полная версия

Александр Герасимов
Море, поющее о вечности

Часть I. Охота на зверя

Глава 1

Зима на Итаке выдалась трудной из-за постоянных порывов северного ветра и заморозков – обычно редких гостей в этих краях. От раскинувшихся по всему острову строений тянулись и уходили в низкое серое небо жидкие струйки дыма. Люди искали защиты и тепла у очагов, выходя наружу лишь в случае крайней необходимости. Тем же, кому довелось оказаться зимним вечером вне дома, приходилось несладко. Теплая одежда и еда не могли спасти этих неудачников от шалостей погоды.

– Всю осень не прекращались дожди, а теперь вот холода… – проворчал крепко сложенный бородатый мужчина. – Плохо для костей, очень плохо.

Его спутник кивнул, соглашаясь:

– Мой покойный дед однажды провел ночь в поле, ухаживая за больным конем. После его так скрючило – до конца жизни разогнуться без вздоха не мог. Старикам надо сидеть в тепле! Такие вылазки лучше подходят молодым.

– Это ты на кого сейчас намекаешь? – пробурчал тот, кто говорил первым.

– Прошу тебя, царь Одиссей, – возразил третий мужчина, зябко кутаясь в грубый и плохо подходящий для такой погоды хламис, накинутый на плечи поверх прочей одежды, – Колот не желал никого обидеть.

– И то верно, – кивнул тот, кого назвали Одиссеем. – Что-то у меня настроение шалит от непогоды. Переправь вина, Мелетий.

Бурдюк незамедлительно был извлечен откуда-то из груды вещей и передан царю. Владыка Итаки большими глотками осушил не менее трети содержимого, а после откинулся назад и принялся наблюдать за пляшущими язычками огня, вокруг которого все трое и сидели.

Костер был единственным источником тепла, без которого они бы продрогли до самых костей. К счастью, мужчины знали свое дело – поддерживаемое их заботами пламя все время оставалось ровным, несмотря на порывы колючего ветра. Иногда сучья в огне издавали уютное потрескивание, а в небо взлетал сноп искр – и от этого незамысловатого зрелища становилось как-то легко на душе. Воистину, огонь был лучшим другом человека. Прометей заслуживал хвалебных молитв до конца времен.

«И все-таки… Что я делаю этой сырой и холодной ночью здесь, в компании двух пастухов? Мог бы спокойно спать себе во дворце. Или любиться с Пенелопой. Отчего мне так неймется влезть в очередное приключение?» – вдруг подумалось Одиссею. Но вслух он ничего не сказал.

Ответ и так был хорошо ему известен. Сердце царя, прошедшего всю Троянскую войну и пережившего множество невзгод, было отравлено неусыпной жаждой деятельности. Его беспокойный дух вечно требовал то уплыть к дальним берегам, то ввязаться в соседскую склоку, то отправиться покорять горы в чьей-нибудь удалой компании.

Пенелопа с молодым Телемаком редко видели дома своего супруга и отца. Одиссей врывался в их жизнь подобно урагану: наспех обнимал сына, пылко справлял мужскую обязанность с женой, торопливо решал назревшие вопросы и снова куда-то пропадал. В лучшем случае его можно было найти на Итаке где-нибудь в прибрежном селении. В худшем – стоило бы заглянуть к дарданам. Или даже в Айгиптос, полную чудес землю, где жил надменный и сильный народ…

Нет, в последнем месте Одиссей пока не был. Но всерьез намеревался снарядить туда корабль, причем не позднее середины следующего лета.

Он уже привык, что его Пенелопа была истинной владычицей Итаки. А как иначе? Царя любили все, но большинство серьезных вопросов приходилось решать его супруге. Слишком уж часто законный правитель, преемник Лаэрта, отсутствовал в собственном дворце.

Интересно, подхватит ли однажды его сын эту же болезнь – неспособность подолгу сидеть на месте, страсть к непознанному, к новым открытиям и подвигам? Сложно сказать. Одиссей не так часто видел Телемака, чтобы иметь представление о том, каким человеком вырос его собственный – притом горячо любимый! – ребенок.

