Атаман Вагари
Ступеньки
– Это трудно объяснить. Я себя считал исключительным. Ещё несколько дней назад. До того, как к нам привели Айрэнн. Знакомство с ней всё изменило, перевернуло с ног на голову многие мои устои. Я себя считал единственным в своём роде, в июле меня прикрепили к тебе. Потом выяснилось, что ты – равная мне, и я злился. Вот тогда я тебе и завидовал. Ты как мой конкурент, потеснила меня. Но когда меня познакомили с Айрэнн, то есть равной нам с тобой, я смирился. Что не только я звезда с неба.
– Ты говоришь загадками, я вообще ничего не понимаю! – растерянно похлопала я глазами, опасаясь, а не тронулся ли Коллинз рассудком?! – Да что уж там, ты городишь какую-то дичь! Я не могу быть равной тебе. По субординации я твой заказчик, ты – информатор. По факту я – салага желторотая, а ты крутой опытный маг, колдун, ведьмак или как вы там называетесь в вашей анхомской братии. И ещё раз повторяю: только попробуй косо посмотреть на Айрэнн – будешь иметь дело со мной, и я уже не стану ради приличия изображать салагу желторотую, усёк? – я показала кулак, совсем под носом Коллинзу.
Он аж отшатнулся. В его глазах проскользнуло удивление и почти даже не наигранный испуг.
– Хорошо, полегче, остынь! Я сам готов за Айрэнн порвать кого угодно. Ты очень крутой человек, вот я о чём. Поэтому я тебе и завидовал: в моей картине мира люди просто не имеют быть право настолько крутыми как ты.
– А люди, между прочим, не яйца, поэтому крутыми быть физически не могут. Я тоже тебя люблю, Коллинз, – усмехнулась я и покинула машину.
Ясно видно, что надвигается шторм. Трёхглазая смотрела на меня особенно злобно. Я всё никак не могу привыкнуть к её трём глазам. Мне каждый раз хотелось внимательно рассмотреть их, понять, как они устроены, что это за аномалия строения черепа, что в нём аж три зрительных рецептора. Но я понимала, насколько это опасно – строить глазки той, что считает себя Богиней Вод Морских.
Её «девоньки» сегодня не шушукались и не хихикали. Они выглядели напряжёнными, раздражёнными, нервными – как девушки в очереди в женский туалет. У всех четырёх скрещены руки на груди. Они стояли у барной стойки – не сидели. Сидела только одна Трёхглазая – на стуле, нога на ногу. Русалки прожигали меня взглядом, полном ненависти. Ещё бы, я поколебала их уверенность в победе.
Пообщавшись с Грифоном, я уже не боялась их. Присутствие Коллинза рядом в машине, за несколько десятков метров от ресторана, тоже внушало уверенность.
Русалки выглядели более синими, чем вчера. Я до сих пор не понимала, от чего это – освещение, косметика, зрительный эффект, гипноз, или их кожа и волосы действительно синели по мере продолжающегося с ними знакомства.
Сегодня разговор получился короче, чем вчера. Они не поздоровались, никак не прокомментировали, что я выполнила задание. Пета Кирия, рыжеволосая Русалка с вечно капризной недовольной миной на лице, подозвала меня пальчиком подойти поближе.
– Теперь тебе придётся иметь дело со мной, – заявила она, угрожающе шипя.
Я приготовилась слушать её, не сказав ни слова. Пета торжественно молвила свой приказ:
– Приведи мне сюда тех, кто заставит меня замолчать.
Я напряглась. Очередная загадка. Пока я судорожно пыталась её интерпретировать, Пета добила гвоздь в гроб пока не понятно кого:
– Иначе я запою так, что твоё сердце разорвётся.
Так я получила своё четвёртое задание у Русалок. Вернулась к Коллинзу.
– Они хотят, чтобы я кого-то к ним привела. Но не сказали, кого, – окончательно я растерялась. – Их задания стали более изощрёнными, походят на загадки сфинксов или задачки из конкурса весёлых и находчивых. А начиналось всё прозаически – с подстав и боёв.
– Кто из них давал задание?
– Пета Кирия.
– Ах, эта кричалка-оралка. Мне приходилось однажды с ней сталкиваться напрямую.
– Тебя тоже посылали на Переговоры забрать у них ключ? – удивилась я.
