Рэд Инин
Золотой гобелен
Глава 24. НОЧЬ, ВИНО И ПОМИДОРЫ
Именно так я это себе и представлял. Кухня была огромной, светлой, несмотря на то, что за окнами была глухая ночь, и наполненной невероятным количеством совершенно недоступных моему пониманию предметов. Если о предназначении блюд, тарелок тарелочек и блюдечек я мог догадаться, то все, что располагалось на бесчисленных полках, покрывавших стены, уже не поддавалось идентификации. Керамические и стеклянные емкости всех возможных размеров мерцали в свете парящих в воздухе, источающих не только сияние, но и аромат огромных белых цветов.
– Они что, настоящие? – я не мог скрыть изумления.
– Угу, мама нашла в том мире, который начинается в коридоре, – методично открывая дверцы шкафов и вываливая их содержимое на стол, просветил меня Лан.
Близнецы сразу заинтересовались содержимым баночек на полках, в которых, судя по забравшемуся в ноздри и прилипшему к одежде запаху, были специи. Они открывали одну за одной и принюхиваясь, комментировали свои открытия, а потом либо ставили их на место, либо оставляли на столе, пока не набралась довольно внушительная коллекция склянок. Братья вызвались приготовить рыбу, выуженную Ланом за одной из дверей белоснежного шкафчика.
На круглый стол, занимавший почетное место в центре этого белоснежного царства, выкатились помидоры, которые я еле успел подхватить. Следом прилетел пучок какой-то травы, напоминавшей салат, только с более острыми листьями, и пара головок чеснока. В завершение появился Лан, выбравшийся из глубин кладовки с куском сыра в руках.
Вручив мне сыр, он залез на, естественно, резной деревянный стул с золотистым орнаментом на сидении и, порывшись на верхней полке, спрыгнул с мешком орехов в руках.
Тарим, виртуозно орудуя ножом, разделывал рыбу. Через несколько минут в корзину с мусором полетели рыбьи голова и внутренности, а следом Кери с криком: «Куда самое вкусное!» – вернувший пучеглазую голову на стол. Тарим только фыркнул, не оценив вкусовые предпочтения брата. Кери, ссыпав в огромную ступку из полупрозрачного зеленоватого камня по щепотке всех, отобранных им специй и растерев туда же целый пучок сушеной травы, принялся толочь получившуюся смесь. Кухня тут же наполнилась терпким запахом чабреца, а перед глазами возник мираж бесконечных степей, окружавших Тихую Заводь.
Все трое погрузились в работу. Пока я соображал, чем заняться в этом кухонном братстве, Лан сунул мне в руки нож, а помидоры снова покатились на мою сторону стола. Я не мог понять энтузиазма моих друзей, пока не ощутил, что от запаха и вида готовящейся еды мой желудок начал требовать наполнить его чем-нибудь, – желательно горячим и острым.
Пока я примеривался к помидорам, Лан истолок орехи и, столкнувшись у печки с Кери, вступил с ним в шуточный бой на сковородках. Поскакав вокруг друг друга, друзья занялись готовкой – Лан обжарил орехи, а Кери, налив в сковороду масло, начал готовить почищенную и разделанную Таримом рыбу. Я дорезал помидоры, сложил их в глубокую бирюзовую тарелку и ждал новых указаний, исходя желудочным соком.
В этот момент в кухню вошла Ириэль.
– Судя по грохоту, вы собираетесь на войну.
Мы замерли на секунду, но поняв, что наш энтузиазм наказан не будет, вернулись к своим делам. Ириэль прошла к самой дальней двери. Я думал, что она ведет в следующее помещение, но за ней оказалась еще одна кладовка.
Ириэль протянула руку, на ощупь выловила из глубин за травами и цветочными горшками огромного (возможно, бездонного) закутка своей кухни бутылку вина и, достав штопор, деловито принялась ввинчивать его в пробку.
