АО АСЭ
Инжиниринг. Истории об истории
До этого периода никому не удавалось, и в будущем вряд ли у кого-то получится, в течение пяти лет (а именно столько лет я работал в этой ипостаси) ежегодно удваивать объем капиталовложений: 12, 25, 48, 98, 200 – вот так по годам шло увеличение, и это все миллиарды рублей. Интересная была задачка, такая хорошая мужская работа, с полной отдачей. Ну конечно, это был для меня новый опыт. Капитальное строительство все-таки требует определенной квалификации, знаний, опыта, там сложная нормативная база, и все это пришлось осваивать на ходу.
Еще один эпизод, о котором можно вспомнить, если говорить об инжиниринге, – работа над проектом «ВВЭР-ТОИ». За два с половиной – три года был разработан и передан на экспертизу новый проект АЭС повышенной безопасности. Сейчас он реализуется в Курске и в Турции. Впервые на этом проекте была создана информационная модель объекта: блок построен в компьютере.
Школа управления
В «Атомстройэкспорте» с помощью Валерия Игоревича Лимаренко, первого президента компании, мне удалось максимально использовать весь свой накопленный опыт. Потому что Лимаренко одну из своих главных задач как руководитель новой компании, организованной его усилиями фактически с нуля, видел в создании системы управления. В ручном режиме, ежедневно погружаясь в текущие проблемы, можно строить один блок, ну два, ну три. А когда у тебя в портфеле их более 30, да еще разбросанных по всему земному шару, от Китая до Финляндии и от Бангладеш до Венгрии, то, конечно, вручную такую махину уже не провернуть. Нужны люди – обученные, квалифицированные, расставленные правильно по своим рабочим местам, – и должна быть такая система их взаимодействия, чтобы, как говорил Суворов, каждый солдат знал свой маневр. Создание такой системы управления было моей главной заботой вместе с Лимаренко, за что я ему бесконечно благодарен.
Эта была тоже очень интересная работа; самое главное, повторю, что она потребовала реализации всего опыта, который был накоплен мной в прошлые годы в разных ипостасях моей деятельности. Это было здорово. Надеюсь, что созданная нами система управления по-прежнему функционирует. Не знаю, будет ли она дальше развиваться каким-то образом, но то, что она сегодня работает, – это уже хорошо.
Что сказать в заключение? Я благодарен судьбе за то, что смог участвовать в первых шагах по созданию крупномасштабной атомной энергетики, начиная с Ленинградской АЭС, что был свидетелем и участником того переосмысления степени нашей ответственности за безопасность, которое произошло в результате анализа Чернобыльской аварии, что увидел нынешнее возрождение отрасли, которой отдал 50 лет.
2020 г.
Владимир Белов «Энергия для юга России»
Владимир Сергеевич Белов. Технический директор АО «НИАЭП» с 2013 по 2020 год, в настоящее время – советник директора по пусконаладочным работам АО АСЭ
Родился я в городе Демидове Смоленской области. В 1959 году семья переехала под Ростов, в станицу Заплавская. Там я окончил школу, техникум, поступил работать в 1967 году на Новочеркасскую ГРЭС машинистом-обходчиком. Там же женился, оттуда в 1968-м ушел в армию. Через два года демобилизовался, работал на Новочеркасской ГРЭС, дойдя до начальника смены блоков станции.
Стройка века
В Волгодонск на строительство Ростовской атомной станции приехал 13 августа 1987 года по призыву Новочеркасского райкома партии. Я оказался на крупнейшем строительстве. Блоки АЭС, с первого по четвертый, возводились параллельно, и люди работали с огромной самоотдачей, потому что видели: эта стройка обеспечит будущее не только Волгодонска и Ростовской области, но и всего Северного Кавказа. Ростовская АЭС должна была стать отправной точкой для промышленного продвижения крупнейшего региона СССР и локомотивом развития строительного, машиностроительного, станкостроительного, электронного комплекса. На тот момент ситуация на строительной площадке была следующей: первый блок – 80 % строительной готовности (оболочка реакторного отделения сделана до 45-й отметки, стоял каркас машзала), второй блок – уже есть плашка как машзала, так и реакторного отделения, третий блок – забиваются сваи под главный корпус. На четвертом блоке рыли котлован. Всего на площадке работало около 12 500 человек. Здесь была сконцентрирована настоящая строительная элита отрасли.
Хранители Много добрых слов хочется сказать в адрес начальника строительства Николая Евтихиевича Шило. Великолепный организатор, уважаемый человек, образец чести, достоинства, твердости духа. Во многом благодаря ему сохранились строительные кадры в тяжелые 1990-е годы.
