Ана Ховская
Легенда о половинках. Часть 1
Хьюстон, январь 1993 года
«Боги на моей стороне! Новый год начался замечательно: небо перестало плакать, светит солнце, воздух потрясающе свеж, душа поет и голова полна идей»,– очарованная теплым январским утром, мысленно пела Жанна, направляясь в банк для завершения операции «Дьюго».
У входа в банк Жанна достала из сумочки пудреницу и оценивающе взглянула на свой грим. На ней был роскошный белый парик с длинной челкой, прикрывающий брови, и темные зеркальные очки. Кожа лица была тщательно затонирована кремом цвета слоновой кости, губы подведены бледно-розовой помадой, вид создавал впечатление болезненности. А удачно подобранный старомодный костюм отвращал посторонние взгляды и делал фигуру женщины заурядной и неприметной. Фурье прищелкнула языком и вошла в двери банка.
Ранним утром желающих осуществить банковские операции было немного. Для исполнения своего замысла Жанна встала у стойки, за которой сидел молодой, на вид очень робкий и закомплексованный мужчина. Тот мельком бросил взгляд на клиентку и смущенно уткнулся в свой монитор.
– Добрый день! Слушаю вас,– не поднимая глаз, тихо произнес он.
Фурье кашлянула и, намеренно понизив тембр голоса, проговорила:
– Я хотела бы закрыть счет и снять всю сумму наличными.
– Номер вашего счета, пожалуйста?
– Вот доверенность…
Мужчина взглянул на документ, сравнил информацию в базе данных и сосредоточенно принялся выполнять операцию по счету.
– О-у, здесь большая сумма! Вы уверены, что хотите снять наличными?
– Да, я сегодня ложусь в клинику, к-хе, к-хе,– добавила Жанна, кашляя для убедительности,– мне будут нужны наличные. А также мистер Дьюго поручил мне приобрести для него квартиру в центре Хьюстона. Я уже договорилась, мне бы только успеть до десяти часов утра получить всю сумму.
Служащий банка учтиво кивнул, но по-прежнему не глядел на женщину, выслушал и вежливо сообщил:
– Разумеется, мы сделаем все, что возможно. Прошу вас присесть в холле ожидания. Я сообщу вам, когда мы наберем необходимую сумму.
– Вы уж постарайтесь до десяти часов успеть.
– Конечно, мисс… мисс Аркет. А пока заполните бланки в двух экземплярах.
Жанна взяла бумаги, отошла от стойки и нашла удобное место в холле ожидания, которое плохо обозревалось камерой видеонаблюдения.
«Брайан мертв, к чему сантименты? В конце концов, каждый выживает, как умеет. И я это делаю именно так!»– подумала она и без всяких угрызений совести расписалась в бумагах по закрытию счета Дьюго. От предвкушения получить кругленькую сумму защекотало в груди и тепло разлилось по всему телу. Каждый раз ощущение своего превосходства доставляло невероятное удовольствие, тем более, когда афера прошла так легко, играючи. В очередной раз Жанна дала понять судьбе, кто переставляет пешки.
К половине десятого утра вся сумма была упакована в пластиковый пакет и передана служащим банка в руки мисс Паулы Аркет. Сразу после этого Жанна посетила несколько бирж и приобрела приличный пакет акций самых прибыльных компаний Хьюстона.
Уже в полдень она устроилась в одном из номеров пятизвездочного отеля Хьюстона с видом на Мексиканский залив. Высокий уровень сервиса, покой и относительная свобода. Здесь ей предстояло разработать план своей дальнейшей жизни. И первым пунктом стоял развод с Патриком Фурье.
***
В полдень у здания банка остановился черный bmw с затемненными стеклами и номерами федерального значения. Из автомобиля вышел мужчина лет тридцати пяти в солидном черном костюме с кейсом в руках. Он чинно вошел в холл банка и взглядом отыскал свободный столик для решения конфиденциальных вопросов с менеджерами банка.
За столом сидела миловидная молодая женщина в форменном костюме сотрудника банка. Она учтиво указала клиенту на стул напротив и любезно поинтересовалась:
– Чем я могу вам помочь?
– Добрый день, мэм,– сухо ответил мужчина в черном и достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение сотрудника Департамента по борьбе с экономическими преступлениями.
– Будьте добры, предоставьте информацию о состоянии счета вот на этого гражданина…
Человек протянул карточку, где были указаны личные данные владельца счета, номера страховки, личные коды доступа.
