Ольга Акофина
Грохот ледника
Глеб остановился у ворот её дома. Он не позвал её к себе, и к ней тоже не пойдёт, надо немного подумать, привести мысли в порядок, она закружила его. Но тут Маргарита резко перелезла к нему на колени, села сверху, опутав волосами и своей страстью. Глеб целовал её, гладил ноги, залезая в разрез платья, дотрагиваясь до кружевного белья, чувствуя, что сейчас не выдержит, она сводит его с ума. Он стянул с плеч платье, освободил грудь от бюстгальтера, и Маргарита совсем не была против, она трепетала, запрокидывала голову и снова тянулась за поцелуем. Но вот её узкое платье подёрнуто до талии, пока она снимает трусики, Глеб тянется в бардачок за презервативами. Она снова на нём, почти кричит, а потом опрокидывается на руль, и машина отчаянно гудит, Глеб, лаская, прижимает девушку к себе, они всё ещё не могут отдышаться. Маргарита нежно целует ему шею, щекочет его, а потом берёт его лицо в ладони, и заглядывая в глаза, шепчет, как ей было хорошо. Глеб убирает ей с лица чуть влажные волосы.
– Ты придёшь ко мне завтра? – спросила она, целуя его.
Глеб кивнул, и она слазит с него и выскальзывает из машины. А он ещё несколько минут стоит на месте, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Несколько метров до своего гаража он еле доехал, что это было? Вспышка страсти? Маргарита совсем как Маша, возбудила его, довела до крайности, и он не сдержался, такая тактика действует на него безотказно. Глеб не стал загонять машину в гараж, бросив у ворот, а зайдя в дом, рухнул на диван у камина. Из столовой выглянул Влад, он как раз собирался на работу.
– Гулянки до утра? – спросил он. – Кофе будешь?
– Давай, – прохрипел Глеб.
– Ты чего такой, как будто тебя трепали долго? Или трепали?
Глеб кивнул. Влад сел рядом, протянул чашку.
– Работать или осыпаться? Смотрю, ты не очень в форме.
– Сейчас переоденусь и приеду.
– Ну и кто она?
– Соседка, дом напротив, на каникулы приехала.
– Глебыч, по соседкам пошёл? Ты с этим аккуратнее, потом проблемы, преследования, слежки.
– Зацепила она меня.
– Вижу, что зацепила. Давно тебя в таком раздрае не наблюдал.
– Ладно, пойду собираться, и вечером меня не жди.
– Понял, если что, буду искать по соседям.
В тёплый июльский вечер, Глеб стоял у её ворот и звонился в дверь. Его тянуло к ней, как магнитом, он понимал, что попадает в её сети, но не в силах был выпутаться. Маргарита открыла сама.
– Заходи, я всю прислугу на сегодняшний вечер отпустила, мы с тобой одни.
Маргарита стояла перед ним в чёрном шёлковом халате такой длины, что были видны только кончики наманикюренных ногтей на ногах, волосы небрежными локонами разбросаны по плечам, раскосые глаза, влажные чувственные губы. Глеб едва не накинулся на неё на пороге.
– Посидим у бассейна? – спросила она. – Такой чудесный вечер.
Глеб кивнул и лёг в шезлонг, Марго подала ему холодное шампанское, и, взяв свой бокал, легла на соседний лежак. Глеб не помнил о чём они говорили, в висках стучало, сердце сжималось, он смотрел только на воду бассейна, не в силах смотреть на рядом сидящую девушку. Хорошо, что напиток такой холодный, надо хоть немного остудить кровь. Сгустились сумерки, Марго пультом включила подсветку бассейна и тихую музыку.
– Обожаю июльские вечера, когда так тепло, как сейчас, – сказала она и встала с шезлонга.
Глеб вскинул на неё глаза, и в ту же секунду халат чёрной волной соскользнул с её тела и пеной упал к ногам. У Глеба перехватило дыхание. Марго стояла перед ним, опутанная только локонами, а через секунду она, смеясь, прыгнула в бассейн. Он вскочил, опрокинув шезлонг, и прыгнул за ней. Его тут же нашли её жадные губы, руки стягивали с него футболку, жаркое дыхание обжигало, он чувствовал, что тонет… тонет от охвативших его чувств.
