Ольга Акофина
Грохот ледника
– Как тебе Маша? Стала такая аппетитная, правда?
– Влад, не надо о ней. Я надеюсь, что у них с Максом всё будет хорошо.
– Что-то случилось?
– Неприятно в самом себе разочаровываться. Дал себе зарок стать лучше, а ни хрена не получается.
– Ты чего с Машей что ли поразвлёкся?
– Твою мать, Влад, я же сказал, мне и так хреново. Не дави на остатки моей совести.
– С этим всё ясно. Кофейку не найдётся?
– Полная кофеварка.
Ушёл Влад, и в дверь опять бешено зазвонили. Он помнит этот звонок, так звонить может только она. Глеб только показался из своей комнаты, как Вовка уже открыл дверь.
– Всем, привет, – сказала Маша, скидывая куртку.
Под курткой у неё была надета рубашка в крупную клетку. Глеб в ней узнал свою вещь, значит, всё-таки не обнажённая ушла, это радует.
– Зашла вернуть, – с этими словами Маша, ничуть не стесняясь Вовки, сняла с себя рубашку, оставшись в одних джинсах. Бюстгальтер она не носила.
У Вовки при виде обнажённой пышной груди задёргались губы.
– Маша, мы не одни, – напомнил Глеб.
– Братик, иди, прогуляйся, – сказала Маша Вовке.
– Куда?
– Вова, действительно, сходи куда-нибудь, – Глеб достал кошелёк и сунул ошеломлённому Володе несколько купюр.
– Куда же мне пойти? – капризно спросил он, не отрывая глаз от груди.
– Давай, давай, – Маша напялила на него куртку и почти вытолкала за дверь, – быстро не приходи.
Глеб прямо у двери рывком стянул с неё джинсы. Повернул спиной к себе и овладел ею сзади. Она упёрлась руками в дверь и застонала. С Машей можно всё…
Глубоко ночью, Глеб услышал, что кто-то скребётся в дверь, наверное, это Вовка вернулся, надо бы извиниться. Чем он лучше Елены? Маша спала, Глеб аккуратно освободился от её объятий, натянул штаны и вышел в прихожую.
Вовка всё никак не мог открыть дверь, и Глеб помог ему. А открыв, удивился, Вовка был пьян.
– Ну что, навеселились? Можно мне, наконец, домой?
– Проходи, конечно. Извини, что так вышло.
Володя шагнул в квартиру, его пошатнуло, и он упал в кресло. Глеб невозмутимо встал рядом.
– Ну, и как это называется? – усмехнулся он, приподняв бровь.
– Я напился, да, я напился. Как ты раньше напивался. Теперь я похож на тебя?
– Нет, размах не тот.
– Ну, как же, Глеб – крутой, Глеб всё делает лучше, даже напивается. А Вова – ничтожество, даже этого не умеет. И можешь не сверкать своими глазами, я тебя не боюсь.
– Чего пил?
– Пиво. Ты мне сам денег дал.
– Это ты с пива так набрался? Ну, ты даёшь.
– Опять я всё сделал не так, как ты. Никогда я не стану тобой! Зачем ты вернулся? Всё так было хорошо без тебя.
– Ну, извини, – усмехнулся Глеб.
– Всё из-за тебя! Пока тебя не было я узнал про то, что это ты был виноват в том, что у меня ничего не получалось с девушками.
– Чего-то я тебя не понимаю.
– Вика, с которой я должен был встретиться, а на свидание явился ты, напоил её, лишил девственности и бросил. Как я тогда страдал, а ты, ты… Первый раз меня пригласила девушка, в первый. А ты… И теперь уже второй день ты тут не один, тебе хорошо, а я…
Володя захлебнулся в слезах.
– Я встретил её, – выдавил он, – она с мужем приходила к сестре моего друга, и застала там меня. Она не разговаривала со мной, огрызалась. Она обвинила меня в изнасиловании. Это ты, всё ты. Ты только притворялся, что тебе есть до меня дело, ведь я всё время болею.
– Ах, ты об этом. Ну что ж, я был неправ, конечно, готов признать свою вину. Но сыпать голову пеплом из-за этого не собираюсь.