Ловко обогнув стол, у которого колдовали мы с Ланом, Тарим мягко отодвинул Ириэль, сказав, что это мужское дело, и открыл вино. На секунду нас отвлек от необычного зрелища Кери, плеснув что-то в сковороду. Над рыбой поднялось шипящее облако пара, в которое полетела жменька той адской смеси, которую он приготовил из приправ, – и снова начал шарить по шкафам,
– Йу-ху, – провозгласил он, найдя бокалы, и принялся протирать их полотенцем.
Лан высыпал в миску к жареным орехам травы и тоже их истолок, сгрузил получившуюся смесь в коряво порезанные помидоры и, отобрав у восторженно следящего за результатом своих трудов Кери бутыль с маслом, щедро плеснул его в салат.
– Принеси самую глубокую тарелку, – скомандовал он.
Я окинул взглядом запасы посуды и выбрал большое золотистое блюдо – поностальгирую о Черном городе.
Тарим разливал вино в бокалы, Кери сервировал стол и раскладывал по тарелкам еще скворчащие кусочки пряной рыбы, Лан взбивал двумя ложками в миске салат, я убирал лишнюю посуду со стола, Ириэль резала посыпанный тмином хлеб. Шел третий час пополуночи.
– Так где же все это время пропадала настоящая принцесса? – задал Тарим мучивший нас все это время вопрос.
– Думаю, вы уже знаете, что Крисцелла пытается устроить ее брак с наследным принцем аргидеев Смирном? – пригубив вино спросила Ириэль.
Мы с Ланом дружно кивнули. Тарим и Кери удивленно посмотрели на нас, но промолчали.
– Девочка обиделась (Кери тихонько хрюкнул), что ее мнение при этом не учли, собрала вещи и села на первый корабль, отплывавший на материк, продолжила Ириэль.
– Неужели ее не охраняли? Она вроде бы не первый раз такое проделывала, – я не сомневался в предусмотрительности королевской семьи Адиан. – Как же ей удалось это провернуть?
– Когда она гостила у меня последний раз…
Мы понимающе заулыбались.
– И под видом кого покинула Лурх несостоявшаяся невеста? – уже открыто скалился Кери.
– Ну, мне фантазировать было некогда… – тянула паузу Ириэль, – это был наш сосед, Тим. Ты помнишь его, Дан?
Значит не показалось, что я видел его Лиенссе. Думаю, если бы не шторм, с такой наглой физиономией она бы уже давно была здесь.
– Как же она спаслась во время бури? Тоже попала на необитаемый остров? – предположил я.
– Не совсем необитаемый, – Ириэль зачерпнула салат большой ложкой. – Она там встретила, – и потянулась к бокалу. Ей бы на сцену. Так держать паузу не каждому актеру под силу.
Мы терпеливо ждали.
– Перчика маловато, а так ничего.
Она над нами издевалась. Мы молча жевали рыбу, окончательно потеряв интерес к еде. Не дождавшись новых вопросов, Ириэль продолжила:
– Одного очень талантливого молодого человека, – Лан отложил вилку и внимательно посмотрел на мать. Один-ноль в ее пользу. – Но он был сильно занят: ведомый им корабль попал в шторм и вот-вот должен был потерпеть крушение.
– Разве он не должен был находиться на судне в такой момент? – не понял Кери.
Два-ноль.
– Это был не обычный капитан. Он управлял странствием корабля не по поверхности моря, а сквозь пространство, перемещая его на более дальние расстояния, чем позволяет обычное плавание.
Мы с Ланом переглянулись, подумав об одном и том же.
– Мастер иллюзии? – задал решающий вопрос Тарим.
– Капитан драккара, похитившего Лана, – подвел итог я.
Шах и мат. Мы забыли про еду и уже готовы были ухо себе отрезать, лишь бы оставшимся услышать продолжение истории.
