Ольга Акофина
Грохот ледника
– Боюсь, что я тогда окажусь на месте Влада, – улыбнулся Глеб. – А я планирую ещё пожить, столько планов.
– Я же сказала – иногда.
– После всего, что было, давай пойдём каждый своей дорогой.
Маша кивнула, яростно растоптала окурок каблуком и ушла.
А после больницы, Глеб забрал Влада к себе домой «Поживём на одной территории пока», – сказал он ему. А на самом деле он сделал это, чтобы оградить его от Маши, и себя заодно. Вместе они справятся. Вскоре, через общих знакомых, они узнали, что Маша вернулась к Максу.
Однажды они встретили её в их любимом ночном клубе. Глеб потащил туда Влада, чтобы тот хоть немного отвлёкся, а то его задушила депрессия. Но на танцполе они увидели Машу, одетую в чёрный латекс. Она, словно обрадовалась, увидев их, хотя и не подала виду, что знакома с ними. Она стала сильнее тереться о какого-то парня, изгибаться, строить ему глазки. Влад смотрел на это с болью, Глеб – с усмешкой. У знакомого бармена они спросили, знает ли он эту девицу, и тот ответил, что она здесь каждую пятницу и субботу, словно ждёт кого-то, и каждый раз с новым парнем. Всё ясно, Маша ждала их и пыталась показать, что они потеряли. Мелькали волосы, латексное платье, руки, губы… Маша старалась вовсю. Ну вот, они пришли сюда повеселиться, а в результате, Влад скис и налегает на алкоголь. В итоге, Глеб, которого вообще никак не трогало поведение Маши (он к этому привык), тащит пьяного Влада домой, того тошнит и выворачивает, а Глеб варит кофе… Повеселились.
А ночью Глеба разбудил телефонный звонок. Звонила Маша.
– Глеб, – заикаясь шептала она в трубку, – помоги, я поехала с парнем в его загородный дом, а их тут четверо, они курят травку, я боюсь, они меня не выпускают.
– Адрес давай.
Блин, Маша… Глеб поднялся и пошёл к Владу.
– Эй, ты там как? Очнулся? Поехали, Маша там вляпалась. Давай, давай, по пути тебе минералки купим или пива, я за рулём.
Подъехав к полуразрушенной дачной постройке, Глеб потушил фары.
– Отличный загородный дом, но, судя по навигатору, это он и есть. Эй, ты сможешь отбиваться, если понадобиться?
Влад кивнул, прижимая ко лбу холодную воду. Крадучись, они подобрались к дому, в одном из окон первого этажа горел свет. Аккуратно заглянув в окно, Влад прошептал:
– Там всё в дыму, Машки не вижу, силуэты только.
– Вот будет весело, если её там уже нет. Или она адрес перепутала.
Глеб попытался позвонить ей, но телефон был выключен. Но тут раздался женский крик и мужской пьяный смех.
– Кажется там, – кивнул Влад на соседнее тёмное окно.
Пригнувшись, они подошли к окну, и точно, слышалась возня, шлепки и женские вскрикивания, похожие на Машины.
– Пусти, сволочь, – завизжала девушка.
Глеб выбил локтем тонкое стекло, они с Владом подтянулись и проникли в комнату.
– Какого хрена? – заорал мужик.
Маша стояла перед ним раком, от латексного платья остались одни клочья, руки и ноги связаны. Одним ударом Глеб вырубил насильника, Влад подбежал к Маше, у него в кармане был припасён нож, и он разрезал им верёвки. У Маши началась истерика, она была вся в кровоподтёках и крови.
– Ну что? Остальных будем добивать? Или свалим? – спросил Влад Глеба.
– Давайте уйдём, – икая, ответила Маша.
Они вытащили Машу через окно, и Влад, укутав её в свою куртку, на руках донёс до машины. Они сели с Машей на заднее сиденье, и Глеб рванул с места. Маша всю дорогу плакала, икала и прижималась к Владу.
– К нам едем? – спросил, прикуривая Глеб.
– Куда её ещё? Не к Максу же.
Пока Глеб открывал дверь квартиры, из своей двери высунулся сосед.
– Что ж тебе не спится то в пять утра? – спросил Глеб.
– У вас сегодня одна на двоих? – спросил он.
– Иди к чёрту.
В ванной Глеб и Влад сняли с Маши остатки платья, вымыли её от крови.