С утра Володя вышел из своей комнаты, чтобы налить себе чай, с непривычки, раскалывалась голова. В ванной шумела вода, хорошо, что Глеб в душе, сейчас он сделает себе чай и спрячется у себя, а то Глеб рассердится за вчерашнее. Зачем он высказал всё брату? Ведь он, правда, рад, что тот вернулся. Глеб спрашивает неголодный ли он, проверяет пьёт ли он лекарство, одет ли по сезону, позаботился о маме, когда той стало плохо… Как прожил этот год без брата, Володя помнил плохо, вечно один, как же было страшно в этой большой квартире, слышались шорохи, звуки, особенно в тёмное время суток, он плакал, включал громче телевизор или музыку, звонил матери, но она редко брала трубку, а взяв, пыталась скорее закончить разговор. Если сиделка забывала прийти, то он, прождав её весь день, оставался голодным: вечером было страшно выйти на улицу, в магазин, готовить себе он тоже особо не умел: бутерброды и пельмени, еду из ресторана заказывать ему было почему-то мучительно стеснительно. Да и лишний раз на улицу он боялся выходить: никак не мог решить, как нужно одеться. Сиделка исполняла обязанности кое-как, никто её не контролировал, Лене было абсолютно всё равно, как и в их далёком детстве, когда она наняла им няньку-изверга. Вовка не справлялся с домашней техникой, он боялся стиральной, посудомоечной, машины, пылесоса, и хоть и была домработница, но та тоже без контроля отлынивала, делая только самое необходимое. Но вот с ним снова его брат, и хоть он был неласков с ним, но он быстро привёл всё в порядок, вымуштровал домработницу, свозил его на медицинские обследования, про которые никто за год не вспомнил, в холодильнике была еда, в прихожей висела та куртка, которую следовало надеть согласно погоде, и Вовке вновь живётся хорошо и комфортно. Правда, брат приводит девушек, ну и что с того? Он и раньше приводил. Вовка вздохнул, вот бы ему быть таким красивым и здоровым, как Глеб, на него бы тоже смотрели девушки.
На кухне на столе всё в той же клетчатой рубашке сидела Маша и курила. Не ожидавший её здесь увидеть, Вовка попятился назад. Рубашка у неё была застёгнута только на две нижние пуговицы, грудь, ноги всё было напоказ.
– Привет, братик, проходи, не стесняйся. Хочешь суши? Мы вчера заказывали, остались ещё.
Вовка, не в силах отвести глаза, только помотал головой. Тогда Маша слегка раздвинула ноги, и Вовка увидел то, что не видел никогда. Он в ужасе развернулся, ударившись об косяк и убежал к себе, подстёгиваемый Машиным смехом.
– Что это с Вовкой? – спросил Глеб, войдя на кухню. – Пронёсся мимо, чуть не сбил меня с ног.
– Суши предложила, а он их не ест.
Глеб подошёл к ней.
– Смотри ка, с волос стекает вода, пытается потушить твоё пламя.
Маша пощекотала ему шею и плечо, где была татуировка.
– А твоё пламя могу потушить только я.
Маша притянула его к себе и раздвинула ноги.
– Маша, Вовка…, – попытался сопротивляться Глеб.
– Он сюда больше не войдёт.
А Вовка ревел в своей комнате. В столовой стучал стол, слышались женские стоны и звон разбитой посуды. Он тоже хочет вот такую же рыжую, с бесстыжими глазами, пухлыми губами, большой грудью и с тем, что он сегодня увидел первый раз…
Поздно вечером Глеб, выйдя в ближайший магазин за сигаретами, столкнулся у подъезда с соседом.
– Блин, у тебя такая тёлка клёвая, – сказал Лёша.
– Извини, забыл спросить твоё мнение, – попытался пройти мимо Глеб.
– Рыжая, красивая и фигура такая, расскажешь, как она? – подмигнул сосед.
Он так хотел подружиться с Глебом, может и ему что-то перепадёт? Глеб затянулся, выдохнул дым и попросил для себя терпения.
– Ты б поменьше лез в мою жизнь и занялся своей. Извини, спешу, меня ждут.
– А я вас слышал! – крикнула вслед Лёша.
– Поздравляю, у тебя отличный слух.
