Александр Герасимов
Море, поющее о вечности
– Хочешь услышать мое согласие? Хорошо, но с одним условием. И тебе оно известно! Попробуй догнать меня, Меланион. Справишься, и тогда я не буду противиться твоей настойчивости.
Озабоченность на лице мегарца уступила место довольной усмешке:
– Бег, значит?.. Как тогда, на играх! Тебе стоит кое-что узнать, Ата. Я долго готовился к этому дню.
– Конечно. Это же ты, иначе и быть не могло, – она отошла в сторону. Подняла руки, освобождаясь от одежды, стянула с запястья кожаный шнурок и собрала волосы в высокий хвост. Затем подобрала сброшенное одеяние, сложила ткань в несколько раз и туго перевязала грудь. Теперь она была готова мчаться наперегонки с самим ветром. Меланион тоже не бездействовал – снял сумку и пояс с мечом, отбросил украшения, поправил на ногах завязки сандалий.
Они остались налегке, Аталанта пригнулась, словно готовясь к прыжку. Мегарский царевич с трудом заставил себя не смотреть на изгибы ее сильного тела – это определенно помешало бы ему бежать изо всех сил.
– Я обещала тебе еще одно соревнование. Так покажи, чему ты научился!
С этими словами девушка рванулась вперед. Она летела, словно Артемида, с легкостью лавируя между деревьев и развивая поразительную скорость на прямых участках. Меланион бросился следом, но между ними сразу наметилось приличное расстояние. Царевич отставал, однако не снижал скорости, будто выжидал подходящего момента.
И он наступил. Стоило им выбежать на просторную поляну, как мегарец начал быстро сокращать расстояние до бегуньи. Это стоило ему больших усилий – икры ног начали гореть огнем, а тело покрылось потом. Зато и Аталанта мчалась уже не так легко, как прежде.
Меланион почти ее догнал, однако поляна закончилась – вновь перед бегунами раскинулись стволы деревьев и колючие, хлесткие ветки кустарников. Аталанта прекрасно знала местность и потому двигалась уверенно. Меланион заметил, что девушка опять отдалилась – увы, он проигрывал это состязание. Злость захватила мегарца, придавая тому новые силы.
«На этот раз я не уступлю. Мне есть что терять!»
Ныли уже не только икры – боль зарождалась и в грудной клетке. Однако Меланион не зря изнурял себя тренировками – он продержался достаточно, чтобы вымотать и Аталанту. Присмотревшись, царевич заметил, что движения девушки стали не такими точными и утратили легкость. Она устала. Если продержаться еще хоть немного, то наверняка получится догнать ее…
Но хватит ли сил? В груди от долгого бега пульсировал сгусток боли. Кто же сдастся первым: он или Аталанта?
Меланион пошел на риск. Он не стал ждать, пока его тело окончательно ослабнет от нагрузки, а совершил рывок, вложив в него остатки всех сил. Передвигаясь едва ли не прыжками, напрочь сбив дыхание, мегарец нагонял бегущую впереди девушку.
Перед глазами плясали огненные круги… Но вот он смог протянуть руку и коснуться волос беглянки. Еще миг, и Меланион наконец-то схватил ее за плечо! Вышло грубее, чем он ожидал – Аталанта споткнулась и потеряла равновесие. Следом за ней на землю полетел и царевич. К счастью, трава смягчила падение.
– Извини, – задыхаясь, с трудом прошептал он.
Она ничего не ответила – просто лежала и смотрела на Меланиона широко раскрытыми глазами, в которых отражалось далекое небо. Не задумываясь более о приличиях, юноша обнял Аталанту, прижав к себе разгоряченное бегом тело.
Он ощущал, как бешено колотилось сердце девушки. Щеку мегарца опаляло жаркое, прерывистое дыхание – они были близко друг к другу, как никогда прежде. Меланион широко улыбнулся, не скрывая ликования. Это чувство было совершенно новым, и он сполна им наслаждался.
– Я победил! Ты обещала…
Она кивнула и вдруг сама прижалась к нему так крепко, словно хотела целиком и полностью раствориться в объятиях. Аталанта ничего не говорила, но юноша и сам понимал: слова были не нужны.
Они успеют наговориться позже. Будут учиться пониманию и узнают друг друга заново.
Впереди их ждали долгие счастливые годы.
Эпилог
– Вот такая она, история аргонавтов, – закончил Одиссей, поглаживая бороду и глядя на бледную полоску дыма, поднимающуюся в небо от погасшего костра. – Ну как, понравился мой рассказ?
– Прекрасное повествование, царь, – улыбнулся Мелетий.
Колот встрепенулся и несколько раз с силой провел ладонью по лицу:
– Уже день, что ли? Неслабо меня разморило.
– Ага, мы не стали тебя будить. Все самое интересное ты, конечно же, пропустил, – брат ткнул его в бок локтем и укоризненно покачал головой.