– Конечно, разумеется, а письменное разрешение директора банка у вас есть?– напряженно ответила менеджер.
– Конечно,– усмехнулся тот.
– Разрешите взглянуть?
Мужчина достал из кейса документ и положил на стол.
– Не могли бы вы поторопиться?
Женщина пробежала глазами по тексту и молча обратилась к базе данных.
– Да, этот человек является клиентом нашего банка с 1983 года.
– Сделайте распечатку по вкладам и расходам по сегодняшний день.
– Вас интересует что-то конкретное?
– Нет. Сделайте то, о чем я попросил,– терпеливо, но настойчивым тоном проговорил мужчина.
Менеджер достала из принтера распечатанную полоску бумаги и недоуменно пожала плечами.
– Честно говоря, я не понимаю, почему этим счетом интересуется ваш департамент? Этот счет находился в моем списке обслуживания и никогда не вызывал вопросов и подозрений.
– Находился?
– Да, сегодня его закрыли. Всю сумму сняли наличными… Это отражено в распечатке, посмотрите… в самом конце. Вероятно, мистер Дьюго нашел другой банк. Хотя не понимаю, зачем нужно было снимать деньги, если можно было перевести?
Мужчина недовольно покачал головой и сказал:
– Здесь указано, что счет был закрыт по доверенности на некую Паулу Аркет? Могу я поговорить с человеком, который ее обслуживал?
– Да, минутку…
Сотрудник департамента и менеджер пошли к стойке, где сидел робкий молодой человек, несколько часов назад обслуживший Паулу Аркет. Попутно мужчина в черном зафиксировал в памяти точки расположения видеокамер в холле банка.
***
Зазвонил телефон. София нервно подскочила с кресла и сорвала трубку.
– Это ты? Й-ю-ху! Ну, что там?
– Свидание в силе. Жду в кафе за углом,– тихо ответил Кроу.
Через пятнадцать минут София сидела в кафе и напряженно стучала пальцами по столу в ожидании брата.
Кроу спокойной походкой вошел в зал, присел и печально посмотрел на сестру. Его внешнее спокойствие раздражало Софию. Молча он достал папку, в которой лежали фотографии и банковская распечатка.
– Внимательно посмотри на фотографии. Узнаешь ли ты кого-нибудь на них?
София опустила глаза и сосредоточенно всмотрелась в черно-белые снимки.
– Но здесь плохо видно. И что это, вообще, такое?
– Это фото с камер видеонаблюдения банка, в котором был открыт счет семьи Дьюго.
– А кого я должна увидеть?
– Женщину, которая сегодня за два часа до прихода моего человека, закрыла счет Ланца Дьюго и сняла наличными пятьдесят семь тысяч триста сорок два доллара тридцать три цента.
София открыла рот, но не произнесла и слова: внезапно перехватило горло. В ее глазах застыли боль и растерянность. Потом она только еле заметно кивала, когда брат рассказывал о действительном положении дел, о том, что раскопал его человек, и прятала лицо в ладонях, испытывая стыд и ярость, представляя, что могло быть, если бы она поддалась на уговоры отца и пошла на поводу угрызений совести. В голове не укладывалось, что все пережитое за несколько дней, было по причине вопиющей безграмотности, упрямства и самонадеянности отца. А что по его вине пережила ее мать, о чем она сейчас думала и что пыталась предпринять в тревоге за будущее детей, – даже и представить не могла.
«Жестокая участь быть женой такого невежественного и циничного человека,– думала София.– Вдвойне жестоко быть связанной по рукам и ногам детьми и посвятить себя им, так и не испытав своего женского счастья. Почему она не может просто избавиться от него? Разве можно столько терпеть из-за одного чувства долга? Неужели и мне так придется?!»
– Фисо?– окликнул Брэд девушку.
Мысли Софии вернулись к брату.
– Фисо, тебе нужно сообщить об этом семье. Чтобы начать расследование, необходимо заявление от пострадавших. На своем уровне я сделаю все, что смогу. Но надежнее для вас и безопаснее для меня будет официальное оформление дела. Ты меня поняла?
Кроу тронул Софию за руку, привлекая к себе внимание и ободряя ее.
– Да,– отстраненно ответила она.– Я немного приду в себя и сразу позвоню маме…
– Сообщишь тете?
– А нужно ли?
– Это тебе решать. Я не вправе давать советы. Ты только будь мягче с матерью.
