Атаман Вагари
Ступеньки
– Вау! Точно бы, едва его встретила – упала бы в обморок от восхищения!
Она смотрела поверх моей головы.
– Что, правда всё? – осторожно спросила я, боясь услышать из своего рта мужской голос. Но я говорила своим голосом. Однако Ниания закатила глаза:
– О, вот это голос! Скажи что-нибудь! Я готова слушать этот голос бесконечно!
– Чёрная Леди, ты не забывай одну маленькую вещь. Мы ничего не знаем об Эвриусе Халле, однако не исключено, что он был не самой благородной личностью, – занудно напомнил Коллинз.
– Он был лучшим другом той, что сейчас стала демоном. Моя лучшая подруга Джейн хорошо рубит в психологии. Она говорит о том, что окружение человека – это прямое отражение самого человека. Скажи мне кто твой друг – и я скажу, кто ты. Халл вполне мог быть демоном. Ты превратил меня в демона, Коллинз? Можно я потрогаю свои рога и хвост?
– А! О! У! А! – издавала нечленораздельные звуки томным шёпотом Ниания. Я уже начала бояться, что она влюбилась в меня по-настоящему, а не клоуничала, подбадривая себя и нас.
– У тебя нет рогов и хвоста. Если я их тебе сделаю, тебе придётся пойти под трибунал: твой босс будет жутко недоволен, что у половины аэропорта понадобиться стирать память.
– Всё же я хочу посмотреть на себя в зеркало, заценить прикид!
Я направилась в туалет. Чуть не перепутала с женским – когда подходила, бессменная очередь столпившихся там дамочек взглянула на меня недоуменно. Я вовремя осознала, что чуть не свершила оплошность, и зашла в мужскую уборную, пустую как всегда. Там первым делом я подошла к зеркалу и увидела… саму себя. В костюме Мангуста. Вздрогнула, потому что увидела сзади в зеркале, как к кабинкам прошёл толстый крякающий, вернее подкашливающий мужчина. Но он почти не обратил на меня внимание.
Потом я пулей выскочила из туалета и обратилась к неподалёку ждавшим меня ребятам:
– Но у меня правда нет рогов и хвоста! Я вижу в зеркале себя!
– Конечно, ты видишь себя. Кого ты рассчитывала там увидеть, Деда Мороза? – сыронизировал Коллинз.
– Хотя бы Эвриуса Халла.
Информатор покачал головой:
– Мантия Тени так не работает. Учить тебя и учить, вагант. Что ж, дамы. Вам пора. Мне нужно сматываться. Меня демон учует за версту и сразу распознает ловушку.
Коллинз ушёл, оставив двух беззащитных (правда, не совсем) девушек на растерзание демону. Ниания стала серьёзной и мрачной как никогда. Она вручила мне цветы, и мы отправились в зал аэропорта, где толпились встречающие.
– Я буду рядом. Если что-то пойдёт не так, я прикрою, – в сотый раз заверила она меня.
– Ниания, всё пойдёт так, – заверила я. – Я тоже прикрою тебя.
– О, я на миг забыла, кто ты, и только что чуть не растаяла, – улыбнулась она.
Августа могла повести себя непредсказуемо. Здесь много людей. Вдруг она устроит тут теракт, массовое убийство? Мне намекали, что она способна на многое.
Я ни разу не видела её, но хотела увидеть. И я должна её обмануть. Чтобы Русалки отдали моим друзьям-анхомам этот Ключ.
Толпа людей. Кто-то нервничал, кто-то смеялся, кто-то злобно и возбуждённо разговаривал по телефону, кто-то целовался друг с другом, кто-то выяснял отношения. Эта толпа ожидающих, безликая, чужая, но каждый человек – ценность. Какое право Августа имеет убивать людей? Только потому что её в детстве выкинули из окна – она стала желать смерти всем людям без разбору?
Когда ребята рассказывали, как становятся демонами, я подумала, что существование демонов – это большая несправедливость. Человек, совершивший плохой поступок и осознавший это, сам себя казнит почище демонов. А человек, что не признаёт ошибки, либо совершает зло намерено, должен подвергаться суду со стороны высших сил. Например пусть на него свалится кирпич. Но никак не свалится демон, который будет его поощрять и попутно кидать кирпичи на ни в чём не повинных.