Маргарита заснула только утром, а Глеб, лёжа в её постели и сжимая её в объятиях, не спал. Он был потрясён и ошарашен, он не испытывал таких чувств со времён Эллы, и думал, что уже не способен испытать такое. Вереница женских лиц и тел проходила мимо, не оставляя в его душе ничего. Неужели он вновь обрёл то, что потерял много лет назад? Неужели, наконец, к нему снова пришло счастье в образе этой зеленоглазой нимфы? Если это так, то он никогда больше не упустит это счастье, он будет держать ногтями и зубами за него, и никто, никто у него больше этого не отнимет!
Марго открыла глаза.
– Ты не спишь? – удивилась она
– Нет, я любуюсь тобой.
– А я так устала, столько удовольствий за одну ночь.
Глеб коснулся губами её щеки:
– Ну, тогда поспи ещё, лисичка.
Он придумал ей прозвище, надо же. Он давно предпочитал обращаться ко всем «детка» или что-то в этом роде, так проще, имена не перепутаешь. А тут лисичка? Он в своём уме?
– Ну, уж нет, – рассмеялась она. – Какой сон с таким мужчиной?
Марго забралась на него, окутав волосами.
– У тебя такие волосы, как сети, – сказал Глеб, выпутываясь.
– Это часть моего я.
Через час, они спустились в столовую выпить кофе.
– У меня сегодня встреча важная, мне надо смотаться на работу, – сказал Глеб, смотря на часы.
– Вечером, надеюсь, ты свободен? Учти, милый, я влюбилась в тебя и просто так не отпущу!
Глеб лишь улыбнулся в ответ, его пугали нахлынувшие чувства.
После работы он поехал в городскую квартиру, чтобы побыть одному, подальше от неё, от её чар, от её зелёных глаз. Она несколько раз ему звонила, но он отговаривался делами. Она давит на него, он не в силах устоять. Глеб пришёл домой, и не раздеваясь, не включая свет, повалился на диван. Он смотрел на потолок, по которому бегали тени фар проезжающих машин, и думал, думал. В первый раз после больниц он почувствовал себя физически нездоровым. Болело сердце, болели шрамы, болели ушибленные во время аварии суставы, всё тело сплелось в какой-то один ноющий клубок. Он никого не хочет страстно и много любить, любовь вызывает зависимость. Влюбиться, поиграть в чувства, пожалуйста. Только не любить серьезно, одного раза и одной разбитой любви вполне достаточно. Да и какое он имеет право испытывать такие мощные чувства вновь? Ещё раз он не выдержит, он хочет быть сильным и ни от кого не зависеть. Ему так хорошо и спокойно жилось последние годы. Может надо зарубить чувство на корню? Нельзя ему любить, не хочет он этого.
– Ань, приезжай ко мне, – прошептал он в трубку, позвонив своей любовнице.
– Я сейчас не могу, мы с мужем идём на мероприятие.
Глеб нажал отбой и позвонил ещё одной любовнице.
– Я с радостью, но давай на следующей неделе?
Глеб отбросил телефон. Всё, никто не приедет, не успокоит его, то все сразу, то ни одной. Придётся пережить эту ночь в одиночестве. А может к чёрту всё? Пусть идёт, как идёт. Если чувства к Маргарите его добьют окончательно, то хотя бы перед смертью почувствует, что живёт полноценной жизнью.
Вечером следующего дня, запарковавшись у дома, Глеб вылез из машины.
– Глеб, – ему навстречу выбежала Маргарита, – где ты был? Я тебе звонила целый день, я так ждала тебя.
Она обняла и прижалась к нему:
–Я уж думала, что что-то случилось.
–Что со мной могло случиться? Я был на работе.
– Ночью на работе делать нечего, – зеленые глаза встревоженно смотрели на него.
Так когда-то на него смотрела Она, и этот взгляд вернул его в прошлое. Глеб поцеловал нежные трепетные губы.
– Я вчера очень устал, поехал в свою городскую квартиру и сразу уснул.
– Возьми меня завтра к себе в офис? Обещаю не мешать и вести себя, как мышка. Я просто хочу быть с тобой рядом.
– Ну только если будешь невидимкой.
– Пойдём ко мне? У меня есть ужин и вино, и массаж твоему усталому телу я организую, – глядя в раскосые влажные глаза, Глеб понял, что пропал.
Рабочий день был в разгаре. Марго лежала на животе, подперев руками подбородок и читала с ноутбука книгу. Она представляла собой прелестнейшую картину, и Глеб не мог не смотреть на неё. Конечно, он взял её с собой, как она просила, но работа от этого существенно пострадала. В дверь зашёл Влад.
