Рэд Инин
Золотой гобелен
Глава 18. ПРОСТО ПЕСНЯ
Придя к себе, я с удовольствием развалился на кровати. В окно веял ночной ветерок. Наши комнаты находились довольно высоко – трудно определить этаж. Это вам не стандартные многоэтажки: башни, арки, мостики, шпили, закручивающиеся по спирали, уходящих в небо белоснежных зданий.
Мы находились где-то между небом и землей. Далеко низу – сад, пристань и река, но ее звуки не доносились сюда. Только если в лодке, проплывающей мимо, была особо шумная компания, обрывки разговоров долетали до моего окна.
Когда я уже почти утонул в сладком пушистом облаке, где не было ни суровых айнов, ни высокомерных адиан, ни штормов, ни бурь, в мой сон вмешался какой-то посторонний звук. Сначала я принял его за часть сна. Но вскоре понял, что он доносится из окна.
Песня. Очень красивая. Мелодия переливалась по ступенчатым террасам и таяла в ночном небе. Слов я не понял, впервые в этом мире звучал язык, слова которого были мне непонятны. Мелодия грустила и радовалась, добираясь до души. Я сел на кровати и попытался понять, откуда она звучит, подошел к окну и выглянул наружу. Голос доносился из невысокой резной башенки, завершавшей ансамбль дворца, полупрозрачным граненым кристаллом прилепившись к белоснежной громаде здания.
Певец, вернее певица настолько виртуозно владела голосом, что у меня мурашки побежали по коже. Неожиданно с другой стороны, совсем недалеко, кто-то начал подпевать. Голоса, переплетаясь, уносились ввысь, разливались вдоль реки невидимой волной. В одном из соседних окон сидел на подоконнике с закрытыми глазами Окки, второй голос принадлежал ему. А первый, дошло наконец до меня, – Видящей.
Спелись, значит. Я стоял и слушал, пока не начали слипаться глаза. Вернувшись в постель, продолжал наслаждаться необычной мелодией.
И конечно проспал.
Глава 19. НА ЛОВЦА И ЗВЕРЬ…
Проснулся я от того, что Лан тряс меня за плечо. С трудом разлепив глаза и постанывая, сел на кровати.
– Через пять минут ты должен постучать в мою дверь, прошептал он. – В коридоре ждет Кириас, – я с трудом вспомнил, что это человек, прервавший вчера наш «военный совет». – Похоже, его приставили наблюдать за нами.
– Как ты сюда попал? Или он доложит, что господин Ланнир сначала будит своего камердинера, а потом тот торжественно идет подавать ему чистые полотенца?
– Наши окна рядом, карниз широкий, я прошел снаружи, – последние слова он бросил через плечо, уже перебравшись через невысокий подоконник.
Я выглянул, но увидел только мелькнувшую в соседнем окне худую ногу. Внизу раскинулся, как крылья белой птицы, распахнувшиеся по обе стороны от реки, залитый предрассветным туманом город.
Пришлось быстро одеться и создать хотя бы видимость порядка на голове. Истошно зевая я пошел «будить» Лана. В коридоре обнаружился такой же заспанный Кириас в безупречно белой форме с парой полотенец и кувшином воды в руках. Ничего, пусть знают, насколько суровы правила адиан.
Пока остроухий плескался в ванной, я размышлял, чем сегодня заняться. Так чтобы и польза была, и не пришлось слишком много разговаривать. Понял, что с тех пор, как увидел оружейную, уже не мог выкинуть из головы этот рай для настоящих мужчин. Надеюсь, никого не удивит, что подавальщик зубной пасты не обладает бойцовскими навыками. Позанимаюсь немного, давно ведь собирался, да все времени не хватало.
Но сначала я отправился на кухню, где уже заседал наш синеглазый друг. Он был занят поглощением горы сырников, щедро политых медом. Я сырники не ем, поэтому довольствовался остатками вчерашнего обеда.