Ниания последний раз перед моментом икс пожала мне руку и отошла в толпу. Я успела её спросить:
– Как ты думаешь, среди этих людей есть не-люди? Анхомы, как вы их называете?
Подруга покачала головой:
– Я не умею их чуять. Я не Охотник, не Знающий, я только посредственный и слабый земле-водяной маг.
Она отошла, а я подумала – зачем спросила? Рассчитывала, что если что-то пойдёт не так, в толпе найдётся герой, что вступиться за нас? Сама-то я не герой, я в тот момент стала не уверенной в себе. Ниания тоже дала мне понять, что она не герой. Она переживала за меня, боялась меня подвести. Но настояла на том, чтобы прийти сюда, хоть Шрам и отговаривал.
Момент икс наступил. Из дверей со стороны таможенного контроля стали выходить люди с прибывшего рейса из Марротхая. Много южан с чёрной кожей – туристы, студенты по обмену. Их встречали официальные представители турфирм и организаций. Среди южан попадались белые люди, к ним подлетали родные, они обнимались. Поднялся щебет, гвалт, детские радостные визги. Меня чуть не затолкали. Я вспомнила, что выглядела рослым эффектным молодым человеком: если бы я была в своём скромном обличье, меня бы затолкали наверняка. Обратила внимание, что многие девушки смотрели на меня весьма заинтересованно. Надо было всё-таки попросить Мангуста сделать фото Эвриуса Халла тринадцатилетним, а не шестнадцатилетним: ребёнок не привлёк бы столько внимания, сколько эффектный юноша.
Я отвлеклась на то, чтобы увернуться от очередного несущегося мимо меня человека с чемоданом к своим близким, кто стоял позади меня. И когда я повернула голову на дверной проём, то увидела её.
Впервые в жизни я увидела своего смертельного врага.
И когда я увидела её – я сразу поняла: НЕ СМОГУ.
Не смогу. Убить её. Никогда.
Потому что я увидела себя. Ту, какой я могла быть, если бы в детстве была более зажатой и стеснительной, чем таковой как сейчас. В проёме стояла хрупкая девушка, шестнадцати лет. В школьной форме, поверх надета куртка. В очках, с немного растрёпанными тёмно-русыми волосами. Стрижка – точь-в-точь как у меня: каре до плеч с чёлкой. Фигура почти как у меня: стройная, худая, только ростом пониже сантиметров на пять.
Робким, испуганным взглядом она озиралась по сторонам. Несколько роковых секунд я не верила, что она – Августа Симболи, демон, восставший из Инферно.
Доли секунды, когда я успела увидеть её, а она меня – ещё нет. Роковые миги. Для нас обеих. В тот момент я почувствовала общность с ней. Августа показалась мне двойником, сестрой-близнецом. Между мной и ей будто промелькнула искра. Я ведь несла на себе обличье её лучшего друга, того, в кого она была влюблена!
Вот как, оказывается, работает Мантия Тени.
Августа увидела меня. Она сделала несколько шагов вперёд, остановилась. Её глаза стали огромными, в пол-лица, рот приоткрылся. Она стояла, остолбенев, абсолютно ошеломлённая. Её толкали, кто-то зарычал на неё, что она стоит в проходе. А я точно также, ошеломлённая, громадными в пол-лица глазами с раззявленным ртом смотрела на неё.
Потом мы направились друг навстречу другу.
Остановились так, что между нами осталось около метра, может меньше. Чуть пришлось отойти в сторонку, чтобы не раздражать людской поток.
– Эвриус… – прошептала она осипшим враз голосом. – Как это возможно? Это правда ты?
– Ты ведь знаешь… я… вот, розы. Ты ведь всегда хотела, чтобы я подарила… подарил тебе жёлтые розы, – запинаясь от сильного волнения и от того, что в горле пересохло, пробормотала я.
Одеревеневшей рукой я осторожно протянула розы Августе. Она стояла передо мной, такая уязвимая, открытая. Такая хорошая.... Какой она была до того, как с ней это случилось – её путешествие в Инферно на тридцать шесть лет, туда, откуда нет возврата. Вернее, возврат есть, но душа потеряна раз и навсегда.
Мы могли бы стать подругами. Лучшими.
Она качнулась вперёд. Но упёрлась в розы. У роз шипы, я исколола себе все руки, пока их держала, но не замечала этого. Теперь я волновалась, что она поранится об эти шипы – такой она казалась беззащитной, беспомощной, нежной. Наверное, она хотела обнять меня? Нет, не меня – Эвриуса Халла.
