Лео Рин
Хроника Эвилиона. Сильф
Эпрейвен
В голове раздался холодный, металлический голос, который эхом разнёсся по сознанию: – Сражайся, Вивьен, дочь Нимуэ! Не позволяй этому чудовищу подчинить тебя. Собери силы. Открой свой разум, чтобы пробудить истинную мощь.
Невыносимая боль пронзила мою голову. Воспоминания, которые вернул мне Эмрис, снова ожили, и я вновь ощутила ту же боль. Голос звучал глухо, заглушаемый шумом крови.
– Я не хочу сражаться, я хочу умереть, – прошептала я. – Моя жизнь, мои дети, мой муж – всё отнято у меня. Уходи, кто бы ты ни был.
Тьма вновь окутала меня, словно мягкое покрывало. С её приближением я почувствовала странное спокойствие. Она обволакивала, заставляя забыть обо всём. В её объятиях я ощутила странное чувство безопасности, как будто весь мир остался позади. Она стирала воспоминания о насилии, боли и моём бессилии.
Меня убили из-за того, что я приглянулась Артуру. На моих глазах убили мою настоящую мать. А Сильф… Он никогда не простит меня: я была с другим мужчиной и не смогла сохранить нашего ребёнка. Блаженное забвение…
«Дочь моя!» – голос прозвучал резко, словно удар хлыста. – «Не позволяй себе поддаваться его влиянию».
Раздался протяжный вой. Так собаки зовут хозяина, когда находят добычу.
«Дочь…» – голос был мужским, холодным и властным, словно глыба льда.
Может быть, это был мой настоящий отец, которого моя мать всегда скрывала от меня? Нет, я не могла в это поверить. Это просто очередная попытка задеть меня ещё сильнее.
– Уходи, – в очередной раз прошептала я, – пожалуйста, просто уходи.
В сознании вспыхнуло заклинание, произнесенное матерью, – Миндрагаш. Голос звучал всё ближе, словно эхо, переплетаясь с тоскливым воем собаки.
«Я знаю, что тебе больно, но не смей сдаваться», – прошептал он. Внезапно, как удар хлыста, в моей голове раздался резкий окрик Эмриса: «ЗАТКНИСЬ!» Острые иглы вонзились в моё тело, в сердце и голову.
«Не тебе, Эпрейвен, учить меня». Боль, сковывавшая меня, начала стихать, и я смогла различить заклинание, читаемое неизвестным. Слова были чужими, но голос, произносивший их, уверенно вёл меня сквозь тьму.
Впереди, словно путеводный маяк, загорелся огонёк. «Иди туда», – раздался приказ. Я подчинилась, и вскоре передо мной открылась поляна, на которой стоял домик, чьи окна были освещены мягким светом восходящего солнца. Мои ноги сами понесли меня к двери, за которой раздавались детские голоса.
Открыв дверь, первое, что я увидела, были огненно-рыжие волосы, которые бросились мне навстречу, словно искра надежды. А затем мелькнул лунный свет.
– Мама! – воскликнули мальчик и девочка, заключая меня в свои объятия.
Колени подогнулись, и я рухнула на пол, судорожно обнимая мальчика, который так напоминал Сильфа, и девочку, чья красота была воплощением Нимуэ. Слёзы градом катились по моим щекам, а они нежно гладили меня по спине, стараясь успокоить. Я жадно всматривалась в их лица, так похожие на мои и Сильфа, но эти огненно-рыжие волосы…
За спиной раздался тихий кашель, и я вздрогнула, оборачиваясь. В дверях стоял он – человек, чьи черты лица были словно высечены из камня. Его глаза, глубокие и пронзительные, словно видели меня насквозь.
Я мгновенно заслонила детей своей спиной и, развернувшись на звук, начала лихорадочно искать в пустой комнате хоть что-то, что могло бы послужить оружием. В голове пульсировала только одна мысль: «Никогда больше не позволю их отнять!»
Мужчина с огненной гривой волос, похожей на копну, как у моего сына, который улыбался незнакомцу обезоруживающей щербатой улыбкой, шагнул внутрь. Его движения были неторопливыми, словно он хотел дать понять, что не стоит опасаться. Но это было напрасно: его облик внушал страх. Я инстинктивно отступила на несколько шагов, продолжая загораживать детей.
