bannerbannerbanner
полная версия50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

Борис Степанченко
50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

Полная версия

Глава 52. Последний шанс

Мерный стальной лязг, издаваемый доспехами при ходьбе, Кислицин уже хорошо знал. Знали его и остальные каторжане. Они все моментально затихли, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит на верхней палубе галеры. Там говорили явно по-английски, но довольно тихо. Во всяком случае Сергей не смог ничего понять. А вот «сокамерники» догадались сразу.

– Местное начальство пожаловало – уверенно констатировал лысый – Пошлину взимать. Возможно досмотр будут делать.

– Не будут – возразил Секира – Охота им нюхать вонь?! Деньги получат и сразу отвалят.

– Ну, не знаю – с сомнением произнёс лысый – Время-то военное. Мало ли чего. Должны досмотреть. Для порядка. Тогда можно прикинуться пленными. Людьми шерифа, которых принц незаконно продал в рабство. Вдруг освободят. Чем мы рискуем?!

– Да, плевать им на шерифа и на его людей – заметил один из «сокамерников» – А с нас потом хозяин шкуру спустит.

– Ну, поколотят, если что – не унимался лысый – Так не до смерти же. Ему запасные гребцы нужны. А это наш последний шанс на спасение.

– Попробовать конечно можно – буркнул в ответ Секира – Только никто это корыто досматривать не станет.

– Надо сделать так, чтобы стали! – воскликнул лысый и начал что есть силы барабанить кандалами в борт галеры – А ну, ребята! Помогай!

Перспектива быть ещё раз избитым Кислицину совсем не нравилась, но отрываться от коллектива в таких ситуациях гораздо опаснее. И Сергей тоже стал активно барабанить здоровой рукой в унисон остальным каторжанам. Они громыхали так, что закладывало уши.

– Братья валлийцы, помогите! – орал лысый, своим хриплым голосом, стараясь перекричать царивший в трюме гвалт.

Первыми на шум отреагировали надсмотрщики. Склонившись над решёткой люка, они что-то угрожающе вопили и размахивали палками. Но от этого шум на гребной палубе только усилился. Наконец раздалось звяканье кольчуг, сбегающих вниз по лестнице, солдат. Кислицина и остальных зачинщиков беспорядка извлекли из трюма и бесцеремонно вытолкали на верхнюю палубу. Восемь каторжан, построенные в одну шеренгу у дверей «кают-компании», стояли и растерянно щурились от лучей заходящего солнца. Кроме них на палубе галеры находилось ещё дюжина солдат в зелёных сюрко поверх кольчуг и вооружённых короткими копьями с широким лезвием на конце. Вся команда галеры теснилась на корме, возле рулевой пристройки, под присмотром четырёх местных воинов. Кроме Исула. Хозяин галеры находился возле спущенного трапа и радушно улыбался двум офицерам, которые по всей видимости и руководили досмотром, вновь прибывшего, судна. Один из офицеров, что был постарше, держал в руке довольно увесистый кошель, видимо полученный от Исула. Он был в доспехах и таком же зелёном сюрко, как и у солдат. А вот офицера помоложе защищала только лёгкая кираса и короткий меч, висевший на дорогом, кожаном поясе. Если бы не кираса, молодой человек вполне мог сойти за портового чиновника. Да, и судя по безразличному взгляду, парня всё происходящее не особо интересовало. Словно он отбывал какую-то нудную и бессмысленную повинность. Молодой джентльмен стоял рядом с пожилым офицером и брезгливо прикрывал нос концом красного платка, украшавшего его длинную шею. Точно такие же красные платки Сергей видел у моряков-мэнцев, обедая с ними в Кардиффе. А когда Кислый глянул дворянчику в лицо, то невольно вздрогнул. Это был один из людей Мэнского, прибывший вместе с герцогом на тот злополучны праздничный ужин, где Сергея чуть не укокошили. Кислицин моментально опустил голову вниз и уставился на свои босые грязные ноги. Слабая надежда на освобождения из рабства ещё больше понизилась. Ведь если этот холуй Мэнского его узнает, то прикончит на месте. Или нет? Скорее всего отведёт к своему герцогу.

– Кто такие? – строго спросил у Исула пожилой офицер.

– Это обычные воры и проходимцы – как можно безразличнее, ответил хозяин галеры – Купил в Кардиффе. Путь длинный. Гребцы болеют. Кто-то умирает. Замена нужна.