Обманывать её дальше – бессердечно. Она не заслужила.
Я готова признаться ей во всём. Прямо здесь начать убеждать её, что мне её очень жалко, что я её понимаю как себя, что хочу ей помочь. Что я не верю, что она жестокая, что она – демон, враг человечества, подруга Трёхглазой и ученица самого дьявола. Я сражалась с демонами, видела их ужасные обличья, ощущала на себе их злобу, садизм, стремление разрушать. Эта девочка совсем не такая.
– О да… – выдохнула она.
Она смотрела на розы, потом она подняла глаза и посмотрела на меня. Её глаза серые, громадные зрачки. Нет, это не демон. Глаза полны надежды, страха. Влюблённости. Я осознала, как делаю ей больно. Как предаю её, играя на слабом месте. Нет, я никогда ни за что не смогу убить её.
– Почему ты на меня так смотришь? – спросила она.
И тут я заметила в её глазах нечто, от чего вся внутренне сжалась. Это был осколок понимания, на грани подсознания. К ней начинало приходить озарение, как мы её обманули.
– Потому что я впервые тебя вижу. Такой, какая ты есть, – выдохнула я, сказав абсолютную правду. – Августа, я бы хотел поговорить с тобой. Нужно очень многое сказать…
Я не понимала, что я несу. Должно быть, Ниания, о ком я напрочь забыла, тоже недоумевала, что со мной творится.
– А я тебя вижу не впервые. Я хорошо помню тебя. Очень хорошо знаю тебя, – произнесла Августа тихо.
Мне показалось, что в её голосе я слышу затаённое коварство, угрозу. Она медленно взяла у меня розы, я разжала руки, стараясь не касаться её. Коллинз предупреждал, что Мантия Тени может нарушиться, если произойдёт тактильный контакт.
– Обними же меня, Эвриус, – Августа теперь посмотрела на меня нехорошим взглядом.
Я растерялась и испугалась. Я в её власти. И сейчас она начнёт шантажировать меня. Или… я ошибаюсь всё-таки, и она уверена, что я Эвриус?
– Или давай я обниму тебя, – Августа разжала ладонь, букет с жёлтыми розами упал на блестящий лоснящийся пол аэропорта.
Она шагнула вперёд, оказавшись близко, и тут… Меня спасла Ниания. Всегда полезно иметь решительную, отважную подругу. Как мне потом рассказывали, Августа умеет выжигать душу и тело, наносить адскую боль, парализовать. Почти как Зелёный Червь, только в несколько миллионов раз больнее. Августа уже протянула ко мне руку, на её лице заиграла ухмылка. В глазах заплескался гнев, еле сдерживаемое бешенство, ненависть, всесокрушающая злоба.
Доли секунд, и между мною и ей возникла Ниания Дор, смелая готическо-металлическая красавица, дива, звезда сцены, лидер Приходящих-не-в-Полночь, одна из лучших Шакалов.
– Лучше тебе никого не обнимать, раз ты давно разучилась, – шипит Ниания. – Остудись, красава.
На моих глазах из руки Ниании вырывается сгусток голубоватой энергии, бьёт Августу в район груди, где сердце. Августу пронзает судорога-дрожь. Вокруг много людей, спешащих по своим делам, на самолёты, но они ничего не видят. Роджер однажды проделывал похожий трюк: он называл это Мантией Невидимости. Люди просто не обращают внимание, потому что их сознание выключено с помощью магии. Но как Ниании это удалось?! Она же считает себя слабым магом! А поддерживать Мантию и одновременно шарахать боевой магией в противника требует слишком много энергии!
Ниания хватает меня:
– Бежим!
Августа на несколько секунд выпадает из реальности, её парализует, она стоит в полной прострации. Ниания хватает меня крепче за руку, тащит в толпу, из толпы на улицу. Мы бежим. Я чувствую, как рука Ниании на ходу холодеет.
Коллинз подъезжает очень быстро, мы садимся с ней в машину на заднее сиденье.
– Ну что, погнали к русалочкам? – оглядывается он с переднего водительского места.
– Да, и поживее, стегай лошадей! – рявкаю я. – Ниания!!! Ниания, что с тобой?!
Ниания без сознания, она валится на меня. Бледная, вся дрожит.