– Я тут поговорил кое с кем, – начал Окки. И когда успел в такую рань. Он вообще спит? – Прямо под нашими окнами есть выход в сад, если спуститься по лестнице, никуда не сворачивая, можно прогуляться по берегу. Если надо в город, то придется пойти через правое крыло. Парадные ворота закрыты, а подъездная дорога для хозяйственных нужд выводит прямо в центральную часть. И рынок недалеко, прогуляемся?
Звучало заманчиво, но я отказался – уже запланировал для себя, как проведу утро, а если пойду с Окки, никогда не доберусь до зала с оружием.
Дворец начал наполняться звуками. Бегали слуги, шелестели одеждой знатные айны. Я, припоминая наш вчерашний путь, пытался найти дорогу в этом лабиринте переходов. Видимо, где-то я повернул не туда и теперь пытался определить свое местоположение, выглядывая из окна. Удивительно, как на такую высоту дорастают плети вьющихся растений. Или их рассаживают на подоконниках, и они тянутся к верхним этажам не от самой земли? Выяснить это мне помешал раздавшийся за спиной голос.
– Служба у господина Ланнира настолько трудна, что его верный камердинер решил покончить с собой?
Я только высунулся из окна, чтобы посмотреть, нет ли внизу горшков, в которых растут цветы, но повернувшись, чтобы объяснить это, наткнулся на изучающий взгляд начальника дворцовой охраны.
Очень кстати. Я рассказал ему о своей проблеме. Не о растениях, конечно, а о том, что хочу немного потренироваться.
– Да неужели? – усмехнувшись, произнес он. Потом, что-то решив про себя, добавил, – сейчас как раз начинается разминка, присоединяйся, могу побыть твоим наставником в боевых искусствах.
Я не успел сказать, что не собираюсь практиковать приемы на мечах или рукопашный бой, но мой новоявленный тренер уже шагал по коридору в сторону, откуда я только что пришел.
Глава 20. МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Пахло кожей, металлом и деревом. Несколько мужчин, разбившись на группки, о чем-то шумно разговаривали. Рибелл представил меня и сообщил, что сегодня я буду тренироваться с ними. Я удостоился нескольких взглядов, брошенных через плечо, кто-то даже помахал рукой, приветствуя новичка. Но этим их внимание ограничилось: каждый занялся своими делами. Как и при первом нашем появлении, все сосредоточились на тренировке и уже не смотрели на меня. И хорошо, что не смотрели.
Ой-ой-ой, я же сказал, что спорт – не мой конек, зачем так сразу нагружать. Уже через пятнадцать минут пот лил с меня градом. Неужели меня всё-таки решили прикончить. Можно же было выбрать более гуманный способ.
После бега вокруг делающих вид, что ничего не замечают, бойцов, среди которых я не заметил наших вчерашних конвоиров, Рибелл перешел собственно к тренировке. Отжавшись, поприседав и попытавшись подтянуться, я перешел к основным стойкам. Думал, переведу дух, но не тут-то было: ноги и руки очень быстро затекали и пытались отвалиться. Даже удивительно, как я выдержал шторм на драккаре, а потом еще и смог набить кому-то морду. От страха, наверно, сил прибавилось.
– Давайте уже сразу перейдем у тренировке с оружием, – не выдержав сказал я. На удивленный взгляд Рибелла пояснил, – убьете меня сразу.
Он довольно усмехнулся, но перерыва не сделал, пришлось повторить все сначала – бег, отжимания, позорное висение на турнике. Когда через три часа я, держась за стену, выползал в коридор, один из проходивших мимо бойцов похлопал меня дружески по плечу.
– Вечером не забудь взять с собой воды, так намного легче, баланс восстанавливается прямо во время тренировки.
Вечером? Они что думают, что я смогу доползти сюда еще раз?
Кое-как я доковылял до своей комнаты, облился холодной водой. Заглянул к Окки. Его еще не было. Лучше бы я прогулялся с ним по городу, полюбовался видами и прикупил чего-нибудь в качестве сувениров. Кстати, а деньги у них есть? В Снурке, судя по рассказу Миэ, жители практиковали натуральный обмен.