Глава 18. На круги своя
После эксгумации тела Даниила, когда, наконец, всё прояснилось до конца, и на старую могилу была прибита новая табличка, Марина резко изменила своё отношение к Глебу. На кладбище, где все казались испуганными, потерянными и беспомощными, Марина вдруг увидела, что только Глеб, как каменная стена, он один может её защитить, он один твёрд и практичен, и теперь только на него она может положиться. Когда подтвердили, что в могиле лежит её сын, она совсем растерялась. Её муж ушёл с головой в работу, Диана отстранилась, предпочитая молча переживать своё горе, и Марина осталась совсем одна. Надо было оформлять какие-то бумаги, что-то делать в связи со смертью сына, и она совсем опустила руки. И тогда она позвонила Глебу и попросила приехать. Когда Глеб вошёл, в своей дорогой одежде, с необыкновенным парфюмом, ей показалась её квартирка такой тесной, такой несовременной, что она совсем стушевалась.
– Как ты?
– Что случилось, Марина?
– Ты пройди, я тебе кофе сделаю.
Даже не подумав, снять обувь, Глеб прошел в комнату и сел в кресло.
– Как твое здоровье? Ты отлично выглядишь. Так хорошо одет, твои родственники обрадовались, что ты вернулся?
– Не все, – усмехнулся Глеб, – Марина, давай по делу.
Марина вздохнула, и рассказала, что совсем не знает, как правильно признать Даниила умершим, оформить наследство, и что с наследством потом делать.
– А Андрей тебе на что? Почему ты решаешь всё одна?
– Он не может. У него плохо со здоровьем. Глеб, ведь ты его сын, ты нам не чужой, помоги, мне больше не к кому обратиться!
– Ладно, собирайся поехали, напишешь на меня доверенность, я всё сделаю.
– Спасибо, сынок! Я…
– Не надо сантиментов. А овации после.
Почему опять он? Когда Глеб еще сам был ребёнком, на его шее висел Володя. Когда он был потерян и не знал куда себя деть от горя, за него, как за соломинку, цеплялась мать Эллы. Сейчас ему тоже нелегко и вот новый груз. Что ж, взвали ещё и это себе на плечи, Глеб, тебе ж своего мало…
– Слушай, Влад, с Володькой что-то происходит. Я что-то никак не могу его понять. Он тут недавно посмел обвинять меня в своей неудавшейся жизни.
Глеб и Влад сидели в баре, пуская в потолок столбы сигаретного дыма.
– Да что ты! Он? Тебя? – рассмеялся Влад.
– Ну да. Я так и не понял, какая муха его укусила.
– Не знаю. Я же с ним почти не общался, пока тебя не было. Просто дал ему номер своего телефона, написал адрес и сказал: «звони, если что-то надо». Елена наняла ему сиделку. Он мне пару раз звонил по какой-то ерунде, один раз в гости зашёл и всё. Ничего подозрительного.
– Эта неблагодарная тварь на меня нашипела. Вот и делай людям добро. Я, конечно, тоже не святой, кое в чём виноват перед ним, но всё-таки какое-то уважение ко мне должно быть.
– Ну, он же слабоумен. Прости уж его.
– Иногда мне кажется, что он притворяется.
– Глеб, слушай, вот ещё что я хотел тебе сказать…тут Алла купила журнал. Ты, как, нормально? Выдержишь?
– Ну что там, выкладывай.
Влад достал из рюкзака и положил перед Глебом журнал. Глеб зажмурился, но открыв глаза, ничего не поменялось. Там была фотография из той веселой фотосессии на берегу Финского залива, когда их засняла незнакомый фотограф. Он и Элла, стоя по щиколотку в воде, бесились. Он смеялся, весело, искреннее, смотря на неё, короткое платье, что было на ней намокло, обрисовывая фигуру, на лице – влажная прядка, на губах – улыбка. Под фотографией шёл текст автора, что однажды летом она встретила на берегу залива счастливую и красивую пару молодых людей, они были так влюблены друг в друга, что ей захотелось запечатлеть их в моменте. И что автор уверена, что они до сих пор вместе и также счастливы, и как хотела бы снова с ними встретиться, чтобы продолжить эту историю любви.
Глеб отодвинул журнал.
– Как ты? – спросил Влад.
– Так оно и было, мы дали разрешение фотографу на эти фотографии. Она же ничего не знает. Всё нормально. Слушай, там такие симпатичные девчонки сидят, давай-ка пересядем к ним.
Влад внимательно посмотрел на друга, под внешним напускным равнодушием он увидел, как тому больно, и сейчас он просто пытается заглушить эту боль, подавить её ненужным знакомством.
– Опять за старое? Пойдем, только на меня особо не рассчитывай, я всё-таки женат.
