Лео Рин
Хроника Эвилиона. Сильф
Адалин очаровала сердце Артура, и вскоре они стали супругами. Но поскольку она была привязана к своей семье, Артур остался в Кэмкастле. Так появился наш дом, у самого края Миддридского леса, рядом с дорогой на Гринлоуд.
Сэр Артур построил этот уютный двухэтажный особняк с мансардой, в котором и по сей день живут потомки Линнов. Каждое новое поколение вносило в него что-то своё, в зависимости от эпохи, но сам дом оставался неизменным, лишь изредка подвергаясь реставрации.
На первом этаже располагались просторные и светлые комнаты: кухня, большая столовая, просторный кабинет, уютная гостиная и спальня Грэйни. На втором этаже были наши с Артуром спальни и ещё одна, закрытая со времён смерти её хозяина, мужа Грэйни Уильяма.
На мансардном этаже Грэйни устроила свою библиотеку, превратив захламлённый чердак в настоящее хранилище книг. Здесь, среди старинных фолиантов и рукописей, она проводила долгие часы, погружаясь в мир историй, куда следом затащила меня.
Официальным владельцем дома был Арти, сын покойного мужа Грэйни. К сожалению, я почти не помнила его. В моей памяти смутно всплывал образ темноволосого, высокого мужчины с проницательными синими глазами и доброй улыбкой.
Уильям, когда меня усыновили, уже угасал от болезни лёгких. Я помнила лишь, что Грэйни привезла меня в Стоун Мэнор и он с теплотой отнёсся ко мне. До самой смерти, сидя в кожаном кресле у камина, укутанный клетчатым пледом, читал мне в уютном кабинете сказания нашей страны.
В год, когда родился Арти, Уильяма не стало. Он не дожил одного дня до рождения своего сына. После его смерти одна из спален на втором этаже была закрыта, так как Грэйни не могла там больше находиться. С того момента она посвятила всю себя воспитанию меня и Арти.
С этими мыслями я открыла дверь в свою комнату, бросила рюкзак на стул и упала на кровать. Закрыв глаза я снова услышала душераздирающий вой, сердце предательски заколотилось. Мне казалось, что потеря скрытая этим звуком проникает в мое сердце.
Встав с кровати, я захлопнула приоткрытое окно, что оставила мама, проветривая комнату и вернувшись на кровать, и стараясь отогнать от себя навязчивые мысли и подступающий страх, попыталась заснуть.
***
В небе над лесом Миддрид парила ворона. Она то снижалась, то вновь поднималась ввысь, следуя за нитью магической энергии, которая возникла после последнего удара грома. Эта нить вела её к озеру Мортон.
Ворона стремительно спикировала к озеру и начала внимательно изучать его берег. Её внимание привлекло сияние на правом берегу, и она осторожно приблизилась к его источнику. Чтобы не привлекать к себе внимания, она спряталась в густой листве дерева, росшего неподалёку.
Внезапно снизу раздался предупреждающий рык: «Что тебе здесь нужно?» – пронеслось в мыслях вороны. «Что здесь делает фамильяр двуликой стервы?»
Ворона взглянула на серебристого волка, который укрывал своим телом молодого мужчину.
– Госпожа просила передать твоему подопечному талисман и велела прийти в пригородное кафе, которое находится неподалёку отсюда, – произнесла она с достоинством.
– Церцея, – протянул волк, оскалив пасть в злом оскале. – Юный господин не желает знать предательницу и уж точно не будет слушать её приказы. После всего того «добра», которым она окружила нас, скажи спасибо, что ты до сих пор жива.
Ворона, возмущённо щёлкнув клювом, отбросила сверкающий браслет к лапам волка. Она расправила крылья, готовясь к полёту, и произнесла на прощание:
– Лиярд, не тебе говорить мне такие дерзкие слова. Даже сейчас ты высокомерен, как твоя мёртвая госпожа. Отныне ты ни с кем из живущих не можешь поддерживать связь, кроме неё. И если ты хочешь помочь юному господину, то тебе не следует отказываться от помощи.