– И чего тебя туда понесло? – спросил Глеб.
– Я ж не думала, что их там много. Заманил, что загородный дом, посидим, выпьем, расслабимся.
– Хорошо расслабилась?
– Привёз, а там четверо, затолкнули в комнату, связали, и…
Маша задохнулась в истерике.
– Надо было их добить всех, – сказал Влад, покраснев от злости.
– В любом случае, обратно мы не поедем, – пожал плечами Глеб. – Маша, тебе выпить налить?
Маша кивнула, кутаясь в тёплый халат. А через полчаса она уже весело смеялась на кухне, попивая виски и прижимая к лицу полотенце со льдом. В семь утра, Глеб сказал, что хоть сегодня и воскресенье, но уж очень хочется спать, и попрощавшись ушёл к себе, закрыв дверь в свою комнату, на всякий случай, на замок, от Маши можно ожидать чего угодно. Он уже крепко спал, когда к нему постучался Влад.
– Братишка, прости, пожалуйста, за прерванный сон, дай презервативы, у тебя, знаю, их запас, а я в порыве все выкинул, решив вести праведный образ жизни.
Глеб поднялся и открыл дверь:
– Смотрю, праведный образ жизни не удался. Ты в своём уме? Ты её трахать собрался? Её только что чёрт знает кто насиловал.
– Поэтому и прошу презервативы. Она не против.
– Влад, послушай мой совет, уложи её в дальней комнате и оставь в покое.
– Не могу, она меня уже завела. Ну дай, чего тебе жалко? Не в магазин же мне бежать.
– Сбегал бы, остудился, глядишь.
Глеб открыл свою тумбочку и кинул ему пачку.
– Только негромко, я планирую ещё поспать.
Вскоре раздались знакомые вскрики. Глеб проматерился, накрыл голову подушкой и попытался заснуть. А на следующий день Влад отвёз Машу к врачу, и вернувшись, сказал, что после врача Маша вернётся к Максу.
– Ну слава богу, – сказал Глеб, – я уж подумал, что ты решил возобновить отношения с ней и снова загреметь с сердцем в больницу.
Глава 50. Вдруг задрожали стены
И потянулись дни, один похожий на другой. Целый день работа, к ночи возвращение в пустую квартиру Глеба, пару стаканов виски, и с утра снова работа. Ресторанная еда, восстановление здоровья, залечивание ран, спортзал, размеренная жизнь и работа, работа, работа… А на улице весна, а у них никакого желания развлечься. В субботу или в воскресенье Влад встречался со своим сыном, и после этих встреч, он впадал в депрессию.
– Глеб, я так люблю свою семью, я только сейчас это понял. Но Алла даже не разговаривает со мной, отдаёт сына, и вечером молча его принимает. А Рома, он всё время спрашивает, когда закончатся мои дела, и я буду опять жить с ними. Он ничего не понимает.
Влад оттёр невольно выкатившуюся слезу.
– Что я натворил? Чего я добился, кроме удовлетворения низменных желаний? Остался без жены, стал «воскресным папой». Сыграй нам что-нибудь, давай споём, только что-нибудь очень грустное.
Диана безрадостно готовилась к свадьбе. Третий раз она собралась под венец. И первый раз совсем не любя. Зачем ей это? Всё рушится, семьи разваливаются, мужчины изменяют, люди умирают, к чему всё это? Но мама и Дима давили на неё, не давали ей одуматься.
У Марины намечался юбилей, она праздновала его в кафе с подружками, Диана приехала туда, желая поздравить свою бывшую свекровь, слава богу без Димы, к Марине он отпустил её одну без проблем. Глеб не приедет, сообщила Марина, он с утра прислал с курьерской службой букет цветов, и это было всё, что от него ожидали. Диана уже собралась уходить, как неожиданно он появился. Он вошёл с цветами и подарками, обнял Марину, сказав, что не мог не поздравить свою почти что маму лично.