Переодевшись в чистую рубашку, – благо их обнаружилось около десятка в шкафу, – я решил последовать совету Окки и спуститься в сад. Прихрамывая и сдерживая стоны, я добрел до лестницы и начал мучительный спуск, завидуя способности местных жителей: несколько раз за окнами я видел тени вылетавших из окон обитателей верхних этажей.
Когда мимо пробегала горничная, я отрывался от стены и, пропуская ее, мило улыбался. Как только она скрывалась за поворотом, я снова вцеплялся в перила и продолжал спуск. Когда появился дверной проем, я уже жалел, что не остался в своей комнате. Но свежий воздух, пахнувший сиренью, жасмином и нагретым на солнце речным песком, немного взбодрил меня.
Я вышел в сад. Он казался продолжением дворца: высокие стены, прорезанные вытянутыми арками, поднимались над изумрудной травой. Воль пристани шли ряды колонн, оплетённые плющом и окруженные клумбами. Сад напоминал собор, над которым забыли построить крышу. Некоторые деревья поднимались выше стен и отбрасывали густую тень на безупречный газон.
Между колоннами вились дорожки, усыпанные мелкой галькой. Вдоль них были расставлены скамейки: одни смотрели на реку, открывавшуюся в просвете колоннад, другие прятались в кустах сирени.
Доковыляв прямо по шелковистой травке до ближайшей скамейки, я уселся в тенечке, наслаждаясь открывшимся безмятежным видом. По реке проплывало несколько лодок. Вода, мерцавшая отражением полуденной Тари, покрылась рябью. В тишине я прикрыл глаза и постарался ни о чем не думать.
Раздался шелест. Я оглянулся в поисках его источника. Оказалось, за кустом сирени, в тени которого я устроился, была еще одна скамейка, и на ней кто-то сидел.
Глава 21. САД АНУ
Я вытянул шею, чтобы разглядеть моего неожиданного соседа. Им, а вернее ей, оказалась леди Ану. Она скорее всего знала о моем присутствии, но почему-то промолчала. Не похоже, чтобы она пряталась в засаде. Я покашлял и поздоровался. Просто так уйти уже было невежливо.
– Добрый день, Ваше Высочество. Я не помешал? Вас совсем не было видно за этой огромной сиренью, – я смутился, сообразив, что не стоило все это говорить слепой девушке. Но она, кажется, не обиделась.
– Подходите поближе, Даниэль, поболтаем. Вы не против?
Я был не против. Вообще-то меня зовут Данил, но так тоже неплохо. Поскрипев немного: натруженные мышцы начинали приходить в себя, я подсел к ней.
Днем стало заметно, что широко раскрытые глаза имели какое-то подобие радужки. Свет в ней преломлялся иначе: как будто на глазах лежали тонкие прозрачные пластины стекла. Только зрачков не было.
Я не знал, с чего начать разговор. Поэтому просто сидел и разглядывал ее. Наивное выражение, удивлённый, слегка приоткрытый рот, мягкая улыбка. Видящая оказалась совсем юной. Она смущенно улыбнулась и повернула лицо в мою сторону. Понимает, что я ее разглядываю, догадался я. И опять смутился. Только я хотел сделать ей комплимент, как она опередила меня.
– Не сочтите меня излишне любопытной, но мне так интересно, что же происходит в мире, далеком и прекрасном, – ее лицо сделалось мечтательным.
Я подумал, что для хрупкой слепой девушки все за пределами дворца – далекий и прекрасный мир, но вслух сказал:
– Лорд Раал говорил, что это вы придумали организовать дозорные патрули?
– Они узнают столько интересного. Я, наверно, их замучила: после каждой вылазки они по нескольку часов во всех подробностях пересказывают, что видели. Хотя, конечно, рассказчики из них никудышные, – тихо рассмеялась она.
Вот из меня точно рассказчик никудышный. Я решил отвести разговор от опасной темы, тем более, что еще не успел выучить, как звали бабушку Лана, как бы конфуза не вышло, и спросил о том, что уже второй день не давало мне покоя.