– Я пойду домой,– устало и расстроенно сказала София.– Можно я позвоню тебе позже? Ужасно разболелась голова.
– Не раскисай. Это не в твоем духе. Не бойся, твоя семья не пойдет побираться,– заверил Кроу, улыбаясь с сочувствием.
София крепко обняла брата на прощание.
***
София бесшумно вошла в квартиру. Взгляд ее сразу упал на телефонную трубку. Хотелось бы чем-то утешить мать, но новости слишком шокирующие. Она тяжело вздохнула, предчувствуя трудный для нее и мучительный для матери разговор.
Лили увлеченно занималась своими цветами и не обратила внимания на приход крестницы. Это было к лучшему, сейчас Софии не хотелось бы ничего объяснять, у самой в мыслях еще не все уложилось.
Девушка незаметно поднялась в свою комнату и с головой закопалась под одеяло. Она несколько раз прокручивала в голове, как и что будет говорить матери, придумывала фразы, которые, как ей казалось, будут щадящими, ответы на возможные вопросы, одновременно понимая, что как бы она ни старалась, разговор не пройдет безболезненно.
К вечеру София набралась смелости и позвонила в Эль-Пачито. Трубку подняла Милинда.
– Привет, Лин,– напряженно поприветствовала София.
– Фисо! Ты куда пропала? Мы с мамой с ума сходим, а ты не звонишь, ничего не сообщаешь о себе. Хорошо, что тетя Лили позвонила. Фисо, мне жаль, что все так вышло…
– Мне тоже,– сухо ответила София, сдерживая волнение.– Мама далеко? Мне нужно с ней поговорить.
– Она сейчас в ванной. Я позову… Мам… Фисо звонит… Подожди минутку, она уже одевается.
– Как твои дела, Лин? Мы так и не успели толком поговорить.
– Все замечательно, если не считать того, что произошло с тобой. Крис переживает. Джек просто потрясен…
– Не говори мне ничего об этих негодяях,– резко оборвала сестру София.
– Фисо!– недоуменно воскликнула Милинда.– Они-то тут при чем?
– Лин, мне очень жаль, что ты выбрала Джека. Он такой же подлец, как и Крис.
Милинда сердито кашлянула и недовольно проговорила:
– Ты опять за свое?
– Просто я увидела его оборотную сторону в то самое Рождество…
– Замолчи! Не смей так говорить! Ты ничего не понимаешь. Ты никогда не любила…
– Да уж… Зато у тебя богатый опыт! Когда ты разглядишь всю его гнилую сущность, – будет поздно.
– Ты специально хочешь досадить всем? Если с тобой так обошлись, это не значит, что так будет со мной,– дрожащим от обиды голосом выговорила сестра.
– Очень жаль, что ты перестала мне доверять, как это было в детстве,– разочарованно сказала София и нетерпеливо засопела в трубку.
– Не хочу больше с тобой говорить,– вспыхнула Милинда и положила трубку рядом с аппаратом. Она села в кресло и исподлобья покосилась на телефон. «Тоже мне – сестра называется!»
В гостиную вошла Хелен и, бросив недоуменный взгляд на дочь, взяла трубку. Следом за ней вошел Ланц и устало расположился на диване.
– Моя дорогая, как ты?– настороженно сказала Хелен в трубку, отворачиваясь от мужа, чтобы тот не расслышал ее.
– Мама,– дрогнувшим голосом начала София, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди и перехватывает дыхание.– Мама, ты даже не представляешь, что я хочу тебе сообщить. Я была в банке, где открыт наш счет, говорила с агентом, который ведет дела нашей фермы. Ты не поверишь, но все дела в идеальном порядке: и налоги, и отчетность. У вас нет ни единой задолженности, нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало то, о чем говорил отец. Я в шоке, что отец не удосужился все проверить лично. Ни в банке, ни в агентстве, ни в налоговой службе даже имен таких не слышали, как Аркет и Виннигер…
Дыхание Хелен остановилось, она взялась за сердце и боком оперлась на стену.
Выражение, которое появилось на лице матери, заставило Милинду нервно подняться и встать рядом с ней, чтобы поддержать ее за руку.
– Ты говоришь серьезно?– потрясенная известием спросила Хелен.
– Конечно, я говорю серьезно. В общем, все это узнал мой друг – мистер Кроу…
Тут София сделала длительную паузу, присела в кресло и, нервно сглотнув, продолжила:
– Но у меня есть новость похуже…
– Что еще?!– не отойдя от первого сообщения, вздохнула Хелен.