– Кушайте, мальчики, рыбка стынет. Кериаль, ты превосходно готовишь.
Тарим встал из-за стола так резко, что я было решил, что он сейчас вытрясет из Ириэль продолжение истории, но он только подлил вина в ее бокал.
– Продолжайте, – сказал он.
Не понятно, к чему это относилось – к вину или прерванному рассказу.
Завладев полностью нашим вниманием, Ириэль больше не отвлекалась.
Когда судно, на котором плыла Граннифер в Лиенсс, пошло ко дну, она находилась в своей каюте. Выбралась она на палубу слишком поздно – спасательные шлюпки уже отчалили. Да и попасть в них у нее не было шансов – она в облике Тима была мужчиной, а значит, покинуть корабль в первых рядах, среди которых были женщины и дети, не могла.
Когда волна накрыла остатки корабля, ей удалось зацепиться за кусок обшивки и проплыть на нем до ближайшего острова. К нему же пристали шлюпки, пассажиров которых подобрало проходящее на следующий день уцелевшее судно. Гранни видела, как его паруса скрываются за горизонтом: пока Гранни приходила в себя и добиралась до своих попутчиков, те уже сели на корабль и уплыли. Ей не оставалось ничего, как прокричав до потери голоса на пустынном берегу, отправиться искать себе пристанище.
На первый взгляд остров был необитаем. Но, пройдя немного вдоль берега, она обнаружила пещеру, обустроенную для жилья. Через какое-то время объявился и хозяин. Он был очень расстроен. Сказал, что его корабль потерпел крушение. Назвался Сандром и потребовал, чтобы она убиралась и не мешала ему искать остатки экипажа и пассажира, которого вез корабль.
Тут уже фыркнули мы с Ланом. Пассажира, как же.
Когда наступила ночь, она решила вернуться в пещеру, чтобы спрятаться от холода и попросить еды у неприветливого Сандра, и застала того в момент перехода. Портал уже сворачивался, но Гранни успела разглядеть комнату, в которую он вел.
– И что это было? – спросили мы почти хором.
– Судя по ее описанию, это одно из поместий Лурха.
– Что ж это получается, на Лана охотится кто-то из адианской знати? Может быть, исчезновение Лель тоже их рук дело?
Ириэль только поводила вилкой по тарелке.
– Как же Гранни удалось выбраться с острова? – вернул нас к нити повествования Тарим.
– На следующий день к острову пристало еще одно торговое судно. Моряки с предыдущего корабля передали, что на острове были потерпевшие кораблекрушение. Решив, что кто-то мог остаться, капитан проверил остров и забрал Гранни. В Лиенсс она прибыла раньше вас, видела, как «Дитя бури» вошел в порт, как Лан сошел с корабля с ее двойником и как его арестовали люди Бариэграса. Решила, что двойник заодно с Брансом, и поспешила сюда за помощью.
В Тихую Заводь она вошла в своем настоящем облике и сразу нарвалась на Тима, который встретил ее, как старую знакомую. Когда выяснилось, что меня нет дома, пригласил подождать у себя. В окно она видела, как мы шли по деревне.
– Она уверена, что Тим с Ззоэ нас не видели, – предвосхитила она наши вопросы, – они в это время ругались в сенях, а там нет окон. Граннифер направилась за нами, но хотела понаблюдать за домом. А когда начался дождь, решилась войти. Дальше вы знаете.
Глава 25. НАСЛЕДНИКИ ТАРРПОЛИЙСКОГО ЦАРСТВА
– Бедная девушка, – вздохнул Кери, – столько преодолеть и увидеть, что кто-то обманом занял твое место.
– Зато все хорошо закончилось, и она в безопасности, – подытожил я и зевнул. – Наверно, уже утро. Тарим, вы с Кери так и не рассказали, как попали к Йугу.
– Может, достаточно на сегодня? – спросила Ириэль.