Диана думала, что, увидев его, почувствует отвращение, ведь последний раз, что она его помнила, он был отвратителен, с похмелья, после ночных утех втроём. Но ничего подобного она не испытала. Он отлично выглядел, на нём были джинсы, ремень с большой пряжкой, обтягивающая футболка, а сверху удлиненный серый кардиган без пуговиц с широким капюшоном. Как же стильно он одевается, и у него такая замечательная фигура, под футболкой вырисовываются мышцы, накаченный пресс, не то что пивной живот Димы. Диана закусила губу, почему она не может забыть его, уж казалось, после истории с Машей, давно пора его возненавидеть. Но вот он здесь, такой красивый, обаятельный, и она видит, что опять все взгляды обращены только на него. Марина представила его своим подругам, и все, уже довольно возрастные женщины, стали таять от его улыбки и обволакивающих серых глаз. Марина суетится возле него, предлагает ему поесть, он отказывается, выпивая лишь бокал шампанского. А затем приглашает Марину на медленный танец. Вот он почтительно приобнимает её, держит её руку в своей, ведёт её в танце, и она счастлива. Да, Данечка погиб, но Глеб стал ей сыном, он всё-таки нашёл время и заехал к ней, значит не так он и равнодушен. Но вот он подводит её к столу, целует в щёку и вдруг протягивает руку Диане.
– Пойдём, – говорит он ей.
– Идите, идите, – улыбается Марина.
Диана приподнимается, неудобно при взрослых людях отказывать, они же ничего не знают, подумают ещё, что она капризничает. И вот она в его объятиях, вовсе не таких почтительных, как Марина, он крепко прижимает её к себе и смотрит в глаза.
– Как дела твои? – спрашивает он.
– У меня всё отлично.
– Рад за тебя. Хотел извиниться за нашу последнюю встречу, не очень хорошо всё получилось.
– Вы до сих пор с Машей развлекаетесь?
– Нет, мы расстались, на этот раз навсегда.
– Но есть же, наверное, кто-то у тебя?
– Для души никого, только для здоровья, – он нагло улыбается и ещё крепче прижимает её к себе.
У Дианы кружится голова от его объятий, прикосновений, от запаха необыкновенного парфюма, от этих глаз, на которые прядями падает чёрная чёлка. Он улыбается, она смотрит на ямочки на щеках и не понимает, что он ей говорит. Музыка заканчивается, его хватка ослабла.
– Мне пора ехать, – выдавила Диана.
– Ты на машине?
Она мотает головой.
– Тогда попрощаемся с Мариной, и я довезу тебя.
По дороге Глеб весело что-то рассказывал ей, как он может так непосредственно держаться? Всё, наверное, потому что он ничего к ней не испытывает, а, возможно, уже и забыл, что они были женаты и расстались из-за его измен. Глеб говорил и посматривал на Диану, всё-таки он скучает по ней. Может отбить её у Димы, и попробовать начать всё заново? Ему было хорошо с ней, она единственная из всей вереницы его женщин, которая ему не надоедала. Она всё такая же красивая, нежная, обнимая её он чувствовал, как его тянет к ней, как хочется, чтобы она ждала его с работы и грела ему постель своим телом. А он постарается ничем больше не огорчать её. Маши в его жизни нет и не будет, с Анной скучно, однодневные интрижки надоели до чёртиков, а рядом только вечно тоскующие глаза Влада. Кстати, может быть вдвоём им удастся помирить его с Аллой. Глеб припарковался у её дома, небрежным жестом снял очки-авиаторы и бросил их на панель.
– Спасибо, что подвёз, мне пора.
– Звони хоть иногда.
Диана пристально посмотрела на него. Зачем ей звонить ему? Бередить раны? Приподняв бровь, он впился в неё взглядом, такой обворожительный, руки на руле, часы, кольца, всё такое стильное, дорогое… а дома Дима, посредственный программист, который ничего не может ей предложить, кроме своей любви и верности. А Глеб может дать всё, но только не это.
При прощании, он едва прикоснулся к её губам, и вдруг Диана сама потянулась к нему, он принял сигнал и привлёк её к себе. Его рука зарылась в её волосы, а вторая скользила по телу до мурашек, до дрожи, до нервного возбуждения. Его губы – жадные, требовательные – целуют её шею, щёки, грудь и снова возвращаются к её губам, так страстно, будто хотят выпить её всю. Она стонет, почти плачет, обнимает его за шею, мнёт капюшон его кардигана, ощущает напряжение мышц на его теле. И вдруг горячий шёпот в ухо:
– Поехали ко мне.
Диана вмиг трезвеет. Что она делает? Она не может быть с ним после всего.
– Я выхожу замуж за Диму.