– Сэр! – вежливым тоном обратился к офицеру лысый – Мы не воры, а такие же солдаты, как вы. Служили графу Гламорган. Защищали наш с вами Уэльс от проклятых мерсийцев, но попали в плен. Неужели вы позволите этому заморскому кровососу, измываться над своими братьями-валлийцами.

– Ах ты, лживая собака! – взвизгнул Исул – За «кровососа» отрежу твой поганый язык. Пленных принц казнил. Никого не помиловал. Это знает весь Кардифф. Воры они, мой господин. Висельники. Их собирались отправить на рудники, а я честно купил.

– Нас просто схватили позже остальных – пояснил лысый офицеру – Когда малолетний душегуб поостыл немного. И те мерсийские свиньи, что нас поймали, решили подзаработать, продав вот ему.

Унизанная перстнями, жирная рука Исула вцепилась в рукоять кинжала. Похоже, он готов был немедленно выполнить угрозу насчёт языка. Но его остановил мэнский дворянин.

– Врут они или говорят правду легко проверить – произнёс он, не отрывая от носа кончик платка – Пусть назовут имена офицеров, бывших у шерифа в подчинении. Это ведь они должны знать?

Лысый притих. Заметно было, что он не знает ответ на поставленный вопрос и пытается найти этому факту логическое объяснение. А лицо Исула напротив расцвело злорадной улыбкой.

– Нам известно имя только нашего непосредственного командира – пытаясь оттянуть неизбежный финал, произнёс лысый – Как же его? Всё время забываю.

– А твои друзья?! – ехидно произнёс мэнец – Неужели тоже забыли?

– Капитан Гейт – буркнул Кислицин не поднимая головы – Нами командовал капитан Гейт.

– Точно, Гейт – поспешно воскликнул лысый – Я обычно к нему обращался «господин капитан» или «сэр». Вот имя и вылетело из головы.

Ехидная улыбка исчезла с губ молодого офицера. Имя Гейта ему было конечно знакомо. Как же иначе. Ведь они вместе пировали у шерифа по случаю пленения Гастманов. Да и пожилой офицер видать знавал беднягу капитана.

– Похоже они действительно люди шерифа – усмехнулся он и недобро глянул на Исула – Придётся их конфисковать.

– Там на вёслах ещё один из наших – воскликнул Секира, ободрённый словами офицера – Уриеном кличут. Мы все люди шерифа. Все, кроме вот этого.

И он бесцеремонно вытолкнул Сергея из строя.

– Это человек Гастманов. Он сам признался – продолжал вопить чернявый – Тех самых Гастманов, что присягнули мерсийцам. Его надо повесить! Прямо сейчас!

У ошарашенного Кислицина похолодело внутрях. Он стоял, растерянно хлопая не заплывшим глазом, и не знал, что ответить. После слов Секиры, внимание всех присутствующих обратилось на Сергея. Но это лишь на мгновение. Вешать его прямо сейчас никто не собирался. Он теперь был собственностью Исула и только хозяин галеры мог наказывать своего раба. Молодой дворянин так же не проявил к персоне Кислицина никакого интереса. За последние дни, физиономия Сергея подверглась довольно сильному физическому воздействию. Сперва Бакером, а затем и Уриеном. Так что узнать его могли разве что родители. Да и то, с трудом.

– Значит так! – кивнув на Кислицина, приказал пожилой офицер – Этого обратно в трюм, а остальных валлийцев расковать.

– Путь длинный. Как же я без гребцов – запричитал было Исул.

– Купишь новых – отрезал офицер – У нас такого добра полно. И не дорого.

Два бойца в зелёных сюрко резво подхватили Сергея и поволокли к лестнице, ведущей вниз. Скорее всего даже не в трюм, а сменить на вёслах Уриена. От такой перспективы Кислицину стало совсем дурно и он заорал первое, что пришло ему в голову.

– Господин офицер, я не разбойник, а гонец. Я должен был доставить послание Его светлости – герцогу Мэнскому от графини Виктории Глостер.

– Стойте! – услышав имя своего сюзерена, воскликну молодой джентльмен – Что за послание?