– Деда! – радостно воскликнули малыши и бросились к нему в его крепкие объятия. Высокий молодой мужчина легко подхватил их и закружил по комнате, словно в волшебном танце. Их звонкий смех, как хрустальные колокольчики, наполнил пространство вокруг.
Он остановился, аккуратно поставив детей на ноги, и сказал с легкой грустью:
– Я тоже редко вижу их, но не переживай, они в надежных руках. Пока.
Его проницательные черные глаза впились в меня, и я медленно приблизилась к нему, стараясь излучать уверенность, хотя внутри меня бушевала дрожь.
– Кто ты? Почему они называют тебя дедом? – спросила я.
– Ланселот называл тебя несмышлёной, – проговорил он, нахмурившись. Взмахнув рукой, он сотворил в пустой комнате стол и стулья. Усадив детей, чародей жестом пригласил меня сесть рядом с собой.
Я продолжала стоять. Он заметил мое сомнение и тяжело вздохнул.
– Времени у нас мало, дитя мое, но я должен тебе кое-что рассказать. Но прежде… – Он порылся в своей поясной сумке и вытащил потрепанную книгу. – Это от твоей матери. Она станет твоим проводником в будущем.
Я с любопытством рассматривала старую книгу в кожаном переплете. Она была древней, с поблекшими страницами, украшенными символами, которые, как я знала, когда-то придумала моя мать.
– А где Эмрис? – спросила я, вспомнив, как оказалась здесь. Страх сжал мои внутренности. – Вдруг он знает, где мои дети?
– Успокойся, в моих владениях ему пока нет места, – процедил он.
– В твоих владениях? – переспросила я с сомнением.
– В мире мертвых, – уточнил он. – Я пока не могу его забрать.
Воспоминания нахлынули на меня, и в голове зазвучал голос матери: «Бранн, повелитель и хранитель подземного мира, страж земель нашей страны и великий маг». Эти слова я слышала на уроке истории.
– Бранн? – тихо прошептала я, не веря своим глазам.
– Отец, – немного раздраженно ответил он.
Я снова посмотрела на него. Рыжие волосы небрежной копной свободно падали на плечи, оттеняя бледную кожу. Черные, как ночь, глаза загадочно блестели, а веснушки, разбросанные по лицу, были в точности как у меня. Всё это вызывало у меня сомнения в реальности происходящего. Я не заметила, как подошла и села за стол рядом с ним. Я старалась не упустить ни одной детали, разглядывая его.
Он щёлкнул пальцами, и в его руках появилось множество нитей. Он перебирал их одну за другой и, улыбнувшись, достал одну из них. Я заметила, что у него есть клыки, и, не удержавшись, провела языком по своим зубам. Нити были похожи на те, что я призывала сама, только серебристо-голубые, в отличие от его. Пока я размышляла, он наклонился и приложил нить к моему лбу.
Я увидела свою матушку, сидящую на берегу озера. Она была одета в белоснежное платье, а на земле перед ней виднелся таинственный знак, символизирующий открытие будущего. Видение постепенно менялось: вот он, словно тень, подглядывает за ней издалека, пока она с наслаждением погружается в прохладные воды озера. Её движения были грациозными и плавными, словно она танцевала с самой природой. А затем, в мгновение ока, она оказалась в его объятиях, и её белоснежное платье растворилось в воздухе, оставив её обнажённой.
– Хватит! – воскликнула я, резко открыв глаза и встретив насмешливый взгляд отца.
– В ту ночь мы тебя зачали. – Он откинулся на спинку стула и продолжал ехидно на меня смотреть.
– Прошу, без подробностей, – тихо шепнула я, не совсем понимая, каким образом этот человек завоевал моё доверие.
Он закатил глаза и продолжил:
– Я не могу надолго оставлять свои владения. Да и твоё появление на свет должно было остаться тайной. Те, кого ты подарила миру, – он с нежностью взглянул на детей, – бесценны для всех миров: внешних, магических и мира мёртвых. От них зависит, каким будет наше будущее. Если они попадут под чужое влияние, беды не избежать.
