Александр Герасимов
Море, поющее о вечности
Глава 13
«Арго» стоял на берегу Пагассийского залива, спокойный и незыблемый. Гигантский корабль производил величественное и вместе с тем угнетающее впечатление. Вокруг простирался берег залива с мелкими камнями и песком. Лишь иногда то тут, то там встречались крупные темные валуны, напоминающие торчащие из-под земли кости великана. Кроме исполинского корабля аргонавтов, вокруг не было видно ни единого судна. Хотя обычно здесь останавливались и большие торговые галеры, и боевые суда, подобные хищным акулам, и утлые лодочки рыбаков…
Но сейчас «Арго» находился в гордом одиночестве. От этого корабль выглядел удручающе, будто одинокий зверь, выброшенный на сушу и покорно ожидающей своей участи.
Через некоторое время на востоке показалась лодка с парусом. Небольшая, ровно настолько, чтобы с ней мог управиться один человек. Суденышко медленно продвигалось вдоль побережья и наконец приблизилось к месту стоянки «Арго». Гребец, лысоватый мужчина средних лет, выскочил на мелководье и, стоя по колено в воде, принялся подтаскивать лодку к берегу. Убедившись, что она никуда не денется, мужчина выпрямился, отряхнул руки и зашагал к громадному кораблю.
Рядом с носовой частью он увидел женскую фигуру, стоявшую в полной неподвижности. Все это время она ничем не выдавала своего присутствия. Теперь же царица сама направилась к гребцу, шелестя одеяниями; тот склонился с почтением.
– Все готово, Аки?
Она говорила на наречии колхов, как делала обычно, когда оставалась со слугой наедине. Мужчина кивнул:
– Провизии хватит на пять дней, если есть и пить умеренно.
– Большего и не потребуется, – Медея окинула внимательным взглядом стоявшую на берегу лодку. – Мы не будем плыть так долго. Достаточно сбить погоню со следа – пусть меня ищут в лесах, горах и на море одновременно!
– Как только я спущу ее на воду, возьмитесь за весла, госпожа. Я скрою следы нашего пребывания.
– Забросаешь место спуска камнями и песком? – Аки улыбнулся, подтверждая правоту повелительницы. – Ничего другого я от тебя и не ожидала. Не волнуйся, я удержу лодку на месте, пока ты в нее не сядешь.
– Вы очень добры, моя царица, – он снова поклонился. При этом в его движениях не было раболепства; скорее, искреннее удовольствие от похвалы.
– Теперь отдыхай. Я буду ждать Ясона – он скоро должен явиться сюда. Когда мы отплывем, тебе понадобятся все силы. Иди же!
Она сказала это тоном, не терпящим возражений. Медея собиралась встретить супруга без чьего бы то ни было вмешательства. Аки, понимал, что спорить со жрицей Гекаты было занятием бесполезным, да и опасным. Бывший вор отошел обратно к лодке, уселся рядом и прикрыл глаза. Казалось, все окружающее разом перестало его заботить.
Время шло. Волны роптали и перешептывались, набегая на берег. Легкий морской ветерок теребил одежду и волосы царицы. День был чудесным, однако ни хорошая погода, ни близость моря не вызывали улыбки на лице Медеи. Ее взгляд не сулил добра. Время от времени женщина покусывала губы, но не от волнения или тревоги. Наоборот, казалось, что она раззадоривала себя и к чему-то готовилась.
Наконец на побережье появился третий гость. Ясон носил на плечах золотое руно, с которым почти не расставался. Царь не был вооружен и не имел сопровождающих. Широкими шагами молодой владыка Иолка приближался к «Арго».
– Наконец ты пришел, возлюбленный супруг.
Медея сказала это нежно и с улыбкой. Так заговаривают с дорогим человеком после разлуки. Лишь тот, кто очень хорошо разбирался в людях, почуял бы в словах царицы скрытую насмешку.
– Ты звала, и вот я здесь, – владыка города развел руками. – Но почему такое странное место?
– Я подумала, что вид «Арго» будет тебе приятен. Разве не на этом корабле мы с тобой прибыли в Иолк? И разве не овеян он славой аргонавтов? Хотя судно без дела выглядит печально: я бы хотела, чтобы ты обратил на него внимание.
