Ольга Акофина
Грохот ледника
Маша икала, но шевелиться не могла, она даже не соображала, где она. Глеб, в ожидании доставки, сидел с ней на полу, следил, чтобы она не захлебнулась. Когда привезли лекарства, Глеб сделал раствор и начал в неё понемногу вливать.
– Ну ка, давай, детка, – он свесил её голову над унитазом. Чёрт, чем бы перевязать ей волосы? Потом не промоешь, такие густые. Где-то на кухне были резинки для денег, сейчас посмотрим. Пока Глеб искал резинки, Машу уже начало тошнить. Кое-как завязав ей волосы, он стал ей помогать. Её рвало так, что казалось она вся выйдет наружу, она плакала, говорила, что больше не будет, но Глеб был беспощаден, надо было, чтоб из неё всё вышло. Наконец, он позволил ей отойти от унитаза, и помог забраться в ванную, наполненную тёплой водой.
– Котик, – наконец сообразила Маша, – ты?
– Я, я.
Глеб выдавил себе на ладонь гель для душа и начал её намыливать. Маша заплакала пьяными слезами.
– Прости меня, я такая дура, я так долго ждала тебя, а тебя всё нет и нет. Максим что-то сделал с моим телефоном, чтоб я не могла тебе позвонить. Мы женимся, он меня заставляет, а я так люблю тебя, я сбежала от него, охрана меня знает, пропустили, а тебя дома не было. И я всё пила и пила, выпивала, ползла в магазин и снова пила. Ты бросил меня, а я не могу без тебя, не могу…
Поток почти бессвязных фраз всё лился и лился вместе со слезами, смешиваясь с водой, Маша выла, плакала и царапала себя, страшно кашляя, видимо, она простудилась на лестнице, а Глеб намыливал её, смывал и снова наполнял ванну, она сидела перед ним обнажённая, но не делала ни одной попытки пристать к нему, так на неё не похоже.
– Котик, ты простишь меня? Я умру, если не простишь, как мне жить без тебя? Пожалуйста, хоть иногда, давай встречаться, хочешь с Владом, хочешь с какой-нибудь ещё девушкой, я на всё для тебя, только не бросай. Разреши мне быть с тобой, жить с тобой, забери меня от Макса, можешь изменять мне, приводить кого угодно хоть в соседнюю комнату, я буду вести себя тихо, как мышка. Только люби меня, не бросаааааааай…
Плача, она погружалась в воду с головой, словно пытаясь утопиться, Глеб вытаскивал её, она, кашляя, отплёвывалась и снова пыталась захлебнуться. Наконец он спустил воду, растёр её полотенцем и закутал в свой халат.
– Ну всё, всё, мой хороший, теперь спать.
Он на руках отнёс её в гостиную, уложив на диван и заботливо накрыв одеялом, а рядом поставил минеральную воду. А сам, отмыв ванную комнату, без сил провалился в сон, даже не раздеваясь.
Глеб ещё спал, когда почувствовал прикосновение нежных пальцев с острыми ногтями. Пальцы побежали по его телу, расстёгивая молнию на спортивной кофте, язык начал своё путешествие за ухом, где была татуировка, и дальше начал вырисовывать немыслимые узоры на его теле. Нет, я не буду просыпаться, делай со мной что хочешь. Сквозь ресницы он видел её, нависающую над ним, абсолютно обнажённую, длинные волосы, руки, язык превращали его тело в одну эрогенную зону, до дрожи, до мурашек. Она продолжила путешествие по его телу, изучала его, словно видела впервые, пока не заглотила его, засосала так, что у него вырвался стон. Он вцепился ей в голову, хватая и таская за волосы, остановись, что ты делаешь? Ведь я долго не выдержу, нет, продолжай, продолжай, пытка, какая пытка… С трудом привстав, он оторвал её от себя, и скинув окончательно одежду, развернул её к себе спиной, Маша прогнулась, как кошка, и он овладел ею сзади. Ему хотелось погрузиться в неё глубже, разорвать её на две части, он крепко, до боли, до хруста костей сжимал её, пока не наполнил её всю, до конца. Он глубоко дышал, казалось сердце не выдержит бешеного ритма, сейчас выпрыгнет из груди, в глазах мелькали красные точки, Маша подрагивала под ним, дёргала мышцами, как загнанная лошадь. Но вот она выскользнула, перевернула его на спину и слизала с его тела все остатки, выпила его всего, затем, свернувшись калачиком, положила ему голову на живот. Глеб взял с тумбочки сигареты, он старался не курить в своей комнате, но сейчас было не до правил.