– Они не у тебя? – вырвалось у меня одновременно с облегчением и невольным испугом. Бранн поднял взгляд поверх моей головы.
– Нет, не у меня. Я ощутил их энергию, но не нашел их самих.
– Значит, они живы? – Я жаждала услышать подтверждение.
– Отец спрятал нас! – воскликнул мальчик с радостью, перебивая чародея, его голос был полон восторга. – Мы всегда были рядом с ним, охраняли его, не давали ему забыть о тебе.
Я почувствовала, как волна головокружения накрывает меня, и инстинктивно поднялась, чтобы взять на руки девочку. Она мгновенно уткнулась личиком мне в плечо, и тёплое, умиротворяющее чувство разлилось по моему телу.
– Я ничего не понимаю. Как Сильф их спрятал? Как они были с ним? – спросила я, стараясь не выдать волнения. Бранн, словно вглядываясь в нечто невидимое, обратил взор к узкому окну, где рассвет робко вступал в свои права. Туман, прежде окутывавший все вокруг, медленно рассеивался, открывая взору детали, которые ранее ускользали от глаз.
– Он сам всё объяснит, – ответил Бранн, его голос звучал уверенно. – Но помни: твои дети не в мире живых и не в мире мёртвых. Тебе нужно найти их и защитить от Эпрейвена и его слуг.
Он поднялся, собираясь уходить.
– Я рад, что в тот вечер вложил в его ладонь твою руку, – произнес он, его голос звучал с теплотой и грустью. – Моё время на исходе. Скоро заклинание утратит силу. Воспользуйся даром матери.
С этими словами он приблизился ко мне и нежно коснулся моего лба губами.
– Если я тебе понадоблюсь или если опасность будет грозить тебе, позови меня, – добавил он и исчез, растворившись в воздухе.
Я застыла, размышляя о том, как всё изменилось. Мой взгляд упал на книгу, которую я оставила на столе. Это была книга моей мамы, без сомнения. Я всё ещё держала дочь на руках, не желая с ней расставаться, и села за стол. В этот момент мой сын тут же забрался ко мне на колени, потесняя сестру.
– Папа скоро будет здесь! – воскликнула девочка, заглядывая в окно через мое плечо. Мальчик тут же подскочил к ней, и вместе они стали всматриваться в даль. Я подсела ближе и тоже посмотрела в окно, но увидела лишь первые робкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь густую листву деревьев.
Вернувшись на свое место, я отложила книгу. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием детей. Но вдруг мальчик повернулся к сестре и, стараясь казаться серьезным, сказал:
– Нам тоже скоро нужно будет уходить.
Его голос прозвучал немного грустно, но в следующий момент он уже улыбнулся и добавил:
– Но папу мы сегодня точно увидим!
Послышался шум стремительных шагов на улице. Я не успела вымолвить ни слова, как дверь дома с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Сильф. Его взгляд на мгновение остановился на нас, но, казалось, он нас не видит. Дети бросились к нему, и я даже не заметила, как сама обнимала его.
Казалось, он ощущал каждое наше прикосновение, словно впитывая его в себя. Его глаза медленно закрылись, как будто он стремился уловить и запомнить каждое слово. Дети пытались выразить переполнявшие их чувства, их голоса становились всё тише и неувереннее. Я почувствовала, как магическая сила заклинания отца начинает иссякать, и поняла, что возвращаюсь в реальность.
Я прошептала: «Люблю тебя», растворяясь в исчезающем заклинании. Слёзы покатились по щекам, но я знала одно: любой, кто посмеет навредить моей семье, поплатится за это. Я найду их. И Сильф будет рядом, чтобы помочь мне.
Мое тело стремительно возвращалось обратно, и, когда я открыла глаза, увидела стоящего у кровати Эмриса. Нет, это был Форс – человек, в котором обитал Эпрейвен, как называл его Бранн. Он казался удивленным, словно он не ожидал, что я так скоро приду в себя.
В голове все еще крутились образы моих детей, ожидающих, когда мы их найдем. Я не могла вспомнить ни единого заклинания, но вдруг осознала, что они мне и не нужны. В этот момент я поняла, что способна на большее.
В мыслях вспыхнуло слово «Щит», и передо мной материализовался огромный сияющий барьер с изображением дракона. Эпрейвен дернулся, его глаза вспыхнули злобой.