– Ты права, – Ясон вгляделся в очертания корабля. – Краска облезла, дерево тоже выглядит не слишком хорошо. Потребуется много времени, чтобы привести его в порядок. Но я уверен, что «Арго» в состоянии еще раз доплыть до Колхиды!
Голос Ясона звучал бодро, но на лице его мелькнула печаль. В самом деле, стоило лучше заботиться о судне, на котором плыли его друзья – Одиссей, Нестор, братья Диоскуры! И Аталанта, конечно же… Подумав о девушке, Ясон бросил исподлобья взгляд на Медею. Та выглядела безмятежной и тоже разглядывала «Арго».
– Так вот какова причина – ты хотела показать мне корабль? Что ж, ты ведь знаешь: у нас были непростые времена, – Ясон пожал плечами. – Но теперь все налаживается. Я прикажу корабельным мастерам привести «Арго» в порядок.
Царь улыбнулся, но Медея его не поддержала. Лишь теперь Ясон заметил, как неестественно поведение его супруги. Он понял, что она скрывает от него что-то важное, и по спине владыки Иолка вдруг пробежал неприятный холодок. Затем Ясон обратил внимание на рыбацкую лодку и сидящего подле нее мужчину:
– Там ведь твой слуга? Как его… Аки, кажется? Это он передал мне твое сообщение. Почему он тоже здесь?
– Аки нам не помешает, – твердо сказала Медея.
– Что происходит? – Ясон напрягся. Он смутно ощущал опасность, хотя и не мог распознать ее причину.
Медея повернулась и прямо посмотрела на супруга:
– Давай поговорим о главном. Что бы ты сказал, если бы узнал о моей беременности?..
Ошеломленный, Ясон не сразу смог что-то ответить. Этот вопрос никак не вязался с происходящим. Царь встряхнул головой, будто не веря своим ушам, и уточнил:
– Ты же не шутишь, правда?
– О таких вещах не станет шутить ни одна женщина, – Медея шагнула к мужу, провела рукой по его груди, погладила крепкие мышцы и завитки темных волос. Затем подняла ладонь и коснулась щеки Ясона. Ее пальцы, как и всегда, оставались холодными.
– У нас будет мальчик… или девочка. Твоя плоть и кровь, мой дорогой! Рад ли ты этому известию?
– Конечно… – аргонавт задохнулся, не в силах совладать с нахлынувшей бурей чувств. Внутри Ясона все перевернулось: он был счастлив узнать, что станет отцом, но к этому чувству примешивалась горечь огромной вины. Царь Иолка желал смеяться во весь голос и одновременно упрекал себя за то, каким невнимательным был к супруге в последнее время. Протянув руки, он заключил Медею в объятия.
– Я так счастлив! Ты даже не можешь себе представить, – предводитель аргонавтов принялся осыпать поцелуями ее лицо и шею. В порыве чувств Ясон забыл о слуге, молчаливом свидетеле их беседы. Также он не заметил, как другая рука Медеи скользнула куда-то вниз…
– И правда, не могу. Интересно, если другая женщина тоже родит тебе наследника, ты так же обрадуешься? – ядовито прошептала царица на ухо Ясону. Тот не сразу понял вопроса. Когда слова Медеи дошли до его разума, царь быстро разомкнул руки, чтобы отойти. Но не успел.
– Что ты…
Нечто острое обожгло его бок, раздирая внутренности. Ясон закричал и согнулся. Медея сделала несколько шагов назад, не отрывая взгляда от мужа. Ее глаза горели пламенем.
Царь посмотрел вниз – песок быстро пропитывался темными пятнами. Под ребрами торчал нож, вошедший в тело по самую рукоять. Нужно было обладать немалой силой, чтобы так глубоко вогнать лезвие. Тем удивительнее было, что эту рану нанесла небольшая, хрупкая на вид женщина.
– Отличный удар, госпожа! – донесся возглас от лодки.
Первым желанием Ясона было выдернуть нож из раны, но едва он за него взялся за него, как все тело содрогнулось от страшной боли вперемешку со слабостью. Предводитель аргонавтов упал на колени – тело перестало его слушаться. Перед глазами поплыла багровая рябь. Подняв голову, Ясон с ужасом уставился на Медею.