И они познакомились со Светой и Сашей, чтоб завязать лёгкое знакомство и выпить не одну бутылку шампанского, и девушки были уже полностью в их власти. Саша вцепилась в Глеба мёртвой хваткой, ему было всё равно, он отвечал ей взаимностью, лёгкий флирт ему сейчас был необходим, на душе скребли кошки. Прошлое опять напомнило о себе. Однако все попытки Светы в отношении Влада успехом не увенчались, он охотно танцевал с ней, разговаривал, но большее ни себе, ни ей не позволял. И Света с завистью смотрела на подругу. А Влад лишь усмехался про себя, видя, как она старается. А Саша, ничуть не стесняясь, обнимала Глеба, целовала, шептала ему что-то на ухо. Уже далеко за полночь, Влад сказал Глебу:
– Мне надо ехать.
– Куда ты? – спросила Света.
– Домой.
– Но ещё вся ночь впереди.
– Ладно, действительно, пора разъезжаться, – поддержал Глеб Влада.
Девушки нехотя поднялись. Они вышли на улицу, и подошли к машине Глеба.
– Ого, это твоя машина? – спросила Саша, ещё теснее прижимаясь к Глебу.
– Моя, садись.
– Я сяду на первое сиденье с Глебом, а вы на заднее, – распорядилась Саша, и тут же залезла в машину.
Когда все уселись, Глеб дёрнул с места. Сначала они закинули Свету, потом Влада.
– Ну что, куда тебя отвезти, красавица? – насмешливо спросил Глеб у Саши.
– Не знаю, но домой я не хочу…
Глеб пристально посмотрел на неё.
– Ну, тогда поехали.
Глеб снял номер в отеле, где они и провели остаток ночи. Утром он предложил довести её до дома.
– Всё было прекрасно, правда? – уже в машине спросила Саша.
– Да, великолепно.
– Давай сегодня встретимся.
– Я занят сегодня, у меня прямо гора дел.
– И завтра.
– И завтра, – Глеб приподнял бровь и уставился на неё.
– В чём дело, Глеб, что-то не так?
– Детка, сейчас раннее утро, а по утрам я плохо соображаю, тем более после такой ночи. Извини, телефон звонит. Слушаю, – уже в трубку сказал Глеб, – привет, Машенька… Заходила? Ну да меня, сегодня ночью не было, – Глеб чему-то рассмеялся, – Всегда рад… Всё, я за рулём, потом созвонимся.
– Твоя девушка? – спросила Саша.
– Я должен тебе отчитываться?
Саша пожала плечами. Вскоре машина мягко остановилась у её подъезда.
– Спасибо, что довёз.
– Это нетрудно. А сейчас мне пора в универ.
– Ты не хочешь даже взять у меня номер телефона?
Он равнодушно забил в мобильник номер её телефона.
– Свой номер ты мне не оставишь?
– Я сам тебе позвоню.
– Почему все красивые парни такие сволочи? Ты даже не предложил мне кофе, – вдруг неожиданно сказала Саша.
Чёрная бровь изогнулась в усмешке.
– У меня очень мало времени, пока, дорогая.
Саша вышла из машины и сильно хлопнула дверью.
– Холодильником дома так хлопай, – проворчал Глеб и поехал к дому
В гостиной, он обнаружил спящего Влада.
– Эй, – легонько толкнул он его, – эй, ты чего здесь делаешь?
– А, Глеб, здравствуй, – зевнул Влад.
– Ну, здравствуй, друг, какими судьбами?
– Да, понимаешь, явился я вчера ночью домой. От меня разит за километр алкоголем и женскими духами. Алле это почему-то не понравилось, и она меня выставила. Сказала, чтобы я завтра пришёл в нормальном виде, и она со мной разберётся. Я и думаю, поеду к тебе. Даже если ты тут с подружкой, то комнат много, и ты меня не выставишь. Приезжаю, Володя мне дверь открыл, тебя нет, ну я и лёг спать. Вот такая история, а ты где был, у неё?
– Нет, я снял номер в отеле. Буду я ещё тут первых попавшихся в дом тащить.
– Мудро. Ну, как она?
– Ничего, но бывало и получше.
– Как она вчера в тебя вцепилась, я думал, что ты в жизни от неё не отцепишься.
– Я уже выслушал с утра, какая я сволочь, раз не пригласил её выпить кофе, не дал свой номер телефона и так далее.
– Приятно с утра получать комплименты, правда?
– Очень.
