Александр Герасимов
Море, поющее о вечности
– А если… нет, когда я вернусь в Иолк, ты сможешь оценить выгоду и снарядить торговые корабли, верно? Какой расчетливый выбор, дядя. Зачем рисковать собственными людьми, если можно отправить неугодного племянника? Так ты в любом случае останешься победителем.
– Выражусь яснее, – на лице Пелия мелькнуло сдерживаемое раздражение. – Я не испытываю к тебе ненависти. Но и не ставлю выше кого-нибудь в этом городе. То, что ты мой племянник, мне совершенно безразлично.
– Да, я не раз в этом убеждался.
– Просто окажись полезен Иолку, Ясон. Таков мой приказ. Я посодействую постройке корабля, но не стану вмешиваться в набор команды. Это тебя устроит? Взамен привези из путешествия колхидское золото. И не забудь собрать побольше сведений о тех землях – это тоже весьма недешевый товар.
– И тогда…
– Да, – Пелий вздохнул, – тогда ты в очередной раз получишь возможность поквитаться со мной, упрямец.
– Что ж, постарайся править мудро и счастливо, пока я не вернусь, – Ясон внешне оставался спокойным, но в его голосе чувствовался яд.
– Не волнуйся за меня, мальчик. Заботься лучше о себе – впереди ждет долгий путь.
Глава 2
Солнце весь день не показывалось из-за плотной пелены туч, но для сидевшего на дворцовых ступенях Асклепия это не имело значения. Он и без того знал, что сейчас полдень – время, когда сама природа замирает в неподвижности. Отсюда открывался неплохой вид, и молодой лекарь мог разглядеть, как по дорогам города во множестве двигались фигуры людей. Предвкушая скорый обед, медленно расходились по домам горожане, купцы и ремесленники. Небольшая суета творилась лишь у ворот города, но на таком расстоянии даже зоркие глаза Асклепия не могли разобрать, что там происходило.
– Ты так и собираешься здесь торчать? – окликнул травника один из дворцовых стражников. Это был рослый, некрасивый мужчина с рыжей бородой и короткими волосами. Асклепий бросил на него беглый взгляд:
– Хочешь спровадить меня, Главк?
– Я этого не говорил. Просто не понимаю, на что ты рассчитываешь. Думаешь, однажды тебя вновь призовут во дворец?
– Нет, конечно, – Асклепий вздохнул и принялся разминать запястья. – Люди не любят правды.
Он был одним из лучших целителей в Иолке и окрестностях, однако молва о нем ходила недобрая. Асклепий обучался у знатоков своего дела, брался за лечение тяжелобольных и постоянно развивал свои таланты, но не получил признания.
С раннего детства Асклепия интересовали таинства человеческого тела. Оно представлялось ему сосудом, наполненным чистой и прозрачной водой. Иногда в нее попадали камни и песок – тогда живительная влага мутнела. Задачей лекаря было аккуратное извлечение инородных предметов. Очищение.
Асклепий прекрасно знал, что для этого не всегда требуется нож – каждая рана на теле больного уменьшала количество «жидкости», сокращая оставшиеся тому годы. Если можно было обойтись настойками и отварами, он выбирал именно такой путь.
К различным верованиям Асклепий относился безо всякой симпатии. Попытки вылечить людей одними лишь молитвами вызывали в нем лишь жалость, смешанную с негодованием. Еще хуже он смотрел на устаревшие способы целительства вроде голодания до беспамятства или прикладывания кусочков золота к больному месту.
Его опыт показывал: из-за неведения лекарей слишком часто умирали люди, которых еще можно было спасти. А те, кто мог это сделать, в случае неудачи перекладывали ответственность на богов. Сам же Асклепий готов был поклясться, что воспаление вызывают попавшие в рану нечистоты, а вовсе не гнев Геры или иных небожителей.
Увы, его взгляды были непопулярны среди жрецов и других лекарей. Хотя Асклепия высоко ценил сам Хирон, а народная молва приводила к дому травника новых посетителей, от ядовитых слов и травли это его не спасло.
Когда был жив прошлый царь, молодой лекарь практически не выходил из дворца. Боли, которыми мучился Эсон, приглушали лишь травяные сборы Асклепия. Увы, со временем даже они перестали помогать. Однако это было лучше вредительства «всеведущих» целителей, чьи головы тяжелели под сединами, но не знанием.
Владыка сам выбрал молодого Асклепия и до конца дней доверял лишь ему. Этого травнику не простили: едва Эсон скончался, как по городу сразу поползли злые слухи, что юноша с работой не справился.
