полная версия

Ольга Акофина
Грохот ледника

– Кто ты? – вдруг услышал он сзади себя голос.

Он резко обернулся, на него удивленно смотрела какая-то пожилая женщина.

– Мне кажется перед мной Глеб, но он давно погиб, так же, как и моя девочка.

Да, перед ним стояла мама Эллы, только очень постаревшая.

– Здравствуйте, Наталья Сергеевна, – вскинул он голову, – я, действительно, Глеб, и я не погиб.

С минуту женщина пристально смотрела на него, а потом заплакала и опустилась рядом.

– Как же? – спросила она

– Это долгая история, и я не хочу в неё снова погружаться.

Все эти годы Глеб винил её в смерти своей Эллочки, она была против их союза, она не дала ему в тот вечер проводить её. А, в итоге, она тут не причём, малышку покалечили из-за него, и не тогда бы, так в другой раз. А мать до сих пор винит себя, как сказать ей, как снять с её души этот груз? Глеб нервно прикурил.

– Сегодня день памяти Эллочки, ты всё ещё любишь мою девочку?

– Я всегда буду её любить.

– Прости меня, – прошептала она, – я так мучаюсь эти годы, я так была не права, насчёт тебя.

– Не надо, не мучайтесь, это ведь ничего не изменит, это мне нужно было прийти к вам, попросить её руки, объяснить, а я скинул всё на неё. Её гибель – полностью моя вина, и мне горько, что я жив и ещё что-то планирую в этой жизни. И ваше горе – горе матери, потерявшей единственного ребёнка, ни идёт ни в какое сравнение с моей печалью.

– Да, ты ещё очень молод и можешь жить дальше, найти своё счастье, я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. А я осталась совсем одна. Если бы Эллы не стало лет на десять раньше, я бы родила ещё ребёнка.

– Мне жаль, что я не могу вам ничем помочь.

– Ты не злишься на меня?

– Это вы должны злиться на меня, поверьте мне, во всём виноват только я, – сказал Глеб, вставая и отряхиваясь.

– Но почему? – схватила она его за руку.

– Потому что я – сволочь.

Глеб высвободил свою руку и не прощаясь пошёл к машине.

Он медленно ехал до дома… нет, он не смог признаться матери Эллы про вновь открывшиеся обстоятельства, не в силах он смотреть на полные ужаса и отвращения глаза, если бы ещё можно было бы как-то наказать Ирину. Но юридически не подкопаться, а убить её и самому сесть в тюрьму не хочется, она была бы только рада, если бы он сгнил за решёткой, не доставит он ей такую радость. Нельзя всю жизнь мучиться, надо попытаться всё забыть, Элла останется самым драгоценным воспоминанием, но только воспоминанием, её уже ничто не вернёт. Нельзя любить мёртвых, как живых, дома его ждёт Диана, и он должен быть благодарен за то, что она с ним, и хочет выйти за него замуж. Сейчас он приедет, обнимет её и за всё поблагодарит.

Диана гордо вскинула голову, и решила отбивать все атаки своих родственников и друзей, твердивших, что с Глебом она не будет счастлива, что он ей не пара, а всего лишь иллюзия её погибшего супруга. Особенно старалась её мать.

– Но, Дианочка, ведь твой Даниил погиб! Как можешь ты так быстро выйти замуж, да ещё и за того, кто себя выдавал за Даниила! – постоянно твердила она ей.

А когда Диана объявила родителям своё решение, отец сгорбился, а мать кричала в нервном исступлении:

– Не бывать этому! Никогда! Чтоб моя дочь связала себя с сыном шлюхи, который пытался покончить жизнь самоубийством, и к тому же выдавал себя за другого!

– Во-первых, Глеб ни за кого себя не выдавал, и во всём были виноваты только мы сами. А во-вторых, я люблю Глеба, – пыталась оправдаться Диана.

– Но как же Даниил, ведь он был любовью всей твоей жизни! Юля, выкини эту гадость, – и Ольга Викторовна вырвала изо рта Юльки сигарету. Юлька невозмутимо отошла и прикурила вторую.

– Даниил умер, а я жива, мама. Я хочу быть счастлива.