Консервация
В 1990 году председатель Совета Министров СССР Иван Силаев принял решение о консервации Ростовской АЭС. К тому времени до пуска первого блока оставалось восемь-десять месяцев. В течение десяти лет станция находилась в «коме», строительство не велось, осуществлялись лишь работы по обеспечению консервации и сохранению сооруженных конструкций. Поддерживалась работа столовой, транспорта и прочего хозяйственного минимума, который обеспечивал жизнедеятельность персонала.
С должности замначальника турбинного цеха я был переведен на должность начальника цеха вентиляции. Этот цех тогда включал в себя все, что «дышало», поддерживало работу площадки: ПРК, ДК, столовые, пруд-охладитель, базу отдыха, пожарную и хозпитьевую воду, теплосеть и все системы вентиляции, обеспечивающие консервацию и жизнедеятельность вышеперечисленных объектов.
Все эти годы, конечно, не отпускало тяжелое чувство, что мы, хоть и не по своей воле, зарыли народные деньги. Через два года эти вложения могли дать экономический эффект, не говоря уже о том, что станция должна была обеспечить энергией юг России. Естественно, мы понесли (и продолжали нести) серьезные убытки.
Надо было обеспечить финансирование для поддержания возведенных строений и оборудования, находившегося в режиме консервации, чтобы в любой момент можно было возобновить строительство. Это было очень затратно. Люди, строительные и эксплуатационные кадры, уходили на Украину – на Запорожскую, Хмельницкую, Ровенскую станции.
Для такой сферы, как атомная энергетика, десять лет простоя в строительстве – это очень много. Критически много. Но мы радовались, что в целом все-таки инженерно-технический персонал атомного строительства сохранился. Создавали свои фирмы, работали в совхозах, колхозах. В Большой Мартыновке, в Дубовском районе наши специалисты строили коровники, свинарники, при этом бетонные изделия производились на базе Ростовской станции.
Ребята из «Энергостроя», которые возводили и станцию, и «Атоммаш», в Морозовске построили два маслозавода. Руководили этой командой начальник остановленного строительства Николай Евтихиевич Шило и Садияр Бабаевич Карибов – люди за ними пошли. Это был их личный вклад в сохранение строительных кадров.
И поэтому, когда стройка первого блока возродилась, мы довольно быстро набрали строительный персонал. Уровень квалификации частично понизился, но этот минус сглаживался большой самоотверженностью и целеустремленностью.
Феникс
Возрожденная площадка Ростовской АЭС стала знаковой стройкой не только для нашей компании, но и для России в целом. Ведь это была первая атомная станция, сооружение которой началось после Чернобыльской катастрофы. То есть это были первые блоки, в которых делался еще больший акцент на безопасность.
Блок № 1 был запущен в 2001 году, после десятилетнего перерыва, и он заработал надежно. Мы доказали и Европе, и всему миру, что атомная энергетика России сильна, что мы не разучились ни строить, ни пускать блоки. После этого даже протесты зеленых поутихли. Я был участником всех ключевых событий, происходивших на этом объекте.
Тогда его курировали Евгений Иванович Игнатенко и Александр Константинович Полушкин, которых всегда вспоминаю с благодарностью. Они отвечали за все работы, которые велись на площадке, и не только.
Параллельно с достройкой блока восстанавливалась инфраструктура Волгодонска, дороги, храмы, за что город был признателен строителям и руководству атомной станции.
Первый блок Ростовской АЭС работал, но в связи с тем, что строился третий блок Калининской станции, на сооружение второго ростовского блока выделялось где-то 500–900 миллионов рублей в год. Велись только подготовительные работы, заказывалось оборудование, шло уточнение технических проектов и рабочей документации.
Вестники ядерного ренессанса
Достаточно сказать, что на втором блоке работало шесть генподрядных организаций! Практический каждый год, а то и через восемь месяцев, генподрядчик менялся. И так продолжалось до 2008 года, до тех пор, пока на площадке не появились Валерий Игоревич Лимаренко и Николай Васильевич Петренко. Первый – как генеральный директор ОАО «НИАЭП» и руководитель проекта сооружения второго блока, а второй – как начальник строительства.
Я в то время уже лет шесть как был начальником управления капитального строительства второго энергоблока, поработал со всеми генподрядчиками, которые сменялись один за другим. Когда появилась инжиниринговая компания НИАЭП, понял, что от этих ребят толк будет, потому что первым делом они обеспечили сооружение новых и приведение в порядок всех имевшихся объектов административной и хозяйственной деятельности, инфраструктуры: дорог, столовой, жилья. Плюс оснастили здание управления строительством компьютерной техникой с новейшими программами.