Жрецы Аполлона и Афины постарались на славу: отныне Асклепию воспрещалось лечить людей, а его способы врачевания были прилюдно признаны губительными.
«Будь благодарен, что тебя не изгнали из города. Ты этого заслуживаешь».
Несправедливые слова до сих пор обжигали ему грудь. Сначала Асклепий порывался собрать вещи и покинуть Иолк, чтобы никогда более не возвращаться. Однако на его сторону внезапно встал царевич Ясон. Сын покойного владыки знал о недомогании отца и не раз видел в деле Асклепия, врачевавшего царя целительными снадобьями.
Благодаря защите Ясона травник избежал дальнейших преследований. Большего ожидать не следовало: все знали, что у царевича были натянутые отношения как со жрецами, так и с собственным дядей, который правил городом. Поэтому Асклепий не надеялся с помощью Ясона получить разрешение вновь заниматься целительством. У него были другие планы. Ради них он терпеливо прождал полдня на ступенях дворца.
Внимание Асклепия вновь привлекло скопление народа вдали, у городских ворот. Лекарь прищурился, а затем спросил Главка:
– Не знаешь, что там происходит?
– Кажется, царевич возвращается. Он уходил охотиться на несколько дней… Теперь Ясона редко можно застать в Иолке. Конечно, он хандрит – говорят, его посылают в далекую Колхиду!
– Он-то мне и нужен! – с воодушевлением воскликнул лекарь. Главк приподнял брови.
– Ты поэтому сидишь здесь и с места не двигаешься? Хоть бы узнал сначала, в городе ли Ясон.
– Я бы приходил сюда каждый день, если нужно. Лишь бы поговорить с ним.
– Думаешь, у тебя есть право просто так отвлекать царевича своими заботами? – покачал головой Главк.
– Уверен в этом. У меня есть предложение, от которого он вряд ли откажется…
***
Время шло. Аталанта знала, что ей не о чем волноваться, но все же то и дело выглядывала в окно, ожидая возвращения Ясона. На вечернем небе сгущались тяжелые тучи, предвещая ливень. В такое время следовало находиться дома в тепле и покое, но царевича все не было.
Прошло уже двадцать дней после злосчастного третьего поединка, однако Ясон так и не оправился от поражения. Былая жизнерадостность улетучилась – теперь царевич ходил мрачный и мог подолгу не проронить ни единого слова за весь день.
«Спрятал душу на дно кувшина», – думала Аталанта, глядя, как Ясон вставал рано утром и молча уходил, а возвращался лишь с наступлением темноты. Или не возвращался вовсе… Иногда он принимал участие в охоте, навещал Хирона, а пару раз и вовсе исчезал в неизвестном направлении. Казалось, ему было все равно, чем заниматься, лишь бы не проводить время в родном Иолке. При этом Ясон всегда носил с собой оружие, будто опасаясь внезапного нападения.
Аталанта понимала, что ему нужна была поддержка. И видели боги, она пыталась… но получалось плохо.
С Ясоном они стали любовниками довольно давно. За это время она привязалась к нему больше, чем к кому-либо. Аталанта знала, что связь между девушкой из бедноты и царевичем Иолка никем всерьез не воспринималась, а потому и сама не ожидала от их отношений многого. Но в последнее время произошло столько разных событий, и в конце концов она с горечью призналась себе, что запуталась.
Ясон уже не раз бросал вызов своему дяде. И после второго сражения царевич удалился из дворца, присмотрев себе обычный домик на самой окраине города. Это удивило многих. В особенности, Аталанту, которую он позвал жить вместе с собой.
Тогда она была полна радости и тайных надежд. Ей казалось, что Ясон собирается отринуть все правила и запреты, что он делает это во имя любви. Если бы он отказался от трона и предложил стать его женой, она бы согласилась, не мешкая.
Теперь же Аталанта понимала, что заблуждалась. Ясон просто действовал наперекор своему правящему родичу. Лишь бы не жить с Пелием в одном дворце, лишь бы не подчиняться установленным правилам и привычкам…
Она стала для царевича хорошим другом и любовницей, но все мысли Ясона были заняты соперничеством с Пелием, а не отношениями. Поэтому она уже привыкла ждать. Молча протягивать ему чашу с горячим вином. Не задавать лишних вопросов. Делить с ним ложе, когда Ясон этого желал. Впрочем, теперь это случалось реже… Аталанта любила этого человека, однако задавалась вопросом: было ли у них общее будущее?
Тяжелые капли застучали по крыше. Сверкнула первая молния, озарив бледным светом порог дома, и девушка увидела фигуру, закутанную в длинный плащ.