С этими словами она стремительно взмыла в небо, озаренное первыми лучами рассвета, и услышала за спиной разъярённый рык волка:
– Ах ты, стерва чернокнижная! – донеслось до неё.
Лиярд посмотрел на молодого мужчину, укутанного в его шерсть, и проверил, не пришёл ли тот в сознание. Глаза молодого человека были по-прежнему закрыты, стук его сердца едва различался, а грудная клетка едва заметно вздымалась.
Волк знал, что использование магии призыва и колдовства требует много энергии как от мага, так и от того, кого маг отправляет в путешествие сквозь время или миры. Нельзя допустить, чтобы тот, кто подвергся чарам, не восстановил свою ману.
Лиярд с печалью вспомнил свою хозяйку. В последний раз, когда она использовала это заклинание, у неё не было времени на восстановление. Той же ночью в замок проникла чёрная тварь со своими приспешниками. Нимуэ отдала все свои силы, чтобы привести сюда его и молодого господина. Перед тем как уйти из жизни, она отдала последний приказ – спасти её сына. Она пожертвовала своей маной, чтобы защитить его.
Он вспомнил её бездыханное тело, парящее в небе над озером и мотнул головой, пытаясь прогнать печальное воспоминание.
Когда он очнулся в этом мире, то понял, что что-то в колдовстве хозяйки оставило его в живых, хотя по закону магии фамильяр умирает вместе с хозяином, с которым на протяжении всей его жизни имел крепкую связь. И эта чёртова курица была права: он мог общаться только со своей хозяйкой и другими фамильярами. Однако это не означало, что он не мог общаться другими способами. Его силы были ограничены, но он мог использовать их.
Он фыркнул и закрыл глаза. Хотя маны в этом мире почти не было, природа этого леса позволяла ему восстановить силы благодаря тонкому ручейку магии, который брал своё начало в озере Мортон.
Он внимательно посмотрел на украшение, которое оставила ворона, и поморщился:
– Хм, посмотрим… Магия преображения, магия знаний, магия восстановления и, конечно, магия слежения… – Зверь недовольно фыркнул. Его золотые глаза стали прозрачными, а шерсть заискрилась лунным светом. Он начал мысленно произносить заклинания, чтобы изгнать магию из артефакта и одновременно заменить её своей собственной.
К сожалению, Лиярд не мог создавать артефакты – это было под силу только магам. Однако он мог направлять и заменять магию, что было под силу только фамильяру самой Хозяйки Озера.
Вскоре глаза фамильяра снова стали золотистыми, короткий всполох искры подсказал, что амулет очищен. Он осторожно надел украшение на руку юноши, стараясь не задеть его клыками, и направил в него поток маны из озера. Юношу окружило тонкое голубое сияние, мана текла по его венам, и с каждой минутой его пульс становился ровнее.
Услышав его спокойное дыхание, волк ощутил усталость после напряжённой ночи. Его глаза медленно закрылись, погружая фамильяра в глубокий, но чуткий сон хищника.
Громкий крик пронзил тишину, и волк мгновенно встрепенулся. "Неужели барьер пал? Твари вернулись? Или это кто-то другой?" – вихрем пронеслось в его голове. Его глаза мгновенно стали прозрачными, он был готов к действию.
Но через мгновение он увидел юного господина, стоящего на коленях и судорожно цепляющегося руками за землю. Это он издавал животный рёв, полный горечи и боли. Волк старался не вспоминать события предыдущей ночи, но вид обезумевшего юноши всколыхнул в нём все скрытые чувства. Следом его вой разнёсся по всему лесу, сливаясь с криками отчаяния.
Когда голос мужчины потерял свою силу, он медленно приблизился к костру. Несколько часов он провёл неподвижно, и лишь отблески пламени, мерцающие в его сине-зелёных глазах, придавали им хоть какой-то намёк на жизнь. Ни собственная нагота, ни пронизывающий осенний холод не беспокоили его. Он был похож на прекрасную статую, которую ничто вокруг не могло потревожить.
Волк расположился рядом, позволив мужчине опереться на него, чтобы сохранить тепло его тела.