– Нет. Это было много лет назад. Я чуть не стал её морячком. Нет, ты не думай, что я знаю всю её подноготную. Но я узнал «оружие». Меня тогда спас друг детства. Из-за того, что мы были друзьями – мы с ним выжили. Пету заставят замолчать узы прочной, многолетней, искренней дружбы. Я надеюсь, у тебя остались такие друзья, с кем ты ползала в песочнице, набивала первые шишки, падала с первых покорённых деревьев и велосипедов? Просто обычно такие друзья годам к восемнадцати-двадцати уже исчерпывают ресурс. Пути расходятся. Они становятся другими людьми, обзаводятся семьями, детьми, карьерами, личными амбициями, а для тебя остаются светлым воспоминанием.
Я в ужасе смотрела на Коллинза.
Ибо теперь мне предстояло привести к Русалкам самых дорогих мне людей: Пита и Джейн.
***
– И ты не могла придумать ничего более сложного, а, Рина? – Трёхглазая уничтожающе смотрела на Русалку Пара.
Морская Королева восседала на троне. Рядом – Шар. Морская Королева слегка поглаживала свой Шар кончиками пальцев, как дорогое украшение-жемчужину. В сущности, Шар и был жемчужиной.
Рина стояла перед ней, опустив голову, напряжённая. Руки вытянуты вдоль тела, облачённого в длинное платье. Кулаки сжаты.
– Но ведь ты сама одобрила, Королева, – проговорила тихо Русалка Пара.
– Мало ли что я там одобрила, – Трёхглазая вальяжно покрутила ладонью перед лицом. – Ты меня разочаровываешь, Рина. Сначала твоя оплошность с племянницей Дункалса. Ты словно специально навела на нас матёрого Охотника. Нельзя ли было тебе по-тихому её убить, обязательно привлекать внимание беляшей?! – голос стал хлёстким, угрожающим. Рина внутренне сжалась. – Теперь ты намерено дала нашей служанке слишком лёгкое задание. Ты что, не знала, что эти проклятые неогермиты давно научились прятать кого угодно от моего Шара? Лишь один плюс от всего этого. Я убедилась, что неогермитка Айрэнн Бенинг хороша. Она превзошла мои ожидания и частично – свои возможности. Я уже рассматриваю вопрос о её перевербовке. Только она Светленькая – а светляшей, этих святош, перевербовывать к нам, ещё сложнее чем беляшей.
Разглагольствуя, Трёхглазая не спускала с Рины требовательного, давящего взгляда. Она замолкла, приготовившись слушать подчинённую фрейлину. Фрейлина попыталась опротестовать, защищая себя:
– Но с этой Охотницей так вышло, потому что я ратую за наше дело! Я поклялась истреблять всех Охотников Воздуха. Как когда-то Охотники истребляли наших сестёр! Я поклялась находить их и уничтожать в зародыше. И когда я узнала, что Зелёный Червь привёл одну из них к томберам – я обрадовалась. Я хотела провести ритуал, получить эссенцию, которая позволила бы нам иметь оружие против Охотников Воздуха.
– Эссенцию из девчонки, кто даже не подозревает, что она – Охотник, ты бы не получила. Эссенцию надо получать из того, кто называет себя Грифон. Но он – Серый, то есть чисто теоретически может принять и нашу сторону. А раз он примет нашу сторону – значит, не надо никаких эссенций, он будет сам вычислять и убивать коллег по нашему почину. Охотников Воздуха сейчас мало. Особенно тех, кто может нам угрожать. Они либо уже Чёрные и служат мне во всех частях света, либо Серые, либо не проявленные, вроде этой мелюзги, из-за чего ты устроила сыр-бор. Запомни, Рина: мы сейчас во многом выигрываем, опережаем беляшей, потому что у них нет Охотников Воздуха. Об их истреблении я сама лично позаботилась в своё время. Оставь этот вопрос, не занимайся им больше, он исчерпан.
– Я хотела сделать приятное тебе, Королева, – выдохнула Рина и осмелилась поднять глаза на Богиню Вод Морских. – Я хотела подарить тебе результат этого ритуала, который я бы провела с племянницей Дункалса.
Трёхглазая смягчилась:
– Я ценю твою преданность. Я знаю, что ради меня ты воткнёшь меч себе в грудь. Но ответь мне, почему ты решила дать служанке такое лёгкое задание? Ты что, хочешь, чтоб беляши получили Ключ?