– Будешь курить? – спросил он.
Она кивнула. Он прикурил сигарету и сунул наощупь ей в губы, и сам закурил. Они молча курили, стряхивая пепел прямо на пол. Но вот Маша докурила и неожиданно окурок загасила его бедро. Глеб вскрикнул, но Маша тут же прижалась языком к ранке. Глеб рывком приподнял её, кинул на спину и навалился сверху. Маша раскинула ноги, как можно шире, и прижалась к нему, он чувствовал на животе её лоно, влажное, горячее пульсирующее. Что ты делаешь со мной? Ты мой афродизиак, сносящий мне мозг, моё возбуждающее зелье. Ни с кем я не испытывал такое наслаждение, ни с кем я не могу так часто и много. Из твоих губ вырывается хриплое, горячее дыхание, я впиваюсь в них, чувствуя солёный привкус крови, и снова резко вхожу в тебя, потому что не могу сдержаться, я умираю без тебя…Поглоти меня всего, забери, убей, высоси, я не хочу ничего и никого больше.
Только к вечеру они поднялись с постели, Маша пошла в душ, а Глеб, натянув спортивный костюм, на кухне варил кофе. Болели все мышцы, он забыл, что такое Маша. Но вот она входит в его рубашке, и тянется в бар за бутылкой.
– Может хватить пить, детка? Давай кофе?
– Да брось ты. Мне можно, я замуж выхожу.
– А под моей дверью два дня праздновала, наверное?
Маша взяла два стакана и плеснула туда виски, затем подпрыгнув на стол, попыталась прикурить, руки дрожали и никак не удавалось высечь огонь. Глеб отобрал у неё зажигалку, зажёг её, и она прикурила.
– Я что-нибудь лишнего тебе наговорила вчера?
Глаза Маши с тревогой смотрели на него, словно ждали какого-то очень важного для неё ответа.
– Да ты и говорить то не могла.
– Ты прости меня, я просто хотела повидать тебя.
Ага, а ещё поговорить, как Диана, приехавшая к нему также, в канун свадьбы. У них это врожденное, так прощаться со своими бывшими перед замужеством?
– Когда же этот счастливый день?
– Не знаю пока, никаких торжеств, просто распишемся.
– Тебе это надо?
Маша равнодушно пожала плечами. И снова с тревогой посмотрела на него. Оставь меня у себя, оставь, и я буду вечно твоей рабыней, можешь привязать меня цепями к батарее и просто пользоваться мной, только не отпускай.
– Вариантов нет, – Маша пристально на него смотрела.
И тут она резко закашлялась.
– Ты б подлечилась, малыш.
– А ерунда, пройдёт. Как Влад? Не помирился с женой? Ты попроси его простить меня, я не очень хорошо с ним себя вела.
Глеб улыбнулся.
– А с кем ты себя хорошо ведёшь?
– Я – плохая девочка, ты же знаешь.
– Знаю, поэтому и люблю тебя.
– Не любишь ты меня, и никого не любишь.
Глеб рассмеялся.
– Значит, по-твоему, я такая бесчувственная скотина?
– Да, но весьма притягательная. Если я чего вчера ляпнула по пьянке, ты уж прости. Как ты думаешь, хорошая семья получится у нас с Максом?
– Если будете также пить, то нет. Рожать, надеюсь, ты не собираешься?
Маша резко вскинула голову и пристально на него посмотрела.
– Я б лучше от тебя родила, если бы был выбор.
– Нет, детка, я на это не подписываюсь. Надеюсь, ты предохраняешься.
– Конечно, не переживай, у меня всё под контролем. Давай ка я тебя приласкаю.
Маша спрыгнула со стола, сбросила рубашку и встала на колени. Глеб отодвинул чашку с кофе и придвинул к себе виски. Потом они снова перебрались в постель, у Маши с собой было какое-то масло для массажа, она растирала им его тело, и проходила усталость, расслаблялись мышцы и нервы, умелыми движениями она втирала в кожу масло, и ему сразу становилось хорошо, она, разогревая его, целовала, ласкала, и он забывал обо всём. Но к утру Маша ослабела, стала сильнее кашлять, покрылась испариной.
– Ты заболеваешь, детка, – прошептал он ей.
– Просто устала.
Маша устала? Это что-то новое.
– Давай поищу какую-нибудь таблетку от простуды?
Маша покачала головой.
– Ты – моё лучшее лекарство.
Она легла на него сверху и уткнулась ему в шею.
– Котик, – прошептала она.