– Лиярд, – спустя некоторое время мужчина обратился к нему голосом, лишённым эмоций. – Где мы?
Волк посмотрел на юношу и покачал головой из стороны в сторону, давая понять, что он не имеет представления о том, где и в каком времени они находятся.
– Я и не надеялся на ответ, – он снова умолк.
Волк издал тихое ворчание. Чуть приподнявшись на передних лапах, он ткнул носом в браслет, который висел на руке мужчины. Тот на секунду взглянул на свою руку, вскочил и с отвращением отбросил браслет от себя.
– Твою мать, откуда здесь эмблема этой суки? – прошипел он, глядя на волка.
Волк встал, подошёл к артефакту и перевернул его носом, взглядом заставляя мужчину посмотреть ещё раз. С обратной стороны амулета тонкой гравировкой была высечена орлица.
– Знак Нимуэй, – наконец вымолвил он. – Твоя работа?
Лиярд кивнул.
– Значит, ты не утратил свои силы, – произнес юноша утвердительно. Зверь фыркнул и, подхватив зубами браслет, вернул его мужчине. Тот не спешил надевать его обратно, с отвращением глядя на эмблему Морганы – черную ворону. Лиярд сел и внимательно посмотрел на него своими золотыми глазами.
– Как он здесь оказался? – задал он вопрос волку.
Фамильяр начертил на земле имя Церцея, что заставило рыцаря сжать кулаки.
– Значит, мы в том месте, где водятся прихвостни этой твари. А если здесь наследила эта сука, то этот мир связан с миром Эвилиона.
Рыцарь продолжал размышлять, обращаясь к волку, который отвечал ему, оставляя следы на земле. Волк внимательно слушал его.
Да, это был сын Госпожи, воспитанный в духе рыцарства лучшими воинами страны, которых нанимала его хозяйка. Но она также сама учила его теории магии, чтобы он мог самостоятельно распознавать опасности, которые таятся за пределами мира смертных.
Благодаря этим урокам господин вступил в рыцарский орден и поступил на службу к Королю, где вскоре стал самым сильным воином. Тактика и стратегия боя стали его главным оружием. Однако в повседневной жизни он был наивен, как ребёнок.
Влюбившись в женщину, ради которой он пошёл против Артура, он стал предателем в глазах окружающих. Каждый, кто встречался с ним, плевал ему в лицо. И даже смерть короля после поединка с Мордредом не изменила его положения.
Так закончилась история Ланселота Озёрного, сына Нимуэй и предателя Артура.
– Нет, так мы далеко не уедем, – сказал мужчина после безмолвного диалога с волком. – Есть заклинание, которое поможет нам наладить связь? – спросил он.
Лиярд отрицательно покачал головой.
– Это связано с тем, что маг и фамильяр обмениваются магией при заключении контракта? – спросил мужчина, пристально глядя на волка, который утвердительно кивнул в ответ.
– Лиярд, насколько я помню, для создания временного заклинания требуется обмен маной с магом, если вторая сторона не обладает магией? – продолжил мужчина.
Глаза Лиярда удивленно расширились. Юный господин внимательно слушал то, что рассказывала ему его хозяйка. Он задумался. Это могло сработать. Не полноценный контракт, а временный, но магии необходимо задать четкий запрос. Размытые рамки могли бы привести к серьезным проблемам.
Волк перебирал в уме возможные варианты контракта, учитывая ту небольшую толику магии Госпожи, которая передалась ее сыну. Однако этой силы было достаточно, чтобы объединить цели и дополнительно укрепить их связь. Хвост волка метался из стороны в сторону. Был один вариант, но волк отвергал его, не желая погружаться в темные глубины магии. Но все остальные варианты не могли обеспечить им необходимую силу контрактников.
С недовольным рычанием волк отправился к озеру, чтобы найти идеальное место для проведения обряда. Он медленно обходил берег, периодически останавливаясь в разных точках.
Для укрепления уз контрактников четыре стихии должны слиться вокруг мощного источника маны. Если этого не произойдет, обоим грозила смерть, поэтому выбор места был очень важен, а им в их положении точно нельзя ошибиться.