– Я знаю, что ты выпустил своего змея из одежд, дорогой, – тихо сказала она, прямо встретив его взгляд. – И осмелился сделать это с той девкой. Мой слуга все видел своими глазами. Помнишь, что я говорила тебе? Жрицы Гекаты ценят преданность и ничего не боятся. Глупец, предавший меня ради наслаждения, пусть другие теперь плачут над твоим телом!
Губы Медеи расползлись в улыбке, похожей на звериный оскал. Ясон словно глядел на львицу, которая вот-вот вонзит свои клыки в жертву.
Нет, уже вонзила… Борясь с болью, царь протянул руку к супруге, дотронулся ладонью до края темных одежд. Медея оттолкнула ее ногой. Затем она обошла Ясона, быстрым движением наклонилась и стянула с его плеч золотое руно.
– Жаль, но ты оказался недостоин даже такой мелочи. Теперь она больше пригодится мне. Забери ее, Аки.
Подошел слуга и принял тяжелую шкуру из рук своей госпожи. Две фигуры о чем-то посовещались, а затем одновременно направились обратно к лодке. Все это время Ясон боролся с дурнотой – у него кружилась голова, из-за чего он не мог сказать ни слова. Наконец, он приподнялся и сказал вслед уходящей женщине:
– Прости.
Только одно слово слетело с губ царя. Медея замедлила шаг и обернулась. Какое-то время дева из далекой Колхиды разглядывала поверженного мужчину из Иолка. Между ее бровей пролегла глубокая складка. Сожаление? Горечь?.. Или презрение? Медея не сказала ни слова, просто всмотрелась в лицо Ясона, а затем продолжила свой путь.
Аки оттолкнул лодку от берега, едва женщина в нее забралась. Медея удерживала суденышко на месте до тех пор, пока Аки сам не запрыгнул внутрь. Тогда она передала весла слуге, устроилась полулежа и стала рассматривать далекую линию горизонта. Под слабый рокот волн беглецы отправились в свое добровольное изгнание.
Всего этого Ясон не видел. Он словно находился в оцепенении. Лишь когда лодка с колхидской девой оказалась достаточно далеко, молодой царь Иолка наконец пошевелился.
***
Было больно. Но все же не настолько, чтобы корчиться в муках.
Будто разум отделился от тела и откуда-то со стороны наблюдал за отчаянными попытками жить.
Ясон чувствовал, что торчащий в боку клинок был единственной вещью, продлевающей ему существование. Стоит вытащить лезвие, и кровь густым потоком потечет из раны, унося с собой остаток сил. Превозмогая себя, он встал с колен и медленно, шатаясь, побрел вдоль борта корабля.
Нужно попросить помощи. Но у кого? Сможет ли он дойти до города?
Какая насмешка… Он снова остался один. Все повторилось, как и в самом начале.
Люди уходили из его жизни, оставляя Ясона наедине с самим собой. И никого не было рядом, когда он умирал. Молодой полубог своим ярким светом привлекал многих, но все они быстро его покидали.
Царь тряхнул головой, отгоняя пелену, стоявшую перед глазами. Нет, он ошибался!.. Отрезвление было резким, будто Ясон с разбегу бросился в холодные волны после изнуряющей жары.
В том, что он цеплялся за жизнь в одиночестве, некого было винить. Ни Пелия, когда-то захватившего трон Иолка. Ни отца, слишком рано покинувшего этот мир. Ни Меланиона, выступавшего против многих решений Ясона. Даже Медея не сделала ничего дурного. Все это были лишь последствия его собственного выбора.
Ему вспомнилась красавица Гипсипила, с печалью говорившая: «…ты отталкиваешь щедрое угощение, чтобы самостоятельно добыть маленький кусок лепешки, в которую даже не положили меда. Но почему?»
С каждым шагом левая рука царя скользила по дереву. Прежде он касался ею раны – теперь пальцы оставляли темный, прерывистый след на борту его судна.
Ясон-неудачник. Ясон-победитель. Ясон-мореплаватель. Ясон-одиночка… а теперь вот Ясон окровавленный. Все это было о нем. Конечно, он понимал, почему так получилось. Всегда знал, но отказывался признавать.