Пожалуй, и свою жену он знал не столь уж хорошо. Может быть, стоило остаться сегодня во дворце? Пенелопа, с присущим ей чутьем, ничего не ответила на его намерение снова ночевать в поле с пастухами, однако ее взгляд выражал многое. Он был преисполнен молчаливого упрека пополам с обреченным смирением.

«Не потерять бы мне ее благосклонность. Как вспомню тот случай!..»

Вернувшись однажды из долгих странствий, Одиссей узнал, что на Итаке его считают погибшим. А в собственном дворце он с удивлением обнаружил посланников от царя Антиноя, настойчиво предлагавших выгодный союз «оставшейся без мужа» Пенелопе.

Да… Странные тогда были времена.

Он не всегда был таким. Эта неистребимая жажда действий и тяга к приключениям сразили его в юности – во время плавания на «Арго», если быть точным. Одиссей подружился с Ясоном, поднялся на борт его могучего корабля и стал совершенно другим человеком. Именно аргонавты до неузнаваемости изменили жизнь сына Лаэрта.

Итакиец на миг вызвал в памяти лица своих товарищей по плаванию – от Орфея, Меланиона, Кастора и Полидевка до самого Ясона. Царь позволил себе легкую улыбку, которую все равно никто не заметил в ночной мгле.

В его жизни бывали и дни, которых он втайне стыдился. Сильнейшим из таких воспоминаний стала битва за Трою под началом Агамемнона, микенского завоевателя. Кровавая резня, в которой ум и знания царя Итаки оказали ахейцам значительную поддержку… Он до сих пор считал ошибкой, что позволил втянуть себя в это.

Но вот время, проведенное с аргонавтами, – оно, несомненно, было золотым! Дни настоящей дружбы, когда юноши учились быть мужчинами, плечом к плечу познавая радости и невзгоды жизни.

Из раздумий Одиссея вывел Колот, уже второй раз окликавший его по имени.

– А? Что такое? – встрепенулся владыка Итаки, возвращаясь к действительности.

– Я говорю, царь Одиссей, сегодня уже ничего не случится. Ведь скоро рассвет.

У братьев Мелетия и Колота недавно загрызли уже третью овцу. Многочисленные следы показывали, что виновником злодеяния наверняка был волк. Но откуда ему взяться здесь, на этом маленьком острове? Как знать… Гонимый нуждой, хищник мог переплыть пролив между Кефалонией и Итакой. Проникнуть же в хлев и насладиться мясом беспомощной жертвы ему не составило труда.

Узнав об этом, царь Одиссей велел выслеживать дикого зверя. При скромных размерах Итаки логово хищника должны были обнаружить за несколько дней. Однако до этого еще одна овца или даже вышедший на прогулку ребенок могли стать очередной добычей волка. Чтобы не рисковать, царь решил самолично сторожить загоны вместе с пастухами, надеясь, что зверя удастся настигнуть на месте преступления.

Две ночи они провели в хлеву, среди теплых и сонных овец, однако волк не явился. Необходимость до утра сидеть в темноте едва не свела незадачливых «сторожей» с ума.

В этот раз они поступили умнее: устроились в поле неподалеку, прислушиваясь к доносившимся со стороны хлева звукам. Огонь давал троице немного света и тепла. А чтобы хищник их не учуял, костер развели с подветренной стороны. Впрочем, даже если это и отпугнет зверя – невелика беда, ведь в таком случае ни одна овца не пострадает.

– Я вот что хочу сказать. А если волк сегодня охотится в другой части Итаки? Может, мы попусту морозим задницы? – задумчиво добавил Мелетий. Одиссей отрицательно качнул головой.

– Хищник уже находил здесь легкую добычу. Если он вернется, то именно сюда.

– В любом случае сегодня можно заканчивать, я в этом уверен, – Колот с виноватым видом развел руками.

– Третью ночь ждем, и ничего. Надеюсь, этого ублюдка скоро выследят.

– Мои люди занимаются поисками каждый день. Будьте спокойны.

– Вот и славно… Не зайдешь к нам домой, царь? Моя жена вчера испекла пироги. И мяса немного осталось. Будем рады, если ты примешь приглашение.