– Я полагала, что тебе нужна эта служанка. Ты же сама говорила, что хочешь иметь её в наших рабах и учениках, Королева…
– Мало ли что я сказала?! – Трёхглазая проговорила это особенно громко, раздражённо. Но раздражение лишь внешняя демонстрация силы. Внутренне Морская Ведьма абсолютно невозмутима. – Я политик, Рина. Мои решения меняются ежемоментно. За несколько сотен лет, пока ты одна из моих наиболее приближённых, личных фрейлин, тебе пора бы это понять. Вот то задание, что дала Пета – я понимаю: знатное задание! У неё явно будут сложности привести к нам лучших друзей.
Рина вспыхнула, уже забыв о субординации:
– Ты всегда хвалишь девочек, Королева. Ты всегда подчёркиваешь, как хороши Пета, Блэки и Лексаэлла. Чем я заслужила такое презрение?
– Презрение? – Королева нахмурилась.
Она привстала со своего трона и надвинулась на Рину. Рина внутренне снова сжалась. Она пожалела о своих словах.
– Значит, ты считаешь, что я как твой руководитель некомпетентна, несправедлива к тебе, раз раздаю плюшки твоим сёстрам? Значит, ты отделяешь себя от своих сестёр, от меня? Значит, ты отделяешь себя от Черноты, от служения Великой Чёрной Богине?! Так может ты – Белая, Рина?
На Рину дыхнуло чёрной всесокрушающей магией. Русалка Пара согнулась пополам, простонала, схватившись за живот.
– Ты из всех моих фрейлин самая молоденькая. У тебя меньше опыта. Считай – ты всё ещё вагантка, а твои сёстры прошли уже через многое и они заслужили высоких похвал. Ты со временем тоже их заслужишь. Если, конечно, будешь время от времени включать свою ошпаренную голову, – как нерадивую дочь отчитала Трёхглазая подчинённую.
– Моя Королева… – восстанавливая дыхание, прохрипела Рина. Она смотрела на Трёхглазую недоверчиво, испуганно, ожидая снова вероломного удара. – Не усомнись в моей преданности… Я прошу у тебя прощения. Я всё отдам, чтобы быть твоей фрейлиной впредь.
Морская Королева на это ухмыльнулась, выдержала большую паузу. И молвила:
– Не делай глупостей, не совершай ошибок, недостойных Чёрной Русалки. И будет тебе счастье.
– Быть твоей фрейлиной, быть подле тебя, вместе с тобой стремиться к могуществу, вместе с тобой вернуть Вечный и Бесконечный Океан – вот о чём мои помыслы! – Рина припала на одно колено и склонила голову.
– У меня к тебе будет задание, Рина. Займись Серым Охотником. Сделай всё, чтобы он стал Чёрным. Убеди его перейти к нам. Справишься – будешь вознаграждена. Не справишься – мы все умрём. Ибо он в любой момент может стать либо Тёмным, либо Белым. Ты хотела повышения, похвалы, величия в моих глазах? Получай. Я вверяю тебе наши судьбы и жизни, Рина Вронски.
Рина замерла. Побледнела. Посинела. Начала покрываться чешуёй.
Приказ, что дала ей Королева, показался невыполнимым. Но потом она вспомнила, что она – истинная Русалка. Она превратилась в облако пара и улетела через форточку.
Песня о дружбе
– Я был в то время слишком молод. Про Трёхглазую и о том, что нам предстоит с ней сражаться – не знал. Но то, что ходят по земле эти твари, замаскировав рыбьи хвосты под симпотные женские ножки от ушей – я знал. Я познакомился с Петой, когда мне было лет столько же, сколько и тебе.
Коллинз вёл машину, смотрел в лобовое стекло на спустившуюся на дорогу декабрьскую тьму. Шёл снег, работали дворники. Фары освещали трассу. Я не сразу уловила, что едем мы не в Румбу, а в другую сторону. Коллинз продолжил:
– Уже тогда я многое знал и умел в части магического искусства. Мне повезло с наставниками. У меня был лучший друг, человек. Нет ничего плохого в дружбе анхома и человека, но важно, чтобы первые не вмешивались в жизнь вторых и давали вторым идти своим путём. Мой друг мне сказал, что дружил со мной именно за это: за то, что я не пытался его менять, учить, читать ему нотации и так далее. Я старше его, но воспринимал на равных. Тогда я был студентом, а он старшеклассником-школьником.