– Как? – прошипел он, но я проигнорировала вопрос. Гнев и ненависть захлестнули меня, я была готова уничтожить его, неважно, какой ценой.
Мой взгляд остановился на маленьком безжизненном тельце у дверей в покои. Лили была жива, но тоненькая струйка крови сочилась из её крошечных ушек, окрашивая белоснежную шёрстку в алый цвет. Она снова попыталась меня защитить.
Мои глаза сузились. В этот раз тот, кто причинил ей вред, не уйдет безнаказанным.
Верёвки спали. Мои руки и ноги были свободны. Я поднялась с кресла и направилась к тяжело дышащей зайчихе. Щит неотрывно следовал со мной.
– Да кто ты такая? – процедил Эпрейвен, мгновенно оценив ситуацию. Он всё ещё оставался в облике Сильфа, и меня охватило отвращение. Я осторожно подошла к Лили, подняла её на руки и ощутила, как едва уловимо бьётся её маленькое сердечко.
«Отец», – тихо позвала я Бранна, но в ответ услышала лишь леденящий душу вой адской собаки. Теперь я поняла, как он меня нашел.
«Помощь уже в пути, – раздался голос отца в моей голове. – Постарайся отвлечь его, а я тем временем создам защитное поле вокруг вашего местоположения».
Не обращая внимания на Эпрейвена, я осторожно уложила Лили на кровать и повернулась к монстру.
– Отпусти Форса, – произнесла я с ледяным спокойствием, но мужчина лишь усмехнулся в ответ. Он не сводил с меня взгляда своих голубых глаз, которые с каждой секундой наливались алым.
– С чего бы это? – с вызовом спросил он.
Сразу после его слов на мой щит обрушились удары, пытаясь пробить защиту. Он пытался атаковать его снова и снова, но щит с эмблемой дракона спокойно отражал его удары.
– Интересно. Неужели этот мелкий сосунок-дракон всё же вступил в силу? – его бормотание отвлекло меня. – Все таки тогда в Эвилионе был он, а я не верил, что труп девки охранял дракон.
Удары внезапно прекратились. Эпрейвен содрогнулся, и его лицо исказила гримаса невыносимой боли.
– Вивьен, беги, беги отсюда! Не дай ему захватить тебя. Обрушь замок, похорони меня вместе с ним! – голос Форса, полный отчаяния и борьбы, пробивался сквозь хаос, царивший в душе этого могущественного мага.
Через мгновение алый цвет его глаз сменился пронзительно-голубым.
– Беги! – хрипло прошептал он, и глаза вновь вспыхнули алым.
– Невоспитанный мальчишка, – с усмешкой произнес он, – его любовь к тебе и твоей матери безгранична.
Он сел в то самое кресло, откуда наблюдал за моим пробуждением несколько месяцев назад. Его взгляд, полный осознания, остановился на мне.
– Ах, как интересно… Твоя мать – Нимуэ, а отец неизвестен. – Он рассмеялся, и в его голосе послышалось презрение. – Как я сразу не догадался, хаос не может властвовать над тем, что ушло в небытие.
Его взгляд, полный алчности и любопытства, скользнул по мне, словно пытаясь отыскать черты того, кто осмелился бросить ему вызов. – Дочь Бранна. Я думал, мы избавились от тебя на той злополучной поляне. Она говорила, что обезглавила тебя.
– Кто она? – Мой голос прозвучал холодно и отстранённо, словно исходил из глубин ледяного колодца. Он не ответил, но я почувствовала, как вокруг моего щита, подобно невидимым змеям, скользят новые удары. Он пытался обойти мою защиту, отвлечь меня, но я не собиралась сдаваться.
– Ты знаешь, он действительно хотел, чтобы ты была счастлива. Он долго сопротивлялся желанию Артура помочь ему заполучить тебя. – Он замолчал, словно погружаясь в воспоминания. – Как жаль, что перед тем турниром он ослабил бдительность и позволил мне войти.
В порыве ярости от его слов, я нащупала вазу, что стояла рядом с кроватью и метнула в него. Но он только усмехнулся, после моего бесполезного удара.
