Александр Герасимов
Море, поющее о вечности
Глава 13
Тонкая струйка воды иссякла, и чаша опустела в очередной раз. Прозвучал сигнал к окончанию поединка. Боец не встал и после этого. Зрители замолчали. Все внимание было приковано к поверженному главарю самофракийцев.
Песок под его головой медленно пропитывался влагой, меняя цвет на темно-винный. Кулак Полидевка раздробил противнику череп. Амик умер мгновенно.
Окружающие осознали это не сразу. Казалось невероятным, что такой могучий гигант мог погибнуть в кулачном бою. Пока все пытались разобраться в происходящем, к Полидевку подбежали несколько аргонавтов. Совместными усилиями они помогли Диоскуру принять более-менее устойчивое положение. Тем временем самофракийцы осознали смерть своего вожака: отовсюду раздались вопли, полные изумления и злобы.
Хотя жестокого Амика никто не любил, его гибель наполнила сердца присутствующих жаждой мести. Множество рук потянулось к Ясону и его товарищам; стража вновь обнажила оружие. Мореплаватели схватились за ножи, которые им позволено было оставить при себе, и приготовились защищать жизни в заранее предрешенном бою. Ясон с побледневшим лицом озирался вокруг, выискивая пути для отступления и не находя их. Убийство местного главаря не входило в планы – целью аргонавтов была победа или хотя бы ничья, чтобы продемонстрировать Амику свою силу и заставить того отступить. Но Полидевк превзошел сам себя.
Еще миг, и самофракийцы бросились бы на маленькую группу – все предвещало скорый конец. Но тут прозвучал приказ Даскила:
– Всем остановиться! Не сметь!..
Теперь внимание было обращено на сына Амика, единственного наследника убитого вожака. Даскил выступил вперед и остановился рядом с неподвижным телом. Глядя на группу бойцов, по-прежнему готовых к драке, он крикнул:
– Говорю еще раз: уберите мечи! Вам напомнить, кто я?
Ворча и перешептываясь, все подчинились требованию. Однако ощущалось, что обстановка вот-вот выйдет из-под контроля. Даскил указал рукой на Ясона:
– Немедленно идите к своему кораблю и плывите прочь от Самофраки. Куда угодно, только сейчас же! У вас мало времени.
Ясон смотрел прямо в глаза новоявленному повелителю острова и видел, какое смятение им овладело. Внезапно аргонавту стало жаль этого человека. Прямо на глазах убили его отца – пусть трижды нелюбимого, пусть врага… Даскил оказался в ужасной ситуации, ведь это он предложил навязать Амику кулачный бой один на один. Теперь вся тяжесть последствий ложилась на его плечи.
Спасение невинных аргонавтов и попытки ограничить произвол родителя привели к непредсказуемым последствиям. Даскила раздирали противоречия. Одна его часть была готова заклеймить Полидевка отцеубийцей и желала казни всех причастных. Но была и другая сторона – она взывала к справедливости. Даскил не был чудовищем, как его отец, и не изменил своему стремлению помочь людям, попавшим в ловушку. Нет, он говорил им прямо: «Спасайтесь!» Страх, скорбь, постыдная радость от обретенной свободы – эти противоречивые чувства смешались в душе молодого самофракийца.
Ясон понимал: надо действовать, пока Даскил не передумал. Царевич коротко кивнул и приказал сгрудившимся поблизости товарищам следовать за ним. С Даскилом они больше не обменялись ни единым взглядом. Аргонавты покинули дворец. Еле передвигающего ноги Полидевка поддерживали друзья.
Стоило небольшому отряду отойти дальше, как они, не сговариваясь, ускорили шаг – теперь это больше напоминало бегство. Лишь избитый Диоскур замедлял их продвижение. То и дело оглядывающийся Киос обратился к Ясону:
– Плохо дело. Надо готовиться к погоне.
– Полагаешь, Даскил передумает? – тот с сомнением покосился на товарища по команде.
– Нет. Он уже принял решение и дал нам уйти без помех. Но этот парень внезапно оказался на вершине, причем в одиночестве. Сумеет ли он там удержаться – большой вопрос.