Это случилось летом. Жаркий день, июль. Ночи тоже жаркие. Мы с ребятами поехали на пикник. Моего друга там не было, потому что его бы на такой пикник не пустили родители. Поэтому я даже не стал ему предлагать и говорить, куда я поеду: просто сказал, что в выходные буду занят. Мы уехали далеко в лес, в пикниковую зону, на берег озера. Купались, загорали, допоздна играли на гитарах. Нас было четверо. Ребята были людьми, три музыканта. Я поехал с ними, чтоб завязать связи, узнать их получше и возможно напроситься к ним в группу: я ведь хороший клавишник!
И вот мы сидим на берегу этого озера, орём в четыре глотки под гитары всякие кавера, рок, метал, все дела. Вдруг слышим – нам подпевает женский голос. Со стороны озера. Анхом во мне тогда отключился. Я отрывался по полной. Сама понимаешь – ночь, костёр, гитары, алкоголь – романтика. Какие уж тут мысли, что ты – маг, обязанный защищать простых обывателей?! Мы решили, что девчонки с соседней турбазы прикалываются, пошли туда.
Двоих она убила сразу. Светила полная луна. Мы взаправду увидели посреди озера девичий силуэт. Она залезла на кочку и распевала. Русалки умеют управлять внешним видом, они маскируют хвост, превращая его в ноги. Они умеют маскировать возраст. Пета приняла облик нашей ровесницы, шестнадцатилетней прелестницы, весьма соблазнительной. Двое товарищей подплыли первыми, оказались околдованными. Я даже не понял тогда, что их убивают. Она пела, пела, они подплывали ближе и ближе. Потом она скользнула с этой кочки, где сидела, им навстречу, схватила их и увлекла на дно.
Мы с оставшимся товарищем подумали, что это игры у них такие, «брачные», как ещё шутканул товарищ. Мы были под шафе. В озере стояли по пояс, в одежде. То есть убийство произошло немного поодаль, поэтому мы ничего не поняли. Они всё не появлялись, мы уже собрались им кричать, как вдруг эта девица вынырнула перед нами. Она предстала во всей красе, в купальнике, но он был ей мал, трещал по швам буквально. Мой товарищ сразу запал на её формы и округлости, аж язык высунул. А во мне взыграла тревога.
Я заподозрил что-то не то. Почуял в девице опасность. Что она – Чёрная. Но решил не выдавать себя.
Сначала она занялась моим товарищем. Я ещё сомневался в ощущениях. Она подошла к товарищу, обняла его, поцеловала. Он ответил, как будто она была его любовницей и женой лет сто. Потом она незаметно увела его в кусты. Я опомнился не сразу, догадался, что она навела чары. Ринулся к тем кустам – но поздно. Там уже лежал труп. Русалка выпивала из него последние капли жизни. Она оглянулась на меня, её глаза светились синим. Её облик вмиг изменился: она стала выглядеть старше – женщиной лет тридцати, и груди её стали не такими вываливающимися, а на коже засверкала в лунном свете чешуя.
Она меня спалила. Я сам спалился – орал благим матом, приготовился выплеснуть заклинания. Все подряд удары, файерболлы и так далее. И тогда она запела. Но уже совсем не так нежно и призывно, как пела сидя на озёрной кочке.
Если бы не Кировски, я бы с тобой сейчас тут не сидел. Возможно, тебя бы подбрасывал до Трёхглазой Шрам или Мангуст.
Она пела, я умирал. У меня из ушей текла кровь. Сердце покрылось трещинами. И тут пришёл Кировски. Как он узнал, как он смог отпроситься у родителей, чтоб средь ночи уехать неизвестно куда в глухой лес… Я до сих пор не знаю. Он потом говорил, что ему средь ночи сон приснился. Он как был одет, в одной пижаме, выбежал из дома, поймал такси и велел сюда привезти. Когда он прибежал, он тоже орал благим матом. Что-то вроде «Отстань от моего друга, лярва!!!». И лярва отстала. Я ничего не мог тогда слышать, я был почти труп. Кировски мне рассказал, что перед тем как заткнуться и исчезнуть, она злобно посмотрела на него, с ненавистью, проклиная и прошипела:
«Раз говоришь – друг, то так и быть, отстану».