То, что он искал с самого начала, было не почтение от других, не власть или великая слава. Юноше всего лишь нужно было, чтобы его заметили. Чтобы люди любили его. Всю жизнь Ясон не мог понять, что гонялся за призраками, стремясь достичь своей цели… и лишь терял всех, кто на самом деле мог дать то, чего он страстно желал.
Он так и не вырос, маленький мальчик, бредущий вдоль побережья с порванной сандалией. Кажется, это было где-то недалеко отсюда?.. Много лет назад.
Ясон медленно двигался дальше. Борт «Арго» казался бесконечным. Зачем надо было строить такой огромный корабль?
Наконец показался нос судна. Дальше царю не на что было опереться, сил тоже не осталось. Ноги Ясона подкосились; все, что он смог сделать, это прислониться боком к шершавому дереву, пока его тело медленно сползало вниз. Нет, до Иолка не дойти. Это был самый настоящий конец.
Вслед за пониманием пришел удивительный покой. Ясон решил оставить борьбу и провести последние мгновения своей жизни в мире.
Оказывается, принять себя просто, когда стоишь на самом краю. Почему же в обычной жизни так не бывает? Царь посмотрел на рукоятку ножа, которая мерно поднималась и опускалась следом за дыханием. Положив на нее руку, он медленно потянул лезвие из раны. Боли уже не ощущалось: верный знак близкой смерти.
Кровь потекла наружу. Единственное, на что хватило силы, – это повернуть голову туда, где шумело море. Каким же мелким и незначительным теперь все казалось…
Тот мальчик, что искал любви и близости, на полпути забыл о главном и сделал много ошибок. Но теперь он вернулся.
Ясон смотрел, как великое море плескалось и шумело неподалеку, будто живое создание. Белые волны раз за разом перекатывали мелкие камни. Точно так же они делали это тысячи лет назад, когда по земле бродили невиданные существа, а боги боролись за власть. Побледневшие губы юноши прошептали что-то. Было ли это имя? Или слова прощания? Шелест воды заглушил тихий голос.
Больше Ясон не промолвил ни слова.
Таким его и нашли спустя некоторое время. Молодой владыка опирался спиной на нос «Арго», его голова была повернута к побережью. А застывшие глаза словно искали что-то, недоступное живым. Все, кто видел Ясона, рассказывали потом, что его лицо было преисполнено покоя. Казалось, на царя снизошло долгожданное избавление от всех печалей.
Его тело предали огню, как того велел древний обычай. Среди тех, кто пришел попрощаться, были Арг, Киос с Палемонием и другие аргонавты, что жили в Иолке и окрестностях. Все искали Медею, но обнаружить не смогли – она исчезла без следа, будто ночь при первых красках рассвета.
Глава 14
После смерти молодого царя Иолк надолго погрузился в оцепенение. Растерялась даже местная знать – прошло много дней, а прибрать к рукам власть в городе никто не попытался. В это время больше всего привилегий появилось у боевых командиров, которые могли приказывать вооруженным отрядам и поддерживали в «обезглавленном» городе подобие порядка.
Охрану дворца взял на себя Левкон, бывший соратник Пелия и в прошлом начальник стражи: этот человек пользовался авторитетом среди солдат. Главк стал одним из его ближайших помощников. Он строго следил за нарушениями и по мере сил пресекал мародерство. Однако все понимали, что эти меры были лишь временными. Слишком много насущных вопросов свалилось на военачальников и царедворцев, а без взаимного согласия дела шли плохо.
Время от времени на улицах случались мелкие стычки между стражей и недовольными горожанами. Хватало и проблем с торговлей: Иолк стал считаться опасным местом в глазах соседей. Неопределенность напрягала умы и ставила под угрозу само существование города на берегу Пагассийского залива. Необходимость сохранения порядка и власти с каждым днем заботила управителей все больше. Еще одна угроза исходила от соседей за лесом и горами, ведь царство без властелина было слишком лакомой добычей.