– Письмо… У меня было письмо от графини к герцогу – затараторил Сергей – Раньше письма для Их светлости доставляла служанка по имени Дарси, но теперь они с графиней и шагу без охраны сделать не могут. Вот Дарси и попросила меня доставить это очень важное послание.

– Почему тебя? Кто ты такой? – подозрительно разглядывая Кислицина, спросил дворянин.

А Сергея уже понесло.

– Дарси моя невеста, сэр – не моргнув глазом, ответил он – Кому же ей доверится, как не мне. А зовут меня Питер. Мы с Дарси на рынке в Глостере познакомились.

– Повезло тебе с невестой, Питер – усмехнулся молодой офицер – Ладно! Так и где же это письмо?

– Отобрали конечно! Вот он и отобрал – жирная скотина! – кивнул на Исула Кислицин – Я попросился подвезти меня, а он схватил и бросил в трюм. Гребцов у него видите ли не хватает!

– Письмо у тебя? – обратился мэнец к хозяину галеры, который от такой чудовищной наглости на мгновение потерял дар речи.

– Он письмо порвал и выбросил за борт – ответил за офигевшего Исула Сергей – А когда читал, смеялся и обзывал вашего герцога разными нехорошими словами.

– Ах ты, собака! – наконец заорал хозяин галеры – Какое ещё письмо?! Врёт он всё, господа! Я и читать по-вашему не умею. Купил я его у одного уважаемого человека. Брата Эвана. Инквизитора. Еретик он Ваша милость.

– Раз я вру, зачем ты меня тогда пытал?! – показывая замотанную тряпкой руку, воскликнул Кислицин – Там в письме была приписка, что самое главное я должен передать на словах, вот он и устроил мне дознание третьей степени устрашения. Но я ничего ему не сказал. Честное слово!

Если уж Сергей начинал сочинять, уличить его во лжи было крайне сложно. Лож была единственным предметом, которым он в совершенстве овладел за нелёгкие школьные годы.

Глава 53. Мнимый посланник

– Ваша милость, – встрял в разговор лысый – Насчёт письма нам ничего не известно, но его действительно пытали. Это мы подтверждаем.

Мэнец недобро глянул на, совсем растерявшегося, Исула, но ничего ему не сказал, а обратился к пожилому коллеге.

– Сэр, Вы позволите мне забрать этого доходягу? – указав на Кислицина, спросил он – Вдруг действительно мерзавец знает, что-то важное. Ну, а если врёт… У нас на реях остались свободные места.

 

Когда разрешения было получено, с Кислицина, как и с остальных каторжан, сняли наконец кандалы и он отправился вслед за мэнским джентльменом. Для конвоирования Сергея был выделен лишь один боец. Самый молодой из всей досмотровой команды. Для доходяги, каким выглядел сейчас Кислый, сопровождение казалось вполне достаточным. Остальные «сокамерники» Сергея остались на галере до окончания таможенной процедуры.

Конвоировавший Кислицина, воин на вид был ровесником Артура и скорее всего служил не так долго. Шлёпая босыми ногами вслед за офицером герцога, Сергей чувствовал спиной строгий и ответственный взгляд юного вояки. От такого не сбежишь. Да и не в том сейчас Кислицин состоянии, чтобы убегать. И куда бежать?! На пристани народ почти отсутствует. Погрузочно-разгрузочные работы в порту уже закончились, и все участники этого процесса отправились на заслуженный отдых. Кто-то домой, кто-то в гостиницу, но большинство в ближайшие кабаки, коих всегда предостаточно. Так что, в толпе не затеряешься. И Сергей покорно брёл, разглядывая многочисленные баржи, нагружённые лесом, углём, камнем и ещё чем-то, закрытым сверху плотной материей типа брезента. Тут же, у длинных деревянных причалов отдыхали небольшие торговые суда, очень похожие на кораблик капитана Адама.

Так они шли минут десять вдоль широкой прямоугольной заводи, являвшейся портом города Гауэр. Вечернее солнце отбрасывало длинные тени на каменную площадь порта и у Кислицина теплилась слабая надежда, что сумерки сгустятся раньше, чем они доберутся до корабля герцога. Ведь попытаться сбежать в темноте шансов будет намного больше. Но и здесь ему не повезло. Сумерки сгущались очень медленно, а вдали уже виднелись мачты с красными флагами герцогства Мэн. Встречаться с Мэнским Кислому ужасно не хотелось. А то, что он увидел, вообще заставило его остановиться. Почти все мачты герцогского корабля были увешаны рядами человеческих тел. Это были трупы мерсийцев, сопровождавших в Глостер королеву-мать. Видимо так Мэнский отомстил принцу за ночное нападение и гибель своих людей. Был ли среди несчастных эсквайр Джейкоб, Сергей разглядеть не мог. Но что он сам скоро окажется среди повешенных, Кислицин понимал отчётливо. Сергей замер на месте, не в силах сделать шаг.