– Нет уж, – я представил, что проснусь завтра, или уже сегодня, а близнецов и след простыл, – давайте покончим с этим.
– Я тоже думаю, что нам надо рассказать свою историю сейчас, а то как-то нечестно получается. Мы все знаем о вас, а вы нет, – согласился Тарим.
– Сейчас бы какой-нибудь музыкальный инструмент. Столько баллад сочинили о тех дивных и страшных временах, – мечтательно произнес Кери.
Лан поднялся из-за стола и ушел, вернулся с лютней, очень маленькой, словно игрушечной. Но Кери остался доволен, провел пальцами по струнам и те отозвались нежным мелодичным переливом.
– Я начну, – согласился Тарим, – а Кери поправит, если ошибусь или пропущу что-нибудь. Когда армия Таррполиса оказалась в ловушке и правителю Пармусу пришлось подписывать мирный договор с Аргидеей, одним из условий было, что его младшая дочь, Лилин, будет передана в качестве контрибуции в Лурх.
– А как же начало? Ты говорил, когда вы выродились, кто-то благословил тебя, и ты отличаешься от брата, – напомнил я.
– Точно, столько всего произошло сегодня, что я забыл.
Низкий голос Тарима чередовался с переборами струн лютни и вплетающимся в рассказ тихим пением Кери. Перед нами разворачивались картины, жестокие и кровавые, драматичные и трогательные. В них представала судьба города героев и его славных жителей.
– В день нашего рождения происходили необычные события. Погода менялась несколько раз так, что люди боялись выходить на улицу – ледяной ветер сменялся невыносимой жарой, а грозы – вихрями и ураганами. Некоторые даже видели богов, блуждающих по улицам Таррполиса. Повитуха и лекарь, принимавшие роды, клялись, что перед тем, как появились мы с Тамилой, они слышали голоса, которые выкрикивали что-то на непонятном языке.
Мы родились в один день и час: Кериаль, Лилин, Тамила и Тарим. Мы с Тамилой были последними и другими. Родились в рубашке и чуть не задохнулись, пока дожидались своей очереди появиться на свет.
– Точно, мама говорила, что мы с Лилин вылетели из нее, как две птички из гнезда, потому что вам с Тамилой не терпелось выбраться наружу, а мы преграждали вам путь.
– Скорее птичками были мы, плодные пузыри напоминали скорлупу, которая стала угрозой для нас, но одновременно и защищала от чего-то.
Вскоре выяснилось, что это было не единственным отличием. Мы не болели, синяки на наших коленках исчезали в течение нескольких минут, а ранки затягивались прямо на глазах. Возникла легенда, что кто-то из богов благословил нас при рождении и наделил необычными способностями.
Но и Кери с Лилин не сильно нам уступали, их дар проявился почти сразу после рождения – необыкновенная скорость и ловкость – у Кери, и невероятная красота Лилин. И если мы с Тамилой к четырем годам уже научились скрывать свои отличия от обычных людей, то Кери и Лилин привлекали все больше внимания.
Когда нас с Кери начали тренировать, сразу выяснилось, что среди ровесников нам нет равных, даже опытные воины уступали мне в силе, а ему в ловкости.
– Мы скорее не развивали свое искусство, а учились маскировать его, – добавил Кери.
– Но все равно слухи о детях Пармуса расползались с невероятной скоростью. Потом всплыла история с катаклизмами и слова акушерки, что при родах кто-то невидимый спорил о том, как нам появиться на свет. Это сопоставили с отсутствием у Пармуса других детей и сделали вывод, что к нашему рождению приложили руку высшие существа.
Отца эти россказни нисколько не расстраивали, мы были его гордостью и то, что нас благословили небожители, давало надежду, что в будущем народ примет наше правление и авторитет.
Так продолжалось, пока к стенам города не подошла армия аргидеев.