Одиссей уже собирался вежливо отказаться – вряд ли у пастухов было так хорошо с провизией, чтобы кормить лишний рот, – как вдруг со стороны загона раздалось жалобное блеяние.

– Началось! – воскликнул царь Итаки, схватив лежащее рядом тяжелое копье, и вскочил на ноги.

– Вот уж когда не ждали, – ругаясь, Мелетий шарил руками в поисках своего небольшого топора. Когда он выпрямился, его брат уже несся вниз по склону. Однако Одиссей, тренированный воин, опередил их всех и первым ворвался в хлев.

***

Перед царем Итаки открылась мрачная картина: мелко дрожа, несколько овец забилось в угол, на боку у одной темнела кровавая борозда. Напротив стоял громадный, но тощий волк, наморщив нос и скаля свои страшные клыки. Его тело было напряжено перед следующим броском на несчастную жертву. Все это Одиссей сумел разглядеть за один миг благодаря свету лампы, подвешенной к потолку хибары. Он предусмотрительно зажег ее заранее – и не прогадал.

Заметив неожиданного врага, волк не стал мешкать, повернулся и бросился прямо на человека. Эти создания предпочитают не совершать столь необдуманных действий в одиночку, но сейчас хищник понимал, что попал в смертельную западню. У него оставалась лишь одна попытка прорваться.

Неудачная попытка.

Одиссей выставил копье вперед – его острие безошибочно поразило цель. Отброшенный мощным ударом, зверь захрипел и засучил лапами, пытаясь встать. Подскочив к нему, царь Итаки нанес добивающий удар прямо в голову, вложив в него всю силу взрослого мужчины. Волк дернулся и сразу затих, на его морде застыла предсмертная агония.

В воздухе повеяло смертью – это ощущение Одиссей воспринимал с удивительной ясностью. Печально блеяли овцы вокруг, не решаясь подойти ближе.

– Я что-то пропустил? – поинтересовался Мелетий, возникнув на пороге хлева с топором наперевес. Одиссей пожал плечами и принялся очищать копье пучком сухой соломы.

– Никогда раньше не видел волка, – негромко сказал Колот, склонившись над трупом поверженного хищника, который они выволокли наружу и принесли прямиком к костру. Его брат кивнул:

– Откуда только он взялся на Итаке!

– Мало ли, – хмыкнул царь, движением ноги откинув голову зверя назад. – Мог приплыть из соседних земель. Говорят, эти звери хорошие пловцы, коли нужда заставит… Или где-нибудь неподалеку потерпела крушение галера с Айгиптоса. Они же любят свозить отовсюду разных созданий для своего фараона! Вот животина и спаслась.

– Разве фараону будет интересно смотреть на какого-то волка?

– Почему бы и нет? Может, у них там такие звери и не водятся. У этих египтян ведь все не как у людей… Говорят, в тех землях можно увидеть зверей с пятнистой шкурой и такой длинной шеей, что они заметны издалека, как корабельные мачты! То, что нам в диковинку, привычно в краю Та-Кемет, и наоборот.

– Мне все-таки кажется, что наш гость приплыл с Кефалонии или с большой земли.

– Какая теперь разница? Главное, что его наконец прикончили.

Колот и Мелетий толкнули друг друга в бок локтями, а затем одновременно преклонили колени перед своим владыкой:

– Благодарю тебя, Одиссей!

– Спасибо, царь, что помог бедным пастухам!

– Бросьте, – проворчал повелитель Итаки, не сдержав при этом легкой улыбки. – Это мой остров, и я просто не мог оставаться в стороне. Давайте отметим победу! Все равно вина у нас в достатке. Воспользуемся же случаем.

***

Рассвет алел над Итакой, окрашивая луга, холмы и многочисленные хижины в нежные цвета. Зимнее утро выдалось холодным, но удивительно ясным. Впрочем, трое мужчин у костра уже не жаловались на прохладу – теперь они могли во множестве подбрасывать сучья в огонь и согреваться вином безо всякой осторожности. Все громче звучали голоса, все чаще разносился одобрительный смех, когда Одиссей рассказывал удивительные истории о своих странствиях. Позабыв о сословных различиях, эти люди сплотились на короткое время, которое каждый желал продлить хоть немного. Спать не хотелось никому, возвращаться домой – тоже.