– Госпожа Ану-Нингала, – собрался задать свой вопрос, но она перебила меня.
– Зовите меня просто Ану, от этих титулов голова кругом идет.
– Хорошо, Ану, объясните мне одну вещь, – она кивком показала, что я могу спрашивать, – почему ваш город называется Черным, ведь все здания в нем белого цвета? – С опозданием я сообразил, что опять допустил бестактность. А она опять сделала вид, что ее не заметила.
– Это старая история, связанная с основателем города. Сначала столица айнов была в другом месте – вы проходили ее во внешнем круге. Дома высекали прямо в скалах. Камень был темным, а со временем еще и покрывался слоем мха, делавшего здания совершенно черными. Так появилось название. Но однажды основатель, Первый Страж, принес сокровище – древний артефакт, который имел свойство преображать все, то его окружало. Он не стал тратить силу артефакта на старые, почерневшие дома. Люди переселились в эту долину. Дома появлялись сами собой, как диковинные каменные растения. Потом природа украсила их цветами и окружила плодовыми садами. Мы до сих пор практически ничего не делаем – большая часть жителей занимается искусством и поклоняется нашему сокровищу, увеличивая его силу.
У меня закрались подозрения, каким образом они задабривают столь могущественный магический предмет, но Ану развеяла мои страхи. Видящей достаточно просто иногда прикасаться к артефакту, чтобы наполнить его энергией, а остальным – почитать и восхвалять ее необыкновенный дар.
Что-то зашевелилось в памяти. Может, из книг по истории. Или философии. Я так и не поймал мысль, а Ану снова отвлекла меня разговором.
Сначала она сказала, что ей понятно желание такого красивого молодого человека, – тут я попытался пальцами пригладить свою лохматую, высохшую на теплом ветерке шевелюру, – поскорее вернуться домой, ведь его там наверняка ждет невеста.
Перед глазами почему-то возник образ Миэ, которую я не вспоминал с тех пор, как услышал про «невестку наместника». А Ану продолжала говорить без умолку – похоже, ей просто было скучно сидеть тут целыми днями одной.
Она говорила о том, как прекрасно, что такой высокородный господин попал к ним во дворец. Хоть это и связано с трагическими событиями, она все равно рада. Она поинтересовалась, где может быть сейчас этот обладатель столь древней крови и редкостного таланта.
– Я и сам не знаю, – честно признался я, – с самого утра его не видел. Кстати, надо бы найти Лана и узнать, чем он занимается.
Мы договорились с Видящей встретиться в этом садике завтра в это же время. Я представил, как буду подниматься по бесконечным лестницам к себе в комнату и мысленно застонал. Ану спросила, что меня беспокоит. Я честно рассказал ей, как Рибелл загонял меня сегодня на тренировке.
Она весело рассмеялась: рада бы помочь, но не обладает даром левитации, ее способность в другом. Не думаю, что решился бы использовать принцессу в качестве транспортного средства, даже умей она летать. Тяжело вздохнув и вызвав еще одну милую улыбку, я поплелся во дворец.
Глава 22. КНИГИ И ТАЙНЫ VS КОТЛЕТЫ И МОРДОБОЙ: О ВКУСАХ НЕ СПОРЯТ
Когда я уже преодолел три лестничных пролета и остановился передохнуть у высокого окна, до меня дошло, что в разговоре Ану, спрашивая о планах высокородного господина, упомянула его невероятные таланты. Если сложить то, что Лан никакими талантами, кроме целительства, – а речь явно шла не о нем, – не обладал, а вот Окки полночи демонстрировал свои вокальные данные, принцесса спрашивала меня о наабате. Выходит, она знает, что мы солгали: ей известно, что он не простой рыбак, а представитель куда более древнего народа, чем сами айны. И при чем здесь «трагические события», тоже не понял. Впрочем, как всегда.