– Ты прекрасна в гневе, моя дорогая, – произнёс он, его голос звучал почти восхищённо. – Изумительное создание, как и та, другая. Глядя на вас, я думал, что мог бы познать то, что вы называете любовью.
Ярость охватила меня, и щит задрожал под натиском моих эмоций.
– Ты разрушил мою жизнь! – закричала я. – Ты отнял у меня жизнь, убил моих детей, отобрал у мужа!
Ненависть клокотала внутри меня, как лава, готовая вырваться наружу. Я призвала магию и направила свои тонкие нити туда, где сидел он. Но заклинание отразилось от него, ударив в стену с такой силой, что та задрожала. Я не отступала, продолжая свои попытки. Заклинание за заклинанием срывались с моих пальцев, каждое из них было наполнено яростью и отчаянием. Но каждое из них отскакивало, оставляя за собой лишь хаос и разрушения. Мебель ломалась, стены трескались, предметы вокруг разлетались в щепки – всё было уничтожено.
Его неспешные аплодисменты лишь усилили мою злость. Тяжело дыша, я с ненавистью взирала на этого невозмутимого монстра. Мои атаки были бессильны против него. Он сидел, небрежно закинув ногу на ногу и подперев голову рукой. Казалось, происходящее доставляло ему истинное удовольствие.
Окинув взглядом разрушения, он медленно произнес:
– Браво, но есть одна деталь. Это не я. На тот момент ты не представляла для меня интереса. А вот твой чешуйчатый муж очень понравился моей подопечной, – добавил он с легкой усмешкой.
Я услышала собственное шипение: – Моргана!
– И снова нет. Девчушка – лишь марионетка в ее руках, но тебе не стоит обо всем этом знать. Хотя… Твой муж провел немало ночей в ее постели, потакая ее низменным инстинктам, – продолжал он, наслаждаясь моим смятением.
Ярость и адреналин пронзили меня, едва я услышала это имя. Щит рухнул, и он не замедлил воспользоваться моментом. Я почувствовала, как снопы искр летят в мою сторону, один из них, словно огненный клинок, достиг цели, опалив мою выставленную в защитном жесте руку. Запах палёной кожи на мгновение отрезвил меня, но боль тут же отступила, уступив место чему-то более мрачному. Перед глазами возникла чёрная пелена, словно густой туман, окутывающий сознание. И вдруг я услышала голос, но не свой. Это был холодный, уверенный голос моей матери:
– Второй раз я тебе не позволю!
Тело наполнилось энергией воды, словно она преодолела все законы природы. В этом сухом, словно выжженном магом замке, я ощутила себя источником силы.
– Именем Нимуэ, владычицы подземного мира, ты, Эпрейвен, будешь наказан, – прогремел голос, подобный металлу, разносясь по всем закоулкам замка. В его словах звучал гнев, и ярость наполнила мое тело, придавая ему невиданную мощь. Казалось, каждая капля мира стремилась отдать мне свою силу.
– Именем Бранна, повелителя подземного мира, ты будешь заточен в глубинах небытия, – голос отца послышался следом. Я ощутила, как нити отца, проникают в мои вены, пробуждая древнюю магию, зародившуюся в момент сотворения мира.
Атака была мгновенной. Я увидела, как на лице того, кто все еще выглядел как мой муж, проступила нервозность. Его алые глаза сузились, и из них хлынула волна невероятной злобы. Воздух наполнился запахом тления и крови – древняя черная магия. Он произнес заклинание, целясь в Лили, но в ту же секунду над ее телом возник щит, который сотворила не я.
Он был иным – четыре величественных дракона, сцепившихся в кольцо, стояли спина к спине, охраняя древо мироздания. Их чешуя переливалась в свете луны, а крылья сплелись, создавая символ солнца.
"Держись, они близко," – раздался в моей голове тихий, но властный голос отца. – "Нам предстоит заточить его. Не дай ему уйти."
Я едва заметно кивнула, ощущая, как сердце начинает биться быстрее. Эпрейвен стоял рядом, на его лице читалась смесь отвращения и страха. Он не отрывал взгляда от древнего рисунка на щите. С диким криком он направил в него удар, но щит мгновенно поглотил его заклятье, и ему пришлось отпрыгнуть, когда щит вернул его обратно.