Вот что такое «слабый маг». Когда мало энергии, а сделать хочется много. Когда не рассчитываешь свои силы…
– Коллинз, не надо к русалкам! Куда-нибудь, в больницу, куда угодно! – в панике ору я, едва не плача.
Мы уже выехали на большое шоссе.
– Не боись, ничего ей не будет, не надо никакую больницу, демиурги тебя упаси! Ниания больнички на дух не переносит. Сейчас оклемается.
– Но что с ней?!
– Обычная откачка. Наверное, шарахнула по демону всем током, что у неё был, – Коллинз выглядел слишком спокойным, даже беспечным, ещё и музыку включил. Правда, негромко, но я была готова его убить.
Я обнимала Нианию за плечи, старалась, чтобы ей было удобно и чтобы она не упала никуда и не ударилась. Очень переживала за подругу. Вскоре дрожать она перестала, но оставалась бледнющей и холодной, как труп. Её яркий макияж ещё больше подчёркивал необычную, изысканную красоту, черты лица заострились, стали мраморными. Она оказалась похожей на вампиршу из старинных не цветных фильмов ужасов.
– Ниания у нас больше по земляной магии, водяная ей в довесок. Не научилась ещё расходовать и накапливать энергию. Потенциал хорош, ей бы хорошего наставника, водника, – проговорил Коллинз тихо и заботливо, и я простила мигом его деланное равнодушие относительно состояния Чёрной Леди. – А ты пока расскажи в двух словах, что там было-то? Пропалилась что ли?
– Да, – не стала я скрывать, вздыхая. – Эта девушка, Августа… Она не демон. Она ангел.
– Я так и знал, – выдохнул Коллинз, закатывая глаза в досаде. – Тебе бы тоже хорошего наставника. Желательно с дубиной, чтоб давал тебе периодически по мозгам. Я сильно догадываюсь, что сейчас с Нианией. Она – твоя ангел, Сорвиголова. Эта девушка Августа умеет убивать одним касанием и скорее всего она как раз хотела это сделать. Если бы не Ниания, пришлось бы подгонять сюда не мою машину, а катафалк.
Я сконфуженно замолчала. Почувствовала укол совести. Будь я умнее – я бы включила язык, вручила Августе розочки, наплела бы ей с три короба, мол, мне в тубзик надо, и дело с концом, и Ниании не пришлось бы так применять силу. Но сделанного не воротишь. Мне оставалось только бережно поддерживать Нианию и ждать, когда она очнётся. А она всё не приходила в себя.
Мы с Коллинзом молчали. Он спокойно вёл машину, слушал музыку. Я переживала. Ниания мне в сущности никто, чужой человек. Мы виделись-то с ней толком пару раз. А она так вступилась за меня, сразу заявила, что пойдёт со мной, не разрешила больше никому из ребят прикрывать меня, чтобы не подвергнуть риску успех операции.
Вот и набережная. Ресторан «Русалка» с русалками. Коллинз припарковался неподалёку, оглянулся и многозначительно посмотрел на меня. Выдохнул:
– Отпусти её. С ней ничего не случится. Она спит. Знаешь поговорку – сном лечатся? Во сне многие средние маги регенерируют свою силу.
Я как можно осторожнее расположила Нианию. Проговорила неуверенно:
– Я пошла… – тут же осознала, что идти туда придётся одной.
Но чего мне бояться?! Наоборот, я бы больше боялась, если бы Ниания со мной туда пошла – что бы с ней, ослабленной, сделали эти кровожадные русалки. От них ожидать можно всего, что угодно. Коллинз кивнул.
Я вышла на тротуар, перешла дорогу, устремилась к ресторану.
Когда я вошла, внутри ничего не изменилось. Я подумала – неужели Русалки ждали меня тут целые сутки, со вчерашнего дня?
Они сидели только немного по-другому. Трёхглазая – за одним столом вместе с ужасной Риной. Пета и Блэки сидели за другим столом в уголочке. Они, как мне показалось, даже не взглянули на меня. Лексаэлла сидела неподалёку от Трёхглазой с Риной. Вот эта ледяная морозная русалка прожигала, вернее остужала меня взглядом особенно острым и пронзительным.
