Рэд Инин
Золотой гобелен
Глава 35. ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
Миэ сняла с плеч и вернула Сару плед. Ни слова не говоря, она направилась к группе бурграхов, окруживших высокое ритуальное сооружение, обложенное тонкими ветками редких в этой местности деревьев. «Наверно, пришлось нести с гор, у подножия нет даже кустов», – проходя мимо, подумала она. Дорогу ей преградили вышедшие вперед воины.
– Я лекарь, – произнесла девушка и подняла руку. На ладони проступили светящиеся линии. Исцеляющая длань была ее пропуском. – Здесь раненый, я хочу его осмотреть.
Бурграхи топтались на месте, словно не знали, что делать, и нервно оглядывались в поисках поддержки, которая не заставила себя ждать. Шестирукий вельможа в черных одеждах подошел к ним. Хитрый взгляд, скользнувший по остроухой лекарше, дорогая перевязь меча и мерцавшая в ухе матовым блеском огромная каплевидная жемчужина делали его похожим скорее на разбогатевшего пирата, чем правителя каменоломен.
– Все верно, раненый у нас имеется, даже два, но их уже осмотрели. Лекарь им не нужен, – был его ответ.
– Дан – мой друг, мне надо его увидеть… – Миэ запнулась, не смогла выговорить последних слов. Она не прощаться пришла. Если ему еще можно помочь, она сделает все, что в ее силах. Позовет Сара. Если в человеке остается хотя бы искра жизни, он может его спасти. Только Лан мог сравниться с ним, но и его способности не столь велики. И Лана здесь нет.
Что-то уловив в ее взгляде бурграх подал знак подчиненным:
– Пропустите, – коротко сказал он и пошел в сторону сваленной на земле кучи одеял.
В темноте ночи, которую рассеивал только свет двух лун и нескольких факелов, она увидела Дана. Сначала приняла за брошенные на землю скомканные тряпки, потом, разглядев рассыпавшиеся по земле русые волосы, порванную рубашку, из-под которой виднелись пропитанные кровью бинты, бледное осунувшееся лицо, казавшееся в лунном свете вырезанным из голубого мрамора, едва не всхлипнула.
Срывая с плеча сумку с лечебными принадлежностями, она настроилась на работу. Ей нельзя терять самообладания, нельзя думать о том, какой вердикт вынесли осмотревшие и перевязавшие Дана бурграхи, все еще сидевшие рядом и поддерживающие в нем жизнь. Увидев ее, они отошли, растворившись в темноте. Миэ опустилась на землю и положила ладонь на высокий лоб юноши. У него был жар.
«Уже хорошо, – подумала Миэ, – он борется за жизнь». Закрыв глаза, она начала изучать повреждения. Рана была только одна, но такая, что другой уже умер бы – ключица раскрошена, мышцы разрублены, как и два верхних ребра. Дышит тихо, но часто, поверхностно. Лезвие остановилось в нескольких сантиметрах от сердца.
Первым делом Миэ устранила боль и погрузила раненого в глубокий сон. Дыхание его выровнялось, ледяные пальцы начали согреваться. Тонкими нитями изолировать поврежденный участок от остальных органов, в первую очередь от сердца и легких, очистить рану и качать в обессилевшее тело энергию. Миэ не понимала, как ему удалось продержаться до сих пор. Неужели в его мире все такие живучие?
Когда сил не было даже на то, чтобы поддерживать самое необходимое – дыхание раненого, она решила, что пора обратиться за помощью. С трудом разлепила веки и увидела склоненного над Даном Сара. Оказывается, он все это время был рядом.
– Отдохни, я поддержу его. По крайней мере до рассвета он доживет, а там – будет новый день и новая надежда.
Над ними соткался в воздухе мерцающий золотой купол, отделив трех человек от всего мира. Ободренная скорее присутствием, чем словами лекаря, Миэ снова погрузилась в транс. Сар – непревзойденный мастер, ему лучше не мешать. Миэ стала просто донором, непрерывно отдавая жизненную силу лежащему на земле человеку. Когда она открыла глаза в следующий раз, золотой кокон исчез, лун на небе уже не было. Тело Дана переместилось: пока она была в полусне-полубреду, Сар переложил раненного так, что его плечи и голова покоились у нее на коленях, открывая путь токам воздуха в обессилевшем об борьбы со смертью теле. Лицо еще было белым, но губы порозовели. Он спал, дыхание стало ровным. Рядом, укрывшись пледом, дремал Сар, подрагивая во сне, словно ему снился кошмар.