Потом я узнал легенду о Лорелей. Мифы о Лорелей известны по всему миру – о Сирене, поющей в море так, что разбиваются корабли. Я прошерстил почти все библиотеки мира, ища информацию про Лорелей, и нашёл предание. Эта легенда нигде не афишируется.
Однажды Лорелей потопила корабль, и выжили только два моряка. Они выжили, потому что были близкими друзьями и дружили с детства. У Лорелей есть такой пунктик. Или её своеобразный кодекс чести: она не трогает тех, рядом с кем находятся их лучшие друзья. В этом же предании шла речь о выживших кораблях и экипажах. Они выживали, потому что на борту многие моряки были друзьями. Гибли в основном пиратские суда: пираты не могут никак быть друзьями, тем более друзьями детства. Ещё гибли торговые суда, военные, перевозящие рабов. Там тоже не могло быть друзей на борту. Выживали чаще всего рыболовецкие суда: рыбаки часто дружили между собой, работая сообща, добывая рыбу. Так я узнал, что русалка, превратившаяся в сладкоголосую деву, была прожжённой Лорелей, взявшей себе новое имя – Пета Кирия.
Коллинз рассказывал, я молчала. Когда он окончил эту тревожную историю, я спросила:
– А тогда, когда твой друг тебя спас, чем дело окончилось?
– Ничем. Она ушла через Теневую Сторону. Мы с Кировски остались. Рядом в кустах валялся труп моего приятеля, два других вот-вот должны были всплыть со дна озера. Я подумал, что если звать легавых – они сцапают меня и Кировски. Меня-то ещё ладно, я сам виноват. Но я не мог позволить, чтобы четырнадцатилетнего мальчика признали виновным в том, что он не совершал, навесили бы на него эти убийства. Я затёр следы пребывания с этой компанией, мы с Кировски ушли из леса на рассвете к автобусной станции, и через телефонный автомат я анонимно вызвал копов. Сказал, что видел мёртвое тело студента на берегу в кустах. Мы с Кировски решили сохранить всё в тайне. Я одного не понимал – как случилось так, что он узнал, где я. Он человек, я проверял, я идентифицировал его. Ни следа Метки. Позже я обо всём догадался: его направлял тот, кто стал мне боссом и наставником.
– Кто стал твоим боссом?
– Я не могу тебе сказать.
– Это тот самый босс, кто устроил игру с Трёхглазой. Он сказал, что за Ключом должна сходить я, а моим друзьям, в том числе начальству, запретил вмешиваться?
– Разговор про это закрыт, – обрубил Коллинз.
– А что случилось с Кировски? – не отставала я.
– Ничего. Наши пути разошлись. Он сейчас женат, у него трое маленьких детей.
– Выходит, чтобы «победить» Пету – нужно к ней привести своих лучших друзей. Но она может убить их!
– Может, если сочтёт, что вы недостаточно друзья. Но если сочтёт и не тронет – тронуть могут другие. Особенно если твои друзья – «морячки».
Мне стало муторно на душе. Я изо всех сил не хотела вмешивать Пита и Джейн. Особенно Пита. Под «морячками» подразумевались парни. Коллинз проговорил:
– Время теперь подошло, – и остановил машину.
Я опомнилась и выглянула в окно. Он привёз меня к моей калитке, в квартал Хороший Путь.
– Время подходит всегда, – автоматом ответила я отзывом на пароль.
Сколько я не была дома? Около пяти дней. А казалось – прошло пять лет.
– Если они действительно тебе друзья – они пойдут на смерть ради тебя. Кировски не думал о том, что мог умереть, когда шагнул в ночь и поехал непонятно куда. Он думал о том, что мне грозит опасность, и что хочет быть со мной рядом.
– Никто не пойдёт на смерть. Если с моими друзьями что случится – на смерть пойдут Русалки, – проговорила я.
Не глядя на Коллинза, я вышла из машины. Коллинз уехал в ночь.
Мне не хотелось идти в дом, одинокий, холодный. Внутри там, должно быть, всё разгромлено: после того, как там похозяйничала Августа, устроив дикую вечеринку с моими одноклассниками, когда выдавала себя за меня. Я пошла к Питу.