Когда я вошла, они все посмотрели на меня. Я чуть задержалась в дверях, осмотрелась. Позже я осознала, что никогда в жизни одна не подходила так близко к пятерым смертельным врагам. В обычных обстоятельствах это равносильно самоубийству! Я призвала всё самообладание и подошла к столу, где восседала Богиня Вод Морских. Мне показалось или свет падал так, что их кожа и волосы приобрели синеватый оттенок, цвет морских глубин. Особенно это заметно у Рины: её блондинисто-золотистые волосы стали менее золотистыми и более синеватыми, как и кожа. Но то могла быть зрительная иллюзия от иллюминации ресторана.
Я потопталась перед Трёхглазой, потому что она смотрела на меня слишком оценивающе, и мне стало не по себе. Наконец я набралась смелости промолвить:
– Задание номер один выполнено.
– Да, – медленно и с высокомерной прохладцей проговорила Трёхглазая. – Я знаю. К великому прискорбию, я вынуждена принять у тебя это задание.
«Ах стерва!» – гнев, мгновенно поднявшийся во мне, из-за её наглости заставил меня быть смелее. Я вскинула голову и ответила на её взгляд с вызовом:
– Ключ.
С той стороны, где стоял столик с Блэки и Петой, послышался издевательский смешок, потом шушуканья и снова «Хи-хи-хи». Рина едко улыбнулась:
– Глупый ребёнок.
Трёхглазая тоже улыбнулась – коварно, слегка и снисходительно.
– И забывчивый. С памятью проблемы, не так ли? С тебя ещё четыре задания. И то мы крепко подумаем, стоит ли давать тебе Ключ, – вальяжно ответила Трёхглазая, сев поудобнее и закинув ногу на ногу.
Все её три глаза слегка прикрылись и принялись разглядывать меня сверху вниз, как букашку под микроскопом.
– Если слишком много и крепко думать – может быть горе от ума, – проговорила я тихо, сдерживая гнев.
– Что?! Ты дерзишь Королеве?! Как ты разговариваешь с Богиней, мразь?! – Рина мгновенно вспылила и вспыхнула. Она угрожающе встала, в мою сторону полетело облако пара.
Я почувствовала себя внутри сауны, стало жутко горячо. Но отступать и показывать страх – нельзя! Трёхглазая мило положила руку на локоть фрейлины:
– Рина, она того не стоит. Ты же совершенно верно подметила – глупый ребёнок, что с неё возьмёшь?!
Терпеть не могу, когда обо мне говорят в третьем лице в моём присутствии, да ещё такие уничижительные вещи! Я едва не пыхтела, пытаясь сдержать желание кинуться на русалок и выцарапать у них все глаза – не важно, два или три.
– Иди поговори с Лексаэллой. Второе задание она тебе даст. И она же будет принимать его. Завтра. Если, конечно, хочешь Ключ по-настоящему, – Трёхглазая небрежным жестом отмахнулась от меня.
Я посмотрела на Лексаэллу. Она снова пристально и охлаждающе посмотрела на меня. Еле заметно кивнула – это означало требование подойти.
Мороженная русалка царственным взглядом указала на стул напротив неё. Я села. Стул оказался очень холодным, конечно же. Лексаэлла несколько секунд продолжала смотреть на меня в упор, а потом, слегка подавшись вперёд и опершись на локти, тихо зашептала:
– Следующее поручение – от меня. Дуэль с главарём Томберов. Его должен победить любой, кто ни разу не претендовал на престол Короля Мёртвых. Но не ты. Найдёшь такого поединщика, и если он победит Зелёного Червя – приходи завтра. Не найдёшь или твой человек проиграет – умрёт, и ты тоже умрёшь.
От её голоса и глаз-сосулек дышало космическим абсолютным нулём. Я задрожала от холода, мгновенно замёрзнув, и с трудом улавливала смысл её речи.
– Дуэль?.. С Зелёным Червём? Ясно… Но почему не я?
– Здесь ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, – отрезала жёстко Лексаэлла.
– Я… и мой этот поединщик… кого я найду – мы должны убить Червя? – невзирая на то, что ледяная русалка-сосулька мне запретила спрашивать, я шла напролом.
– Мы не собираемся делать из благочестивых «беляшей» убийц. Достаточно, чтобы Зелёный Червь был повержен. Если, конечно, твой поединщик умудриться это сделать. В чём я очень сомневаюсь.
Лексаэлла насмехалась. Но никакой улыбки. Ледяное лицо, глыба айсберга вместо лица. Я растерянно сидела и мёрзла, пока она не напомнила коварным тоном:
– У тебя двадцать четыре часа, чтобы найти и убедить кого-то сразиться с Зелёным Червём. Тик-так.