Глеб обнял её, поглаживая волосы, так они и заснули. Если бы знать, что это был их последний раз, если бы знать…
Часть 6. ВЕЧНОСТЬ
Глава 54. Моя война
Влад уже уехал на работу, а Глеб собирался на деловую встречу, как в дверь кто-то начал звонить долго и нервно.
– Кого там несёт? – спросил Глеб, открывая дверь.
– А это я, – Володя зашёлся диким хохотом.
Володя представлял собой страшное зрелище, и Глеб с трудом узнавал в нём своего брата. У него были длинные всклоченные давно немытые волосы, опухшее, нездорового цвета лицо, грязная одежда, от него исходил удушающий запах нечистот, а самыми страшными были глаза – блуждающие, воспалённые, – глаза совершенно больного человека. Его болезнь прогрессировала, это было ясно, но что было тому причиной?
– Что же ты молчишь, красавчик, так тебя, кажется, называют? – хохотал Володя.
Услышав ненавистное им приторное словечко, Глеб мгновенно взял себя в руки.
– Не в пример тебе, – ответил он.
– Да уж, мне, как всегда, далеко до тебя, – с этими словами Володя завалился в кресло.
– Извини, я окно открою, а то пахнет, знаешь ли, – холодно сказал Глеб, открывая окно.
– Какие нежности.
Володя скинул свою грязную куртку прямо на пол. Под ней оказались не менее грязные джинсы и ковбойка. Глеб сразу увидел на шее и на руках следы от уколов и мгновенно всё понял.
– Наркотики? – усмехнулся он.
– Немножко. Дай мне водки.
– Что ещё? Надо, сам в магазин сходи.
– А, наверное, у тебя в кровати скрывается пара-тройка стройных девочек? – не понятно к чему спросил Володя, и на цыпочках пошёл по комнатам.
Глеб закурил. Значит, Володя сбежал, и его подсадили на иглу. Болезнь обострилась, а это означает, что у него прибавится проблем. Когда Володя закончил свой обход, он плюхнулся обратно в кресло и спросил:
– Что же так, Wolf, где же все цыпочки, разбежались? А то я думал, может устроим групповуху, ты когда-нибудь участвовал в групповом сексе?
Глеб зло швырнул сигарету в пепельницу, пора было кончать с этим спектаклем.
– Володя, слушай сюда, я подозреваю, что с тобой случилось, и твой сумасшедший бред я слушать не желаю. Что тебе надо от меня?
– Денег, дорогой. Только денег.
– Только? – усмехнулся Глеб.
– Много денег.
– Если мне не изменяет память, я открыл на твоё имя довольно приличный счёт в банке.
– Не помню.
– Ничего, всё зафиксировано в бумагах. Я тебе освежу твою память. Так что же с твоими деньгами?
Володя развёл руками. А Глеб вскинул бровь.
– Что? Ты всё промотал?
– Всё, до единой копейки.
Володя дико захохотал. У Глеба от этого кошмара голова разваливалась на части. Он готов был схватить пистолет и пристрелить Володю, чтобы не мучить ни его, ни себя.
– Что это ты так удивился? Ты тоже принимал наркотики, я теперь совсем как ты.
– Кому ты отдавал свои деньги? У кого ты покупал наркоту?
– У меня чудесные друзья! И Ира. Помнишь, которую ты избил? Она брала у меня деньги, доставала для меня и ребят наркотики.
– Ах, вот оно что. Опять Ирина.
Значит, все деньги Володи перетекли к Ирине. Чёрт, почему он сразу не догадался, что это она подговорила его сбежать? Закабалила его, подсадив на иглу и сексуальные игры, выудила у него все деньги и, видимо, выгнала. Надо было ему сразу это понять, но беда в том, что он не слишком занимался поисками Володи, не слишком ломал голову, куда тот делся. Что ж, теперь придётся расхлёбывать.
– Ирочка – честная девушка. Я очень её люблю.
– Где же она сейчас?
– Там же, в нашем доме, в посёлке Морозова. Она сказала, чтобы я взял у тебя денег, без денег нет укола и ничего нет. Она сказала, что ты меня обобрал и у тебя денег полным-полно. Мне надо принести их, без них она велела не возвращаться.
Что ж, Ира ловко придумала, чтобы наказать его, надо же иметь такую извращённую фантазию. Глядя на эту хрупкую брюнетку с ангельским лицом, никогда не подумаешь, что у неё такой кровожадный ум. Хоть бы страдал от этого только он, раз сам во всём виноват. А то ведь из-за неё погибла Элла, чуть не пострадала Диана, а этого брызжущего слюной человека, его родного брата, вообще сложно назвать человеком. Будь проклят тот день, когда он с ней познакомился!