– Чего встал?! – прикрикнул молодой стражник и больно ткнул в спину Кислого древком копья.

– Господин офицер, не могу же я в таком виде предстать перед Их светлостью – произнёс Сергей, как можно жалобнее – Мне бы ванну принять.

Мэнец обернулся и его лицо скривила брезгливая гримаса.

– Да, уж! Вонь от тебя, словно ты в дерме кувыркался. В таком виде не только к герцогу, даже на корабль не пустят – произнёс он и добавил, обратившись к конвоиру – Ну-ка, приятель, столкни это с причала в воду. Пусть оно поплавает там минут пять. За одно и лохмотья свои выстирает.

Вообще-то Кислицин рассчитывал на более культурное мытьё, чем плескаться в мутной портовой заводи, но выбора не было. И он поплёлся к ближайшим деревянным мосткам, тянувшимся между двух высоких гружёных барж. Над бортом одной из барж тут же высунулась чья-та небритая рожа. Но заметив стражника с копьём, спряталась обратно.

Был ли это сторож охранявший груз, молодой конвоир проверять не стал. Он ещё раз ткнул Сергея древком копья, видимо желая предать ускорения. Оказавшись на краю мостков, Кислицин остановился, чтобы снять хотя бы штаны, но тут же полетел в воду от сильного толчка ногой. То ли Сергей чем-то не понравился молодому солдафону, то ли конвоир просто развлекался. Но как только Кислицин вынырнул, кашляя и отплёвываясь, тот древком мокнул Сергея обратно в воду.

– Утопит ведь придурок! – пронеслось в голове Кислицина.

Нырнув под мостки, он просто хотел отдышаться. План побега в голове Сергея возник потом, когда он услышал испуганный возглас конвоира.

– Эй, какашка! Ты где там?!– воскликнул молодой солдафон, так и не дождавшись очередного всплытия Кислицина – Ваша милость, он похоже того… Утоп!

Над головой Сергея раздались гулкие, скрипучие шаги, подбежавшего офицера.

– Как это утоп?! – услышал он голос мэнца – Болван! Ты что наделал?!

Молодой солдат начал было оправдываться, но офицер его резко прервал.

– Ныряй! Быстро! – крикнул офицер – Этот оборванец мне нужен живым.

Кислицин понял, что так просто он не отделается от своих новых тюремщиков. Мэнец заставит солдафона обшарить всё дно. И отсидеться под мостками до темноты вряд ли получится. Сергей услышал, как брякнулась на доски снятая кольчуга. Конвоир явно готовился выполнить приказ мэнца, и Сергей нырнул. Нащупав под водой склизкие от наросших водорослей борта баржи, он устремился в глубину. Осадка гружёной посудины оказалась довольно приличной и Кислицину едва хватило воздуха, чтобы поднырнуть под ней. Но здоровые лёгкие крестьянина Артура не подвели, и Сергей благополучно вынырнул с другой стороны, под точно такими же мостками.

Несколько минут ему пришлось восстанавливать дыхание. Оставаться здесь было так же опасно. Не найдя его тело на дне, конвоир и мэнец сообразят в конце-концов, что заключённый не утонул, а просто сбежал. Но подныривать под очередной баржой Сергей не стал. Между пристанью и носами судов было достаточно большое расстояние, чтобы мог проплыть человек. И Кислицин поплыл, стараясь не издавать лишнего шума. Так он миновал барж восемь или десять, то и дело подныривая под очередные мостки, пока на его пути не возник торговый парусник. На палубе его расхаживали люди. Впрочем, уже достаточно стемнело, и никто из них не заметил, проплывавшего мимо, Сергея. Благополучно миновав ещё парочку посудин, Кислицин вдруг осознал, что плывёт в направлении злополучной галеры Исула. Оказаться вновь закованным в кандалы не хотелось. Сергей прислушался. Где-то вдалеке орал на незадачливого конвоира мэнский офицер. Вылазить из воды на пристань было всё ещё опасно и Кислицин принял решение перебраться на противоположный конец заводи. Чтобы его не заметили, Сергей старался плыть под водой, выныривая только сделать очередной вдох. Впрочем, уже стало достаточно темно, а свет от фонарей пристани был слишком слабым. Добравшись до противоположного берега, Кислицин заметил силуэты нескольких барж, которые выглядели явно порожними. Людей поблизости так же не наблюдалось. А у зверски уставшего, Сергея просто не осталось сил, чтобы искать другое убежище на ночь.