– Ваш счет закрыт доверенным лицом, и все деньги сняты. Они даже не переведены, а сняты наличными. Отец подписал доверенность на имя Аркет… Вот так, мама…
Тихий возглас в трубке насторожил Софию, и она тревожно воскликнула:
– Мама, мамочка? Ты меня слышишь? Мама… Рыжий дьявол! Что я наделала?! Мама, я умоляю тебя – не волнуйся. Это всего лишь деньги, главное, что у вас есть поместье, а дела наладятся… Брэд, обещал мне… Мама, ответь мне…
– Я слышу тебя, Софи,– слабым, подавленным голосом отозвалась мать.– За что это нам, а?
– Мамочка, умоляю, только не переживай из-за денег. Я скоро буду получать хорошую зарплату, я устроюсь на вечернюю работу, и все наладится. А там и наши скакуны принесут очередной доход…
София говорила с такой уверенностью, что почти сама поверила в правдивость своих слов, ведь успокоить мать было важнее всего.
–…К тому же мистер Кроу обязательно поможет. Он такой замечательный человек!
Пока София сбивчиво, но со всей серьезностью объясняла, как первое время оплачивать текущие счета, Хелен, потрясенная новостью, пыталась усмирить нахлынувшие чувства и справиться с возникшей слабостью в теле. Милинда, успокаивая мать, что-то шептала ей на ухо и, как испуганный зверек, поглядывала на грозное лицо отца, который пристально следил за женой.
– Это Софи?– невольно спросил Дьюго.
Милинда нерешительно кивнула.
Услышав громкий голос отца, София решила быстрее завершить разговор, чтобы не давать ему повода для ссоры с матерью.
– Мама, ты все поняла?– торопливо уточнила она.
– Хелен, брось трубку! Не смей больше говорить с этой предательницей! Она нам больше не дочь! Наплевала на нас! Унизила и растоптала!
София слышала каждое его слово. Она отвела трубку от уха и презрительно на нее посмотрела, словно посылая свой ответ на упреки отца, затем снова приложила к уху и сдержанно сказала:
– Мамочка, я позвоню в другой раз. Прости… До свидания.
Связь оборвалась. Хелен еще с минуту держала трубку в руках, приходя в себя от предстоящих проблем. Сообщенная дочерью новость вселила в нее чувство обреченности своего существования, бесконечное разочарование жизнью. Не было больше сил сдерживать чувства, эмоции, годами копившиеся в душе и прятать их за воспитанием, чувством долга, вины, жалости. Она решительно повернулась к Ланцу, не обращая внимание на присутствие дочери, смерила мужа ледяным взглядом и подчеркнуто холодным тоном сказала:
– Сейчас ты помолчишь, а я расскажу тебе очень забавную историю…
Ланц смешался от резкой перемены в Хелен. Выражение ее глаз настораживало, если не пугало. Она сделала несколько шагов в сторону мужа и с горькой усмешкой стала рассказывать:
– Однажды в дверь фермера постучали двое. Они представились налоговыми инспекторами и попросили показать отчетные документы. Фермер удивился их появлению, но предоставил все бумаги. Используя юридические термины, сложные обороты, они убедили фермера в том, что агент, ведущий его дела, – мерзкий мошенник и утаил от налоговой службы все доходы за последние два года, к тому же не перечислял банку проценты по кредитам. Поймать его не удалось, и вся вина легла на фермера. Тот оказался в затруднительном положении, наверняка, он места себе не находил. Но тут один из них проявил свое великодушие. Используя безотказное обаяние, эта женщина сделала все, чтобы фермер, пожертвовав лишь никчемной дочерью, спас свое состояние. Фермер был так благодарен ей, что не глядя подписал все бумаги, которые она ему подсунула…
– Хелен, не сходи с ума,– перебил жену Ланц, смятенный ее поведением.
Но Хелен прервала его жестким движением руки и продолжила:
– Увы, фермер не справился с условиями договора и теперь ему предстоит оказаться на улице вместе со своей семьей. Ну как – веселая история, а?
– Ты умом тронулась!– растерянно спросил Дьюго и раздраженно покачал головой.
Милинда испуганно втянула голову в плечи и не двигалась с места.
Хелен приблизилась к Ланцу на расстояние вытянутой руки и презрительно рассмеялась ему в лицо.
– А теперь хочешь еще посмеяться?
– Да ты что – спятила?– взорвался Ланц и тряхнул жену за плечи.