Ясон шагнул вперед, небрежно бросив сумку и пояс с мечом прямо на пол. Аталанта взглянула на его лицо и не поверила своим глазам: царевич улыбался. Хмурые черты, к которым она успела привыкнуть, чудесным образом преобразились.
– Хорошо, что я успел вовремя. Почти не промок, – сказал он, стягивая тяжелую ткань с плеч.
– Садись ближе к огню. Ты голоден? – спросила Аталанта, коснувшись его руки.
– Не очень. У тебя еще остался вчерашний хлеб?
– Сейчас принесу, – она проследовала через весь дом, с трудом скрывая собственную улыбку. Увидеть Ясона благодушным в последнее время удавалось так редко, что хороший настрой передался и девушке. Когда она вернулась с хлебом и кувшином вина, царевич уже разделся и сидел, протянув руки к дрожащим язычкам пламени.
– Как прошел день? – осторожно заговорила Аталанта, присаживаясь рядом.
– Не так плохо, как могло быть, – Ясон неопределенно качнул головой, но выглядел скорее довольным.
– Расскажи мне, – попросила она.
– Я встречался с Асклепием. Помнишь его?
– Тот целитель, который приходил к твоему отцу? Конечно.
– Он обещал свести меня с мастером, который сможет построить лучший в мире корабль.
– Звучит немного… самонадеянно.
– Я знаю. Но верю Асклепию. Если тот человек так хорош в своем деле, его навыки будут бесценны. Ты же знаешь, впереди меня ждет долгое путешествие.
– Не было ни дня, чтобы я не вспоминала об этом, – Аталанта помрачнела.
– Извини. Мне будет жаль расставаться с тобой. Но я вернусь! Так скоро, как только возможно.
– Я просто боюсь, Ясон, – девушка отстранилась. Ее голос звучал спокойно, но выражение глаз выдавало скрытую в душе тревогу. – Боюсь, насколько опасным может стать твое странствие. Ты хорош в сражениях, но Посейдона клинком не победить. А если ты благополучно вернешься, то каким именно? Этот вопрос тоже не дает мне покоя.
– Почему я должен измениться? Это пустые страхи.
– Ты уже изменился, Ясон, – резко ответила она. – Стал другим, когда умер твой отец, а на трон сел Пелий. Менялся ты и до этого – вспомни сражение со львом, о котором сложили немало историй. Одни перемены пошли тебе на пользу, другие – нет. И когда ты вернешься домой, я надеюсь встретиться глазами не с чужаком.
– Говоришь, я уже не тот? – он придвинулся ближе и вдруг коснулся губами мочки ее уха.
Аталанта вздрогнула. Ясон медленно запустил руку под ее тунику, коснувшись бедер.
– Пусть так, ты же все равно любишь меня. Не правда ли?
– Да, – вздохнула она.
С этим трудно было поспорить. Девушке оставалось только поддаться неожиданному натиску возлюбленного, на какое-то время отринув все гнетущие ее мысли.
Гораздо позже, когда они лежали прямо на полу у огня и переводили дыхание, Аталанта все же решила возобновить разговор:
– Значит, ты собираешься построить корабль, а не выкупить уже готовый?
– Таков был план с самого начала. Мне кажется, это хорошая мысль, ведь найти подходящее для такого плавания судно будет нелегко. Конечно, строительство займет много времени… А ты хочешь что-то возразить?
– Нет, но…
– Так мы сможем подольше быть вместе. Надеюсь, хотя бы эта мысль тебя радует.
Аталанта о чем-то задумалась, нахмурив брови. Ясон взглянул на нее и усмехнулся:
– Только не говори, что ты хочешь плыть со мной.
– Но как… как ты догадался? – поразилась девушка. Царевич засмеялся, а затем намотал прядь ее волос на палец.
– Я сейчас говорю с той, что прикинулась мальчишкой ради участия в играх Иолка. Благополучно всех обошла в беге, а затем сразилась на равных с опасным зверем. Думаешь, мне неведомо, о чем сейчас ты размышляешь?
– О Зевс всемогущий, – Аталанта вздохнула с притворным удивлением. – Неужели я настолько предсказуема!
– Для меня это так, – ответил он, продолжая играть с ее волосами. – За все годы, что ты была рядом, я научился читать твои мысли по выражению лица.
– Ну и что ты думаешь?
– Морякам это не понравится. Они не против перевозить женщин, но…
– Женщину-гребца не потерпят, так? – Аталанта не скрывала своего недовольства.
– Это тяжелый труд, – вздохнул Ясон. – Даже если отбросить суеверия команды, работать веслом на корабле непросто. К сожалению, без должной выучки ты станешь помехой.