В это время мы поделили с НИАЭП персонал управления капитального строительства заказчика. Я оставил у себя половину и половину отдал генеральному подрядчику. В буквальном смысле садились и делили: этого тебе, этого мне…
Тем временем Николай Васильевич организовывал прием персонала в подрядные организации. Лично занимался сбором информации не только по всем действующим в нашем районе строительно-монтажным организациям – по всей стране.
Так собирали специалистов, возрождали атомный строительный комплекс. В итоге к концу 2008 года на площадке работало уже около 7000 человек. Все силы были брошены на второй блок. Были выполнены необходимые ремонтно-восстановительные работы. И сразу все коллективы – и заказчика, и генподрядчика – увидели, что стройка двинулась вперед. И у всех появилось чувство какой-то свежей струи, надежда на новую жизнь, на выход из болота 1990-х. Мы поняли, что у нас появилась перспектива, возможности обеспечить семьи, детей, потому что знали, что строительство будет идти не менее десяти лет, а дальше эксплуатация – еще 50 лет.
За время сооружения второго блока Ростовской АЭС было внедрено много инноваций, технологии сооружения объектов усовершенствовались. Так, например, была организована Центральная лаборатория сварки, которая контролировала качество сварных соединений на всех строящихся объектах. Лаборатория получила лицензию на проверку сварных соединений трубопроводов, в том числе и у сторонних организаций. Я организовывал контроль не только на Ростовском, но и на Калининском, Балтийском блоках, на двух блоках Южноуральской ГРЭС-2, которые тоже сооружала наша инжиниринговая компания.
Новшеством было и то, что Николай Васильевич Петренко и Валерий Игоревич Лимаренко смогли организовать единую команду, объединявшую генподрядчика и заказчика. Руководство Ростовской АЭС в лице Александра Васильевича Паламарчука (тогда он был еще главным инженером) и Андрея Александровича Сальникова всегда поддерживало генподрядчика, содействовало в части организации работ.
Практически на ростовской площадке рождалась новая форма управления сооружением блока – совместно с заказчиком. За каждую оплошность отвечали обе стороны. А если руководство ругало, то обижаться приходилось на самого себя, что ты сам подвел, не досмотрел, не смог сделать или поленился, – в общем, с себя спрашивать. Я от них всегда подпитывался энергетикой: «делать, делать и еще раз делать». А когда все выполнял, искал, что бы сделать еще. «Ростов» со своими требованиями, дисциплиной, знаниями, отношением к производству стал настоящей кузницей кадров для атомной энергетики.
Герои наших дней
Об одном человеке хочу рассказать отдельно. Виктор Григорьевич Аронов – активный участник ликвидации последствий Чернобыльской аварии, участник испытаний на полигоне «Байконур». Сегодня – эксперт АО ИК «АСЭ» по приемке и испытаниям оборудования. Человек труда, ответственности и высочайшего уровня квалификации практически по всем направлениям производства основного оборудования и по строительно-монтажным работам. Со всей ответственностью могу сказать, что без него сдача четвертого блока Калининской АЭС была бы задержана на 120 дней. Только благодаря изобретению Виктора Григорьевича, временной муфте герметичности из двух пластин водостойкой фанеры, срок монтажа системы СПЗО сократился с 232 дней до 110.
На третьем блоке Ростовской АЭС во время армирования оболочки гермозоны произошло повреждение 22 каналов системы СПЗО, оплавились полиэтиленовые трубы в каналах, что привело к остановке монтажа каналов. По имеющейся практике восстановление с демонтажом и последующим монтажом части готовой гермооболочки заняло бы не менее полугода. Благодаря изобретению гибкого бура каналы были восстановлены в течение 20 дней.
Во время сооружения четвертого блока Ростовской станции выяснилось, что у нас есть задержка по паровому арматурному блоку (ПАБ); это десятитонное изделие, а их на блоке четыре штуки. Задержка поставки ПАБ грозила из-за неудачных результатов испытаний их элемента. Причиной отрицательных итогов стало сухое трение поршневых колец по стенкам цилиндра, приводившее к свариваемости кольца с цилиндром, что препятствовало плавности хода. Такие кольца делались из цветных сплавов, а поставлялись только из Италии. Виктор Григорьевич предложил выполнить плазменное напыление бронзовым порошком, и все сложилось отлично: в апреле испытания были закончены, ПАБ поставлены на Ростовскую АЭС. На это изобретение Виктора Григорьевича оформлен патент.