"Первородные", – хрипло прошептал он, и его голос прозвучал, как скрежет металла по стеклу. Я почувствовала, как воздух вокруг него начал дрожать и искажаться, словно пространство вокруг него разрывалось на части. Его фигура начала растворяться в густом чёрном тумане, оставляя за собой тяжёлый, гнилостный запах, который проник в мои лёгкие, вызывая тошноту.
В этот момент перед моими глазами возник образ: сеть, сотканная из тонких, мерцающих нитей времени. Эти нити переплетались и извивались, образуя непроницаемую ловушку. Они тянулись в бесконечность, образуя плотную, мерцающую паутину, которая не позволяла времени двигаться вперёд.
Не колеблясь, я метнула в него заклинание. Мои руки дрожали, но я была сосредоточена на цели. Ловушка устремилась к нему, обволакивая его фигуру. Он попытался сопротивляться, но было уже слишком поздно. Сеть опутала его, словно невидимые цепи, лишая возможности использовать магию. Его лицо исказилось от боли и гнева, но он был не в силах что-либо изменить.
– Ты не сможешь сбежать, – прошептала я, ощущая, как внутри меня поднимается странное, почти ликующее чувство. – Эта комната станет твоей тюрьмой, пока я не решу, как с тобой поступить.
Я наблюдала, как странное существо, меняющееся на глазах, рвалось из ловушки. Его облик переливался, превращаясь то в Ланселота, то в Эмриса, то в Фореста. И вот передо мной предстал альбинос с горящими красными глазами.
– Карман! – взревел он. – Освободи меня!
– Боюсь, это не поможет, – раздался до боли знакомый голос. В проёме стоял Ланселот.
Я с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему. Он и остальные входили в покои.
– Твоя ведьма у Белого Ковена, – произнёс Ланселот, приближаясь к нему.
– Ублюдки, – прошипел Эпрейвен. Он не прекращал попыток прорвать мою сеть, и я ощущала, как нити слабеют.
"Держи его!" – пронеслось в моей голове. За Ланселотом в зал вошли двое: старик с огненно-кирпичными волосами, который казался старше самого Мафусаила, и мужчина с такой же цвета густой бородой. Следом за ними появились еще два человека очень похожих на Сильфа.
Силы были на пределе и я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание.
Мужчины сомкнулись вокруг обездвиженного, альбиноса, образовав плотный круг. Их руки переплелись, и в воздухе вспыхнуло яркое пламя, окруженное вихрями из земли и воды. Каждый раз, когда стихия касалась его тела, Эпрейвен издавал мучительные крики боли. Его попытки вырваться лишь усиливали магическое кольцо, причиняя ему еще больше страданий. Чёрная кровь сочилась из его ран, а тело содрогалось в конвульсиях.
– Нужно пробить его сердце, – произнёс старший из мужчин, чьи черты лица напоминали Сильфа.
– Нет! – вырвалось из моей груди, словно крик отчаяния. – Это Форс, в которого вселился этот монстр.
– Дитя, – мягко позвал меня мужчина, которого я прежде не замечала. Я подняла взгляд и увидела перед собой Луга. Свет вокруг него струился мягким, почти осязаемым облаком.
– Это для его же блага, – тихо сказал он, и я почувствовала, как моё тело стало словно парализованным. Арти, вышедший из-за его спины, направился к монстру. Экскалибур блеснул в его руке.
Я начала вырываться, отчаянно пытаясь освободиться из невидимых пут, но все мои усилия были тщетны. Мир вокруг меня словно замер, оставив лишь этот момент, наполненный страхом и безысходностью.
– Арти, не надо! – Я безуспешно пыталась достучаться до брата. – Это же Форс! Мой друг и твой учитель, который защищал тебя всю твою жизнь!
Брат отвёл взгляд в сторону, избегая моих глаз. В его серых глазах мелькнуло что-то холодное и отстранённое, словно там не осталось места для жалости. Он сделал уверенный шаг к кругу и спокойно прошёл сквозь бушующие стихии.
– Изгоните его, но не убивайте! – мой полный отчаяния крик разнёсся по комнате. Однако в этот момент я могла видеть лишь полные ярости серые глаза Арти, устремлённые на Эпрейвена. И вот, в следующий миг, Экскалибур пронзил его сердце.
Вой адских псов наполнил покои, погружая всё вокруг в мрачную, зловещую тишину. Лишь заклинание, произносимое уверенными мужскими голосами, нарушало её.
Сильные руки подхватили меня, мягко поддерживая в этой тёмной, пугающей реальности. Вой нарастал, перерастая в оглушительный, леденящий душу рёв.
Издалека донёсся леденящий душу крик, полный невыносимой боли и отчаяния. Этот крик, казалось, принадлежал женщине, и он пронзил моё сердце, заставив его сжаться от тревоги и сочувствия.
Как только мужчины завершили чтение заклинания, комнату озарил холодный синий свет, и пространство окутала гнетущая тишина. В этой тишине раздался резкий звук тяжёлых шагов и звонкое цоканье когтей. На полу неподвижно лежал Эпрейвен, его силы иссякли. К нему медленно приближалась фигура в фиолетовом одеянии. За ней следовали два пса, чьи глаза были наполнены тьмой.
– Отец, не отнимай у меня Фореста, – сквозь слезы просила я, но он не обратил на меня внимания. Даже с мечом в сердце монстр продолжал жить. Хрип, раздававшийся в зловещей тишине, пронзал меня до глубины души, вызывая леденящий ужас. В воздухе витал тяжелый запах крови и черной магии. Алые глаза, полные ненависти и злобы, неотступно следили за приближением властелина подземного мира.
– Бранн, надеюсь, ты сделал темницу крепче, чем в прошлый раз, – произнес пленник, сплевывая черную кровь на каменный пол. Его слова звучали как вызов, несмотря на то, что он находился на грани жизни и смерти. Лезвие торчало из его груди, но он продолжал борьбу.
Меня охватило чувство тошноты, и я отвернулась. Мысли о том, что мой верный друг, который не раз выручал меня в замке Артура, сейчас умрет, разрывали мое сердце.
Отец, стоявший рядом, оскалился, обнажая острые клыки. В его глазах мелькнула тень мрачного удовлетворения.
– Не сомневайся, – процедил он, и иней покрыл пространство вокруг них, запечатывая круг.
Алые глаза остановились на моём брате, пронзая его насквозь. В их глубине читался холод и презрение.
– Артур, не ожидал от тебя такой низости. Поднять руку на учителя…
Арти стоял, выпрямившись, его тело было напряжено, а взгляд устремлён в сторону. Он избегал смотреть на говорившего, его челюсти были плотно сжаты.
– Ты не мой учитель, – произнёс он твёрдо.
Холодный, хриплый смех, словно клинок, прорезал тишину.
– Хоть я и не он, тебе меня не обмануть. Я слишком хорошо тебя знаю. Даже сейчас ты мечтаешь о том, что тебе не принадлежит. Ты смотришь на меня, планируя, как забрать и скрыть это.
Я увидела, как Сильф дёрнулся, но его остановил старик в красном. Он покачал головой, а другой, рыжебородый, крепче сжал его руку. Его лицо исказила гримаса ярости, но он с трудом сдержался.
В воздухе повисло напряжённое ожидание, готовое разразиться грозой.
– Так и не понял? – голос Эпрейвена разрезал тишину. – Самые великие и кровавые победы, в которых ты всегда выходил победителем, – это мои дела. Как и эта крошка, которую скрывал твой прежний наставник. Я слишком хорошо знаю твою жадную натуру.
Бранн резким движением провернул меч в груди Эпрейвена. Лицо которого исказила гримаса боли, и он судорожно вздохнул. Я заметила, как уголки губ Ланселота приподнялись в мрачной ухмылке.
– Хватит болтать, – процедил отец сквозь зубы. – Пора возвращаться туда, где тебе самое место.
Псы, стоявшие рядом с отцом, оскалились, обнажив острые зубы. В следующий миг меч был выдернут из его груди. Раздался короткий приказ, и из пронзенного сердца медленно выползла черная змея. Но ее существование оказалось недолгим: черные палачи безжалостно растерзали ее черное тело, не оставив ни следа. Воздух наполнился невыносимым запахом гниения.