– Нет, Володя. Ты ничего не получишь. Единственное на что я согласен, это оплатить твое лечение в больнице.
– Мне не надо в больницу! Я – нормальный! Ира сказала, что это тебе надо в психушку! Ты – больной, а я – здоровый!
– Раз тебе не нужно лечение, тогда до свидания.
Володя начал крыть матом. Глаза его налились кровью.
– Уйди вон из моей квартиры, – всё так же спокойно сказал Глеб.
В ответ на это на пол полетели хрустальная ваза, а вслед за ней пепельница, подняв в воздухе облако пепла и окурок. В приступе сумасшедшей ярости Володя был страшен, Глеб мог запросто уложить четверых, но был бессилен против одного психа. И он молча смотрел, как тот громил его дом. Изящная статуэтка врезалась прямо зеркало, и оно разлетелось на тысячу маленьких острых зеркал. Володя разодрал обивку дорогих кресел и дивана, кулаком расколошматил стеклянный столик. Глеб всё-таки сделал попытку остановить его, но брат держал в руке окровавленный собственной кровью, кусок стекла.
– Только подойди, – визжал он, продолжая свое варварство.
– Вот тебе, вот тебе, – кричал Володя, ломая технику и мебель.
В дверь уже настойчиво звонили и стучали соседи, испуганные грохотом, Глеб был бы рад им открыть, но Володя не выпускал его из комнаты.
– Только попробуй подойти.
Когда комната была окончательно разгромлена, Глеб понадеялся, что Володя перейдёт в другую комнату, а он сможет добраться либо до телефона, либо до двери. Но Володя, вооружившись выдранной из мебели палкой и куском стекла, пошёл на него. С ловкостью тигра он напрыгнул на Глеба и повалил его. Задыхаясь под тяжестью тела, Глеб понял, это конец, против бешенства он был бессилен. Володя сильно ударил его палкой и вонзил в горло стекло. Сквозь красную пелену Глеб увидел очертания каких-то людей, видимо ворвавшихся через балкон, почувствовал облегчение от того, что Володя больше не лежал на нём, и последней его мыслью было: «Вовка убил меня, кто бы мог подумать…».
Глеб приоткрыл глаза, дикая боль тут же пронзила всё его существо. Боль была такой сильной, что он чуть ли опять не лишился сознания. Он крепко зажмурился, пытаясь подумать о чём-нибудь приятном. Прежде это ему помогало. Но сейчас все его мысли возвращались к Володе, его чуть ли не убил собственный брат… Надо собраться, надо узнать где он сам и где Володя, может ему нужна помощь? Превозмогая боль, Глеб вновь открыл глаза. Конечно, он был в больничной палате люкс. В поле его зрения находились кусок окна, стена и цветы. Но он чувствовал, что в палате кто-то ещё есть, он слышал тихое дыхание. Сиделка? Глеб сделал титаническое усилие, чтобы повернуться, но ему это не удалось. От бессилия, боли и злости на себя, чуть ли не выступали слёзы. Но тут Глеб услышал такой знакомый вздох, и он всё понял.
– Дана? – еле слышно прошептал он.
К нему тут же подлетела та, которую он хотел здесь видеть больше всего. Она села к нему на край кровати.
– Слава Богу, с тобой всё нормально. Ты всё помнишь?
Глеб взял её прохладную руку и прижал к своей щеке, он закрыл глаза, как хорошо.
– Глеб, Глеб, – услышал он её встревоженный голос.
Светлые глаза внимательно посмотрели на неё.
– Не пугай меня, – улыбнулась она.
– Мы поменялись ролями, да? – спросил он, хотя каждое слово давалось с огромным трудом.
– Я так боялась за тебя. Ты нормально себя чувствуешь?
По бледным губам прошла судорога боли, но он ответил:
– Отлично. Давно я тут?
– Два дня. Значит, все мои молитвы были не напрасны.
– Володя? – спросил Глеб.
– Он в психбольнице со строгим режимом. У него серьёзные проблемы с психикой, обострение, наркозависимость. Что с ним произошло? Он же чуть не убил тебя.
Глеб закрыл глаза, говорить он был не в силах.
Через пару дней разговаривать было уже не так больно, и Глеб, наконец, смог спросить у Влада:
– Влад, Дана не хочет мне ничего рассказывать, что было, после того как я отключился.