Видящая знала намного больше, чем мы думали. Почему же ничего не сказала вчера? Возвращаться, чтобы это выяснить, не имело смысла, тем более, что мы договорились завтра встретиться. Я пошел дальше и опять повернул не туда.
Передо мной открылось огромное помещение, поднимавшееся до самой крыши. К стенам была пристроена широкая галерея. Начинаясь в центре зала, она тянулась вверх, закручиваясь по спирали. Строение было увенчано прозрачным куполом, сквозь который падал дневной свет, рассеивающийся в нижних ярусах галереи. Все стены, насколько хватало взгляда, были заняты книжными полками. Вот куда бы с удовольствием отправился Лан.
Он обнаружился довольно быстро – сидел прямо на полу в третьем ярусе галереи, естественно, с книгой в руках. Свет сюда доходил уже слабый, косые лучи отражались от перил, ограждавших внешний край галереи, но ближе к стене со стеллажами было почти темно. Рядом с остроухим, который избавился то парадного костюма и теперь сидел, завернувшись в безразмерный халат, стояла небольшая лампа. Он так увлекся чтением, что не сразу заметил меня.
– Нашел что-нибудь интересное? – Забросил я удочку в надежде выяснить его планы.
Лан с трудом оторвался от страницы. Рядом с ним было еще несколько высоких стопок и пара раскрытых фолиантов, придавленных другими, видимо менее интересными книгами.
– Здесь есть описание ритуалов, способных мгновенно перемещать людей на большие расстояния, – рассеянно произнес он.
– Но Ириэль этим как раз занимается. В новых ритуалах есть что-то особенное?
– Ириэль создает двери в другие миры. Пираты создали переход внутри нашего мира. Все это требует долгой подготовки и огромных затрат энергии, но здесь говорится о мгновенном перемещении без трансформации реальности. Это настоящая магия, более древняя, чем всё известное в этом мире.
До меня начало доходить.
– Эти ритуалы как-то связаны с огнем?
Лан поднял на меня уставшие глаза, ставшие сейчас абсолютно черными.
– Так и есть, – еле слышно ответил он.
– Сможешь повторить? – я охнул пару раз и сел рядом с ним.
– Ты слишком высокого мнения обо мне. То, что делают мастера иллюзии, проработано до мелочей, и эти навыки оттачиваются всю жизнь. Только непосвященному их дар может показаться волшебством: щелкнул пальцами и оказался в другой вселенной. В действительности это тяжелая и кропотливая работа. Но то, что описано в этих книгах, и правда выглядит, как волшебство.
– Это потому что ты пока не нашел подробного описания процесса. Любое дело без инструкции может показаться чудом. В моем мире есть люди, которые умеют, не обладая ни каплей дара, создавать такие вещи, что непосвященный иначе, как волшебством, их не назовет.
– Наверное, ты прав, – Лан аккуратно закрыл книгу, поднялся и двинулся в сторону стеллажей.
За новой порцией, догадался я. Интересно, три первых этажа он уже изучил, или там романы хранятся? Он с серьезным видом копался в вытащенных с полки томах. Я понял, что разговор окончен, и пошел к выходу. Подниматься дальше, чтобы разглядеть витую золотую люстру, свисавшую в центре купола, у меня не было никакого желания.
Стало ясно, зачем нужно было в Черный город Лану. Он не оставляет надежду отыскать исчезнувшую сестру. А что же нужно Окки? Новые впечатления, человеческая жизнь? Вон как восторгается слепой принцессой. И она, кажется, им заинтересовалась. Я же отправился на поиски чего-нибудь съестного. После тренировки, прогулки в саду и карабканья по бесконечным лестницам пора было проведать Густава.
Глава 22. ПЛЮСЫ И МИНУСЫ УНИЖЕНИЙ
Я бродил по притихшим в послеобеденное время коридорам, выискивая все новые диковинные места. Что-то изменилось, словно невидимый переключатель щелкнул на самом краю сознания. Может быть, мне надоело быть бесполезным, или это воздух здешний так подействовал, но я решил не пропускать вечернюю тренировку. Когда я появился в пропахшей металлом и потом мордобойне, никто не обратил на меня внимания. Только Рибелл демонстративно закатал рукава.