– Тебе и раньше доводилось убивать волков, Одиссей? – спросил изрядно отяжелевший от вина Колот.

– Ни разу, – царь хихикнул, с головой выдавая собственное опьянение. – Но труд оказался невелик… Еще когда я был ребенком, хе-хе, мне приходилось сражаться с более могучими созданиями.

– Например?

– Как насчет большого и страшного льва! Каково, а? Что скажешь? – двое мужчин разразились громким нетрезвым хохотом, хотя ничего смешного в этих словах не было.

– Ты говоришь о последних играх в Иолке, царь? После которых уже не проводилось никаких соревнований? Я вроде слышал ту историю, – заметил Мелетий, наиболее трезвый из всей троицы.

В глазах Одиссея немного прояснилось. Казалось, воспоминания отрезвляюще подействовали на владыку Итаки. Чуть помедлив, он махнул рукой:

– Что сейчас вспоминать об этом… Дело прошлое.

– Расскажи нам, царь, – вдруг попросил Колот, наклонившись вперед.

– Точно. Поведай обо всем, властелин Итаки! Про битву со львом, про аргонавтов! Как вы встретились, как отправились в плавание на «Арго»… Расскажи о чудесах далекой Колхиды, о Ясоне и Медее! – поддержал Колота его брат.

– Бросьте, – Одиссей удивленно обвел взглядом своих собеседников. – В свое время эти истории блуждали от Итаки до троянских стен и успели наскучить даже мне самому. Что в них интересного?

На лицах братьев он прочел одно и то же – любопытство. Мелетий сделал широкий жест рукой, словно охватывая половину мира:

– Взгляни, царь Одиссей. Еще есть время до прихода нового дня, который принесет множество неотложных дел. А сейчас нас всех объединяют радость победы, тепло костра и сладость вина – что может быть лучше этого? Не сердись за то, что мы хотим продлить сей миг. К тому же услышать рассказ одного из аргонавтов – это настоящее сокровище, которым не стоит пренебрегать!

– Но если ты прикажешь, мы потушим костер и пойдем по своим делам, – Колот заискивающе и в то же время хитро улыбнулся.

– Вот же негодяи, – Одиссей покачал головой, но по его виду было заметно, что он тронут просьбами пастухов. – Ладно уж. Но знайте: если я начну, то не отпущу вас, пока не расскажу все! По рукам?

Его собеседники согласно кивнули и придвинулись ближе. Облик Одиссея преобразился: взгляд заблестел, осанка выправилась, а голос обрел глубину и звучность. Он откашлялся и начал свою речь – плавно, не торопясь, как и подобает прирожденному сказителю:

– Помню, весна тогда выдалась особенно жаркой. Корабль, снаряженный моим отцом, прибыл в Иолк – город, раскинувшийся у Пагассийского залива…

Глава 2

В тот далекий год теплые дни наступили раньше обычного. Город охватил внезапный, пришедший будто из ниоткуда зной. Столь скорого наступления жары в Иолке не ожидали, однако все от мала до велика радовались прекрасной погоде после затяжной прохлады. Только некоторые старики, морща свои иссеченные временем и невзгодами лбы, опасались засушливого лета. Но кто желал слушать этих воронов, позабывших, что значит быть юным и счастливым?

Природа отряхивалась от спячки, воздух тяжелел и полнился ароматом множества цветов, а глаза переживших очередную зиму людей загорались энергией жизни и созидания. Руки, возделывающие с утра и до вечера свой клочок земли, вновь покрылись стойким бронзовым загаром. То и дело где-нибудь в оливковых рощах свершалось незамысловатое таинство любви между расхрабрившимися юнцами и девушками из окрестных деревень.

На узких улочках Иолка стайки ребятишек время от времени запевали потешные песенки, которые нестройным хором голосили еще их деды на заре своей юности. В этих песнях часто смеялись над богами, не обходя стороной даже шалости любвеобильного Зевса. Но в них никогда не упоминался ни мрачный Гадес, ни его приспешники. Не принято было шутить также над Аполлоном и Афиной. Навлечь на себя гнев златокудрого бога было проще простого, а совоокая дева издавна почиталась как хранительница Иолка. Даже безобидная насмешка над ней была глубоко неприличной.