Когда лекарь всхлипнул особенно громко, Дан открыл глаза. На его лице заиграла слабая улыбка. Миэ знала, что слишком быстро излеченные люди впадают в некое подобие эйфории – пока снова не придет боль. Дан смотрел куда-то мимо нее и счастливо улыбался. Сначала Миэ решила, что это остатки сна, в который они погрузили его, окутывают сознание неуверенными шагами возвращавшегося к жизни Дана. Потом поняла, что взгляд его достаточно осмыслен, и попыталась понять, на что он смотрит.
В черном ночном небе, сначала почти невидимые, потом – ярче и крупнее начали появляться светящиеся точки. Словно кто-то, находящийся по ту сторону бытия, иглой прокалывал шелковую ткань неба, и сквозь крошечные отверстия сначала робко, а потом смелее и ярче пробивался дневной свет.
Миэ застыла, в ужасе ожидая, что невидимая портниха, устав тыкать в небо иголкой, возьмет в руки ножницы и вспорет небо от края до края, убив ночь. Девушка зажмурилась, потом спохватилась и положила ладонь на глаза Дану – ему сейчас нельзя волноваться.
Он сразу же оттолкнул ее руку – и откуда силы взялись. Застонал, неужели полуотрубленной рукой пошевелить пытался?
– Как же мне их не хватало! – пробормотал он заплетающимся языком.
– Кого? – Миэ ждала чего угодно, теперь они поменялись ролями: она, как несмышленый ребенок, ждала объяснений.
Преодолевая улыбку, непослушные губы произнесли только одно слово: «звезд».
– Звезд? –повторила Миэ незнакомое слово.
Дан наконец посмотрел на нее, но взгляд его, не добравшись до лица, остановился на груди. Миэ вздохнула, переборщил с обезболиванием Сар. Она сейчас это исправит. Когда здоровая рука Дана потянулась к ней, Миэ шлепнула его по пальцам. Это должно было привести его в чувство, но он опять улыбнулся.
– Береги его, – прошептал он спекшимися губами.
– Кого беречь? – Миэ потеряла надежду уследить за непредсказуемыми перемещениями рук и мыслей Дана.
– Его, – сделав новое болезненное усилие он показал на стеклянное украшение.
Истратив все силы на этот короткий диалог, Дан отключился. Улыбка так и не покинула его лицо. Миэ аккуратно поправила растрепавшиеся волосы, легонько дотронулась до щеки. С тех пор, как на каменном пороге жерла Суаддин она впервые увидела нелепого юношу, прошедшего испытание и чудом выбравшегося из ядовитой пещеры, кажется, прошла вечность. Худой, нескладный мальчишка с наивными серыми глазами сильно изменился. И хотя он опять был похож на большую сломанную куклу, лежащую у нее на коленях, это был уже совсем другой человек.
Что лучилось с ним за эти месяцы? До Миэ доходили только обрывки слухов. Она ни на секунду не поверила, что он может быть убийцей, тем более намеренно выслеживающим жертву. Да и на роль жертвы хитрый, мстительный Вольг никак не годился. Вот и вчера – Дан бросился спасать друзей, не нанес ни одного удара раненому Каргу, только закрыл собой людей, приняв предназначенный им удар. Миэ дотронулась губами до лба впавшего в спокойное забытье мужчины и наконец тихо заплакала. Над предгорьями Элейна в свете наступающего дня медленно растворялись золотые огоньки новорожденных звезд.
Глава 36. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
Разговор с Логайной затянулся за полночь. У Лана все еще оставалось много вопросов – о событиях, в которых он неожиданно стал главной действующей фигурой, об отношениях Ириэль и Логайны, о путешествиях и дальних странах, которые Логайна посетила за годы странствий, – но бабка отправила его спать. Завтра будет трудный день, все, что нужно, она сообщит ему утром, а пока надо набраться сил, заявила она, и спорить с ней было бесполезно.
Лан действительно проснулся бодрым и отдохнувшим. До рассвета еще оставалось время, а он уже собрал вещи, оружие и выслушивал наставления Логайны. Стало понятно, почему она не сказала ничего вечером: Он вряд ли смог спать – ушел бы в Лурх ночью.