Аргидеи – потомки наабатов, правящих стихией воды. Первое, что они сделали – отравили все наши источники. Несколько человек погибли, но целители очистили воду, и продолжают делать это по сей день, опасаясь новой атаки, несмотря на то, что с островом заключен мир.
Все попытки взять Таррполис штурмом провалились – нашей армии даже не пришлось покидать стены города. После этого нападавшие вызвали ядовитый дождь, потом – водяные смерчи и бесконечные ливни. Урожай погиб, наши запасы провизии портились, люди болели, но Таррполис не сдавался.
Главная сила жителей Таррполиса – несгибаемая воля и умение владеть всеми видами оружия. Наши лучники наносили врагу больший урон, чем все их смерчи вместе взятые. Вылазки отрядов в честном бою уничтожали больше аргидейских воинов, чем отравленная вода и пища – таррполийцев. Трупы аргидеев усеивали поля, их сгоревший флот пошел на корм рыбам, которым они поклонялись, а раненые воины отправлялись домой на нанятых торговых судах, которые еще решались пристать в гавани Аирула.
Это могло продолжаться вечно, если бы островитяне не обратились за помощью к адиан. Адиан – повелители пространства, самые могущественные из трех известных ветвей аэтов. Они никогда ни с кем не воевали, добивались своего миром. Их сильнейшие союзники – дауры, люди земли, последователи духов природы и ремесла. В таком союзе адиан могли благоденствовать и процветать вечно. Но аргидеи вмешались и в их жизнь.
Глава 26. ЛИЛИН И АРГИДЕЙСКАЯ ВДОВА
Сначала вдова одного из аргидейских военачальников, – Крисцелла, – после внезапной смерти первого мужа вышла замуж за так же неожиданно овдовевшего короля адиан Аледриана. Ходит много слухов об этой истории, но сейчас рассказ не об этом.
Видимо Крисцелла обладает невероятным даром убеждения, потому то нейтральные и миролюбивые адиан, а вернее их правитель, вдруг заинтересовались политикой, начали плести интриги и наконец вступили в военный союз с аргидеями.
Но они все равно не спешили ввязываться в конфликт с Таррполисом. Только обещание, что объединенные земли аргидеев, адиан и могущественный Таррполис со вторым по величине портом Ариулом объединяться и верховным правителем над этим союзом станет адианский король, расшатало спокойствие союзников.
Аледриан колебался до последнего, но потом к Крисцелле присоединился ее старший сын, которому пообещали в наложницы дочь правителя Таррполиса, самую красивую девушку в мире, нашу сестру Лилин. Слава о ее красоте уже воспевалась бродячими музыкантами и поэтами во всех уголках мира.
Тогда адиан выслали в помощь аргидеям небольшой отряд. Но, если честно, хватило бы и одного человека. Они просто подстраховались. Араксий, мастер иллюзии высочайшего ранга, со своими помощниками подготовил ловушку. Аргидеи выманили нашу армию из города, – сделали вид, что собираются снять осаду и направились к Ариулу, куда подогнали несколько кораблей для правдоподобия. Побросали оружие – самое лучшее. Наши воины не смогли устоять и отправились за трофеями, а потом решили догнать армию аргидеев, пока те не погрузились на корабли.
На полпути к Ариулу они заблудились. Люди Араксия завели наших воинов в лабиринт с выходом на необитаемом острове. Условия объединившихся островов были таковы: власть над городом и жизнь нашей сестры в обмен на жизнь воинов Таррполиса. Таррполис получал назад свою армию, естественно, без оружия и после клятвы верности победителям.
Когда мы вернулись, Лилин уже не было. Корабль с пленной принцессой отплыл днем раньше. Отец сходил с ума от горя. Он никогда не отдал бы любимую дочь, но Лилин сама приняла решение. Она тайком выбралась за стены города и отправилась в лагерь аргидеев.