А затем произошло нечто невероятное. Тело Мерлина начало изменяться, возвращаясь к своему истинному облику. Все было так, как и должно было быть, за исключением одного. В этом теле не было жизни.
– Форс, – вырвалось у меня, и я разрыдалась. – Форс…
Луг, который поддерживал меня, отступил назад, и я медленно подошла к телу. Ланселот моментально оказался рядом, но я мягко отстранила его:
– Не сейчас.
В голове переплетались мои мысли и мамины. Я ощущала, как она безмолвно скорбит по нему. Мы оплакивали его вместе.
Я смотрела на его умиротворенное лицо, задержавшись на его глазах, что приобрели свой пронзительный голубой цвет.
– Вивиан! – донеслись до меня издалека тревожные голоса Ланселота и Артура.
Комната закружилась, и последнее, что я почувствовала, – это теплые объятия Ланселота.
. ***
В темноте раздался холодный голос Персиваля: «Ты в моем доме, Артур». Я улыбнулась, не открывая глаз. Он снова шумит, кого-то отчитывая. Сейчас на шум сбежится половина замка, и виновника отправят на кухню.
Осознание пронзило меня мгновенно. Я не в замке своей матери. Последнее, что я помнила, – это замок Эмриса. Веки дрогнули, и перед глазами предстала комната, похожая на ту, куда несколько раз привозил меня Ланселот. Я находилась в имении Персиваля. Взгляд метнулся к ширме, украшенной несколькими зарубками. Я резко повернулась и на другой половине обнаружила отпечаток тела Ланселота. Пальцы коснулись его.
Голос Персиваля приближался, становясь все более грозным. Обычно мягкий и спокойный, сейчас он звучал холодно и решительно:
– Ты – не мой король здесь, так что уймись. Возвращайся туда, откуда пришел. Тебе здесь нечего делать.
Я укрылась одеялом, пытаясь спрятаться от страха, который вновь охватил меня при воспоминаниях о моем пребывании в замке Артура.
Он был рядом, но я не хотела его видеть.
Снизу доносились звуки потасовки, крики и шум. Кто-то громко топал по лестнице, приближаясь к моей комнате. Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался Арти. Его серые глаза, холодные и пронзительные, сразу же нашли меня. Не теряя ни секунды, он бросился ко мне, его движения были стремительными. За ним следовал Персиваль, стараясь сдержать разгневанного юношу.
– Кроха, ты в порядке? – Взгляд разноцветных глаз с тревогой остановился на мне. Я молча кивнула, чувствуя, как сердце медленно успокаивается.
– Можешь оставить нас, – громко произнес Арти, не сводя с меня глаз. Я медленно кивнула Персивалю.
– Я буду рядом, за дверью, – сказал Персиваль, смерив Артура презрительным взглядом, и направился к выходу. Я не сомневалась, что он будет там.
Он вышел из комнаты, оставив нас наедине. Арти, погруженный в свои мысли, продолжал быстро собирать мою одежду в рюкзак. Я наблюдала за ним, и с каждым мгновением всё яснее видела перед собой того самого Артура, который когда-то держал меня в плену в своём замке. Того, кто…
Моё сердце сжалось от страха, но я решительно подавила его. Нет, это мой брат, и он никогда не причинит мне вреда. Однако в голове колокольным звоном билось желание убежать.
– Что ты делаешь? – спросила я тихо, едва слышно, боясь разозлить его.
– Забираю тебя домой, – бросил он.
Я отпрянула, словно от удара.
– Я не пойду с тобой. Я останусь здесь.
Он остановился и медленно повернулся ко мне. Его лицо исказилось в злобной гримасе, обнажая истинные чувства. Серые глаза, обычно спокойные и хладнокровные, теперь превратились в узкие щелочки, пылающие гневом. Его взгляд, казалось, проникал в самую глубину души, стремясь подавить меня своей обжигающей яростью.
– Здесь? – Процедил он сквозь зубы, его голос был пропитан сарказмом и презрением. – В этом… зоопарке? Есть ли здесь хоть один нормальный человек? Оборотень, ведьмы, адская псина, огромная зайчиха и твой змееподобный рыцарь со своими… родственниками. – Последнее слово он буквально выплюнул, словно оно было ядом.