– Глеб, слушай…
На диване лежала необыкновенной красоты девушка с густой копной рыжих локонов и бесстыжими зелёными глазами.
– Извини, я не вовремя.
– Проходи, Влад, это моя Марго.
Марго вскочила с дивана.
– Привет, Влад. Вам, наверное, с Глебом надо поговорить о работе. Я пока сбегаю, принесу вам что-нибудь к обеду.
– Она восхитительна, – сказал Влад, когда Марго ушла.
– Влад, ничего не говори, я сам с ума схожу.
Марго появилась через полчаса, очаровательно улыбаясь, она достала из пакета контейнеры с ресторанной едой.
– О-ла-ла, как говорят французы, – воскликнула она и достала из пакета бутылку дорогого шампанского, – аперитив!
– Лисичка, мы же работаем, – сказал Глеб.
– Как будто тебе что-то будет с бокала шампанского, правда, Владик?
– Я только за! – ответил Влад.
Во время обеда, Марго сказала:
– Ребята, сегодня пятница, мы обязаны куда-нибудь сходить. Владик, ты тоже идёшь. Грустить в июльскую пятницу не положено. Мы выпьем, потанцуем.
– Отличная идея!
– И никакой машины. Только такси, я намерена с вами напиться сегодня. Вызывай на двадцать три ноль-ноль.
Они заехали за Маргаритой в одиннадцать вечера: короткое серебряное платье, подчёркивающее фигуру, высоченные каблуки, и Глеб снова чуть не задохнулся от любви.
Сумасшедшая ночь началась: танцы в клубах, сигареты, алкоголь, потраченные сотни тысяч. Глеб и забыл, что можно так проводить летние ночи. Мелькание её волос, раскосых глаз, её объятия и поцелуи, нежные слова. Рядом было полным -полно красоток, но Глеб видел только её, она одна заполняла всё пространство, она была центром его вселенной, её улыбка была самым большим счастьем, а тело самым желанным. Глеб почувствовал себя на вершине счастья, теперь судьба дала ему всё. Мужчины вокруг пытались увиваться вокруг Марго, но она была Его девушкой, обнимала, целовала и хотела только его, и Глеб упивался её близостью. он любил её до дрожи, до нервной испарины. Марго быстро нашла девушку для Влада, и теперь их за столиком было четверо. Они вчетвером перебирались из клуба в клуб, гуляли в центре города, наслаждаясь июльской ночью.
Марго облокотилась о гранитный парапет, запрокинув голову с непослушными кудрями. Глеб сжал её миниатюрное тело, даже на высоких шпильках она была ниже его почти на голову. Глеб хотел бы ей признаться в любви, но не мог выдавить из себя слова, слова искренней любви он не говорил бесконечно давно. Он так запутался во лживых отношениях, что позабыл, как быть искренним, настоящим. Она помогла сама, тесно прижавшись к нему, она спросила, полюбил ли он её, нужна ли она ему. Глеб кивнул и сказал «да», а после того, как сказал, стало легче, закружилась голова и чувства словами выплеснулись наружу. Они долго стояли, прижавшись друг к другу. Неужели он снова смог быть счастлив? Счастлив, как тогда? И снова может жить, дышать и искренне улыбаться. Он бы мог так стоять очень долго, до утра, весь день, всю жизнь… Но подошли Влад со спутницей и предложили поехать в следующий клуб.
Клуб закрывался, сумасшедшая ночь подходила к концу.
– Я сейчас приду, лисичка, – шепнул Глеб Маргарите.
Он подошёл к ди-джею, что-то ему сказал. И вдруг Марго увидела Глеба на сцене перед микрофоном.
– Что он делает? – спросила она Влада.
– Увидишь, – улыбнулся Влад
Глеб запел, и Марго замерла от удивления и восторга. Он пел красивую песню своим шикарным голосом, смотрел ей в глаза, и она стояла, не в силах пошевелиться и оторвать от него взгляд. Её переполняли чувства, в первый раз в жизни она влюбилась. Неожиданно для себя влюбилась до замирания сердца.
Когда Глеб закончил петь, Марго бросилась к нему и упала в его объятия, они целовались прямо на сцене, не слыша аплодисментов.
Глеб с трудом разлепил глаза. Болела голова, болело всё тело. Он со стоном привстал, надо хоть немного собраться с мыслями. Марго зашевелилась, и тут же раздался её стон.