Логайне было известно о внезапном возвращении Граннифер. Да что там, всему Лурху уже было известно, что сегодня на закате состоится свадебная церемония Смирна, будущего короля аргидеев, и Граннифер, падчерицы короля Аледриана.
Лан был зол на королеву, скрывшую это от него. Слишком много драгоценного времени потеряно: ночью он мог попытаться проникнуть в город незаметно. Теперь это невозможно. Его ищут, и придется прорываться с боем. Он справился с отрядом, ждущим на берегу, но что он может сделать один против городской стражи и охраны во дворце?
– Пришло время показать себя, Ланнир, – Логайна, кажется, не замечала его состояния. Она спокойно допивала чай. – В город попасть не сложно. На свадьбу приглашены представители всех знатных родов. Конечно, я тоже буду участвовать в столь значимом событии. Меня сопровождает обычно лишь несколько верных слуг, но ради такого случая придется взять с собой свиту побольше. Кстати, неплохая идея, переодеться одним из моих людей, только форма устарела. Петра подберет тебе что-нибудь, подходящее случаю. А вот во дворце найти Граннифер и освободить до того, как ее потащат под венец, тебе придется самому, тут я тебе не помощник.
В комнату вошли фрейлины.
– Бабуле пора принарядиться к семейному торжеству. Тебя уже ждут, – Логайна позвонила в колокольчик, – Петра проводит тебя, – ее голос потеплел. – И удачи всем нам, – подождав, когда Лан выйдет из комнаты, она повернулась к зеркалу. – Ну что там у вас?
По поверхности стекла пробежала рябь.
– Времени почти не осталось. Лан готов? Вы все предусмотрели? У нас только один шанс, – прошептало зеркало голосом Константина.
– Как будто можно все предусмотреть, – прошипела Логайна, – я задержала его, он встретит Граннифер в полнолуние. Моя дочь с тобой? Если с ней что-то случится, я тебя придушу собственными руками.
– Если с ней что-то случится, душить будет некого, Логайна. Нам пора, Пути открыты. Скоро здесь будет жарко.
Зеркало приняло обычный вид, и старая королева, взяв расческу, начала нервно дергать спутанные волосы, пока одна из фрейлин не отобрала ее.
Глава 37. ИСПОЛНЕНИЕ ПРОРОЧЕСТВА
Я проснулся и долго не мог понять, где нахожусь. Столько всего произошло: менялись страны, дома, люди – все смешалось у меня в голове. Все произошедшее сейчас казалось одним долгим кошмарным сном. Даже открыв глаза, я не сразу вспомнил, что комната с тремя кроватями, две из которых были аккуратно застелены, находится в Цитадели Холодных Гор. Я сел и тело отозвалось болью. Сразу вспомнились события последних дней – таинственные Пути бореев, знакомство с королевой бурграхов и малой дланью Элейна, нашествие дауров, бой. Стоп.
Преодолевая полыхнувшую по всему телу боль, я сделал несколько шагов. Натянув штаны и набросив на ходу рубаху, выглянул за дверь, и у меня возникло ощущение дежавю: мимо бегали, размахивая руками и кричали бурграхи, словно я попал в паучий сумасшедший дом. Голова раскалывалась, я решил разобраться в происходящем сам – вряд ли смогу остановить кого-то из них в таком состоянии.
Я спустился на террасу, где было меньше всего народу, и сразу стало тихо. Передо мной раскинулся уходящий вниз склон, почти сплошь покрытый изгибами улиц и домиками с черепичными крышами всех цветов. Ярко светила Тари, утренний туман рассеялся и как на ладони была видна долина, на которой я с трепетом ждал увидеть последствия вчерашнего сражения. По сумятице, творившейся в этом осином гнезде, я решил, что война все-таки началась.
Но долина была пуста, не считая небольшой группы людей окружившей догорающую пирамиду. Чуть дальше виднелся черный круг, оставшийся от погребального костра Карга. Сердце пропустило удар. Они сожгли их. Тари уже взошла, а я, ослабев из-за раны, проспал. Я повернулся и побежал в сторону дворца.
Сердце билось уже где-то в горле, когда я добрался до входа в тронный зал, и пусть кто-нибудь только попробует меня остановить! Но никто меня не остановил. Когда я, сложившись пополам и пытаясь выкашлять остатки горящих огнем легких, миновал колоннаду, королева уже шла мне навстречу.