Город не доходил до моря, оставляя свободной внушительную прибрежную полосу. С наступлением тепла на ней все чаще виднелись вытащенные на берег рыбацкие лодки и тяжеловесные торговые суда – хорошая погода способствовала возрождению мореплавания, которое зимой останавливалось из-за штормов. А еще на побережье сильно пахло водорослями и солью. Запах был резким, но жители города за многие годы к нему привыкли.

Хотя на побережье то и дело сновали люди и бурлила жизнь, сама морская гладь была пустынной – несмотря на теплые дни, местные воздерживались от купаний и ждали, пока вода как следует прогреется.

Мальчик осторожно ступал по камням, стараясь не пораниться об их острые края. Всякий раз, когда ему в пятку впивался особенно крупный обломок, он страдальчески морщился, но упорно продолжал двигаться дальше. Этот ребенок явно не привык бегать босиком, да и вообще не походил на обычного мальчишку. Его кожа была слишком бледной, а руки не имели мозолей, которыми с детства отличались те, кто много работал ради выживания.

– Эй, Ясон! Ну что ты медлишь?

Он поднял голову и увидел, как ему машет девочка в дешевом, но чистеньком наряде. Ее каштановые волосы непослушной копной разметались по плечам, а цвет кожи был куда смуглее, чем у мальчика.

– Иду, Ата. Ты не видишь? Тут повсюду камни, – в голосе Ясона звучало плохо скрываемое раздражение.

– Какой ты нежный. Надел бы что-нибудь на ноги, – ехидно заметила девочка, когда он наконец поравнялся с ней.

– Ты прекрасно знаешь, что вчера один сандалий порвался. А новая обувь по моей мерке будет готова только завтра… Вот и мучаюсь. Все твоя идея – прийти сюда!

Ясон говорил вызывающе и чуть обиженно. Ата вздернула нос, а затем внезапно расхохоталась.

– Ты чего?

– Да так. Вспомнила, как ты волочился домой наполовину разутым, лишь бы не натирать обе ноги сразу. Так и вошел в Иолк… Потеха! Ты везде и всегда такой чувствительный, Ясон?

Она шутливо ткнула его в бок. Мальчик насупился еще больше:

– Тебе хорошо говорить. Твои-то грубые пятки даже меч не возьмет.

– Ах, вот как? – тут же последовал новый тычок под ребра. Ясон отскочил:

– Перестань, Аталанта! Не забывай, перед кем находишься!

Девочка опустила руку и тоже шагнула назад. Ясон заметил, как на ее лице промелькнула тревога, и внезапно устыдился за свои слова.

Ну и что с того, что он сын царя, а она – обычная девчонка? Не следует ее пугать даже в шутку, иначе у него совсем не останется друзей. Мальчик примирительно улыбнулся:

– Прости, Ата. Я сказал не подумав. На самом деле для меня это совсем не важно… Давай забудем?

Она кивнула, но еще какое-то время глядела на него с настороженностью, словно ожидая, что он позовет стражника или ударит ее. Ясон мысленно отругал себя – день рисковал быть испорченным из-за нескольких слов. Мальчик покрутил головой по сторонам, словно ища поддержки, и едва не вскрикнул от радости, увидев стоящего поодаль седого человека с длинной бородой. Тот тяжело опирался на палку и пристально наблюдал за ними; заметив, что Ясон тоже обратил на него внимание, он поднял жилистую руку и приветственно помахал царевичу.

– Смотри-ка, Ата! Это же Хирон! Вот уж не ожидал его встретить здесь.

– Хирон? – девочка обернулась и уставилась на старика, который неторопливо побрел к ним навстречу. – Тот самый… Твой чудаковатый учитель?

– Ага, – Ясон хихикнул, глядя, как тот едва не споткнулся на ровном месте и беспомощно замахал палкой в воздухе. Не удержалась от смеха и его спутница.

– Нехорошо глумиться над немощью возраста, молодые люди, – прогремел голос старика, подошедшего к ним вплотную. – Когда достигнешь моих лет, Ясон, то будешь держать наготове такую же палку для спин веселых юнцов, уж попомни мои слова.