– Ну тогда желаю тебе счастья, – прошептал он, почти не отрываясь от её рта. – И горько!
И он снова захватил её губы. Нет, нет, беги скорее отсюда, иначе отдашься ему прямо тут, как Маша, на заднем сиденье. Диана оттолкнула его.
– Да, я выхожу за него, потому что он никогда мне не изменит и уж точно не будет участвовать в групповухах.
Глеб откинулся на сиденье и громко рассмеялся.
– Может, потому что ему бабы не дают?
Диана выскочила из машины, даже не закрыв за собой дверцу.
Глеб пожал плечами. Не вышло в этот раз, выйдет в другой. Пусть повспоминает сегодняшние поцелуи, поплачет, подумает. Глеб набрал номер Анны.
– Не хочешь встретиться сегодня? Я заеду за тобой.
Он подъехал к её офису. Она вышла, как всегда строгая, холодная, с гладко зачёсанными волосами
– У тебя остатки блеска для губ на лице, – сразу сказала она ему, когда села в машину.
– На юбилее у матери был, зацеловали – ответил он, оттираясь.
– Аааа, а я думала, что ты сирота.
– Ну, что? Поехали в отельчик?
– Сначала ужин.
Чёрт тебя возьми! Слушать твои разговоры целый час, а то и больше, сил нет, в постели хоть можно помолчать. В ресторане, Глеб даже не взглянул на меню, заказал себе сразу воду и эспрессо.
– Есть не будешь? – спросила его Анна.
Глеб свернул крышку бутылки с водой и, не наливая в бокал, хлебнул из горлышка.
– Я ж сказал, я с юбилея еду.
Что она тянет? Выбирает, читает, и всё равно закажет салат, рыбу и бокал белого, чего изучать столько времени меню?
– Мне – Нисуаз, филе сёмги и бокал Пино Бьянко.
Ну наконец-то. А теперь обычный ритуал перед тем, как поехать в отель: выслушать вопросы бизнеса, а также разговоры о супруге и его делах.
Диана пришла домой и сразу пошла в ванну, хорошо хоть Димы не было дома. Она ревела и смывала с себя его запах, его поцелуи, кожа горела, хотелось содрать её, а вместе с ней вырвать и сердце, чтоб не стучало, ни билось, и не тянулось к нему…
Пришёл Дима, с букетом скромных хризантем, рубашка на животе растянута, даже пуговица расстегнулась, он улыбается, тянет к ней руки. Диана невольно сделала шаг назад. И просит не трогать её до свадьбы, пусть это будет своеобразной игрой, чтобы свадебная ночь была долгожданной. Воспоминания о поцелуях Глеба душили её, а от прикосновений Димы было противно.
На следующий день она поехала на кладбище, к Даниилу. Посидела, поплакала, если бы Данечка был жив, ничего бы этого не было. Он был бы ей верен, и она жила бы с ним в любви, как за каменной стеной, и не знала бы ни Глеба, ни Диму.
По пути обратно она зашла и к Элле, на её могиле лежали свежие лилии. Значит, Глеб бывает здесь? Интересно, из-за чувства долга или по зову сердца? Или любил так, что не может забыть? Значит, умеет он любить?
До свадьбы оставалось совсем немного времени, планировалась традиционная свадьба, с гостями, рестораном, белым платьем. Дима всё время прыгал вокруг неё, мама постоянно нахваливала жениха, Диане было тоскливо. Увидеть бы Глеба ещё хоть разок, убедиться, что она ему не нужна. Но гордость и чувство собственного достоинства удерживали её. И вот воскресенье, три дня до свадьбы, у неё девичник в клубе. Диана веселится, пьёт и танцует, пьёт много, что совсем не в её стиле. Девчонки удивляются и продолжают ей подливать, а она радостно осушает бокал за бокалом, словно что-то топит в них. В четыре утра она вышла на улицу, кто-то предложил ей сигарету, и она не отказалась, хотя никогда в жизни не курила, и не умела это делать. Она дымит и кашляет, листая телефон. И вот в секретной папке находит сохранённые фотографии Глеба, и пьяный разум отключается…
Заиграл мобильник, Глеб с трудом разлепляет глаза. Будильник? Мелодия не похожа. Он шарит рукой на тумбочке. Диана? Пятый час утра.
– Что случилось, детка? – хрипит он в трубку.