– Счастлива? С кем? С ним? Я не видела этого товарища, ибо он не соизволил нам представиться, но мне Марина, твоя бывшая свекровь, рассказывала про него. Мамаша у него проститутка, порноактриса, нагулявшая его. Сам он жёсткий, с тяжёлым характером. Ты с ума сошла? Если уж тебе так нужен мужик, то у моей подруги есть сын, Димочка, прекрасный молодой человек, программист, образованный, обеспеченный, родители – чудные люди!

– Мама, я очень люблю Глеба.

– Помнится мне, когда он вышел из больницы, ты в ужасе сбежала от него.

– Тогда была другая ситуация.

– Ситуация та же самая. Ты мне тогда сама говорила, что Даниил изменился, что тебе он такой не нравится. Он – полная противоположность Даниила, они похожи только внешне, и ты на этом обманулась. Тебе кажется, что рядом с тобой Даниил, а рядом с тобой Глеб, и он совсем другой.

– Я за ним, как за каменной стеной. Наверное, я выросла, и полюбила сильных мужчин.

– Даниила не вернёшь, и в его смерти виноват твой Глеб, помни об этом. Он – самоубийца, и тебя убьёт, затянет в свою муть и грязь. Дурочка ты, Диана. Вы не уживётесь никогда. Я всегда считала тебя разумной женщиной, а ты оказывается тряпка, об которую Глеб вытрет ноги. Ты, конечно, сейчас скажешь, что у него квартира, дом, машина, бизнес, только что тебе от этого? Будешь полностью зависеть от него, не такой он дурак, чтобы на тебя что-то оформить. Диана, не смей выходить за него замуж! Не смей!

– Боюсь, что всё уже решено, мама.

– Толя. Юля, ну вы то хоть скажите ей. Она же себя погубит.

– Глеб, привет, это Юля. Диана сказала, что ты дома, а она скоро подъедет, могу я заехать, подождать её? – позвонила на следующий день Юлька.

– Конечно, заезжай, – ответил Глеб.

Минут через пять он услышал визг тормозов, означающий, что Юлька припарковала свою несчастную машину. А вскоре появилась и она сама с неизменной сигаретой во рту.

– Привет, я там снесла кому-то боковое зеркало, – заявила Юля с порога.

– Надеюсь не чёрному BMW?

– Нет, синему Хёндаю.

– Тогда всё нормально. Проходи.

Юлька была совершенно не похожа на Диану. Зеленоглазая блондинка, вечно одетая в джинсы и свободные кофты, мужского стиля, скрывающие большой бюст, небрежно причёсанная, вечно курящая, она всё равно была привлекательна. Непосредственная, невозмутимая, немного неряшливая. И Диана, которая тратила столько времени и денег на свою внешность, приходила в ужас от обкусанных ногтей своей сестры и одних и тех же стоптанных кроссовок.

– Вообще то мне, собственно, нужен ты, – заявила она с порога.

– Я польщён.

Юлька без разрешения подошла к кофемашине и начала нажимать все кнопки подряд.

– Чёрт, как включается эта штука?

– Не мешало для начала загрузить туда кофе.

– Ладно, делай сам. Мне чёрного, крепкого, без всякого молока и прочих нежностей.

– Я тебя понял. Присядь, успокойся, ты вся на нервах. Что случилось, детка?

– Наша мать рвёт и мечет.

– Я так потрясен, меня же это так волнует, – улыбнулся Глеб и поставил перед Юлькой чашку с кофе.

– А что тебя вообще волнует?

– Рост инфляции и отсутствие мира во всём мире. Это очень волнительно.

– Ты, ты…, – вскочила Юлька.

– Спокойно, детка, кофе будоражит нервы, может всё-таки стоит добавить молока?

– Не боишься, что сейчас этот кофе я тебе в лицо выплесну?

– Ну, если ты только за этим приехала. Хотя вроде сказала «поговорить», а не кофе мне в морду плескать. Сказала, бы, что за вторым, как знать, может я и дверь бы не открыл. Так что ты хотела? Если по вопросам нервозов моей будущей тёщи, то это не ко мне, это к психиатру.

– Зачем тебе жениться на Диане? Коверкать ей жизнь.

– Это её жизнь, её решение, её желание.

– Ты совсем не Дэн, он был таким жизнерадостным, его глаза горели огнём, у него была лучезарная улыбка, он обожал Диану.

– Что я слышу? По-моему, младшая сестрёнка была влюблена в мужа своей сестры.