Все изменилось, когда перед главными воротами города появился худой старик с пронзительным взглядом. Его осанка была прямой, а под простой одеждой угадывалась не по возрасту поджарая фигура. Стоявший у входа усталый стражник собрался было спросить, что привело гостя в такую рань, но вовремя заметил: у пришельца недоставало одной руки! Ворота были поспешно открыты, а самого Пелия проводили во дворец.
Праздных слов и торжественных церемоний не было. Пелий просто сел на трон и не терпящим возражений тоном потребовал доклада. Эта картина казалась настолько привычной, что царедворцы то и дело растерянно переглядывались. Будто спрашивали друг у друга – не приснилось ли им правление Ясона? Всем казалось, что им вот-вот предстояло очнуться от долгого забвения – к добру или худу.
Пустовавший после гибели прошлого царя мегарон понемногу снова наполнился людьми со своими жалобами и заботами. Как и прежде, Пелий занимался делами с утра и до позднего вечера. Принимал просителей, судил виновных, договаривался с торговцами… Хлопот у старого царя прибавилось – Ясон не скупился на растраты, сокровищница города сильно опустела.
Преобразования, ранее начатые Пелием, за короткое время успели пошатнуться, и теперь царь упорно возвращал жизнь города в прежнее русло. Его твердая рука коснулась даже памяти, которую оставил о себе Ясон: в стенах дворца было не принято говорить о предводителе аргонавтов и его мстительной супруге.
Однако в близком кругу подданных Пелия ходил слух, что порой владыка Иолка встает раньше обычного, кутается в теплый плащ и тайно покидает город. Молва гласила, что он навещал небольшую гробницу на холме, где покоился пепел его племянника. Впрочем, правдивость этих рассказов не подтвердилась – Пелий не потерпел бы слежки за собой.
***
Асклепий провел три дня в горной деревне, исцеляя своими настоями больных лихорадкой. Двоим помочь не удалось, однако травник сумел облегчить им уход в иной мир. Остальные выздоравливали; когда молодой лекарь убедился, что им ничто не угрожало, то собрал вещи и двинулся в дальнейший путь.
На четвертый день он спустился к равнине, на шестой – преодолел большую часть лесной полосы между горами и морем. На исходе седьмого Асклепий дня добрался до краев, которые были хорошо ему известны с детства.
Небольшое селение расположилось на каменном выступе над береговой линией. С давних времен он служил для местных жителей естественной защитой от волн во время шторма. Асклепий прищурился, разглядывая покосившиеся хижины и россыпь лодок у воды.
Зачем он вернулся сюда? Ответа на этот вопрос не нашлось. Позади лежал долгий путь по суше и воде – Закинф, Керкира, златообильные Микены и даже Крит. За время странствий травник обогатился множеством знаний, а на Керкире обрел первого последователя.
Его звали Пеон. Мальчик стоял сзади, не издавая ни звука, – смуглый, кучерявый, с пронзительными черными глазами. Асклепий выходил его, когда тот страдал от кожной болезни. Благодаря мастерству лекаря на теле Пеона не осталось и следа от уродливых язвочек. Заметив, что учитель смотрит в его сторону, подросток жизнерадостно усмехнулся и поправил заплечный мешок, будто показывая, что ни капли не устал.
Асклепий вздохнул. Стоило ли вообще делать такой крюк, чтобы поглядеть на родную деревню? Изначально травник планировал идти строго на север – в края, которые были ему незнакомы. Однако глядя на привычную с малых лет картину, Асклепий чувствовал, как таяла прежняя решимость. Махнув Пеону ладонью, он направился в сторону морской глади и скопления рыбацких домиков.
Пройдя середину пути, он вдруг заулыбался, открыто и искренне. Навстречу ему спешил коренастый мужчина, нелепо размахивающий руками. Этот человек больше напоминал уродливого сатира, однако один его вид наполнил сердце Асклепия теплом.
– Кого я вижу! – воскликнул Арг, обхватив лекаря за плечи. – Вот уж не думал, что ты вернешься домой!
– Я тоже рад тебя видеть, – со смехом ответил Асклепий. – Только возвращением это назвать трудно.
– Тогда что тебя сюда привело?
– Даже не знаю. Может быть, глупая тоска по старым временам.
Арг отстранился и внимательно посмотрел на травника:
– Ты отощал… Кожа да кости! Но и возмужал тоже.