Вспоминается случай, когда в Бангладеш, на АЭС «Руппур», велась операция по укреплению плашки реакторного и машзала методом бурения стволов диаметром два метра с последующей закачкой цементного раствора, и работа эта не шла. Ее выполняли немецкие специалисты по собственной технологии, и на своей спецтехнике они вместо требуемых 20 метров глубины могли добурить лишь до 14–16 метров. Они выступили с претензией: мол, плохо проведены изыскания грунтов. Мы, прибыв на «Руппур», сразу высказали мнение о неудачной конструкции бура и его недостаточной мощно сти, на что нам ответили: «Вы в этом ничего не понимаете». За семь дней мы изменили конструкцию насадки на конец бура, вопрос был снят, немецкие специалисты с нами согласились и извинились.
Кириенко
Три раза на ростовскую площадку приезжал Сергей Владиленович Кириенко. Я впервые видел, чтобы руководитель столь высокого ранга так естественно и просто общался со специалистами, строителями, осматривал рабочие места, вникал во все детали. Было видно, что он понимает, о чем идет речь. И в дальнейшем, если нужно было решить какой-то вопрос, исправить сложную ситуацию, он реагировал сразу и обязательно убеждался в том, что все выполнено.
То же можно сказать и об Эрике Николаевиче Поздышеве. Он инспектировал первый ростовский блок в ранге директора концерна «Росэнергоатом», а у меня на тот момент не хватало нескольких агрегатов в системах вентиляции. Во время обхода я описал ему эту проблему, потому что ситуация была безвыходная. Эрик Николаевич записал что-то в блокнот. И в течение двух недель вопрос был решен.
Валерий Игоревич Лимаренко был директором инжиниринговой компании и руководителем проекта на втором блоке Ростовской АЭС. Меня же в феврале 2009 года он пригласил к себе на должность первого заместителя по капитальному строительству.
В течение этого года основные работы на втором блоке выполнили, подошли к этапу физпуска, и в это время сложилась неприятная ситуация по четвертому блоку Калининской АЭС. Валерий Игоревич принял решение отправить меня туда на пост руководителя проекта, чтобы укрепить руководство и активизировать строительство блока.
Человек государственного масштаба
Новизна должности руководителя проекта заключалась в том, что я имел рычаги воздействия по всем направлениям. Я полностью отвечал за финансирование, проектирование и сооружение. Справился, хотя пришлось за это время пережить две операции.
Мне очень помог Валерий Игоревич: и как человек – с организацией лечения, и как руководитель. Я до сих пор считаю его своим наставником. Всегда старался брать с него пример в его отношении к работе, людям. Он никогда никого не оскорблял, не унижал. Был требователен в рамках разумного. К нему, я это на сто процентов знаю, все от мала до велика относились и относятся с великим уважением и благодарностью.
Его супруге Марине Анатольевне я нередко говорил: «Валерий Игоревич – это человек государственного масштаба. Это человек другого полета, взгляда, мышления. Уведут его у нас – или в губернаторы, или в правительство. Точно уведут!»
В.И. Лимаренко поступал всегда так: если отстает какой-то объект, он назначает туда ответственного, тот создает там малую команду, которая переходит на ручной принцип управления. Но обязательно должна быть создана команда, и тогда начинаются переговоры с исполнителями работ, подрядчиками, заказчиками, и все участники идут к одной цели.
Я уже рассказывал о проблеме с ПАБ, решенной благодаря изобретению В.Г. Аронова. Аппарат должен был прийти в декабре, но ни в декабре, ни в январе, ни в феврале этого не произошло, и мы поняли, что ситуация напряженная, можно сорвать начало горячей обкатки. Мне пришлось доложить об этом руководству. Лимаренко задал лишь два вопроса: «Где у нас критическая ситуация?» и «Сколько у нас времени?» Я сказал, что дела таковы: если к концу апреля ПАБ не будет на блоке, этап физпуска сорвется. Валерий Игоревич дает команду мне и Виктору Григорьевичу Аронову выехать на Чеховский арматурный завод и к концу апреля доставить необходимое оборудование на площадку.
Мы пробыли на заводе два с половиной месяца. Предложение Виктора Григорьевича о плазменном напылении бронзового порошка прошло испытание, но директор сказал, что в лучшем случае они смогут поставить арматурные блоки в августе. Я попросил его выпустить приказ и дать мне в подчинение весь персонал, задействованный на изготовлении блоков. Потом собрал коллег, которые были на заводе, объяснил задачу и дальше только условно контролировал ее выполнение.