– Надеюсь, остальные самофракийцы его не убьют.
– Вряд ли! – Киос покачал головой, отметая эту мысль. – Не думаю, что Амика так горячо любили.
– Даже если таких будет мало, они все равно могут ослушаться его сына. Тебя это беспокоит?
– Верно. Они захотят мести… И сомневаюсь, что Даскил их остановит. Он не допустит стычки между подданными, да и подставлять себя под второй удар не станет. Мы для него не такие уж важные люди.
– Это точно. Поэтому многое зависит от того, как быстро у нас получится добраться до «Арго».
Они одновременно оглянулись. Было ясно, что Полидевк, который тяжело опирался на товарищей, не сможет двигаться быстрее. Оставалось лишь надеяться, что им хватит времени.
– Кто бы мог подумать, что наш парень прикончит этого гиганта…
– Да, стойкость и сила Полидевка достойны быть воспетыми в преданиях.
Аргонавты продолжали продвигаться вперед. Вдруг Орфей вскрикнул и указал куда-то правее. Там виднелся отряд численностью около пятнадцати человек.
– Нас обошли? Так быстро?
– Маловато людей для карательного отряда…
– Какая разница! Мы не успели забрать оружие, спасаясь бегством. Что теперь, будем отмахиваться от мечей?
Пока моряки шумели, Ясон улыбнулся, глядя на приближающихся людей. И прервал начинающееся волнение:
– Спокойно! Это свои.
Когда небольшой отряд подошел ближе, стали видны хорошо знакомые лица. Здесь были Одиссей и Кастор, Ификл и Евритион, Меланион и другие гребцы с «Арго». Но всеобщее внимание было приковано к той, кто их вел. В доспехах, как и остальные бойцы, Аталанта непостижимым образом оставалась привлекательной. В правой руке она держала обнаженный клинок. Девушка казалась воплощением самой Афины, что покровительствовала Иолку – в тот миг многие об этом подумали.
Увидев брата в столь плачевном состоянии, Кастор тут же кинулся к нему. Одиссей протянул Палемонию щит и меч со словами: «Держи, ты должен владеть этим лучше меня». Аталанта же подошла к Ясону и Киосу. Они обменялись парой фраз – царевич коротко описал ситуацию. А затем спросил, не сдерживая удивления:
– Откуда вы здесь? Я велел остальным ждать на корабле!
– Так и есть. Видишь ли, я ослушалась твоего приказа, – Аталанта улыбнулась. – Мы не могли просто сидеть на месте, как послушные овечки.
– Так привести отряд сюда – твоя идея?
– Конечно. Знал бы ты, как все беспокоились! Я предложила направиться по вашим следам, а затем уйти немного в сторону, чтобы не привлечь лишнего внимания. Мне показалось, что вам может понадобиться помощь на обратном пути. И кажется, я не ошиблась.
– Ты удивительна, – покачал головой Киос.
– Я знаю, – было непонятно, ответила ли она в шутку или всерьез. – Не будем больше мешкать, давайте вернемся на «Арго».
Едва она это сказала, как со стороны поселения самофракийцев донесся отдаленный шум.
– Вот и погоня подоспела, – заявил Палемоний.
***
Стоя на борту корабля, Нестор в десятый раз огляделся по сторонам, проверяя, все ли готово к отплытию. «Арго» слегка покачивался на мелководье, гребцы занимали свои места на скамьях. Прочные веревки были подготовлены по обоим бортам – так задумала Аталанта. Царевич вновь мысленно удивился воле и настойчивости этой девушки. Именно она предложила заблаговременно спустить судно на воду и удерживать его рядом с местом, где дно круто уходило вниз. Затем Аталанта заявила, что пойдет с вооруженным отрядом вперед, чтобы поддержать Ясона во время возможного отступления. Если им придется возвращаться в спешке, попасть на «Арго» будет затруднительно: мечи, щиты и доспехи не дадут добраться вплавь до бортов корабля. Для этого и были заготовлены все имеющиеся веревки. Их можно будет бросать на мелководье, подтягивая ухватившихся людей.