Теперь я вскочила с этого проклятого ледяного стула как ошпаренная. И как только у меня пятая точка не примёрзла?! Снова услышала откровенно насмехающийся издевательский хохот Блэки и Петы. В животе поднялось что-то не приятное, потом ухнуло. Мне стало жутко тут находиться. Все пять русалок глядели на меня в упор, произносили про себя проклятья и молились, чтобы у меня ничего не получилось.
Я не помню, как выскочила из ресторана «Русалка» и доскакала до машины Коллинза. На улице изрядно потемнело, началась ночь. Ниания всё ещё спала.
– Порядок? – спросил Коллинз.
– Бардак! – выдохнула я. Меня стало всё раздражать, и Коллинз с его нагловато ухмыляющимся выражением лица в первую очередь. – Достало всё!
– Это только второй день. А тебе надо прожить пять до двадцать девятого.
– Катись к чёрту! Без тебя тошно, – честно призналась ему я.
– О, да тебя обратили на Чёрную Сторону, видать, – присвистнул Коллинз. – Как всё запущено. Как мне страшно ехать с тобой в одной машине!
– Коллинз, миленький ты мой, не провоцируй меня! – зашипела я.
– О, вот как разговор пошёл?
Не известно, каким бы кровопролитием закончилась наша перепалка, но тут наша бравая Чёрная Леди пошевелилась, открыла глаза и проговорила слегка осипшим голосом:
– Ребята, вы можете устроить ваш холивар в другом месте? Я так хорошо спала, вы меня разбудили…
– Ниания! Ты очнулась! – я тут же обняла её.
Ниания ответила на объятие, слегка смущённая:
– Ну конечно же я очнулась, куда я денусь с подводной лодки? Клот! – Ниания тут же озабоченно и взволнованно взглянула на меня. – Ты была у русалок? Какое следующее задание?
– Они хотят моими руками теперь устранить Томберов. Они хотят, чтобы я нашла кого-то, кто сразится с их главарём. Ниания, только бога ради прошу тебя, не ходи, не ты!
– Подожди. С их главарём. С Масочником? – не догадалась Ниания.
– Нет. С Червём.
– С Червём?! Ишь куда хватили, – присвистнул Коллинз. – Они рассчитывают, что ты проиграешь, отвалишься. С Зелёным Червём не каждый может сразится, не всякому он по силам.
Я с удивлением отметила, что вся его спесь испарилась, он вмиг стал такой же озабоченный и серьёзный, как Ниания.
– А ты можешь с ним сразиться? – осторожно спросила я.
– Я… я подумаю, – проговорил Коллинз, необычно для себя стушевавшись.
Ниания чуть не взбеленилась:
– Коллинз! Мы договорились, что будем помогать Клот! Это в наших интересах, в интересах Тьмы и Белизны не допустить перевеса Черноты! О чём может быть разговор? Ты пойдёшь, Коллинз!
Коллинз посмотрел на меня и спросил:
– Случайно в условиях задачи не было, что победить Короля должен тот, кто не претендовал на трон Короля Томберов?
– Э… было! А откуда ты знаешь? – подозрительно взглянула я на информатора.
– Русалки могли предусмотреть моё участие. Что я сильный маг и в принципе смог бы совладать с Червём. Но проблема в том, что однажды я формально претендовал на трон Томберов.
– ЧТО?! Карамба, Коллинз! Ты что, Чёрный что ли?! – распетушилась я, не зная, что и думать.
– Я Шакал. Шакалы дружат с Тиграми. У Тигров был некоторое время назад план по внедрению меня к Томберам. Это было ещё когда Химера Фобос и Профессор Зло не сидели в тюрьме. Мы прорабатывали совместную операцию, выслеживали томберов. Меня должны были к ним подослать, чтобы я занял высокие позиции. Но в самый последний момент Скорпион отменил приказ.
– Карамба! Коллинз, ты раскрываешься передо мной как бриллиант разными гранями! – не стала я скрывать.
– Уж таков я, каков я есть. Я мог засветиться. Томберы тщательно собирают досье на каждого, кто приближается к ним на расстояние ста километров. Я довольно близко общался с некоторыми из их высоких чинов в ходе того задания.