– Ну а меня ты пригласишь выпить кофе?
– Тебя? Надо подумать.
– Ну, ты и сволочь, – сказал Влад и запустил в Глеба диванной подушкой.
– Ах, ты драться?! Ну, получай!
На шум прибежал Володя, и ему по голове тут же звезданула подушка.
– Вы что, обалдели? – только спросил он.
– Вовка, включи кофемашину, тебе же всё равно делать нечего, – попросил Влад.
– Хорошо, – покорно ответил Володя.
– Ладно, пошли пить кофе и курить, – предложил Глеб.
– Ну что будем делать с твоей жизнью, Волк? – уже за столом спросил Влад.
– А что с ней надо делать?
– Так и будешь развлекаться вчера с Машей, сегодня с Сашей, завтра с Дашей?
– А ты против? Или завидуешь? – улыбнулся Глеб.
– Я не против, я хочу, чтобы у тебя всё наладилось в личной жизни.
– У меня там всё хорошо.
– Не похоже. Ты не обижайся, что я лезу тебе в душу, но мне так хочется, чтобы у тебя было всё нормально. Всё-таки Элла – это прошлое, а мы живём настоящим и будущим.
– Меня всё устраивает, я больше ни во что не ввязываюсь, так оно комфортнее, да и веселее. Вспомни нас до всей истории? Классное было время. И на этом всё, закроем эту тему.
Вечером, остановившись у газетного киоска, Глеб купил себе экземпляр журнала . Найдя фамилию и имя фотографа, он на следующее утро позвонил в редакцию и объяснив ситуацию, получил телефон фотографа.
– Полина, не так ли? Я тот самый парень с фотографий на Финском заливе.
– Неужели? Я так рада, что ты откликнулся! Ваша пара до сих пор у меня перед глазами. Глеб и Элла, я помню, такие необычные имена, такая потрясающая внешность и харизма у обоих. Как вы? Вы же вместе, правда? Не разочаровывай меня, глядя на вас я поверила, что настоящая любовь существует! Готовы продолжить фотосессию?
– Давай встретимся. Когда тебе удобно?
– Да хоть сейчас, я же в свободном полёте. У меня столько идей насчёт вас!
Когда Глеб подъехал, Полина уже ждала его на парковке.
– Ух ты, – сказал она, когда он припарковался рядом с ней. – Вы ещё и не бедствуете, тачка такая крутая. Блин, я точно начинаю верить в сказку. Где же Эллочка?
– Сейчас поедем к ней, если ты не против.
– Я? Против? Я обвесилась аппаратурой, продумала идеи. Далеко ехать? Я тоже на машине.
– Загород.
– Ещё круче! Золотая осень, загородный дом, да? Скажи, Элла нянчит малыша?
Лицо Глеба в очках-авиаторах на пол-лица осталось непроницаемым. Он только нервно прикурил сигарету.
– Если ты намерена ехать в своей машине, давай обменяемся телефонами, вдруг потеряемся по дороге.
Они уже ехали по трассе, когда у Глеба раздался от неё звонок, он посмотрел в зеркало заднего вида, вроде не отстала, не потерялась, чего звонит?
– Глеб, слушай, у вас же загородный дом, да? А там интерьер классический или более современный, типа, хай-тек? Я всё думаю, как свет поставить. И про ребёнка ты мне не ответил, есть малыш? Я ещё не освоила работу с детьми, но когда-то надо начинать, правда?
– Приедем и увидишь, ты за дорогой смотри, – ответил Глеб и нажал отбой.
На парковке кладбища, Полина недоуменно вышла из машины.
– Глеб, я что-то не поняла.
До неё медленно начала доходить ситуация, но она всё ещё не верила. Может Элла просто здесь работает? В администрации кладбища или церкви?
– Ты хотела увидеть Эллу? Пойдём.
Глеб привёл растерянную Полину к белому мраморному памятнику. Она уже по дороге всё поняла, но боялась признаться, всё надеялась… Но увидев надгробную фотографию длинноволосой красивой девушки, она в ужасе закрыла ладонью рот, чтобы не закричать. «Демидова Эллочка», и смерть наступила через полгода после той фотосессии.
– Что? Как? – еле сдерживая себя, спросила Полина.
Глеб лишь пожал плечами.
– Ты как?
– Я почти умер. Только недавно начал восстанавливаться, а тут ты со своими фотографиями.