– А если я научусь управляться с парусом? Буду помогать с ловлей рыбы во время остановок? Стану нести дозор в общей очереди? Не верю, что для меня не найдется дела, – девушка приподнялась на локтях, ее голос звучал громче обычного.
– Ты так сильно не желаешь расставаться, что согласна на подобное? – Ясон не скрывал своего удивления.
– Глупый! И это тоже. А еще я не забыла обещание, данное тобой, когда мы были детьми.
– О чем ты? – царевич выглядел обескураженным. Аталанта снова вздохнула.
– Однажды я жаловалась, что у бедняков нет возможности странствовать по миру. И тогда один юный царевич обещал взять меня с собой. О, эти слова заставили трепетать неопытное девичье сердце! А теперь ты смотришь на меня с видом растерянного осла. Скорей сотри этот глупый вид с лица, Ясон, перестань огорчать свою женщину…
– Вот как. Мне неловко, что я забыл такую важную вещь.
– Теперь понимаешь? Я настаиваю, чтобы меня взяли на твой корабль. И причин для этого достаточно.
Ясон потянулся за кувшином, в котором оставалось немного вина. Глотнул и слегка поморщился: напиток стоял слишком близко к огню, став теплым. Какое-то время царевич ничего не говорил; Аталанта также не нарушала молчания. Она чувствовала, что в голове юноши зреет окончательное решение. Отвлекать его от размышлений сейчас не стоило. Наконец Ясон повернулся и мягко коснулся пальцами ее щеки:
– Ну разве можно отказать такой решительной деве? Хорошо, я распоряжусь научить тебя всем вещам, которые могут понадобиться в открытом море. Будь умницей, Ата, и прилежно все запоминай!
– Иначе ты накажешь меня прямо на корабле? – произнесла она игриво.
– Нет, брошу в море, негодница! – он состроил страшную гримасу, а потом засмеялся и осыпал ее лицо поцелуями. От Ясона пахло вином и чем-то сладким, а его прикосновения были теплыми.
Через некоторое время Аталанта отстранилась. Царевич выжидающе посмотрел на нее. Девушка набрала в грудь воздуха, будто немного волнуясь, и спросила:
– Ты уже думал о том, кто будет в твоей команде, Ясон? Тебе нужны лучшие люди, чтобы достичь цели и вернуться обратно.
– Такая мысль приходила мне в голову, – он кивнул. – Но мой корабль настолько не готов, что его мачта еще растет где-то в лесу! Немного рановато собирать команду, не думаешь?
Аталанта засмеялась:
– Хорошо сказано! Но ты ошибаешься – собирать людей тебе нужно уже сейчас. Кое-кому из них предстоит долгий путь до Иолка.
– Что ты имеешь в виду? – спросил царевич. Девушка изложила свою мысль. Когда она закончила, на губах Ясона заиграла улыбка, а в глазах блеснул живой огонек.
– Это великолепная идея! Как только я не подумал об этом раньше? Если мы сможем собраться вместе…
Он вскочил и принялся нагишом расхаживать по комнате, что-то негромко бормоча себе под нос. Аталанта исподтишка залюбовалась Ясоном: его крепким телом, широкими плечами и красивым, мужественным профилем лица.
Вновь обретя уверенность в своих силах, Ясон походил на молодого полубога. Она надеялась, что таким он останется и впредь.
***
– Хлеба или вина, мой господин? А может быть, еще?.. – служанка искусно прятала обольщающие интонации под маской нерешительности. Ее черные ресницы дрогнули, горячее дыхание обожгло щеку царя. Но Пелий лишь покачал головой:
– Ничего не нужно. Ты можешь идти.
– Как пожелает царь, – кивнула девушка и медленно поднялась с постели.
В ее голосе отчетливо звучало разочарование. Всего лишь охотница за сиюминутной милостью, подумал Пелий. Одна из многих, кто надеялся стать любимой наложницей и принять в себя царское семя. Ради собственного блага, не более того.
Ему стало скучно.
Глядя на то, как она уходит, он невольно оценил упругость и форму ягодиц служанки. Да, вид был великолепным. Но… кровь не прилила к низу живота повторно, а желание не шевельнулось в душе владыки.
Став повелителем Иолка, он начал изредка спать с предлагавшими себя женщинами, однако делал это без особого интереса. Редкие любовные утехи были всего лишь способом снять накопившееся напряжение. Даже самая искусная обольстительница не могла заменить ему тех, кого он любил когда-то.
Одной из них была мать Ясона – человека, который доводился ему племянником. И которого он, Пелий, недавно побил на глазах у собственной свиты.