Вода в порту была намного теплее, чем в заливе. Но когда Кислицин наконец выбрался на деревянные мостки, его всего трясло. То ли от холода, то ли от нервного напряжения. А тут ещё борта у баржи, рядом с которой он вылез, оказались слишком высокими, чтобы Сергей смог через них перелезть. Тогда Кислицин решил искать другое укрытие для ночлега. Стуча зубами от холода, он побрёл в темноте по пустынному причалу и вдруг наткнулся на груду, сваленных как попало, деревянных бочек. Недолго думая, Сергей подкатил одну к барже. Перелезть через борт с больной рукой оказалось непросто, но Кислицин справился.

Баржа действительно была пустой. Только на дне валялся тот самый «брезент», которым сверху накрывали груз. Первым делом Сергей скинул с себя всю мокрую одежду и, как смог, отжал её. Затем он, стуча зубами от холода, забрался под грязный брезент и с удовольствием завернулся в него несколько раз. Скомканную одежду Кислицин положил под голову. Видимо у Сергея поднялась температура и влажные шмотки приносили облегчение его воспалённой башке. От нахлынувшей усталости, Кислицину вдруг стало абсолютно всё равно будут его искать или нет. Пригревшись, он тупо лежал и наслаждался покоем. Сергей понятия не имел, что с ним будет дальше. Повесят ли его завтра или он просто сдохнет этой ночью. Какая разница? Главное сейчас Кислицину было тепло и уютно. Как же ему хотелось, чтобы это состояние длилось вечно!

Глава 54. Сопля

Сергея разбудил обычный портовый шум. Пристань Гауэра просыпалась для новых трудовых подвигов. А Кислицину казалось, что только на одно мгновение закрыл глаза. Баржу, где он находился, пока никто загружать не собирался. Поэтому Сергей решил продолжить свой сон. Но тут он почувствовал, как его одежда осторожно выползает из-под головы. Сообразив, что происходит, Сергей резко обернулся и увидел того, кто пытался изъять его последние вещи. Это было существо маленького роста с грязными, лохматыми ниже плеч, волосами. Одежду ему заменяло нечто похожее на небольшой заплечный мешок, из которого торчали четыре худые конечности. Сразу определить пол существа было практически невозможно. Но взбешённый Кислицин этого и не собирался делать. Тот, кто хотел лишить его последней рубахи, должен был сдохнуть! Немедленно! Без суда и следствия! Видимо существо это тоже поняло по глазам Сергея. Оно взвизгнуло и попыталось убежать, но не успело. Правая рука Кислицина уже вцепилась в маленькую, костлявую ногу оборванца. Через две секунды, охваченный праведным гневом, Сергей выскочил из-под брезента и навалился сверху на барахтающегося гадёныша. А ещё через пару секунд его правая рука с удовольствием нащупала тоненькое горло.

В этот самый миг, откуда-то со стороны города, донёсся колокольный звон. Этот звон подействовал на Кислицина, как холодный душ. Ведь все неудачи последних дней Сергей считал наказанием за нарушенную клятву не воровать, которую он опрометчиво дал, убегая из Глостера. А убийство-то гораздо хуже воровства. Как бы после этого с ним чего похлеще не случилось. Кислицин отпустил шею воришки и встал на ноги. Перепуганный ребёнок лежал на дне баржы и с ужасом таращился на Сергея.

– Тебя как зовут? – как можно дружелюбнее произнёс Кислицин.

– Сопля – жалобно пискнул тот, боясь пошевелиться.

– Это я и сам вижу – засмеялся Сергей – Имя твоё как?

– Не знаю – ответил воришка – Соплёй меня все зовут, сколько себя помню.