Полина, закрыв лицо ладонями, заплакала. Ещё и она со своей болтовнёй о счастье, загородном доме, о малыше, которого не могло быть.
– Я же не знала, я не знала, откуда мне знать? Что с ней случилось?
– Я не виню тебя ни в чём. Просто больно. Поехали, поговорим, если ты не против?
Глебу вдруг мучительно захотелось выплеснуть кому-то своё горе, рассказать историю, рассказать про Эллу… Он так долго держался, копил в себе, играл спокойствие и равнодушие. Владу и Яне ничего не говорил, они встревожатся, пожалуй, опять будут досаждать его заботой, опасаться, что он опять сорвётся, но он не сорвётся, он знает. Он будет мужественным и сильным, поднимет голову и пойдёт дальше. Только немного поплачется перед незнакомым человеком, случайным свидетелем их мимолётного счастья.
Полина кивнула, конечно, она поедет.
– Давай выпьем, – предложил Глеб, когда они уселись в маленьком ресторане за самый укромный столик, – машину оставишь на парковке до завтра, я договорюсь.
Они заказали выпивку, какие-то закуски и попросили официанта их не беспокоить, пока они сами его не позовут. Опрокинув в себя сразу две стопки, Глеб начал:
– Итак, мы познакомились с ней на обычной молодёжной тусовке…
Бутылка пустела, к еде они почти не притронулись, Глеб всё говорил и говорил, по ходу исповеди, сам вспоминая какие-то моменты, которые стёрлись памятью. Официанты поглядывали на них, гадая, что произошло. Молодой человек с грустной складкой у рта что-то рассказывает, а девушка всё время плачет. Они допивают бутылку, просят вторую, ничего не едят, только курят и пьют, а она всё плачет и плачет. На улице уже давно стемнело, когда Глеб закончил.
– Как жаль, что у меня не сохранились все фотографии с той фотосессии…
– Ты их нам присылала, у меня они сохранились.
– Покажешь потом.
– Поехали ко мне, посмотришь.
– Ты живёшь один?
– С братом, он не совсем здоров.
Глеб вызвал такси, и купив ещё пару бутылок алкоголя, они поехали к нему.
Глеб проснулся и приподнялся на кровати, с похмелья жутко болела голова. В постели он был не один. Он приподнял одеяло, рядом лежала обнажённая Полина. Отлично, вот и поговорили. Он, убей, не помнил, конец вечера и уж тем более того, что они переспали. Или просто сделали попытку, судя по его состоянию сегодня. Глеб вылез из кровати, морщась натянул спортивный костюм. Полина зашевелилась.
– Где я? – сухим голосом спросила она.
– Не скажу, что утро доброе.
– Глеб? – Полина заглянула к себе под одеяло. – Мы что, переспали?
– Я не помню. Но вряд ли я мог что-то в таком состоянии. Я пойду, добреду до кухни, поищу минералку, если нету, отправлю Вовку в магазин. Или ты предпочитаешь с похмелья что-то другое?
– Нет, минералка то, что надо. Мы правда, не переспали? На мне ничего нет.
– Я не помню. Вскрытая упаковка презервативов валяется, значит, попытка была. Но чем она закончилась, мы уже никогда не узнаем.
Пока Вовка бегал за минеральной водой, Глеб, превозмогая себя сходил в душ и сварил кофе. Вернувшись в свою комнату, он поставил на тумбочку кофе для Полины, запотевшую бутылку Боржоми и рухнул со своей чашкой на кресло. Полина уже оделась, но это было, видимо, всё, на что хватило её сил, она лежала пластом. Прижимая ко лбу холодную минералку, она сказала:
– Это же надо было так напиться.
– Это я тебе расстроил.
– Ты не против, если я у тебя ещё немного полежу? Стыдно признаться, но очень плохо.
– Лежи, лежи.
Вскоре она заснула, Глеб прилёг рядом и тоже заснул. Было уже темно, когда он почувствовал, что через него кто-то перелезает.
– Ты куда? – спросил он.
– Уже девять вечера, проспали весь день, я поеду. Вроде отошла.
Глеб схватил её за руку и притянул к себе, она упала на него сверху.
– Может останешься до завтра? Чтобы окончательно отойти? – прошептал он.
– Вообще то у меня парень есть.
– Мы ему не скажем.
Глеб перевернулся и лёг на неё, расстёгивая ей блузку, залезая в бюстгальтер.
– Какой ты – настырный.