У правого берега озера тонкие ручейки маны, невидимые для человеческого глаза, сливались в один мощный поток. Рядом рос старый дуб, чьи корни наполовину погрузились в береговой камень.
Проходя мимо, волк почувствовал, как мана этого зелёного исполина плавно вливается в голубой поток маны озера. «Как странно, – подумал он. – Я слышу знакомые отголоски чар, но не могу их вспомнить».
Он сел у валуна и закрыл глаза. В его сознании возникла картина из тонких синих нитей и зелёных от дуба, оплетающих местность. «Что ж, этого вполне должно хватить», – решил он и уже собирался открыть глаза, как его внимание привлекли движения в нитях. Он повернул голову в сторону дуба и на долю секунды увидел образ старика с филином на плече. Тот постояв лишь пару секунд растворился в камне, словно призрак.
«Так здесь уже был портал?» – удивился волк. Судя по нечётким очертаниям, он был открыт много столетий назад. Присутствие Морганы, старый портал, присутствие иной маны, явно принадлежащей сильному магу – всё это не давало ему покоя. Фамильяр усиленно пытался решить эту загадку.
Он почувствовал приближение Ланселота и открыл глаза. Тот стоял и рассматривал дуб, в недрах которого скрылось видение. У него был вид человека, который пытается что-то вспомнить.
– Лиярд, – произнёс он, обращаясь к волку. – Я видел этот дуб в Эвилионе, там, где стояла беседка матери, где она любила уединяться.
Волк с сомнением посмотрел на него, а юноша, обойдя дерево, тщательно ощупал кору и подозвал его:
– Смотри, – продолжил он, – здесь вырезан знак, который я сделал своим мечом.
Волк подошёл ближе и увидел неровную монограмму «ЛВ», выведенную детским почерком.
– Значит, она точно знала, куда нас отправить, – тихо произнёс рыцарь. – А если она отправила нас сюда, значит, у нас есть дело, но какое… Означало ли это, что она предвидела свою смерть?
Он прислонился к дубу, проводя кончиками пальцев по вырезанным буквам, а волк начал чертить пятиконечную звезду. Один угол звезды был направлен к озеру, второй – к дубу, третий – к огню, а четвёртый – туда, где дул лёгкий ветерок. Завершив приготовления, он указал Ланселоту подойти и встать на свободный угол звезды, а сам фамильяр расположился в центре.
Как только нога Ланселота коснулась знака, вода в озере начала бурлить, подгоняемая внезапно усилившимся ветром. Волны бились о камень, поглощённый корнями дуба, а огонь костра взметнулся столбом к небу. Четыре стихии направили потоки маны к звезде, и магический знак засиял золотым светом.
Лиярд вздохнул. Пятым связующим элементом должна была стать сильная эмоция, из которой они могли бы черпать энергию для поддержания связи контрактников. Его глаза стали прозрачными, мех начал излучать лунный свет. Ещё раз взглянув на юношу и мысленно прося у того прощение, он воскресил в его памяти события минувшей ночи.
Тело Ланселота напряглось, рука потянулась к левому бедру, где когда-то висел его меч. Секунда за секундой он снова переживал всё произошедшее, пока его твердый и холодный голос не разбил тишину на берегу озера:
– Я выбираю месть.
Звезда вспыхнула бордовым цветом, словно запекшаяся кровь, и погасла. Контракт был заключён. Тонкая чёрная нить связала рыцаря и фамильяра.
Сон.
Мне снился сон, который иногда возвращался, словно призрак из прошлого. В этом кошмаре я раз за разом переживала мучительную смерть родителей. Долгое время я надеялась, что надежно спрятала его в самых тёмных уголках своей памяти, но волчий вой, полный глубокой скорби и утраты, внезапно вернул меня в ту кошмарную ночь.
В ночном небе над озером Мортон мерцали сигнальные огни. Группы спасателей, вооруженные фонарями и рациями, прочёсывали берега и исследовали воды, их голоса эхом разносились в ночной тишине.