– Хирон, рад тебя видеть! – юный царевич на миг обнял наставника, уткнувшись лицом в клочковатую белую бороду. – Что ты делаешь здесь, так далеко от своего дома?

– Я собирался на рынок, купить медовых пирогов. Еда, что присылает царь вместе с платой за твое обучение, сытная, но уж больно скучная для стариковского живота… А раз уж я оказался тут, почему бы не поглядеть на море вблизи? Не каждый день выпадает подобная возможность.

– И давно ты за нами наблюдаешь? – спросила девочка. Хирон обернулся к ней, его брови зашевелились; казалось, он что-то припоминал.

– Ты Аталанта, так?

– Да, – она заметно удивилась. Старик улыбнулся краем рта:

– Тебе следует поблагодарить Ясона за это знакомство: во время уроков он постоянно докучал мне рассказами о том, какая ты замечательная.

– Хирон! – протестующе воскликнул мальчик. Аталанта смутилась. Старик довольно хлопнул себя ладонью по бедру:

– Ах, как же легко привести детей в замешательство! И всякий раз это доставляет мне несказанное удовольствие.

– Мне прийти к тебе завтра? – спросил Ясон, стремясь поскорее изменить тему. Хирон кивнул:

– Непременно. Не помню, чтобы мы договаривались об отмене занятий. Пока не научишься нормально считать, это жуткое престарелое чудовище тебя в покое не оставит!

Он ткнул морщинистым пальцем себя в грудь, и все трое расхохотались. Отсмеявшись, Аталанта спросила:

– А что, Ясон не слишком хорош в счете?

Прежде чем Хирон успел что-либо ответить, нахмурившийся мальчик сердито возразил:

– И вовсе это не правда! Считать я умею получше некоторых.

– Вот как? Значит, ты хорошо упражнялся со времени нашего прошлого занятия, – заметил Хирон, а затем указал палкой куда-то вдаль:

– Сколько, по-твоему, людей расположилось около этого корабля?

Ясон прищурился:

– Ты про дарданскую галеру? Вон ту, пузатую?

– Да, вокруг которой сидят моряки. Сколько их?

Мальчик напрягся, закусив губу и после короткого молчания выдал вопросительным тоном:

– Две…надцать?

– Нет, – Хирон вздохнул. – Хотя ты был близок… Но все-таки нет. Жду тебя завтра, постарайся не опаздывать. Иначе я съем все пироги в одиночестве. Имею на это полное право, заметь!

Он кивнул ребятам, неуклюже развернулся и побрел вдоль побережья: старый, но преисполненный некой внутренней силы, которая будто возвышала его сухую, неуклюжую фигуру. Ясон проводил старика взглядом, а затем обратился к Аталанте:

– Ну, и что дальше?

– Мы вроде как собирались купаться, – девочка тоже смотрела вслед Хирону, но вопрос Ясона отвлек ее от размышлений. Она накрутила локон на палец и повернула к нему голову:

– А ты что, уже успел передумать?

– Нет, – мальчик чуть слышно вздохнул. На самом деле он действительно утомился идти по камням к побережью, да и мысль о холодной воде его не особенно прельщала. Но не показывать же девчонке, что он в чем-то слабее ее! Поэтому Ясон и согласился пойти с Аталантой к Пагассийскому заливу. Может, зря?

– Вот и хорошо! – Ата уже бежала в ту сторону, где шелестели и пенились белыми гребешками морские волны. Оказавшись у самого края суши, она сделала пару вдохов, а затем решительно забежала в воду по пояс. Передернула плечами, быстро присела пару раз, чтобы привыкнуть всем телом к ощущению прохлады. И махнула рукой Ясону:

– Залезай и ты!

Ясон поежился, потер предплечья, а после с опаской шагнул к воде. Набежавшая волна коснулась его ступней, заставив подпрыгнуть от холода. Он быстро бросил взгляд на Аталанту: к счастью, девочка в этот момент плыла прочь от берега и не видела его позора. Прикусив губу, Ясон скинул с себя одежду и бросился следом за ней.