– Я же просил! – вместо приветствия прохрипел я, едва отдышавшись, – почему вы не подождали меня?! Они были живы, они бы вернулись, Тарим бессмертен, он должен был вернуть Кери! Почему вы не послушали… – я начал задыхаться.
Мне на плечо легла чья-то ладонь, а королева остановилась в нескольких шагах, глядя на того, кто стоял позади меня.
– Это я приказал развести огонь, – тихо сказал знакомый голос.
Я с усилием распрямился и посмотрел на того, кто все еще держал меня за плечо. Это был Кери.
– Но кто тогда… там? – я схватился за его руку, чтобы не упасть, и только тогда заметил перемены, произошедшие с ним: на меня смотрел равнодушный, уставший до безразличия человек.
– Тарима больше нет, – ответил он на мой вопрос. – Теперь мне точно никогда не дотянуться до него, – он судорожно всхлипнул, развернулся и пошел к выходу.
– Он остался с Морами? – я все еще пытался найти хоть малейшую лазейку, которая позволила бы вернуть Тарима. Ведь никто не знает, что можно обратиться за помощью к Горму и Хоге, они что-нибудь придумают.
«Уже придумали, – эхом прошелестел знакомый шепоток. – Твой друг стал ожерельем Тари. Большего мы сделать не смогли. Прости».
И тут я вспомнил свой странный сон, в котором была Миэ, небо и загоравшиеся звезды. Откуда пришла, куда исчезла и была ли на самом деле Миэ, я выяснить не успел. Кери ушел, я хотел догнать его, но Гелион остановила меня.
– Нам нужно поговорить, – сказала она, – а ему надо побыть одному.
Королева прошла через зал, покачивая рогами. Легкое серебристое платье следовало за ней так, словно в Элейне отменили закон тяготения – пышные рукава и начинающийся от талии шлейф плыли по воздуху, поддерживаемые невидимыми потоками. Дойдя до ступеней, она не стала подниматься, села на них, как при нашей первой встрече. Ткань осталась плавать в воздухе, окружив Гелион мерцающим облаком.
Я сел рядом – было не до церемоний – и понял, что владычицу Холодных Гор окружает мощный заряд электричества. Между рогами с громкими щелчками пробегали искры. Мои волосы тоже начали приподниматься, пока не приняли горизонтальное положение.
– Пока ты спал, произошло многое, – начала издалека грозная королева. – убедившись, что я достаточно пришел в себя и слушаю ее, она продолжила. – Люцис в сговоре с адиан, вернее, с Крисцеллой, – она остановила меня, когда я открыл рот, чтобы высказать все, что думаю о дядюшке Лана.
– Люцис – хитрый лис. Он обманул Крисцеллу обещаниями верности и преданности народа дауров и, возможно, клятвами вечной любви от себя лично, но все время вел свою игру.
Гелион снова сделала паузу, давая мне время осмыслить услышанное.
– Не знаю, кто или что за этим стоит, но, использовав силу адианских магов, чтобы подобраться к нам, и предательство Карга – дауры победили в бое силы – он в переговорах отстаивал только свои интересы. Мне со многим пришлось согласиться – выгодные сделки, особые тарифы на драгоценные металлы – этим займутся управляющие домов. Но он попросил кое-что еще.
Она снова сделала паузу, ожидая моей реакции. Сейчас она чем-то напомнила мне Ириэль. Внешне между ними не было ничего общего, но подача информации была похожей. Естественно, я не мог даже предположить, чего добивается король дауров от королевы бурграхов: отряд шестируких даурских слуг, секрет обработки драгоценных камней или вообще предложил ей руку и сердце. Короче, я ждал, что скажет королева.
– Он потребовал выдать ему тебя.
–?
Нет, не так.
–?!
Я-то ему зачем? Неужели россказни Бариэграса могли подействовать на такого хитреца, как представила его Гелион. Это как-то связано с тем, что я из другого мира? Опыты на мне будет ставить?
– Кто ты, Дан?
Гелион смотрела в упор. Я вроде обо всем рассказал. Ну, кроме Хоге и Горма, разумеется.
Н-да. Что же делать? «Хоге, ты это слышал, – мысленно спросил я, – что мне ей ответить?». «Ничего», – последовал лаконичный ответ. Я так и сделал – промолчал, не мигая глядя в глаза королеве. Честно говоря, плечо начало болеть так сильно, что мне стало не до разговоров.