Я лежала на холодной земле, не в силах пошевелиться, когда услышала женские шаги. Они приближались, и я знала, что скоро она найдёт меня. В этот момент ужас сковал мое тело, как только это произойдет, я снова увижу их искалеченные тела. Шаги становились всё громче, и я слышала, как она пробирается сквозь заросли, свет фонаря метался по сторонам, пока не остановился на моём неподвижном теле.
– О боже мой, здесь ребёнок, девочка! – раздался возглас Грэйни. Она упала на колени рядом со мной, её пальцы сомкнулись на моём запястье, проверяя пульс. – Она жива! Сюда, быстрее! – с облегчением произнесла Грэйни, передавая поисковикам по рации.
– Потерпи немного, сейчас тебе помогут, – прошептала она, укрывая меня своей курткой.
Через пару минут к нам подошли двое сотрудников скорой помощи, которые дежурили на берегу во время поисков. Они осторожно положили моё неподвижное тело на носилки и понесли к машине. Грэйни шла рядом, держа меня за руку. Вдалеке послышались крики с полицейских катеров, и по рации сообщили, что поиски завершены.
Каждый раз, когда я хотела отвернуться и не видеть, как на берег выносят два изуродованных тела, моя голова, вопреки моей воле, неизменно поворачивалась, и я видела, как сотрудники полиции укладывают на носилки изувеченные тела моих родителей. Это было последнее, что я видела перед тем, как погрузиться в полную тьму.
Холод, мрак, ни единого звука – и я, обезумевшая от боли утраты. Это самая жуткая часть сна. Полное одиночество в чёрной бездне агонии.
Я чувствовала, как ледяные пальцы ужаса сжимают моё сердце. Каждый вдох давался с трудом, а мысли путались, словно клубок ниток, брошенный в темноту. В этом мраке не было ни света, ни надежды. Только боль и отчаяние, которые разрывали меня на части.
Я пыталась кричать, но голос мой был тихим и безжизненным, как шёпот ветра в мёртвых деревьях. Я звала своих родителей, но их имена эхом отдавались в пустоте, не находя отклика. В этом мире теней не было никого, кто мог бы услышать мои мольбы.
Время словно остановилось, и я ощущала, как вечность проходит мимо меня. В этом кошмаре не было ни конца, ни начала. Я была пленницей собственного разума, запертой в клетке боли и отчаяния.
– Что же ты, Вивиан, жива, наслаждаешься жизнью, пока твои родители гниют в земле? – мерзкий визгливый голос раздался в моей голове, словно пытаясь проникнуть в самую душу. – Ты помешала отцу проверить лодку перед отправлением и вытащила спасательные жилеты из лодки, желая поиграть, – вторила другая мерзкая тварь, её голос был полон ненависти и презрения.
– Это полностью твоя вина, – заверещали они дуэтом, голоса сливались в унисон, создавая ощущение полного безумия. – Сдохни, сдохни, сдохни!
Я дрожала, схватившись за голову руками, словно пытаясь защитить себя от этих ужасных голосов. Мрак, окутавший моё тело, проникал всё глубже в сердце, словно ядовитый туман, лишающий меня последней надежды.
– Перестань дышать и сдохни! – их голоса становились всё громче и настойчивее. – Отправляйся к ним или сразу в ад, убийца!
Моя агония стремительно приближалась к своему апогею. Слёзы катились по щекам, это была только моя вина.
– Давай, давай скорее! – поторапливали они, их голоса звучали как приговор. – Будь хорошей девочкой и умри как они!
Стук моего сердца становился всё глуше. Дыхание стало тяжёлым, словно огромный валун давил мне на грудную клетку. Я свернулась в позу эмбриона, желая себе смерти.
«Они правы», – думала я. Боль в голове становилась невыносимой, мерзкие голоса становились всё громче, острыми иглами разрывая мой разум.
– Миндаргаш! – раздался властный женский голос, и яркий свет рассеял тьму. – Убирайтесь к своей владычице, мерзкие существа!
Я прищурилась и увидела, как из света постепенно появляется силуэт женщины.