– За моими плечами много дорог и трудностей, а вот времени на себя никогда не хватало, – Асклепий развел руками.
Корабел уставился на смуглого подростка, который держался чуть поодаль:
– А это кто?
– Пеон, мой ученик.
– Будь здоров, малец, – обратился к тому Арг, но Пеон лишь часто закивал головой и сделал шаг назад.
– Оставь его. Он немой с рождения, хотя и все понимает, – покачал головой лекарь.
– И не сложно тебе с таким учеником? – понизив голос, осведомился Арг. Асклепий недоуменно приподнял брови:
– Вовсе нет! Парень очень умен, хотя и застенчив. Схватывает все на лету, ловок в обращении с травами… Я горжусь им, сказать по правде.
– Что ж, мои поздравления.
– Как мать и сестра? – помолчав немного, осведомился Асклепий.
– Здоровы, – Арг ухмыльнулся. – Я иногда их навещаю, чтобы помочь с домом и лодкой. Да и твой брат уже вырос, давно сам рыбачит в море. Голодать им не приходится. Вижу, ты все-таки волнуешься о семье, лучший лекарь мира!
– До этого прозвища мне далеко. Конечно, я беспокоюсь о родных.
– И то хорошо. Я уж боялся, что мы тебя больше не увидим. Надолго в наших краях?
– Переночую и хватит.
– Оставался бы подольше.
– Не могу. Боюсь, тогда моя решительность ослабнет. А в мире так много людей, которым нужна помощь, – Асклепий поднял взгляд к розовеющему вечернему небу, – и столько неизведанных тайн для целителя… Одной жизни мало, чтобы узнать их все.
– Вижу, я ошибся насчет тебя. Изменился ты только снаружи, но душа осталась прежней, – добродушно проворчал Арг.
Втроем направились в сторону деревни, поднимаясь по каменистым выступам. Под ногами то и дело хрустели обломки ракушек, мелкие кости рыб и черепки старой глиняной посуды – неизбежные спутники приморских поселений.
–Зайдешь потом в Иолк? – спросил Арг своего товарища. Тот кивнул:
– Покажу Пеону большой город. Он никогда не видел ничего подобного.
– Вот и хорошо. Иолк понемногу возвращается к жизни. У нас теперь другой царь.
– Я уже знаю о случившемся с Ясоном. Это меня поразило.
Они в молчании поднялись к деревне. Загомонила любопытная ребятня, зашлись в лае тощие собаки. Жители с интересом выглядывали из домов.
– Надеюсь, новый правитель приведет Иолк к процветанию.
– Теперь нами вновь правит Пелий, как и раньше.
Люди окружили их. Асклепия сразу признали, как земляка. Знакомые ему улыбались, приветственно махали руками. Некоторые пробились вперед и по очереди крепко обнимали лекаря. Он вдруг почувствовал, что действительно соскучился по дому.
– Расскажи нам о своих странствиях, – попросил кто-то. – Правда ли, что ты видел циклопов и лечил сирен?
***
Аталанта зачерпнула воду небольшой чашей и сделала несколько жадных глотков. День был жарким, а ей с самого утра пришлось трудиться на участке земли около хижины. Увы, крошечного хозяйства с трудом хватало для удовлетворения нужд даже одинокого человека. Поэтому девушка каждые два дня отправлялась на охоту с луком за плечами, расставляла силки на звериных тропах и собирала ягоды. Это был непростой труд, но со временем он прочно вошел в привычку.
Она посмотрела в окно и замерла: из зарослей кустарника вышел человек. Это был стройный и крепко сложенный мужчина, лица его Аталанта не видела, однако заметила клинок на поясе.
Чтобы добраться до этих мест, тому пришлось преодолеть долгий путь через лес. Случайности здесь быть не могло – гость наверняка явился за ней.
Аталанта нагнулась, схватила лежащий на столе маленький нож и прислонилась к стене у входа. Друг, враг – она была готова к любой встрече. Скрипнула дверь, таинственный незнакомец вошел в дом. И замер, когда лезвие коснулось его шеи.