– Давайте исходить из ресурсов, что у нас есть. Идёт Противостояние Стихий, развязанное Трёхглазой несколько месяцев назад, – напомнила Ниания. – Зелёный Червь – Огневик. Его может победить Водник. Я – водник…
– Ниания, не смей! – это мы, к взаимному удивлению, крикнули с Коллинзом вместе.
Чёрная Леди смотрела на нас несколько секунд ошеломлённо, потом разразилась смехом:
– Вот это синергия! Я, конечно, рада за вашу сплочённость, ребята, но я же правда водник…
– Ниания, эти задачи Русалки задают Клот, а не тебе. Ты что, хочешь отжать у Клот её пять минут славы? – сострил Коллинз.
– Я хочу добраться до Скомато, хряпнуть сто грамм, отжав их у Мангуста, а потом разложить всё по полочкам, – призналась Ниания.
– Я с тобой, – я протянула ей руку, она горячо пожала её.
– Я тоже с вами, девчат, – Коллинз пожал наши руки.
– Клот, подними-ка волосы, – Ниания выглядела так, будто её осенила гениальная догадка.
– Волосы? – я села к ней спиной, взяла свои недлинные волосы в кулак и приподняла.
Ниания направила фонарик мне сзади на шею, так как в салоне авто интимно темно.
– Они выполняют гарантии! Поверить не могу! – обрадованно выдохнула она. – Всё, Клот, можешь опускать волосы. Твоя татуировка из пяти капель уменьшилась на одно деление!
– Правда? Но как ты узнала? – удивилась я.
– Говорю же – я водник. Русалки – тоже стихии воды.
– Ты тоже русалка?
– Типун тебе на язык, Клот! Уж лучше я предпочту быть чудищем заморским, чем русалкой! – замахала руками Ниания.
– Поехали, чудища заморские, отвезу вас в наш монастырь, – Коллинз нажал на педаль.
***
Едва временная служанка Русалок убежала, Рина не стала скрывать возмущения, обращаясь к Королеве:
– Что она себя позволяет? Почему ты не убьёшь эту тварь, моя Королева? Она не стоит и капли твоего Божественного внимания! Равно как и нашего.
– Говори за себя, сестрёнка, – едко заметила тут же появившаяся рядом со столом начальницы-Королевы Пета. Они с Блэки, как и Лексаэлла, подошли послушать, что скажет Королева. Пета добавила: – Мне вот интересно наблюдать, как ползает эта букашка. Меня это забавляет. Я жду не дождусь, когда она поползёт выполнять моё задание! Лексаэлла! Что ты ей задала, она выживет?
– Ах, Пета, прости, но возможно, нет, не справится, – пожала плечами Лексаэлла равнодушно, окатив Пету волной неосязаемого ментального холода так, что русалка-певица аж передёрнула плечами.
– Да что ты говоришь! Да вы посмотрите, наша Лексаэлла шутить оказывается умеет! – расхохоталась Блэки.
– Замолчите, дурочки! – прикрикнула на них Рина. – Вы не даёте сказать Королеве.
– Мне невозможно не давать сказать, – мягко поправила её Трёхглазая, но посмотрела на Рину так, что у той затряслись поджилки. – Мне ведь тоже интересно наблюдать, как плавают мои фрейлины.
– Плаваем? И в чём же мы плаваем, моя Королева? – поинтересовалась умная Блэки, разом уловив метафорический смысл слова «плавать» – в значении плохо разбираться.
– Вот вы говорите – тварь, букашка, почему бы её не убить. А она мне начинает нравиться. Вы все видели в моём Шаре, как ловко она справилась.
– Не она. Её дружки. Любой дурак может привлечь дружков, если у него, конечно, дружки есть! – хмыкнула Рина.
– А вот и не правильно, Рина, – Трёхглазая посмотрела на фрейлину серьёзно. – Дружбу с такими дружками, какие у неё, ещё надо заслужить. Мне понравилось, как она повела себя. Идеальная тактика Чёрных. Бить по слабому месту, и в целом бить по тому, кто слаб. Хоть Августа и не слаба, но она хорошо моделирует слабость. Когда я заполучу эту служанку себе на вечное пользование, она будет почти что готовым продуктом, её не надо будет уметь учить бить по слабым местам.
– Что я слышу, моя Королева?! – ошалела Рина. – Ты хочешь взять её к нам? Ты серьёзно?