– Вы? – спросила я, узнав в ней свою знакомую с автобусной станции.
– Да, дитя, – произнесла она, нежно проведя рукой по моей голове. Тепло окутало меня, словно мягкое одеяло, и боль, которую причиняли иглы, мгновенно исчезла, словно её никогда и не было.
– У меня мало времени, и то, что эти существа были здесь, означает, что времени становится всё меньше, – сказала она, помогая мне подняться. – Пойдём, Вивиан, я выведу тебя из этого проклятого места. Поговорим по дороге.
Мои ноги сами двинулись за ней, и я старалась не отставать. Свет и тепло, исходящие от неё, впервые за долгое время принесли мне ощущение глубокого спокойствия. Всё моё внимание было сосредоточено на идущей впереди женщине, и мои мысли были заняты только ею: «Кто она? Откуда она появилась?»
Я не сразу заметила, как тьма вокруг нас начала превращаться в ветви деревьев, а под ногами зашуршали листья. С каждым шагом чёрная пустота начала рассеиваться, уступая место ночному Миддридскому лесу. И когда тьма окончательно исчезла, сияние женщины также угасло, оставив её полупрозрачным силуэтом.
– Вы призрак? – тихо спросила я.
– Нет, – её голос был полон глубокой грусти. – Но ты отчасти права: я не принадлежу ни твоему миру, ни своему. Точнее, мы находимся в пограничной зоне, на пересечении нескольких времён и миров.
Сейчас я не могу открыть тебе все свои тайны, потому что времени у меня осталось совсем немного. А тебе нужно вернуться домой, пока Эвилион не поглотил твою энергию и не уничтожил тебя как чужака, вторгшегося без спроса.
– Эвилион? – удивлённо переспросила я, пытаясь вспомнить, где слышала это название.
– Да, в современном мире у него другое имя. Истории о нём встречаются в различных источниках и легендах. Но, насколько я тебя знаю, ты быстро во всём разберёшься.
– Вы знаете меня? – Я была ошеломлена.
– Да, и довольно хорошо. Я наблюдала за тобой всё это время.
– Но как? Я впервые увидела вас на автобусной станции.
– Дитя, – вздохнула она, – со временем ты всё поймёшь. Пойдём, время не ждёт.
Мы продолжили идти по извилистой тропе, окутанные тишиной. Лес становился всё реже, пока за очередным поворотом не открылся вид на озеро. В отличие от современного озера, здесь не было ни лодочной станции, ни парковок у берега, ни зон отдыха. Только лес и каменистый берег окружали его.
Женщина подошла к берегу и встала, словно ожидая чего-то. Несмотря на свой страх перед водой, я решительно приблизилась к ней и остановилась рядом. Сквозь прозрачную воду я увидела мощёную камнем дорогу, уходящую вглубь озера. Я недоумённо посмотрела на свою спутницу.
– Теперь нам предстоит продолжать путь в безмолвии, – произнесла она. – Любой звук разрушит мои чары, и ты можешь навеки остаться здесь, – добавила она с предостережением в голосе.
Я кивнула, стараясь не показать своего страха, и внимательно слушала её, держась как можно ближе. Она взмахнула рукой в направлении озера и прошептала: «Эмданос».
В этот момент я почувствовала, как воздух вокруг нас сгущается, а вода в озере начинает мерцать. Женщина начала произносить заклинание, и её голос становился всё более глубоким, произнося слова на неведомом мне языке. Я ощущала, как её магия окутывает нас, словно невидимый щит.
Как только она закончила заклинание, воды озера всколыхнулись, и из глубин начал подниматься густой серый туман. Он поднимался всё выше и выше, почти скрывая небо.
Я смотрела на замок, который постепенно проявлялся из тумана, и на дорогу, ведущую к нему. Дорога была вымощена камнем и поднималась со дна озера. Всё это было столь же призрачно, как и моя спутница.
Женщина молча начала двигаться в сторону замка. Но я не могла заставить свои ноги ступить на эту дорогу, сквозь которую я видела тёмные воды озера. Страх вновь сковал моё тело, и я не могла пошевелиться.