Юля с удивлением уставилась на Глеба. Откуда он знает? Чёрная бровь изогнулась в усмешке. Как он смеет издеваться над ней? Жёсткий, холодный, насмешливый.

Юлька вскочила и набросилась на Глеба, но в мгновении ока, она оказалась крепко прижатой к нему спиной, а её руки зажаты его руками. Вырваться не было никакой возможности.

– Спокойно, сестрёнка, твою тайну я никому не раскрою, – прошептал он ей на ухо.

– Пусти.

Его объятия, как тиски сжали её. И самое ужасное, что она почувствовала, что попадает под обаяние хриплого голоса, необыкновенного запаха парфюма и крепких рук.

– Да, я любила его, и всё мечтала, что он оставит Диану и придёт ко мне, но он любил её, я для него всегда была младшей сестрёнкой. Диана всё знала, но считала это просто комплексом младшего ребёнка, но на всякий случай старалась держать его подальше от меня, хотя это было ни к чему, он и так был только у её ног.

Глеб развернул Юлю, лицом к себе:

– А теперь успокойся, и скажи, о чём тебе надо было поговорить.

– Спасибо, что не стал говорить банальностей, которые я всё время слышу. Мол, ты красивая, ты обязательно встретишь своего мужчину.

– Просто я считаю, что в твоём нежном возрасте, можно немного погулять, поднабраться опыта, а не искать себе спутника жизни. Или у это вас семейное, сразу после школы замуж выходить?

Юлька снова задохнулась от злости.

– Ты отвратительный, – прошипела она. – Мама то права, что ты задушишь Диану. Чего ты к ней пристал? Тебе баб мало? С такой внешностью и деньгами, как у тебя, с этим явно не должно быть проблем.

–У меня их и нет. Но я женюсь на твоей сестре. И ничего вы тут не поделаете, ни ты, ни мамаша ваша. Если она тебя подослала, как гонца, то передай ей, что со своей задачей ты не справилась. Если это всё, что ты хотела мне сказать, то я заканчиваю аудиенцию, у меня дел по горло.

– Сволочь ты. Я всё скажу Диане.

– Обязательно, она сейчас приедет.

Глава 35. Петля на шею

Поначалу Диана очень расстроилась, что Глеб наотрез отказался от всех свадебных церемоний. Никакой торжественной регистрации, лимузинов, цветов, нарядов. Роспись в обычном ЗАГСе и ужин в небольшой дружеской компании, это всё, на что он дал своё согласие. Любое упоминание о свадьбе вводило его состояние нервного раздражения, и Диана решила сделать всё так, как он хочет.

В канун росписи, Дана уехала ночевать к подруге, и Глеб остался один в опустевшей притихшей квартире. Ну вот он и женится на девушке совсем не похожей на ту, другую… Глеб, хватит грустить, она такая чудесная, ты ведь сам этого хотел и почти уговорил себя.

Глеб улыбнулся, включил музыку, налил себе терпкого красного вина.

– Прощай, холостяцкая жизнь, – тихо сказал он и осушил бокал.

Глеб прислонился головой к тяжёлой бархатной портьере, в руке он снова держал полный бокал. Подумать только он, станет семейным человеком! Неужели, у него больше никогда, кроме Дианы, никого не будет? Как странно! Ради Эллы он был готов на это, а вот ради Дианы… Зазвонил, требуя ответа, телефон, но Глеб не обратил на него внимание, затем заиграл мобильник, но и он замолчал, не получив ответа. Через несколько минут звонок повторился, сработал автоответчик, телефон заговорил голосом Даны:

– Привет, я знаю, что ты дома. Я бы очень хотела услышать твой голос, но, зная твой характер, я прекрасно понимаю, что чтобы не случилось ты сейчас ни за что не возьмёшь трубку. Я очень волнуюсь, и не могу уснуть, моя семья весь день капала мне на мозги, что ты мне не пара. Как они могут так говорить, совсем не зная тебя? Глеб, я очень тебя люблю, и очень хочу, чтобы ты мне сейчас сказал: «не волнуйся, всё будет хорошо», но ты не скажешь. Я так боюсь, что ты завтра не приедешь, – Дана всхлипнула, – пожалуйста, не обманывай меня, приезжай, я сделаю всё, чтобы ты был со мной счастлив. Слышишь, Глеб? Я люблю тебя, и спокойной ночи.