Опомнилась, когда уже звонила в дверь дома Ривелов: на улице почти ночь! Если мне откроют господин или госпожа Ривелы, родители Пита, серьёзного недовольного разговора не избежать. Потом серьёзный разговор будет с моими уже родителями – мол, ваша дочь шляется невесть где, заявляется средь ночи к нам и требует свидания с нашим сыном.
Но поздняк метаться, я уже позвонила.
Открывается дверь. Мои опасения напрасны – на пороге сам Сыщик, агент 003, собственной персоной. Я выдыхаю с облегчением.
– Привет. Ты пришла за своей коробочкой? – спрашивает он буднично.
Глазами он зыркает назад, глаза виноваты, извиняющиеся. Я понимаю, он хочет сказать, что его родители рядом, и он им должен объяснить, почему я пришла.
– Да, в том числе, – киваю я. И шёпотом шиплю: – А ещё я пришла за тобой.
– О… Понял, – кивает он. – Сейчас принесу. Зайдёшь?
Захожу. В доме вроде тихо. Пока Пит бегает наверх на свой чердак за моей коробкой со шпионскими приборами, из одной из комнат выходит его папа, здоровается. Карамба, надеюсь, я выгляжу прилично! Одежда на мне не особо свежая, на лицо я слишком давно в зеркало не смотрела. Ещё я давно не спала – поспишь тут, когда Русалки похитили Ключ от Ада, и мне надо его у них выцыганить. Наверное, у меня под глазами дикие синячища! Но господин Ривел ничем не выказывает удивления, неприязни по поводу легкомысленной молодёжи. Он здоровается, предлагает чаю. Я отказываюсь, поясняю, что я зашла за своей вещью. Господин Ривел исчезает в глубине дома, появляется Пит.
– Вот, – протягивает он коробку.
Я смотрю на коробку, он растерянно смотрит на меня.
– Благодарю, – киваю я, выхожу.
Он выходит следом за мной. На крыльце он шепчет:
– Ты дашь мне четверть часа? Меня припахали как назло, мы с папой собираем стенку для Томми и Патрика.
– Без проблем. Я готова ждать сколько угодно. Но не позднее завтрашнего вечера.
– Понял, – снова кивает он. И обещает: – Я сделаю всё что угодно, но приду.
Иду в пустой дом. В доме разгром. Во всех комнатах неубранная и уже начавшая подгнивать еда. На полу куча мусора. Но мебель не поломана – на том спасибо. Самое ужасное – кровать моих родителей. Она сильно сдвинута почти на середину комнаты, бельё переворошено, кругом перья. Похоже, тут были не оргии, а баталии, петушиные бои. У меня в комнате тоже ураган прошёлся.
Я правильно сделала, что унесла коробку с изодами к Питу и уничтожила блокноты. Августа устроила хороший обыск. Почти все книги из стенки изъяты, валяются по полу. Всё, что в моём письменном столе, тоже разбросано. Единственный положительный момент – когда устрою уборку, могу потом предъявить родителям результат, насколько всё чисто.
Звоню Джейн. Особой надежды нет даже поговорить с ней, она уже наверняка спит. Трубку берёт её брат-двойняшка Уолли, который объявляет, что Джейн в ванной. Я собираюсь попрощаться, но слышу Джейн:
– С кем ты там разговариваешь?
– С твоей подружкой, Русалочка! Давай, посиди ещё в ванной подольше, я её у тебя отобью, останешься без подружки!
Никак не думала, что Уолли в меня тайно влюблён. Он всегда ко мне хорошо относился, по-товарищески, но чтобы кокетничать – такого за этим рыжим лоботрясом не водилось.
– Я тебя сейчас утоплю! Дай сюда трубку! – рычит моя рыжеволосая ведьма-воительница.
– На, кури свою трубку! Моя сёструшка курит трубку-у-у-у, – начинает он распевать, удаляясь.
– Что у вас там за цирк? – спрашиваю я. У меня повысилось настроение.
– Клот! Я так рада! Мы так соскучились с Питом, все испереживались! Ты не представляешь, каким пыткам я подвергла Эдди! Молчит как партизан, говорит – у тебя задание!
– Не нужно пытать Эдди. Он правильно делает, что молчит.