– Вивиан, – раздался тихий голос в моей голове, – иди смело, не бойся, вода больше не причинит тебе вреда.
Я подняла глаза на женщину, и её прекрасные глаза, встретились с моими.
– Если ты боишься, подумай о том, что та тьма, из которой я тебя вывела, вернётся за тобой, как только моё время закончится. Мне не под силу будет тебя защитить.
Воспоминания о мерзких голосах, звучавших в моей голове, наконец, вывели меня из оцепенения. Вздохнув, я сделала шаг вперёд и, к своему удивлению, ощутила под ногой вполне осязаемый камень.
– Молодец, – услышала я снова, – теперь идём быстрее!
Женщина развернулась и быстро пошла вперёд, её длинные волосы развевались на ветру. Я поспешила за ней, стараясь не смотреть под ноги лишний раз.
Волшебный замок, стоящий посреди озера, казался чем-то невероятным. Никогда за всю жизнь я не встречала строений, подобных этому.
Довольно быстро мы подошли к замковым воротам, украшенным эмблемой в виде орлицы. Женщина остановилась перед ними и, дождавшись меня, взяла за руку. Мы прошли сквозь двери так быстро, что я успела только зажмуриться от страха – казалось, что моя голова вот-вот врежется в огромную деревянную дверь. Но через пару мгновений, не почувствовав удара, мои глаза открылись, и я поняла, что мы уже на территории замка.
Преодолев первые ворота, мы очутились в коридоре, надёжно защищённом толстыми замковыми стенами. Этот коридор вёл к следующим решётчатым воротам, преграждавшим путь. На посту у ворот стояли два стража. Проскользнув незамеченными мимо них, мы оказались на небольшой территории, где, судя по доносившимся ароматам, находились стойла для животных. Несколько мужчин в старинных одеяниях наполняли поилки и добавляли сено в кормушки.
Я бросила взгляд на ворота, через которые мы вошли, и подняла голову. На замковых стенах горели факелы, освещая солдат, патрулировавших стены. Высота стен была впечатляющей даже для замка, охраняемого чарами. Что же здесь происходит, если столь тщательно охраняется даже замок, защищённый колдовством?
Моя спутница коснулась моей руки, привлекая внимание, и кивнула в знак того, что нам следует продолжать путь. Я молча последовала за ней.
За сельскохозяйственными строениями начинались две небольшие улицы, вдоль которых располагались дома местных жителей. Судя по их количеству, обитателей здесь было немного.
Мы шли по освещённой улице, мимо нас проходили мужчины и женщины, занятые своими делами. Из одного дома доносился смех и сильный запах алкоголя. Вероятно, там находился своего рода средневековый паб. У входа, молодой человек страстно целовал раскрасневшуюся девушку. Я взглянула на свою спутницу. Та лишь улыбнулась и двинулась дальше.
«Здесь, похоже, довольно свободные нравы для средневековья», – подумала я. Пожав плечами и вспомнив появление замка из тумана, я продолжила путь по улице, стараясь не отставать от прозрачного силуэта впереди. Но при этом желая рассмотреть всё вокруг. Обстановка казалась мне настолько знакомой, что я пару раз ловила себя, что угадываю повороты небольшой улицы. А люди, проходившие мимо, вызывали чувство дежавю.
Особо мое внимание привлек высокий мужчина с суровым и жёстким лицом.
Высокий рост, величественная осанка и прямая спина никак не сочетались с его одеждой. Стальные глаза этого человека выдавали в нём воина, а не простого крестьянина.
По его виду можно было понять, что он погружён в глубокие размышления. Я продолжила наблюдать за ним.
– Эрдвин! – раздался женский оклик из дома в конце улицы. Мужчина вышел из раздумий и повернулся на зов. Однако, едва увидев его, женщина сразу же замолчала. Ее испуганные глаза смотрели как он медленно идет к дому.
Мы поравнялись с их крыльцом, когда мужчина уже практически вступил на порог, но неожиданно для меня он резко развернулся и посмотрел прямо в мои глаза. Я вздрогнула, едва не вскрикнув, но тихий голос в моей голове остановил меня: «Тихо! Ни слова!»