– Я решил, что ты будешь мучиться, было – не было, а так внесём ясность.
Его руки скользили по её телу, губы не давали одуматься, тяжесть его тела придавила к кровати. Как же так? Он так любил Эллу, а теперь хочет её. Да как она может? После его рассказа, её слёз, просмотра фотографий. Но ей сейчас так хорошо, он так возбудил её, её тело сейчас существует отдельно от головы, оно пышет желанием, всё в мурашках, грудь напряглась, он задирает ей юбку, снимает бельё, и она предательски раздвигает ноги. Элла, прости…
Выспавшись днём, они вновь заснули только под утро. Когда Полина открыла глаза уже ярко светило осеннее солнце. Она посмотрела на часы на руке Глеба, первый час дня, воскресенье. Ничего себе, провела выходные. Телефон сел, наверное, её парень уже бьёт во все колокола, разыскивая её. А она тут, в постели с чужим мужчиной чуть не умерла от наслаждения. Ну что за ночь, Полина даже покраснела, она позволяла ему такое, чего никому никогда не позволяла, она сошла с ума…
– Ну и как я поеду? – спросила она, когда они уже поднялись с кровати. – Вся одежда помята.
– У меня найдётся утюг. В отличие от еды, холодильник пуст. И Вовка куда-то слился, в магазин не пошлёшь. Кофе будешь?
– Буду. Ты помнишь, где конкретно мы оставили машины?
– Возьму такси, доедем вместе, можно заодно там и позавтракать, или пообедать.
Полина сходила в душ, привела себя и одежду в порядок, Глеб допивал уже третью чашку кофе, когда она вошла на кухню. Он кивнул на кофемашину.
– Нажми на кнопку, я уже всё подготовил.
– Классная вещь, всегда о такой мечтала. И вообще у тебя потрясающая квартира, и ты тоже нереальный.
Полина выпила кофе и наклонилась, поставить чашку в посудомойку, юбка обтянула её зад, Глеб закусил губу. Когда она разогнулась, то попала в его объятия он притянул её к себе, зарыл руку в волосы, и начал целовать.
– Глеб, хватит, я не могу, у меня есть парень.
– Передашь ему привет, – почти не отрывая от её губ, сказал он и стал задирать ей юбку.
– Я только отгладила одежду.
– И что? Утюг сломался?
Глеб приподнял её и посадил на стол, раздвигая ей ноги.
Прощаясь у машины, Полина обняла его за шею.
– Спасибо за откровение, за всё.
Глеб запустил ей руки под пальто, провёл ладонями по талии, потом вверх, дотронулся до груди, и она вздрогнула, потом ладони снова поехали вниз.
– Захочешь ещё, звони, приходи, – глядя в глаза, сказал Глеб.
Полина кивнула и в растерянных чувствах села за руль.
Жизнь вошла в своё русло. Глеб занялся здоровьем Володи, за время его отсутствия с парнем никто особо не занимался, и был очевиден регресс, помогал Марине и Андрею, они совсем потерялись после смерти единственного сына. Сам он вплотную занялся учёбой, надо закончить университет и открыть своё дело, чтобы достойно содержать себя и Володьку, отвязаться от Елены. Та, после всей этой истории больше не появлялась, пусть сидит в своей Америке, и носа сюда не кажет. Периодически Глеб встречался с Машей – с ней было хорошо расслабиться, встречался с Яной – с ней можно было поболтать и посмеяться. Между ними мелькали и другие девушки, но ничего серьёзного. Такое удобное, тёплое болото, никаких встрясок и переживаний.
Как-то поздно вечером, возвращаясь из спортзала домой, на своей лестничной клетке он увидел Полину. Она сидела на широком подоконнике и смотрела в окно.
– Что ты здесь делаешь? – удивился Глеб.
– Жду тебя.
Отлично, а если б он был не один? Что за привычка приходить и ждать под дверью? Телефона что ли нет?
– Твой сосед не раз выходил, приглашал к себе на кофе. Друг твой?
– Ни в коем случае, и не советую туда ходить, – открывая дверь, ответил Глеб.
Они зашли в квартиру, Глеб пригласил её в столовую.
– Выпьешь? Или кофе? Я после тренировки, пока без алкоголя, но тебе налью.
– Нет, я за рулём. Давай кофе.
Глеб включил кофемашину и, подняв вопросительно бровь, посмотрел на Полину.