Гелион приняла мое молчание за достойный ответ, видимо, сделала свои выводы.
– Что-то ты побледнел. Можешь сохранить свою тайну. Но отдавать тебя Люцису я не собираюсь.
– Убьете меня? – разом больше, разом меньше, какая разница, – только сделайте это наверняка: восставать из мертвых – довольно утомительное занятие. Надеюсь, вы не заставите меня слишком долго мучиться.
Гелион улыбнулась, хотя я был совершенно серьезен.
– Никто больше не будет тебя убивать. У меня для тебя есть еще одна новость.
Глава 38. ЭНДШПИЛЬ
Четверо игроков, освещенные всполохами красного пламени, сидели в высоких креслах вокруг шестигранного стола, поглощенные тем, что происходило на его поверхности.
Несколько резных фигурок покинули его и лежали в коробке. Все внимание Дэа, как и прежде, было поглощено тем, что происходило в центральной части, на красном шестиугольнике, окруженном голубым цветом. Орг, дергая себя, за бороду переживал за комбинацию, разыгрываемую на границах черного поля, соответствовавшего Элейну. Ириэль не отрывала взгляда от мерцающей обманчивым двойным зелено-кровавым блеском фигурки, почти исчезнувшей в окружении красных и пурпурных огней.
Только Константин витал где-то в багровых серных облаках Красного Пояса. Его показное равнодушие раздражало вспыльчивую Дэа, но сейчас ей было не до него.
Константин ждал. Уже потянулись ниточки обсидиановых бурграхов во все концы черного поля, накрывая его едва заметной паутинкой. Уже сияли на небосводе звезды – Тари приняла драгоценный дар сына Таррполиса. Дэа не замечала важных перемен, сосредоточившись на выполнении своего плана.
Тем лучше. Когда пол качнулся под ними, едва-едва, почти неощутимо, она оторвала взгляд от стола и посмотрела на Огра.
– Ты нарушаешь правила, не пытайся меня отвлечь, – отрывисто произнесла она.
– Правила? Ты шутишь? А когда соблюдала правила ты, огненная лгунья?
Дэа начала злиться. Температура в зале повысилась на десяток градусов. На носу Орга повисла прозрачная капля.
– Только не надо мне угрожать! – откинувшись на спинку кресла и почесав ледяную грудь, прорычал Орг.
Что-то грохнуло в глубине пещеры. Дэа вскочила на ноги, в Орга полетел сноп искр, в ответ он метнул в огненную женщину сугроб размером с небольшой дом. Капли воды, шипя, испарялись с ее распахнутых крыльев.
Ириэль наблюдала за богами, готовая в любой момент спрятаться под огромным столом. Но когда ее взгляд случайно упал на Константина, так и застыла, держась обеими руками за подлокотники кресла, в котором стало слишком неуютно.
Даурский князь, лишенный дара в плену хозяйки красной луны, сложив руки на груди, наблюдал за схваткой разбушевавшихся богов совершенно невозмутимо, словно смотрел на перепалку ворон, не поделивших жирного червя.
Ириэль переводила взгляд с переместившихся в дальний конец зала и уже готовых перейти к рукопашной Дэа и Орга, поливавших друг друга проклятиями, на неестественно спокойного Константина. Потянулась мысленно к своему дару. Больше всего ей хотелось оказаться как можно дальше от этого безумия.
Что-то грохнуло снова, но уже совсем близко, дерущиеся скрылись в ослепительном столбе пламени, накалявшемся и расширявшемся, грозя заполнить собой всю пещеру. В этот момент почти неуловимым движением Константин оказался рядом, крепко схватил Ириэль за руку и потащил к камину.
– Нам пора, – на бегу проговорил Константин, – ничего не бойся и не пытайся применить дар, он здесь бесполезен.
– Что, в конце концов, происходит, куда ты меня тащишь? – требовала объяснений Ириэль, на белоснежных волосах которой уже плясали голубоватые искры.
– Гаррий открыл Пути, надо успеть, пока они не поняли, что произошло и не заблокировали портал, – подбегая к потоку лавы кричал Константин.
Его слова были услышаны. Орг и Дэа, остановив схватку, которая грозила перейти в неуправляемую реакцию и уничтожить все вокруг, повернулись в сторону забытых в пылу драки партнеров по игре.