Аталанта настаивала на том, чтобы Нестор остался на «Арго». Ее слова имели смысл: уроженец портового города хорошо разбирался в мореплавании и мог за короткое время подготовить судно к отплытию. Однако сердце Нестора терзал вопрос, который не давал ему покоя. Быть может, его считали излишне осторожным? Или даже трусом? Поэтому он и сидел здесь, пока другие подвергали себя опасности…
По натуре пилосец был сдержан и рассудителен. В глазах других это могло выглядеть слабостью. Но ему хотелось верить, что Аталанта и другие товарищи по команде так не думали.
– Что-то не так? – спросил Арг, видя напряженное лицо Нестора. – Мы недостаточно подготовились?
– Все в порядке, – отмахнулся пилосский царевич. Корабел с подозрением вгляделся ему в лицо. – Ладно, кое-что меня и правда беспокоит. – наконец признался Нестор. – Боюсь, что стою тут как трус, пока остальные рискуют жизнями.
– И это говорит один из знаменитой семерки? Еще детьми вы победили льва-людоеда! Молва об этом разошлась по свету.
– Я понимаю. И все же… – Нестор, не договорив, вздохнул.
– Брось! Ты здесь оттого, что лучше многих разбираешься в мореходстве. И не только. Прикрытие в бою должны обеспечивать ответственные люди, а не горячие головы. Заканчивай терзаться, царевич Пилоса! Лучше проверь лишний раз, готовы ли все к отплытию.
Арг отошел, почесывая спину – как обычно, грубый и прямолинейный, но способный в нужное время подобрать подходящие слова. Нестор ощутил заметное облегчение. Впрочем, хорошее настроение не продлилось долго.
На берегу показался отряд, спешивший в сторону «Арго». Фигуры махали руками, привлекая внимание тех, кто остался на судне.
«Я так и знал. Что-то обязательно пойдет не так…»
С этой мыслью Нестор принялся отдавать распоряжения. Часть моряков с веревками наизготове выстроилась по правому борту «Арго». Отряд подоспел к самому побережью и первые люди вступили в пенящиеся волны.
Тут из-за холмов показалось сборище вооруженных людей. Их количества было достаточно, чтобы без труда перебить оставшихся на берегу аргонавтов. Зоркий глаз Нестора отметил, что некоторые из преследователей были вооружены луками.
– Берегись! – завопил он во всю глотку, а затем повернулся к ожидавшим морякам и махнул им рукой:
– Что застыли? Бросайте! Цельтесь как можно лучше!
Идущие по мелководью аргонавты тоже заметили противников. Вооруженная часть отряда развернулась лицом к врагу, выставив вперед щиты. Таким образом они защищали товарищей от копий и стрел. А те, в свою очередь, брели по воде в сторону корабля и хватались за брошенные веревки, которые моряки на «Арго» тянули обратно.
«Аталанта действительно все предусмотрела», – подумал пилосец. Но восхищаться чьими-то действиями не было времени. Нестор бросился в сторону, где лежал наготове его лук из черного дерева.
Одиссей забрался на борт «Арго» в числе первых – в тот самый момент, когда запела тетива лука Нестора. Итакиец обернулся, откинул со лба мешавшие мокрые волосы и увидел, как один из преследователей на берегу покачнулся: его плечо пробила стрела.
– У тебя хороший лук. Отличная дальность, – воскликнул сын Лаэрта. Нестор издал странный звук, и Одиссей перевел на него взгляд. Плечи пилосца содрогнулись.
– Я… я впервые выстрелил в человека, – прошептал он.
– Проклятье, – сквозь зубы прошипел Одиссей. Быстрым шагом подойдя к приятелю, он сжал его локоть. – На это времени нет! Они все в опасности – будет куда хуже, если Ясона или Аталанту убьют прямо у тебя на глазах!
Нестор поднял голову, дрожь в его теле унялась. Глядя на берег, он заметил, как добрый десяток лучников готовился к бою. Некоторые целились в корабль, но большинство натягивали тетивы в сторону аргонавтов. Пилосский царевич потянулся за следующей стрелой.
Первый залп со стороны самофракийцев пролетел мимо. Лишь пара стрел вонзилась в щиты тех, кто еще стоял на мелководье. Зато второй выстрел Нестора был убийственно точным. Ближайший лучник с коротким воплем упал на землю и больше не двигался.
– Ты прав, Одиссей. И я покажу, на что способен лучший стрелок Пилоса, – Нестор обернулся к товарищу; он был бледен, но решителен, а на его лице застыла кривая улыбка.
– Вот и хорошо. Но не забывай, кто одолел тебя на играх в Иолке! Главный соперник стоит перед тобой – не хочешь ли отыграться?..
Два царевича обменялись взглядами. Еще миг – они встали плечом к плечу, целясь во врага. Пока аргонавты поднимались на борт корабля, двое непревзойденных лучников безошибочно сражали самофракийцев одного за другим.
Тем не менее враг превосходил их – не умением, но числом. Несколько выстрелов достигли цели. Евритиону задело бок, еще один аргонавт получил ранение в ногу. Вода окрасилась в алый цвет. Палемоний выступил вперед и прикрыл соратника щитом, который ранее достался ему от Одиссея. Последние мореплаватели отступали по пояс в воде, однако самофракийцы тоже подошли к береговой линии вплотную. Еще немного, и завяжется рукопашный бой, в котором у команды «Арго» не было преимущества.
Нестор и Одиссей стреляли без остановки, целясь по лучникам и копейщикам – тем, кто мог достать их товарищей на расстоянии. Немало врагов лежали без движения либо корчились в мучениях от ран, но остальные уже были в опасной близости.
Тем временем моряки на «Арго» не теряли времени даром. Начиная изнемогать, они все же подтягивали к кораблю своих соратников, не теряя слаженности движений. Наконец оставшиеся члены отряда поднялись на борт судна. Ясон уже стоял там, с его одежды и волос стекала морская вода. Не медля, он отдал приказ:
– Вперед! Анкей, твоя очередь!
Рулевой начал отбивать ритм, моряки налегли на весла. «Арго» двинулся вперед, самофракийцы разочарованно закричали. Те, что еще оставались на берегу, спешно натягивали луки, в том числе подбирая их у павших товарищей. А другие, идущие по мелкому каменистому дну, пытались метнуть в «Арго» чем попало – копьем, мечом или камнем, – в яростной попытке повредить борт корабля.
К счастью, ни одно орудие не причинило судну вреда. А вот гребцы рисковали жизнью: даже на излете стрелы представляли для команды Ясона серьезную опасность. Киос хорошо это понимал, поэтому бросился прикрывать своим щитом ближайшего аргонавта на веслах. Его примеру последовали остальные. Одна часть команды образовала подобие заслона, чтобы другая могла грести. Нестор, Одиссей и еще пара аргонавтов, что умели обращаться с луками, продолжали вести заградительный огонь. Их руки дрожали от напряжения, однако усталость и малочисленность стрелки с лихвой восполняли умением. Среди самофракийцев было много убитых, тогда как аргонавты отделались лишь небольшими травмами. Оружие противника уступало в качестве и дальности – это спасало беглецов. Вражеские стрелы на таком расстоянии уже не способны были пробить щиты или дерево.
– Поверить не могу, что это происходит с нами, – прошептал Орфей, неосторожно перегнувшись через борт и глядя, как лучники на берегу в очередной раз готовились стрелять.
– А ну, убрал голову! – рыкнул на него Палемоний. И проворчал себе под нос:
– Почему людей всегда так тянет посмотреть на оружие, которым их собираются убить?..
Орфей расслышал его бормотание:
– Все мы склонны к любопытству. А я особенно. Тот, кто хочет стать хорошим сказителем, должен быть готов к риску…
– Спой потом про нападение птиц со стрелами вместо перьев или придумай еще что-нибудь пострашнее. Получится отличная история. А пока, ради Афины, заткнись и не высовывайся! – Палемоний, не удержавшись, толкнул певца ногой.
Благодаря слаженной работе гребцов «Арго» быстро отдалился от берега. Выстрелы прекратились, и лишь проклятия самофракийцев какое-то время продолжали разноситься над водой. Вскоре их заглушил плеск волн, а еще позже очертания острова начали заволакиваться синей дымкой. Асклепий незамедлительно начал хлопотать над ранениями товарищей. К Ясону подошел Нестор, устало потирающий натруженные руки:
– Следует ли опасаться погони?
– Не думаю. У них там полный переполох, да и потерь хватает. Впрочем, Даскил позаботится о том, чтобы навести порядок, – Ясон посмотрел на пилосца и улыбнулся. – Ты прекрасно постарался сегодня.
– Спасибо. Но мне не дает покоя осознание, сколько человек сегодня погибло или осталось калеками по моей вине.
Сказав это, Нестор вздохнул и невидящими глазами уставился куда-то вдаль. Предводитель аргонавтов мягко сжал его плечо:
– Не думай об этом. Если бы не ваши с Одиссеем старания, у нас хватало бы своих мертвецов.
– Как полагаете, что будет с Даскилом? – окликнул их Палемоний, выдергивая стрелу, прочно засевшую в щите.
– Надеюсь, он справится с кучкой головорезов. Мне нравится этот человек. Может, мы стали бы друзьями, встретившись в другом месте и в другое время…
Договорив, Ясон пожал плечами. Было заметно, что он не желал более касаться этой темы.
– Но теперь мы повинны в смерти его отца, каким бы злодеем тот ни был, – закончил Палемоний, который прекрасно все понял. Царевич кивнул в ответ.
– В любом случае я желаю ему удачи. Даскил помог нам, пусть и преследуя собственные цели. Интересно, увидимся ли мы еще раз?
Ясон не мог тогда знать, что это была их первая и последняя встреча. Однако в одном он был прав: сын Амика не унаследовал жестокости своего отца и действительно сумел изменить Самофраки в лучшую сторону. Но ему потребовалось много времени, и больше эта история не имела никакого отношения к аргонавтам.
Глава 14
Солнце щедро окрасило золотом Иолк и Пагассийский залив. День обещал быть жарким: марево висело в воздухе, делая расплывчатыми очертания гор, деревьев и разбросанных повсюду хижин. Несмотря на ранний час, каменная кладка уже ощутимо нагрелась. Однако жаре было не по силам поколебать царя Пелия – он оставался таким же невозмутимым, как и всегда.
Повелитель Иолка с самого утра прогуливался по южному крылу дворца, не обращая внимания на спешащую по своим делам прислугу. Для своего высочайшего положения одет он был сегодня крайне скромно и ничем не выделялся среди прочих жителей. Когда небесное светило начало опалять все живое и благоразумные люди попрятались в тени, Пелий направился в дворцовый сад. Безжалостная жара была ему нипочем.
Подойдя к виноградной лозе, царь коснулся сухих стеблей и поморщился:
– Почти вся погибла. Это лето ей не пережить.
– Вам стоит только приказать, и на этом месте вырастет молодая лоза, господин, – заметил один из охранников позади, украдкой смахивая со лба набухшие капли пота.
– Это будет уже другое растение. А старая лоза плодоносила, еще когда я был ребенком. Ее посадил Хирон. Таков был его подарок моему отцу в день вступления на престол Иолка.
Пелий на миг прикрыл глаза. Второй стражник, более молодой, подал голос:
– Вам будет недоставать его, повелитель?
– Не припомню, чтобы я просил рассуждать на темы, которые не относятся к вашим обязанностям, – мягко заметил Пелий. Сопровождающие мгновенно замолчали и вытянулись. Никого не обманул нарочито доброжелательный голос царя.
Перестав обращать внимание на изнемогающих от жары стражников, Пелий нагнулся и мягко провел рукой по желтой, пожухлой листве старой лозы.
– Без тебя мир стал беднее, учитель. Но ты прожил долгую и славную жизнь.
Его губы тронула улыбка, которую некому было заметить. Пелий вспомнил их последний разговор с Хироном. Старик выглядел совсем больным и весу в нем было, как в ребенке. Однако его ум до самого конца оставался ясным. Вместо того чтобы обсуждать свои немощи и жаловаться на жизнь, наставник спрашивал Пелия, что происходило в мире. Интересовался, не было ли новостей об «Арго», и сосредоточенно хмурился, когда царь делился вестями из других земель. Особенно его заинтересовало вступление на микенский престол юного Агамемнона, сына Атрея.
– Полагаю, ты сразу же послал богатые дары в Львиный город?
– Конечно. И лично проследил, чтобы они были роскошными. Только оскорбившихся Микен мне не хватает.
– Агамемнон обязательно унаследует от своего отца честолюбие и властность – такова их порода. Тебе стоит помнить об этом. Один хищник сменил другого, но прикармливать его придется по-прежнему.
– Потому я и выказываю Микенам свое расположение по любому поводу, но при этом держусь на приличном расстоянии.
– Вижу, мои уроки все-таки пошли тебе на пользу, – с удовольствием подметил старик. И прикрыл глаза, устав от разговора. В последнее время ему все чаще требовался отдых.
«Да, ты был прекрасным наставником, Хирон. Жаль, я оказался единственным, кто жадно внимал твоим рассказам. Тебе были хорошо известны и тайны земли, и суть человеческого духа».
Подумав об этом, Пелий ощутил неясное волнение в груди. Да что с ним было сегодня такое? Пожалуй, следовало заняться делами. Но сначала требовалось очистить разум от всех посторонних мыслей – для этого у него имелся проверенный способ.
Владыка Иолка повернулся к охране и приказал:
– Вы, двое! Принесите клинок, шлем и щит. Хочу посмотреть, способны ли вы защитить своего царя в случае покушения. Да и мне необходимо размяться.
Стражники переглянулись, старший подтолкнул младшего локтем. Тот облизнул давно пересохшие губы и задал вопрос:
– Сейчас?.. Мой повелитель, вы желаете провести поединок в таком палящем зное?
– Да, прямо сейчас, – Пелий вскинул брови. Несмотря на жару, вокруг него сгустился колючий холодок, который почувствовали оба охранника. – Какие-нибудь возражения?
– Никаких, господин.
***
Дальнейшая часть пути проходила мирно – после встречи с самофракийцами у аргонавтов не было вооруженных столкновений. Однако плыть стало гораздо труднее. Воды близ Дардании и величественной Трои не несли в себе опасности, а вот преодоление участка, соединяющего два моря, далось «Арго» с трудом. Виной были громадные размеры корабля и его низкая маневренность. Анкей до боли в глазах всматривался в неспокойные воды, то и дело приказывая гребцам остановиться. Теперь всем было ясно, какая опасность поджидала моряков, стремящихся в Колхиду. Острые пики скал над водой пророчили гибель всем неосторожным путешественникам. Еще опаснее были камни, скрывающиеся на малой глубине – если бы «Арго» задел их дном хоть единожды, пробоина вмиг потопила бы корабль со всем грузом и командой. Лишь когда рулевой провел судно через препятствия и по ту сторону раскинулась неизведанная синева, аргонавты смогли выдохнуть с облегчением.
На их пути не попадалось островов, где можно было устроить стоянку. Приходилось заметно отклоняться от маршрута, чтобы причалить к большой земле для отдыха и пополнения припасов. Карты помогали лишь отчасти: им недоставало подробностей, ведь корабли редко плыли в сторону Колхиды. Даже троянские мореплаватели, чьи владения были куда ближе к колхам, обычно делали выбор в пользу южных вод, теплых и густонаселенных.
Аргонавты старались не углубляться в незнакомое море слишком сильно. Берег всегда находился у них на расстоянии дня пути. Таким образом они будто огибали морскую гладь по большой дуге – это был очень длинный, но относительно безопасный способ передвижения. Случись что, всегда можно было укрыться и отдохнуть на суше.
Пару раз они останавливались близ небольших приморских деревень, населенных в основном рыбаками. Говор местных жителей заметно отличался от привычного, хотя в языке проскакивало множество знакомых слов. Но чуждое произношение сильно затрудняло беседу – приходилось прибегать к жестам или терпеливо повторять самые простые фразы. Все же аргонавты с успехом пополняли запасы еды и питья, а иногда получали от рыбаков разрешение на отдых.
Даже самые невнимательные члены отряда заметили, как изменилась окружающая природа. Воды чуждого им моря были намного темнее – купаясь в бухтах и занимаясь рыбной ловлей, трудно было разглядеть дно. Живность тоже была иной. Колючие «ахину», в изобилии сидящие на прибрежных скалах родины, здесь ни разу им не встретились. Зато всякой рыбы было в изобилии, в том числе и незнакомой. Каждый улов становился темой для обсуждения и вызывал неподдельный интерес у команды. Это было время наблюдений и маленьких открытий. В такой обстановке они и приблизились к конечной цели своего путешествия.
Одиссей стоял, привалившись спиной к мачте «Арго» и любуясь синевой, расстилающейся вокруг. Хотя они плыли уже много дней и вид моря мог наскучить итакийцу, – этого не происходило. Будучи подростком, он любил мощь и красоту водной глади, но находил длительные выходы в море утомительными. А став взрослее, будто заново научился любить эту стихию. Каждый день Одиссей приветствовал ее с улыбкой на лице.
Откуда такие перемены? Он сам не знал ответа. Хоть царевич и вырос на острове, окруженном чистейшей водой, он раньше не бредил морем, как его сверстники. Теперь же он преодолевал огромные пространства на лучшем корабле, который когда-либо существовал. Итакиец познал яростную мощь штормов и ласковое тепло укромных бухт, его окружали дорогие сердцу люди, и сам он стал неотъемлемой частью команды.
Странно, но более всего он чувствовал себя живым, когда разделял хлеб и вяленое мясо с другими гребцами, смазывал дурно пахнущей мазью мозоли на ладонях, вытягивал корабль на берег вместе с остальными аргонавтами… Одиссей-подросток пришел бы в ужас, увидев, во что ему предстояло превратиться. Но нынешний итакиец не хотел для себя иной жизни. «Арго» и его команда изменили Одиссея навсегда, хотя он еще не до конца понимал последствия этих перемен.
К итакийцу подошел Киос. Хотя солнце припекало, на плечи торговца был накинут темный плащ.
– Не помешаю твоему уединению, Одиссей?
– На корабле о подобных вещах говорить не приходится. И я всегда тебе рад, – усмехнулся тот. И указал на одетого приятеля:
– Зачем ты так укрылся?..
– Не хочу обгореть и покрыться волдырями, – пожал плечами Киос. – Для защиты нужно накинуть на плечи что-то просторное. Кстати, принято считать, что в жаркую погоду лучше подходит светлая одежда. На самом деле все сложнее. Важна лишь ткань и свободный покрой, а в темных одеждах порой даже удобнее.
– Впервые слышу о подобном, – заинтересовался Одиссей. – Черные вещи всегда кажутся более горячими, если их потрогать в жару.
– Тем не менее это правда. Уж не знаю, почему. Наверное, темные одеяния отводят от нас зной, как орошающие каналы – воду. Или есть какая-то другая причина. А еще черный гиматий не так привлекает жалящих насекомых, как белый. Это хорошая пища для ума мудрецов, которые хотят познать все на свете.
– Ты мне всегда казался именно таким человеком, – улыбнулся Одиссей. Киос повернул голову и вопросительно уставился на него.
– Раньше я не встречал людей, подобных тебе. Тех, кто всегда ищет в этом мире что-то новое, вечно находится в постоянном движении… Если честно, я завидую твоей способности не привязываться к вещам и событиям, а двигаться дальше, – пояснил итакиец.
Киос вздохнул:
– Сколько уже успел рассказать обо мне Палемоний?
Одиссей смутился, но, глядя в проницательные глаза торговца и бывшего солдата, решил дать честный ответ:
– Довольно много. Не вини его: мы были любопытны, а обстановка располагала к откровениям.
– Я и не собирался, – Киос махнул рукой. – Любопытство естественно для тех, кто день за днем плывет вместе по безбрежной синеве. Людям, которых хорошо знаешь, проще доверять. Поэтому можешь спрашивать о чем угодно.
– В другой раз. Я не настолько бесчувственный.
Они постояли рядом какое-то время, не прерывая дружелюбного молчания. Корабль двигался вперед. Море вокруг оставалось спокойным, и качки на борту «Арго» почти не ощущалось.
Солнце так сильно сияло на поверхности воды, что глядевший вдаль итакийский царевич прикрыл глаза. Но даже так игривые отблески пробивались сквозь его веки. Он откинул голову назад, наслаждаясь теплом и насыщенным ароматом – в нем переплетались запахи морской соли, нагретого дерева, слабый оттенок вина из неплотно закупоренного кувшина, пот от натруженных тел гребцов и еле уловимый аромат толстой воловьей кожи… странная смесь, однако очень приятная.
Из задумчивости его вновь вывел голос Киоса:
– Кажется, ты наслаждаешься плаванием.
– Да, хотя в нем хватает опасностей. Штормы, сражения… Но один лишь вид безмятежной водной глади примиряет меня со всеми трудностями. Удивительно, что раньше я не замечал этой красоты, хотя всю жизнь прожил в окружении моря.
– Иногда осознание приходит внезапно. Как любовь к женщине, которую раньше не замечал, – согласно кивнул Киос.
– Анкей считает, что больше половины пути пройдено. Ты многое знаешь о колхидских землях? – сменил тему итакиец.
– Да не особенно. Мне известно то же, что и другим: различные слухи, рассказы редких торговцев и путешественников. Для большинства из нас Колхида – край ойкумены. Дальше забредать слишком опасно. Да и лишено смысла, по мнению многих.
– Здесь даже цвет воды другой. Не как в наших краях.
– Он изменился, когда мы плыли через пролив, помнишь?
Одиссей встрепенулся:
– О, разумеется! Хорошо, что этот пролив существует, иначе пришлось бы преодолевать сушу, волоча за собой разобранный на части корабль. Даже думать об этом не хочется!
– Полагаю, Ясона это бы не остановило.
Они засмеялись. Внезапно Киос прищурился, его ноздри раздулись. Казалось, он обратил внимание на что-то, ведомое лишь ему.
– Скоро ветер усилится. Попутный, к нашему счастью.
– Как ты это определил? Я не замечаю никаких изменений на море и в воздухе, хотя уже не новичок в подобных делах.
– Для этого надо выйти в плавание множество раз, – Киос почесал плечо. – Я долгое время был гребцом и солдатом, поэтому научился точно чувствовать скорую смену погоды. Дома это избавляет меня от необходимости заботиться о поливе цветов. Очень полезно!
– Должно быть, ты повидал множество прекрасных мест.
– В перерывах между сражениями, грабежами и тяжелым трудом? Пожалуй, да, – торговец тяжело вздохнул, но затем его лицо прояснилось. – Впрочем, не будем о грустном, раз уж речь зашла про чудеса. Знаешь ли ты, что на свете существуют места, где пески не нагреваются под палящим солнцем?
– Как это возможно? В жаркий день любой песок становится раскаленным.
– Клянусь Афиной, я сам трогал его и не мог поверить своим чувствам. Он кажется лишь чуть теплым, потому приятен в знойную погоду. А сами песчинки на ощупь нежные – представь, будто гладишь рукой ткань дорогого гиматия.
Киос воздел глаза к небу, будто желая усилить впечатление от своих слов. Когда он продолжил, в его голосе звучало нарастающее воодушевление.
– Сколько же на свете удивительных мест и явлений, которые не способен познать человек! И поверь, большая часть этих загадок скрывается прямо здесь, в море! Почему вода приобретает необычный цвет, когда течения сталкиваются друг с другом? Каких размеров достигают животные, что плавают у самого дна? Какое оно, это дно?.. Голые и безжизненные камни? А может, на глубине скрываются такие же густые леса, как на суше, только растения другие?.. И почему близ Иолка море более соленое, чем здесь? – он указал пальцем за борт.
– Возможно, наши потомки найдут ответы на все эти вопросы, – Одиссей улыбнулся. Своего товарища он слушал с неослабевающим вниманием.