После теплого воздуха и солнечных лучей холодная вода показалась отвратительно колкой. Его зубы непроизвольно начали стучать друг об друга, а из горла чуть не вырвался постыдный писк. К счастью, после первых же гребков неприятное ощущение слегка отступило. Понимая, что только в движении можно согреться, Ясон начал отчаянно грести, догоняя свою спутницу.

После они нежились под солнечными лучами на берегу, следя за рыбаками, которые очищали свои лодки от водорослей и прочего мусора перед тем, как выйти на вечерний промысел. Между людьми и морем сновал тощий молодой пес, заливаясь отчаянным лаем.

– Как дела у твоих родителей? – спросил Ясон у девочки. Она пожала плечами:

– Да обычно. С утра до вечера в работе, и меня ей загружают. Чем старше становлюсь, тем больше дел они находят. Скоро вообще из дома выходить перестану.

– Значит, мы будем реже видеться? – огорчился юный царевич. Его подруга промолчала. Ясон покосился на нее и внезапно обратил внимание, что тело Аталанты уже начинает походить на женское. Казалось бы, еще недавно она ничем не отличалась от прочих мальчишек и девчонок, а теперь…

Худоба и угловатость уже не так бросались в глаза – груди Аты начали обретать форму, а бедра стали значительно более изящными, чем его собственные. Как он раньше не замечал этого? Ему внезапно стало жарко.

К счастью для Ясона, Аталанта не заметила повышенного к себе внимания. Она с интересом наблюдала за рыбаками, а затем вдруг задала внезапный вопрос:

– Ты уже готовишься к празднику?

– Что?.. Ах, ты про игры. Конечно, готовлюсь! – Ясон сказал это чуть более небрежным тоном, чем следовало. Девочка перевела взгляд на него и недоверчиво прищурилась:

– Правда?

– Разумеется! – он изобразил оскорбленную добродетель, но она ему не поверила.

– Не обманывай. Мальчишки Иолка без конца упражняются в беге и учатся драться на деревянных мечах. Всем хочется победить – и взрослым, и детям. Только ты либо ходишь к Хирону, либо проводишь время со мной. И больше ничего.

– Ну хватит уже, Ата. Все будет в порядке. Да и сдался мне этот праздник… – мальчик откинулся на спину и уставился в лазурное небо.

– Что это вдруг?

– Я и так побью на мечах любого из наших мальчишек. Пока они дерутся в пыли между собой, меня во дворце обучают люди, которые всю жизнь провели на службе. Ну и зачем напрягаться лишний раз, набивая себе шишки? Чтобы потом поколотить парочку чудаков палкой?.. Уверен, до победного места я дойду в любом случае.

– Не будь таким самоуверенным, Ясон. Если продолжишь так относиться к сверстникам, у тебя не останется других друзей, кроме меня.

Он вздрогнул – слова девочки попали в цель. Ата выждала немного и затем добавила:

– Кроме того, на праздник приедут и другие цари со своими детьми. Среди них могут быть и те, кто превосходит тебя.

– Ну и ладно, – буркнул мальчик. Они помолчали, ощущая, что хорошее настроение куда-то испарилось. Ясон подозревал, что следует объясниться. Вдохнув, он заговорил:

– Я не переживаю из-за праздника. Вряд ли меня ожидают серьезные успехи в стрельбе или других состязаниях. Зато уж в битве на деревянных мечах я точно стану одним из лучших. Но, Ата, все это меня только раздражает! Понимаешь?

Он повернул голову и увидел, что она внимательно его слушает. Это придало мальчику уверенности.

– Не люблю подобную суету. Мне и так не по себе от общения с мальчишками моего возраста, а во время праздника все будет намного хуже. Даже с Адметом иногда трудно разговаривать, хотя мы ровесники и часто видимся во дворце…

Сказав это, Ясон поднял небольшой камень с множеством темных прожилок, словно желая рассмотреть его получше. А затем, широко размахнувшись, швырнул его в сторону моря, будто выражая этим жестом все свое раздражение.

– Мог бы кинуть лучше.

– Вот сама и попробуй!