– Счастье, что Вовку во время от тебя оттащили, иначе бы мы с тобой сейчас не разговаривали.
– Кто оттащил?
– Соседи вызвали охрану, а те уж ментов. Охрана пыталась выломать дверь, но у тебя же двери входные такие, что взрывчатка не поможет. Ну, тогда менты через соседей с пятого этажа на твой балкон в гостиной спустились. Оттащили Вовку и руки ему скрутили. Скорая уже внизу была, кто-то из соседей на всякий случай вызвал. А дальше всё как маслу, тебя в больницу, придурка этого в ментуру. Он там начал орать, что всех порежет, башкой в стену биться, и прутья железные грызть. Его психичка оттуда и забрала. Люди, с которыми ты должен был встретиться, начали звонить секретарю, спрашивать в чём дело, почему ты не явился. Я понял, что что-то случилось, рванул домой, а там….
– Ты его видел?
– Видел, когда следователи начали разбираться, кто кого и за что. Мне показали его на секунду, чтобы я подтвердил, что это твой брат. В смирительной рубашке. И лицо такое страшное у него, я даже не сразу узнал. А сказали мне только то, что он употреблял какую-то дешёвую химию. Как же он мог? Как вспомню его, такого слабого, хнычущего, безответного.
– Опять обошлось не без помощи Ирины. Она меня в покое не оставит. А теперь рассказывай, как дела на фирме
А вечером прилетела Яна. В тёмном платье, без макияжа, волосы покрыты стильно завязанным платком.
– Я убежала из Москвы на один вечер, только чтобы повидать тебя. И ещё раз напомнить, чтобы ты не смел умирать. Мы всегда собирались умереть вместе. Ты не забыл об этом? И кстати, мой новый альбом, кажется, скоро приблизит этот момент. Послушаем и застрелимся вместе.
Глеб расхохотался так, что забыл про больное горло. Поболтав с Глебом, Яна вышла в коридор. Диана стояла к ней спиной, что-то рассматривая за окном.
– Привет, – сказала Яна, подойдя к ней.
Диана сухо кивнула.
– Я чем-то тебя обидела? – удивилась Яна.
– Я не хочу лицемерить и говорить, что всё в порядке.
– Я ценю честность и всё же?
– Он твой бойфренд только для пиара? Или у вас с ним что-то большее? Я читала о вас в газете.
– Если бы мы хотели быть вместе, мы бы давно были вместе. У нас был роман, когда нам было по пятнадцать, тогда я любила его. А сейчас мы друзья.
– А как же ваше путешествие на ГОА?
– Это было почти год назад. Мы оба были свободны и просто расслабились. Ты переживаешь? У тебя, наверное, складывается впечатление, что все женщины вокруг пытаются его захомутать?
– Он такой.
– Он такой, и другим не будет никогда. Он всегда сам для себя будет на первом месте. И тут уж надо либо смириться с этим, либо бежать от него. Ты уж реши для себя, Диана. Я не смогла этого стерпеть, и поэтому мы с ним просто друзья.
– Просто друзья? С каких это пор «просто друзья» отдыхают вместе?
– Клянусь тебе чем угодно, если у него или у меня роман, мы никогда не занимаемся ничем предосудительным. Клянусь тебе, что он никогда тебе не изменял со мной. Я бы этого не допустила. Диана, я на твоей стороне, я считаю, что ты – его женщина. Мне очень хочется, что бы вы были вместе, но не отнимай у меня моего лучшего друга. Я не смею предлагать тебе дружбу, но давай хотя сохраним нормальные отношения?
– Хорошо, Яна, посмотрим.
Глеб быстро распрощался с больничной палатой, на нём всё заживает, как на кошке, лучше он долечится дома. Когда он сел к Владу в машину, тот объявил:
– У тебя дома Диана и Алла, они там прибрались, ждут нас.
– Алла? Я что-то не знаю?
– Мы помирились. Так что, братишка, я от тебя переезжаю.
– Как это тебе удалось? Она такая принципиальная, после всей этой историей с Машей.
– Она позвонила узнать, как ты, предложила помощь, ну и… Больше я ни на кого и смотреть не буду, клянусь.
– Я рад за вас.
– С тобой всегда была рядом Диана. Она…
– Я всё знаю, – прервал его Глеб. – Мне надо сейчас разобраться с Вовкой, включиться в работу, давай, это обсудим позже.
Диана налетела на него с порога, обняла его, но он лишь довольно холодно обнял её в ответ и быстро отстранился. Глеб чувствовал себя опустошенным, хотелось побыть одному и всё обдумать.