Глеб пригубил вино, и вышел на балкон гостиной. Его охватил промозглый весенний холод, и Глеб накинул на себя плед, лежащий в кресле на балконе. Тихо лилась музыка, дымила сигарета, с крыши иногда срывались капли, одурманивающее вино было сказочно прекрасным, он не заснёт сегодня, он будет вспоминать и вспоминать.

– Янка, – набрал он номер своей лучшей подруги, – скажи, я правильно делаю?

– Честно? Она тебе подходит, она будет прогибаться под тебя, другая с тобой не уживётся.

– Но я не люблю её.

– Зато она искренне любит тебя, а тебя любить непросто. Глеб, взаимная любовь, какая у тебя была с Эллой – случай редкий. Во всяком случае, у таких людей, как мы с тобой. Мы с тобой циники, себялюбцы, видим все недостатки, читаем по глазам, нам вообще тяжело влюбиться, но и нас полюбить нелегко. Мы ведь никогда не пойдём ни на какие уступки, и всегда будем всё делать по-своему, с этим мало кто может смириться. А Диана смирилась. Женись на ней, Глеб.

– А ты? Ты хочешь когда-нибудь выйти замуж?

– А мне по контракту замуж выходить нельзя.

– Чёртова твоя профессия.

– И кстати о профессии, я завтра приеду поддержать тебя, а если ты всё отменишь то, чёрт тебя бери, зачем я приехала к тебе и перенесла гастроли? Может быть я даже спою тебе завтра.

– Вот это не надо, лучше напьёмся.

Глеб улыбнулся и откинул телефон на кресло.

Когда-то, так бесконечно давно, он стоял на балконе, дождь бил ему в лицо, а он не замечал его, он мечтал об Элле, мечтал обнять её, поцеловать, прижать к себе и никогда не отпускать.

– Видишь ли ты меня? – прошептал Глеб.

И замер, как будто ожидал чуда, как будто она могла сейчас здесь появиться или хотя бы ответить ему. Но её не было, и никогда больше не будет.

Надо жить, Глеб, надо взять себя в руки. Надо стать прежним, отпустить Эллу и впустить в сердце Диану. Отдать ей всего себя, думать о ней, любить её, она этого заслуживает.

Глеб сел в кресло, закинув ноги на перила балкона. Голова откинулась назад. Он смотрел в мартовскую ночную темноту и всё думал и думал… Пока небо не начало бледнеть, и на горизонте не зажглась красная полоска рассвета. Яркое весеннее утро вступало в свои права, прогоняя чудесную ночь, зачирикали птицы, приветствуя новую жизнь. Надо было вставать, принять душ, выпить кофе, одеться, но у Глеба не было сил. Он был пьян, пьян от дум, усталости и несчетного количества вина. «Вставай, вставай», – твердил мозг, но ноги отказывались повиноваться. Устав с собой бороться, Глеб закрыл глаза.

Проснулся он от того, что кто-то звонил и бешено колотил во входную дверь. Глеб медленно встал и направился к двери.

– Глеб, твою мать! – заорал Влад. – Ты ещё не одет? Через двадцать минут нам выезжать за Дианой! У тебя регистрация скоро!

Глеб поднял голову.

– Что с тобой? – удивился Влад. – Да ты пьян! Брат, ты чего? А ну марш в душ, а я заварю тебе кофе.

– Не хочу.

– У нас нет времени обсуждать твои проблемы. Ты сегодня женишься.

– Не хочу, – упрямо твердил Глеб.

Влад взял его за плечи.

– Ты что не понимаешь, что Диана – единственная девушка, которая нужна тебе? Не будь скотиной! Зачем тогда было предлагать ей расписаться, если тебе это не надо? Слово держи своё!

Влад затряс его с такой силой, что Глеб сразу проснулся. Он убрал волосы с лица и сказал:

– Иди, сделай мне кофе, только покрепче. Сейчас поедем.

– Чего в джинсах поедешь что ли?

– Я надел белую рубашку, и чёрную куртку. Считай официальный вид. И вообще Диане нужен я, а не костюм с галстуком.

– Тогда хотя бы побрейся, Глеб, ты в кабак одеваешься лучше.

– Плевать. Поехали.

– Паспорт хоть взял?

– Поищи его там, где-то в тумбочке валяется в моей комнате.