– Чего делаешь?
Очень умный вопрос в ночь на понедельник, в такое время. Пьяная что ли?
– Сплю.
– Ты один?
– Владька в соседней комнате.
– Можно я приеду к тебе? Ненадолго? Поговорить?
Вот это поворот.
– Приезжай, только в дверь не звонись, я сейчас её открою, и охрану внизу предупрежу, чтобы впустили.
Глеб задремал, сквозь сон услышал, что входная дверь тихо отворилась. Приехала всё-таки, а он решил, что она передумает. Глеб поднялся с постели и приоткрыл свою дверь. Схватив её за руку, он втянул её к себе, и она сразу оказалась в его жарких объятиях.
– Я только поговорить.
– Обязательно поговорим, – прошептал он.
Глеб прижал её к двери, распяв ей руки и впился в её губы. Как хорошо, что в комнате кромешная темнота, рулонные шторы полностью блокируют свет, и он не видит её, а она его. Только жадные поцелуи и дрожь возбужденного тела. Он нашёл молнию сзади платья и нетерпеливо расстёгивает его, стягивая с плеч. Она забирается руками под его мягкую спортивную кофту, и гладит мышцы груди, рук, живота. Глеб через голову сбрасывает с себя кофту и заваливает Диану на кровать. Он стаскивает с неё бельё и остатки добропорядочной женщины. Он целует каждый уголок её тела, она стонет, вцепившись зубами в подушку, чтоб не закричать, в соседней комнате Влад, и он не должен ничего знать. Давай, любимый, не тяни, я так хочу главного, ощутить тебя внутри себя, я больше не могу. И вот он входит в неё, заполняет её всю, и наслаждение режет её тело тысячами ножей… ещё, ещё, рви меня, делай со мной что хочешь, и оргазм накатывает волной, она вся в конвульсиях, он приостанавливается и целует её содрогающееся тело, краем простыни нежно вытирает мокрое от пота и слёз лицо.
– Ты готова ещё раз? – шепчет он ей в ухо.
Готова, готова всегда, везде, бесконечное число раз.
Резким движением он переворачивает её и сажает на себя. От неожиданности она вскрикивает, но поддаётся, запрокидывает голову, рвёт руками простыни, кусает губы в кровь, чтобы не закричать.
В восьмом часу утра, Диана выскальзывает из постели, Глеб спит, а ей надо бежать отсюда. Впопыхах она натягивает платье, с задней змейкой возиться нет сил, всовывает ноги в туфли, не застёгивая ремешки, жакет, сумочка, вроде всё, и тихо пробирается ко входной двери. Она слышит, как в комнате Влада звонит будильник, скорее, скорее! Диана вызвала такси, таксист с удивлением посмотрел на неё, приняв за особу лёгкого поведения, возвращающуюся со смены. Да, он прав, так оно и есть, сегодня она была шлюхой. Напилась, изменила своему жениху, вела себя как ненасытная самка. Нет, домой она сейчас не поедет, куда она в таком виде? В раздраенных чувствах… И Диана назвала адрес Аллы.
Алла с удивлением открыла дверь. Диана встала в проёме двери, не в силах двигаться дальше. Платье наполовину расстёгнуто, жакет волочится по полу, волосы растрёпаны, макияж смазан, на чулках ползёт стрелка.
– Дана, что случилось? С тобой всё в порядке?
Алла вчера уехала с девичника пораньше, Диана ещё оставалась в клубе.
– Я напилась и поехала к Глебу, – разревелась она в ответ.
Ну слава богу, хоть не насилие, а то у неё такой вид.
– Заходи, сходи в душ, я чай заварю и поговорим.
Пока Алла доставала полотенце и халат, Диана присела на диван, и привалившись к спинке, заснула. Алла сняла с неё туфли, уложила голову на подушку и накрыла простынёй.
– Глебыч, ты вставать собираешься или нет? – постучался в комнату Влад.
– Я попозже подъеду, езжай без меня.
Влад сунул голову в дверь и с удивлением посмотрел на разбросанные вещи.
– Чего это у тебя тут бардак? Вещи раскиданы.
– Не спалось, вещи раскидывал.
– Напоминаю, у нас в 10 утра встреча важная. Без тебя никак.
– Бля, ты чего-нибудь приятное разве скажешь с утра? Ладно, вари кофе, сейчас я соскребусь.
Диана стояла у зеркала и смотрела на себя. Она была необыкновенно хороша в узком длинном белом платье. Она походила в солярий, чтобы кожа слегка загорела и свадебное платье оттеняло её, волосы убраны в красивую причёску, правильный макияж. Сегодня она выходит замуж, за кого? Зачем? Нарядилась, организовала свадьбу, все счастливы, кроме неё. Скоро за ней приедет Дима, и заберёт её, и она навсегда будет его. Диана села на стул и обхватила голову, что она делает? Она не хочет выходить за Диму, менять фамилию, она любит Глеба, и он сейчас свободен, тогда какого чёрта она едет в ЗАГС с другим? Воспоминания о безумной ночи не давали покоя, жгли калёным железом, а с сегодняшнего дня ей предстоит ложиться рядом с Димой и терпеть его скромные ласки. Нет, позволить ему к себе прикоснуться после поцелуев и той ночи с Глебом. Диану даже затошнило от этих мыслей. Из волос вывалилась шпилька, со звоном упала на кафель, и она очнулась.
Диана выскочила из дома, прыгнула в свою машину, увидев, как в арку въезжает свадебный кортеж. Она завела машину и помчалась в другую сторону, быстро, как будто её могли догнать и заставить сделать то, что она не хочет.
Она неслась по улицам, слышала свистки гаишников, гудки машин, но не обращала на них внимание. Слёзы застилали глаза, она ехала к нему, чтобы броситься на шею, просить прощения и целовать, целовать, целовать. В конце концов, Юлька права, нужно хотя попытаться помириться. Вылетевший с перекрёстка микроавтобус, гудок, визг тормозов, Диана попыталась выкрутить руль, но скорость была слишком велика. Маленький Порше влетел в Газель…
Диана металась на больничной койке. Она видела мать, отца, сестру, Диму, но она совсем не хотела их видеть. Увидеть бы Глеба, рядом с ним было бы не так больно. Но как им сказать, чтобы они позвонили ему? Если бы он был рядом с ней, она бы выжила, но без него… Зачем ей жить? Диана опять впала в беспамятство.
– Глеб, Глеб, – бредила она.
– Я здесь, – услышала она голос Димы.
Диана приподняла голову от подушки.
– Что ты врёшь? Глеб, позови, пожалуйста, Глеба.
Он бы что-нибудь сделал, он бы спас её. Он такой сильный.
– Мы сообщили ему, он сказал, что ему всё равно, – соврала Ольга Викторовна.
Всё, он не придёт, он не любит её и не хочет. Если бы она умерла, его бы это не тронуло.
– Не смей ему звонить, – прошипела мать Юле.
Но Диане становилось только хуже, и врачи уже начали разводить руками, она почти не приходила в сознание. Глеба тоже больше не звала, лежала, как мёртвая.
Юля вышла из больницы, смотреть, как умирает сестра, она больше не могла. Мать сказала не звонить Глебу, но у неё и телефона то его нет. Ладно, она съездит к нему в офис или домой, где-нибудь найдёт.
У Глеба было совещание, когда в дверь постучалась растерянная секретарь.
– Глеб Александрович, там девушка очень вас просит по срочному делу, я ей сказала, что вы заняты, но она настаивает. Сказала, что её зовут Юля.
Глеб извинился и вышел.
– Юля? Что случилось такого срочного?
– Диана умирает. Она попала в аварию, она в больнице и всё время зовёт тебя.
Глеб побледнел.
– Влад, – крикнул он в дверь, – доведи совещание до конца.
Узнав адрес больницы, Глеб прыгнул в машину и рванул с места. Юлька помчалась за ним, но быстро отстала, её машина не была такой быстроходной.
Глеб летел со всей скоростью. Господи, только не забирай её, второй раз он этого не переживёт. Эллу не спас, Диану спасти обязан. В больнице были не приёмные часы, но Глеб сунул деньги, и его пропустили. Он вихрем ворвался в палату, и рухнул перед кроватью на колени. Он нашёл её руку, такую тоненькую, и прижал к губам.
– Девочка моя, как же так?
Диана открыла больные глаза. Он ей привиделся? Она в бреду? Но нет, он целует её руку, гладит волосы, и ей становится так хорошо.
– Ты всё-таки пришёл.
Он уже видел такую картину, он на коленях, целует холодеющие руки. Но это не подъезд, это больница, здесь врачи, да и Диана хоть и бледная, но печати смерти на лице нет, нет кровавых пятен, открытой раны, она живая, тёплая. В последние минуты жизни у Эллочки заострились черты, потемнели глаза, Глеб облегчённо вздохнул, этих признаков у Дианы не было.
– Как я мог не прийти? Малыш, ты должна поправиться.
– Мне сказали, что ты не хочешь меня видеть.
– Бред какой. Как ты могла такое подумать? Мне никто не сообщил, иначе, я бы давно был здесь.
Из глаз Дианы полились слёзы.
– Я разбила твой подарок, прости меня.
– Ерунда, главное, что с тобой всё хорошо. Тихо, малышка, тихо, не плачь. Я рядом.
Малышка? Он назвал её малышкой? Это обращение давно забыто и похоронено вместе с Эллой, ни одну женщину он больше так не называл, никогда. Малышка у него была только одна. Что это с ним? Как вырвалось у него это слово?
А через час в палату зашли Дима и Ольга Викторовна и остановились, как вкопанные.
– Ты? Что ты здесь делаешь? – чуть ли не закричала мать Дианы. – И почему ты в верхней одежде? Здесь лежит больной человек.
Глеб со злостью, стянул с себя куртку и швырнул её на пол.
– Ну ка, пойдём, выйдем. Пару слов надо сказать.
– Не уходи, – испугавшись, схватила Диана его за руку.
– Я вернусь, не бойся.
– Какого хрена вы мне не сообщили? – накинулся он на них, едва они вышли за дверь.
– Не матерись, ты в больнице всё-таки. Как ты вообще узнал?
– Значит, девочка хочет меня видеть, зовёт меня, а вы ей в ответ, что я такая скотина, прийти к ней не желаю? Да? Таковы у вас методы лечения?
Глаза Глеба сверкали, он ещё долго их отчитывал в таких жёстких выражениях, что Ольга Викторовна никогда потом не смогла ни простить, ни забыть его слова.
– Кто ты такой, чтобы со мной так разговаривать?
– Мамаша, с вами иначе разговаривать невозможно, вы только так слышите.
Дима, облокотившись о стену, молчал. Всё-таки никак ей не забыть своего бывшего мужа. Чтобы он не делал, она всё равно хочет Глеба. Умчалась куда-то в день свадьбы. Он приехал за ней, с цветами, со свидетелями, они долго звонились в дверь, потом начали её искать. А она куда-то понеслась и разбилась. И вот теперь ей нужен Глеб, а не тот, за которого она планировала выйти замуж. Мучительно.
Глеб пообщался с врачами, оплатил Диане отдельную палату люкс, дал денег санитарке, чтобы лучше убирала ей помещение, принёс медсёстрам конфеты. Как всегда, деловой, решительный, он, казалось, вдохнул во всех жизнь, и все забегали вокруг Дианы. Домой он смог уехать только поздно вечером, убедившись, что ей ничего не угрожает.
Перекинув все дела на Влада, Глеб уже с утра был в больнице. Диана проснулась в палате люкс, вокруг неё были букеты цветов. Ещё вчера она, кажется, умирала, а теперь была чуть ли не готова встать с постели. Она протянула руку и выдернула из букета розовый пион и поднесла к лицу, он здесь, с ней, на стуле лежит его куртка, он заботится о ней. Как он смог принести такое количество цветов за один раз? Хотя попросил, наверное, кого-нибудь из персонала помочь. Глеб зашёл в палату со стаканчиком кофе в руке, увидев, что она проснулась, улыбнулся своими ямочками. Диана попыталась приподняться, но у неё не получилось.
– Ну-ну, лежи, детка.
Глеб поставил кофе на тумбочку и присел к ней на кровать.
– Что это ты вздумала устраивать автогонки? В ЗАГС спешила? Дмитрий меня просветил, что это было в день вашей свадьбы.
– Наоборот, убегала от замужества.
– Правильно, пустое это дело. Но автогонки ни к чему, приехала бы ко мне, я б тебя спрятал от назойливого жениха.
Как спокойно, с улыбкой, он это говорит. Совсем не ревнует её, равнодушен к тому, что она чуть не вышла замуж за другого. Но вот он наклоняется, целует её в бледные губы, и у неё снова кружится голова от этих прикосновений.
В палату постучали, вошёл Дима со своими хризантемами, и сразу опешил. Розы, пионы, гортензии, нежные ирисы, а на кровати сидит его конкурент и держит Диану за руки.
– А, Димитрий, – воскликнул Глеб, увидев его, – с цветочками? Какой молодец. Только ваз нету, я купил определённое количество, на твои букеты не рассчитывал. Но, может, сам сможешь организовать?
Чего он всё время над ним издевается? Не будет он обращать на него внимание, он к Диане пришёл.
– Как ты себя чувствуешь, родная? – спросил он.
– Ладно, я вас оставлю, мне надо по работе позвонить, – Глеб забрал свой кофе и покинул палату.
Глеб приезжал к ней каждый день, привозил свежие цветы, когда ей разрешили разнообразить меню, то стал приносить всякие вкусняшки. Медперсонал его обожал, он всегда приносил медсёстрам и врачам тортики, конфеты, чай, кофе, болтал и шутил с ними, и те души в нём не чаяли. Диана видела, какими глазами на него смотрели молодые медсёстры, когда он приветствовал их словами «сегодня моя любимая смена!», они таяли, как снег под майским солнцем. Да, он всегда будет окружён вниманием женского пола, тут без вариантов.
Часто Глеб сидел рядом, за столом, с кофе, ноутбуком и гарнитурой в ухе, решал рабочие вопросы, несколько раз заезжал Влад, и они вместе что-то делали. Закрыв глаза, она слушала их деловой шёпот, иногда переругивания и споры, и Диана чувствовала, как у неё снова просыпается воля к жизни. Пора подниматься и что-то решать. Дима ничего не подозревает, думает, что она поправится, они снова подадут заявление и всё будет как прежде. Глеб про будущее молчит, ничего ей не предлагает и не намёком не вспоминает их ночное свидание.
Как-то в очередной раз приехал Влад с кучей бумаг.
– Глеб у нас проблемы, – с порога заявил он.
– Куда ж в наше время без проблем? Сейчас разгребём.
– Глеб, если тебе надо ехать, езжай, – робко сказала Диана.
– Если надо – поеду, пока так попробуем решить.
– Выездной офис! – съехидничал вошедший Дима, увидев ворох бумаг и сидящих голова к голове Глеба и Влада, с авторучками в зубах.
– Боюсь, тебе этого не понять, – не поднимая головы, ответил Глеб.
– Диночка, любимая, как ты? – спросил Дима, а Глеб в усмешке поднял брови.
– Э, – закричал вдруг ему Влад, – уйди с договора! Встал тут своими лапищами на официальную бумагу!
– А что вы тут всё раскидали?! Устроили балаган! – не без зависти ответил Дима.
– Не твоё это дело! – продолжал препираться Влад, – Никому кроме тебя, это не мешает!
– Вы тут ещё подеритесь! – ответил Глеб, не отрываясь от какого-то документа.
Дима уселся возле Дианы, а Глеб и Влад продолжили свою работу, не обращая на него никакого внимания. Диана заснула, Диме было скучно, и он волей не волей смотрел, как ребята работают. Он наблюдал с каким жаром его ровесники отдаются работе, и его захлёстывало чувство зависти. Ведь было видно, что для них это не пустая формальность, а что им действительно интересно то, что они делают. Да, он писал программы на заказ, но дома, потом тестировал игры, никаких острых ощущений, проблем.
– Бля, – вдруг откинулся на стуле Глеб, – что ж я сделал то такого в этой жизни? Ещё и ноут завис… Твою ж мать, надеюсь он не собирается сдохнуть прямо сейчас.
– Поехали в офис тогда.
– Все графики и документы здесь, в этом дурацком компе, чтоб разорвало этот Apple к чёртовой матери.
– Слушай, – вдруг осенило Влада, – Димитрий, ты ж, кажется, программист?
Дима кивнул.
– Можешь помочь? Всё равно сидишь без дела. Посмотри, чего тут с компом, а?
Диана была немало удивлена, когда проснулась и увидела, что Глеб и Влад лежат на полу, в ворохе бумаг что-то пишут и сверяют телефоны, а Дима сидит с ноутбуком, а на его лице отражается напряжение.
– Готово! – воскликнул он.
Глеб с Владом вскочили на ноги и подошли к нему.