Мы с Кери, наплевав на условия договора, отправились спасать сестру. Тамила, переодевшись в мужскую одежду, поплыла с нами. Если бы наша затея не удалась, ее ждало безутешное горе и понимание, какой жертвой оплачена ее жизнь. Поэтому мы и взяли с собой.
В нашей лодке было двадцать лучших бойцов. Догонять парусник при попутном ветре, да еще и опережающий нас почти на целый день – безумие. Но мы и были безумцами, лишившимися всего. Мы гребли так, что наша лодка обгоняла ветер, но все равно не успевали. Мы молились всем богам, даже тем, что помогали адиан, прося остановить несправедливость.
Когда люди на веслах уже начали терять сознание от усталости, на горизонте мы увидели паруса. Это был «Дитя бури». Если бы команда корабля отказалась нам помогать, мы бы убили всех, мы бы дули в паруса, подгоняя корабль, и вступили в бой с самим Повелителем Морских Путей. Такова была наша решимость.
Но капитан, выслушав нас, вышел к команде и рассказал о нашей беде. И люди согласились нам помочь, прекрасно понимая, чем им грозит такое решение. Первым, кто сказал, что правда дороже жизни, был юнга, его звали Йуг.
Мы настигли корабль аргидеев на рассвете, приготовились к бою. Но у них были проблемы поважнее, чем нападение «Дитя бури». Когда мы взяли судно на абордаж, выяснилось, что Лилин там нет.
Ночью, не подозревая о нашей попытке освободить ее, Лилин бросилась в море. Это было причиной остановки и того, что они не подготовились к нашей атаке, а кружили на месте, обследуя море.
– Ночь близилась к концу. Как и короткая жизнь Лилин. Ей было напророчено счастливое будущее под сенью божественного покровительства, но оказалось, что кроме зависти, войны и вечного желания быть, как все, ничего ей не досталось. Конечно, Лилин была несправедлива к богам: Тамила и братья любили ее, отец боготворил, все пытались угодить и морочили голову россказнями о том, какая она необыкновенная.
Но ее красота принесла лишь несчастья. Может быть она и откупит город, и подарит ему возможность существовать, и спасет жизни оставшихся обитателей Таррполиса. Но она, Лилин уже об этом не узнает.
Она не собиралась стать частью коллекции принца адиан.
Сколько не пытались убедить добрые придворные, что принц – достойный мужчина, разумный и заботливый, она не могла поверить, что достойный человек может назначить ценой за военную победу ее жизнь, потребовать себе игрушку, красивую, дорогую, необычную, – в обмен на жизнь целого города.
Пусть отец, сестра и братья живут счастливо, может когда-нибудь им удастся вернуть Таррполису независимость и восстановить его былое величие. Она в этом даже не сомневалась – у Тарима и Кериаля всегда все получается. Только ее там не будет.
Ее время закончилось.
Лилин прокралась к выходу мимо спящей охранницы. Проскользнув в дверь без единого звука, выбралась на палубу. Светила огромная красная луна. Девушка вдохнула поглубже и побежала к борту корабля. Только бы никого не оказалось у нее на пути. Ей повезло, она часто тренировалась с братьями, и скорость была ее второй гордостью. Перепрыгнув через борт, Лилин на мгновение зависла в воздухе, а потом полетела вниз.
Она погружалась все глубже и глубже. Надо было привязать к себе что-нибудь тяжелое, тогда груз сам бы тащил вниз, и она не тратила последние мгновения жизни на борьбу с морем, которое не хотело принимать ее и все время выталкивало наверх, к ненавистным людям.
Когда легкие начали гореть, Лилин зажмурилась, попрощалась мысленно со всеми, кто ее любил, и сделала вдох. Огонь охватил всю грудь, тело стало тяжелым, руки, не подчиняясь приказам разума, судорожно пытались вытолкнуть отяжелевшее тело из смертельной ловушки. Потом что-то разорвалось в голове, заполнив мозг брызгами раскаленной лавы, и все исчезло.