Позже выяснилось, что и контролировать уже не надо: все были нацелены на этот срок, и даже раньше сделали на две недели. 25 апреля арматурные блоки были отгружены с завода. Поставить задачу Еще один случай. На том же четвертом блоке встала градирня. Выяснилось, что ее сооружение сильно отстает от комплексных работ по обеспечению горячего пролива. Я уже был замом технического директора НИАЭП, и формально ответственность нес начальник стройки Алексей Валерьевич Кононенко. Пост руководителя проекта занимал Алексей Владимирович Дерий. Но Валерий Игоревич с меня моральную ответственность за стройку не снимал. И когда в мае на штабе по сооружению все доложили, что мы идем по графику, я вынужден был вставить свои пять копеек: «Нет, не нормально – у нас градирня отстает, и если мы сейчас не примем меры, то сорвем физпуск».
Валерий Игоревич сразу же дал команду всем ехать на объект. На месте сразу стало понятно, что в июле градирни не видать. В это время концерном уже командовал Андрей Ювенальевич Петров. Он, конечно, возмутился. Валерий Игоревич тоже сказал много слов в адрес организаторов, а главным вопросом было: «Почему молчали?» И потом спросил: «Все-таки будет блок сдан или нет?» Я отвечаю: «Если больше чрезвычайных ситуаций не возникнет, то сдадим. Но этот объект будет в сентябре, что не помешает завершить выполнение очередного этапа сооружения в установленный срок».
Я это сказал только потому, что знал: градирня на третьем блоке тоже была сдана в сентябре, хотя по графику должна была сдаться в июле. Валерий Игоревич и Андрей Ювенальевич, недолго думая, назначают меня ответственным за этот объект. Дают задачу – закончить в августе, но я настаиваю, что все-таки в сентябре, понимая, что возможно, а что нет. Выполнял работы СМУ № 1.
Начал я с самого простого: собрал строителей, которые работали в этом направлении, с ними обсудил ситуацию, поставил задачу. Сказал, что дело государственной важности и надо успеть. Поскольку работы были связаны с большими объемами армирования и бетонирования, блоки армирования решили выполнять отдельно и привозить на площадку в разборном виде, а тем временем готовить основание для установки блоков.
Собрал бригаду, 22 человека, поставил задачу – закончить работы к 1 сентября, хотя понимал, что это очень сложно. Спрашиваю бригадира: «Выполните?» – «Если премию выплатите, сделаем». – «А на неделю раньше?» – «Выполним!» – «Нет, не выполните, я тут долго работаю, знаю. До вас строители на третьем блоке делали этот объект – не выполнили». – «А мы выполним!» – отвечают.
Тогда я поспорил с ними на ящик коньяка. Я их, конечно, контролировал, но необходимости в этом не было. Все сделали к сроку. Я бригадира отвел в сторону: мол, давай, собирай народ, спор есть спор, только не на работе… Поехали с ним в магазин. Говорю: «Выбирай». И вижу – человек тушуется. Выбрал самый дешевый коньяк и – шесть штук. Я напираю: «Слушай, всегда ящик коньяка был минимум 12. Бери 12». «Нет, не буду…» С трудом уговорил взять. И я проконтролировал, чтобы премию им дали, какую обещали.
Вот такой был у меня случай. Честно скажу, я не ожидал сам, что они успеют это сделать. Валерий Игоревич и тот удивился, даже вроде как не поверил: «Поехали смотреть!» Глядит – и точно, все сделано! «Вот видишь, – говорит, – можете, когда захотите. А то “не сделаем, не сделаем”». В итоге блок № 4 был сдан в эксплуатацию к Дню работника атомной промышленности, на месяц раньше графика I уровня.
Подчеркну, что с организацией инжиниринговой компании все российские блоки ВВР-1000 были сооружены в срок, без превышения лимита, установленного сводным сметным расчетом.
Особо отмечу ведущих участников: Валерия Игоревича Лимаренко, Александра Константиновича Полушкина, Леонида Ивановича Мартыновченко, Виталия Николаевича Степанова, Александра Борисовича Куракина, Александра Павловича Зонова, Николая Васильевича Петренко, Игоря Владимировича Крууза, Якова Каримовича Карлина, Владимира Львовича Елегина, Сергея Петровича Полосова, Олега Владимировича Рымаря, Андрея Аркадьевича Медведева, Сергея Петровича Олонцева, Александра Евгеньевича Чегодаева, Виктора Григорьевича Аронова, Олега Владимировича Шуляра, Александра Николаевича Горемыкина, Михаила Юрьевича Щербака, Леонида Сергеевича Ваганова, Елену Владимировну Самогородьскую, Екатерину Валерьевну Ржанникову, Николая Павловича Шешокина, Юрия Алексеевича Иванова и весь персонал, работавший под их руководством. Большое спасибо им за огромный труд, поддержку и взаимопонимание!
2022 г.