– Так ведь всю ночь не спали! Вот и не удержался. Прости, мой царь, очень хотел дослушать твою историю до конца, но…
– Прощаю. А вот повторять не буду, не проси даже, – Одиссей встал и со вкусом потянулся, разминая затекшие мышцы. При этом в спине что-то предательски хрустнуло. Он бросил быстрый взгляд на пастухов: услышали или нет?
– Стареет наш господин, – лицо Мелетия казалось совершенно невинным.
– А ну-ка замолчали, – добродушно буркнул владыка Итаки. – Я все еще царь, проявите уважение!
Повернувшись, он отошел на несколько шагов от кострища. За его спиной Колот и Мелетий собирали пожитки и обсуждали, на что сгодилась бы волчья шкура. Пока эти двое были заняты делом, Одиссей неподвижно смотрел куда-то вдаль, на раскинувшееся перед ним поле. И не видел его.
Его часто навещали воспоминания, но на этот раз все было по-другому. Казалось, будто сегодня кто-то проделал огромным мечом брешь в привычном ему мире, и через эту прореху заструился мягкий белый свет.
Царю вдруг померещилось, что впереди стоял и улыбался мальчик с непослушными волосами. Одиссей прищурился: несомненно, ему привиделся юный Ясон. Царевич поднял руку и помахал итакийскому владыке, от этого зрелища на душе у того потеплело. Одиссей почувствовал, как предательски защипало в глазах, и несколько раз быстро моргнул, чтобы прийти в себя.
На короткий миг ему показалось, что рядом с Ясоном появились они – участники давней охоты на зверя. Загорелые мальчишки и одна худая девчонка с расцарапанными ногами. Все весело смеялись. И он тоже там был – молодой Одиссей, только что встретивший первых настоящих друзей в своей жизни.
Затем видение развеялось. Впереди осталось лишь знакомое поле, поросшее дикой травой, насекомые стрекотали в спутанных зарослях. А он снова стал собой – человеком, который оставил свой след на множестве дорог. Стареющим воином, что пережил войну с Троей. В груди появилось щемящее, горько-сладкое ощущение, имени которому властелин Итаки так и не смог подобрать.
– Тебе известна судьба остальных аргонавтов, царь? – послышался сзади голос Мелетия. – Интересно, как сложилась жизнь у этих героев.
– Вести доходят до нашей маленькой Итаки с запозданием, – кивнул Одиссей. – Но кое-что мне ведомо.
Он почесал бороду. Почему-то возвращение из мира грез давалось ему с трудом, а мысли путались. Царь глубоко вздохнул и вдруг замер; зрачки его глаз расширились. Одиссея коснулось новое чувство.
Зима выдалась холодной и суровой, но только что легкий ветер донес до него нежный, трепещущий аромат. Он предвещал скорое наступление весны с ее теплом и суетливыми хлопотами. Этот запах неуловимо напоминал о цветах миндаля, вкусе родниковой воды, манящих губах юных девушек и о только что испеченном хлебе.
Да, весна уже была на подходе!
Скоро он, Одиссей, отправится в новое плавание. Как и всегда. До самого окончания своих дней он останется вольным, счастливым бродягой…
Царь обернулся к пастухам и обнаружил, что все это время Колот с Мелетием выжидающе смотрели на него. Одиссей плотнее запахнулся в шерстяной плащ и ответил:
– Так, о чем это мы?.. Меланион и Аталанта до сих пор вместе. Он оставил ради нее родную Мегару – там заправляет его старший брат Гиппомен, наследником которого станет юный Гиперион. Наша же парочка перебралась в окрестности Фив. Если верить дошедшим до меня слухам, они живут счастливо и без бед.
– А что с Орфеем, Диоскурами и прекрасной Медеей? Известно о них что-нибудь?
– Хотел бы я и сам знать, как сложилась судьба той гордячки! Говорят, во Фракии видели жрицу богини Гекаты, которая удивительно напоминала Медею. Много времени прошло с тех пор. Один торговец будто узнал жену Ясона, однако он мог ошибиться… или перепить забродившего вина, – Одиссей пожал плечами.
– Как по мне, это больше похоже на правду.
– Согласен. Позже прошел слух, будто она уехала из Фракии к себе на родину. С ней был юноша, очень похожий на мать. Но тут уж след теряется: вестей из Колхиды на Итаке нынче не дождешься! Какова дальнейшая история супруги Ясона, мы вряд ли узнаем.
Царь Итаки немного помолчал, а его спутники не решились спрашивать что-либо. Между бровей Одиссея пролегла глубокая складка, словно он перебирал в памяти множество лиц и воспоминаний.
– Кто еще? Орфей, наш сладкоголосый певец! Невеселой оказалась его судьба: после ранней смерти любимой он не сохранил рассудка. Как же ее звали… Эвридика, да. Говорят, Орфей отказался от всякого влечения к женщинам и долгое время странствовал в дальних краях в поисках тайных знаний. Я слышал, что он был одержим мыслью вернуть возлюбленную из царства мертвых… Ради этого даже жил в краю Та-Кемет, который мы зовем Айгиптосом.
– Да, любовь способна не только подарить сердцу крылья, но и обратить душу в пепел. Жалко певца!