Радостно отмечаю тот факт, что Эдди после драки с Червём благополучно добрался до дома и даже сходил в школу, раз Джейн с ним пересеклась.
– Это правда, что вы с ним пара?
– Напарники, – поправила я. – Правда. Джейн, послушай. У меня мало времени. А вы с Питом мне сейчас нужны. Не знаю даже с чего начать и как сказать… но разговор долгий. Если ты не сможешь и я тебя отвлекаю, заранее прошу прощения, я что-нибудь придумаю, как мне справиться.
– Клот! Как это – не смогу?! Я сейчас же приеду! Так, сколько времени? Метро до каких, до полпервого? Так… пересадка… Переход могут закрыть в полпервого, но иногда ждут последних пассажиров и закрывают в сорок минут… Успеваю! Я побежала, одеваюсь!
– Джейн, ты не должна… – начинаю я, но трубка в моих руках уже издаёт короткие гудки, трубка в шоке!
Меня накрывает волна трогательной нежности по отношению к друзьям. Я только намекнула, что мне нужна помощь – Джейн уже мчится. С мокрой головой, из ванной, из другого конца города.
Начинаю прибираться. На кухне проверила, чтобы всё было безопасно в части газа. В ванной проверила, спускается ли вода в унитазе. Звонок в дверь. Пит. Перепуганный и взволнованный:
– Клот, прости, что так вышло, что я опоздал! Ты продержалась?
– Опоздал? Э…
– Я обещал, что через четверть часа буду у тебя. Быстро всё закончил, папа даже меня отпустил. Но тут как назло зануда Лилиан пристала, начала истерить, что потеряла какую-то шкатулку и заставила весь дом её искать. Эту шкатулку ей якобы подарил твой Зак.
– Не мой Зак, а её Зак. Зак мне троюродный брат, а ей – жених, следовательно её, – поправила я.
– И всё это так затянулось, кошмар… Ты меня прощаешь?
– Да ни за что на свете! – пошутила я.
Пит расплылся в улыбке. Он прекрасно понял юмор.
– Раздевайся, проходи. Не падай в обморок, у меня в квартире побывал демон.
– Да мы уж догадались. Майло велел нам с Джейн не вмешиваться, держаться подальше от твоего дома. Он убедил, что ты в безопасности. А вчера он сказал, что демона больше здесь не будет и ты объявишься. Где ты была?
– На одной из конспиративных квартир, если можно так выразиться. Давай с тобой чай попьём. К нам едет Джейн.
– Джейн едет? Ух ты, это круто! Мы всё обсудим! Слушай, а давай, пока она к нам едет, я тебе тут помогу убраться? Ты попьёшь чаю, я уберусь, хорошо?
– Ты не должен убираться, ты мой гость! – в ужасе посмотрела я на Пита.
– Я должен убираться, я твой друг! Если бы у меня дома поселился демон, который так нахрюнячил, и ты бы ко мне пришла – что, неужели ты бы не взяла швабру в руки без лишних слов и обиняков?
От Пита исходила такая бодрость, деловитость и забота, что я украдкой прослезилась. Пока мы ждали мчащуюся к нам на всех парах с лёгким паром Джейн, я всё меньше хотела вмешивать друзей в то, что предстоит провернуть.
Джейн всё не было. Я начала волноваться, что она не попала на переход в метро, и ей пришлось возвращаться домой. Пит меня успокоил:
– Если она не успела на переход, она прилетит на метле. Ты открыла у себя в комнате форточку?
Она приехала в начале второго. Мы настолько обрадовались, когда встречали её, что бедняжка Джейн чуть не оказалась полупридушенной в наших объятиях. Обнимая её, я боялась, что обнимаю её в последний раз. Мы снова выпили чаю и переместились в гостиную, расселись по дивану и креслам.
– Ты сразилась с демоном? – спросила Джейн, от волнения сбиваясь и смотря на меня во все глаза.
– Если бы. Я сильно подозреваю, что Скорпион пугнул её чем-то.
– Скорпион может, – закивал авторитетно Пит.
– То есть она ещё может появиться? – Джейн прямо посмотрела на меня. – Если она появится – я убью её!
– Нет, убивать её буду я! – поспорил тут же Пит. – Это дело чести!
– Ребята, мы убьём её вместе. Меня беспокоят русалки. За последние четыре дня я узнала о них столько, сколько все жители планеты не узнают за всю жизнь.