– Ты не дослушал,– резко оборвала его Хелен.– Как звали тех инспекторов – Аркет и Виннигер?
– Ну и что?– нетерпеливо выкрикнул он, не понимая, откуда жена знает их фамилии.
– А то, что в агентстве, банке и в налоговой полиции никогда не слышали о таких людях. И сам агент, якобы сбежавший с нашими деньгами, просто оскорбился, услышав эту историю.
Лицо Ланца медленно вытянулось, глаза растерянно забегали, и он сдавленно протянул:
– Что?!
– Все наши дела: бухгалтерия, налоги, счета – в полном порядке. И были бы до сих пор в порядке, если бы все тот же самоуверенный фермер не подписал доверенность, по которой премилая мисс Аркет сняла все наши сбережения со счета и бесследно исчезла. Так что теперь ты остался на своей ферме, в своем доме, но без единого цента в кармане…
Хелен сделала паузу, тяжело вздохнула и с горечью в голосе добавила:
–…и без дочери.
Она подавленно опустила плечи, отвернулась и вышла. Следом за матерью убежала потрясенная Милинда.
Дьюго, ошеломленный рассказом, отгоняя прочь навязчивые мысли о собственном провале, в порыве отчаяния рванулся к телефону и набрал номер своего агента, который вел дела фермы. И только заслышав его голос в трубке, Ланц мгновенно осознал, что сотворил своими руками.
Внезапно острая тянущая боль в левой руке ввела Ланца в шок. Грудь стеснило, сковало дыхание. Он потерял равновесие, пошатнулся и резко упал на колени. Рука совсем онемела, в глазах потемнело. Дыхание стало прерывистым. Мгновенно лицо и шея покрылись испариной, Ланца бросило в жар. Со стоном от дикой боли в груди он повалился на бок и затих.
***
Резкий свет ударил в глаза. Ланц вздрогнул и попытался подняться, но все тело, словно налилось свинцом. Ноги и руки не слушались его. Даже губами трудно было пошевелить. В смятении он что-то прохрипел и обмяк, перестав противиться невидимым путам, сковавшим тело. Где-то рядом послышался мужской голос, который сказал:
– Это микроинфаркт. Мы понаблюдаем за ним несколько дней…
Сквозь пелену в глазах Ланц попытался рассмотреть место, где находился. Белый потолок, стены, люди в белых костюмах, рядом с ним капельница и какой-то аппарат, издающий ритмичный писк…
«Я в клинике!»– тревожно заключил он.
– О-о, вот посмотрите-ка, он уже пришел в себя,– сказал все тот же мужской голос.– Это хороший знак!
– Ланц, как ты себя чувствуешь?– наклонившись над мужем, спросила Хелен.
Ланц с трудом рассмотрел знакомые черты, но смог только шевельнуть бровями.
Постепенно приходя в себя, он ощутил какую-то тревожную пустоту в мыслях. Что-то скрывалось за ней и не давало покоя. Обрывки воспоминаний мелькали в голове и неожиданно, сами собой сложились в единое целое: «Я – банкрот!» Эта мысль, как пуля, ударила в висок. Голова закружилась, в глазах помутнело, внутренняя дрожь пробежала по телу, и он снова отключился.
***
Дьюго пролежал в клинике недолго. Вскоре его перевели на домашнее наблюдение. Под присмотром жены и младшей дочери Ланц медленно приходил в себя, однако все больше погружался в мрачные переживания своего безнадежного положения. Хелен напряженно молчала, и Ланц не решался заговаривать с ней.
Однажды вечером, когда жена пришла сменить постель, Ланц коснулся ее руки мягко и осторожно и бессильным голосом произнес:
– Хелен, мы потеряли все… Но, умоляю, не оставляй меня…
Но отчаяние и раскаяние в его глазах не тронуло сердца Хелен. Первостепенной задачей для нее было защищать то, что имела она и ее дети. У нее были силы самой подняться из ямы, которую вырыл Ланц. За неделю, которую муж пролежал в клинике, она подала заявление в полицию о факте мошенничества, открыла новый счет в банке и, как могла, продолжала вести дела, обеспечивая доход на следующий сезон.
В свои сорок четыре года Хелен впервые поняла, что она всегда была единственной, кто мог обеспечить достойное будущее своим детям, не счетом в банке, а верой в их мечты и возможности. Она начинала новую жизнь, без Ланца Дьюго, без чувства вины и долга, с нелегкой надеждой на успех своего предприятия.