Влад проматерился, но нашёл паспорт и взял ключи от автомобиля.

– Я сяду за руль, – сказал он.

– Ага, ща, я сам поведу, – ответил Глеб и грубо вырвал ключи из рук.

Когда Глеб чуть помятый, с запахом алкоголя, с опозданием, но всё-таки приехал за ней, Диана всё равно была счастлива. Она простила ему и внешний вид, и алкоголь, и отсутствие цветов.

В ЗАГСе были только Влад и Алла, а друзья ждали в ресторане, Глеб никого не хотел видеть в момент регистрации. Он бы с удовольствием отказался и от ужина, но умоляющие глаза Дианы просили хотя бы об этом, естественно без тамады и криков «горько!». Глеб кивнул в знак согласия, но внутри была какая-то странная пустота и безразличие. Лица друзей смешались в одну массу, и среди них он различал только счастливую улыбку Дианы и несчастные глаза Сони.

Бессонная ночь и выпитое вино творили с ним страшные вещи: то он глох от шума, то, казалось, что вокруг стоит гробовая тишина; а то он видел умершую мать, а вместо Дианы Эллу. Не раз он выходил из ресторана на улицу, чтобы освежиться, но полупьяные друзья тащили его обратно, и он возвращался в этот весёлый ад, который сам себе устроил…

Часть 5. ОСКОЛКИ

Глава 36. Перелом

Семейная жизнь с Глебом оказалась совсем не такой, какой Диана себе представляла. Она была воспитана, да и имела опыт классического понимания брака. Первое время она бежала с работы, чтобы успеть приготовить ужин, но чаще оставалась одна за накрытым столом. Глеб очень часто отсутствовал дома вечером и даже забывал предупреждать её об этом. А когда приезжал, и она предлагала ему сесть за стол, он пожимал плечами и говорил, что перекусил с Владом в кабаке, а то и вообще предпочитал спортивное питание, домашняя кухня его не интересовала. Сначала это очень обижало Диану, но в конце концов, она привыкла, и уже не бежала домой после работы. Глеб часто перечислял ей деньги на карту, и она предпочла, чем стоять у плиты, заняться собой, и быстро поняла, что ухоженная женщина вызывает у Глеба большего восторга, чем женщина у домашнего очага.

Глеб, привыкший жить один, не имел представления о семейной жизни. Он не привык отчитываться, не привык иметь обязанности. Он работает, ночует дома, жена при деньгах, что ещё от него нужно? Он купил Диане новую машину, не ограничивает её ни в чём, она может даже не работать, но её решение продолжить работать, он тоже поддержал. Ему было всё равно. Когда Диана робко предложила закончить предохраняться, чтобы попробовать забеременеть, он вспылил, и в резких выражениях сказал, что детей он не хочет. Проявив заботу о его здоровье, Диана предложила ему бросить курить, но Глеб, демонстративно закурив сигарету, в таких жёстких выражениях высказал своё мнение по этому поводу, что Диана долго не могла забыть его слова. Глеб наотрез отказался от посещения новоприобретённых родственников, и к ним тоже запретил кого-либо приглашать, во всяком случае, когда он дома. С друзьями Дианы он тоже отказался знакомиться «я не выставочный конь, нечего на меня смотреть, хочешь забронируй где-нибудь столик, я вам всё оплачу, только меня не трогай». Он не замечал, что отсутствие своего внимания, он пытается окупить деньгами, также, как и его мать когда-то.

Для Дианы это были странные отношения, но её любовь находила всему оправдание. Откуда ему знать о семейной жизни, если у него и семьи никогда не было? И они продолжали жить, как и раньше, когда были просто соседями, только, в отличие от прежнего, спали вместе. На время двухнедельного отпуска, летом, Диана робко предложила съездить на Сардинию, и Глеб равнодушно согласился, и как обычно, полностью организацию поездки возложил на неё.

На Сардинии с первых дней пошло всё не так. Диана, давно работала в туристической сфере, и прекрасно знала с какой стороны организовать отдых. Она забронировала небольшую, но комфортабельную виллу, арендовала кабриолет, продумала всё до мелочей, и в голове у неё рисовалась картинка идеального отдыха с любимым человеком.