Кто такой Гаррий, Ириэль выяснять не стала. Константин шагнул в жар стекающей по отвесной стене лавы, и она не оглядываясь последовала за ним.
Глава 39. ВРАТА БОРЕЕВ
Пока я спал, произошло многое: Тарим ушел навсегда, Кери, хоть и остался жив, от горя превратился в призрачную тень прежнего балагура. Мы покидали Цитадель в окружении отряда из восьмерых бурграхов. Сборы почти не заняли времени: с собой взяли только необходимое: по словам Гелион, мы будем на месте до заката.
Позади остались фонтаны столицы, тронный зал, окруженный колоннами из красного камня, лабиринты внутренних покоев дворца. Мы шли вглубь горного массива, медленно поднимаясь по склону.
Дорога пролегала по узкой, вытянутой долине. Выложенная обработанным камнем, она сама бежала под ноги, как и мысли – в голову. Они глушили серым дымным покрывалом запахи подходящего к самой дороге высокого осеннего леса, голоса птиц, стирали яркие краски с купающихся в свете Тари домов, поднимавшихся террасами по склонам гор.
События, не менее значительные, чем нашествие дауров, произошли этой ночью. Около полуночи недра Холодных Гор дрогнули. По пещерам и шахтам пронеслось странное эхо. Толчки повторялись шесть раз, вызвав мистический ужас у народа, веками обживавшего горный массив и полностью зависящего от него.
Первым понял, что происходит, хранитель Путей. Гром и его люди немедленно отправились в точки, где колебания были сильнее всего. В этих местах произошли обвалы породы, открывшие глубокие слои скальных склонов, а в них – древние врата – входы в считающиеся утраченными Пути бореев – расы, жившей в этих горах до прихода горного народа.
Около одного из обвалов поисковый отряд обнаружил мумию существа, бывшего, судя по строению тела, бурграхом. Самым необычном было то, что на мумии была современная одежда. Кто и зачем нарядил иссохшее тело в дорогой камзол, оставалось загадкой.
Все это и было второй новостью, которой поделилась со мной Гелион. Решив не отдавать меня королю дауров, она не собиралась оставлять опасного гостя в Элейне. Было решено, что я войду в состав отряда, отправившегося в открывшиеся после тысячелетий забвения переходы большой длани Элейна, которая, как гласили легенды, могла дотянуться до любой точки Горма, и даже дальше.
Боль от тяжелой раны, которую всю ночь врачевали Миэ и даурский лекарь, почти исчезла. Ее сменила другая. Замыкая шествие, мы шли с Кери, молча думая об одном и том же и каждый о своем одновременно.
Перед глазами вставали картины недавнего прошлого – Тарим на корабле, Тарим выпрыгивает, как огромная кошка, из ночного леса, разметает хищным ураганом нападавших бурграхов. Тарим в доме Ириэль, Тарим во владениях Мор, Тарим в тихих переходах Путей. Я поднял голову, и в глаза попал яркий луч, согревая набежавшие слезы.
Диск Тари коснулся вершин, редкие домики все реже мелькали в золоте листвы, а потом и вовсе исчезли. Бывшие в начале пути пологими, каменные стены поднимались теперь справа и слева отвесными громадами. Из неширокой долины дорога постепенно погружалась в узкое ущелье, зажатое между скалами. Нам пришлось расступиться, чтобы пропустить шествие, медленно двигавшееся в сторону Цитадели. На носилках, покрытых знаменем Элейна, лежал бывший королевский ювелир. Открыватель Путей возвращался домой, чтобы получить положенные почести и обрести покой.
Ущелье заканчивалось тупиком. Стены, нависавшие над нами, как гигантские исполины, сходились под острым углом. Дорога начала подниматься. Полуразрушенная лестница вела к сооружению, вырезанному прямо в скале. О том, что здесь произошел обвал говорило лишь несколько камней у ее основания. Первый отряд, прибывший сюда сразу после землетрясения, уже закончил расчистку завалов. Лестница вела к вратам, высотой доходившим почти до верхнего края ущелья. Двери в десяток метров высотой были открыты.
Кери остановился в нескольких шагах от разверстой темной дыры портала. Я поднялся к поджидавшему нас Грому. Хранитель Путей был недоволен тем, что ему не позволили первым войти на подконтрольную ему территорию и заставили дожидаться нас. Когда замешкавшийся Кери поднялся, мы вступили в тень самого древнего сооружения на планете.