– Ну, не сердись. Это все, что тебя беспокоит? – спросила девочка. Ясон замешкался, а затем с неохотой добавил:

– Я вообще не желаю соревноваться ни с нашими мальчишками, ни с детьми других царей. Городские начнут поддаваться, чтобы их семьи избежали царского гнева…

Он не удержался и возмущенно фыркнул, как будто это было для него настоящим оскорблением. Затем продолжил:

– А те, кто сюда приедут, будут похожими на своих отцов-правителей! Надутые глупцы… Не хочу никаких праздников. Бродить с тобой по рощам вокруг Иолка и учиться у Хирона – намного лучше. Ничего другого мне и не надо.

– Ты просто не умеешь вести себя с ровесниками, – заметила Аталанта. Ясон рассердился:

– И без тебя знаю! Думаешь, приятно это слышать?

– Ну же, я не собиралась тебя обидеть, – девочка на миг коснулась его руки. Для Ясона прикосновение теплой мягкой ладони оказалось неожиданным, однако он в самом деле слегка расслабился. Ата продолжила:

– Я знаю, что ты только со стороны кажешься таким – нелюдимым, немного изнеженным… Зато у тебя острый ум и большое сердце. Просто не все могут это разглядеть с первого раза. А я вот вижу!

– Острый ум? У человека, который даже считать толком не умеет? – покачал головой мальчик.

– Может, это дано не всем. Я тоже постоянно ошибаюсь, подсчитывая головки сыра или кувшины с вином. Тогда мать ругает меня. Поверь, тебе не стоит стыдиться – есть же и другие, хорошие стороны.

Ясон все еще смотрел с недоверием, но поинтересовался:

– Это какие же?

– Например, ты знаешь уйму разных вещей и здорово о них рассказываешь! Хирон наверняка гордится таким учеником. Еще у тебя лицо симпатичное, – девочка на миг запнулась, – и сам же говоришь, что хорошо дерешься на мечах. Тебе просто надо научиться заводить друзей! Общаться на равных не только с теми, кто тебе приятен.

– Вот как. Интересные вещи я от тебя узнаю.

– И уж точно не надо стыдиться своих маленьких слабостей. Они не портят человека, а дополняют его. Мне это говорил дедушка, а он знаешь какой умный был!

Ясон вздохнул, явно не убежденный до конца:

– Спасибо, Ата. Но не говоришь ли ты это просто для того, чтобы я не сердился?

– Ну вот, ты опять за свое, – возмутилась его приятельница.

– Нет же… Ладно, ты права! – мальчик поднял ладонь, словно признавая свое поражение. – Давай обсудим что-нибудь еще, хорошо?

Судя по лицу Аталанты, какое-то время она раздумывала, не изобразить ли настоящую обиду, но спустя пару мгновений решила сменить гнев на милость:

– Давай! Ты уже знаешь, кто приедет на праздник?

– Разный народ, – Ясон пожал плечами. – В основном цари из числа приятелей моего отца. Они привезут с собой силачей, бегунов и воинов – целую толпу. Ну, о торговцах и жителях соседних городов я и не говорю… Зрителей и участников будет более чем достаточно.

– А поточнее? Я бы хотела увидеть царя Атрея – говорят, что он ростом как циклоп, а конь у него дышит огнем!

– Атрей? – Ясон с недоумением воззрился на девочку и засмеялся. – Я видел его пару лет назад. Он, конечно, большой, но определенно не великан, и про лошадь тоже чепуха. Мы с отцом тогда ездили в Микены… Как сейчас помню, – его голос стал тише, словно мальчик целиком погрузился в воспоминания.

– Каков из себя Львиный город? – спросила Аталанта.

– Заставляет чувствовать себя совсем маленьким и слабым, – Ясон ответил с неожиданной серьезностью. – Знаешь, Микены совсем не похожи на Иолк. Это все равно, что сравнивать тяжело вооруженного воина с землепашцем.

– Хотела бы я тоже куда-нибудь поехать… Но моя семья бедна и привязана к земле, – выслушав его, девочка вздохнула.

– Однажды я могу взять тебя с собой. Согласна?

Ясон сам не знал, зачем сказал такое. И почувствовал себя неловко от вида заблестевших глаз подруги.

– Что, правда?

– Ну да, – поколебавшись, он протянул руку и робко коснулся ее плеча. – Если тебе так хочется этого.