Но она никак не могла подумать, что любимый человек поведёт себя вовсе не так, как представлялось. Глеб не произносил хвалебные речи прекрасному месту отдыха, принял всё, как должное, был занят телефонными разговорами по работе и чаще смотрел в ноутбук, чем на неё.

– У тебя же отпуск, – напоминала Диана.

– У меня не может быть отпуска, если я не буду контролировать процесс, то что-нибудь свернёт не в ту сторону.

Диану начинало это злить. У бассейна одна, на пляже одна, за обедом тоже чаще всего одна. В городе это одиночество при живом муже не так чувствовалось, там была работа, подруги… Она то себе навоображала поцелуи в солёных брызгах, прогулки, путешествия на острове на автомобиле, жаркие ночи. Впервые она поехала на отдых, не думая об экономии. На глазах выступали злые слёзы, когда она лежала одна на пляже и представляла, как интересно они могли бы провести вместе время. И естественно, приходя, на виллу, видя, что он сидит у панорамного окна с ноутбуком и лёгким коктейлем, её раздражение выливалось ему на голову.

– Дана, что с тобой? – искренне удивлялся Глеб, оторвавшись от компьютера.

Он никак не понимал, чего она злится. Он здесь, с ней рядом, у неё всё есть для комфортного отдыха. Ну не может он 24 часа валяться на пляже, у него тендер…

– Я хотела отдыхать с тобой. А ты за эти дни только два раза сходил со мной на пляж и один раз в ресторан!

– Я здесь, с тобой, в чём проблема? Сходи одна, у тебя денег нет? Возьми мою карту. На машину мы тебе сделали международные права, можешь покататься, посетить магазины, купи себе всё, что хочешь.

– Внимание собственного мужа я себе купить не могу, к сожалению.

– Извини, у меня сейчас очень трудный период на работе. Ты же хочешь и в дальнейшем ездить на отдых и позволять себе женские слабости? На твою зарплату, дорогая, мы не протянем никак.

К концу отпуска, Диана устала от этого отдыха так, как не уставала за год на работе. Ничего не получилось. Один, два часа в день, что он ей выделял, были наполнены раздражением и упрёками с её стороны. Лучше бы она поехала с сестрой или подругой… в следующий раз так и сделает, пусть остаётся в городе и работает, а она будет тратить его деньги.

Диана стояла на веранде, облокотившись на балюстраду, смотрела на море и пила шампанское. Глеб сидел рядом, но был снова погружен в свой проклятый ноутбук. Диана со злостью швырнула бокал и тот разлетелся, ударившись о каменный пол.

– Что случилось? – спокойно спросил Глеб.

– А ничего, почти две недели прошло, а не случилось ровно ничего!

– Хорошо выглядишь, загорела.

Смотря в непроницаемое лицо, наполовину закрытое дымчатыми очками, Диане хотелось вцепиться в него, хоть немного вывести из себя, оторвать от работы.

– Я хочу, чтобы ты проводил больше времени со мной. Чтобы ты сейчас стоял рядом со мной и любовался закатом, а перед этим этот день мы провели на пляже, а потом сходили бы поужинать или потанцевать, а потом всю ночь заниматься любовью.

– Ты права, я закопался в делах. Давай я сегодня закончу, а завтра, мы проведём день, так, как ты описала.

– Я не хочу один день! Я так хотела каждый день этого двухнедельного отпуска.

– Милая, я тебе кажется, объяснял, я не могу себе этого позволить.

– С другими мог?

– Когда ни хрена не делал, то мог.

– Как меня бесит твоё равнодушное выражение, как меня изводит твоё нежелание сообщать, где ты, когда придёшь, когда ты не подходишь к телефонам, просто потому что тебе не хочется отвечать!!! Я не могу больше, я к такому не привыкла.

– Придётся привыкать, я не Дэн.

– Да как ты можешь? Зачем ты издеваешься надо мной? Тебе это доставляет удовольствие?

– Я над тобой не издеваюсь, дорогая моя. Ты сама себя изводишь.

Дана с кулаками набросилась на него. Глеб ловко увернулся, залпом допил коктейль, а затем перемахнул через перила веранды, чтоб не тратить время на ступеньки, и сел в автомобиль.

– Глеб, прости меня, не уходи! – послышалось ему вслед.

Да пошла она к чёрту! Зачем ему всё это надо было? Хотел спокойствия и уюта? Получи! Глеб вдавил педаль газа до конца и помчался по шоссе к ближайшему курортному городку.