То ли вчерашнее купание благотворно подействовало на Кислицина, то ли организм крестьянина Артура был таким живучим, но чувствовал он себя намного бодрее, чем накануне. Жар прошёл, и рука болела не так сильно. Если конечно ей не шевелить. И тут вдруг у Сергея проснулся зверский аппетит. Выздоравливающий организм решил напомнить Кислому, что тот уже больше суток ничего не ел.

– Беглый? – заметив отсутствие большого пальца на руке Сергея, поинтересовался Сопля.

– Нет конечно! С чего ты взял? – ответил Кислицин – Просто временные финансовые трудности. В общем, долго объяснять. Ты лучше подскажи, где здесь можно бесплатно раздобыть еды? Жрать очень хочется.

– Бесплатно только пинки раздают – хмыкнул оборванец – Хотя, если поторопиться, можно урвать пару монет.

– Как это урвать? – не понял Сергей.

– Слышишь звонят? – охотно стал объяснять оборванец – Так это туда бежать надо. Пока утренняя месса не закончилась. После мессы знатные господа любят денежки швырять в толпу. Особенно пожилые леди. Вот тут главное не зевай. Если повезёт, можно даже целый шиллинг урвать. Только тебе туда нельзя. Стража увидит, что нет пальца, сразу арестует. Если без пальца – значит вор или беглый. Лучше сиди здесь и не высовывайся, а я побежал. Принесу тебе какой-нибудь еды.

И недолго думая, оборванец шмыгнул за борт. Кислицин даже не успел ничего ему ответить. Сергей не сомневался, что местная стража ищет человека без большого пальца на левой руке. То есть его. Поэтому решил послушаться совета Сопли. Напялив ещё влажную одежду, он перебрался на корму и осторожно глянул за борт.

Территорию порта отделяла довольно высокая каменная стена с круглыми, остроконечными башнями. Вероятно, для защиты города от атаки со стороны залива. У больших ворот, ведущих в Гауэр, толпилось множество людей в простой рабочей одежде, который по всей видимости также спешили к заутренней. Однако, на некоторых судах погрузочные работы продолжались несмотря на призывный звон колоколов. Утренняя месса не касалась купцов-иноверцев и большого количества каторжников, которых городские власти использовали на погрузке барж. Хотя трудом заключённых руководили специально обученные надсмотрщики, но также присутствовало много стражников. Даже слишком много по мнению Кислицина. Конечно, основной задачей воинов было следить за каторжниками, но мало ли. Вдруг им приказано хватать всех, у кого нет одного пальца. И тут в голове Сергея мелькнула мысль, от которой похолодело внутри. Он вдруг понял, что его свобода, а может даже жизнь, зависит от честности неизвестного маленького проходимца. Где гарантии, что оборванец не сдаст его за пару монет и не приведёт стражу? Укрытие, казавшееся минуту назад вполне надёжным, перестало быть таковым. Кроме того, голодный желудок призывал Кислицина к более активным действиям, чем просто сидеть и ждать неизвестно чего. И Сергей решился покинуть баржу. Но прежде, Кислицин попытался разглядеть среди множества судов галеру Исула, чтобы случайно не столкнуться с бывшим хозяином и его «гориллами». Он внимательно оглядел всю акваторию, но так и не смог обнаружить проклятую галеру. Эта вонючее корыто словно в воду кануло. И не только оно. Если галеру Исула Сергей мог просто не разглядеть, то отсутствие в порту мэнского флагмана сразу бросалась в глаза. Получалось, Их светлость изволили покинуть Гауэр ранним утром или даже ночью. Что заставило герцога Роберта так спешно отбыть, Кислицина мало волновало. Одной проблемой меньше. Подгоняемый голодным желудком, Сергей покинул посудину и помчался бегом вдоль пустых барж, чтобы побыстрее смешаться с толпой верующих.

 

Ворота в город Кислицин миновал без проблем. Стражники, очень похожие на тех, что вчера досматривали галеру Исула, весело беседовали и не обращали на толпу никакого внимания. В конце-концов, не документы же им проверять на самом-то деле. Только тут до Сергея наконец дошло, что никто его не ищет. Да, кому он нужен в этом Гауэре?! Мэнскому? Так его больше нет в городе. А местным властям на него плевать с колокольни. Одним оборванцем больше. Только и всего.

Город оказался ничуть не меньше Кардиффа и его улицы смотрелись довольно богато. Во всяком случае вблизи от порта. Миновав ворота, толпа верующих разделилась на несколько потоков, которые продолжили движение в разных направлениях. Как потом узнал Сергей, костёлов в Гауэре было несколько, и каждый прихожанин направлялся к своему пастырю. Что было вполне разумно, учитывая большую численность населения в городе. Это Кислицина немного озадачило, так как он не принадлежал ни к какой пастве. Но, немного подумав, Сергей решил двигаться в направлении колокольного звона, как и советовал ему Сопля.

Не прошло и пяти минут, как Кислицин оказался на центральной площади Гауэра, где и возвышался главный католический собор города. Храм красовался в центре большого парка, огороженного металлическим забором, возле которого уже собралась довольно приличная толпа. Парк имел четыре въезда с большими красивыми воротами, из которых открыты были только одни. Собственно, возле них и толпился весь народ. Въезд в парк охраняли гвардейцы в блестящих доспехах и красно-синих сюрко с белыми львами на груди. Ограду и ворота также украшали графские гербы в виде красно-синего щита с тремя белыми львами. Видимо, чтобы горожане не забывали, кто здесь хозяин. На территории парка, возле собора застыли в ожидании господ десяток богатых экипажей, украшенных всевозможной геральдикой и позолотой. Ещё несколько карет победнее расположились на площади, неподалёку от церковной ограды.

К этому моменту колокольный звон уже прекратился. Видимо началась месса. Конечно же толпа слышать её не могла. Лишь изредка до ушей Сергея доносились заунывный вой органа. Но людей это явно не смущало. Ведь собрались они здесь не ради проповеди, а за тем же самым что и Кислицин. Все терпеливо ждали окончания службы. Люди старались держаться поближе к воротам, где по всей видимости и должна была производиться раздача мелочи. Сергей грустно усмехнулся. Ещё недавно он сам сорил золотыми монетами не хуже графа, а теперь вынужден драться за какие-то жалкие пени, чтобы не сдохнуть с голоду. Именно драться. Далеко не все в толпе были убогими калеками. Хватало и довольно прилично одетых горожан, которых видимо привлекали не столько халявные деньги, сколько спортивный интерес. Но большинство составляли наёмные работники. В основном портовые грузчики и различные подмастерья, для которых это являлось ещё одним дополнительным заработком. В общем, конкуренция была серьёзная.

Немного подумав, Кислицин пристроился сзади к группе калек, как минимум трое из которых были слепыми и около десятка одноногими. Здесь он со своей больной клешнёй имел хоть какой-то шанс.

– Вот этот! Про которого я говорил – раздался сзади знакомый писклявый голосок – Беспалый.

Сергей вздрогнул и резко обернулся, предполагая увидеть городскую стражу, приведённую негодяем Соплёй. Но стражников Кислый не обнаружил. Рядом с Соплёй стоял коренастый горбун довольно-таки угрожающего вида, который пристально его разглядывал из-под чёрной широкополой шляпы. На уродливое тело горбуна был накинут обшарпанный сюртук тёмно-синего оттенка с металлическими пуговицами, из-под полы коего торчала рукоять ножа. Стоявшие рядом, калеки мгновенно перестали галдеть и с интересом уставились на Кислицина.

– Беглый? – хриплым голосом поинтересовался горбатый.

– Нет. С чего вы это взяли? – искренне возмутился Сергей – Я свободный человек. Просто у меня временный финансовые трудности.

– А тут у всех временные финансовые трудности – воскликнул один из калек и попрошайки поддержали его замечание громким противным смехом.

– Да, браконьер он – заметил какой-то инвалид – Я таких видал. Егеря его избили и палец оттяпали, чтобы не мог из лука стрелять. Вот бедолага и припёрся в город, потому что не может больше охотится.

– А мне без разницы, беглый ты или браконьер – прохрипел горбун – Если собираешься просить милостыню на моей земле, то плати, как все, шесть пенсов за день. Таковы правила. Деньги отдаёшь мне, а я договариваюсь, чтобы стража тебя не трогала. Понял?

Вместо ответа Кислицин только молча кивнул, так как спорить в данной ситуации было глупо и даже опасно.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37 
Рейтинг@Mail.ru