– Вернувшись из странствий, Орфей был убит служителями Диониса за то, что прилюдно возводил хулу на их бога, – Одиссей с осуждением покачал головой. – Экий безумец. Надеюсь, что теперь он сможет идти под руку со своей девой. Где-то в далекой земле, недоступной для нас, живых.
– А Диоскуры, мой царь? О них ты не упомянул до сих пор.
– Что с ними станется! Отошли от дел, так никем и не побежденные. Полидевк какое-то время помогал управлять Спартой, пользуясь почитанием как сильнейший человек в царстве. Кастор возглавил несколько военных походов, но из-за полученных ран и ухудшившегося здоровья посвятил себя мирным занятиям.
– Ты не встречал их во время Троянской войны, царь?
– Нет, в походе на Трою братья уже не участвовали, хоть и могли бы принести огромную пользу ахейцам. Кажется, сейчас они вместе ведут хозяйство неподалеку от Спарты. Если мне доведется вновь побывать в тех краях, непременно их навещу!
– Ну а царь Нестор правит пилосцами уже много лет, как всем известно, – заметил Колот.
– Да, и все так же осторожен. Хуже того – с годами он превратился в скучного ворчуна! Прошлым летом я торговал с Пилосом – мы долго общались, опустошая запасы вина во дворце. По виду Нестора сразу ясно, что его устраивает спокойная жизнь. Никакие душевные волнения его более не коснутся, это уж точно.
– Хороший царь, наверное. Не исчезает каждый год из города, переложив управление на других… – задумчиво кивнул Мелетий.
Одиссей расхохотался:
– Да уж, не то, что я! К слову, если кто из вас желает хорошо подзаработать в этом году, скоро начнется новый набор гребцов на мой корабль.
– Спасибо, господин, но это не по мне. Уж лучше займусь пашней и козами, как обычно.
– А я вовсе плавать не умею, да и весла от мачты не отличу без подсказки.
– Ладно, я и не ожидал от вас тяги к приключениям. Вы двое только и можете, что слушать мои истории! – царь Итаки развел руками, но огорченным не выглядел. – Так, на чем я остановился? Ах, да, аргонавты…
Какое-то время губы Одиссея беззвучно двигались, словно взывая к именам из прошлого. Наконец он начал перечислять:
– Канф сражался на стороне ахейцев в Троянскую войну, но не пережил ее. Кажется, у него остался сын. О судьбе Анкея, нашего рулевого, мне ничего не известно. Надеюсь, он все еще крепок и здоров! Киос долгое время жил близ Иолка вместе с Палемонием и Тиро, своей приемной дочерью. Там он и встретил старость. А четыре зимы назад Палемоний отошел в иной мир, пребывая в почтенном возрасте – тогда Киос передал все дела дочери и отправился странствовать в последний раз. В столь преклонные годы! Удивительный человек, но я его понимаю.
Пастухи внимательно слушали, не перебивая царя. А Одиссей продолжал говорить, вытаскивая из забвения эхо воспоминаний:
– Ификл, говорят, увлекся разведением лошадей и принял смерть от взбесившегося жеребца. Евритион, оправившись от болезни, встретил достойную девушку и стал примерным семьянином. У него подрастают двое маленьких внуков. Наконец, заслуги Асклепия во врачевании принесли ему славу далеко за пределами его родины. Своими травами и настоями он спасает жизни даже безнадежных страдальцев; по слухам, у него появилось великое множество учеников. Вот и все, что я знаю.
– Судьбы у всех сложились по-разному, – вздохнул Колот.
– Но они прожили удивительную жизнь, – заметил его брат. – Я рад, что слушал твой рассказ, царь Одиссей. Это великая история. И путешествовал ты с настоящими героями!
– Да, хотя это были всего лишь люди. Как ни странно, – Одиссей поднял копье и прислушался. Из загона донеслось блеяние овец, а где-то вдалеке послышался едва различимый стук: кузнецы Итаки не теряли времени даром.
– Что ж, наше дело выполнено. Забирайте шкуру и идите домой. Хлопот зимой предостаточно, да и жены будут волноваться.
– Мы последуем твоему совету, царь, – кивнул Мелетий. – А ты, должно быть, направишься во дворец?
– Нет, – Одиссей спрятал в бороде легкую усмешку. – Схожу-ка я к морю. Притомился столько говорить без умолку… Что может быть лучше, чем плеск волн и соленый воздух! Они всегда придают мне новых сил.
Пастухи поклонились своему владыке. Одиссей махнул им рукой и побрел вдаль – туда, где могучее морское дыхание творило хорошо знакомую ему песнь.
Царь Итаки шел не спеша и чему-то улыбаясь. В его взгляде, обращенном куда-то вдаль, теплился огонек затаенной надежды.
Может, сегодня зимние волны прошепчут ему имена друзей, как это бывало уже не раз?
А на изгибах белых гребней, сверкающих под редким солнцем, восстанет во всей красе видение «Арго»… Лучшего из кораблей, что когда-либо бороздили воды этого мира.
***
