Борис Степанченко
50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются
Глава 47. Если сутра не повезёт…
Сергей и сам не понял, как это всё вышло. Что послужило для него толчком – жалость к бедняжке Кэтрин или ненависть к головорезу Бакеру? Возможно и то, и другое одновременно. Кислицин просто стоял и тупо пялился, как на полу каюты умирает барон Кардифф. Он пришёл в себя, когда Бакер перестал подавать признаков жизни. Бледная и растрёпанная Аберфрау сидела на кровати, обхватив руками коленки. Она вся тряслась, словно в лихорадке и таращилась то на своего рыцаря, то на убитого негодяя. Её взгляд как бы спрашивал: «И что теперь с нами будет?»
Кислицин прислушался к голосам на палубе. Вроде всё, как обычно. Никто из воинов Бакера даже не обратил внимание на вопли Кэтрин. Мало ли чем там их командир развлекается. Не в первый раз. Но оставаться в каюте и даже на самом корабле, теперь было равносильно самоубийству. Люди Бакера не простят смерть командира. Представить страшно, что с ними теперь станется. Будь Сергей один, прыгнул бы за борт и попытался спастись вплавь, используя течение реки. Пока воины разберутся что к чему, он уже оторвётся от корабля на приличное расстояние. Но Кэтрин… Умеет ли она вообще плавать? И тут Кислицин вспомнил про лодку, с которой они перебрались на торговца. Шлюпка так и волоклась за кораблём на длинном канате, привязанная к корме. Не было времени поднимать на борт. Да и большая слишком. Половину палубы займёт. Сергей осторожно приоткрыл дверь и выглянул из каюты. А там была «потеха»! Один из таможенников оказался живым. Видимо оглушили беднягу во время схватки. И теперь парни «развлекались» по полной.
– Как бы эти уроды не захотели разделить удовольствие с командиром – мелькнула в голове Сергея страшная мыслишка.
Надо было срочно линять. Кислицин сунул окровавленный кинжал в ножны и, схватив юную Аберфрау за руку, вышел из каюты. На них никто даже не обратил внимание. Сергей не видел, что делали бойцы с несчастным пленником, но судя по страшным воплям, ничего хорошего. Сжав крепко ледяную ладошку Катрин, Кислый потащил её на капитанский мостик. Но поднявшись по ступеням, он столкнулся нос к носу с Адамом и ещё одним матросом. Видимо рулевым. От неожиданности Сергей растерялся.
– Мы это… Нам надо туда…– пробормотал он и махнул рукой в сторону Кардиффа – Прости, друг. Я там… Иначе он бы её того…
– Что ты там? – не сразу понял капитан.
Но взглянув на едва живую от страха Аберфрау в её помятом, забрызганном кровью платье, Адам обо всём догадался.
– Дай нам всего пять минут, прежде чем поднимешь тревогу – скорчил умоляющую гримасу Кислицин – Мы же с тобой партнёры.
– У тебя пять минут – сухо произнёс капитан и покинул мостик, прихватив с собой рулевого.
Сергей подбежал к корме. Шлюпка покачивалась метрах в четырёх, на растянутом течением, канате. Ухватив конец, Кислицин стал торопливо тянуть канат на себя. Тут Кэтрин наконец вышла из стопора. Девчонка подскочила к Сергею и стала усиленно помогать. Как ей казалось.
Наконец шлюпка ударилась о корму торговца. Кислицин, как смог, натянул канат и привязал конец за кормовой фонарь. Закончив приготовления, Сергей оглянулся. С того места где они находились был виден только нос корабля. Значит их тоже никто пока не видел.
– Слезешь сама по канату? – перебравшись через парапет, спросил у девчонки Кислицин.
Та вместо ответа, лишь неуверенно пожала плечами.
– Ничего. Я страхую – подбодрил Сергей – Можешь даже сесть мне на плечи. Только быстрее!
За время спуска они едва не свалились в воду. Очень мешал короткий меч, болтавшийся на поясе. Но всё обошлось. Усадив девчонку, Кислицин перерезал канат и оттолкнулся от торговца. Шлюпка была многоместной и довольно тяжёлой. Но грести Сергею помогало течение реки. Поэтому, когда на корме торговца замаячили человеческие фигуры, беглецы уже находились метрах в тридцати. Вдогонку тут же полетели дротики, но они упали в воду, так и не достигнув цели. Кислицин видел, как на корабле засуетились матросы, поднимая якорь и ставя паруса. Но повернуть корабль на реке дело не быстрое. Сергей издевательски захохотал и, отпустив вёсла, показал воинам Бакера довольно выразительный жест. Затем он спокойно развернул шлюпку носом в направлении течения и опять навалился на вёсла. Сзади что-то хлюпало, ударяясь о воду, но Кислицин даже не оборачивался. С каждым взмахом тяжёлых вёсел расстояние увеличивалось и вражеским дротикам их уже было точно не достать. А вскоре извилистое русло Тафф сделало изгиб, скрыв шлюпку от взоров преследователей. Но расслабляться было рано. Сергей грёб изо всех сил, наваливаясь грудью на вёсла. Впереди по курсу замаячил какой-то шест с тряпкой. Кислицин не сразу сообразил, что это мачта того самого баркаса несчастных таможенников, унесённого и прибитого к берегу течением.
– Стоит проверить. Вдруг кто-нибудь ещё жив – бодро произнёс Сергей – Если нет, тоже неплохо. Денежки нам сейчас пригодятся.
Кэтрин ничего не ответила. Обернувшись назад, Кислицин увидел, что девчонка беспечно развалилась на корме и пялится куда-то в небо.
– Размышляете о бренности бытия, Ваше сиятельство – усмехнулся Сергей.
Но ответа не последовало. И тут у Кислицина внутри всё похолодело. Он разглядел маленькую, едва заметную алую струйку, стекавшую из уголка рта юной Аберфрау. Ещё на что-то надеясь, Сергей подскочил к Кэтрин и попытался её приподнять, но это уже не имело смысла. Из спины девушки, точно между её лопатками, торчал арбалетный болт. У Кислицина к горлу подкатил комок. Он уже забыл, когда плакал в последний раз. Даже во время казни, у Сергея промокли только штаны. А сейчас вдруг, слёзы сами собой закапали из глаз. Нервы ведь не железные. Да и обида, что всё так нескладно вышло. Он ведь ради спасения девчонки вновь предал Его высочество и всё зря. Видимо судьба у бедняжки Кэтрин помереть именно сегодня. А ему теперь что делать?! Вряд ли граф Гламорган спокойно воспримет весть о гибели дочери. Вассал, принёсший дурную весть, не может рассчитывать на благосклонность сеньора. Хорошо если не прикончат сгоряча, а лишь прогонят.
В этот момент шлюпка зацепила таможенный баркас, оторвав Сергея от грустных размышлений. Кислицин вновь уселся за вёсла и причалил к берегу. Таможенники были уже все мертвы и добивать никого не пришлось. Можно было спокойно заняться мародёрством. Впрочем, не так уж спокойно. Вражеского корабля пока не наблюдалось, но ведь когда он появится будет уже поздно. Так что Сергей шмонал довольно поверхностно. Видимо таможенники деньги в поход не брали или Кислицин их плохо искал. Только у одного из трупов на поясе висел маленький кошелёк с двенадцатью шиллингами и пятью медными пенсами. Но шарить за пазухой и снимать сапоги времени не было.
Сергей собирался оттолкнуть шлюпку, чтобы пустить вниз по течению. Если преследователи её и догонят, то пусть уж это произойдёт намного дальше того места, где высадился Кислицин. Но тут Сергей представил, как эти законченные ублюдки станут глумиться над телом Кэтрин.
– Девчонка такого точно не заслужила – решил Кислый – Надо её хотя бы похоронить по-человечески.
Он перенёс тело юной Аберфрау на берег и веслом оттолкнул шлюпку. Затем, недолго думая, Сергей взвалил девчонку на плечо и зашагал прочь, пробираясь через заросли. Он не стал выдёргивать из спины Кэтрин арбалетный болт, чтобы не оставлять за собой кровавый след. Так Кислицин брёл через лес минут двадцать или чуть больше, пока не вышел на небольшую полянку. Решив, что лучше место ему всё равно не найти, Сергей положил покойницу и начал мечом расчерчивать место предполагаемой могилы. Но вдруг его слух уловил отдалённый звон колокола. Звон был монотонный и чем-то напоминал тот, что разбудил его в ночь штурма. Значит, где-то по близости находилось поселение с церковью. И есть возможность похоронить Кэтрин, как положено. По-христиански. Конечно, придётся немного раскошелится, но зато не надо самому ковырять землю мечом. А это занятие не из приятных.
Идти пришлось ещё минут тридцать. К счастью лес был не слишком густой. Наконец он закончился и взору Кислицина предстали распаханные поля с сараями-развалюхами. Картина до боли напоминала родное село Артура. Колокольный звон давно прекратился, но Сергею он уже не был нужен. Ведь теперь дорогу к храму можно спросить у местных жителей. Кислицин перекинул свою ношу на другое плечо и зашагал к ближайшему сараю.
Никого из хозяев поблизости не наблюдалось. Сергей открыл дверь развалюхи и глянул внутрь. Тоже никого. Охапки соломы, прикрытые рогожкой, а в центре потухший очаг. Вот собственно и всё убранство.
– Ты чего здесь забыл?! – раздался сзади строгий хриплый голос.
От неожиданности Кислицин вздрогнул. Обернувшись, он увидел дряхлого седого деда, который опирался на длинную, сучковатую палку.
– Слышь, Берендей – обратился к старику Кислый – Где у вас ближайшая церковь? Мне надо сестрёнку похоронить, как полагается. Отпевание и всё такое.
Дед смерил Сергея подозрительным взглядом, но заметив на поясе меч ответил уже с большим почтением.
– Видите, сударь, дым? Туда и идите с Богом.
Действительно, вдали над кронами деревьев поднимались клубы густого чёрного дыма.
– А что там? – с опаской поинтересовался Кислицин – Пожар?
– Нет. Это не пожар – успокоил Сергея дед – Там ведьм жгут. Мать с дочерью. Дьявольское отродье!
– О, как! – удивлённо воскликнул Кислый – Чё? Прямо настоящие ведьмы?
– А какие же ещё? – ответил старик – Самые настоящие. На констеблья порчу навели. Прямо на глазах мужик иссох.
– Так может заболел чем-нибудь? – усомнился Сергей.
– Все болезни от Дъявола, сынок – назидательным тоном заявил дед – И вообще, отцу Лукасу виднее! Он человек учёный. А потом, суд ведь был. Из самого Бристоля приехал этот, как его… Индвибитор.
– Может инквизитор? – уточнил Кислицин.
– Да. Он самый – подтвердил старик – Ходил вчера по селу, свидетелей искал. Глазищи – ужас! Будто насквозь ими пронзает.
– Ладно. Пёс с ним – прервал его Сергей – Лучше скажи. У тебя тележки не найдётся? А то, плечи совсем отваливаются.
Глава 48. Иезуит
Дочь графа Гламорган – правителя здешних мест обрела покой на кладбище для бедноты. Среди всякого нищеброда. Зато почти бесплатно. Даже если бы Кислицин захотел, у него не хватало денег на дворянское погребение. Как только отец Лукас озвучил сумму в двадцать шиллингов, Сергей вспомнил, что не место красит человека, а даже скорее наоборот.
Короткая заупокойная молитва и могила обошлись Кислицину всего в один шиллинг.
Небольшой городишка, куда Сергей прикатил двухколёсную телегу с покойной Аберфрау, назывался Ридлафар. Добираться пришлось ещё минут сорок. Поэтому, к его появлению «веселье» уже закончилось. Только две чёрные дымящиеся кучи, запах сгоревших сосновых дров и подгоревшего шашлыка. Навстречу ему двигались вереницы местных жителей, возвращавшихся из города к своим лачугам. Ни Кислицин, ни его груз не вызывали у крестьян большого интереса. Видимо покойники обычное дело в этих краях. И хоронить их свозили примерно так же, как это делал Сергей.
Отца Лукаса Кислицин застал на площади. Здесь же находился и тот самый инквизитор, про которого говорил дед. Инквизитор был не один, а с четырьмя здоровенными помощниками – такими же монахами. Видимо они и приводили приговор в исполнение. Хотя представление уже закончилось, но людей на площади было ещё предостаточно. Монахи занимались тем, что втюхивали местным жителям, какие-то свитки. Не за бесплатно конечно.
Узнав, что Сергей бедный ирландский дворянин, желающий придать земле убиенную сестру, отец Лукас изобразил на лице недовольную гримасу. Впрочем, свой долг он исполнил. Хотя и в очень сокращённом варианте. Осенив последний раз деревянный крест и табличку с надписью: «Кэтрин О’Салливан», отец Лукас молча направился обратно в сторону площади. Сергей побрёл следом. Его не отпускала мысль о сожжённых ведьмах.
– Значит колдуньи всё-таки есть – думал Кислицин – И наверно они могут отправить меня обратно в свой мир. Если захотят конечно. Но ведь попытка не пытка. Главное узнать, как этих ведьм найти. Хорошо бы самому стать помощником инквизитора. Тогда, рано или поздно, я точно увижу настоящую ведьму. Помогу ей сбежать. А та, в благодарность за спасение, вернёт меня – Сергея Кислицина домой.
В общем, пока они шли, у Кислого в голове зрел новый гениальный план. Похороны Кэтрин не заняли много времени. Её погребли в одной из ранее выкопанных могил. И поэтому, когда они вернулись, брат инквизитор с подручными всё ещё находились на городской площади. Заметив отца Лукаса, инквизитор тут же направился ему на встречу. Это был человек средних лет, средней комплекции, с невыразительным лицом и гладко выбритой макушкой. Его тяжёлый взгляд, который так красноречиво описал старый крестьянин, чем-то напоминал взгляд покойного барона Бакера. Короче, это был обычный взгляд профессионального убийцы. И не более того.
– Время трапезы, брат Эван – обратился к инквизитору отец Лукас – Прошу Вас разделить её со мной. Так сказать, в моей скромной обители.
– Да. Пора бы помянуть сестрёнку по христианскому обычаю – согласился из-за спины священника Кислицин.
– Вы ещё здесь, сын мой – с раздражением ответил Лукас – Ступайте с миром. И молитесь о рабе Божьей Кэтрин. Да смилуется над ней Господь!
– Ну, зачем же так?! – бархатным голосом произнёс инквизитор – Молодой человек проделал долгий путь. Из самой Ирландии, если я не ошибаюсь. И Ваш долг, добропорядочного христианина, накормить странника. Идёмте с нами, сын мой.
Священник очередной раз изобразил недовольную гримасу, но спорить не стал. А брат Эван ласково улыбнулся Сергею и, взяв его под руку, повёл в «скромную обитель» отца Лукаса, которая находилась в двух шагах от местного костёла и являлась солидным трёхэтажным зданием. Внутреннее убранство дома так же не впечатляло аскетизмом. Священник провёл гостей по, устланной ковром, лестнице на второй этаж, где их уже поджидал накрытый стол. Служанка поставила ещё приборы для незваного гостя, и трапеза началась. Точнее, начал её Сергей, предложив тост за упокоение любимой сестрёнки.
– И что же заставило вас с сестрой отправиться в Британию? – пригубив вино из серебряного кубка, поинтересовался брат Эван.
– Воля покойного отца – недолго думая, ответил Кислицин – Да-да. Наш отец хотел, чтобы Кэтрин стала монахиней. Вот я и вёз её к аббатисе Фрейи. Знаете, такую?
– А почему именно к ней? – удивился инквизитор – Разве в Ирландии нет женских монастырей?
– Есть конечно – согласился Сергей – Прост Фрейя… Аббатиса Фрейя наша дальняя родственница. Вот отец и отправил нас к ней от греха подальше.
– От какого греха? – спросил брат Эван, вновь наполняя вином кубок Кислицина.
– А я разве не сказал? – засмеялся Сергей – Слаба была моя сестрёнка на передок. Стыдно признаться, ни одного мужика не пропускала. Вот отец и решил отдать её в монастырь, чтобы грехи свои замаливала, дрянь.
Отец Лукас перекрестился и с отвращением глянул на захмелевшего Кислицина. Зато инквизитор явно испытывал к Сергею расположение. Он весь разговор одобрительно кивал и следил, чтобы кубок у Кислицина был наполнен до краёв. Сергей тоже чувствовал симпатию к этому душевному человеку. В какой-то момент ему вдруг захотелось излить душу перед братом Эваном. Рассказать всё. Даже то, что он из другого мира. Стоило огромных усилий сдержать в себе этот неуместный порыв. Кислицин чувствовал, как с каждым выпитым кубком проникается всё большим расположением к сотрапезникам. Даже к, вечно недовольному, отцу Лукасу. Недавняя идея – стать инквизитором опять замаячила в пьяном мозгу Сергея.
– Скажите, брат – обратился он к Эвану – А могу ли я приобщиться к вашему святому делу? Охоте на ведьм? Я их с детства ненавижу. И к тому же мне всё равно нечем заняться. Домой в Ирландию возвращаться бессмысленно. Нашим имением теперь старший брат управляет. А мы с ним не очень-то ладим.
– Преданные люди нужны всем. И святой церкви тоже – ответил инквизитор – Но преданность ещё надо доказать. Постричься в монахи. Отречься от всего мирского. Даже от семьи. Ну, и лет через десять можно будет говорить о поступлении в наш орден. Если конечно благословит епископ.
– Нет. Это слишком долго – замотал головой Кислый – Я и так могу доказать преданность. Вы мне только покажите настоящую ведьму и сами увидите, что с ней будет! А отречься от семьи, я хоть сейчас готов! Не верите?!
– Это всё слова, сударь – улыбнулся Эван – Человек слаб, а нечисть коварна. Она может таиться в самых близких нам людях. Вот поэтому святая церковь и требует от своих детей полного самоотречения. Между братьями не должно быть никаких мирских тайн. Только чистый человек способен противостоять злу.
– Не верите значит! – с обидой воскликнул Сергей – А я сейчас докажу. Эту… Как её? Преданность! Например, аббатиса Фрейя… Что вы о ней знаете? А?
– А что мне о ней знать? – пожал плечами инквизитор – Аббатиса Фрейя если и согрешила в чём, то давно покаялась. Его святейшество ей доволен. Он лично исповедует сестру Фрейю.
– Только вряд ли Его святейшеству известна наша семейная тайна – самодовольно ответил Кислицын – А мне известна. Потому что Фрейя наша дальняя родственница.
Он сделал таинственное лицо и зачем-то перешёл на шёпот.
– Вы про разбойников Гастманов слышали? Ну, а Фрейя их родная сестра! Могу поспорить, об этом она на исповеди не рассказывала. И о том, что всё награбленное хранится в подвалах её монастыря вряд ли знает ваш Епископ.
Эван и отец Лукас переглянулись. Примерно минуту все сотрапезники молчали.
– Это очень серьёзное обвинение, молодой человек – наконец произнёс отец Лукас – Надеюсь у Вас имеются неопровержимые доказательства.
– Имеются! – задиристо воскликнул Сергей – Они в подвале женского монастыря. Можете сами убедиться.
Кислицин ещё хотел добавить, что есть и свидетель – графиня Лестер, но вовремя осёкся. Иначе ему пришлось бы объяснять своё знакомство со столь высокопоставленной особой.
– Ну, что же, молодой человек – налив ещё вина Сергею, произнёс брат Эван – Из тебя может выйти неплохой иезуит. Со временем конечно. Так давай же, брат Раян, выпьем за орден святого Игнатия, частью которого ты когда-нибудь станешь.
То ли сказались усталость и бессонная ночь, то ли последняя рюмка была лишней, но продолжение трапезы Кислицин уже не помнил.
Глава 49. Подарок
Трудно определить, сколько времени Сергей находился в отключке. Видимо очень долго. Тело основательно затекло от неудобного положения, в котором оно пребывало. Кислицин разлепил глаза, но вокруг была сплошная тьма. Он попытался привстать и тут же стукнулся головой о что-то деревянное. Попытки Сергея шевелить конечностями тоже результатов не давали. Наконец он сообразил, что связан и находится внутри какого-то ящика. Причем довольно тесного, так как было невозможно вытянуться в полный рост. Первая мысль, которая пришла в голову Кислому, что его закопали живьём на кладбище, рядом с бедняжкой Кэтрин. От нахлынувшего ужаса Сергей заорал. Точнее хотел заорать, но издал только жалобное мычание через, заткнутый тряпками, рот. И тут его подбросило вверх. Потом ещё. Землетрясение? Мало вероятно. Значит он пока не закопан, а едет в какой-то повозке или телеге. Хотя, если бы его везли в телеге, то трясло гораздо сильнее. Удар смягчают рессоры. Скорее всего это чья-то карета. Но почему он связан и упакован в тесный ящик? Может по пьяне ляпнул что-то лишнее? Сергей попытался вспомнить разговор с инквизитором. Но куда там? Только башка сильнее разболелась. И ещё жажда… В данный миг, Кислицин отдал бы последние деньги за один глоток обычной холодной воды. Хотя, откуда у него теперь могут взяться деньги. Наверняка уже всё прикарманил брат Эван или его подручные. Сергей попытался стучать связанными ногами о стенку ящика, чтобы привлечь внимание похитителей, но получалось очень слабо. Вряд ли кто-нибудь слышал, издаваемые им звуки. Кислому оставалось только смириться и надеяться на лучшее. Хотя верилось в это с трудом.
Впрочем, ехать пришлось не долго. От силы час. Но скрюченному в ящике Сергею, этот час показался вечностью. Наконец тряска прекратилась и Кислицын услышал, доносившиеся снаружи, голоса. Один голос точно принадлежал брату Эвану, а второй Сергей слышал первый раз в жизни. Он был писклявый и звучал с сильным восточным акцентом.
– Здравствуй, Исул – сказал брат Эван – Боялся, что не застану тебя в Кардиффе. Слышал, тут позавчера заварушка была. Товары не пострадали?
– Здравствуй, брат – пропищал в ответ голос, видимо принадлежавший Исулу – Слава Аллаху всё цело. Хорошо, что мы пришвартовались здесь – у западной пристани. Отчалить успел, когда напали эти животные. А у восточной много кораблей сгорело. И хранилище в порту сожгли. Но ты ведь знаешь, я товар на корабле держу. Мало ли что. В нашем деле лучше не рисковать.
– Кстати, о деле – произнёс Эван – Когда собираешься отплывать? Опасно здесь становится.
– Да. Хоть сегодня могу – весело ответил Исул – Тебя ждал.
– Я ещё задержусь. Надо с епископом встретиться – сказал Эван – А ты уходи. Мою долю перешлёшь через банкиров. Как обычно. Вроде бы ты жаловался, что гребцов маловато.
– Купил в Кардиффе десяток каторжников – успокоил инквизитора партнёр – Думаю хватит, чтобы дойти до Туниса. А там уж приобрету свеженьких. В Тунисе твои единоверцы стоят гораздо дешевле.
И Исул ехидно засмеялся, довольный собственным остроумием. Но инквизитора, похоже, не сильно задел юмор мусульманина. Он только усмехнулся в ответ.
– А ведь у меня для тебя подарок, Исул – сказал Эван – Думаю ещё один гребец лишним не будет. Сперва хотел зарезать, а потом вспомнил о тебе. Решил – зачем добру пропадать зря.
– Если колдун какой, лучше не надо – встревожено воскликнул Исул.
– Не волнуйся – засмеялся инквизитор – Обычный проходимец. Но откуда-то знает Гастманов и Фрейю. Родственник говорит. Из Ирландии. Врёт конечно. Он такой же ирландец, как я китаец.
– И про наши дела с сестрой Фрейей знает? – встревожился Исул.
– Может и не знает, но лучше не рисковать – ответил Эван и добавил, видимо обратившись к одному из своих подручных – Эй, Дик, тащи сюда нашего нового брата.
Когда Сергея извлекли из багажного отделения, расположенного под сидением кареты, вокруг была ночь или очень раннее утро. Поэтому, хорошо разглядеть своего будущего хозяина Исула он не успел. Судя по всему, это было нечто тучное и вонючее. Кислицина тут же передали двум здоровенным волосатым «обезьянам», которые потащили его вверх по сходням на огромную посудину. Это корыто ничем не отличалось бы от баржи, если б не ряды вёсел, концы которых свисали над водой.
Уже на верхней палубе один из «обезьян» большим ножом разрезал путы Сергея и стянул с него сапоги. Остальной наряд Кислицина видимо не заинтересовал мавров. Но не успел Кислый расправить затёкшие члены, а черномазые уроды уже ладили ему железные кандалы. Делали они это так быстро и ловко, что Сергей не успел даже осознать, как резко меняется в худшую сторону его и без того несладкая жизнь. Это напоминало какой-то страшный сон, который с каждой минутой становился всё кошмарнее. Только когда Кислицина спустили по лестнице вниз, и он чуть не задохнулся от страшного зловония, состоящего из запаха пота, фикалиев и блевотины, только тут Сергея объял настоящий ужас. Вдоль всей нижней палубы галеры, с обеих сторон, на деревянных скамьях сидели натуральные «бомжи». Худые, заросшие, одетые в какое-то рваньё, они совсем не напоминали гребцов-атлетов из олимпийской сборной. Большинство спало, облокотившись на вёсла, остальные тупо пялились на Кислицина безразличным взглядом.
– Я должен поговорить с братом Эваном – заорал Сергей и рванулся назад к лестнице, но, получив страшный удар в лицо, распластался посреди палубы.
Потом Кислого некоторое время пинали ногами. Причём к двум черномазым надсмотрщикам присоединился ещё один, не желавший пропустить бесплатное развлечение. Но воспитывали Сергея недолго. Вскоре его отволокли по проходу в дальний конец палубы и, открыв деревянный, решётчатый люк, скинули вниз. Кислицин упал на нечто мягкое, которое тут же вскрикнуло и застонало.
– Ты мне все рёбра поломал, баран – заревел кто-то и грубо оттолкнул Сергея.
Спорить и оправдываться у Кислицина не было сил.
– Пить дайте? – простонал он в ответ.
– Да, ты пьяный! – удивлённо воскликнул пострадавший – Тебя что прямо из кабака приволокли?
– Друг! Воды дай, а то сейчас сдохну! – уже почти закричал Кислый.
– Ну, что разорались?! – строго произнёс из темноты другой голос – Уриен, дай ему воды или придуши, чтобы спать не мешал.
– Воды ему неси! – проворчал Уриен – Свалился баран на мою голову!
Потом раздался звон цепей в такт человеческих шагов и через минуту у Сергея в руках оказался деревянный ковш с какой-то тёплой и не очень чистой жидкостью. Но, томимый жаждой, Кислицин был рад и этому. Он с жадностью осушил ковш и хотел вернуть его Уриену, но тот уже кряхтя, устраивался на покатом днище «баржи».
Трюм, куда поместили Сергея, располагался на самом дне галеры и не имел горизонтального настила. Поэтому каторжники спали полусидя, прислонившись спинами к угловатым доскам бортов. Кислицин расположился таким же манером и попытался заснуть, но спать ему совсем не хотелось. Выспался уже! Сергей мысленно обругал себя за глупость и доверчивость. Надо же было так влипнуть! Кислицин имел смутное представление о жизни галерных рабов. Знал только, что ничего хорошего в этом нет. Гребут пока не сдохнут, а потом отправляются за борт – на корм рыбам. Кислый почему-то вдруг вспомнил Штирлица из «Семнадцати мгновений весны», как тот выкручивался из практически безвыходных положений. Справился бы он, попав в ситуацию Сергея? Вряд ли! Правда есть шанс, что тебя выкупят родственники. Но родителям крестьянина Артура такое не по карману. Вообще-то деньги есть у Джулии. Но как сообщишь? Может её уже отправили в Лестер. Есть ещё капитан Адам, которому он практически подарил две с половиной тысячи. Но разыскать того ещё сложнее. Да и согласится ли Исул отпустить? Кислицин никак не мог понять, что такого опасного для брата Эвана он вчера наболтал? Получалось не одна сестра Фрейя связана с Гастманами. Получалось тут, в Кардиффе, настоящая мафия. Возможно сам епископ с ними за одно. Хотя, вряд ли. Иначе, чего так испугался инквизитор? Почему он решил избавится от Сергея? Видимо ордену святого Игнатия может не понравится, что один из его братьев связан с бандитами. Но теперь это уже не имело большого значения. Кислицин оказался в полной заднице. От внезапно нахлынувшего отчаяния, у Сергея вдруг сдали нервы. Он вскочил и, как безумный, вцепился руками в деревянную решётку, которая являлась крышкой люка.
– Суки! – заорал Кислый по-русски, тряся решётку – Суки поганые! Я вам всем кишки выпущу. Вы у меня кровью умоетесь, козлы черножопые!
Вопли Сергея были услышаны. Над люком возникли два больших чёрных силуэта. Некоторое время они молча глазели на беснующегося Кислицина. Вдруг Сергей почувствовал, как тёплая струя ударила ему прямо в лицо. А через секунду к ней прибавилась ещё одна. И оба «козла» радостно заржали, наблюдая как отплёвывается Кислицин. Сергей невольно притих, но тут возбудился Уриен, которому тоже достался сеанс уринотерапии. Он набросился на Кислицина и начал дубасить его по голове своими тяжёлыми ручищами. Как долго длилось избиение Сергей не помнил. Уже на втором ударе он поплыл, а на пятом вырубился окончательно.