– Не дергайся! Рассказывай, кто ты. Зачем пришел в эту глушь? – негромко спросила девушка. Нож она держала так, чтобы при малейшем проявлении враждебности одним движением перерезать незнакомцу горло.
– Успокойся, Ата. Это я, Меланион.
– О боги, прости! – она убрала оружие, едва услышав знакомый голос. Гость повернулся, теперь она смогла разглядеть его лицо. Меланион изменился: волосы отросли, на щеках вилась густая борода, а фигура стала гораздо крепче.
– Рад тебя видеть, – улыбаясь, сказал он.
– И я тебя, – девушка шагнула вперед, порывисто его обняв.
– Было бы обидно получить удар ножом прямо у порога. Ты всегда такая осторожная?
– Зато ты ужасно небрежен, – покачала головой Аталанта. – Кто же входит в чужой дом без предупреждения?
– Я думал, что хозяйка может быть на охоте или в городе. Хотел подождать здесь… Впредь буду вести себя более осмотрительно.
– Да уж, пожалуйста. Тут не привыкли ждать гостей с добрыми намерениями. Ты приятное исключение!
– Рад слышать, – с усмешкой сказал мегарец, а затем посерьезнел. – Значит, сюда уже приходили незваные посетители.
– Что-то вроде этого. Я вела себя слишком гостеприимно, о чем пожалела множество раз.
Между ними воцарилось молчание. Меланион был наслышан о смерти Ясона и мог представить ее обстоятельства. Аргонавт хорошо знал своего друга, поэтому причина кровавой мести Медеи живо представилась мегарцу. Глядя на потускневшее лицо Аталанты, он убедился в правоте своих догадок.
– Может быть, выйдем?
Девушка кивнула, и они покинули тесную хижину. Стоило выйти на воздух, как Аталанта взяла гостя под руку, словно нуждаясь в опоре. Так они направились в густой перелесок, окружающий маленькие владения отшельницы.
– Ты был в Иолке? – спросила Ата мегарца, когда деревья полностью скрыли дом и участок земли позади. – Ведь не ради одной лишь встречи со мной царевич Мегары покинул родные края?
– Верно, я пробыл в городе два дня, чтобы отдохнуть и узнать новости. Однако истинной причиной путешествия была именно ты. Разве не помнишь? Я обещал тебе, и теперь я здесь, рядом. Это единственное мое намерение, Аталанта.
Лесные тени и упавшие на лоб волосы стали для девушки спасением – они помогли скрыть замешательство. Она неловко улыбнулась и какое-то время хранила тишину – неожиданная прямота Меланиона сильно ее смутила.
«Я закалилась телом, пока охотилась и возделывала землю, но мой дух совершенно размяк!..»
Пока эта мысль крутилась в ее голове, отвлекая от более насущных рассуждений, мегарец задал вопрос:
– А ты не выбираешься в Иолк? У тебя там осталась семья.
– Выбираюсь, но не ради родных, – Аталанта пожала плечами. – Лишь затем, чтобы выменять мясо и птицу, которые добываю на охоте. Хоть я и живу одна, но все еще остаюсь молодой девушкой! Мне нужна новая одежда, а иногда страсть как хочется вкусной еды или вина… Тогда я иду в город.
– Хорошо, что ты заговорила об этом. Ведь у меня есть для тебя небольшой подарок.
Меланион пошарил рукой в небольшой заплечной сумке и достал драгоценный камень, мерцающий всеми оттенками голубого каждый раз, когда на него падал свет.
– Какой красивый!.. Разве не такие камни мы привезли из Колхиды?
– Именно. Один из них я забрал при дележе груза между моряками «Арго». Все хотел подарить его тебе, но не представилось случая… А может, не хватило храбрости.
Он вложил камень в ладонь Аталанты. Та подняла его на уровень глаз и принялась рассматривать.
– Его нетрудно вставить в ожерелье или браслет, только скажи. Тебе очень пойдет, – со знанием дела заметил мегарский царевич.
– Ожерелье для простолюдинки… – девушка улыбнулась. – Ты верен себе, Меланион. Умеешь удивлять.
Какое-то время они шли в дружелюбном молчании. Изумрудные стены вставали слева и справа, деревья перемежались с плотными зарослями узколистного кустарника. Под ногами шелестела мягкая трава. Меланион заговорил снова:
– Ты собираешься и дальше жить здесь, в окружении гор и лесов?