– Ты прости меня, Алла, надо было мне Владу по башке треснуть, – сказал он.
– Хорошо, если вдруг он ещё раз хоть на кого-то посмотрит, сразу бей.
– Уверен, что не посмотрит. Урок получил хороший.
Они вошли в комнату, где было побоище. Глеб прислонился головой о косяк. Да, ребята хорошо поработали. В комнате не осталось даже портьер. Но следы крови, их так просто не сотрёшь. Ею были забрызганы обои, пятна на полу. Влад, видя, что Глеб смотрит на пятно там, где брат пытался его убить, сказал:
– Мы пробовали отдраить пол, но никак не получилось.
– Ничего, прямо с завтрашнего дня найми бригаду рабочих, они в миг всё сделают, – сказала Алла.
– Уйдём отсюда, – предложила Диана, беря Глеба под руку, – пойдёмте, лучше кофе выпьем.
Как только за Владом и Аллой закрылась дверь, Глеб спросил у Дианы:
– Неужели Дима был не против того, что ты целые дни была со мной?
– Мы давно расстались.
– Вот как? А говорил, что будет биться за тебя, как зверь. Что-то быстро сдулся.
– Я не смогла больше быть с ним. После нашей ночи, когда я к тебе приехала тогда, я его больше так и не допустила до себя.
– Бедняга, – усмехнулся Глеб.
– И я заставила его рассказать мне всю правду. Он сознался, что солгал мне, что ты там ему что-то говорил о себе. Он признался, что ты не отказывался от меня, и предоставил решить мне всё самой.
– А сама ты, конечно, не могла догадаться.
– Прости меня.
Что она делает? Он ей изменял, а она просит прощения?
– Хочешь поесть? Я тут кое-что приготовила, привезла с собой.
Глеб помотал головой и отвернулся, глядя в окно.
– Почему ты отталкиваешь меня, Глеб? Ты сказал, чтобы я сама решила, и я сделала выбор.
Нет, он так просто не сдастся. Надоело всё и все. Сначала «Глеб, люблю», а потом трепать нервы, ревновать, что-то требовать, высказывать претензии по поводу его характера или происхождения, выходить замуж за спокойных мужчин, а перед свадьбой лезть к нему в постель. Плавали – знаем. Он такой, какой есть, меняться не собирается, пошли все к чёрту!
– Слишком долго решала.
Диану качнуло, она схватилась рукой за стол, чтобы не упасть. Глеб смотрел на неё совершенно холодными глазами и не сделал попытки ей помочь.
– Это всё из-за неё? Из-за твоей француженки?
Но в ответ молчание и абсолютно пустой взгляд.
– Я, пожалуй, тогда поеду домой, – сказала Дана.
Глеб лишь пожал плечами.
Глава 55. Отчаяние
Диана вышла за дверь. Изо всех сил она пыталась сдержать слёзы, она навязывается к нему, а он не хочет. Какое унижение, опять она питалась ложными надеждами, мечтами, но ничего не вышло. Хоть на улице было довольно тепло, Диану трясло мелкой дрожью, она покрепче закутывалась в пальто, но это не помогало. Она шла и шла вперёд, не разбирая дороги, то садилась на скамейки, согнувшись пополам, то брела дальше.
– Девушка, с вами всё в порядке? – подошёл к ней кто-то.
Она кивнула и пошла дальше. Не в порядке она, нет, хотелось крикнуть. Но кому в этом большом и равнодушном городе нужен её крик? Как им объяснить, что растоптана женская гордость, забыто достоинство? Как мне жить без тебя? Зачем мне жить? Как приказать сердцу не любить? Глеб, позови меня… Позови, и я прибегу к тебе, а если не смогу бежать, приползу. Как мне вернуть тебя? Как? Она шла и шла, не чувствуя, как болят ноги от каблуков, не понимая, где она идёт. Она вся закоченела, но не чувствовала это, периодически накрапывал дождь, машины обдавали грязью, ей было всё равно, лишь душевная боль всё сильнее и сильнее разливалась по телу, парализовала мозг, душила её.
И вдруг около неё затормозила машина, из пассажирской двери выскользнула рыжая девушка. Диана находилась в таком трансе, что не сразу её узнала. Маша с удивлением рассматривала её. Волосы растрепались в невообразимом беспорядке, пальто нараспашку, узкие джинсы местами забрызганы грязью, бледное лицо и такой ужас в широко распахнутых глазах.
– Диана? – спросила Маша.