Какая насмешка судьбы! Что сказала бы Пелопия, если бы увидела это?
Царь закрыл глаза и провел рукой по лбу, попутно отметив, насколько велики стали залысины. Да, он уже не молод. Все еще хорош в любом деле, но как долго это будет продолжаться? Десять лет? Может быть, пятнадцать?
Ему вдруг вспомнился первый вызов от Ясона. Последние угли на погребальном костре прошлого царя едва успели угаснуть… Пелий объявил, что берет власть в свои руки, поскольку сын его покойного брата был слишком молод. Ясон сразу же схватился за меч.
Это был крайне опасный миг. Царевича и его почившего отца любили, а Пелия лишь боялись и уважали, не испытывая особой привязанности. Стоило чаше весов качнуться, а страху – слегка ослабнуть, и на него все разом ополчатся. Тогда Пелий удачно предложил решить вопрос поединком.
«Посмотри на себя, Ясон. Ты всегда был глуповат и беспечен. Какой царь из тебя получится? Готов поспорить, что ты не способен уложить старика в битве один на один. Тебе для этого не хватит ни ловкости, ни мозгов!»
Надавить на соперника, заставить его в себе сомневаться. Пелий знал, что это работает практически всегда – Ясон, сам того не ведая, бросился в ловушку.
Победить юношу, расстроенного утратой отца и потерявшего от оскорблений голову? Для Пелия это было простой задачей. Чуть позже, когда Ясон корчился от боли на полу, его дядя во всеуслышание объявил:
«И этого человека вы желаете видеть своим царем? Он не способен даже протянуть руку и забрать желаемое! Быть может, дадим ему немного подрасти? Когда он станет настоящим мужчиной, я без возражений передам ему трон».
Разумеется, Пелий лукавил. Не Ясон был плох, а сам он оказался слишком хорош. Усиленно тренируясь и участвуя в настоящих сражениях, Пелий обрел навыки матерого бойца. А его способность мыслить хладнокровно при любой обстановке и вовсе была редким даром, недоступным для большинства.
В тот день все, кто прежде поддерживал Ясона, дрогнули. Сын Эсона считался героем и победителем льва, но теперь был повержен… А стадо теряется, стоит ему утратить вожака, и Пелий прекрасно это понимал.
Так он стал властелином Иолка. Города, в котором когда-то правил его брат.
Второй поединок случился через год. Ясон прекрасно видел, как власть его дяди росла и укреплялась. Сам юноша тоже не терял времени зря – возмужал и стал лучше владеть клинком. Однако царю удалось ранить племянника, а затем и вовсе его обезоружить.
Ясон имел право на трон, но Пелий уже обладал большим влиянием в Иолке. Сражение между ними было не просто попыткой возвращения законного наследства, но настоящим восстанием. Два мнения были равноценны, соперники хорошо это понимали. Однако Ясон проиграл вновь.
«Подумай хорошенько, прежде чем бросишь мне вызов в третий раз, мальчик. Не справишься – я вышлю тебя из города. Ты не вернешься в Иолк до тех пор, пока не перестанешь быть бесполезным нахлебником. Мы поняли друг друга?»
Царевич ответил тяжелым взглядом, полным ненависти. Но все же кивнул, соглашаясь с требованием победителя.
Со временем Пелий полностью подчинил себе Иолк, перестроил часть города и наладил новые торговые связи. Его высокий лоб стал казаться еще больше из-за выпадения волос, а левое колено начало беспокоить по утрам. Ясон же превратился в сильного и красивого юношу. После второго поединка он обзавелся небольшим домом на окраине Иолка и отныне почти не появлялся во дворце. С дядей он с тех пор не пытался даже заговорить, если только не получал прямой вопрос или требование.
И вот состоялся третий поединок. Благодаря хитрости и опыту Пелий вновь сумел одолеть своего племянника.
Царь не сомневался: четвертое сражение точно станет последним. Он старел, а Ясон набирался сил и опыта. В этот раз владыке Иолка пришлось тяжко, все висело на волоске. Мысленно он похвалил себя за предусмотрительность: идея выслать Ясона пришлась как нельзя кстати.
Ненавидел ли Пелий племянника? Хотел ли он его смерти или вечного изгнания? Вовсе нет.
План царя был прост: либо Ясон вернется зрелым мужчиной и по праву займет трон Иолка, либо за время скитаний его боевой запал угаснет. Тогда он, Пелий, сможет править до конца дней своих. И уж точно не позволит этому городу пасть в бездну войн и несчастий.
Царь был уверен, что поступал правильно. Остальное – личные трудности Ясона.
