулся:

– Хотите меня завлечь?

– Я? Несомненно.

Алексей смотрел на носки своих ботинок и, мнимо рассеянно улыбаясь, молчал. Он не торопился с ответом, а Витте его не торопил.

– Мне нужно уладить массу дел… Когда отбывает делегация?

– Шестого июля.

– Хорошо. Я буду иметь это в виду. – Алексей посмотрел на Витте. Тот кивнул.

* * *

Москва

Лиза и Катя были у Николая на Новинском бульваре, когда пришел Шанцер¹⁰⁶. Поприветствовав всех, Марат развернул газету.

– Это первый номер новой большевистской газеты «Пролетарий», – пояснил он. – В ней опубликованы извещение о третьем съезде РСДРП и его важнейшие резолюции! – Он поискал по тексту нужное место. – Вот, послушайте: «…принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата, а также выработке плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым, создавая для этого, по мере надобности особые группы из партийных работников».

– Вот это настоящее дело! – воскликнул Николай, вставая с места и запуская пятерню в волосы, затем прошелся по комнате. – Деньги на оружие у нас будут! А преданные люди давно имеются: как на нашей фабрике, так и на других фабриках и заводах. Мы проведем собрание на фабрике сегодня. Ты должен выступить, Виргилий.

К концу рабочего дня на фабрике в большом цеху собрались рабочие. Кто сидел на стульях, кто-то стоял, облокотившись на станки, иные присели на сложенные одна на другую доски. Лиза пришла вместе с Катей, Николай уже был здесь и беседовал с Маратом и Карасевым – руководителем большевистской организации фабрики.

Марат начал выступление. Пока он зачитывал резолюцию РСДРП о вооруженном восстании, в цехе стояла полнейшая тишина. Он закончил, посмотрел на рабочих, но все по-прежнему молчали, понимая, к чему приведет восстание с оружием в руках. Перед рабочими встал и заговорил Карасев. Он говорил долго и, по сути, без прикрас и бравады. Затем выступил Николаев и, обычно молчаливый на собраниях, Егоров¹⁰⁷.

Один из рабочих поднялся.

– Что же… Мы все понимаем. Без вооруженного восстания уже никак нельзя. Но нужен основательно продуманный план. Как, братцы?

Он повернулся к рабочим. Они одобрительно зашумели, некоторые закивали головой. Марат и Николай перекинулись взглядами, радуясь пониманию со стороны рабочих. Последующие несколько часов обсуждали, что нужно сделать, предпринять.

Когда рабочие разошлись, Лиза с Катей вместе с фабричными работницами размножили на печатном станке резолюцию третьего съезда.

Работу окончили далеко за полночь. Лиза устало опустилась на табурет.

– Устали? – участливо спросил Николай.

– Да, немного, – Лиза замучено посмотрела на него снизу вверх покрасневшими глазами.

Он протянул ей кружку чая.

– Спасибо.

Лиза отпила чай и задумчиво обхватила кружку ладонями.

Некоторое время Николай не решался заговорить.

– Я должен вам сказать, – начал он. – Я взял на себя смелость и дал распоряжение вашему поверенному.

– Что сделали…? – не поняла Лиза, но с подозрением уставилась на него.

– Ваш поверенный отправился искать Глебова, чтобы оформить ваш развод.

Лиза вскочила на ноги, как ошпаренная. Кружка выскользнула из ее рук и упала на пол.

– Как вы могли! Вы не имели право!

Шмит тоже поднялся.

– Я сделал это для вас. Вы не можете заниматься разводом самостоятельно. Это лишает вас сил и здоровья.

– Кто вас просил? Вы.. Вы…! – Лиза сжала кулачки. – Вы не имели право!

– Разве должно быть какое-то право для того, чтобы любить и оберегать небезразличного вам человека? Я хочу заботиться о вас, Лиза, оградить от неприятностей. Возможно, я поступил своевольно, но сделав это, я приблизил вас к той самой свободе, которую вы добиваетесь так долго. Но если вы считаете, что я поступил неправильно, вам ничего не стоит отозвать своего поверенного и оставить все как есть.

Сказав это, Шмит развернулся и зашагал прочь. Лиза обессилено опустилась на табурет и закрыла лицо ладонями. Шмит принял за нее важное решение. Чем же тогда он лучше ее мужа? В ее жизни всегда было так – мужчины принимали за нее решения, не считаясь с тем, чего хочет она. Вначале отец и братья, затем Алексей, теперь вот Шмит.

– Боже, как я устала! – прошептала она отчаянно. – Как же я устала от них всех вместе взятых!

* * *

Июль 1905 г. Россия, Петербург – Франция, Шербург

Алексей решил поехать с Витте, таким образом, убив двух зайцев сразу: скрыться от неприятностей со стороны полиции и от поверенного Лизы, который обивал его порог. Но прежде нужно было повидаться со своим поверенным для обсуждения деловых вопросов, а также с сыщиком, разыскивающим для него Катарину.

Если с Рерихом не возникло никаких сложностей, то сыщик Алексея разочаровал: Катарину с сыном он не обнаружил, однако узнал, что госпожа Хмельницкая лежала в лечебнице, а затем забрала сына и уехала в неизвестном направлении. Глебов дал распоряжения сыщику продолжать поиск и стал собираться в путь.

Витте выехал из Петербурга в Париж 6 июля в сопровождении жены и прислуги. Семейство Витте должно было доставить своего внука Льва его родителям, Нарышкиным, ждавших их во французской столице. Ехать же Глебову в Париж было нельзя ввиду его последней туда поездки. Поэтому он предпочел отправиться в Шербург, откуда 12 июля должен был отплыть в Америку пароход с российской делегацией.

Гостиница, в которой поселился Глебов, являлась воплощением местного мещанского уюта, имела вид на пристань и сад с всевозможными цветами и кустами. Однако спокойному размеренному пребыванию Алексея нашлась помеха в лице надоедливого немца из соседнего номера. Швайгер совал везде свой нос и не давал прохода. Он сам подсаживался к Алексею за столик на мансарде, был поблизости на пристани, частенько встречался в саду и на улицах города. Гаркающая речь немца начинала раздражать.

Одиннадцатого, перед отъездом, в номер Глебова постучали. Открыв, он увидел Швайгера, который предложил ему вместе отобедать. Алексей вежливо отказался. Спустя час, придя на мансарду, он сел за один из столиков и заказал обед.

Швайгер сидел немного поодаль в компании азиата – господина с квадратным лицом. Говорили они весьма тихо. Незнакомец положил на край стола газету, немец поспешно ее забрал и спрятал во внутренний карман.

Глебов нахмурился. Швайгер еще та темная лошадка! Щурясь солнцу, Алексей надел очки с затемненными стеклами, приобретенные им на днях. Главная польза таких очков, по его мнению, была в том, что они скрывали глаза и не позволяли определить, куда же смотрит их хозяин.

Устроившись поудобней, будто он наслаждался солнцем, Глебов между тем попытался прочесть по губам, о чем говорили немец и его собеседник. Он давно не практиковался – чтение давалось с трудом, урывочными фразами и только то, что отвечал собеседнику Швайгер.

– Да, я уверен. Личный помощник Еттив… У нас нет времени… Нужно найти способ склонить его к сотрудничеству…

Гарсон принес заказ и закрыл для Алексея обзор. Глебов взглянул на него снизу вверх, вздохнул и снял очки. Когда официант ушел, господа, за которыми он наблюдал, разошлись.

* * *

Алексей собирал вещи в чемодан, когда в дверь громко постучали. Он нехотя открыл – на пороге оказался немец.

– Позвольте, господин Глебов, войти, – произнес он по-русски. – У меня к вам очень серьезный разговор.

– Господин Швайгер, я собираюсь в дорогу…

– Я не займу у вас много времени, господин Глебов.

Алексей нехотя его впустил:

– Что ж, входите.

Он вновь принялся складывать вещи в чемодан, показывая тем самым, что не намерен вести длительные беседы.

– Господин Глебов, вы человек риска?

Алексей удивленно вскинул бровь:

– Что за блажь, господин Швайгер?

– Вовсе нет. Не юлите. – Иностранец вел себя бесцеремонно. Присел на край стола, держа руки в карманах. – Деньги и риск – вот что вам интересно.

Глебов, стараясь снять внутреннее напряжение, рассмеялся:

– Вы хотите предложить мне посетить казино где-нибудь в Монте-Карло?

– Я хочу вам предложить намного больше.

– Ума не приложу – чтобы это могло бы быть! Деньги и риск? Хм, – Алексей снова повернулся к чемодану. Разговор с Швайгером становился опасным. Неужто угораздило вляпаться в шпионские дела?

– Вы ведь помощник господина Витте?

– Это не совсем так. Точнее, совсем не так. – Алексей дотянулся рукой до револьвера. Неужели придется стрелять? Убрал руку. Поправил вещи.

– У нас есть информация о вас, господин Глебов. Не нужно со мной играть. Я знаю, кто вы, чем занимались. Я знаю то, что Витте взял вас с собой для каких-то личных целей. Он ценит вас и даже доверяет. А мы готовы вам платить. За информацию. И двойную игру.

Алексей повернулся к нему. Посмотрел в глаза:

– Это что, вербовка?

– Предложение к сотрудничеству.

– Ах, да, точно. Сотрудничество. – Он захлопнул чемодан, закрыл замки. – А что, если я не согласен?

– Полиция будет рада вас задержать. Она вас, кстати, ищет во многих государствах. Даже у нас в Германии. Ограбление ратуши в предместье Берлина. Помните?

Алексей усмехнулся:

– Вы меня с кем-то путаете, господин Швайгер! Да, я бывал в Берлине. И в его предместьях. Знаете, немецкое пиво, сосиски и грудастые немки. Только все равно тоскливо у вас в стране. Die Ordnung und die Arbeit¹⁰⁸ – основа вашей жизни. Негде развернуться русской душе! Поэтому русских там так мало, в отличие от Франции. Вот где для нас простор! Если не считать России…

Желваки на лице немца нервно заходили.

– Вы хотите мне зубы заговорить, господин Глебов?

– Нет, я просто издеваюсь.

Швайгер вскочил, вытягивая револьвер из кармана, но Алексей был быстрей. Он со всего размаху чемоданом ударил немца по голове, и тот рухнул на пол. Меткий удар! Немец потерял сознание. Осталось только перетащить его в соседний номер и тайком покинуть гостиницу.

* * *

Шербург

Пароход, на который должна была сесть российская делегация, опаздывал из-за бури. И к лучшему, решил Витте – Глебов не объявился. Так как пароход еще не прибыл, российской делегации пришлось расселиться в гостинице, которая оказалась переполненной настолько, что им едва достались две некомфортабельные комнаты.

Витте угнетало отношение французов. Не было прежнего почтения, большинство относилось равнодушно, иные с чувством какого-то соболезнования, другие со злорадством. Газеты левого толка отзывались о Государе и России недостойно и оскорбительно. В Париже президент Лубе¹⁰⁹, хотя и встретил его тепло и говорил с искренней симпатией к российскому Государю, однако настоятельно советовал заключить мир на любых условиях со стороны японцев. Первый министр Рувье¹¹⁰ убеждал не противиться, даже если японцы потребуют контрибуции, обещая при этом финансовую помощь. Их позиция, хотя и была неприятна, но понятна – и президент, и министр, осознавая опасность внешней политики Германии, нуждались в России как союзнице и поэтому не желали дальнейшего ее ослабления из-за войны.

Если в Париже отношение к нему – как представителю России – его несколько коробило, то чувство это еще более усилилось в Шербурге: делегации было выказано полное пренебрежение. Пока его подчиненные обустраивались на ночь, Витте мрачно раздумывал по поводу отсутствия Глебова. Поездка начиналась крайне неудачно.

Ближе к ночи служанка предала Витте записку. Некий раввин¹¹¹ желал встретиться с ним. Витте недоумевал.

– Что это?

– О, простите, месье, за беспокойство. Но этот человек сказал, что знаком с вашей женой и хочет передать вам от нее небольшой напутствие в дорогу.

– И где же этот раввин?

– Он ожидает вас в холле.

Спустившись в холл, Витте сразу заметил раввина: как и положено иудею-ортодоксу он был в черной долгополой одежде, шляпе, имел бороду и пейсы, сплетенные в косички¹¹².

– Вы меня искали? – спросил Витте незнакомца.

Раввин обернулся – широкие поля шляпы скрывали его глаза – кивнул и плавным жестом предложил Витте пройтись. Они вышли в сад.

– Господин раввин, что вы хотели мне сказать?

– Оставайтесь спокойным и не показывайте вида, господин Витте, – раздался тихий голос.

Витте на секунду опешил, сбился с шага, но быстро взял себя в руки:

– Алексей Петрович? Этот маскарад … Что случилось?