Диана почти с воем бросилась Маше в объятия, крепко сжала её, уткнулась ей в плечо и разрыдалась.
– Эй, киска, мы едем? – спросил водитель автомобиля Машу – Здесь вообще то стоять нельзя.
– Тише, тише, – сказала Диане Маша. – Поехали с нами.
Маша подвела Диану к машине и усадила рядом с собой на заднее сиденье.
– Пьяная подружка? – хихикнул парень.
– Не разобралась ещё.
Диана положила голову на плечо Маше, ей стало тепло и безразлично, куда её везут. Она чувствовала, как Маша нежно трогает её лоб, потом вытирает джинсы салфеткой, она такая милая, её прикосновения так успокаивают. Диану привезли в какой-то скромный бар, усадили за столик. Маша долго препиралась с парнем, и тот, наконец, понял, что ему дали от ворот поворот, ушёл. Маша заказала чайник чая, из рюкзака вытащила бутылку водки и, прикрываясь от официантов, добавила в чайник довольно большую порцию. Пододвинув Диане чашку, сказала:
– Выпей.
Тепло сразу побежало по телу. Сразу легче стало дышать и даже голова немного прояснилась.
– От Глеба? – спросила всё понимающая Маша.
Диана кивнула. Маша чокнулась с ней и выпила.
– Ты ж его тоже любишь? – спросила Диана.
– Всегда любила.
Они снова выпили.
– Всё бессмысленно, да?
Маша передёрнула плечами.
– Я предупреждала.
Диана кивнула и снова отхлебнула из чашки.
– Спасибо, Маша, помогла. Я пошла, – сказала Диана, вставая. – Кстати, прекрасно выглядишь. Похудела? И конский хвост тебе идёт, никогда не видела тебя с причёской.
– Останься, поговорим, давно пора.
У Дианы словно подкосились ноги, и она рухнула обратно на стул.
– Что в очередной раз он сделал? Изменил? Или послал?
– Скорее послал, я сделала попытку примириться, а он…
– А он напустил равнодушный вид, и сказал, что подумает?
– Откуда ты знаешь? Ты давно с ним знакома? Сколько?
– Мне кажется всю жизнь, до него я не жила, – улыбнулась Маша.
И Диана вдруг заметила, какая у неё добрая и красивая улыбка.
– Почему ты тогда не завоевала его? Почему он не с тобой? К чему Макс, Влад остальные?
– Диана, милая, ты до сих пор не поняла, что его невозможно удержать? Да и что я могу ему дать, кроме хорошего секса? Мы с ним трахаемся периодически, но как только у него кто-то появляется, к кому он неравнодушен, он забывает меня.
– Он и мне изменял с тобой? Честно?
– Ты знаешь, нет. Я вот сейчас задумалась, а ведь, действительно, нет, ни разу. Только тогда, когда ты уже уехала от него, и начала встречаться с другим парнем. Помнишь Новый год, когда он тебя позвал замуж? Вот с того момента и до вашего развода, как бы я к нему не лезла, он меня отталкивал. Извини меня кстати за эти приставания, я, когда выпью и вижу его, я как не в себе.
Бальзам на душу, если, конечно, Маша не врёт. Но зачем ей сейчас врать? Диана молча пила чай с водкой, Маша всё ей подливала и подливала.
– Может, ты мне дашь какой-нибудь совет? – наконец, спросила она.
– Я тебе давала, ты не послушала.
Диана кивнула. Резко встала, но её пошатнуло.
– Ты перебрала, детка, – сказал Маша, – Я тебя провожу до дома.
«Детка» – опять это слово Глеба. Оно повсюду, оно преследует её.
– Проводи, – села опять Диана, – вызови такси.
Привалившись к дверце машины, Диана с заднего сиденья наблюдала за Машей. Пока они ждали такси, Маша успела сбегать в магазин, и в пакете у неё что-то подозрительно позванивало. Она сидела впереди, закинув ногу на ногу. Водитель был настолько обескуражен при виде ног, одетых в короткие кожаные шорты и сапоги-чулки, что даже позволил ей курить в машине. Водитель периодически пытался дотронуться до колен Маши, но она его дразнила, но не давалась. Да, что не говори, Маша вся пышет сексуальностью. Вот она расстёгивает короткий пуховик и под ним топ, обрисовывающий грудь. Машина резко тормозит. Маша успокойся, а то так и до аварии недалеко. Но вот таксист их высаживает у дома Дианы, умоляет телефон Маши, но она лишь смеётся, таксист, забыв о деньгах, уезжает.
– Зачем ты так? – спросила Диана.