На одной из центральных улиц, Глеб резко припарковался. Всё, наигрался в семейную жизнь. Жаркий южный вечер был в самом разгаре. Огни, музыка, звон посуды из ресторанов и кафе, толпы полуобнажённых, загорелых красоток, стреляющих огромными глазами, мелькание ног, рук, стройных животиков, полуприкрытых грудей, распущенных волос. Все были такими весёлыми и беззаботными, что напряжённым оставаться было просто невозможным, и он отключил мобильный, окончательно освободив себя от проблем.

Глеб сидел в баре, попивая мартини и угощая какую-то незнакомку. Итальянка довольно плохо изъяснялась по-английски, и он, сначала пытаясь её понять, а сейчас, даже не слушая её, смотрел на освещённую улицу, на нарядную толпу. И вдруг одно мелькнувшее лицо показалось ему знакомым. Почему-то девушка в белом, почти прозрачном платье обратила на себя его внимание. Извинившись, он вышел из бара.

Он долго искал её в толпе, даже не помня, где он её видел, даже не зная, как к ней обратиться. Наконец, он догнал её, она шла одна медленным шагом, слегка покачивая бёдрами, и явно искала кого-нибудь с кем можно повеселиться. Глеб обогнал её, чтобы, повернувшись пойти ей навстречу, и ещё раз взглянуть в её лицо, а может и она сама узнает его. Глеб пошёл к ней навстречу, чтобы столкнуться лицом к лицу. Синие глаза девушки пристально рассматривали его.

– Глеб, не может быть, – наконец, выдохнула она.

– Карина?! Иди сюда детка! – рассмеялся Глеб и раскрыл объятия.

Карина вскрикнула от радости, и запрыгнула на него, обняв сильными ногами. Они целовались, не обращая внимания на толчки и недовольные возгласы толпы, которой они явно мешали, поскольку стояли посреди дороги.

– Как же? – со слезами на глазах спросила Карина.

– Пойдём, отойдём, а то нас уже затолкали.

Карина вцепилась в его руку, как будто он мог растаять.

– Пойдём в бар, нам надо выпить, – предложил Глеб.

Забыто всё, семейная жизнь, Диана, прошедшие годы. Вспомнилось черноморское побережье, сумасшедшие ночи. Принесли холодное «мартини», они выпили по бокалу, и бешеное сердцебиение начало приходить в норму.

– Боже мой, Глеб, я как в бреду! Я никогда не думала, что мы снова встретимся. Ты возмужал, изменился.

– А ты всё такая же красавица. Как ты здесь? С кем?

– С ребёнком, она сейчас спит в гостинице. А у мужа по-прежнему нет времени отдыхать со мной. Живу теперь в Москве. А ты? Всё там же?

– Да, у меня всё по-прежнему.

– Да, да и кольцо на пальце.

Глеб пожал плечами, снял кольцо и убрал в карман.

– И всё же ты женился, помню, ты по кому-то страдал тогда. Это она?

– Нет. Я что похож на человека, отличающегося постоянством?

– Ты вообще ни на кого не похож. Я постоянно куда-то езжу, знакомлюсь, завожу романы. Но тот отдых с тобой, не идёт ни в какое сравнение с последующими моими путешествиями. Я их сразу забываю, я даже забываю имена тех, с кем встречалась. А ты… ты так запал мне в душу. Я всё время перебирала в памяти все мелочи, все детали. Вспоминала о чём мы говорили, что делали. Сколько же раз я жалела, что по глупости не дала тебе свой телефон, адрес и не взяла твой. Думала, какая дура! «Курортный роман не может иметь продолжения», – передразнила Карина сама себя, – молодая идиотка! Глеб, а ты вспоминал меня?

– Конечно, помнил, детка, – улыбнулся Глеб и взял её руку. – Если бы я тебя не помнил, разве бы я узнал тебя?

– Ах, как ты играл тогда мне на гитаре! Ты всё ещё играешь?

– Гораздо реже. Как-то слишком мало времени стало.

Глаза Карины светились от счастья, улыбка не сходила с лица Глеба. Мартини осушалось бокал за бокалом. Ночь неслась вперед, улицы пустели, а они всё сидели в баре и не могли наговориться. Под утро, взявшись за руки, они спустились на пляж, занимался рассвет.