– Меня хотели завербовать. Немцы. Кто-то поделился с ними моими «секретами» и сообщил, будто я ваш помощник. Будьте осторожны, господин Витте, против вас ведется грязная игра. Я счел необходимым вас предупредить, однако в виду произошедшего не могу поехать с вами.

– Поздно. Мне нужна ваша помощь. – Голос Витте был серьезным и удрученным.

Они вошли в повитую плющом беседку.

– Что значит «нужна помощь»?

– Я был у Лубе. Выкрали переписку, которую я с ним вел. Если письма обнародовать – разразится скандал, который может привести к перестановке сил в Европе.

– Вы были столь неосторожны? Неужели все настолько серьезно?

– В мире начинались войны под менее значительными предлогами…

– И кто же выкрал переписку? С какой целью?

– Агенты американского президента. Он имеет свои интересы на Дальнем Востоке, и на переговорах будет поддерживать японцев. Он желает повлиять на исход мирного договора.

– Откуда вы знаете?

– Есть достоверные источники, поверьте. Мне сообщили, что в ходе подготовки к мирным переговорам Япония условилась о поддержке со стороны Великобритании и США. В январе этого года президент США Рузвельт¹¹³ и посол Великобритании Дюранд¹¹⁴, тайно естественно, договорились о передаче Порт-Артура и Ляодунского полуострова Японии. Помимо всего Германия не желает скорейшего окончания войны между Россией и Японией.

– А ей, какой интерес?

– Когда началась война, в которую нас, в некоторой степени, вовлек император Вильгельм¹¹⁵, то Германия от этого больше всех выиграла, так как война нас ослабила и обессилила. Сейчас Германия опасается того, что после подписания мирного договора Россия выступит на стороне Франции как ее союзница. Лубе обеспокоен, грезит о том, чтобы мы скорейшим образом заключили договор на любых условиях.

– Но что вы от меня хотите?

– Мне нужна ваша помощь, Алексей Петрович. Переписка, которую выкрали – это бомба замедленного действия. Я говорю не о себе – после того, как документы пустят в дело, со мной будет покончено раз и навсегда. Однако знайте, я действовал исключительно в интересах государства. – Витте помолчал. – Если вы не поможете, для России будет заключен весьма невыгодный договор. Союзники от нас отвернутся, появятся новые враги. Возможно, потеряем Дальний Восток. Начнется экспансия. Не уверен, что мы удержим эти территории. Последствия могут быть плачевными… Я знаю, Алексей Петрович, вы любите своё Отечество. Вам не безразлична судьба России.

Глебов тихо рассмеялся, выглянул в щель между решетками беседки и осмотрелся по сторонам:

– Вы шутите?

– Нет. Я совершенно серьезен.

– Я аферист, для меня ценными являются только риск и деньги.

– Деньги? Вы довольно состоятельный человек.

– Денег никогда не бывает много.

– Не пытайтесь казаться циничным. Я вам не поверю. Риск – я согласен, он вам нужен. Как воздух. В этом деле риск будет. Прошу вас, помогите мне и рискните во имя интересов Отчизны.

– Я – на службе Отечеству? – Глебов покачал головой. – Не могу поверить, что вы серьезно! Кто внушил вам эту глупость?

– Не знал, что вы считаете меня глупцом.

– Раньше не считал. Но судя по тому, что вы мне сейчас предлагаете, господин Витте…

– Если вы сможете вернуть переписку, а также добудете документы, подтверждающие, что американцы имеют тайный договор с японскими властями, мы избавим Россию не только от войны. Станет возможным успокоить массы – Государь примет общенародный Манифест. Революция пойдет на спад.

– Господин Витте, вас не пугает то, что меня ищут? Если не полиция, так германские или японские шпионы. Что им стоит заявить в газете, что российскую делегацию сопровождает вор и мошенник?

– Это не так страшно, как то, что уже произошло. Вам не нужно быть в делегации, чтобы быть полезным. Я знаю, вы сможете решить эту проблему.

Алексей молчал. Витте говорил убедительно. У него непревзойденный талант – убеждать.

– Я подумаю, – сказал Глебов и вышел из беседки. Вскоре Витте уже не слышал его шагов.

_28

* * *

Утром делегация покинула негостеприимную гостиницу и отправилась на пристань. Возле берега собралась толпа зевак, мешая пройти к пароходу.

– Что там случилось? – поинтересовался Витте у полисмена.

– Ночью был убит мужчина, труп сброшен в воду. Лица не опознать. Но он не местный.