– Не знаю. Иногда мне не хватает человеческого общества. Чувствую, что понемногу теряю себя в этом постоянном одиночестве. Сложно сказать, сколько еще смогу протянуть в таких условиях… Но этот путь я выбрала сама и не намерена жаловаться.
Говоря это, Аталанта смотрела прямо на Меланиона. Царевич невольно залюбовался ею. А затем, помолчав немного, спросил:
– Если захочешь однажды вернуться, это ведь не обязательно должен быть Иолк, правда?
– Храни меня Афина! Ни за что на свете, – воскликнула она. – Никогда не задерживаюсь надолго, когда прихожу туда. Это место будит плохие воспоминания.
– Связанные с Ясоном?..
– Ты все правильно понимаешь.
Они и сами не заметили, как одновременно замедлили шаг, а затем вовсе остановились. Солнечный свет играл между стволами и кронами деревьев, но мужчина и девушка уже не замечали красоты леса.
– Я любила его, Меланион, – вздохнула девушка. – И теперь чувствую себя виноватой. Словно собственными руками убила дорогого мне человека.
– Вовсе не так, – возразил мегарец. – Ты же знаешь, что это ложь! Всему виной были страсти и желания, с которыми он не сумел совладать.
– Он заслуживал лучшего. Ясон так и не смог прожить счастливую жизнь! Вечно терзался сомнениями, был изгнан собственным дядей, совершал ошибки и терял соратников. Даже с семьей у него не заладилось. А ведь он любил этот мир, Меланион. И дорожил Иолком, как никто другой.
– Да, предводитель был верен этой земле, – задумчиво сказал мегарец, подняв лицо к верхушкам деревьев и щурясь от света. – А еще Ясон был верным другом для всех нас. Ты права.
– Но он умер.
– Всем придется умереть рано или поздно. Тебе, мне, другим аргонавтам. От последнего нищего до всесильного царя. Гони прочь эти мрачные мысли, Аталанта! Важно лишь то, что происходит сейчас и то, что останется после нас. Старайся больше думать об этом. Ведь у тебя столько всего впереди…
Она посмотрела прямо на него. В ее повлажневших глазах горел огонек.
– Ты говоришь смелые вещи, Меланион, будто знаешь все на свете. Порой это даже раздражает. Но я все равно благодарна, ведь ты всегда готов помочь.
– Это не то, что я хотел бы услышать, – негромко заметил юноша.
– Я знаю, что именно ты хочешь услышать. Знаю.
Девушка замялась на мгновение. А затем повернулась к Меланиону спиной, словно боялась взглянуть ему в лицо. Она знала, что ее слова могли ранить влюбленного мужчину:
– Смогу ли я дать тебе то, чего ты ищешь? Мои чувства к царевичу Иолка повлекли за собой страдание и гибель. Так будет ли счастливым союз с царевичем Мегары? Я дочь бедняков, и я же победительница игр, Аталанта-охотница!.. Та, что сражалась со львом, бросала вызов мужчинам, добралась до края ойкумены. Много раз я гадала: неужели боги отказали мне в праве на любовь, определив иную судьбу?.. Пойми, я не хочу, чтобы с тобой случилась беда, если мы сойдемся.
– Как с Ясоном? – мягко спросил мегарец. Ата молча кивнула. Даже на расстоянии Меланион видел, как были напряжены плечи девушки.
Вместо ответа он решил просто подойти и обнять ее сзади. Аталанта вздрогнула, но ничего не сказала.
– Я не Ясон, – заговорил он, не повышая голоса, но со всей возможной твердостью. – Со мной ничего не случится. И если ты захочешь, я буду рядом с тобой… Везде и всегда.
Так они и стояли какое-то время. Ничто не прерывало воцарившейся тишины – лишь шуршали покачивающиеся от ветра ветки деревьев, а где-то в вышине раздавалось щебетание птиц. Меланион хотел было обойти Аталанту и заглянуть ей в лицо, но та внезапно сама освободилась от его объятий. Удивленный мегарец увидел, что на ее лице расцвела улыбка.