– Тебе, наверное, пора к жене? – грустно спросила Карина. – Почему ты её бросил в этот вечер одну?

Глеб взял её за плечи и повернул к себе. На загорелом лице серые глаза казались выцветшими и немного усталыми.

– Это долгая история, печальная и неинтересная.

– Давай снимем номер, побудем ещё немного вместе?

– Не сегодня, Карина.

– А завтра ты с ней помиришься, и мы больше не увидимся, – тихо сказала Карина, и из её глаз выкатилась слеза.

Глеб нежно прикоснулся к её губам. Какие-то остатки совести заговорили в нём, нельзя так поступать с Дианой, она это не заслужила.

– Пойдём, я провожу тебя до отеля. Если далеко, можем доехать, у меня машина.

Карина грустно кивнула.

– Далеко, я приехала на такси. Хотела развлечься, а только расстроилась.

Он усадил её в машину, и довольно быстро домчал до отеля. За всю дорогу они не проронили не слова.

– Телефон ты мне в этот раз оставишь? – спросил Глеб.

– Глеб, пока ты не уехал я хочу кое в чём признаться. Если я сейчас не скажу, я уже не скажу никогда. Я увидела тебя сегодня, и поняла, что люблю. Я и тогда любила, страдала, но потом чувства притупились, развлекалась. появлялись любовники, дочь родилась. А теперь увидела тебя и всё заново.

– Это просто воспоминания о хороших временах, ты меня совсем не знаешь, со мной хорошо проводить время, жить со мной невозможно. Жаль, конечно, что ты не оставила тогда свои координаты. Было время, когда я был так одинок, что не знал куда бежать, к кому бежать, и я тогда натворил кучу идиотских вещей. Я много думал тогда, кто меня мог вытащить из этого ада, и вспоминал тебя, такую нежную, такую понимающую. Но сейчас всё по-другому, более-менее всё сложилось, успокоилось.

Карина бросилась к нему на шею, и жадно нашла его губы.

– Обещай мне, что мы ещё встретимся, – шептала между поцелуями Карина, – и, если ты не захочешь меня, я тебя заставлю вспомнить, как тебе было хорошо со мной.

Глеб вернулся домой, когда солнце уже щедро раздавало свои лучи. В гостиной на диване спала Диана. Бедняжка лежала в одежде и сжимала в руке мобильный телефон. Он нежно провёл ей по волосам, и она проснулась. Глаза у неё были красные, заплаканные.

– Где ты был?

– Катался на машине, потом сидел в баре и пил мартини.

– Один?

– Ну, ты же не пошла со мной.

– Как будто ты меня звал.

– Я тебе предложил компромисс, ты вспылила.

Увидев, как у Дианы задрожали губы, Глеб наклонился и нежно поцеловал её. Так нежно он не целовал её уже целую вечность. Она обвила его шею руками, и стала отвечать на поцелуи.

– Сегодня мы проведем день, так как ты хочешь. Я ж тебе обещал.

Он целовал её, снимая с неё одежду, такая трогательная и так любит его. Отношения их до конца отпуска наладились, да и оставалось то всего четыре дня. Карину Глеб больше не видел, писать и звонить ей тоже не имело смысла. Однако, он не ожидал, что столкнётся с ней в аэропорту. Оказывается, они улетали одним рейсом в Москву. Он с женой, и она с ребенком и няней… Конечно, пришлось делать вид, что они незнакомы, Карина высокая, эффектная, во вкусе Глеба, и у Дианы было бы много вопросов. Но в зале ожидания аэропорта скрыться было некуда, взгляд синих глаз преследовал его, и ему было неуютно.

– Почему в аэропортах нет комнаты для курящих? – спросил Глеб.

– Что ты нервничаешь?

– Давай что ли в Дьютифри сходим? Время есть.

Вернувшись, он опять попал в зону пристального внимания. И тут уже Диана заметила:

– Девушка с ребёнком всё время строит тебе глазки. В чём дело?

– А чего ты у меня спрашиваешь? Не я же строю глазки ей. И вообще я ничего не заметил.

– Однако ты понял о ком я говорю, – сказала Диана и пристально на него посмотрела, – В чём дело, Глеб?

– Не знаю, о чём ты. И не смотри на меня так, ты меня сейчас продырявишь.