– А ты так ничего и не поняла, Рина? – теперь Королеву поддержала Блэки, смотря на «сестру» как на глупую дуру. – Паук прислал к нам самую лучшую. Элиту. Это наш шанс ослабить Паука – отняв у него такого ваганта.
– Она ещё даже не вагант. Она нераскрывшаяся. Но это идеальное тесто, чтобы слепить из неё то, что нам нужно. Я вижу потенциал. Мы будем давать ей задания одно сложнее другого, – ухмыльнулась Трёхглазая. – Проверять на прочность и тем самым закалять. А ещё – тем самым восстанавливать против её дружков. В один прекрасный момент, когда ей станет совсем туго – мы ей всё расскажем. Про то, как Паук манипулирует её, даёт её нам на растерзание. Про то, что даже всемогущие Охотники – матёрые взрослые маги – палец о палец не ударяют, глядя как она барахтается в нашем Океане!
Трёхглазая торжествующе засмеялась.
– Настанет время – и она будет наша.
– Я дала ей сложное задание, – равнодушно напомнила Лексаэлла. – Она вряд ли найдёт кого-то, кто справится с одним из лучших выпускников-убийц «Вененума», да ещё и опытным чёрным колдуном.
– Ничего, Лексаэлла. Пусть всё будет по воле нашей Чёрной Богини. Её испытание на прочность – прерогатива Чёрной Богини Соны, – прошептала Трёхглазая. – Наоборот, мне нравится задание, что ты ей дала. Если случится чудо и она кого-то найдёт, кто сладит с Червём – ещё одно очко ей в пользу как будущей Чёрной!
– Хорошо бы она нашла того, кто убьёт Червя, – скривила губки Пета. – Червь мне не нравится. Я говорила, что он – не до конца наш.
– Да, он беляш! – поддержала Рина. – Я изначально сомневалась в его благонадёжности. Одно твоё слово – и мы с Петой на пару охмурим его, соблазним и убьём!
– Умерьте вашу жажду соблазнительных убийств, девочки, – мягко посмотрела на бунтарок-фрейлин Трёхглазая. – Зелёный Червь враг Августы. А Августа с недавних пор раздражает меня. Возможно, он тоже поможет от неё избавиться, как знать.
– Августа была нужна тебе, Королева! Ведь с помощью неё ты можешь добраться до возлюбленного, – удивлённо вскинули на Морскую Ведьму глаза четыре её верных фрейлины.
– Да, была. Пока я не нашла несколько других способов добраться до возлюбленного. В которых Августа не такое уж необходимое звено. Один из способов – как раз вот эта девочка, тварь, букашка. Второй – оставшиеся два Ключа.
– Зачем же тогда была нужна эта каша с Августой, эта канитель? На кой беляш надо было вызывать её? – задала резонный вопрос Пета.
– О, так она очень полезное оружие против беляшей, вы не находите? Она их злит, пугает, отвлекает на себя. И будет этим заниматься. Пока не созреет наша «букашка» или пока не случится чудо из чудес, и наш славный юный Халл тоже не созреет. Блэки, я надеюсь, ты не будешь повторять убийство Халла? – Королева строго взглянула на черноволосую кокетку.
– О, да что ты, Королева, зачем мне второй раз убивать Халла, вернее второго Халла? – Блэки с трудом скрыла разочарование – она как раз подумывала убить Дарти на днях. – Второй раз не интересно, я предпочитаю менять морячков!
– Так-то, – Трёхглазая снисходительно улыбнулась, слегка погрозив Блэки пальчиком. – Блэки, Пета, Лексаэлла, вы свободны. Можете заниматься морячками, кого не трогать – я вам только что сказала. Рина, – на Рину Трёхглазая взглянула особенно жёстко. – Нам с тобой надо поговорить. Очень серьёзно. У меня к тебе накопилось несколько претензий.
Рина побледнела. Она догадывалась, чем заслужила гнев Королевы – наверняка за самовольство в отношении юной Охотницы Воздуха, но до последнего момента думала, что ей всё сойдёт с рук. Но нет. Рина боялась гнева Королевы, и ей оставалось только надеяться, что гнев этот не будет слишком разрушительным. В один момент Трёхглазая с помощью Шара и третьего глаза телепортировала себя и Рину в параллельное пространство. Когда Королева и её проштрафившаяся фрейлина исчезли, Блэки, Пета и Лексаэлла пошушукались, посплетничали друг с другом, а потом вышли вон.