– Где я? – спросила она
– По-моему, у меня в спальне
Глеб, убей, не помнил, как они оказались в его городской квартире.
Марго привстала и огляделась.
– Что-то я не помню конец вечера, – она посмотрела на него, – только не говори, что я такая же красивая, как ты.
– Ну что ты, дорогая, тебе даже похмелье к лицу.
– Чего было? Где мы, и как мы тут отказались?
– Мы в городе, в моей квартире, а вот как мы тут оказались, я тебе вряд ли отвечу.
– А Влад где?
– Может, здесь же?
– Ну, раз у нас обоих отшибло память, пошли на разведку. Дай мне только что-нибудь накинуть из твоих вещей.
Глеб натянул джинсы, а Марго накинула его рубашку. Влада и его спутницу они обнаружили в бывшей комнате Володи, те ещё спали.
– Подъём, – сказал Глеб, – уже пятый час.
А через десять минут они все вместе сидели на кухне и ждали, когда сварится кофе. Никто из них не помнил, как и когда они очутились в квартире.
– Я вообще ни хрена не помню с того момента, как Глеб спел на сцене в каком-то клубе, – сказал Влад.
Глеб поднял голову со стола.
– Я ещё и пел???
– Мда… по-моему, кто-то потерял память ещё раньше, чем я, – усмехнулся Влад.
Глеб опять уронил голову на стол.
– Не волнуйся, пел ты прекрасно, – сказала Марго.
– Мастерство не пропьёшь, – отозвался Глеб.
– Скажи мне, друг, у тебя холодильник пуст? – спросил Влад – Мне надо срочно что-нибудь в себя закинуть.
– Хоть шаром покати, я же здесь сейчас не живу. Влад, почему у тебя все мысли только о еде?
– Ещё и о бутылочке холодного пива.
– О, я за! – воскликнули одновременно Марго и Настя (девушка Влада).
– Ладно, давайте закажем, какие-нибудь суши и пива, – согласился Глеб.
– Да? У меня, конечно, с памятью тоже нехорошо, но, по-моему, вы вчера конкретно поиздержались, – заметила Настя.
– Детка, деньги не проблема.
Суши и пиво оживило всех четверых, вскоре они смеялись, вспоминая вчерашние приключения.
– Вот что, – сказала Марго, – поехали-ка все ко мне! Сауну, бассейн, лёгкие напитки и закуски я вам обещаю. Солнышко, у тебя, конечно, тут замечательно, но в загородном доме с бассейном куда лучше. К тому же я хочу переодеться. Настя, Влад?
– Я что, попала в общество «золотой молодёжи»? – спросила Настя.
– В общество пьющей молодёжи, – сказал Глеб.
– Ну, тогда, может, по пути заедем ко мне, я тоже хотела бы переодеться и взять купальник, раз мы будем плавать.
– У меня всё найдётся, – ответила Марго, доставая свой мобильник, чтобы вызвать такси.
Сначала они заехали в дом Глеба и Влада, чтобы те переоделись, а затем все вместе оказались в доме Марго. Купание в бассейне, танцы, алкоголь, веселье до утра, а потом буря страстей в спальне.
Дни шли за днями, а страсть всё не утихала. Глеб чувствовал, что всё больше и больше погружается в омут чувств. Он ни секунды не мог прожить без своей королевы. Она владела всеми его мыслями, всей душой, она была центром его вселенной. Как тогда, много лет назад, снова сумасшедшее лето и сводящие с ума чувства. Как же так? Элла погибла, а он смог возродиться, хотя думал, что ничего подобного больше никогда не испытает. Марго тоже была влюблена до самозабвения, и тоже не желала оставлять своего героя ни на миг. Будние дни она была с ним в офисе, всегда сопровождала его на встречи, и готова была тигрицей наброситься на каждую, которая посмела взглянуть на него с интересом. А все вечера и ночи принадлежали только им.
Оба были влюблены настолько, что гнали любые мысли о неизбежном отъезде Маргариты. И он, и она понимали, что Маргарита не бросит учёбу во французском университете, а Глеб не забросит свою фирму, чтобы уехать с ней. Живя только настоящим, они никогда не говорили о будущем, и никогда не вспоминали прошлого. Весь мир вокруг них рухнул в пустоту, они жили только мгновением. Друг другу не было задано ни одного вопроса (даже из любопытства) о том, что было до их встречи. Какая им разница до прошлой жизни друг друга? Не было ничего впереди и ничего позади. У них было настоящее, а в настоящем был только фейерверк страстей и сумасшедшей любви. Но время летит так быстро, а дни так коротки, и осень, а значит и расставание, не за горами. А пока было лето, они были вместе, и счастливей их не было на этом свете.
Глеб и Марго ещё спали, когда у Марго заиграл мобильник.
– Чёрт, это папа, – сказал она, и взяла трубку.
Пока она о чём-то говорила с родителями, Глеб продолжал дремать. Поговорив, Марго резко встала с кровати и подошла к окну.
– Что случилось? – сквозь дремоту спросил Глеб.
– Родители срочно вызывают меня к себе.
Глеб сразу проснулся.
– Понимаешь, когда я поехала сюда, я сказала, что еду только на месяц, а затем приеду к ним, в Италию, чтобы провести с ними остаток каникул.
Глеб молчал, тревожно ожидая, что же она скажет дальше.
– Родители у меня строгие, и они не одобряют, что я живу здесь одна, и потом они тоже хотят меня видеть. Ведь ко мне в Париж, они приезжают крайне редко. Месяц моей свободы истёк, и мне придётся поехать в Италию. Почему ты молчишь? – обернулась она.
– Ты же уже всё решила, что я могу тебе сказать?
– Ты сможешь оставить свою фирму недели на три?
– Зачем?
Марго юркнула к нему в кровать.
– Имеешь же ты право на отпуск? Влад со всем прекрасно справится, а телефон и Интернет есть и в Италии. Милый, ты поедешь со мной.
– В качестве кого?
– Ну, жениха моего.
Глеб повернул голову и посмотрел на неё.
– Вообще-то я не очень люблю знакомиться с родителями, у меня эти опыты заканчивались неудачей.
– Не прибедняйся, ты ведь умница.
– Не знаю, надо подумать.
В самолёте, пригубив вина, Марго сказала:
– Я должна тебя кое о чём предупредить. Это важно.
– Начинается. Малыш, мы так не договаривались. Ты меня заманила в эту поездку, а теперь, в самолёте, когда мне некуда деться, ты мне будешь ставить ультиматумы.
– Это стратегический ход, – улыбнувшись, ответила Марго, – дело в том, что мой отец очень строгих правил. Он консерватор в самом страшном смысле этого слова, он считает, что я до сих пор девственница и дождусь свадьбы.
Глеб поперхнулся виски.
– В общем так, нам придётся жить в разных комнатах, между нами полное целомудрие, и ты меня ни словом, ни взглядом не должен выдать. Иначе полетят головы и твоя, и моя, и моей матери тоже достанется заодно.
– Нет, ты издеваешься? Я должен три недели на тебя только смотреть издали? Да я без тебя и дня не могу. Нет, мы прилетаем в Рим, и я тут же лечу обратно.
– Я тоже без тебя не могу, не беспокойся, я уже миллион раз это проходила. Ты не останешься без моего тела. Дом большой, и потом есть пляжи, автомобиль, да мало ли мест.
– Значит, миллион раз, да? Так бы и придушил тебя, – Глеб рывком прижал к себе Марго.
– Не переживай, ты самый лучший из всех, – рассмеялась она.
Когда самолёт приземлился, Марго отправила Глеба получать багаж, а сама ускользнула в туалет. Когда она вышла оттуда, Глеб не сразу её узнал. Локоны были заплетены в косу, макияжа не было, а когда Марго вытащила из чемодана тёмную кофту с воротом и надела её, Глеб только сказал
– Это уже слишком.
– Я знаю, что делаю, – улыбнулась Марго, – пойдём, нас должен встретить шофёр.
– Подожди, я вижу цветочный магазин. Я хочу купить твоей маме цветы, какие она любит?
Купив цветы, они вышли из здания аэропорта. Шофёр, затянутый в форму, встретил их у дверей, и на роскошном автомобиле довёз до поместья родителей Маргариты.
В первый вечер, за семейным ужином, Глеб поразился перемене Маргариты. Она была скромной, целомудренной дочерью, даже демонический огонь глаз умудрилась как-то погасить. Ничего себе, театр одного актёра! Она щебетала, рассказывая об учёбе, пила только сок, демонстрируя безупречные светские манеры.
– Глеб, – обратился отец Марго к нему, – Маргарита сказала, что у вас бизнес?
– Ах, папочка! Глеб закончил СПбГУ экономический факультет, у него своё доходное дело, дом, квартира,– встряла Марго.
– Это похвально, молодой человек. А ваши родители?
Глеб улыбнулся:
– Я сирота, – и пригубил ещё вина. Ещё полчаса, и он свихнётся. Чёрт бы побрал Марго! Лучше бы остались дома, и были бы сами собой.
Сидя вечером на берегу моря, Марго сказала:
– Ты понравился моему папе. Ты первый, кто ему понравился.
– Я, конечно, польщён, но притворяться невинной овечкой три недели – это чересчур.
– Быстро привыкнешь.
Глеб обнял Маргариту и попытался поцеловать, но она оттолкнула его и быстро вскочила:
– Милый, у нас только платонические чувства! Ты забыл?
И она побежала к дому.
– О, чёрт! Чёрт! Чёрт!
Ночью в его комнату постучали.
– Это я, – сказала Марго и проскользнула к нему.
– Наконец-то, я думал, что сойду с ума.
Глеб сгрёб её в охапку и кинул на кровать.
Глеб проснулся рано утром и решил выйти к бассейну, выпить кофе на свежем воздухе. Он спустился в холл, на ходу застёгивая часы, когда его окликнули:
– Глеб, доброе утро.
Глеб обернулся, это был отец Маргариты. Он поздоровался в ответ и хотел уже выйти на улицу, но отец Маргариты не пустил его.
– Я хотел с вами поговорить.
Начинается! Неужели он что-нибудь услышал ночью? Но они с Маргаритой вроде бы пытались всё делать тихо. Насколько это, конечно, было возможно.
– Присаживайтесь, Глеб. И так, какие у вас отношения с моей дочерью?
– Тяжёлые разговоры для раннего утра.
– А ты дерзкий, люблю дерзких людей.
Глеб улыбнулся одной из своих обворожительных улыбок
– Ну что вы, и в мыслях не было вам дерзить.
– Ну так как? Поймите, для меня это важно.
– Мы любим друг друга.
– Она очень чистая, хорошая девочка. Ты несколько старше её, неужели у вас только платонические отношения?
– Не сомневайтесь даже. Маргарита бы ничего большего не позволила.
– Я не сомневаюсь в этом. Для меня это главное. Я хочу выдать её замуж чистой.
– Я понял, я могу идти?
Глеб лёг на шезлонг и закрыл глаза, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом. Прислуга принесла ему кофе, свежевыжатый сок и свежие тосты. Рай, если бы только не докучливое присутствие родителей Марго.
– Привет, любимый, – разбудила поцелуем его Марго
– Привет, я немного задремал.
Глеб открыл глаза. Марго была прекрасна, на ней был только купальник, а вокруг бёдер повязано парео.
– Малыш, ты меня провоцируешь, – сказал он.
– Тебя не сложно спровоцировать. А ты чего в рубашке? Разделся бы.
– Да? – Глеб приподнял очки и посмотрел на Марго.
Откинув ворот, он показал ей свежие кровоподтёки и царапины.
– Ой, – сказала Марго, – я так боялась вчера громко стонать, что пришлось в тебя вцепиться зубами и ногтями. Я думала из-за татуировки будет невидно, ошиблась.
– Я примерно так и понял, – Глеб откинулся на шезлонг, поправляя очки.
– Пойдём, прогуляемся к морю. А вечером предлагаю взять у папы машину и проехаться куда-нибудь.
– Согласен на всё заранее, лишь бы только с тобой и лишь бы только без твоих родителей.
Когда вечером Марго попросила у отца ключи от машины, он спросил:
– Маргарита, не слишком ли ты вырядилась? Это так в Париже ходят? Выставляют ноги и грудь напоказ?
– Именно, – поцеловала Марго отца.
Когда они отъехали от дома, Глеб сказал:
– Слушай, как-то первый день проходит тяжко.
– Привыкнешь. Давай, заедем в магазин, купим шампанского и поедем в одно чудесное место.
Место, действительно оказалось чудесное. Съехав с шоссе, они остановились на выступе горы, откуда было видно море и огни города
– Отлично, мы успели до заката. Открывай шампанское!
В это время отец Марго ходил из угла в угол холла, и выговаривал своей жене:
– Ох, не нравится мне всё это, Людмила, ох, не нравится.
– Прекрати, Виктор. Ну что тебе опять не так? – жена сидела в кресле с журналом мод на коленях.
– Ты видела, как она смотрит на него? Она ни на кого так не смотрела!
– Ну, как так? И чего б на него не посмотреть? Он – красивый мужчина, мне тоже на него приятно смотреть.
– Я боюсь, как бы он не совратил её.
– Она – взрослая девочка.
Мама Маргариты, в отличие от отца, не питала иллюзий по поводу невинности дочери, и не считала её потерю до свадьбы преступлением. Тем более она вставала ночью, выпить таблетку, и слышала, что в спальне Глеба что-то происходит. Но, зная деспотизм отца, молчала об этом.
– Моя дочь выйдет замуж девственницей! – стукнул отец по столу.
Мать вздрогнула, и журнал упал с её колен.
А те, о ком шла речь, сидели на капоте кабриолета, пили шампанское, смотрели на закат, целовались и любили друг друга до рассвета. А рано утром, они тихо, как два шпиона, проскользнули домой, чтобы разойтись по своим спальням.
Утром, за завтраком, у родителей, конечно, возник вопрос, во сколько они явились. Но Марго, хлопая невинными глазами, сказала, что они всё это время протанцевали на дискотеке, и не уследили за временем. Глеб же предпочёл молчать и пить кофе.
А через час, отец Марго посмотрел в окно и воскликнул:
– Это уже слишком!
Мать тоже подошла к окну. У бассейна дети лежали вместе на одном шезлонге, Глеб крепко прижимал к себе Маргариту двумя руками, чтобы она не упала, всё-таки вдвоём на шезлонге было очень тесно.
– Они такая красивая пара, – вздохнула мать Марго.
– Что они себе позволяют?
Словно по заказу, Глеб и Марго стали нежно целоваться. Отец решительным шагом направился к выходу, но мать вдруг преградила ему дорогу.
– Не трогай их, – сказала она.
– А ну, пусти меня, я им сейчас устрою.
– Витя, не трогай их! Они любят друг друга, оставь их в покое.
– Что? Тебе всё равно? Может, ты ещё разрешишь им сексом заниматься?
– Они просто целуются.
Виктор поразился напору жены. Эта слабая женщина с хрупким здоровьем, стояла перед ним и, как разъярённая тигрица, была готова защищать своих детёнышей.
– Ладно, – неожиданно отступил он.
Глеб оторвался от губ Маргариты и прошептал:
– А что если нас увидит твой отец?
– Он нас сразу прибьёт, не сомневайся даже.
– Ну, раз смерть всё равно неизбежна, я требую ещё поцелуя.
День шёл за днём, Глеб чувствовал себя всё более свободным. В конце концов, эта игра в псевдоплатонические отношения была даже увлекательна. Ночные свидания друг у друга в спальне, секс на пляже, в море и в машине, постоянный выброс адреналина застукают – не застукают. Оба они великолепно держали свою роль, и родители, особенно отец, ничего не подозревали.
В один из вечеров они лежали на диком пляже, на берегу моря. Голова Марго покоилась у Глеба на груди, он нежно перебирал её прекрасные волосы, а с моря дул лёгкий ветер.
– Я навсегда запомню эти ощущения, – сказала она.
Марго подняла голову и посмотрела на него. Светлые, прозрачные глаза внимательно изучали её, как будто старались запомнить каждую чёрточку. Огненно-красный закат пламенел на её коже, и Глеб, отвечая на её поцелуи, чувствовал, что сгорает.
В это время, в Петербурге, Диана несколько раз тщетно пыталась дозвониться до Глеба. Домашние телефоны молчали, мобильный был либо выключен, либо не отвечал, секретарь в офисе официально объявляла, что Глеба Александровича нет на месте. А сам он не перезванивал, а на её сообщения ответов не приходило.
Диана ни на шутку была напугана. Уж не случилось ли с ним что-нибудь? Он был такой ласковый в больнице и вдруг пропал. Ведь у него, в своё время, были проблемы с психикой. Вдруг он опять что-нибудь натворил, а она не знает? Может, ему нужна помощь?
Диана поинтересовалась у Аллы, но Алла сказала, что ничего не слышала о Глебе, и слышать о нём не желает. Диана позвонила Владу, но, когда тот тоже не стал брать трубку, она уже от волнения не находила себе места. Они все молчат, все что-то скрывают. Через пару дней, переборов свою гордость, она набрала телефон Маши. Маша была главной сплетницей, и уж если она не знает, то тогда точно всё бесполезно.
– К чему такая честь? – спросила Маша, взяв трубку.
– Ты извини, что я к тебе с таким вопросом. Но мне нужно срочно найти Глеба, я ни у кого не могу добиться, где он и что с ним. Может ты…
– А, котик то? А ты ещё не в курсе? Я думаю, что он уже вторично мог жениться. Неужели не знаешь?
– Нет. А что случилось? – тихо спросила Дана, сильно побледнев.
– У котика сумасшедший роман с какой-то красоткой, и сейчас они в Италии, вроде как он знакомится с её родителями, ну ты понимаешь.
– Рада, что с ним всё в порядке.
Диана еле выдавила из себя слова прощания и повесила трубку. Вот в чём дело! Неужели у них всё серьёзно, или Маша приплела это? Если у Глеба просто роман, то ей, хоть и больно, но всё поправимо, лишь бы это не было помолвкой. Мысль о том, что она может потерять Глеба навсегда, обожгла Диану огнём. Этого не может быть, он Её мужчина и ничьим другим быть не может.
Диана металась по квартире, нет, она не успокоится, пока всё не выяснит. Но кто ей об этом расскажет? Конечно, Влад. Он один в курсе дел Глеба. Диана примчалась в офис Глеба. Слава богу, Влад был на месте.
– Дана? – удивился он.
Диана села напротив Влада, кинув сумочку на стол.
– До меня дошли слухи, что Глеб с кем-то крутит роман.
– Для тебя это новость? Вы, кажется, поэтому поводу и расстались.
– Мне наплевать на его одноразовые интрижки. Где он и с кем он сейчас?
– Дана, успокойся. Кофе будешь?
– Влад, скажи мне, иначе я тут всё разнесу.
– Успокойся, пожалуйста. Глеб отдыхает в Италии.
– Мне принесли на хвосте, что он там знакомится с чьими-то родителями, и собирается вступать в новый брак.
– Мне об этом ничего неизвестно. В Италии он, конечно, не один, ну уж, прости меня, у Глеба такая натура.
– Знаю я его натуру. У них всё серьёзно? Или так?
– Спроси лучше у него самого.
– Как же, спросишь у него! Он не соизволил ни разу взять трубку, и ни разу не ответил на мои сообщения.
Диана схватил руку Влада и сжала её с такой силой, что захрустели суставы. В уголках её глаз сверкнули слёзы:
– Владик, умоляю, скажи мне. Мне можно ещё на что-то надеяться? Ведь я люблю и жду его, я закрою глаза на все его интрижки. Всё прощу, всё пойму. Но если у него всё серьёзно, то мне надо будет учиться жить без него. Больше ни на что не надеяться, отпустить его и не мучить себя. Скажи мне, скажи…
Диана зарыдала. Влад подошёл и обнял её, а она, захлёбываясь слезами у него на плече, твердила только одно:
– Скажи мне правду, ты один всё знаешь, у меня есть ещё шанс?
– Дана, посмотри на меня. Ты такая красавица, у тебя будет всё хорошо.
– Так значит, там всё серьёзно?
Влад еле заметно кивнул. Диана застонала.
– Он любит её? Любит, да?
– Прошло ещё так мало времени, всё может измениться. Маргарита живёт и учится во Франции и в сентябре должна будет туда вернуться, Глеб же никуда из Питера не уедет. Его здесь слишком многое держит.
– У него есть возможность приезжать к ней.
– Может быть. Пойми, я не обнадёживаю тебя. Лучше бы тебе забыть о нём.
– Спасибо, что сказал правду.
Диана вытерла лицо, и, надев тёмные очки, вышла из кабинета.
Родители не хотели отпускать Маргариту обратно в Петербург, уговаривая её остаться в Италии, и уже оттуда вернуться во Францию. В любом другом случае, она бы так и поступила, но она была слишком влюблена в Глеба. Последние две недели ей хотелось провести с ним рядом, засыпать с ним, просыпаться, ночью чувствовать его объятия. Надоело встречаться с ним украдкой, никогда не зная, удастся ли заняться любовью. Глеб полностью поддерживал её. Ему вообще надоел этот театр, хотелось быть самим собой, не говоря уж о том, что хотелось, чтобы Марго была рядом и днём, и ночью. Тем более, сентябрь так близко. А дальше что? Неужели конец всему? Нет, об этом даже подумать страшно. Для начала надо вернуться домой, и что-то решить. И не смотря на протесты родителей Маргариты, они всё же вернулись в Петербург.