Я выдержал почти все его задания. Только на последних прыжках подломились колени, и я больно ударился носом об пол. Казалось, Рибелл специально издевается надо мной, пытаясь выставить никчемным слабаком. Признаться честно, особых усилий для этого не требовалось.
Когда он заставил меня взять меч, я даже легкое деревянное оружие с трудом удерживал в руках. О том, чтобы замахнуться или ударить, и речи не было. Но я продержался, решил, что лучше все-таки сдохну у себя в комнате, вдали от посторонних глаз.
– Ждем тебя завтра, не опаздывай, – напутствовал меня на прощание Рибелл. Негоже знатному господину самому слугу будить.
Надо отдать им должное, никто даже не хихикнул. Так что я сразу и не понял, о чем он. Догадавшись о моих затруднениях Рибелл пояснил:
– Окна комнаты, где завтракает охрана, находятся напротив ваших с господином Ланниром, и мы сегодня имели честь наблюдать, как он залезал в окно твоей спальни, господин неженка.
Они весь день глумились надо мной, а я даже не подозревал об этом. Я не знал, на кого я больше был зол, на себя и свою доверчивость, на Лана, решившего полазить по стенам, или Рибелла, унизившего меня при всех. А ведь все так хорошо начиналось. Я даже подумал, не остаться ли в этом чудо-городе, бросив остроухого самого разбираться с его проблемами.
В самом отвратительном состоянии духа я побрел к себе. Очень хотелось послать куда подальше весь этот мир с его ушастыми обитателями и дурацким чувством юмора. По пути мне, как назло, попался Лан – возвращался из библиотеки с книгой под мышкой.
– Не вздумай завтра меня будить! – рявкнул я, не обращая внимания на его вытянувшееся лицо и разбившую кувшин горничную. Вода, надо понимать, предназначалась для вечернего умывания господина. Я, прихрамывая, проковылял в свою комнату и громко хлопнул дверью.
Постепенно обида отступила, и ко мне начал возвращаться здравый смысл. В общем-то в роли шута были свои преимущества. Пока никто не принимал меня всерьез, я всю тренировку «грел уши». Из обрывков разговоров сложилась определённая картина, не очень радужная, надо сказать.
Хар-Баргалла незаметно, от поколения к поколению, приходила в упадок. Явное этому доказательство – то, что сейчас называется внешним кругом столицы, раньше почти не отличалось от города в долине. Постепенно сила артефакта отступает. Для того, чтобы следить за изменениями, и были созданы дозорные отряды, а вовсе не для развлечения леди Ану, как пытался внушить нам правитель Раал.
Кроме того, жители Хар-Баргаллы вот уже несколько столетий, а может и тысячелетий, ничем не обременены. Им не надо заниматься сельским хозяйством – овощи и фрукты сами растут на плодородных плантациях, климат не меняется, а времена года почти не отличаются друг от друга. У них нет врагов, им даже не надо физически напрягаться, каждый здесь владеет даром левитации.
Все, что мы видели, – только иллюзия настоящей жизни. Крестьяне проводят время в полях, рабочие – в мастерских, воины – в тренировочном зале или на посту, правитель на троне – все только дань традиции, только для того, чтобы не потерять человеческий облик. Но, как я услышал, и такое бывает. Похоже единственные, кто здесь по-настоящему трудятся, – служители таинственного артефакта.
Мои размышления прервало громкое и не очень гармоничное исполнение веселой песенки в коридоре. Я прислушался и подумал уже было, что вот оно, подтверждение всеобщей деградации, как стало ясно, что поет Окки. Песенка, надо сказать, была припахабная. Надо же, пьяный бог.
Мне надоело мучить себя бесполезными, впрочем, как и все, что я делаю, мыслями, быстро искупался и завалился спать. Только засыпая, понял, что забыл про ужин. Плохая привычка.