– Зато бесплатно.
– Я заплатила бы.
– Знаю. Но так веселее.
Но вот они пришли к Диане в квартиру, и Маша явно не собирается уходить. Скинув куртку, она хозяйничает на кухне.
– Водка для тебя крепковата, детка, я сделаю тебе коктейль, – сказала она.
Диана лишь равнодушно смотрит, как Маша смешивает водку с ситро и лимоном. А себе делает просто водку с лимоном. Диана берёт коктейль и не задумываясь, выпивает.
– Вот что, давай, позвоним Яне, – вдруг предлагает Маша.
Зачем? Молча вскидывает на неё глаза Диана.
– Может, она сможет составить нам компанию? Нам есть, что обсудить.
Пока Маша звонит, Диана привалилась на диван, как же ей всё равно, ничего ей уже не поможет.
– Яна может приехать только завтра. Ты завтра же не работаешь? Вроде выходные.
Диана еле помотала головой.
– Я могу у тебя остаться до завтра? А то Макс как озверел последнее время.
Диана кивнула, проваливаясь в черноту. Проснулась она, когда уже за окнами было темно. С кухни лился мягкий свет, тянуло сигаретным дымом и слышались звуки музыки. Кто там? Диана привстала и мгновенно всё вспомнила. Маша.
Войдя на кухню, Диана увидела её, сидящую с ногами на стуле. Почему она ещё здесь? Что ей нужно? Диану прошиб пот, она ждёт Яну, и они вроде договорились куда-нибудь сходить втроём, поболтать. О чём? Обсудить достоинства Глеба? Маша думает, что ей станет от этого легче?
– Проснулась, малышка?
Диана кивнула и поставила греться чайник.
– Будешь? – спросила она Машу.
Маша помотала головой, она уже была весьма подпитая. Видимо, она ещё сходила за добавкой алкоголя. Диана налила себе чай и села рядом. Маша вопросительно указала на бутылку, но она решительно отказалась. Хватит.
– Может, стоит поспать? Завтра же ещё вечеринка с Яной.
– Я крепкая, а ты иди, ложись.
– Ты моя гостья сегодня, я так не могу.
– Не надо за мной ухаживать. Я ко всему привычная девушка.
– Но всё-таки я разложу кресло и постелю тебе. А ты уж дальше решай сама.
Диана расстелила постели, подготовила для Маши халат и полотенце, сходила в душ. Маша всё также сидела на кухне курила и пила. Диана легла в кровать, голова всё ещё кружилась от переживаний и алкоголя. Она долго-долго лежала, перебирая события минувшего дня, и, в конце концов её нервы не выдержали, она начала тихо плакать. Она плакала и плакала, пока не почувствовала нежные прикосновения к своим волосам.
– Тихо, детка, тихо, – услышала она чуть хриплый голос, с интонацией как у него.
От этого она разрыдалась ещё сильней. Все пережитые эмоции разом выплеснулись наружу. Она услышала шелест снимаемой одежды и почувствовала, как с неё соскальзывает одеяло и тёплые руки круговыми движениями гладят ей спину через ночную сорочку. Маша нежно-нежно гладила её, заплетала и расплетала волосы, целовала шею, Диана замерла, боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не нарушить, не отпугнуть. Маша молча дала ей сигнал перевернуться на спину, и Диана послушно исполнила пожелание. Её тут же окутала волна мягких густых волос, они скользили по её телу, от головы до ног и обратно, вызывая дрожь. Маша развела руки Дианы в стороны, не позволяя ей ничего делать. Но Диана ничего и не собиралась делать, ей хотелось одного, чтобы Маша не останавливалась. Губы Маши на её шее, обнажённая грудь лежит на её груди, и вот Маша, слегка покусывая её за шею, от чего по телу пробегают лёгкие судороги, добирается до её рта. Диана ощутила знакомый запах парфюма и вкус никотина, поцелуи были странно знакомые, точно также он целовал её, и тут уже Диана со всей страстью отвечает на поцелуи, захватывает, кусает в ответ. Маша навалилась на неё всем телом, как когда-то делал он, только была легче, бархатистее. Диана вся мокрая от пота, от возбуждения стонала и выгибалась, я знаю, что ты не мужчина, но сделай что-нибудь, чтобы унять мой пыл. Но Маша мучала её, сама она давно была обнажена, но Диану не раздевала, водила языком через сорочку, кусала и сосала грудь через кружева, не делала попыток снять бельё. Диана сама взяла руку Маши, направила и сжала между бёдрами.