Я рассказала абсолютно всё, что со мной приключилось в эти дни, без утайки. Опустила только конспиративные подробности, касающиеся Шакалов, потому что это их тайны. Опустила я и то, что произошло с Эдди, как он победил Зелёного Червя. Меня просили даже с самим Эдди не обсуждать то, что у него обнаружились такие способности.
Друзья слушали меня почти не прерывая. Лишь время от времени чуткая Джейн, желая поддержать, клала мне руку на предплечье или сжимала ладонь. Пит сидел в кресле, нахмурившийся, собранный и готовый к бою.
– И вот, мой информатор довёз меня до дома. Остальное вы знаете, – так завершила я.
– С ума сойти, – первой опомнилась Джейн. Она порывисто схватила меня за руки: – Клот, конечно же мы пойдём! И надерём им задницу!
– Это те самые русалки, что стояли за делом Рискони? Те самые, которые якобы спонсировали Кавандайка? – уточнил Пит.
– Да, те самые.
– Тогда, милые дамы, позвольте вам запретить туда ходить. Я сам с ними разберусь, – Пит был предельно серьёзен, когда произнёс это твёрдым голосом.
Он решительно встал:
– Я готов поехать прямо сейчас. Ресторан «Русалка», говоришь?
– Пит, послушай, дружище, – я испугалась, что Пит сейчас станет неуправляемым как берсерк и сбежит от нас в этот чёртов ресторан выяснять отношения с Трёхглазой и её свитой. – По условиям задания я должна прийти туда с вами. И русалка, которая может взрывать сердца своей песней, но не трогает близких друзей, не должна тронуть нас. Это будет считаться выполненным заданием. Они думают, что я испугаюсь вас приводить. Я и правда боюсь, но вас не остановишь.
– Не то слово, – Джейн задорно и воинственно сверкнула глазами. – Нас не остановишь! Но чего ты боишься? Ты же к ним ходила несколько раз. Это деловые переговоры, временное перемирие. Они выбрали эту игру, испытывать тебя. Взамен обещают дать эту вещь.
О том, что похищен Ключ от Инферно, я не рассказала. Мои друзья узнали только, что Русалки украли принадлежащую ТДВГ вещь, убив человека. И что переговоры с Трёхглазой инициированы боссами на вышестоящем уровне. Пит просёк, что это экзамен и что мафиозный клан в лице Трёхглазой присматривается, не завербовать ли им меня и компанию для полного счастья.
– Я не знаю, что от них ждать, понимаете? Пит, тебе туда идти вдвойне опасно. Я видела, что они делают с мужчинами: шансы выжить у любого парня очень малы. Кэпчук застращал меня.
– О, Кэпчук кого хочешь застращает! Признаюсь, я его побаиваюсь больше, чем этих тёть с рыбьими хвостами! – на Пита напал шутливый лад.
– А они боятся агента Кэпчука. И Майло, и Аманду, и всех наших взрослых коллег. Поэтому они предпочли иметь дело с молодёжью, – просекла умница Джейн. – Наверное, нашим боссам что-то нужно от этой Трёхглазой. Не только эта вещь. Это только мои субъективные догадки. Но я в любом случае иду туда!
Я понимала умом, что нужно, чтобы пошли со мной Пит и Джейн. Но боялась за друзей, в особенности за Пита. И уже была готова склонить друзей к тому, что мы пойдём вдвоём с Джейн. Но Пит – ни в какую, наоборот, он настаивал на том, чтобы мы Джейн остались дома, в безопасности. Джейн на это чуть не поколотила Пита уже по-настоящему.
***
Поставщик пришёл, образовавшись перед Мангустом как лист перед травой, когда тот направлялся к себе в келью.
– Шугать меня уже входит в твой фирменный стиль! – хохотнул барабанщик Приходящих-не-в-Полночь.
– Привыкай, малыш. А ещё лучше – будь готов отразить внезапную атаку, – ответил Поставщик.
Он смотрел мрачно, но усмехался хитро. Мангуст отметил, что Поставщик сегодня не в очень хорошем настроении.
– Ты нам что-то принёс? – осведомился Мангуст.
– Себя, – кивнул Поставщик. – Мои отношения с вами, Шакалами, уже давно перестали быть формально-ролевыми продавец-покупец, не находишь?