На мгновение в его взгляде промелькнуло удивление, но затем, словно прогоняя видение, он помотал головой, вошёл в дом и закрыл за собой деревянную дверь.
«Идём, нам нужно поторопиться, времени мало», – мелькнуло у меня в голове.
Моя спутница стремительно пересекла площадь и направилась к ступеням величественного замка. Мы вошли в просторный холл, где она замерла у одной из лестниц.
– Дальше мне нельзя, – произнесла она, не оборачиваясь. – Поднимайся наверх и найди мои покои. Они на втором этаже, за красной дверью в конце коридора.
Не успела я задать вопрос, как она растворилась в воздухе, словно тень. Я осталась стоять в недоумении – ведь она просила держаться рядом и не отставать. Несколько мгновений спустя, осознав, что она уже не появится, я начала подниматься по винтовой лестнице.
Преодолев ряд узких и крутых ступеней, я оказалась в широком коридоре, украшенном серебристо-зелёными знамёнами с эмблемой орлицы. Танцующий свет факелов придавал серебряной нити вышивки волшебное сияние, отчего коридор казался окутанным таинственным мерцанием. Но почему-то от этой картины по моей коже пробежали мурашки, казалось, искры пламени пожирали стены вокруг.
Я медленно ступала по каменному полу коридора, пока не оказалась перед красной дверью в его конце. На её поверхности была искусно выгравирована орлица, чьи крылья, казалось, распростёрлись в вечном полёте. Мои шаги замедлились, и я уже собиралась прикоснуться к массивной ручке, когда из соседней двери вышла женщина. Её глаза горели лихорадочным огнём, а на лице играла странная улыбка, больше похожая на оскал.
– Скоро ты сдохнешь, как и всё твоё отродье, – произнесла она быстро и с явной злобой. – И приемный ублюдок тоже перестанет мешать господину. Сгоришь в аду, как и возлюбленный твой.
Она сплюнула на пол рядом с дверью, в которую мне предстояло войти, и тихо засмеялась, словно наслаждаясь своей местью.
– Все помрёте, выблядки, – добавила она, поправляя рукав платья. Её движения были резкими и нервными, и я заметила свежие следы крови на её запястье.
Я вжалась в стену, провожая взглядом ее удаляющуюся фигуру. Нехорошее предчувствие пробежало по спине холодными мурашками. Решив взять себя в руки, я попыталась сделать несколько глубоких вдохов. Но первый же вдох заставил меня зажать рот руками, чтобы не вскрикнуть. Воздух пах серой, железом и чем-то тошнотворным. Держа рот рукой и задержав дыхание, я поспешила пройти через нужную дверь.
Когда глаза привыкли к полумраку комнаты, я увидела свою спутницу, сидящую в кресле у камина. Ее длинные волосы, которые раньше свободно спадали волнами, теперь были заплетены в косы, образующие серебряную корону вокруг головы. У ее ног, покрытых шкурой, спал огромный белый волк. Я убрала руку от лица и слегка потянула носом воздух, облегченно отметив, что здесь не было того ужасного запаха, который я почувствовала в коридоре.
Я оглядела комнату, в которой оказалась. Судя по всему, это была гостиная. У стены напротив входа располагался огромный камин, сложенный из круглого речного камня. В его глубине весело потрескивал огонь, отбрасывая теплые оранжевые отблески на стены и создавая уютную атмосферу. В комнате было несколько кресел и диванов, обитых мягкой тканью, а на стенах висели картины и гобелены, изображающие древние легенды и сцены из жизни.
Погодите, я осознала, что атмосфера в этой загадочной комнате отличалась от той, что окружала нас на пути сюда. Сейчас моя спутница приобрела осязаемую форму, краски ожили и заиграли новыми оттенками. Я быстро опустила взгляд, пытаясь увидеть свои ноги, но заметила лишь мягкую медвежью шкуру, на которой они должны были стоять. Это открытие не сильно меня удивило, и я решила подойти поближе, чтобы лучше всё рассмотреть.