– Глеб, прошёл месяц, как мы с тобой провели ночь, я сказала, что у меня есть парень, и ты мне не звонил.
Ты реально думаешь, что я тебе не звонил, потому что у тебя есть парень?
– Полина, что ты хочешь?
– Ну у тебя и так трагедия произошла, а тут ещё я сказала, что не могу с тобой быть, потому что несвободна.
– Меня это не расстроило, не переживай. Встречайся со своим парнем на здоровье.
– Тебе всё равно?
– Ну в общем то, да
Почему они все воображают, что после случайного секса должны завязаться отношения?
– Мы прекрасно провели время, но я не хочу ничего серьёзного, мне этого не нужно, извини, что сразу не предупредил.
– Это я тут что-то себе вообразила.
Полина поднялась, в глазах стояли слёзы, она нервно допила кофе и, поставив чашку, собралась уходить. Но тут Глеб положил ей на плечо руку, рука тяжёлая, тёплая давила на неё.
– Ты чего хотела то? – почти шёпотом спросил он.
Полина покачала головой. Но тут рука притянула её.
– Останься сегодня, – услышала она горячий шёпот в ухо, – ты же за этим пришла.
– Я не могу.
– У тебя критические дни?
– Да при чём тут? Нет, но…
Она попыталась вырваться, но Глеб не дал ей этого сделать, он нашёл её губы, и она поплыла. Он увлёк её к себе в комнату, рассуждая, что раз пришла, то надо расслабиться, не хотела бы не приходила, или просто обошлась бы звонком. Срывая с неё одежду, Глеб повалил её на кровать, она ещё пыталась сопротивляться, но его настойчивые ласки, ломали её волю. Через час у Полины начал настойчиво звонить телефон.
– Возьмёшь? – спросил Глеб и надавил ей на поясницу, чтоб она сильнее прогнулась. Полина стояла на коленях, спиной, поза удобная, если надо, может поговорить, ему это не мешает. Телефон всё звонил и звонил, на экране высвечивалось лицо и имя «Илья», но Глеб наращивал темп, пока она не вскрикнула и не упала, а он – на неё. А телефон всё звонил.
– Настойчивый парень, – прошептал сзади в ухо Глеб.
Полина тяжело дыша, зашевелилась, пытаясь сбросить Глеба с себя, наконец, он оставил её, и она, завернувшись в простыню, схватила телефон и выскочила на балкон, прикрыв дверь, и услышав вслед смешок. Она как последняя… истекала страстью, пока её замечательный парень искал её и волновался, нет надо заканчивать с этим. Поговорив со своим мужчиной, Полина вернулась в комнату и начала судорожно собирать по полу свои вещи.
– Уходишь? – закуривая, спросил Глеб.
– Ухожу и больше не приду.
– Как скажешь.
Он был не против отдохнуть и продолжить, но, в принципе, и поспать тоже было бы неплохо. Глеб был равнодушен, холоден и циничен, как раньше. Когда дверь за Полиной захлопнулась, Глеб погасил сигарету и заснул. Завтра снова учёба, тренировка, а потом кто знает? Сейчас его полностью устраивала его жизнь.
Но вот закончилась очередная сессия, впереди лето, захотелось новых впечатлений, отдыха.
– Володя, у меня для тебя прекрасная новость. На несколько месяцев я отправляю тебя в санаторий в Швейцарию. Я уже всё узнал. Там прекрасные условия, процедуры.
– Зачем? Мне хорошо дома.
– Там будет тоже отлично. Подышишь воздухом, полечишься. Это один из лучших санаториев для таких людей, как ты.
– Это очень далеко, я никогда не был так далеко.
– Я отвезу тебя и обещаю навестить. Там есть русскоговорящий персонал, так что тебе будет там комфортно.
– А мой компьютер? Мне скучно без него.
– Я дам тебе ноутбук и поставлю туда все твои игры. Телефон у тебя тоже будет работать, так что ты всегда сможешь мне позвонить.
– Тогда хорошо.
В самолёте Володя радовался всему. Он никогда не летал, поэтому его детская восторженность всё время прорывалась наружу. Он смеялся и громко восторгался всем увиденным, Глеб просил вести себя тише, но ему никак не удавалось его успокоить, Володя был перевозбуждён. Женщина на соседнем кресле никак не могла заснуть из-за возгласов Вовы. Она долго пыталась, но, наконец, не выдержала и сказала Володе:
