Ана Ховская
Легенда о половинках. Часть 1
– Потрясающий цинизм!
– Ты хотела откровенности?
– Ладно, выкладывайте до конца?
Дилан подумал и серьезно продолжил:
– Есть еще один тип – берет своей изысканной манерой ухаживания, сразу и не различишь истинных намерений такого. Он искренен, заботлив, не пользуется дешевыми уловками, благороден и деликатен. Был у меня такой дружок, женщины по нему сохли, просто на зависть. Но я не одобряю эту манеру…
– Что ж так? Не соответствуете? Завидуете?– смело предположила София.
– Нет. Слишком много разочарованных женщин после него. А обиженная женщина очень опасна. Зачем это нужно? Нет ничего лучше короткого, необременительного романа. Все довольны, независимы и продолжают жить своей жизнью.
София остыла от любопытства. Получалась абсолютная бессмыслица. Женщина была всего лишь игрушкой для забав, и в этой игре не было места таким понятиям, как честность, преданность, доверие, глубоким, радужным чувствам – сплошной фарс. Стало невыносимо грустно от сознания, что многие люди всю жизнь прикрываются ложными представлениями о высоком, а на самом деле, боятся признаться в своем сходстве с животными.
– Неужели женщины соглашаются играть по правилам мужчин? Ведь они хотят совсем другого…
– Верно. С возрастом понимаешь, что на жизнь надо смотреть, сдвинув розовые очки на нос. Если не упростишь взгляд, – не приживешься. Ты думаешь, все женщины хотят иметь одного и навечно? Да многие из них мечтают о том же, что и мы.
София зажмурилась и снова открыла глаза.
Дилан задумчиво смотрел на девушку, потирая большим и указательным пальцем подбородок, понимая, как наивны и еще чисты ее мысли, что еще больше разжигало в нем противоречивые чувства. Он хотел ее заполучить и чувствовал себя подонком оттого, что наверняка знал о ее девственности.
– Я удивлена тем, что вы так просто говорите мне об этом! Мне казалось, что для вас же было бы выгоднее держать свои откровенные мысли подальше от ушей женщины?
– Зачем? Это общеизвестные факты. Большинство женщин знает об этом.
«Одна я из каменного века!»– досадно подумала София.
– Нет смысла притворяться, играть в игры, чтобы потом разочаровать женщину. Да и время терять не хочется. Не одна, так другая.
– Какая дикость,– на удивление спокойно проговорила София.
– Заняться бы с тобой сексом прямо на песке,– неожиданно открыто высказал Мэтьюс.
– Уф-ф! Скромности вам не занимать!– огорошено выдохнула девушка и, не веря своим ушам, напряженно провела пальцами линию по лбу и щеке.– По-вашему мнению, я похожа на безрассудную, легкомысленную женщину, которая, услышав все это, может согласиться на ваше предложение?
– Вдруг мне повезет?– отшутился Дилан, догадываясь о том, что с ней ему уже не повезет.– Ты умная девчонка.
Для Софии разговор уже потерял увлекательность. Она только не понимала, почему не чувствует отвращения к Мэтьюсу. То ли потому, что он был с ней откровенен и не издевался над чувствами, то ли потому, что она уже повзрослела для принятия правды. Но София изменилась в лице, потух взгляд, притупилась чувствительность к горячему ветру, обжигающему плечи и спину.
– В любом случае, спасибо за откровенность. Хотя вы меня и без игры очень разочаровали.
– Да что ты, детка?! Ты будто впервые это узнала?
– Я знала…
Софию осенила и тут же поразила мысль о том, что все время, начиная со взаимоотношений с отцом и настоящим днем, это знание было с ней, но никогда, как сейчас, она не осознавала его так четко и ясно. Какое-то поразительно безграничное равнодушие пронзило ее в этот момент.
Она поняла, что все ее переживания, романтические образы были так жалки и наивны; что то состояние, словно наваждение, когда она искала в толпе Его глаза, жаждала мгновения встречи с Ним, фантазировала, грезила и, понимала, что обманывает себя, но упрямо ждала – все это до слез обидное недоразумение, простая правда жизни, которую она так и не смогла разглядеть за пышностью декораций каждого нового актера. Все было гораздо проще – без иллюзий и прикрас, расчетливо, эгоистично. И нужно было только встать в один ряд со многими другими и принять условия игры…
Но кто же тогда вбил ей в голову не оправдывающие себя надежды, мечты, разрушающие все на своем пути при столкновении с реальностью, гнетущие своей несбыточностью и причиняющие почти физическую боль, усиливающуюся с каждым новым днем? Откуда в ней были все эти заблуждения?
– Удивительно, куда заводят мечты!– разочарованно смеясь над собой, проговорила она.
– Ты о чем?
София отвлеклась и совершенно беззлобно посмотрела в лицо Дилану.
– О том, что мне с вами не по пути.
– Да без проблем… Но жаль. Красивая ты девчонка!– без особого огорчения ответил Мэтьюс.
– Н-да…– опустошенно произнесла София и залпом выпила коктейль, который некоторое время назад отказывалась даже пробовать. Терпкий вкус и крепость напитка обожгли горло. Она откашлялась и отвернулась в сторону моря.
Дилан несколько раз окликнул девушку, но, похоже, что та не собиралась на него реагировать.
– Веселый получился разговор,– с усмешкой заметил мужчина.– А я ведь предлагал просто выпить…
Он обошел стол и коснулся плеча девушки. Она молча покосилась на его руку. Дилан наклонился к ее уху и простодушно сказал:
– Если кто будет обижать, – обращайся. Я ему уши надеру!
Девушка с безучастным выражением лица почти кивнула и сделала прощальный жест рукой.
До самого заката София сидела в тихой задумчивости, не сопротивляясь приходящему смирению с потерей части себя прежней. Она не сожалела, что встретила Дилана. Он открыл ей глаза, «подарил» бесценный опыт, которого ей не хватало ранее. Но жалела о другом: это понимание опустилось на нее слишком поздно, стольких потрясений можно было избежать.
Осмыслив весь свой опыт, София без обиды и злости пришла к единственно верной и приемлемой мысли: если нельзя иметь того, чего жаждет душа, то и не нужно пытаться заглянуть за занавес. Ненависть и обида – слишком сильные и разрушительные чувства, чтобы постоянно носить их в себе. Разумное равнодушие – все, что осталось от сильных чувств. С ним ей будет легче. «Если я не могу иметь все, то мне не нужно половины…»– решила она.
– Простите, мисс… Мы закрываемся,– голос бармена вернул Софию за столик в пустом пляжном баре.
– Да, я уже ухожу,– отрешенно ответила она и медленно спустилась по лестнице на пляж.
Свет фонарей отражался на воде, увлекая Софию за собой. Она шла по кромке воды, черпая илистый песок пальцами ног и, наблюдая, как очередная волна смывает ее следы.
София вернулась домой, приняла горячую ванну и удивительно быстро уснула…
Громкий смех Барбары вернул Софию к ужину. Она поразилась, как воспоминания могут унести человека так далеко, что он теряется во времени и пространстве. Настало время десерта, и Лили отправилась за пирогом. Под предлогом помощи крестной София учтиво улыбнулась и тоже вышла из столовой.
Лили разрезала пирог, и весело припевая, облизывала кончики пальцев. София медленно вошла, встала напротив тети и с серьезным выражением на лице положила свои ладони на поверхность стола. Лили, не ожидая увидеть крестницу, отпрянула от пирога.
– Почему ты оставила гостей?
Мгновенно возникшее недовольное выражение на лице девушки заставило Лили выпрямиться и нахмуриться.
– Ты решила свести меня с Джейсоном?– строго заключила София и нервно постучала пальцами по столу.
– Свести – ужасное определение для молодых симпатичных людей…
– Тетя!– возмущенно прервала та.– Свести, познакомить – какая разница? Мне никто не нужен! Джейсон, конечно, замечательный мужчина: умный, интеллигентный, тактичный…
Она раздраженно считала пальцы на руке.
–…Но я уже сделала свой выбор. Не стоит меня переубеждать.
– Тише, тише, остынь,– спешно прошептала Лили, слыша, что тон девушки переходит в крик.– Ты так категорична. А что, собственно, произошло? Тебя познакомили с парнем, только и всего?
– Только и всего?– не остывая, повторила София.
Лили расстроенно взмахнула руками и замотала головой.
– Честное слово – ты снова стала дикаркой! Ты настолько обозлена на мужчин, что готова каждому встречному расцарапать лицо. Но так нельзя. Встречаются прекрасные, замечательные люди, а ты, не разглядев, бежишь сломя голову…
София неожиданно вспомнила, что вчера ночью, когда она возвращалась с пляжа, на перекрестке ее чуть не задавил какой-то лихач. Неважно, что она переходила дорогу, не посмотрев на сигнал светофора. София могла бы расцарапать ему лицо. Но она только покрутила пальцем у виска и, буркнув что-то, пошла дальше.
– Зачем ты вмешиваешься в мою жизнь? Я прекрасно осознаю, что происходит со мной. И если ты моя крестная, – это не значит, что можно решать за меня. То, что ты считаешь лучшим для меня, отнюдь не лучшее. А своими действиями ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой.
– Святая Мария, я вовсе не пытаюсь решать за тебя,– огорчилась Лили внезапному выпаду племянницы,– я только хотела сделать как лучше…
– Вот видишь!– вспыхнула София.
– Э-э…
Лили опустила руки и потерла их о фартук. Возникла долгая, напряженная пауза.
– Прости, я не должна была кричать,– смягчилась девушка при виде огорченного лица крестной и виновато поджала губы.
– И ты прости, что я не спросила твоего мнения.
– Все они одинаковы,– сквозь зубы проговорила София.– Красивые, умные, глупые, уродливые, добрые, смешные – все одно. Каждый из них тешит только собственное самолюбие. Не хочу больше новых иллюзий, золотых гор и прочей чепухи.
– Ну, может быть, ты досидишь до конца ужина как воспитанная молодая леди?– с надеждой на смягчение позиций попросила крестная, и уголки ее губ и бровей изогнулись в умоляющем выражении.
Девушка прошлась по кухне вдоль стола, туда-обратно и, неохотно кивая на пирог, негромко сказала:
– Я разрежу до конца и принесу. Иди к гостям.
– Умница!– шепнула Лили и украдкой улыбнулась.
«Зачем я так сорвалась?– ругая себя, подумала София.– Она ведь действительно заботится обо мне».
Если после Эдвардса София испытывала огромную обиду, боль от утраты надежд и разочарование в себе, то после Дилана она пришла к абсолютному понимаю, что такие миры, как женский и мужской, несовместимы. Конечно, примеры обратного могли бы заставить сомневаться в своем умозаключении, например Лили и Томас, мать и Бен, но София не принадлежала их времени. Времена меняются и, очевидно, она попала не в лучший их период. В своем София не была готова идти на уступки беспринципному, необузданному и развязному поколению мужчин, жертвовать своей честью и покоем. Как же она хотела быть такой же беспощадной и хладнокровной, наслаждаться жизнью и не расплачиваться за это тяжелым унынием.
Остаток вечера девушка провела в угождении крестной. Она вела себя подобающим образом, не дергалась, не язвила, поддерживала разговор. И, глядя на себя будто со стороны, неожиданно ясно приняла, что мир не смыкался на мужчинах, и у нее была масса возможностей состояться в жизни и не застревать на личных неудачах и обидах, связанных с противоположным полом; она может быть учтивой и дружелюбной, обаятельной и деликатной, в крайних случаях – снисходительной или равнодушной, но не опускаться до ненависти и презрения, не терять чувства собственного достоинства и уверенности в себе.
Когда вечер закончился, София с удовольствием проводила гостей, а затем отправилась к матери и Бену.
***
В эту пятницу Ахматов задержался в офисе допоздна. День был тяжелый. Уже хотелось растянуться на диване и заснуть под финал матча по армрестлингу. Но сводные данные по отделу должны были лежать на столе Леона Фарлонга в понедельник утром.
Лениво перебирая клавиатуру ноутбука, Алекс не мог собраться с мыслями, чтобы закончить последний абзац с рекомендациями. К тому же вчера у него произошло неожиданное приятное знакомство с Лорой Уайтекер, журналисткой из газеты «Хьюстон-Мэгэзин», и он мог быть с ней уже сегодня вечером, если бы не срочный отчет.
Алекс на секунду прикрыл глаза, представив себя с Лорой, но звук каблучков рядом с его дверью, а затем и распахнувшаяся дверь сбили с мыслей.
– Ты еще трудишься?– раздался мягкий голос Мэри.
Ахматов терпеливо выдохнул:
– Много работы.
– Нужна помощь?
– Ты прекрасный специалист, но я справлюсь. Уже заканчиваю…
– Тогда я подожду тебя, мне нужно обсудить несколько вопросов по отделу,– настойчиво объявила та.
– Мэри…
– Жанна,– снисходительно поправила женщина.
– Хорошо. Жанна, мы и так видимся каждый день, а каждую среду обсуждаем все рабочие вопросы. Этого достаточно.
– Какой же ты грубиян!– усмехнулась Жанна.
– Разве? Нисколько,– с усмешкой пожал плечами Алекс.
– Что ж, увидимся в понедельник,– отступила та, но не сдалась.– Есть планы на субботний вечер?
– Они не связаны с твоими,– предельно вежливым тоном намекнул Алекс.
Жанна презрительно прищурилась. Он предупреждал ее малейшие попытки наладить отношения. Что ж, у нее был огромный запас терпения и яда.
– Нравится тебе это или нет, но я теперь сотрудник ФАМО, и тебе придется смириться с этим и проявлять большее уважение ко мне,– победоносно заявила она.– Не пытайся меня устранить! Не получится!
На этом Жанна вышла за дверь, ничуть не расстроившись. Один план у нее уже был наготове. И в тот момент она испытывала ни с чем несравнимое ощущение. Жанна не видела, что впереди, но совершенно четко знала, что ей делать и как поступить.
С раздражением Ахматов решительно закончил последний абзац и захлопнул крышку ноутбука. Хотя Мэри не так часто обращалась к нему, но она всегда была рядом, дышала ему в затылок. Иногда он замечал, что она наблюдает за ним, причем делает это так непринужденно, почти профессионально, что никто другой, кроме агента АМБ, не заметил бы этого. Нахождение под ее пристальным вниманием слегка раздражало Алекса, но он ничего не мог ей предъявить.
Усталость и раздражение сделали свое дело. Когда он возвращался домой, некоторые улицы были пусты, и он на доли секунды расслабился, но и неожиданно боковым зрением заметил, как на красный свет дорогу переходила одинокая замерзшая девушка. Алекс резко затормозил и остановился в нескольких сантиметрах от нее. Девушка растерялась, но не испугалась, а повертела пальцем у виска и бесцельно побрела дальше.
Алекс не успел ей ничего крикнуть в открытое окно, у самого дыхание перехватило. Затем он взглянул на светофор и проворчал:
– Вот дуреха!
Загорелся зеленый, но Алекс все не трогался с места. Его желудок грозно заурчал. Он вспомнил, что в холодильнике пусто, а заезжать куда-нибудь в ресторан, кафе, бар, где есть люди, шум и суета, ему не хотелось. Однако мысль посетить Элен, у которой всегда было что-то вкусненькое, пришла сама собой, и он подчинился ей.
Элен, по обыкновению, пропадала в своей мастерской. Алекс долго звонил в дверь, прежде чем сестра услышала звонок.
– Прости, прости,– извинилась она, оттирая масляную краску с рук фартуком и провожая брата в гостиную.– Я работаю. Выставка на носу, а я никак не могу завершить одну идею… Перекрашиваю и так, и сяк, а чего-то не хватает. Проходи, может, посмотришь свежим взглядом?
– Боюсь, сегодня со свежестью проблемы,– утомленно улыбнулся Алекс.
– Эл, не будь букой, посмотри!
Элен взяла брата за руку и повела в мастерскую.
Как и в тот день, когда грузчики перевозили полотна Элен из дома Ахматова в ее квартиру, здесь был беспорядок. Только теперь он был творческий. Выставка должна была состояться в начале августа, и все к ней было готово. Выставочные экземпляры висели на стенах в мастерской в том же порядке, что и должны были располагаться в зале галереи, но уже в более свободном пространстве. О выставке Ахматовой трубили все газеты и журналы мира искусства.
Элен была вне себя от гордости и от волнения за свой дебют в Хьюстоне. Она бегала по своей мастерской, запинаясь и размахивая кистью в руках, и все настаивала на недостатках картины, которая должна была стать жемчужиной выставки.
Прекрасно понимая, что это всего лишь паника и слишком критичное к себе отношение, утомленный Алекс старался изображать сочувствие и внимание к ее проблеме, но сам почти не слушал сестру, а, облокотившись на пустой мольберт, бросал бесцельные взгляды на висящие полотна.
– Ты меня не слушаешь!– обиженно крикнула Элен с другого конца мастерской.
– Ну что ты, милая? Если ты не можешь закончить эту картину, сделай жемчужиной выставки другую. Вон их сколько у тебя висит…
– Так может сказать бесчувственный чурбан, ничего не смыслящий в искусстве, но не ты!
– Прости. Я могу заглянуть в твой холодильник?
– Что ж ты раньше не сказал, что голодный? Пойдем, я тебя накормлю. Чувствую, сегодня у меня все равно ничего не получится.
Элен отбросила фартук и поспешила на кухню.
Ахматов медленно повернулся к выходу из мастерской и вдруг встретился со взглядом – таким живым и выразительным, который был устремлен точно сквозь него – пронзительный и глубокий – взгляд, мгновенно вызвавший у Алекса тесноту в груди.
Это была та самая картина, которую он в первый раз увидел у Элен в Новом Орлеане. «Ночная фиалка» смотрела на него так невинно, грустно. Алекс сдвинул брови и шагнул ближе к стене, на которой висело полотно. Легкие мурашки пробежали по всему телу. Он был уверен, что уже видел эту девушку. Вот только где и когда?!
– Эй, голодный странник, где ты там пропал?– окликнула Элен брата.
Из кухни потянуло печеными овощами и поджаркой. Алекс оторвался от картины и пошел к сестре.
– Садись!
Элен заботливо накинула салфетку на рубашку брата и подвинула ему блюдо.
– Что это?
– Овощи в мясном соусе, поджарка из печени и свежевыжатый сок из гуараны…
– Овощи и печень – это превосходно. Но гуарану я органически не перевариваю.
– Ой, я совсем забыла об этом…
– Не страшно…
– Но ты такой всеядный, а гуарану не любишь, и все тут. Странный ты!
Алекс улыбнулся, развернул горячее блюдо поджаркой к себе и с аппетитом стал уплетать печень.
– Завтра мы с Джулией совершим набег по магазинам. Мне нужен соответствующий наряд на открытие выставки. Пойдешь с нами?
Алекс с полным ртом отрицательно покачал головой.
– Только не говори, что у тебя свидание?
– Именно так,– плутовски улыбнулся он.
– Бабник!– заключила Элен.
***
В субботу Алекс отправился на прогулку по пляжу, где у него было назначено свидание с Лорой Уайтекер.
Лора успешно вела колонку светских новостей «Элита Хьюстона» в местной газете, а все свое свободное время уделяла хобби – была членом клуба домашних животных. Молодая женщина привлекла Ахматова оригинальным освещением таких банальных тем, как красота, стиль, привычки элиты, силой характера и одновременно хрупкостью и чуткостью. Кроме этого, Лора отличалась своеобразной внешностью. Она не была красавицей и даже не симпатичная, но привлекала своей открытой улыбкой, живостью, внутренним светом и разносторонними интересами.
Помимо того, что Лора имела семью сенбернаров, почетных призеров международных выставок, она уделяла большую часть времени дайвингу, глубоководному погружению и уже имела первый разряд по мастерству.
Лора Уайтекер жила недалеко от Ахматова и каждую субботу выгуливала своих собак по пляжу.
День в обществе Уайтекер доставил Ахматову массу удовольствия. Они с обоюдной симпатией договорились встретиться и в воскресенье, но Алексу неожиданно позвонили и пригласили на встречу, на которую он не мог не явиться. Это было внеплановое собрание с Биллом Макстейном.
Встреча была назначена на восемь утра в штаб-квартире АМБ в промышленном районе Хьюстона под прикрытием клуба восточных искусств: борьба, танцы, йога, восточная философия, восточный массаж и терапия. Как и всегда, Ахматов прибывал на встречу на такси и так же покидал это место.
Получив некоторые инструкции, Ахматов освободился к десяти часам дня. У него еще было время встретиться с Лорой. Он не стал дожидаться такси и вышел на остановку, чтобы уехать на автобусе.
В этот момент на противоположной стороне остановился серебристый «пежо». Это была Джулия Каан. Она уронила сережку под сиденье и остановилась, чтобы достать ее. Случайно оглянувшись на проезжую часть, Джулия заметила Ахматова, которого она не видела с того дня, как ушла в длительный отпуск месяц назад.
Она спешно пошарила ладонью под сиденьем и нащупала серьгу, поднялась и взглянула на себя в зеркало, чтобы надеть ее. Затем выглянула в окно и радостно крикнула:
– Эй, мистер, не желаете прокатиться с очаровательной леди?
Ахматов, приятно удивленный встречей с Джулией в этом районе города, махнул ей рукой и перешел дорогу к ее машине.
– Куда направляется леди?– любезно поинтересовался он, наклонив голову к окну.
– Куда пожелаете. Сегодня я свободна, как ветер!– воодушевленно и весело проговорила женщина.
– Отлично, подвезешь меня в яхт-клуб?
– Окей. Запрыгивай…
Джулия была очень рада встрече. Александр тоже.
– Вчера вы встречались с Элен?
– Да, прошлись по салонам модной одежды. Она такая критичная!
– Удалось подобрать наряд?
– Уф, да!– засмеялась Джулия.
– Видимо, он безупречен?– усмехнулся Алекс.
– Безупречнее некуда,– снова засмеялась Джулия.– Элен меня утомила.
– Это у нее получается лучше всего…
– Не болтай! Лучше всего у нее получается рисовать!– шутливо возмутилась Каан.– Она настоящий талант. Вчера мельком заглянули в выставочный зал, как раз завозили картины.
– Я же просто смеюсь,– оправдался Алекс.– А теперь расскажи, как там – на Карибах?
– Не поверишь, я осталась бы там навсегда!
– И я лишился бы такого незаменимого помощника?
– Не преувеличивай,– звонко рассмеялась женщина.
– Я серьезно. Переходи моим заместителем?– неожиданно серьезно предложил Ахматов и внимательно посмотрел на коллегу.
– Ого-го! Не успела я из отпуска вернуться, а ты уже о делах?
– Соглашайся,– уговаривал Алекс.
– А Фарлонг в курсе?
– Не важно, главное, чтобы ты была согласна.
– Тогда я согласна!– не раздумывая смело ответила Джулия.
Они свернули на дорогу к яхт-клубу, как вдруг позади раздался звук полицейской сирены. Каан взглянула в зеркало заднего вида и поняла, что этот сигнал был для нее.
Полицейская машина остановилась в пяти метрах позади серебристого «пежо», и из нее вышли двое полицейских. Один из них достал оружие и приготовился к проверке, другой держал в руке рацию и что-то тревожно наговаривал в микрофон.
Ахматов оглянулся назад и насторожился. Джулия недоуменно повела бровью и спросила:
– Неужели я превысила скорость? Ты заметил это?
– Сомневаюсь. Оружие не достают из-за превышения скорости,– напряженно проговорил Ахматов.
– Тогда что это? Подай мне, пожалуйста, мою сумочку, там мои документы.
Алекс достал сумку Джулии с заднего сиденья и, непроизвольно взвесив ее в руках, удивленно отметил:
– Это вовсе не дамская сумочка. Как ты носишь эти килограммы?
Каан заглушила двигатель, растерянно улыбнулась и покачала головой.
– Что ты такое говоришь? Я ее только что купила. Там кошелек и документы.
Но, взяв сумку из рук мужчины, Джулия сама невероятно удивилась ее весу.
– Странно! Она тоже кажется мне тяжелой!
Джулия с любопытством расстегнула молнию и, заглянув внутрь сумочки, мгновенно переменилась в лице.
– Я не понимаю, откуда это?
Ахматов тут же заглянул следом.
Внутри лежал пакет, плотно набитый неизвестным белым порошком. На вид пакет весил около трех килограммов.
– Что это?– серьезным тоном спросил он, догадливо рассматривая пакет.
– Понятия не имею… Как это оказалось в моей сумке?! Я купила ее утром!
Джулия растерянно и огорченно сунула руку в проем сумки и хотела достать пакет, чтобы поближе рассмотреть его. Но Ахматов резко оборвал ее попытку, коснувшись рукой ее запястья.
– Не трогай!
Алекс невозмутимо оглянулся. Полицейские медленно приближались к их машине.
– Ты где-нибудь оставляла сумку?
Каан озадаченно уставилась на дно сумки, повела плечами и отрицательно покачала головой.
– Разве что, когда была на процедурах у косметолога час назад. Но это было максимум пятнадцать минут… Алекс, это то, что я думаю?!
– Скорее всего,– напряженно прозвучал его голос.
Внимательный, изучающий взгляд мужчины окончательно смутил Джулию.
– Ты же не думаешь, что я…– от нарастающего волнения у нее не хватило дыхания закончить свой вопрос, и она испуганно закусила нижнюю губу.
По растерянному, испуганному выражению лица женщины Алекс безошибочно определил ее искреннее недоумение. И можно было бы не волноваться, если ли бы полицейский был один. Но оружие в руках второго навязывало мысль на не случайность происходящего.
Алекс оглянулся назад и, следя за приближением полицейских, быстро уверенно проинструктировал Джулию:
– Как только они подойдут, сделай растерянное лицо, можно расплакаться и, прежде чем они попросят тебя выйти из машины, обратись к ним за помощью. Раскрой сумку и покажи пакет, расскажи, где оставила сумку… Будь искренна и не суетись, смотри им в глаза. А затем случайно вырони свои документы и служебный пропуск в ФАМО. А дальше предоставь дело мне…
Едва Алекс успел договорить, как в боковое стекло со стороны Джулии постучал полицейский и дубинкой поманил выйти из машины.
Джулия кивнула Алексу и медленно вышла. Второй полицейский, держа наготове пистолет, твердым, суровым голосом приказал выйти пассажиру:
– Это проверка. Мистер, сделайте так, чтобы я постоянно видел ваши руки!
– Хорошо, офицер,– без сопротивления вежливо ответил Ахматов и расставил руки в стороны.
Джулия сделала все так, как ей порекомендовал Алекс и была так убедительна, что выражение лица полицейского постепенно сменилось с настороженного на понимающее. А когда тот увидел удостоверение сотрудника ФАМО, то у него появились сомнения в подлинности анонимного сообщения о хранении и продаже наркотиков, поступившего сегодня утром.
Сомнения полицейского подкрепил и Ахматов, с растерянным и расстроенным видом заявивший о необходимости проехать в полицейский участок и оформить заявление о подлоге.
Для достоверности офицеры осмотрели машину женщины, обыскали Ахматова на наличие оружия и после с сиреной сопроводили их в ближайший полицейский участок.
Это была настоящая удача, что полицейские на слово поверили неизвестным женщине и мужчине. Занимающие такие ответственные должности в Федеральном агентстве под эгидой ООН, они в любом случае совершенно не походили на наркоторговцев.
В полицейском участке Каан и Ахматов провели весь день до самого вечера. Их допросили по установленному порядку, составили акты осмотра и принятия подложенного пакета (как оказалось, три с половиной килограмма героина), они подписали свои заявления и, наконец, «вышли на свободу».
На крыльце полицейского участка оба переглянулись, недоуменно и тяжело вздохнули и пошли к машине.
– Я не верю, что такое со мной произошло! Это не поддается моему пониманию,– отходя от полученных впечатлений, огорченно проговорила Джулия.
– То, что ты сказала детективу, правда?– спросил Алекс.
– Все до единого слова!– поклялась женщина.– Мне никто не угрожал, никто не следил за мной… Никто не звонил…
– Тебе нужно отдохнуть. Завтра ты выходишь на работу, тебе нужно быть в форме,– заботливо проговорил Ахматов.
– Как подумаю, что могло бы быть… Бог мой, это такое пятно на всю жизнь!
Джулия всхлипнула и припала к плечу Алекса. Тот ласково обнял ее и утешил:
– Все позади. Возможно, нас еще несколько раз вызовут для уточнения информации. Но все этим и ограничится. Будешь вспоминать об этом, как о страшном сне.
– Спасибо, что ты оказался рядом! Без тебя я бы не справилась.
– Не драматизируй. Мы ведь друзья…
Джулия устало кивнула и заняла свое кресло.
– Давай я сяду за руль?– предложил Алекс, заметив, что у Джулии слегка трясутся руки.
– Было бы замечательно,– согласилась она и перебралась на заднее сиденье, где от бессилия и прилегла.
Предположение Алекса о том, что кто-то намеренно хотел подставить Каан, было самым очевидным. Одно тревожно интересовало его: пытался ли этот кто-то подставить только Джулию, или хотел навредить и ему, поскольку он долгое время был связан с ней.
То, что Алекс оказался в машине Джулии, было досадной случайностью. И все же доложить об инциденте Биллу Макстейну было вынужденной необходимостью. Заодно АМБ проведет тайное расследование этого случая. На этом Ахматов и остановился.
***
В понедельник Ахматов посчитал своим долгом заехать за Джулией, по дороге настроить ее на рабочий лад и привести в хорошее расположение духа.
Каан вышла к нему, на удивление, в прекрасной форме. Глаза были слегка грустные, а в остальном она была обворожительна.
– Ну вот,– шутливо расстроенно сказал Алекс,– а я приготовил целую речь, чтобы тебя взбодрить. Она мне не понадобилась: ты идеально выглядишь!
– Спасибо. Мне помог китайский массаж. Никогда не знала, что у меня за стеной живет мастер такого массажа,– спокойно ответила Каан.– Я даже не хочу вспоминать, что было вчера. Какой-то дурной сон!
– Верно,– поддержал Алекс и поцеловал руку женщине.
Они вместе вошли в здание ФАМО, вместе поднялись на девятый этаж и уже в холле любезно расстались.
***
Увидев Каан в офисе на следующее утро, Жанна злобно фыркнула и нервно заломила пальцы рук до хруста в суставах. Она не ожидала, что та вернется после отпуска. Джулия выглядела спокойной, отдохнувшей, как и всегда, и вовремя пришла на работу. Жанна интуитивно уверилась, что та не ночевала в камере, да и вряд ли туда попадала. Она не понимала, почему ее шикарный бесхитростный план не сработал. Наверняка, Джулии кто-то помог! Но кто? А в прочем, это было уже неважно. Нужен был еще один план. Жанна редко пользовалась запасными планами – в ее играх все получалось с первого раза, если не считать провала с Александром.
С другой стороны, после приезда в Хьюстон все ее планы, так или иначе, были связаны с Ахматовым. Жанна успешно решала отдельные задачи, но это нисколько не приближало ее к главной цели, а все больше отбрасывало назад. Однако этот факт мало убеждал ее в том, что затея вернуть любовь, которая принадлежит только ей, – безнадежна. Ей нужно было сосредоточиться, собраться с силами и сделать мощный рывок вперед. Она слишком много отдала, чтобы отступиться от желаемого.
Но, не успев разработать новый план, Фурье неожиданно узнала, что Каан и Ахматов давно не пара. В очередной уикенд она, загорая на пляже, наблюдала новую пассию Александра, с которой тот посещал группу дайвинга. Жанна сама не поняла, как прозевала это событие.
«На эту штучку потребуется больше времени,– сразу прикинула она.– Странно, что Ахматов при его безупречном эстетическом вкусе обратил внимание на эту убогую девицу! Чем-то она его задела! Хм, значит, вот как, Александр?! Что ж, ты меня вынуждаешь быть безжалостной! Ладно, развлекайтесь еще недельку, а там посмотрим!»
